Сегодня утром я проснулась. А ведь могла и не проснуться.
С неожиданной лёгкостью поднялась с кровати и подошла к окну. На дворе — тоскливо и пасмурно. Нацепив халат, я села у окна вязать шарф.
В комнату вошёл высокий юноша. Я пригляделась. Боже…
— Привет, Лисичка!
— Привет, — с сомнением ответила я.
Это был мой первый парень и, пожалуй, первая любовь.
— Ты совсем не изменился.
— А ты — да. Чем занимаешься?
Я посмотрела на свои руки.
— Вяжу. Не видно?
— Видно, — усмехнулся он и сел на подлокотник кресла. — А по жизни чем занимаешься?
Я всерьёз задумалась.
— Я уже давно ничем не занимаюсь.
— Балду пинаешь?
— Нет, я болею, — пыталась оправдаться я.
— Ясно всё с тобой. Ты просто в школу идти не хочешь.
Школа? Я совсем растерялась.
— Постой, а разве мы сегодня учимся?
— Конечно. Я принёс тебе задание. Записывай. Где твоя тетрадь?
Я встала и, оглядевшись, принялась искать на письменном столе тетрадь, но мне попадались только старые ветхие книги. В груди нарастала паника.
— Не могу найти…
И тут я почувствовала на себе его руки. Бесстыжий обольститель.
— Алиска, я соскучился.
Мне стало жутко неловко. Моё состояние не предполагало никакого продолжения, и я отстранилась.
— Тебе что, не хочется? — Он настойчиво поцеловал меня в шею.
— Нет, мне хочется, но я не могу… — Бешеный страх перекрывал всё желание. — Погоди! А если мама войдёт?
— Не войдёт. Твоя мама ушла в магазин.
— Ладно, — с жаром прошептала я. — Давай так. Я сбегаю в душ, а ты подождёшь меня здесь, хорошо?
— Хорошо, — обрадовался он.
— Ты ведь дождёшься?
— Конечно!
— Только ты дождись меня, пожалуйста! А то я сегодня, возможно, умру.
Я бросилась в ванную. С любопытством глянула в зеркало. Разгорячённое лицо казалось чужим. Я быстро приняла душ и была готова к любовной атаке.
Но когда я вернулась, моего мальчика уже не было. Нигде. Я издала стон разочарования.
— Так и знала! Ну куда ты подевался?
— Я здесь.
Я обернулась. За столом сидел молодой человек лет двадцати трёх.
— Ты что тут делаешь? — недовольно спросила я.
— Пришёл повидаться. Наверное, в последний раз.
— Вот уж кого я меньше всего хочу видеть, так это тебя.
— Ты мне не рада?
— Нет.
— А почему?
— А ты не знаешь? — рассердилась я. — Я столько слёз из-за тебя пролила, столько нервов потратила. Ты же мне всю душу вымотал. Смотреть на тебя — это всё равно что любоваться двойкой в дневнике, сразу чувствуешь себя дурой и ничтожеством.
— Значит, я был твоей ошибкой?
— Нельзя так говорить. Нельзя жалеть. Слово «ошибка» лучше заменить на «опыт». Оно не такое грустное.
— Я не хочу, чтобы ты вспоминала обо мне с грустью.
— А я вообще не хочу о тебе вспоминать. Уходи.
— Как хочешь. — Он опустил голову и вышел.
Я села в кресло и отвернулась к окну. Ну зачем он приходил? Только настроение испортил.
— Алиса!
Этот тёплый голос… Тёплый только для меня.
Я оглянулась. На пороге стоял мой любимый. Притом, что он никогда не был моим.
— Можно?
— Заходи! — Я радостно подбежала к нему, но так и не осмелилась обнять. Руки дрожат, сердце ноет, в голове — сумбур невысказанной любви.
— Что такое? — удивился он.
— Я не знаю, что мне делать дальше.
— А что ты хочешь?
— Я хочу тебя обнять, но не могу. Между нами словно преграда. Мне стыдно.
— Так обнимай. — И не дожидаясь, пока я осмелею, он сгрёб меня в охапку.
Ощутив на талии родные руки, я застыла с бессмысленной улыбкой на губах. Мне сразу стало хорошо. Но мало.
— Этого недостаточно.
— Почему?
— Потому что я никогда тебе не целовала, а мне ужасно хочется.
— Сегодня тебе всё можно. Целуй.
— Не могу. — Я со злостью стукнула его в грудь и отошла. — Как я тебя ненавижу…
— Я думал, ты была в меня влюблена.
— Мне кажется, я до сих пор в тебя влюблена. Я всю жизнь тебя любила, потому что ты никогда мне не принадлежал. За это я тебя и ненавижу.
— Глупая Алиса, глупая… — Он ущипнул меня за бок.
— Не трогай меня! Ты всегда принадлежал кому-то другому. С другими спал, других целовал, а мне оставалось только об этом мечтать и ещё усерднее пытаться тебя забыть. Ненавижу.
— Хочешь, чтобы я ушёл?
— Ещё чего. Останься. Сядь на стул, дай на тебя полюбоваться.
— Алиса, а ведь я догадывался, что ты меня любишь.
— Да об этом знали все! А ты только догадывался, идиот…
Он искренне засмеялся, но не ответил.
— Так странно, — сказала я.
— Что?
— Знать, что ты знаешь о моей любви.
Я жадно следила за его лицом, но он не смотрел мне в глаза. Тогда я неуверенно провела рукой по его жёстким волосам.
— Даже во сне, когда я вдруг понимала, что сплю, я начинала тебя звать и искать. Во сне ведь всё можно, правда?
— Наверное. А я приходил?
Я покачала головой.
— Никогда.
Дверь снова воровато отворилась.
— Дорогая…
— Пошёл вон! — Я сняла тапок и запустила им в дверь. Та с треском захлопнулась.
— Кто это был?
— Мой первый муж. Такая сволочь.
— Ты его любила?
— Тогда мне казалось, что любила. Но после тебя я разучилась любить от всего сердца.
В дверь осторожно постучали.
— Кто там? — спросила я.
— Алиса, ты уже оделась?
— Заходи, — разочарованно вздохнула я.
В комнату прокрался невысокий брюнет лет сорока.
— Ты извини, я забыл, сегодня моя очередь забирать сына из садика или твоя?
— Какой садик? Наш сын давно окончил институт.
— Серьёзно? А это кто такой?
— Я — любовь всей Алисиной жизни.
— А я? — огорчился отец моего старшего сына.
— А ты был его заменой, — отозвалась я.
Мой второй бывший муж был очень сдержанным — а потому лишь сдержанно помрачнел.
— Алиса, скажи честно, ты мне изменяла?
Начался допрос с пристрастием…
— К несчастью, нет. Но ужасно хотела.
— Ты поэтому меня бросила?
— Нет, не поэтому. Просто ты меня не любил. Правда, этот меня тоже не любил. Иногда я думаю, что меня вообще никто не любил. — Я чувствовала, что начинаю заводиться, но останавливаться не хотела. — Никто из вас не пытался сделать меня счастливой!
— Сама виновата, — возразил мой второй муж. — Ты, если подумать, тоже не пыталась сделать меня счастливым. Ты даже не умела прилично готовить.
— И не хотела дружить с моей мамой!
— А ну пошли вон отсюда, оба! Выметайтесь! — горячо воскликнула я.
— Истеричка.
— Глупая Алиса…
Когда они исчезли, я опустилась в кресло, возмущённо отбросив вязание.
А ведь я и вправду не помню, чтобы когда-нибудь была счастливой. Моя любовь делала меня лучше, сильнее, мудрее, закалённее, но не приносила никакой радости. И всегда была безответной.
В комнату вошёл старик.
— Вы кто? — испугалась я.
— Алиса, ты меня не узнаёшь?
— Нет.
— Здрасьте, приехали. Я муж твой.
Я вспомнила, как в юности твердила подругам: «Да ну, ему двадцать семь! Он уже старый. О чём с ним разговаривать?».
— Ты меня любил? — с надеждой спросила я.
— Я и сейчас тебя люблю.
— Спасибо.
— Ты устала? Хочешь прилечь?
— Хочу.
Откуда-то навалилась тяжёлая печальная усталость. Старик помог мне забраться на кровать и заботливо укрыл одеялом.
«Только не целуй», — подумала я, закрывая глаза. В ту минуту я, кажется, провалилась в короткий сон.
Когда проснулась, передо мной стоял красивый светловолосый парень. Ура, я снова молода!
— Привет.
— Привет, бабуль. Есть хочешь? Только вместе с лекарствами. Давай подушку подниму.
— Не хочу я никакие лекарства! — запротестовала я. — Я не хочу быть старой! Я ведь ещё помню себя девчонкой…
— Вот ты упрямая!
— А где тот седой старик?
— Какой старик?
— Смешной такой, с усами.
— Шутишь, бабуль? Дедушка давно умер.
Мне захотелось плакать.
— Я, кажется, тоже сегодня умру.
— Ну что ты выдумываешь? — нахмурился внук.
— Посиди со мной. Я тебе шарф почти связала…
— А лекарства выпьешь?
Я подумала и обречённо кивнула.
— Выпью. Только хоть ты не уходи.
С неожиданной лёгкостью поднялась с кровати и подошла к окну. На дворе — тоскливо и пасмурно. Нацепив халат, я села у окна вязать шарф.
В комнату вошёл высокий юноша. Я пригляделась. Боже…
— Привет, Лисичка!
— Привет, — с сомнением ответила я.
Это был мой первый парень и, пожалуй, первая любовь.
— Ты совсем не изменился.
— А ты — да. Чем занимаешься?
Я посмотрела на свои руки.
— Вяжу. Не видно?
— Видно, — усмехнулся он и сел на подлокотник кресла. — А по жизни чем занимаешься?
Я всерьёз задумалась.
— Я уже давно ничем не занимаюсь.
— Балду пинаешь?
— Нет, я болею, — пыталась оправдаться я.
— Ясно всё с тобой. Ты просто в школу идти не хочешь.
Школа? Я совсем растерялась.
— Постой, а разве мы сегодня учимся?
— Конечно. Я принёс тебе задание. Записывай. Где твоя тетрадь?
Я встала и, оглядевшись, принялась искать на письменном столе тетрадь, но мне попадались только старые ветхие книги. В груди нарастала паника.
— Не могу найти…
И тут я почувствовала на себе его руки. Бесстыжий обольститель.
— Алиска, я соскучился.
Мне стало жутко неловко. Моё состояние не предполагало никакого продолжения, и я отстранилась.
— Тебе что, не хочется? — Он настойчиво поцеловал меня в шею.
— Нет, мне хочется, но я не могу… — Бешеный страх перекрывал всё желание. — Погоди! А если мама войдёт?
— Не войдёт. Твоя мама ушла в магазин.
— Ладно, — с жаром прошептала я. — Давай так. Я сбегаю в душ, а ты подождёшь меня здесь, хорошо?
— Хорошо, — обрадовался он.
— Ты ведь дождёшься?
— Конечно!
— Только ты дождись меня, пожалуйста! А то я сегодня, возможно, умру.
Я бросилась в ванную. С любопытством глянула в зеркало. Разгорячённое лицо казалось чужим. Я быстро приняла душ и была готова к любовной атаке.
Но когда я вернулась, моего мальчика уже не было. Нигде. Я издала стон разочарования.
— Так и знала! Ну куда ты подевался?
— Я здесь.
Я обернулась. За столом сидел молодой человек лет двадцати трёх.
— Ты что тут делаешь? — недовольно спросила я.
— Пришёл повидаться. Наверное, в последний раз.
— Вот уж кого я меньше всего хочу видеть, так это тебя.
— Ты мне не рада?
— Нет.
— А почему?
— А ты не знаешь? — рассердилась я. — Я столько слёз из-за тебя пролила, столько нервов потратила. Ты же мне всю душу вымотал. Смотреть на тебя — это всё равно что любоваться двойкой в дневнике, сразу чувствуешь себя дурой и ничтожеством.
— Значит, я был твоей ошибкой?
— Нельзя так говорить. Нельзя жалеть. Слово «ошибка» лучше заменить на «опыт». Оно не такое грустное.
— Я не хочу, чтобы ты вспоминала обо мне с грустью.
— А я вообще не хочу о тебе вспоминать. Уходи.
— Как хочешь. — Он опустил голову и вышел.
Я села в кресло и отвернулась к окну. Ну зачем он приходил? Только настроение испортил.
— Алиса!
Этот тёплый голос… Тёплый только для меня.
Я оглянулась. На пороге стоял мой любимый. Притом, что он никогда не был моим.
— Можно?
— Заходи! — Я радостно подбежала к нему, но так и не осмелилась обнять. Руки дрожат, сердце ноет, в голове — сумбур невысказанной любви.
— Что такое? — удивился он.
— Я не знаю, что мне делать дальше.
— А что ты хочешь?
— Я хочу тебя обнять, но не могу. Между нами словно преграда. Мне стыдно.
— Так обнимай. — И не дожидаясь, пока я осмелею, он сгрёб меня в охапку.
Ощутив на талии родные руки, я застыла с бессмысленной улыбкой на губах. Мне сразу стало хорошо. Но мало.
— Этого недостаточно.
— Почему?
— Потому что я никогда тебе не целовала, а мне ужасно хочется.
— Сегодня тебе всё можно. Целуй.
— Не могу. — Я со злостью стукнула его в грудь и отошла. — Как я тебя ненавижу…
— Я думал, ты была в меня влюблена.
— Мне кажется, я до сих пор в тебя влюблена. Я всю жизнь тебя любила, потому что ты никогда мне не принадлежал. За это я тебя и ненавижу.
— Глупая Алиса, глупая… — Он ущипнул меня за бок.
— Не трогай меня! Ты всегда принадлежал кому-то другому. С другими спал, других целовал, а мне оставалось только об этом мечтать и ещё усерднее пытаться тебя забыть. Ненавижу.
— Хочешь, чтобы я ушёл?
— Ещё чего. Останься. Сядь на стул, дай на тебя полюбоваться.
— Алиса, а ведь я догадывался, что ты меня любишь.
— Да об этом знали все! А ты только догадывался, идиот…
Он искренне засмеялся, но не ответил.
— Так странно, — сказала я.
— Что?
— Знать, что ты знаешь о моей любви.
Я жадно следила за его лицом, но он не смотрел мне в глаза. Тогда я неуверенно провела рукой по его жёстким волосам.
— Даже во сне, когда я вдруг понимала, что сплю, я начинала тебя звать и искать. Во сне ведь всё можно, правда?
— Наверное. А я приходил?
Я покачала головой.
— Никогда.
Дверь снова воровато отворилась.
— Дорогая…
— Пошёл вон! — Я сняла тапок и запустила им в дверь. Та с треском захлопнулась.
— Кто это был?
— Мой первый муж. Такая сволочь.
— Ты его любила?
— Тогда мне казалось, что любила. Но после тебя я разучилась любить от всего сердца.
В дверь осторожно постучали.
— Кто там? — спросила я.
— Алиса, ты уже оделась?
— Заходи, — разочарованно вздохнула я.
В комнату прокрался невысокий брюнет лет сорока.
— Ты извини, я забыл, сегодня моя очередь забирать сына из садика или твоя?
— Какой садик? Наш сын давно окончил институт.
— Серьёзно? А это кто такой?
— Я — любовь всей Алисиной жизни.
— А я? — огорчился отец моего старшего сына.
— А ты был его заменой, — отозвалась я.
Мой второй бывший муж был очень сдержанным — а потому лишь сдержанно помрачнел.
— Алиса, скажи честно, ты мне изменяла?
Начался допрос с пристрастием…
— К несчастью, нет. Но ужасно хотела.
— Ты поэтому меня бросила?
— Нет, не поэтому. Просто ты меня не любил. Правда, этот меня тоже не любил. Иногда я думаю, что меня вообще никто не любил. — Я чувствовала, что начинаю заводиться, но останавливаться не хотела. — Никто из вас не пытался сделать меня счастливой!
— Сама виновата, — возразил мой второй муж. — Ты, если подумать, тоже не пыталась сделать меня счастливым. Ты даже не умела прилично готовить.
— И не хотела дружить с моей мамой!
— А ну пошли вон отсюда, оба! Выметайтесь! — горячо воскликнула я.
— Истеричка.
— Глупая Алиса…
Когда они исчезли, я опустилась в кресло, возмущённо отбросив вязание.
А ведь я и вправду не помню, чтобы когда-нибудь была счастливой. Моя любовь делала меня лучше, сильнее, мудрее, закалённее, но не приносила никакой радости. И всегда была безответной.
В комнату вошёл старик.
— Вы кто? — испугалась я.
— Алиса, ты меня не узнаёшь?
— Нет.
— Здрасьте, приехали. Я муж твой.
Я вспомнила, как в юности твердила подругам: «Да ну, ему двадцать семь! Он уже старый. О чём с ним разговаривать?».
— Ты меня любил? — с надеждой спросила я.
— Я и сейчас тебя люблю.
— Спасибо.
— Ты устала? Хочешь прилечь?
— Хочу.
Откуда-то навалилась тяжёлая печальная усталость. Старик помог мне забраться на кровать и заботливо укрыл одеялом.
«Только не целуй», — подумала я, закрывая глаза. В ту минуту я, кажется, провалилась в короткий сон.
Когда проснулась, передо мной стоял красивый светловолосый парень. Ура, я снова молода!
— Привет.
— Привет, бабуль. Есть хочешь? Только вместе с лекарствами. Давай подушку подниму.
— Не хочу я никакие лекарства! — запротестовала я. — Я не хочу быть старой! Я ведь ещё помню себя девчонкой…
— Вот ты упрямая!
— А где тот седой старик?
— Какой старик?
— Смешной такой, с усами.
— Шутишь, бабуль? Дедушка давно умер.
Мне захотелось плакать.
— Я, кажется, тоже сегодня умру.
— Ну что ты выдумываешь? — нахмурился внук.
— Посиди со мной. Я тебе шарф почти связала…
— А лекарства выпьешь?
Я подумала и обречённо кивнула.
— Выпью. Только хоть ты не уходи.
