– Пусти, – не то прошептала, не то прошипела она.
Матвей не ответил. И сам вопросов не задавал. В его глазах не читалось ожидаемой тоски или презрения. Он с силой сжал запястье Лизы, отчего она вскрикнула и выронила нож.
Затем Матвей прижал её пленённую ладонь к своим губам и поцеловал. С трудом придя в себя от изумления, Лиза попыталась вырваться. Не вышло. От ладони губы Матвея спустились до запястья. Той самой руки, что пыталась его убить. Этого жеста Лиза никак не могла понять.
– Матвей, я ведьма…
– Знаю, – выдохнул тот. – Моя синеглазая ведьма. – И поцеловал её дрожащие губы.
Звяк. По звуку Лиза поняла, что Матвей ногой зашвырнул валявшийся нож под диван.
– Н-нет, всё не так… Мне нельзя, – прошептала она, отворачиваясь от его губ и пряча разгорячённое лицо в руках.
Тогда Матвей стал целовать её руки, принуждая их убрать.
– Почему ты плачешь? – целуя ей глаза, спросил он тихо.
– Потому что я должна была тебя убить, – пожаловалась Лиза. – А ты… ты всё испортил.
– Давай исправлю. – Матвей опустился на диван и усадил её к себе на колени.
От этого внезапного движения Лиза ощутила редкое, но знакомое возбуждение. Пока Матвей стягивал лямки платья, его губы на её шее не давали сосредоточиться. Из-за них она не сразу заметила, как покрывается мурашками её обнажённая грудь и как бережно её ласкает Матвей – как самую дорогую вещь на Земле.
– Ты сама не знаешь, как красива, Лиза…
Она закрыла глаза, но то, что делали его руки, всё равно казалось ей сейчас самым правильным, самым нужным делом на свете. Даже когда они поползли по её ногам и слегка раздвинули бёдра.
«Это провал», – ясно осознала Лиза.
Его пальцы скользнули между её ног. Заставив непроизвольно сжать бёдра и выгнуться.
– Не бойся, – зашептал ей в ухо Матвей. – Всё будет хорошо, тебе не будет больно, обещаю…
Лиза прикусила губу. Она утаила, что не боялась. И что сама хотела большего.
– Сволочь… – засыпая, пробормотала Лиза. – Больше нет никакого смысла тебя убивать…
Когда она уснула, за окном уже почти рассвело.
Осторожно встав с дивана, Матвей накрыл Лизу пледом и надел трусы. Сходил в прихожую, нашарил в кармане пальто пачку сигарет и зажигалку. Вернулся в гостиную и, приоткрыв дверь балкона, закурил.
От спящей Лизы отделилась лёгкая, едва заметная в сумраке дымка. Как и ожидал Матвей, дымка имела вид старухи с замысловатой причёской в длинном старомодном платье. Встретив свирепый взгляд старухи, он тонкой струйкой выпустил дым изо рта и сказал:
– Ну здравствуй… Катажина.
– Ты кто, kurwa, такой? – загробным голосом процедила женщина.
Матвей чуть улыбнулся.
– Меня зовут Матеуш. – Он прижал руку к обнажённой груди и слегка поклонился. – Крайне рад знакомству.
– Если ты меня, подонок, видишь, стало быть, ты бессмертный?
Матеуш кивнул.
– Я инквизитор. Борюсь с ведьмами путём контактной дисквалификации.
– Че…го?!
– Скажем так, обезвреживаю их потомков. – Матеуш порочно улыбнулся. – Пресекаю инициацию ведьм на корню.
– Ты, тварь, не дал проявиться моей магической силе! Мы с Лизой прошли такой долгий путь, я столько лет ждала инициации!
– Ну прости, – без капли сожаления отозвался тот. – Этот мир и так сошёл с ума – магия добьёт его окончательно.
– Или спасёт, – настаивала Катажина.
– Добьёт. – Матеуш затянулся и выпустил облачко дыма.
– Как ты нашёл мою Лизу? ФСБ?
– Даркнет.
Катажина скорбно поджала губы.
– И что теперь ты намерен делать?
– Задержусь пока в Смоленске. С Лизой.
Старуха отчётливо заскрипела зубами.
– Зато я знаю, что намерена делать ты. У Лизы есть двенадцатилетняя племянница – дочь её старшей неинициированной сестры. – Матеуш ткнул пальцем в сторону ведьмы. – Ты была слишком могущественной, чтобы пускать столь важное дело на самотёк. Мы догадывались, что все эти триста лет твой дух вселялся в девушек из рода, которые хотели стать ведьмами. Ты не просто помогала им сберечь невинность и совершить убийство, ты многие годы эгоистично подавляла их чувственность…
– Как только девочка вырастет, – перебила старуха, – я заставлю её уехать за границу, нас никто никогда не найдёт!
Матеуш покачал головой.
– Инквизиция всё равно её достанет. Спасибо современным технологиям.
Катажина закипела от злости.
– И её тоже соблазнят, как Лизу?!
– Если понадобится.
– Чтоб ты сдох!
Матеуш пожал плечами.
– Для бессмертного это не проклятие. Тебе не воплотиться в двадцать первом веке, Катажина. Смирись и упокойся! – бросил он исчезающей дымке.
Дух польской ведьмы растворился в воздухе.
Лиза сонно повернулась набок. Матеуш затушил сигарету, надел голубой халат, закрыл балкон и с чувством выполненного долга пошёл на кухню мыть посуду.
Матвей не ответил. И сам вопросов не задавал. В его глазах не читалось ожидаемой тоски или презрения. Он с силой сжал запястье Лизы, отчего она вскрикнула и выронила нож.
Затем Матвей прижал её пленённую ладонь к своим губам и поцеловал. С трудом придя в себя от изумления, Лиза попыталась вырваться. Не вышло. От ладони губы Матвея спустились до запястья. Той самой руки, что пыталась его убить. Этого жеста Лиза никак не могла понять.
– Матвей, я ведьма…
– Знаю, – выдохнул тот. – Моя синеглазая ведьма. – И поцеловал её дрожащие губы.
Звяк. По звуку Лиза поняла, что Матвей ногой зашвырнул валявшийся нож под диван.
– Н-нет, всё не так… Мне нельзя, – прошептала она, отворачиваясь от его губ и пряча разгорячённое лицо в руках.
Тогда Матвей стал целовать её руки, принуждая их убрать.
– Почему ты плачешь? – целуя ей глаза, спросил он тихо.
– Потому что я должна была тебя убить, – пожаловалась Лиза. – А ты… ты всё испортил.
– Давай исправлю. – Матвей опустился на диван и усадил её к себе на колени.
От этого внезапного движения Лиза ощутила редкое, но знакомое возбуждение. Пока Матвей стягивал лямки платья, его губы на её шее не давали сосредоточиться. Из-за них она не сразу заметила, как покрывается мурашками её обнажённая грудь и как бережно её ласкает Матвей – как самую дорогую вещь на Земле.
– Ты сама не знаешь, как красива, Лиза…
Она закрыла глаза, но то, что делали его руки, всё равно казалось ей сейчас самым правильным, самым нужным делом на свете. Даже когда они поползли по её ногам и слегка раздвинули бёдра.
«Это провал», – ясно осознала Лиза.
Его пальцы скользнули между её ног. Заставив непроизвольно сжать бёдра и выгнуться.
– Не бойся, – зашептал ей в ухо Матвей. – Всё будет хорошо, тебе не будет больно, обещаю…
Лиза прикусила губу. Она утаила, что не боялась. И что сама хотела большего.
– Сволочь… – засыпая, пробормотала Лиза. – Больше нет никакого смысла тебя убивать…
Когда она уснула, за окном уже почти рассвело.
Осторожно встав с дивана, Матвей накрыл Лизу пледом и надел трусы. Сходил в прихожую, нашарил в кармане пальто пачку сигарет и зажигалку. Вернулся в гостиную и, приоткрыв дверь балкона, закурил.
От спящей Лизы отделилась лёгкая, едва заметная в сумраке дымка. Как и ожидал Матвей, дымка имела вид старухи с замысловатой причёской в длинном старомодном платье. Встретив свирепый взгляд старухи, он тонкой струйкой выпустил дым изо рта и сказал:
– Ну здравствуй… Катажина.
– Ты кто, kurwa, такой? – загробным голосом процедила женщина.
Матвей чуть улыбнулся.
– Меня зовут Матеуш. – Он прижал руку к обнажённой груди и слегка поклонился. – Крайне рад знакомству.
– Если ты меня, подонок, видишь, стало быть, ты бессмертный?
Матеуш кивнул.
– Я инквизитор. Борюсь с ведьмами путём контактной дисквалификации.
– Че…го?!
– Скажем так, обезвреживаю их потомков. – Матеуш порочно улыбнулся. – Пресекаю инициацию ведьм на корню.
– Ты, тварь, не дал проявиться моей магической силе! Мы с Лизой прошли такой долгий путь, я столько лет ждала инициации!
– Ну прости, – без капли сожаления отозвался тот. – Этот мир и так сошёл с ума – магия добьёт его окончательно.
– Или спасёт, – настаивала Катажина.
– Добьёт. – Матеуш затянулся и выпустил облачко дыма.
– Как ты нашёл мою Лизу? ФСБ?
– Даркнет.
Катажина скорбно поджала губы.
– И что теперь ты намерен делать?
– Задержусь пока в Смоленске. С Лизой.
Старуха отчётливо заскрипела зубами.
– Зато я знаю, что намерена делать ты. У Лизы есть двенадцатилетняя племянница – дочь её старшей неинициированной сестры. – Матеуш ткнул пальцем в сторону ведьмы. – Ты была слишком могущественной, чтобы пускать столь важное дело на самотёк. Мы догадывались, что все эти триста лет твой дух вселялся в девушек из рода, которые хотели стать ведьмами. Ты не просто помогала им сберечь невинность и совершить убийство, ты многие годы эгоистично подавляла их чувственность…
– Как только девочка вырастет, – перебила старуха, – я заставлю её уехать за границу, нас никто никогда не найдёт!
Матеуш покачал головой.
– Инквизиция всё равно её достанет. Спасибо современным технологиям.
Катажина закипела от злости.
– И её тоже соблазнят, как Лизу?!
– Если понадобится.
– Чтоб ты сдох!
Матеуш пожал плечами.
– Для бессмертного это не проклятие. Тебе не воплотиться в двадцать первом веке, Катажина. Смирись и упокойся! – бросил он исчезающей дымке.
Дух польской ведьмы растворился в воздухе.
Лиза сонно повернулась набок. Матеуш затушил сигарету, надел голубой халат, закрыл балкон и с чувством выполненного долга пошёл на кухню мыть посуду.
