- Всегда говорила, что арамерцы – горячий народ. Поскорее бы мы победили, не терпится тоже заполучить какого-нибудь страстного красавчика.
Я деликатно промолчала на не слишком, на мой взгляд, корректную фразу. Понятно, что сказана она была без злого умысла, по глупости. Едва ли Ликея задумывалась, что для самих арамерцев будет означать проигрыш в войне, и в каком угнетенном положении окажется этот народ. Не говоря уже о том, что мало кто из них мечтает оказаться в рабстве, пусть даже у сестры градоправителя. Хотя, конечно, кто его знает? Возможно, в Арамерии, как и у нас, хватает бедняков, которые будут рады обменять свободу на роскошь наших домов.
А еще отметила, что, похоже, Малий уже не кажется тем самым единственным и неповторимым, раз Ликея говорит, что была бы не против обзавестись собственным арамерцем. Видимо, влюбленность блондинки начинала сходить на нет.
- Букеты с цветами должны стоять по центру, - поправила я Малия, решившего расставить вазы по углам стола.
Господь Далар, дай мне сил не треснуть этого остолопа чем-нибудь тяжелым. Ведь несколько раз проговорила как следует сервировать стол. И Малий искренне уверял, что все запомнил. А теперь смотрит на нас своими голубыми глазюками, ресницами длиннющими хлопает, и моська такая скорбная, такая виноватая.
- Кстати, ты в курсе, что твой раб собирался о чем-то договариваться с работорговцами? – уточнила Ликея как бы между делом.
- Он и тебе сказал об этом?
- Да, советовался, может ли раб вести дела от лица госпожи и как это воспримут в обществе. Я не стала отрицать, что такое является распространенной практикой. Меня заинтересовало, что же такого он хочет сделать. Но твой раб не пожелал говорить, сославшись на какие-то местные суеверия, и что вроде как нельзя рассказывать о задуманном, иначе оно не сбудется.
Надо же, Маркус советовался с Ликеей? Об этом он не упоминал. Как ему только духу хватило? Ладно работорговцы, но ведь это сама сестра градоправителя! Даже я, сколько лет ее знаю, и то каждый раз тщательно думаю, что сказать в ее присутствии, чтобы ненароком не испортить отношения. А он вот так вот, всего раз видел ее в амфитеатре и решил обратиться за советом? Маркус, Маркус… В какой же ты семье вырос, если тебя не пугают даже аристократы?
- Я сама сначала не поверила, - объясняла я Ликее. - Думала, что шутит. Представляешь, Маркус прошел по всем работорговцам и договорился о более выгодных для меня условиях сотрудничества. Еще и к Влемиру зашел и заключил договор, по которой я теперь буду время от времени брать на воспитание определенных рабов, которых готовят, в том числе и для твоего брата.
- Серьезно? А этот твой арамерец ничего не придумал? – всплеснула руками Ликея. - Не хочу его ни в чем обвинять, но Влемир не из тех, кто подпускает кого-то к своему ремеслу.
- Честно, касаемо Влемира я еще не проверяла, тут врать не буду. Может Маркус и приукрасил. Но мы вчера с ним ходили к одному работорговцу продать разбойников, напавших на мой дом. И торговец подтвердил, что действительно дал согласие пересмотреть условия работы и слово в слово пересказал все, о чем сообщил Маркус. Так что, вероятно, он не солгал и о Влемире.
Ликея довольно заулыбалась:
- Похоже ты глубоко засела в его сердце! Тебе не будет жаль расставаться с человеком, который так сильно тебя любит?
Вопрос смутил. Сначала Дилизий указал на это, теперь клиентка. Хорошо еще, что мне хватило ума напрямую поговорить об этом с самим Маркусом.
- Он не испытывает ко мне романтических чувств, - пожала я плечами, отмечая, что вопрос блондинки меня задевает. - Просто такой вот благородный и заботливый мужчина. Малий, вилки кладут с другой стороны.
Мне хотелось поскорее перевести тему, но Ликея не позволила.
- Серьезно? Он ради тебя столько всего сделал, и ты полагаешь, что за этим не скрываются чувства?
Мне было неловко говорить об этом, ведь сестра градоправителя не была мне подругой. В первую очередь, она моя клиентка, и я не хотела раскрывать все подробности наших с Маркусом отношений. Но и оставлять ее с мыслью, что чужой раб влюбился в меня, тоже не следовало.
- В какой-то момент мне и самой так показалось, - произнесла я осторожно, подбирая каждое слово, чтобы не сболтнуть лишнего. - Поэтому поговорила с Маркусом, и он подтвердил, что помогает только из добрых побуждений. Объяснил это особенностями воспитания. У них в Арамерии принято заботиться об окружающих и для него это само собой разумеющееся.
- Одно другому не мешает, - отмахнулась аристократка. - Мне кажется, он тебя любит.
- Да нет же. Он сам сказал, что это не так.
Вот только сплетен мне не хватало. Не приведи Далар, если эти домыслы дойдут до ушей Эйстерии. Она меня тогда живем сожрет и не поморщится.
- Значит соврал, - Ликея упрямо качнула белокурыми кудряшками.
- Маркус прекрасно понимает, что принадлежит другой хозяйке, - я продолжала открещиваться от выводов Ликеи. - К чему ему влюбляться в меня? Мы знакомы всего ничего и вскоре он покинет мой дом.
- Ты так говоришь, как будто он должен был заранее взвесить все «за» и «против», прежде чем влюбиться.
- Ну да. Я ведь взвешиваю.
- Это потому, что у тебя вместо сердца - счеты, - Ликея начала сердиться.
Плохой знак. Меньше всего мне хотелось испортить с ней отношения. Я прекрасно знала, как она может быть добра к тем, кому благоволит и как мстительна с теми, кто ее разочаровал.
- На самом деле, - я перешла на шепот, решив смягчить гнев блондинки, - мне страшно от мысли, что Маркус действительно может быть в меня влюблен.
Ликея вновь подобрела. Такое она понимала. Борьба чувств и эмоций, переживания, волнения, тайны.
- А ты? – она также перешла на шепот, лукаво подмигнув мне. - Ты его любишь?
- Нет, конечно. Это ведь чужой раб.
Похоже, мой ответ ей не понравился. Губы поджались, тонкие брови поползли к переносице. Я поспешила исправиться:
- Я хотела сказать, что, будучи наставницей, не имею права испытывать к воспитаннику сильных чувств, но безусловно поступки Маркуса трогают мое сердце.
Хорошо сформулировала. Достаточно расплывчато, чтобы в случае чего я могла трактовать это как простую человеческую симпатию, и при этом, судя по расправившимся складкам на лбу Ликеи, сама она прочла в моей фразе наличие у меня влюбленности.
- Дорогой, подлей мне еще вина, - фраза относилась к Малию, сосредоточенно возившемуся с расстановкой фруктов. После чего сестра градоправителя вновь перешла на шепот: - Вы уже спали?
Меня бросило в жар при воспоминании того, что происходило в ванной, на кушетке.
- И как он? Горяч? – Ликея все поняла по моему взгляду, отчего я еще хлеще залилась краской.
Надеюсь, она никому об этом не скажет. Если узнают, что я сплю с чужими рабами, которых мне отдают на воспитание – это такой скандал будет.
- Мы не спали, но Маркус старательно подводил к этому. Собственно, мы из-за этого и повздорили.
- Рассказывай! Хочу знать все в мельчайших подробностях!
Реакция Ликеи была неожиданной. Конечно, мы и раньше обсуждали с ней любовные дела, но все они касались ее самой. А чтобы чужие истории вызывали у нее такой азарт – этого я не ожидала.
Пришлось пересказывать то, что происходило в ванне, но достаточно сдержано. Разумеется, я не рассказывала ни о поцелуях, ни о пикантном массаже, ни о продолжении. Очень деликатно пересказала как раб пытался меня очаровать во время занятия, кормя с рук виноградом. Как мыл в ванной, распаляя своими действиями. И соврала, что, когда арамерец начал намекать на секс, я отказала, из-за чего мы поругались.
Финал моего рассказа явно разочаровал Ликею.
- Не представляю, как ты сдержалась, - она кинула томный взгляд на Малия. – Я бы точно воспользовалась положением и проверила каков арамерец в сексе.
С третьей попытки глупый Малий все-таки смог правильно расположить все блюда на столе, напутал, где должны лежать ложки, пролил немного вина, когда разливал по бокалам, но, как всегда, сгладил все огрехи благодаря очаровательной улыбке и легкому веселому нраву.
Я не понимала, зачем Ликея каждый раз заставляла своих подопечных изучать этикет. В ее доме было достаточно слуг, которые могли прекрасно встречать гостей, обслуживать обеды и соблюдать все церемонии. Однако тщеславие сестры градоправителя требовало демонстрировать каждое новое увлечение перед гостями.
Если на пышных официальных приемах прислуживали опытные рабы, то на небольших дружеских посиделках Ликея в обязательном порядке привлекала к участию своих новых любовников. Сама я не бывала на подобных встречах, но по рассказам воспитанников знала, насколько тяжелыми для них были эти испытания.
Как по мне, глупость несусветная. Если бы я была на месте Ликеи, то мой глупенький любовник не выходил бы дальше спальни, ради которой он, собственно, и покупался. И мне было бы спокойнее, и рабу не пришлось бы заучивать кучу правил. Тем более, что мальчишки в этом доме надолго не задерживались.
С другой стороны, в какой-то степени сестра градоправителя делала доброе дело, вбивая хоть какие-то крупицы воспитания в головы смазливых юнцов. Когда очередная пассия надоедала и от нее избавлялись, раб мог попасть в приличный дом. Так что возможно блондиночка занималась воспитанием любовников не только ради тщеславия, но и желая обеспечить для них более комфортную жизнь после расставания.
Занятие подошло к концу, и я уже собиралась попрощаться, когда Ликея неожиданно предложила:
- Приходи сегодня вечером ко мне в загородный особняк. Там будут скромные посиделки, ничего особенного. Пригласила несколько близких подруг, поболтаем. И обязательно приводи своего арамерца, хочу еще раз на него посмотреть. Уж очень любопытный экземпляр. Я пришлю за тобой носильщиков, они отвезут тебя к особняку. Договорились?
Естественно договорились! Разве я посмела бы отказать сестре градоправителя?
Конечно, саму меня такие встречи, скорее пугали, чем радовали. Но это была возможность получить солидные заказы и обзавестись новыми клиентами! А, кроме того, Ликея впервые звала меня на подобный вечер, и для меня это была огромная честь.
Настроение было настолько прекрасным, что я решила вновь сделать крюк и, прежде чем возвращаться домой, заглянула на рынок. Мне захотелось устроить праздничный обед для моих воспитанников.
Забавно как получилось: мне-то казалось, что нужно выглядеть профессионалом, чтобы завоевать признание и преуспеть в деле, а вышло совсем наоборот – стоило признаться в том, что флиртую с воспитанником, как Ликея тут же дала понять, что я ей интересна и она готова знакомить меня с подругами.
Это определенно стоило отметить! До момента, когда за мной и Маркусом придут носильщики, оставалось еще добрых семь часов. Я как раз успевала накрыть торжественный обед и порадовать воспитанников. Тем более, каждый из них внес посильный вклад, когда на дом напали грабители. Вир и Маркус отважно защищали, Или-Тау и Дилизий лечили и заботились о пострадавших. Какие у меня все-таки замечательные подопечные.
Добралась до рынка. От утренней суеты, царившей во время землетрясения, не осталось и следа. Жизнь вновь текла мирно и даже море будто успокоилось.
Взяла свежих горячих лепешек, сладостей, овощей и зелени, параллельно отмечая, как торговцы спешили помочь мне выбрать самые лучшие товары, подсказывали, к кому обратиться за тем или иным продуктом и делали щедрые скидки. И только потому, что я была наставником Маркуса.
Феноменальный мужчина. И с работой для меня договорился, и торговцев к себе расположил, и в высшее общество, по сути, из-за него позвали.
Думала взять рыбу и самой пожарить, но решила, что после блюд Маркуса, обед в моем исполнении сочтут за очередное наказание. Не то, чтобы я настолько скверно готовила, но все-таки возиться с продуктами – не совсем мое. У Вира и то лучше получалось, а его еда, напомню, была далека от восхитительной.
Так что бродила между рядов, присматривая что-то из уже приготовленного. Но в основном торговцы продавали запеченные баклажаны в соусе, тощие куриные голени, тушеные бобы. На праздничные блюда это никак не тянуло.
Я уже начала всерьез задумываться о том, чтобы попросить Маркуса приготовить обед, когда мне посоветовали дойти до торговца, готовящего поросят на вертеле. Это было то, что нужно.
Еще издали я почувствовала аппетитный запах запеченной свинины. Торговец выставил только-только приготовленного поросенка: румяного, с золотистой корочкой, пахнущего душистым перцем и пряными травами. Вот таким блюдом точно будет не стыдно вознаградить моих подопечных за проявленный героизм.
Поторговавшись о цене и сбив добрую четверть от стоимости, пример Маркуса оказался заразительным, я попросила завернуть румяного зверя. Пока ждала, слух уловил обрывок фразы.
- … и перейдут в наступление. Под Тарикией тоже, говорят, дела идут плохо. Войска отступают и сосредотачиваются у границы. Того и гляди, скоро война перейдет на наши земли.
- Я сразу говорил, - вступил второй голос, - что идти на арамерцев – дурная затея. Жили себе и жили, торговали с ними. У меня деверь вино оттуда хорошее возил. А теперь что? Император только и знает, что повышает налоги якобы на нужды армии. Только что-то я не вижу, чтобы это помогало. Поговаривают, что вскоре арамерцы…
Разговор прервал торговец, протягивая сверток, и мне стало не до сплетен. Идея взять целую тушку была, может и заманчивой, но весьма необдуманной. Весил мой ужин килограмм десять. Пришлось просить выделить мне раба, который донесет покупки до дома. Пока суть да дело - незнакомцы, обсуждающие последние новости нашей армии, переключились на менее интересные темы и я так и не узнала, что готовят арамерцы.
Но даже этого обрывка разговора хватило, чтобы понять – дела у империи идут скверно. Возможно, Маркус был прав, говоря, что арамерцы дадут отпор нашим солдатам.
Страшно представить, что будет, если чужая армия вторгнется в Савению. Наш город близко от границы и из крупных поселений, он самый первый на пути арамерцев. Город хорошо защищен со всех сторон, его не взять с наскока, и у нас, даже в случае осады, будет выход к морю, так что сможем обороняться годами. Но ситуация складывалась весьма опасная. Возможно, седовласый мужчина, разглагольствующий сегодня в порту, в чем-то был прав, и мне стоило бы начать откладывать деньги на случай, если придется спешно бежать из города.
Дома меня моментально отвлекли от невеселых размышлений. Сперва Дилизий подлетел с радостными воплями и причитаниями, что он всегда мечтал попробовать запеченного поросенка, чем вызвал у меня улыбку. А потом и Маркус, велев юноше накрывать на стол, отвел меня в сторону и заговорщицки прошептал, что у него для меня приятная новость.
Оказывается, пока я была у Ликеи, к нам приходил торговец дровами и Маркус договорился, что я буду брать в шесть раз больше дров при этом платить за них меньшую стоимость.
Сначала меня это испугало. Откуда взять столько денег, чтобы единовременно купить полугодовой запас?
- Смотри, - пояснял Маркус, - Дров ты берешь на полгода, а платишь так, как если бы покупала только на пять месяцев. Шестой для тебя получается бесплатным. Считай, за год сэкономишь уже на двух месяцах.
Я деликатно промолчала на не слишком, на мой взгляд, корректную фразу. Понятно, что сказана она была без злого умысла, по глупости. Едва ли Ликея задумывалась, что для самих арамерцев будет означать проигрыш в войне, и в каком угнетенном положении окажется этот народ. Не говоря уже о том, что мало кто из них мечтает оказаться в рабстве, пусть даже у сестры градоправителя. Хотя, конечно, кто его знает? Возможно, в Арамерии, как и у нас, хватает бедняков, которые будут рады обменять свободу на роскошь наших домов.
А еще отметила, что, похоже, Малий уже не кажется тем самым единственным и неповторимым, раз Ликея говорит, что была бы не против обзавестись собственным арамерцем. Видимо, влюбленность блондинки начинала сходить на нет.
- Букеты с цветами должны стоять по центру, - поправила я Малия, решившего расставить вазы по углам стола.
Господь Далар, дай мне сил не треснуть этого остолопа чем-нибудь тяжелым. Ведь несколько раз проговорила как следует сервировать стол. И Малий искренне уверял, что все запомнил. А теперь смотрит на нас своими голубыми глазюками, ресницами длиннющими хлопает, и моська такая скорбная, такая виноватая.
- Кстати, ты в курсе, что твой раб собирался о чем-то договариваться с работорговцами? – уточнила Ликея как бы между делом.
- Он и тебе сказал об этом?
- Да, советовался, может ли раб вести дела от лица госпожи и как это воспримут в обществе. Я не стала отрицать, что такое является распространенной практикой. Меня заинтересовало, что же такого он хочет сделать. Но твой раб не пожелал говорить, сославшись на какие-то местные суеверия, и что вроде как нельзя рассказывать о задуманном, иначе оно не сбудется.
Надо же, Маркус советовался с Ликеей? Об этом он не упоминал. Как ему только духу хватило? Ладно работорговцы, но ведь это сама сестра градоправителя! Даже я, сколько лет ее знаю, и то каждый раз тщательно думаю, что сказать в ее присутствии, чтобы ненароком не испортить отношения. А он вот так вот, всего раз видел ее в амфитеатре и решил обратиться за советом? Маркус, Маркус… В какой же ты семье вырос, если тебя не пугают даже аристократы?
- Я сама сначала не поверила, - объясняла я Ликее. - Думала, что шутит. Представляешь, Маркус прошел по всем работорговцам и договорился о более выгодных для меня условиях сотрудничества. Еще и к Влемиру зашел и заключил договор, по которой я теперь буду время от времени брать на воспитание определенных рабов, которых готовят, в том числе и для твоего брата.
- Серьезно? А этот твой арамерец ничего не придумал? – всплеснула руками Ликея. - Не хочу его ни в чем обвинять, но Влемир не из тех, кто подпускает кого-то к своему ремеслу.
- Честно, касаемо Влемира я еще не проверяла, тут врать не буду. Может Маркус и приукрасил. Но мы вчера с ним ходили к одному работорговцу продать разбойников, напавших на мой дом. И торговец подтвердил, что действительно дал согласие пересмотреть условия работы и слово в слово пересказал все, о чем сообщил Маркус. Так что, вероятно, он не солгал и о Влемире.
Ликея довольно заулыбалась:
- Похоже ты глубоко засела в его сердце! Тебе не будет жаль расставаться с человеком, который так сильно тебя любит?
Вопрос смутил. Сначала Дилизий указал на это, теперь клиентка. Хорошо еще, что мне хватило ума напрямую поговорить об этом с самим Маркусом.
- Он не испытывает ко мне романтических чувств, - пожала я плечами, отмечая, что вопрос блондинки меня задевает. - Просто такой вот благородный и заботливый мужчина. Малий, вилки кладут с другой стороны.
Мне хотелось поскорее перевести тему, но Ликея не позволила.
- Серьезно? Он ради тебя столько всего сделал, и ты полагаешь, что за этим не скрываются чувства?
Мне было неловко говорить об этом, ведь сестра градоправителя не была мне подругой. В первую очередь, она моя клиентка, и я не хотела раскрывать все подробности наших с Маркусом отношений. Но и оставлять ее с мыслью, что чужой раб влюбился в меня, тоже не следовало.
- В какой-то момент мне и самой так показалось, - произнесла я осторожно, подбирая каждое слово, чтобы не сболтнуть лишнего. - Поэтому поговорила с Маркусом, и он подтвердил, что помогает только из добрых побуждений. Объяснил это особенностями воспитания. У них в Арамерии принято заботиться об окружающих и для него это само собой разумеющееся.
- Одно другому не мешает, - отмахнулась аристократка. - Мне кажется, он тебя любит.
- Да нет же. Он сам сказал, что это не так.
Вот только сплетен мне не хватало. Не приведи Далар, если эти домыслы дойдут до ушей Эйстерии. Она меня тогда живем сожрет и не поморщится.
- Значит соврал, - Ликея упрямо качнула белокурыми кудряшками.
- Маркус прекрасно понимает, что принадлежит другой хозяйке, - я продолжала открещиваться от выводов Ликеи. - К чему ему влюбляться в меня? Мы знакомы всего ничего и вскоре он покинет мой дом.
- Ты так говоришь, как будто он должен был заранее взвесить все «за» и «против», прежде чем влюбиться.
- Ну да. Я ведь взвешиваю.
- Это потому, что у тебя вместо сердца - счеты, - Ликея начала сердиться.
Плохой знак. Меньше всего мне хотелось испортить с ней отношения. Я прекрасно знала, как она может быть добра к тем, кому благоволит и как мстительна с теми, кто ее разочаровал.
- На самом деле, - я перешла на шепот, решив смягчить гнев блондинки, - мне страшно от мысли, что Маркус действительно может быть в меня влюблен.
Ликея вновь подобрела. Такое она понимала. Борьба чувств и эмоций, переживания, волнения, тайны.
- А ты? – она также перешла на шепот, лукаво подмигнув мне. - Ты его любишь?
- Нет, конечно. Это ведь чужой раб.
Похоже, мой ответ ей не понравился. Губы поджались, тонкие брови поползли к переносице. Я поспешила исправиться:
- Я хотела сказать, что, будучи наставницей, не имею права испытывать к воспитаннику сильных чувств, но безусловно поступки Маркуса трогают мое сердце.
Хорошо сформулировала. Достаточно расплывчато, чтобы в случае чего я могла трактовать это как простую человеческую симпатию, и при этом, судя по расправившимся складкам на лбу Ликеи, сама она прочла в моей фразе наличие у меня влюбленности.
- Дорогой, подлей мне еще вина, - фраза относилась к Малию, сосредоточенно возившемуся с расстановкой фруктов. После чего сестра градоправителя вновь перешла на шепот: - Вы уже спали?
Меня бросило в жар при воспоминании того, что происходило в ванной, на кушетке.
- И как он? Горяч? – Ликея все поняла по моему взгляду, отчего я еще хлеще залилась краской.
Надеюсь, она никому об этом не скажет. Если узнают, что я сплю с чужими рабами, которых мне отдают на воспитание – это такой скандал будет.
- Мы не спали, но Маркус старательно подводил к этому. Собственно, мы из-за этого и повздорили.
- Рассказывай! Хочу знать все в мельчайших подробностях!
Реакция Ликеи была неожиданной. Конечно, мы и раньше обсуждали с ней любовные дела, но все они касались ее самой. А чтобы чужие истории вызывали у нее такой азарт – этого я не ожидала.
Пришлось пересказывать то, что происходило в ванне, но достаточно сдержано. Разумеется, я не рассказывала ни о поцелуях, ни о пикантном массаже, ни о продолжении. Очень деликатно пересказала как раб пытался меня очаровать во время занятия, кормя с рук виноградом. Как мыл в ванной, распаляя своими действиями. И соврала, что, когда арамерец начал намекать на секс, я отказала, из-за чего мы поругались.
Финал моего рассказа явно разочаровал Ликею.
- Не представляю, как ты сдержалась, - она кинула томный взгляд на Малия. – Я бы точно воспользовалась положением и проверила каков арамерец в сексе.
С третьей попытки глупый Малий все-таки смог правильно расположить все блюда на столе, напутал, где должны лежать ложки, пролил немного вина, когда разливал по бокалам, но, как всегда, сгладил все огрехи благодаря очаровательной улыбке и легкому веселому нраву.
Я не понимала, зачем Ликея каждый раз заставляла своих подопечных изучать этикет. В ее доме было достаточно слуг, которые могли прекрасно встречать гостей, обслуживать обеды и соблюдать все церемонии. Однако тщеславие сестры градоправителя требовало демонстрировать каждое новое увлечение перед гостями.
Если на пышных официальных приемах прислуживали опытные рабы, то на небольших дружеских посиделках Ликея в обязательном порядке привлекала к участию своих новых любовников. Сама я не бывала на подобных встречах, но по рассказам воспитанников знала, насколько тяжелыми для них были эти испытания.
Как по мне, глупость несусветная. Если бы я была на месте Ликеи, то мой глупенький любовник не выходил бы дальше спальни, ради которой он, собственно, и покупался. И мне было бы спокойнее, и рабу не пришлось бы заучивать кучу правил. Тем более, что мальчишки в этом доме надолго не задерживались.
С другой стороны, в какой-то степени сестра градоправителя делала доброе дело, вбивая хоть какие-то крупицы воспитания в головы смазливых юнцов. Когда очередная пассия надоедала и от нее избавлялись, раб мог попасть в приличный дом. Так что возможно блондиночка занималась воспитанием любовников не только ради тщеславия, но и желая обеспечить для них более комфортную жизнь после расставания.
Занятие подошло к концу, и я уже собиралась попрощаться, когда Ликея неожиданно предложила:
- Приходи сегодня вечером ко мне в загородный особняк. Там будут скромные посиделки, ничего особенного. Пригласила несколько близких подруг, поболтаем. И обязательно приводи своего арамерца, хочу еще раз на него посмотреть. Уж очень любопытный экземпляр. Я пришлю за тобой носильщиков, они отвезут тебя к особняку. Договорились?
Естественно договорились! Разве я посмела бы отказать сестре градоправителя?
Конечно, саму меня такие встречи, скорее пугали, чем радовали. Но это была возможность получить солидные заказы и обзавестись новыми клиентами! А, кроме того, Ликея впервые звала меня на подобный вечер, и для меня это была огромная честь.
Настроение было настолько прекрасным, что я решила вновь сделать крюк и, прежде чем возвращаться домой, заглянула на рынок. Мне захотелось устроить праздничный обед для моих воспитанников.
Забавно как получилось: мне-то казалось, что нужно выглядеть профессионалом, чтобы завоевать признание и преуспеть в деле, а вышло совсем наоборот – стоило признаться в том, что флиртую с воспитанником, как Ликея тут же дала понять, что я ей интересна и она готова знакомить меня с подругами.
Это определенно стоило отметить! До момента, когда за мной и Маркусом придут носильщики, оставалось еще добрых семь часов. Я как раз успевала накрыть торжественный обед и порадовать воспитанников. Тем более, каждый из них внес посильный вклад, когда на дом напали грабители. Вир и Маркус отважно защищали, Или-Тау и Дилизий лечили и заботились о пострадавших. Какие у меня все-таки замечательные подопечные.
Добралась до рынка. От утренней суеты, царившей во время землетрясения, не осталось и следа. Жизнь вновь текла мирно и даже море будто успокоилось.
Взяла свежих горячих лепешек, сладостей, овощей и зелени, параллельно отмечая, как торговцы спешили помочь мне выбрать самые лучшие товары, подсказывали, к кому обратиться за тем или иным продуктом и делали щедрые скидки. И только потому, что я была наставником Маркуса.
Феноменальный мужчина. И с работой для меня договорился, и торговцев к себе расположил, и в высшее общество, по сути, из-за него позвали.
Думала взять рыбу и самой пожарить, но решила, что после блюд Маркуса, обед в моем исполнении сочтут за очередное наказание. Не то, чтобы я настолько скверно готовила, но все-таки возиться с продуктами – не совсем мое. У Вира и то лучше получалось, а его еда, напомню, была далека от восхитительной.
Так что бродила между рядов, присматривая что-то из уже приготовленного. Но в основном торговцы продавали запеченные баклажаны в соусе, тощие куриные голени, тушеные бобы. На праздничные блюда это никак не тянуло.
Я уже начала всерьез задумываться о том, чтобы попросить Маркуса приготовить обед, когда мне посоветовали дойти до торговца, готовящего поросят на вертеле. Это было то, что нужно.
Еще издали я почувствовала аппетитный запах запеченной свинины. Торговец выставил только-только приготовленного поросенка: румяного, с золотистой корочкой, пахнущего душистым перцем и пряными травами. Вот таким блюдом точно будет не стыдно вознаградить моих подопечных за проявленный героизм.
Поторговавшись о цене и сбив добрую четверть от стоимости, пример Маркуса оказался заразительным, я попросила завернуть румяного зверя. Пока ждала, слух уловил обрывок фразы.
- … и перейдут в наступление. Под Тарикией тоже, говорят, дела идут плохо. Войска отступают и сосредотачиваются у границы. Того и гляди, скоро война перейдет на наши земли.
- Я сразу говорил, - вступил второй голос, - что идти на арамерцев – дурная затея. Жили себе и жили, торговали с ними. У меня деверь вино оттуда хорошее возил. А теперь что? Император только и знает, что повышает налоги якобы на нужды армии. Только что-то я не вижу, чтобы это помогало. Поговаривают, что вскоре арамерцы…
Разговор прервал торговец, протягивая сверток, и мне стало не до сплетен. Идея взять целую тушку была, может и заманчивой, но весьма необдуманной. Весил мой ужин килограмм десять. Пришлось просить выделить мне раба, который донесет покупки до дома. Пока суть да дело - незнакомцы, обсуждающие последние новости нашей армии, переключились на менее интересные темы и я так и не узнала, что готовят арамерцы.
Но даже этого обрывка разговора хватило, чтобы понять – дела у империи идут скверно. Возможно, Маркус был прав, говоря, что арамерцы дадут отпор нашим солдатам.
Страшно представить, что будет, если чужая армия вторгнется в Савению. Наш город близко от границы и из крупных поселений, он самый первый на пути арамерцев. Город хорошо защищен со всех сторон, его не взять с наскока, и у нас, даже в случае осады, будет выход к морю, так что сможем обороняться годами. Но ситуация складывалась весьма опасная. Возможно, седовласый мужчина, разглагольствующий сегодня в порту, в чем-то был прав, и мне стоило бы начать откладывать деньги на случай, если придется спешно бежать из города.
ГЛАВА 20
Дома меня моментально отвлекли от невеселых размышлений. Сперва Дилизий подлетел с радостными воплями и причитаниями, что он всегда мечтал попробовать запеченного поросенка, чем вызвал у меня улыбку. А потом и Маркус, велев юноше накрывать на стол, отвел меня в сторону и заговорщицки прошептал, что у него для меня приятная новость.
Оказывается, пока я была у Ликеи, к нам приходил торговец дровами и Маркус договорился, что я буду брать в шесть раз больше дров при этом платить за них меньшую стоимость.
Сначала меня это испугало. Откуда взять столько денег, чтобы единовременно купить полугодовой запас?
- Смотри, - пояснял Маркус, - Дров ты берешь на полгода, а платишь так, как если бы покупала только на пять месяцев. Шестой для тебя получается бесплатным. Считай, за год сэкономишь уже на двух месяцах.
