От автора:
Это короткая история поможет скоротать час другой свободного времени и может пару раз заставит вас улыбнуться. Не ждите от нее развернутого эпилога с кучей детишек :)
Эх! Хорошо-то как! Вот, оказывается, где они живут — спокойствие и умиротворение! И я наконец-то их нашла. Но как же далеко запрятались-то, заразы! В такую глушь пришлось за ними ехать. Сначала поездом, потом автобусом, а следом еще добрых пять километров топать пешком.
Но это того стоило! Кругом красотища неимоверная. А главное — тишина-а-а-а! А что еще нужно уставшему от городского шума человеку? Я счастливо улыбнулась и, раскинув руки в стороны, закружилась на месте. Запрокинув голову вверх, я любовалась пышными облаками, которые неслись куда-то по своим небесным делам, подгоняемые ласковым летним ветерком. Лето, ты прекрасно!
Голова закружилась, и я плюхнулась в мягкую бархатистую травку, испустив протяжный стон удовольствия. Отпуск, я так тебя люблю! Два месяца тишины и покоя в крохотном домике, стоящем на самом отшибе полузаброшенной деревни. О, да!
Скажете, я слишком смелая? Да! Это чистая правда. После первого года работы с тридцатью неуправляемыми первоклассниками я была очень смелой. Смелой настолько, что и на необитаемый остров бы умотала, но, как говорится, мои финансы слишком любят петь романсы. Поэтому — глухая деревня, крохотный домишко, который мне сдали за небольшую плату, и два месяца без цивилизации. Кайф!
И пусть здесь нет даже электричества, но зато со мной мой верный блокнот, в который я с недавнего времени начала писать роман. Может, свежий воздух и тишина помогут моему таланту раскрыться и зацвести, аки роза?
А писать я мечтала о любви. Она меня завораживала. Такая разная и у всех своя. У кого-то нежная и спокойная, у кого-то выстраданная и закаленная испытаниями, а у кого-то даже смешанная с болью и отчаянием. Но она всегда прекрасна, а ее мир полон эмоций. Погружаясь в очередную историю любви, я словно видела этот мир изнутри. И это было красиво.
Жаль, вот только сама я так и не познала этой самой любви. Ни кусочка, ни даже граммулечки. Ну как же так? И ведь столько было возможностей! И школа, где бери не хочу этих первых любовей, и колледж, и институт, но все мимо. Ни одного субъекта, который бы заставил мое сердце сделать сальто в груди. Да хоть бы слабенькую аритмию вызвал. Но тоже нет. Даже намека не было.
И вот сижу я теперь, двадцатитрехлетняя деваха, в глухой деревне и пытаюсь написать о любви, которую даже издалека-то и не нюхала. Да уж, самоуверенности мне не занимать. Но где наша не пропадала? Придумаем героев, снарядим к ним Амура с колчаном стрел, и вуаля! Будет их любовь на зависть всем.
Я откинулась на ствол дерева, которое росло чуть в стороне от моего чудесного домика, и в задумчивости пожевала карандаш. Так, с чего бы начать? Может, с главных героев? Пусть будет нежная хрупкая блондинка с оленьими глазами и волосами цвета спелой пшеницы, что могут целиком укрыть ее прекрасное тело, словно шелковое покрывало. Ну вот, неплохо ведь?
А теперь главный герой. Мускулистый высокий мужчина в самом расцвете сил с широкими плечами и … Нет! Все не так! И я зачеркнула строки. Ну где же ты, идеальный мужчина? Приди в мой разум. И я с силой зажмурила глаза, пытаясь его представить. Да чтоб тебя! Вместо мечты любой женщины у меня получалось только размытое серое пятно. Чертыхнувшись еще раз, я открыла глаза и обомлела.
По тропинке в мою сторону шел этот самый идеальный мужчина. Я даже глаза протерла, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. Настоящий! Раздетый по пояс, он шагал прямо на меня, а я быстро схватила карандаш и застрочила: «… под его бронзовой кожей перекатывались стальные мышцы, а капельки воды падали на широкую грудь с неровно обстриженных, черных, как смоль, волос, …». Пиши, Маришка, пиши быстрее, пока он не прошел мимо! Ох, ну надо же! Волшебство прямо какое-то!
А глаза? Какие у него глаза? Я даже подалась вперед, пытаясь их рассмотреть. Мужчина тем временем резко остановился, глубоко втянул воздух и слегка повел носом. А затем устремил свой удивленный взгляд на меня. Недоуменно осмотрелся по сторонам, снова глянул на меня, но потом, легонько пожав плечами, двинулся дальше.
Фух! Вот это взгляд! Жаль, не рассмотрела толком глаза. Серые или голубые? А может, зеленые? Я уставилась в спину мужчины и уже собиралась описать вид сзади, когда заметила, что он идет прямиком к моему домику. Не постучав, он по-хозяйски открыл дверь и зашел внутрь.
Эй! Ничего себе! Вот это наглость! Я подскочила с земли и помчалась к домику, в котором стоял мой, еще даже не распакованный чемодан. Он что, думает, если здесь деревня, то и понятие «частная собственность» отменяется?
Я уже почти достигла двери, когда она резко открылась и из дома вышел этот образец мужественности. И все бы ничего, но только в одной руке он держал мой чемодан.
— А ну, любезный, оставьте-ка мой чемодан в покое! — учительским голосом начала я его отчитывать. — И будьте добры объяснить, какого лешего Вы так бесцеремонно вторгаетесь в чужой дом?
Он удивленно поднял брови, посмотрел на меня, на чемодан, снова на меня, а затем с силой плюхнул его на землю. Еще раз смерил меня с головы до ног суровым взглядом и принюхался. Серьезно? Он что, только что меня понюхал? Фу! И я уж было открыла рот, чтобы высказать ему все, что я думаю на этот счет, как он произнес густым низким голосом:
— Это мой дом.
Развернулся и ушел. Что? Это с какого-такого перепугу это его дом? На ближайшие два месяца это мой дом! У меня вот даже подтверждение имеется. Я полезла в карман и включила телефон, так предусмотрительно выключенный, чтобы батареи хватило подольше. Найдя нужную информацию, направилась к дому и с силой толкнула дверь. Но я не ожидала, что она так легко откроется, поэтому внутрь входила под аккомпанемент глухого удара двери о стену. Что-то треснуло.
— Давайте-ка с Вами все же выясним, чей это дом, — проговорила я, переступая порог.
— Хорошо, но для этого не нужно разносить его в щепки, — недовольно пробурчал он. — Это мой дом, я здесь живу, а Вы в него вторглись. Но я Вас прощаю, забирайте вещи и уходите.
Он меня, что? Прощает? Я не ослышалась? Я аж задохнулась от такой наглости. Да я с таким трудом сюда добралась, да еще и часть своих кровных отпускных отдала за этот домик. А теперь что? Уходить? Ага! Уже бегу! И я упрямо поджала губы. Не уйду. Будем разбираться, кто таков, и спроваживать его с моего оазиса спокойствия.
— Эта Вас я прошу убраться из моего, заметьте, законно арендованного и оплаченного дома. А если у Вас есть какие-то документы на него, я с удовольствием на них взгляну. А пока Вы их ищите, — я сделала воздушные кавычки, — прошу ознакомиться с моими. Вот договор аренды с Мархановым Анатолием Владимировичем. Вот сканы документов, на основании которых этот дом принадлежит ему. А теперь давайте разбираться. Вы явно не Анатолий Владимирович: я его знаю, значит, дом не Ваш. Это раз. В доме никто не прописан, я в этом убедилась. Это два. При заключении договора ни о каких нежданных соседях и речи не было. Это три. Поэтому это я Вас прощаю за незаконное проникновение и делаю встречное предложение: Вы сейчас же забираете свои вещи и покидаете этот дом.
Я победно задрала нос. Ну и что он на это скажет? В ответ он лишь закатил глаза и фыркнул:
— А-а, ну теперь понятно, Анатолий Владимирович, говорите? Нашел все-таки. Слушайте, дамочка, я не знаю, сколько он Вам заплатил, но давайте я заплачу в два раза больше, и Вы отсюда тихонечко уедете. А? Как Вам такое?
Да что он несет? Глухой что ли? Я же сказала, что это я заплатила за этот дом. Может, он дурачок какой местный? И я пригляделась повнимательней. Да нет, вроде не похож.
— Слушайте, уважаемый, это уже не смешно. Я арендовала этот дом, на два месяца он мой, уходите.
— А Вы, как я вижу, еще и актриса. Похоже, на этот раз он решил действовать более тонко.
И он снова язвительно ухмыльнулся. А я никак не могла взять в толк, что он несет. При чем тут актриса? Кого он имеет в виду? Нет, похоже, все-таки с головой у него не все в порядке. Стало немного страшновато. А этот наглый субъект осмотрел меня с ног до головы каким-то плотоядным взглядом и начал ходить вокруг меня, недвусмысленно рассматривая. Чего это он удумал?
— А ничего, правда, отец все никак не запомнит, что я люблю более, — он слегка замялся, подбирая слова, но быстро продолжил: — более изящных что ли.
Он меня что, только что толстой назвал!? Бессмертный что ли? Да я, чтобы скинуть к лету эти ненавистные пять килограммов, чуть не сдохла на беговой дорожке! Да я прошла сквозь кефир, воду и цветную капусту! И все для чего? Чтобы где-то в глухой тайге какой-то местный самородок меня толстой назвал?! Тебе конец! Не хочешь по-хорошему? Будет по-плохому!
И я выскочила на улицу, где валялся мой многострадальный чемодан. Бедняга ты мой! Кто же знал, что придется тебя пять километров тащить по грунтовке? Расстегнув его, я рассчитывала быстро найти нужную мне вещицу. Но, как это всегда и бывает, ничего нужного в критический момент быстро найти не удалось.
— Да где же он? — бурчала я про себя, перетряхивая чемодан.
— Может, помочь? — сверху до меня донесся его ехидно-заботливый голос.
— Ага, можете отойти подальше: солнце загораживаете.
Разумеется, он и с места не двинулся. Стоял, склонив голову набок, и с интересом рассматривал содержимое моего чемодана.
— Вот ты где! — я радостно нащупала холодный цилиндр небольшого перцового баллончика.
Надо бы его куда поближе положить, а то вряд ли другие преступники будут так же терпеливо, как этот, ждать, пока я его найду. Я встала и направила на него баллончик.
— Все, уважаемый, игры кончились. Уходите подобру-поздорову!
Он удивленно вскинул брови, поднял руки и сделал пару шагов назад.
—Воу! Дамочка, поаккуратней с таким опасным оружием! Уеду я, уеду!
А! Испугался, поганец? И я торжествующе улыбнулась.
— Через месяц, — бросил он, разворачиваясь и направляясь обратно в дом. — И переверните баллончик, а то чего доброго еще пострадаете.
Я удивленно уставилась на баллончик. Блин! И вправду на себя его направила. Что он там сказал? Уедет? Через сколько? Месяц?!
— Эй, какой еще месяц?
Ответом мне была хлопнувшая дверь. Я стояла над развороченным чемоданом и смотрела на закрывшуюся дверь. Похоже, он не собирается отсюда уезжать. И что теперь делать? Уехать? Оставить оплаченный своими кровными дом ему? Да репу ему лысую! Это мой дом! Это мой отпуск! И я никому не позволю его испортить.
Я зашвырнула все вещи обратно и смело вошла в дом. Под удивленным взглядом мужчины затащила чемодан и поставила его в центр комнаты. Осмотрелась вокруг. Внутри дом полностью соответствовал фотографиям и даже был чуточку лучше.
Стены из круглого бруса были аккуратно покрашены, начищенный деревянный пол чуть ли не сверкал. Аккуратный деревянный потолок, с которого свисало несколько масляных светильников, не давил, хотя и был не так высок. Вдоль стен стояли деревянные лавки, застеленные плетеными половичками. На стенах несколько полок с какими-то безделушками.
Все это создавало уют и атмосферу настоящей русской избы. Но, конечно, самым главным атрибутом здесь была печка. Большая, выбеленная, с огромной лежанкой. Вот это красавица! Я даже засмотрелась. Рядом с ней на лавочке стояли начищенные до блеска медные кастрюли, сковороды, а также глиняные и чугунные горшки.
Да, вот это антураж! На фотографиях все смотрелось куда как скромнее. Из мебели был только добротный деревянный стол с лавками и большая кровать. И вот она выбивалась из общего ансамбля. Такое ощущение, что ее совсем недавно сюда поставили. Ну что же, будем отвоевывать территорию.
— Итак, уважаемый, как Вы поняли, уезжать я не собираюсь. И Вы, как я поняла, тоже не собираетесь этого делать. Так?
Он стоял, скрестив руки на груди и молча с прищуром рассматривая меня. А глаза-то все-таки голубые. Красивые. Как сегодняшнее небо. Фу ты! У меня тут межевание избы намечается, а я его бесстыжими глазками любуюсь. Соберись, Марюнь!
— Таким образом, у нас наметился конфликт интересов. Есть ли у Вас мысли, как его преодолеть? — решила я дать ему шанс.
— Конечно! — ответил он и указал подбородком на меня, а потом кивнул на дверь.
— Поняла, по-хорошему Вы не хотите. Тогда предлагаю временное решение, до выяснения обстоятельств. Разделим дом пополам и не будем друг другу мешать. Вот это будет моя половина, — я протащила чемодан к кровати и села на нее. — А Вы можете устроиться вон в том углу, — кивнула я на дальний угол, где стояли какие-то ведра и метла.
— Э-э, — он отчего-то слегка завис, а потом все же сказал: — Нет, так не пойдет. Это моя кровать, я ее сделал для себя. Давайте-ка это Вы лучше поспите, — он оглянулся, осматривая практически пустую комнату, — да вот хоть на печке. Вы все равно мелкая, хорошо там поместитесь.
Мало того, что я толстая, так теперь еще и мелкая? Ну знаете ли! Может, я и не модель, но уж точно не мелкая. Мои метр шестьдесят один можно вполне считать среднестатистическими. А вот он явно переросток.
— Спите Вы сами на своей печке, я остаюсь здесь! Это моя половина! — и я плюхнулась на кровать.
А что? Мягонько.
— Хорошо, — зло проговорил он. — Пусть это будет Ваша половина, но кровать моя!
И я почувствовала, что кровать подо мной дрогнула и куда-то поехала.
— Эй, а ну стоять! Куда это ты мою кровать потащил?
Я соскочила с кровати и вцепилась в ее край, пытаясь остановить движение.
— Туда, где ей место! — он упрямо тащил кровать вместе с упирающейся мной в свой угол. — А ты иди на печку.
— Сам иди на печку! А лучше в печку!
И я еще сильнее вцепилась в бортик кровати. Но куда уж было мне против таких ручищ! Мы так и доехали до его угла. Кровать и упирающаяся я.
— Да уж, так за мою постель женщины еще не боролись, — проговорил он, вытирая тыльной стороной руки лоб. — А что? Хочешь — оставайся? Разве не за этим сюда приехала?
И он похлопал ладонью по кровати и подмигнул.
— Да иди ты к черту! — зло бросила я, направляясь в свой угол.
Да уж! Вот они, принцы, во всей своей красе. Сам будет спать на кроватке, а я, значит, должна на печке бока наминать? Свинтус! Я даже не заметила, как мы с ним в пылу борьбы перешли на «ты». Да и фиг с ним! Чести много выкать ему еще.
Я недовольно осмотрелась и подошла к печке. Засунула руку внутрь и вытащила большой уголек. Походила, попримерялась и стала чертить на полу.
— Ты что творишь? Я тут недавно пол вообще-то помыл, — послышался его недовольный голос.
— Границы фиксирую, — пробормотала я, пятясь задом и вычерчивая жирную черную линию, сверяясь с ориентирами. — На мою территорию не заходить! Я возьму часть печки и вот эту зону, твоя будет там, а это общая, понятно? — говорила я, болтаясь вниз головой и отступая назад.
— Понятно, — донесся откуда-то сзади его слегка хриплый голос.
И я почувствовала, как по моей попе, обтянутой хлопковыми брючками, прошлась горячая рука.
— Эй, ты что творишь? — я быстро обернулась.
Но он стоял далеко. Показалось что ли? Но я все равно еще раз подозрительно на него посмотрела и сказала:
— И давай установим правила. Первое: друг к другу не лезть и руки не распускать.
Это короткая история поможет скоротать час другой свободного времени и может пару раз заставит вас улыбнуться. Не ждите от нее развернутого эпилога с кучей детишек :)
****
Эх! Хорошо-то как! Вот, оказывается, где они живут — спокойствие и умиротворение! И я наконец-то их нашла. Но как же далеко запрятались-то, заразы! В такую глушь пришлось за ними ехать. Сначала поездом, потом автобусом, а следом еще добрых пять километров топать пешком.
Но это того стоило! Кругом красотища неимоверная. А главное — тишина-а-а-а! А что еще нужно уставшему от городского шума человеку? Я счастливо улыбнулась и, раскинув руки в стороны, закружилась на месте. Запрокинув голову вверх, я любовалась пышными облаками, которые неслись куда-то по своим небесным делам, подгоняемые ласковым летним ветерком. Лето, ты прекрасно!
Голова закружилась, и я плюхнулась в мягкую бархатистую травку, испустив протяжный стон удовольствия. Отпуск, я так тебя люблю! Два месяца тишины и покоя в крохотном домике, стоящем на самом отшибе полузаброшенной деревни. О, да!
Скажете, я слишком смелая? Да! Это чистая правда. После первого года работы с тридцатью неуправляемыми первоклассниками я была очень смелой. Смелой настолько, что и на необитаемый остров бы умотала, но, как говорится, мои финансы слишком любят петь романсы. Поэтому — глухая деревня, крохотный домишко, который мне сдали за небольшую плату, и два месяца без цивилизации. Кайф!
И пусть здесь нет даже электричества, но зато со мной мой верный блокнот, в который я с недавнего времени начала писать роман. Может, свежий воздух и тишина помогут моему таланту раскрыться и зацвести, аки роза?
А писать я мечтала о любви. Она меня завораживала. Такая разная и у всех своя. У кого-то нежная и спокойная, у кого-то выстраданная и закаленная испытаниями, а у кого-то даже смешанная с болью и отчаянием. Но она всегда прекрасна, а ее мир полон эмоций. Погружаясь в очередную историю любви, я словно видела этот мир изнутри. И это было красиво.
Жаль, вот только сама я так и не познала этой самой любви. Ни кусочка, ни даже граммулечки. Ну как же так? И ведь столько было возможностей! И школа, где бери не хочу этих первых любовей, и колледж, и институт, но все мимо. Ни одного субъекта, который бы заставил мое сердце сделать сальто в груди. Да хоть бы слабенькую аритмию вызвал. Но тоже нет. Даже намека не было.
И вот сижу я теперь, двадцатитрехлетняя деваха, в глухой деревне и пытаюсь написать о любви, которую даже издалека-то и не нюхала. Да уж, самоуверенности мне не занимать. Но где наша не пропадала? Придумаем героев, снарядим к ним Амура с колчаном стрел, и вуаля! Будет их любовь на зависть всем.
Я откинулась на ствол дерева, которое росло чуть в стороне от моего чудесного домика, и в задумчивости пожевала карандаш. Так, с чего бы начать? Может, с главных героев? Пусть будет нежная хрупкая блондинка с оленьими глазами и волосами цвета спелой пшеницы, что могут целиком укрыть ее прекрасное тело, словно шелковое покрывало. Ну вот, неплохо ведь?
А теперь главный герой. Мускулистый высокий мужчина в самом расцвете сил с широкими плечами и … Нет! Все не так! И я зачеркнула строки. Ну где же ты, идеальный мужчина? Приди в мой разум. И я с силой зажмурила глаза, пытаясь его представить. Да чтоб тебя! Вместо мечты любой женщины у меня получалось только размытое серое пятно. Чертыхнувшись еще раз, я открыла глаза и обомлела.
По тропинке в мою сторону шел этот самый идеальный мужчина. Я даже глаза протерла, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. Настоящий! Раздетый по пояс, он шагал прямо на меня, а я быстро схватила карандаш и застрочила: «… под его бронзовой кожей перекатывались стальные мышцы, а капельки воды падали на широкую грудь с неровно обстриженных, черных, как смоль, волос, …». Пиши, Маришка, пиши быстрее, пока он не прошел мимо! Ох, ну надо же! Волшебство прямо какое-то!
А глаза? Какие у него глаза? Я даже подалась вперед, пытаясь их рассмотреть. Мужчина тем временем резко остановился, глубоко втянул воздух и слегка повел носом. А затем устремил свой удивленный взгляд на меня. Недоуменно осмотрелся по сторонам, снова глянул на меня, но потом, легонько пожав плечами, двинулся дальше.
Фух! Вот это взгляд! Жаль, не рассмотрела толком глаза. Серые или голубые? А может, зеленые? Я уставилась в спину мужчины и уже собиралась описать вид сзади, когда заметила, что он идет прямиком к моему домику. Не постучав, он по-хозяйски открыл дверь и зашел внутрь.
Эй! Ничего себе! Вот это наглость! Я подскочила с земли и помчалась к домику, в котором стоял мой, еще даже не распакованный чемодан. Он что, думает, если здесь деревня, то и понятие «частная собственность» отменяется?
Я уже почти достигла двери, когда она резко открылась и из дома вышел этот образец мужественности. И все бы ничего, но только в одной руке он держал мой чемодан.
— А ну, любезный, оставьте-ка мой чемодан в покое! — учительским голосом начала я его отчитывать. — И будьте добры объяснить, какого лешего Вы так бесцеремонно вторгаетесь в чужой дом?
Он удивленно поднял брови, посмотрел на меня, на чемодан, снова на меня, а затем с силой плюхнул его на землю. Еще раз смерил меня с головы до ног суровым взглядом и принюхался. Серьезно? Он что, только что меня понюхал? Фу! И я уж было открыла рот, чтобы высказать ему все, что я думаю на этот счет, как он произнес густым низким голосом:
— Это мой дом.
Развернулся и ушел. Что? Это с какого-такого перепугу это его дом? На ближайшие два месяца это мой дом! У меня вот даже подтверждение имеется. Я полезла в карман и включила телефон, так предусмотрительно выключенный, чтобы батареи хватило подольше. Найдя нужную информацию, направилась к дому и с силой толкнула дверь. Но я не ожидала, что она так легко откроется, поэтому внутрь входила под аккомпанемент глухого удара двери о стену. Что-то треснуло.
— Давайте-ка с Вами все же выясним, чей это дом, — проговорила я, переступая порог.
— Хорошо, но для этого не нужно разносить его в щепки, — недовольно пробурчал он. — Это мой дом, я здесь живу, а Вы в него вторглись. Но я Вас прощаю, забирайте вещи и уходите.
Он меня, что? Прощает? Я не ослышалась? Я аж задохнулась от такой наглости. Да я с таким трудом сюда добралась, да еще и часть своих кровных отпускных отдала за этот домик. А теперь что? Уходить? Ага! Уже бегу! И я упрямо поджала губы. Не уйду. Будем разбираться, кто таков, и спроваживать его с моего оазиса спокойствия.
— Эта Вас я прошу убраться из моего, заметьте, законно арендованного и оплаченного дома. А если у Вас есть какие-то документы на него, я с удовольствием на них взгляну. А пока Вы их ищите, — я сделала воздушные кавычки, — прошу ознакомиться с моими. Вот договор аренды с Мархановым Анатолием Владимировичем. Вот сканы документов, на основании которых этот дом принадлежит ему. А теперь давайте разбираться. Вы явно не Анатолий Владимирович: я его знаю, значит, дом не Ваш. Это раз. В доме никто не прописан, я в этом убедилась. Это два. При заключении договора ни о каких нежданных соседях и речи не было. Это три. Поэтому это я Вас прощаю за незаконное проникновение и делаю встречное предложение: Вы сейчас же забираете свои вещи и покидаете этот дом.
Я победно задрала нос. Ну и что он на это скажет? В ответ он лишь закатил глаза и фыркнул:
— А-а, ну теперь понятно, Анатолий Владимирович, говорите? Нашел все-таки. Слушайте, дамочка, я не знаю, сколько он Вам заплатил, но давайте я заплачу в два раза больше, и Вы отсюда тихонечко уедете. А? Как Вам такое?
Да что он несет? Глухой что ли? Я же сказала, что это я заплатила за этот дом. Может, он дурачок какой местный? И я пригляделась повнимательней. Да нет, вроде не похож.
— Слушайте, уважаемый, это уже не смешно. Я арендовала этот дом, на два месяца он мой, уходите.
— А Вы, как я вижу, еще и актриса. Похоже, на этот раз он решил действовать более тонко.
И он снова язвительно ухмыльнулся. А я никак не могла взять в толк, что он несет. При чем тут актриса? Кого он имеет в виду? Нет, похоже, все-таки с головой у него не все в порядке. Стало немного страшновато. А этот наглый субъект осмотрел меня с ног до головы каким-то плотоядным взглядом и начал ходить вокруг меня, недвусмысленно рассматривая. Чего это он удумал?
— А ничего, правда, отец все никак не запомнит, что я люблю более, — он слегка замялся, подбирая слова, но быстро продолжил: — более изящных что ли.
Он меня что, только что толстой назвал!? Бессмертный что ли? Да я, чтобы скинуть к лету эти ненавистные пять килограммов, чуть не сдохла на беговой дорожке! Да я прошла сквозь кефир, воду и цветную капусту! И все для чего? Чтобы где-то в глухой тайге какой-то местный самородок меня толстой назвал?! Тебе конец! Не хочешь по-хорошему? Будет по-плохому!
И я выскочила на улицу, где валялся мой многострадальный чемодан. Бедняга ты мой! Кто же знал, что придется тебя пять километров тащить по грунтовке? Расстегнув его, я рассчитывала быстро найти нужную мне вещицу. Но, как это всегда и бывает, ничего нужного в критический момент быстро найти не удалось.
— Да где же он? — бурчала я про себя, перетряхивая чемодан.
— Может, помочь? — сверху до меня донесся его ехидно-заботливый голос.
— Ага, можете отойти подальше: солнце загораживаете.
Разумеется, он и с места не двинулся. Стоял, склонив голову набок, и с интересом рассматривал содержимое моего чемодана.
— Вот ты где! — я радостно нащупала холодный цилиндр небольшого перцового баллончика.
Надо бы его куда поближе положить, а то вряд ли другие преступники будут так же терпеливо, как этот, ждать, пока я его найду. Я встала и направила на него баллончик.
— Все, уважаемый, игры кончились. Уходите подобру-поздорову!
Он удивленно вскинул брови, поднял руки и сделал пару шагов назад.
—Воу! Дамочка, поаккуратней с таким опасным оружием! Уеду я, уеду!
А! Испугался, поганец? И я торжествующе улыбнулась.
— Через месяц, — бросил он, разворачиваясь и направляясь обратно в дом. — И переверните баллончик, а то чего доброго еще пострадаете.
Я удивленно уставилась на баллончик. Блин! И вправду на себя его направила. Что он там сказал? Уедет? Через сколько? Месяц?!
— Эй, какой еще месяц?
Ответом мне была хлопнувшая дверь. Я стояла над развороченным чемоданом и смотрела на закрывшуюся дверь. Похоже, он не собирается отсюда уезжать. И что теперь делать? Уехать? Оставить оплаченный своими кровными дом ему? Да репу ему лысую! Это мой дом! Это мой отпуск! И я никому не позволю его испортить.
Я зашвырнула все вещи обратно и смело вошла в дом. Под удивленным взглядом мужчины затащила чемодан и поставила его в центр комнаты. Осмотрелась вокруг. Внутри дом полностью соответствовал фотографиям и даже был чуточку лучше.
Стены из круглого бруса были аккуратно покрашены, начищенный деревянный пол чуть ли не сверкал. Аккуратный деревянный потолок, с которого свисало несколько масляных светильников, не давил, хотя и был не так высок. Вдоль стен стояли деревянные лавки, застеленные плетеными половичками. На стенах несколько полок с какими-то безделушками.
Все это создавало уют и атмосферу настоящей русской избы. Но, конечно, самым главным атрибутом здесь была печка. Большая, выбеленная, с огромной лежанкой. Вот это красавица! Я даже засмотрелась. Рядом с ней на лавочке стояли начищенные до блеска медные кастрюли, сковороды, а также глиняные и чугунные горшки.
Да, вот это антураж! На фотографиях все смотрелось куда как скромнее. Из мебели был только добротный деревянный стол с лавками и большая кровать. И вот она выбивалась из общего ансамбля. Такое ощущение, что ее совсем недавно сюда поставили. Ну что же, будем отвоевывать территорию.
— Итак, уважаемый, как Вы поняли, уезжать я не собираюсь. И Вы, как я поняла, тоже не собираетесь этого делать. Так?
Он стоял, скрестив руки на груди и молча с прищуром рассматривая меня. А глаза-то все-таки голубые. Красивые. Как сегодняшнее небо. Фу ты! У меня тут межевание избы намечается, а я его бесстыжими глазками любуюсь. Соберись, Марюнь!
— Таким образом, у нас наметился конфликт интересов. Есть ли у Вас мысли, как его преодолеть? — решила я дать ему шанс.
— Конечно! — ответил он и указал подбородком на меня, а потом кивнул на дверь.
— Поняла, по-хорошему Вы не хотите. Тогда предлагаю временное решение, до выяснения обстоятельств. Разделим дом пополам и не будем друг другу мешать. Вот это будет моя половина, — я протащила чемодан к кровати и села на нее. — А Вы можете устроиться вон в том углу, — кивнула я на дальний угол, где стояли какие-то ведра и метла.
— Э-э, — он отчего-то слегка завис, а потом все же сказал: — Нет, так не пойдет. Это моя кровать, я ее сделал для себя. Давайте-ка это Вы лучше поспите, — он оглянулся, осматривая практически пустую комнату, — да вот хоть на печке. Вы все равно мелкая, хорошо там поместитесь.
Мало того, что я толстая, так теперь еще и мелкая? Ну знаете ли! Может, я и не модель, но уж точно не мелкая. Мои метр шестьдесят один можно вполне считать среднестатистическими. А вот он явно переросток.
— Спите Вы сами на своей печке, я остаюсь здесь! Это моя половина! — и я плюхнулась на кровать.
А что? Мягонько.
— Хорошо, — зло проговорил он. — Пусть это будет Ваша половина, но кровать моя!
И я почувствовала, что кровать подо мной дрогнула и куда-то поехала.
— Эй, а ну стоять! Куда это ты мою кровать потащил?
Я соскочила с кровати и вцепилась в ее край, пытаясь остановить движение.
— Туда, где ей место! — он упрямо тащил кровать вместе с упирающейся мной в свой угол. — А ты иди на печку.
— Сам иди на печку! А лучше в печку!
И я еще сильнее вцепилась в бортик кровати. Но куда уж было мне против таких ручищ! Мы так и доехали до его угла. Кровать и упирающаяся я.
— Да уж, так за мою постель женщины еще не боролись, — проговорил он, вытирая тыльной стороной руки лоб. — А что? Хочешь — оставайся? Разве не за этим сюда приехала?
И он похлопал ладонью по кровати и подмигнул.
— Да иди ты к черту! — зло бросила я, направляясь в свой угол.
Да уж! Вот они, принцы, во всей своей красе. Сам будет спать на кроватке, а я, значит, должна на печке бока наминать? Свинтус! Я даже не заметила, как мы с ним в пылу борьбы перешли на «ты». Да и фиг с ним! Чести много выкать ему еще.
Я недовольно осмотрелась и подошла к печке. Засунула руку внутрь и вытащила большой уголек. Походила, попримерялась и стала чертить на полу.
— Ты что творишь? Я тут недавно пол вообще-то помыл, — послышался его недовольный голос.
— Границы фиксирую, — пробормотала я, пятясь задом и вычерчивая жирную черную линию, сверяясь с ориентирами. — На мою территорию не заходить! Я возьму часть печки и вот эту зону, твоя будет там, а это общая, понятно? — говорила я, болтаясь вниз головой и отступая назад.
— Понятно, — донесся откуда-то сзади его слегка хриплый голос.
И я почувствовала, как по моей попе, обтянутой хлопковыми брючками, прошлась горячая рука.
— Эй, ты что творишь? — я быстро обернулась.
Но он стоял далеко. Показалось что ли? Но я все равно еще раз подозрительно на него посмотрела и сказала:
— И давай установим правила. Первое: друг к другу не лезть и руки не распускать.
