Все стали сдавать. Я, незаметно засунув лист в карман, сдала другой. Все вышли. Кончились уроки, я пошла домой, вышла из школы. Машина стояла опять тут как тут. Мужчина, улыбнувшись, подошел и сказал:
— Подожди. А сегодня не хочешь кататься?
— Да как-то не до этого, — вздохнула я. — Ну ладно.
Снова села на сидение и мальчик тоже. Мы поехали. Немного прокатились, затем поехали куда-то неизвестно куда.
— Что? Куда? Куда мы едем? — спросила я.
— Не беспокойся, — улыбнулся мужчина. — Потом отвезу тебя домой, как и всегда не переживай.
— А куда мы…
Через некоторое время приехали к какому-то дому. Двери открылись автоматически. Мы заехали в ворота, они закрылись. Я удивленно посмотрела по сторонам. С одной стороны был большой бассейн, с другой стороны дома стояло пять машин, если не шесть.
Я сидела с вытаращенными глазами.
— Погостишь у меня немного, — открыл мне дверь Вайраш. — Отвезу через несколько часов.
Зашла в трехэтажный дом, по виду как дорогой особняк. Стены интересные какие-то, и цветом словно под золото сделаны.
— Будь как дома, располагайся, — улыбнулся Вайраш. — Тут только я и он, если что, в этом просторном доме.
— А почему? А где ваша…— я покосилась на него и запнулась. — Извините, не мое это дело, я понимаю.
— Да ничего. Решила уйти от меня. Я сказал, что только с тем условием, что оставит мне ребенка. Хотела еще когда маленький совсем был...— Покосившись на мальчика, он взял меня за руку, отвел в сторону и шепнул: — Подошла к кровати, сжимая в кармане в руке нож, но я вовремя подошел сзади.
Я была в ужасе от такого, хотя я привыкла ко всему, что происходит в мире, но чтобы мужчины так ухаживали за своими детьми, и чтобы был так дорог? Обычно это наоборот — мужчинам не нужны дети, а некоторые просят аборт сделать.
— Да она и не любила меня, как потом оказалось, — сказал Вайраш. — А как узнала кое-что, так вообще сдвиг по фазе произошел.
— Простите, а что она узнала? — спросила я.
Он вдруг посмотрел на меня, помолчал минуту и, наклонившись ко мне, шепнул:
— Тебе еще пока об этом рано знать. — И, коснувшись пальцем моего носа, улыбнулся.
— Он знает, что... — шепнула я.
— Знает, может даже помнит, — ответил он. — Но напоминать лишний раз не нужно. — И, обхватив руками за шею, прижал меня к себе, подмигнул и сказал: — Угощайся всем, чем хочешь. И будь как дома. Иди.
Я села на диван, до сих пор не веря во все это. Так было каждый день, если не каждый, то через день точно. Однажды я тоже была у него в гостях и пришли какие-то два парня. У одного волосы были прямые и черного цвета, у другого прическа как каре. У Вайраша волосы темно-русого цвета, ближе к темному. Шатен вроде. У мальчика волосы черные.
Они зашли и уставились на меня. Я, повернувшись, посмотрела на них и сглотнула. Шаях подошел и сел со мной, обвив рукой.
— Не бойся, — шепнул он. — Если что, Вайраш не даст им ничего с тобой сделать.
Один парень, улыбаясь, направился в сторону дивана и врезался в возникшего на пути Вайраша.
— Я только хотел познакомиться с ней вообще-то, — хихикнул парень.
— С таким взглядом и улыбкой? Нет, не думаю, — сказала Вайраш. — Ей еще нет восемнадцати лет, не смотри так на нее.
Я улыбнулась, поняв в чем дело.
— Сейчас приду. Только попробуй пристать к ней, — сказал Вайраш, посмотрев на него, и ушел.
— А… как тебя зовут? Девочка? — спросил парень, подойдя ко мне, присев на одну коленку и взяв меня за руку.
— В-Вика, — прикусив губу, сказала я.
— Меня Сайраз, — улыбнулся он и, поцеловав мою руку, отпустил и через минуту стал протягивать руки к моей талии.
— Руки убрал от ее талии, быстро, — сказал Шаях. — А то Вайраша крикну.
— Да расслабься, — улыбнувшись, сказал второй парень. — Ничего страшного в этом нет, ты чего.
Я покосилась на руки, тянущиеся ко мне, и взглянула на него. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом и с улыбкой.
— Я что только что сказал, а? — возник Вайраш. — Познакомиться может и можно с ее позволения, но приставать никто не имеет права.
— Да я только за талию потрогаю немного, — улыбнулся парень.
— Тебе только потрогать дай, обхватишь и сваливать кинешься, — отрезал Вайраш. — Знаю я вас и этот ваш взгляд.
Парень продолжал смотреть на меня, улыбаясь. Какая-то мысль прозвучала: «Мы с тобой еще увидимся, конфетка». Парень встал, а я сидела в шоке от этого мысленного глюка.
— Вот видишь, ничего такого, — повернулся к Вайрашу парень.
— Я слышал, что ты сказал ей в мыслях. Только попробуй, — шепнул Вайраш, приблизившись к его лицу и дав ему пощечину.
Я погостила, меня привезли домой где-то часам к восьми. Я ушла.
— Хотя я бы точно так же приставал даже в отсутствии Шаяха, но я знаю, что ей восемнадцати нет, несмотря на уже появившуюся грудь. Ох, — вздохнул Вайраш. — Наверняка у нее сладкие губы, как и вся она, но попробовать удастся, только когда ей будет шестнадцать, и то с ее согласия. Так-то с восемнадцати только, но если захочет, то можно и с шестнадцати, но лучше не надо.
Вскоре отношение мамы ко мне вообще испортилось, спустившись на нет.
Кстати, в тесте том все правильно было, и пять получили мы вдвоем, все остальные получили три и два. Учительница подозревала, что я списывала у него, или кто-то из нас у кого-то. Вскоре его вообще перевели в другой класс, так как он пару раз выдал, что знает не по годам. Вообще скучно стало.
Прихожу со школы как-то раз.
— Где ты была, шалашиха? — спросила мать. — Где шароебилась?
Начала ремнем пороть меня зачем-то, раз замахнулась ремнем, второй раз. Внезапно ремень зацепился за люстру, и она как рванет вместе с люстрой, аж выдернула. Я пихнула ее в кровать, несмотря на ее обращение со мной. Мысль прозвучала: «Никто не вправе с тобой так обращаться, и ты не должна позволять так обращаться с тобой». Я лежала в шоке и, вскочив, убежала.
— Что это было вообще? Как так? — посмотрела на потолок мама.
В другой раз пришла, она опять хрень нести начала.
— Где шароебилась, шалашиха?! Тебя надо было придушить подушкой, еще когда младенцем была! Будь ты проклята, шлюха! Сука!
Я в шоке убежала и плакала в ванной.
— Ну извини, — потом подошла ко мне она.
Ничего себе извини! Услышать такое, причем от мамы, и по какой причине? Неизвестно, какой, ибо не было практически и причины-то.
Шли мы как-то по улице и я, улыбнувшись, спросила у мамы.
— Мам, а можно паучка завести дома?
— И так вон в туалете домашние иногда поселяются, — ответила я.
— А, ну тогда… тогда ящерицу можно?
— Дура что ли? — воскликнула мама. — Никаких ящериц в доме.
— А тогда маленькую змейку можно?
— Ты чокнулась?
— Тогда можно игуану?
— Совсем сбрендила, дура? Никаких рептилий в доме. Поняла? — ответила мама. — Уясни это себе на носу, максимум, что можно, так это маленькая пушистенькая, мохнатенькая кошечка в доме, и все! Никаких чертовых рептилий отродясь в доме не будет!
Я не позволю, чтобы в доме какая-то рептилия вонючая, гадкая и склизкая была.
Я покосилась на дерево, у которого, прислонившись, стоял Шаях и, глядя вниз, чего-то улыбнулся. Я в тот момент подумала: «Если это она про змей говорила, склизкая и еще какая-то там, то она ошиблась. Ох, пожалуйста, пусть он не подходит ко мне, а то мне капец придет». Мысль чья-то прозвучала: «Если эта женщина так отзывалась про змей, то я ее спешу огорчить, это вовсе не так. Они другие совсем на ощупь».
Я, офигев, повернулась и посмотрела по сторонам. Мы прошли мимо того дерева, у которого стоял одноклассник. Я вздохнула, так как он до сих пор не решил подойти, и это отлично.
Так, иногда пересекались с Шаяхом в переменах. Опять пропала на несколько дней. То я, простыла перед этим, а порой мне вообще ни до чего было еще мать так называемая доводила. Однажды вышла мусор выкидывать, затем пошла в магазин. Навстречу шел Шаях и, кинувшись ко мне, обнял и прижал меня к себе.
— Чего ты пропала? — шепнул он. — Как вообще дела в школе? Хотя я там тебя не вижу почему-то даже в переменах.
— Маленькие проблемы, — прикусив губу, тоже шепотом ответила я.
Купила все, что надо было. Еще некоторое время гуляли. Вышла мать и, глядя на нас, скривила губы.
— Ну-ка быстро домой пошла! — крикнула она.
— Да уж. Вот так погуляли. Круто прям, — сказала я и, вздохнув, пошла домой.
Мама покосилась на мальчика и тоже пошла домой.
— Если я еще хоть раз увижу тебя вместе с ним, получишь у меня, — сказала она в квартире, пихнув меня и схватив за ухо. — Прекрати с ним вообще разговаривать. С этой мразью… все мрази, и он тоже. Лишь ждет, когда получит твое доверие.
Я хмыкнула едва слышно и подумала: «Ага. И списать давал ради этого. Да, конечно. И от двух парней тех спас, можно сказать, хотя это сделал его папа, но все равно. О да, все такие плохие прямо, поголовно». И ушла к себе в комнату молча.
— Тебе ясно?! — зашла следом мама. — Попробуй хоть раз не то что с ним гулять, а поговорить.
Я, вздохнув, подумала: «Да. Да уж».
Пошла кое-как в школу после нескольких дней пропуска. Выхожу в обед, снова машина та стоит. Мужчина, подойдя ко мне, обхватил и прижал к себе.
— Тебя чего-то не было видно. Где была ты? Что случилось? — спросил он.
— Да практически ничего хорошего, — ответила я. — То простыла немного, то еще настроения, можно сказать, не было.
— Из-за той женщины которая значится твоей матерью? — мужчина прижал мою голову к себе и погладил рукой.
— Ага. Она, — шепнула я.
— Как бы я ей… — тихо вздохнул он. — Ладно, все равно не могу ничего сделать. Иди-ка сюда.
Взяв на руки, он усадил меня на сидение заднее. Я хихикнула, улыбаясь. Шаях в тот момент уже был в машине.
— Привет, — улыбнулся он и, обхватив меня, прижал к себе и поцеловав в щечку.
Опять отвез к себе в гости, затем к восьми часам домой. Так было несколько дней, пока однажды опять мать случайно не увидела, как я с Шаяхом прощалась до следующего дня. Но следующего дня, увы, не было, так как меня посадили что-то вроде под «домашний арест», еще надавав море пощечин.
Затеяли ремонт в комнате, на это время переехали в какое-то здание наподобие общежития. Там, как в общежитии, были комнаты и несколько соседей. Однажды настроения не было совсем, я сидела перед дверью в позе лотоса и слушала, как орут соседи, а другие трахаются там.
— Ну что. Продолжайте, дебилы, я вас жду, — прикусив губу и закрыв глаза, шепнула я. — Устанете, суки, быстро и замолкнете нахрен.
Стоны всякие. Через несколько минут все стихло.
— Ох, я устала, – сказал женский голос. — До этого дня такого не было.
— Я тоже словно лимон выжатый, — ответил мужской. — Но приятно, да? Хотя и странно.
— Блин, сиди здесь как дура одна, а она хрен знает где, — открыв глаза и вздохнув, сказала я. — Конечно. Это кто из нас еще щароеб... — и запнулась, посмотрев в сторону двери.
Там была какая-то змея. Она ползла ко мне, затем остановилась и приподнялась на несколько метров. Откинувшись назад, я вскочила и попятилась. Вспомнила фразу Шаяха о том, что тем, кто не причинял вред змеям бояться нечего, но все равно это как-то… такое себе. Остановившись, я повернулась. Сзади каким-то образом оказалась другая змея, тоже черного цвета, но побольше. У меня почему-то перехватило дыхание что-то и сердце стало биться быстрее. Одна змея куда-то исчезла. Вторая некоторое время находилась рядом, затем скрылась под шкафом, и через минуту после этого вошла мама.
— Ты чего? Что-то там потеряла, дура? — сказала она, глядя как я ерзаю по полу, заглядывая под шкаф. — Че пачкаешь одежду, думаешь, я стирать буду по десять раз?
— Могу сама постирать, знаешь ли, — хмыкнула я. — И не дура вовсе, сама дура. От такой же дуры слышу. Яблоко от яблони недалеко же падает.
Мать запнулась и ушла, подняв нос кверху. Я хмыкнула и подумала: «Во чучундра, нос кверху не задирай, а то отрубят». Я еще несколько минут заглядывала под шкаф, потом, вздохнув, улеглась на свое место и подумала: «А что я, в принципе, сделаю то, если и поймаю ее? Вдруг мать войдет, а она же, ха, против рептилий разных, эх».
— Слышь ты, — мать снова зашла в комнату. — Сказала тебе, если еще хоть раз увижу тебя вблизи с этим мальчиком или тем мужчиной, я тебя на две недели в комнате запру, а то и на месяц, поняла? С ними не надо даже говорить. Все мрази и твари, паскуды ебаные.
«Во дурында», — снова вздохнув, подумала я. — «Достала она меня уже. Вот бы сбежать вообще от нее куда-нибудь».
Однажды сплю. Мать вышла в туалет. Я случайно проснулась, не знаю зачем обратила внимание на дверь и кое-как прикрылась руками, увидев перед собой ту змею. Я покосилась на нее, прикрывая руками голову. Змея продолжала вести себя спокойно, как и до этого. Я постепенно убрала руки и скривила губы, глядя на змею. Вдруг мысль: «Чего ты тут сидишь? И почему опять не появляешься в школе?»
— Да я… — прикусив губу, зашептала я и запнулась. — Что-то наподобие домашнего ареста, под ним я, короче.
Новая мысль: «А почему?»
— Так, стоп, — сказала я. — Чья это мысль? Причем здесь то, что я не появляюсь в школе?
«Это все потому что тебе по какой-то причине было запрещено говорить и видеться с тем мальчиком?»
— Да, — скривившись, ответила я. — Поэтому тут и загораю вместо того чтобы ходить в школу. Возможно скоро эта хрень кончится, но мне все равно нельзя будет видеться с ним.
Я, вздохнув, закрылась руками, но частично выглядывала из-под них. На глазах выступили слезы. Мысль: «Не дает она тебе жить нормально, ты это понимаешь? Но что поделать, да? Может, можно что-то сделать. Нельзя же так жить дальше». Я угукнула, шмыгнула носом и вздохнула.
— Только вот что делать то? — спросила я.
Мысль: «Ты не надо, успокойся. Тише, постарайся успокоиться. Не нужно, чтобы слезы из глаз лились». Я, уткнувшись носом в подушку, пыталась перестать плакать. Вспомнила, как она когда-то говорила: «Будь ты проклята, сука», и слезы полились еще больше.
Змеюка подалась вперед и проползла по мне. Через минуту зашла мать и, покосившись по сторонам, закрыла дверь и прошла мимо меня.
— Что-то я слышала тут чей-то шепот, — хмыкнула она. — Ты с кем тут говорила?
— Не, ни с кем. Сама с собой, так же, как и ты порой, когда смотришь телевизор и несешь чепуху всякую.
Та пихнула меня ногой. Мысль: «Если она еще раз тебя пихнет, то получит. Гляди чего, распихалась». Я хмыкнула и улыбнулась. Поистине, смешно смотрелось немного. И с какого это фига, интересно.
Через время я снова пошла в школу. Учительница из другого класса встретила завуча.
— Что делать будем с тем Шаяхом? — спросила она. — То появляется, то нет, последние дни вообще отсутствовал по неизвестной причине. — В метре от них стоял Вайраш. Учительница обернулась и улыбнулась: — Ой. Простите. Я это, звонила вам, дело в том, что ваш…
— Я в курсе, — перебил Вайраш. — И все знаю. Значит, так было нужно, понятно?
Развернувшись, он ушел. Учительница и завуч переглянулись.
— И правильно. Хоть не так скучно было ей одной, — бормотал себе под нос Вайраш, спускаясь по лестнице. — А то однажды уже нож было взяла и к тому месту, где вены проходят, прислонила.
Спустившись, он наткнулся на меня. Я вправо — он тоже, я влево — он тоже.
— Да какого кхеша… — ринувшись вперед, он обхватил меня, прижал к себе, поднял вообще, поцеловав в щечку и спросил: — Ты как? Чего не появлялась, а? Выпущена из-под ареста?
— Подожди. А сегодня не хочешь кататься?
— Да как-то не до этого, — вздохнула я. — Ну ладно.
Снова села на сидение и мальчик тоже. Мы поехали. Немного прокатились, затем поехали куда-то неизвестно куда.
— Что? Куда? Куда мы едем? — спросила я.
— Не беспокойся, — улыбнулся мужчина. — Потом отвезу тебя домой, как и всегда не переживай.
— А куда мы…
Через некоторое время приехали к какому-то дому. Двери открылись автоматически. Мы заехали в ворота, они закрылись. Я удивленно посмотрела по сторонам. С одной стороны был большой бассейн, с другой стороны дома стояло пять машин, если не шесть.
Я сидела с вытаращенными глазами.
— Погостишь у меня немного, — открыл мне дверь Вайраш. — Отвезу через несколько часов.
Зашла в трехэтажный дом, по виду как дорогой особняк. Стены интересные какие-то, и цветом словно под золото сделаны.
— Будь как дома, располагайся, — улыбнулся Вайраш. — Тут только я и он, если что, в этом просторном доме.
— А почему? А где ваша…— я покосилась на него и запнулась. — Извините, не мое это дело, я понимаю.
— Да ничего. Решила уйти от меня. Я сказал, что только с тем условием, что оставит мне ребенка. Хотела еще когда маленький совсем был...— Покосившись на мальчика, он взял меня за руку, отвел в сторону и шепнул: — Подошла к кровати, сжимая в кармане в руке нож, но я вовремя подошел сзади.
Я была в ужасе от такого, хотя я привыкла ко всему, что происходит в мире, но чтобы мужчины так ухаживали за своими детьми, и чтобы был так дорог? Обычно это наоборот — мужчинам не нужны дети, а некоторые просят аборт сделать.
— Да она и не любила меня, как потом оказалось, — сказал Вайраш. — А как узнала кое-что, так вообще сдвиг по фазе произошел.
— Простите, а что она узнала? — спросила я.
Он вдруг посмотрел на меня, помолчал минуту и, наклонившись ко мне, шепнул:
— Тебе еще пока об этом рано знать. — И, коснувшись пальцем моего носа, улыбнулся.
— Он знает, что... — шепнула я.
— Знает, может даже помнит, — ответил он. — Но напоминать лишний раз не нужно. — И, обхватив руками за шею, прижал меня к себе, подмигнул и сказал: — Угощайся всем, чем хочешь. И будь как дома. Иди.
Я села на диван, до сих пор не веря во все это. Так было каждый день, если не каждый, то через день точно. Однажды я тоже была у него в гостях и пришли какие-то два парня. У одного волосы были прямые и черного цвета, у другого прическа как каре. У Вайраша волосы темно-русого цвета, ближе к темному. Шатен вроде. У мальчика волосы черные.
Они зашли и уставились на меня. Я, повернувшись, посмотрела на них и сглотнула. Шаях подошел и сел со мной, обвив рукой.
— Не бойся, — шепнул он. — Если что, Вайраш не даст им ничего с тобой сделать.
Один парень, улыбаясь, направился в сторону дивана и врезался в возникшего на пути Вайраша.
— Я только хотел познакомиться с ней вообще-то, — хихикнул парень.
— С таким взглядом и улыбкой? Нет, не думаю, — сказала Вайраш. — Ей еще нет восемнадцати лет, не смотри так на нее.
Я улыбнулась, поняв в чем дело.
— Сейчас приду. Только попробуй пристать к ней, — сказал Вайраш, посмотрев на него, и ушел.
— А… как тебя зовут? Девочка? — спросил парень, подойдя ко мне, присев на одну коленку и взяв меня за руку.
— В-Вика, — прикусив губу, сказала я.
— Меня Сайраз, — улыбнулся он и, поцеловав мою руку, отпустил и через минуту стал протягивать руки к моей талии.
— Руки убрал от ее талии, быстро, — сказал Шаях. — А то Вайраша крикну.
— Да расслабься, — улыбнувшись, сказал второй парень. — Ничего страшного в этом нет, ты чего.
Я покосилась на руки, тянущиеся ко мне, и взглянула на него. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом и с улыбкой.
— Я что только что сказал, а? — возник Вайраш. — Познакомиться может и можно с ее позволения, но приставать никто не имеет права.
— Да я только за талию потрогаю немного, — улыбнулся парень.
— Тебе только потрогать дай, обхватишь и сваливать кинешься, — отрезал Вайраш. — Знаю я вас и этот ваш взгляд.
Парень продолжал смотреть на меня, улыбаясь. Какая-то мысль прозвучала: «Мы с тобой еще увидимся, конфетка». Парень встал, а я сидела в шоке от этого мысленного глюка.
— Вот видишь, ничего такого, — повернулся к Вайрашу парень.
— Я слышал, что ты сказал ей в мыслях. Только попробуй, — шепнул Вайраш, приблизившись к его лицу и дав ему пощечину.
Я погостила, меня привезли домой где-то часам к восьми. Я ушла.
— Хотя я бы точно так же приставал даже в отсутствии Шаяха, но я знаю, что ей восемнадцати нет, несмотря на уже появившуюся грудь. Ох, — вздохнул Вайраш. — Наверняка у нее сладкие губы, как и вся она, но попробовать удастся, только когда ей будет шестнадцать, и то с ее согласия. Так-то с восемнадцати только, но если захочет, то можно и с шестнадцати, но лучше не надо.
Вскоре отношение мамы ко мне вообще испортилось, спустившись на нет.
Кстати, в тесте том все правильно было, и пять получили мы вдвоем, все остальные получили три и два. Учительница подозревала, что я списывала у него, или кто-то из нас у кого-то. Вскоре его вообще перевели в другой класс, так как он пару раз выдал, что знает не по годам. Вообще скучно стало.
Прихожу со школы как-то раз.
— Где ты была, шалашиха? — спросила мать. — Где шароебилась?
Начала ремнем пороть меня зачем-то, раз замахнулась ремнем, второй раз. Внезапно ремень зацепился за люстру, и она как рванет вместе с люстрой, аж выдернула. Я пихнула ее в кровать, несмотря на ее обращение со мной. Мысль прозвучала: «Никто не вправе с тобой так обращаться, и ты не должна позволять так обращаться с тобой». Я лежала в шоке и, вскочив, убежала.
— Что это было вообще? Как так? — посмотрела на потолок мама.
В другой раз пришла, она опять хрень нести начала.
— Где шароебилась, шалашиха?! Тебя надо было придушить подушкой, еще когда младенцем была! Будь ты проклята, шлюха! Сука!
Я в шоке убежала и плакала в ванной.
— Ну извини, — потом подошла ко мне она.
Ничего себе извини! Услышать такое, причем от мамы, и по какой причине? Неизвестно, какой, ибо не было практически и причины-то.
Шли мы как-то по улице и я, улыбнувшись, спросила у мамы.
— Мам, а можно паучка завести дома?
— И так вон в туалете домашние иногда поселяются, — ответила я.
— А, ну тогда… тогда ящерицу можно?
— Дура что ли? — воскликнула мама. — Никаких ящериц в доме.
— А тогда маленькую змейку можно?
— Ты чокнулась?
— Тогда можно игуану?
— Совсем сбрендила, дура? Никаких рептилий в доме. Поняла? — ответила мама. — Уясни это себе на носу, максимум, что можно, так это маленькая пушистенькая, мохнатенькая кошечка в доме, и все! Никаких чертовых рептилий отродясь в доме не будет!
Я не позволю, чтобы в доме какая-то рептилия вонючая, гадкая и склизкая была.
Я покосилась на дерево, у которого, прислонившись, стоял Шаях и, глядя вниз, чего-то улыбнулся. Я в тот момент подумала: «Если это она про змей говорила, склизкая и еще какая-то там, то она ошиблась. Ох, пожалуйста, пусть он не подходит ко мне, а то мне капец придет». Мысль чья-то прозвучала: «Если эта женщина так отзывалась про змей, то я ее спешу огорчить, это вовсе не так. Они другие совсем на ощупь».
Я, офигев, повернулась и посмотрела по сторонам. Мы прошли мимо того дерева, у которого стоял одноклассник. Я вздохнула, так как он до сих пор не решил подойти, и это отлично.
Так, иногда пересекались с Шаяхом в переменах. Опять пропала на несколько дней. То я, простыла перед этим, а порой мне вообще ни до чего было еще мать так называемая доводила. Однажды вышла мусор выкидывать, затем пошла в магазин. Навстречу шел Шаях и, кинувшись ко мне, обнял и прижал меня к себе.
— Чего ты пропала? — шепнул он. — Как вообще дела в школе? Хотя я там тебя не вижу почему-то даже в переменах.
— Маленькие проблемы, — прикусив губу, тоже шепотом ответила я.
Купила все, что надо было. Еще некоторое время гуляли. Вышла мать и, глядя на нас, скривила губы.
— Ну-ка быстро домой пошла! — крикнула она.
— Да уж. Вот так погуляли. Круто прям, — сказала я и, вздохнув, пошла домой.
Мама покосилась на мальчика и тоже пошла домой.
— Если я еще хоть раз увижу тебя вместе с ним, получишь у меня, — сказала она в квартире, пихнув меня и схватив за ухо. — Прекрати с ним вообще разговаривать. С этой мразью… все мрази, и он тоже. Лишь ждет, когда получит твое доверие.
Я хмыкнула едва слышно и подумала: «Ага. И списать давал ради этого. Да, конечно. И от двух парней тех спас, можно сказать, хотя это сделал его папа, но все равно. О да, все такие плохие прямо, поголовно». И ушла к себе в комнату молча.
— Тебе ясно?! — зашла следом мама. — Попробуй хоть раз не то что с ним гулять, а поговорить.
Я, вздохнув, подумала: «Да. Да уж».
Пошла кое-как в школу после нескольких дней пропуска. Выхожу в обед, снова машина та стоит. Мужчина, подойдя ко мне, обхватил и прижал к себе.
— Тебя чего-то не было видно. Где была ты? Что случилось? — спросил он.
— Да практически ничего хорошего, — ответила я. — То простыла немного, то еще настроения, можно сказать, не было.
— Из-за той женщины которая значится твоей матерью? — мужчина прижал мою голову к себе и погладил рукой.
— Ага. Она, — шепнула я.
— Как бы я ей… — тихо вздохнул он. — Ладно, все равно не могу ничего сделать. Иди-ка сюда.
Взяв на руки, он усадил меня на сидение заднее. Я хихикнула, улыбаясь. Шаях в тот момент уже был в машине.
— Привет, — улыбнулся он и, обхватив меня, прижал к себе и поцеловав в щечку.
Опять отвез к себе в гости, затем к восьми часам домой. Так было несколько дней, пока однажды опять мать случайно не увидела, как я с Шаяхом прощалась до следующего дня. Но следующего дня, увы, не было, так как меня посадили что-то вроде под «домашний арест», еще надавав море пощечин.
Затеяли ремонт в комнате, на это время переехали в какое-то здание наподобие общежития. Там, как в общежитии, были комнаты и несколько соседей. Однажды настроения не было совсем, я сидела перед дверью в позе лотоса и слушала, как орут соседи, а другие трахаются там.
— Ну что. Продолжайте, дебилы, я вас жду, — прикусив губу и закрыв глаза, шепнула я. — Устанете, суки, быстро и замолкнете нахрен.
Прода от 23.11.2021, 03:05
Стоны всякие. Через несколько минут все стихло.
— Ох, я устала, – сказал женский голос. — До этого дня такого не было.
— Я тоже словно лимон выжатый, — ответил мужской. — Но приятно, да? Хотя и странно.
— Блин, сиди здесь как дура одна, а она хрен знает где, — открыв глаза и вздохнув, сказала я. — Конечно. Это кто из нас еще щароеб... — и запнулась, посмотрев в сторону двери.
Там была какая-то змея. Она ползла ко мне, затем остановилась и приподнялась на несколько метров. Откинувшись назад, я вскочила и попятилась. Вспомнила фразу Шаяха о том, что тем, кто не причинял вред змеям бояться нечего, но все равно это как-то… такое себе. Остановившись, я повернулась. Сзади каким-то образом оказалась другая змея, тоже черного цвета, но побольше. У меня почему-то перехватило дыхание что-то и сердце стало биться быстрее. Одна змея куда-то исчезла. Вторая некоторое время находилась рядом, затем скрылась под шкафом, и через минуту после этого вошла мама.
— Ты чего? Что-то там потеряла, дура? — сказала она, глядя как я ерзаю по полу, заглядывая под шкаф. — Че пачкаешь одежду, думаешь, я стирать буду по десять раз?
— Могу сама постирать, знаешь ли, — хмыкнула я. — И не дура вовсе, сама дура. От такой же дуры слышу. Яблоко от яблони недалеко же падает.
Мать запнулась и ушла, подняв нос кверху. Я хмыкнула и подумала: «Во чучундра, нос кверху не задирай, а то отрубят». Я еще несколько минут заглядывала под шкаф, потом, вздохнув, улеглась на свое место и подумала: «А что я, в принципе, сделаю то, если и поймаю ее? Вдруг мать войдет, а она же, ха, против рептилий разных, эх».
— Слышь ты, — мать снова зашла в комнату. — Сказала тебе, если еще хоть раз увижу тебя вблизи с этим мальчиком или тем мужчиной, я тебя на две недели в комнате запру, а то и на месяц, поняла? С ними не надо даже говорить. Все мрази и твари, паскуды ебаные.
«Во дурында», — снова вздохнув, подумала я. — «Достала она меня уже. Вот бы сбежать вообще от нее куда-нибудь».
Однажды сплю. Мать вышла в туалет. Я случайно проснулась, не знаю зачем обратила внимание на дверь и кое-как прикрылась руками, увидев перед собой ту змею. Я покосилась на нее, прикрывая руками голову. Змея продолжала вести себя спокойно, как и до этого. Я постепенно убрала руки и скривила губы, глядя на змею. Вдруг мысль: «Чего ты тут сидишь? И почему опять не появляешься в школе?»
— Да я… — прикусив губу, зашептала я и запнулась. — Что-то наподобие домашнего ареста, под ним я, короче.
Новая мысль: «А почему?»
— Так, стоп, — сказала я. — Чья это мысль? Причем здесь то, что я не появляюсь в школе?
«Это все потому что тебе по какой-то причине было запрещено говорить и видеться с тем мальчиком?»
— Да, — скривившись, ответила я. — Поэтому тут и загораю вместо того чтобы ходить в школу. Возможно скоро эта хрень кончится, но мне все равно нельзя будет видеться с ним.
Я, вздохнув, закрылась руками, но частично выглядывала из-под них. На глазах выступили слезы. Мысль: «Не дает она тебе жить нормально, ты это понимаешь? Но что поделать, да? Может, можно что-то сделать. Нельзя же так жить дальше». Я угукнула, шмыгнула носом и вздохнула.
— Только вот что делать то? — спросила я.
Мысль: «Ты не надо, успокойся. Тише, постарайся успокоиться. Не нужно, чтобы слезы из глаз лились». Я, уткнувшись носом в подушку, пыталась перестать плакать. Вспомнила, как она когда-то говорила: «Будь ты проклята, сука», и слезы полились еще больше.
Змеюка подалась вперед и проползла по мне. Через минуту зашла мать и, покосившись по сторонам, закрыла дверь и прошла мимо меня.
— Что-то я слышала тут чей-то шепот, — хмыкнула она. — Ты с кем тут говорила?
— Не, ни с кем. Сама с собой, так же, как и ты порой, когда смотришь телевизор и несешь чепуху всякую.
Та пихнула меня ногой. Мысль: «Если она еще раз тебя пихнет, то получит. Гляди чего, распихалась». Я хмыкнула и улыбнулась. Поистине, смешно смотрелось немного. И с какого это фига, интересно.
Через время я снова пошла в школу. Учительница из другого класса встретила завуча.
— Что делать будем с тем Шаяхом? — спросила она. — То появляется, то нет, последние дни вообще отсутствовал по неизвестной причине. — В метре от них стоял Вайраш. Учительница обернулась и улыбнулась: — Ой. Простите. Я это, звонила вам, дело в том, что ваш…
— Я в курсе, — перебил Вайраш. — И все знаю. Значит, так было нужно, понятно?
Развернувшись, он ушел. Учительница и завуч переглянулись.
— И правильно. Хоть не так скучно было ей одной, — бормотал себе под нос Вайраш, спускаясь по лестнице. — А то однажды уже нож было взяла и к тому месту, где вены проходят, прислонила.
Спустившись, он наткнулся на меня. Я вправо — он тоже, я влево — он тоже.
— Да какого кхеша… — ринувшись вперед, он обхватил меня, прижал к себе, поднял вообще, поцеловав в щечку и спросил: — Ты как? Чего не появлялась, а? Выпущена из-под ареста?
