ГЛАВА 1: Младший лейтенант (мальчик молодой)
– Ох, е-ё-ё, на что же ты нас такой молодой покинул! – вздыхает из угла Ефимий Варфоломеевич. – Какой он был молодой! Зачем нас так рано покинул, пошто!
Да, домовой у меня явно переигрывает. Ко всему прочему, от его воя уши болят только у меня, а полицейский остаётся к нему равнодушен. Младший лейтенант, совсем ещё молодой парень, сидит рядом со мной за столом и что-то пишет в протокол. Признаюсь честно, мужчин в форме я очень люблю, особенно полицейских. Но мальчик слишком уж молодой, да и погоны младшего лейтенанта меня в последние годы уже не привлекают. Подавай рыбку покрупнее. Да и к тому же прямо сейчас этот молодой человек записывает мои показания, что не может радовать.
– Какой он был молодой, – снова вздыхает из угла Ефимий Варфоломеевич.
– Может, вам чаю сделать? – вежливо улыбаюсь я и чуть наклоняюсь вперёд, опираясь локтями на стол. Немного кокетливо, но не слишком навязчиво.
Младший лейтенант лишь качает головой и отмахивается. Я уже не первый раз предлагаю, давно бы его травками напоила. Но этот упрямец продолжает спрашивать меня о событиях того самого дня, когда мой бывший парень, некий Захар Петров, вдруг упал с лестницы и оказался в реанимации. Потому что, конечно же, просто так упасть с лестницы мой бывший не мог! Он умудрился носом проехаться с моего третьего этажа до первого, переломав себе все возможные и невозможные кости. Потому что, как мне раньше казалось, существо он был бесхребетное, а тут сразу столько переломов!
Но молодого лейтенанта ни мои мысли, ни рассказы о домовом не интересуют. Он строчит протокол и ни на что не отвлекается.
– Я с Максом в тот день гуляла, – поясняю я. – Меня все соседи видели.
Потому что, конечно же, просто так мой бывший не мог упасть. Те же самые соседи ко всему прочему услышали, что он мне изменил, и мы как раз за пару дней до этого разругались. Нет, конечно, я могла бы столкнуть его с лестницы. Или, как любая порядочная ведьма, могла бы хотя бы его проклясть, а если лень, то уж сглазить. Но ни того, ни другого, ни третьего я не стала делать. Вот ещё руки об него марать! К тому же, мой бывший в тот день внушал мне только отвращение, даже пакости ему делать не хотелось.
Если уж я случайно вышла в тот день побрызгать свои волосы на лестничной площадке средством для расчёсывания ровно за полчаса до того, как по этой лестнице пробежал мой бывший, и оно случайно попало на пол или другую поверхность, то что с того? Это средство не так просто отмыть, к тому же оно очень скользкое. А вот то, что я знала, что по лестнице не пойдёт никто другой, и что мой бывший снова прибежит извиняться за измену и умолять вернуться к нему — вот это я ведьма вредная, об этом я знала заранее и всё рассчитала по минутам.
Младший лейтенант удивлённо приподнимает брови, и я только сейчас обращаю внимание на то, что могло показаться ему подозрительным. Мы ругались из-за измены, и об этом ему, скорее всего, уже рассказали соседи. А тут я гуляю с каким-то Максом.
– Макс! – громко зову я, и из квартиры раздаётся собачий лай. – Максим Фёдорович, идите сюда!
Мой пёс послушно подходит и садится рядом со столом. Он смотрит на меня, и я слегка киваю в сторону полицейского. Макс подходит к нему и также послушно садится рядом. Я ловлю восхищённый взгляд младшего лейтенанта, который, впрочем, спешит его спрятать и продолжить писать протокол. Да, Макс, и правда, замечательный. Зачем только мне этот Захар понадобился, когда у меня есть такая замечательная собака?
– Максим Фёдорович на пенсии, – рассказываю я полицейскому, чтобы хоть как-то его заболтать или немного отвлечь от протокола. – Он раньше тоже в полиции служил, – подмигиваю и мягко улыбаюсь, – а мне достался по наследству. Поэтому, поверьте, Макс очень послушный, и все соседи его любят. Когда мы выходим, нас всегда встречают, можете спросить у кого угодно. В тот день я вернулась лишь в шесть.
Полицейский делает пометки. Он знает, что бывший упал с лестницы в полшестого. Младший лейтенант допрашивает меня именно про этот промежуток времени с четырёх до шести. В пять я ещё была дома, но об этом умалчиваю — всё равно мои пожилые соседки на часы не смотрели. Я не вру, я действительно вернулась в шесть, а во сколько ушла — просто не уточняю.
– Какой он был молодой! – не унимается и воет Ефимий Варфоломеевич. – Какой неосторожный! Там же мокро было, на улице такой ливень лил, а он по лестнице бежал! Какой неосторожный, какой молодой!
Кстати, то, что полицейский домового не слышит, ещё ничего не значит. Ефимий Варфоломеевич так заливает, что даже самому невосприимчивому человеку стало бы худо. А то, что младший лейтенант именно из таких, я поняла, когда он вошёл, полностью проигнорировав амулет на двери. Нет, мой амулет его всё равно не впустил, но когда младший лейтенант влетел прямо в косяк, он не придал этому никакого значения, лишь споткнулся ещё и через коврик и распластался передо мной в прихожей.
Короче говоря, история с моим бывшим получилась пресловутой. Он мне изменил, а я просто помогла обстоятельствам сложиться так, чтобы он упал посильнее. Я ведь не просто так решила прокатить его по лестнице: я видела, что с ним случится нечто подобное, и логически давно пора было этому случиться. Он всегда бегал по лестнице, даже когда полы мыли или после дождя. Поэтому рано или поздно он бы сам упал. Только с моей помощью он переломал абсолютно все кости, которые смог найти в своём теле. Без меня сломал бы, например, всего лишь ногу.
Отдыхаю, не так я планировала провести этот вечер. В крайнем случае ожидала пожилого участкового. Я не так давно переехала в этот дом и этот город, всего месяц назад, поэтому его ещё не встречала. Но о Степане Павловиче мне уже рассказали соседки, которые сразу полюбили меня за то, что я иногда сидела на лавочке у подъезда и что-то вязала. Как завоевать любовь всех бабушек района? Я умею. А ещё можно угостить их печеньем. То, что я вязала перчатки с проклятием, чтобы у человека, надевшего их, всё начало сыпаться из рук, или что в печенье была совсем капелька приворотного зелья, об этом им знать совершенно не обязательно. В этом доме только я и Ефимий Варфоломеевич такие.
Тем не менее, разбираться со всем прислали младшего лейтенанта. Куда делся его напарник — понятия не имею. Может, на него на лестнице Зинаида Павловна набросилась, а может, Клавдия Петровна утащила. Или они всеми бабушками первого этажа его окружили. Я вообще в этом доме какой-то странный элемент: все остальные его обитатели помнят как минимум Брежнева. А мне квартира по дешёвке досталась, к тому же с нормальным ремонтом, а район просто замечательный. Не зря я сюда сбежала от шума и суеты большого города. Ну что я всё о себе да о себе? Когда же там мальчик молодой закончит писать свой протокол?
– Может, – спрашиваю я и мягко ему улыбаюсь, – у вас ещё будут какие-то вопросы?
Полицейский пожимает плечами, просматривает протокол, но, видимо, ни к чему новому не приходит. Со стороны всё выглядит точно как несчастный случай. Человек после сильного дождя забежал в дом с бетонными лестницами. На хрущевке в отличном состоянии, её недавно ремонтировали, но это не делает её новостройкой: ступеньки здесь узкие, а он ещё и бежал не по поручню, а ближе к стене. По записям из больницы можно быть уверенным, что под дождь он попал, ведь его привезли в промокшей до нитки одежде. То есть, с него буквально лилось, лилось на лестницу, и на последней ступеньке, достигнув моего третьего этажа, Захар Петрович поскользнулся и полетел вниз, но схватиться за поручень не смог. Упал, переломал себе все кости, соседи вызвали скорую. Полчаса после этого события я вернулась домой. У младшего лейтенанта мог возникнуть разве что один вопрос:
– Что же вы делали на улице под таким проливным ливнем?
Ну да, ещё одна ведьмина особенность — я почти уверена, что он спросит, за пару секунд до того, как это происходит. Я встаю и развожу руками, ухожу в коридор и достаю свой дождевик вместе с галошами.
– Максим Фёдорович у меня замечательный, – говорю я тоном, полным уверенности. – Но ему ведь не скажешь, что сегодня гулять мы не пойдём. А если честно, то мы плавали в Двине. Посудите сами, мокрая я бы уже не стала, а сейчас август, и дождь тёплый.
Я всё равно демонстрирую полицейскому свой армейский дождевик, добыть который стоило мне немалых усилий. Макс коротко лает один раз — это значит «да». Ефимий Варфоломеевич перестаёт бормотать — ему эта пластинка явно надоела, он продолжает лишь охать и выть, прихватывая с полки сигарету. Младший лейтенант склоняет голову, замечая какое-то движение краем глаза, но наивно списывает его на солнечные лучи. Погода сегодня и правда просто замечательная.
Казалось бы, вопросов у младшего лейтенанта больше не осталось. Я уже его провожаю, Макс верно сидит рядом и, судя по морде, тоже явно желает гостю счастливой дороги и ещё в придачу, чтобы он сюда больше не возвращался. На бывшего мне всё равно, но тратить время на что-то, связанное с ним, я больше не хочу. Так что мы провожаем младшего лейтенанта.
Я замираю, чувствуя какой-то подвох. Настораживается и Макс, резко приподняв уши. Моя рука застывает на ручке двери, но сообразить быстро у меня не получается, а младший лейтенант к такому невосприимчив, поэтому он аккуратно обходит меня и сам открывает дверь.
И натыкается на незнакомого мне мужчину. Вот знаете, встречаются такие люди, на которых смотришь — и планка сразу падает? Вот для меня это был один из таких случаев. Мужчина был немного помят, устал и чем-то обеспокоен, но это придавало ему лишь тёмную загадочность. Высокий, слегка смуглый, скорее загорелый, с короткими чёрными волосами, которые были слегка растрёпаны. Он был в пальто, что сразу добавляло ему очков в моих глазах, а ещё он катил до безобразия яркий неоновый чемодан.
Так что младший лейтенант, мальчик молодой, попал дверью именно в его чемодан, но тот, будучи на колесиках, позволил мужчине моей мечты не потерять управление.
За пару секунд, пока чемодан отлетал назад к мужчине, и до того, как он снова прокатился по его ногам, я успела о многом подумать. Например, какого чёрта я повелась на Захара? Нет, понятно, что я его не любила. Я вообще мало кого люблю, а уж людей тем более. Но ведь ведьм у нас мало, а кушать хочется. Захар был вполне себе симпатичный, но на фоне такого соседа смотрелся просто бледно. И вот какого чёрта я повелась на Захара, когда всё это время под боком был такой сосед?!
Примерно в те же самые три секунды, что чемодан летел к ботинкам мужчины, он смотрит на меня. Я вдруг понимаю, что вышла открывать младшему лейтенанту, хоть и не в чём попало, но с волосами, собранными в странный кривой пучок. Они у меня короткие и вьются, поэтому я как закрутила их, так и ходила всегда по квартире. Благо хоть в пижаме не пошла открывать — на мне были вполне приличные спортивные штаны и футболка. Мужчина смотрит на меня, я смотрю на него — и мы оба вдруг забываем про третьего персонажа этой ситуации.
– Товарищ полковник! – в ужасе орёт младший лейтенант, пугая и меня, и мужчину, и даже домового. Ефимий Варфоломеевич перестаёт шептать и притихает на моём фоне.
ГЛАВА 2: Товарищ полковник
— Товарищ полковник, говорите?
Моё лицо непроизвольно вытягивается, и я бегло оглядываю мужчину с ног до головы. Да нет, ему больше сорока точно не дашь. Максимум тридцать пять. Допустим, в полицейских званиях я не особо разбираюсь. Да и не в форме он сейчас, но звание высокое. Что ж, сосед явно привлёк внимание, и мне придётся обязательно сходить познакомиться и угостить чем-нибудь. Может, и сразу приворотной выпечкой — это я потом решу. Но для начала точно стоит познакомиться, делаю заметку в голове.
— Ой, какой же он молодой, — раздаётся голос домового из моей квартиры, и я невольно морщусь: какой же у него противный голос! Обычно ведь нормальный, а тут переигрывает! — На что ушёл такой молодой!
Но, помним, что мой сосед домового совершенно не слышит, поэтому мне приходится держать лицо.
Стоп.
Я широко распахиваю глаза, замечая, что мой сосед тоже дёрнулся. Впрочем, может, у него нога болит после того, как он проехался по ней своим явно тяжёлым чемоданом.
— Извините, извините, товарищ полковник, — запинается младший лейтенант. Он тушуется, но потом вспоминает, что старших нужно приветствовать, и, наконец, берёт себя в руки, отдавая честь.
Эх, жаль, у меня нет чести, чтобы её отдать такому мужчине. Так, куда это меня понесло?
— Макс, — зову пса я, и мой верный фамильяр подходит ближе и садится рядом со мной. Я взъерошиваю пальцами его жёсткий мех, это одновременно успокаивает и заземляет. Для начала стоит вести себя прилично.
Сосед задерживается на Максиме Фёдоровиче внимательным взглядом, после чего мягко усмехается, улыбается мне и отворачивается к младшему лейтенанту.
— Полная ерунда, Макаров, — отмахивается сосед. — Я возвращаюсь из отпуска только завтра, а сегодня я не при исполнении. Будет тебе.
— Какой он был молодой! — продолжает выть домовой.
Да что он заладил? Нет, это я сама начала, мы с Ефимом Варфоломеем пропустили пару стопок за поминки бывшего. И плевать, что он ещё жив и просто лежит в больнице. Ехидства мне не занимать, так что ведьминой вредности мы за него выпили. Сначала меня это веселило, я вместе с домовым подвывала, изображая безутешную вдову. И плевать, что Захара я никогда особо не любила, чтобы так горевать. Но потом нагрянул младший лейтенант, и Ефимию Варфоломеевичу пора бы уже успокоиться.
— Что у вас здесь происходит? — обращается сосед к младшему лейтенанту.
— Несчастный случай, товарищ полковник, — отрапортовал мальчик.
Ага, замечательно. Значит, всё замнут как несчастный случай, и ко мне больше не наведаются. Ведьма в душе ехидно потирает руки: с бывшим в больнице может случиться всё что угодно. Нет, конечно, он останется живым, но моя семейка так легко никого не отпускает. В лучшем случае, ему достанется единственный прокисший йогурт в больничной столовой. Чисто из вредности, когда в семье одни ведьмы, концентрация вредности достигает катастрофических размеров. Опасно для окружающих, разумеется.
— Вы что здесь, — начинает младший лейтенант.
— Я здесь живу, — разводит руками полковник. — Он указывает на квартиру дальше по этажу, ту самую, в которой я не заметила никого за последний месяц, что я здесь поселилась. — Вернулся из отпуска, направлялся домой, и тут вы.
Младший лейтенант продолжает извиняться, а я краем глаза разглядываю своего соседа. Интересно, где он был целый месяц и в каком таком отпуске? Кольца нет, и мне плохо видно его руки, но ведь необязательно смотреть обычными человеческими глазами. Насчёт девушки, невесты и прочих персонажей — это я бы дома на картишках раскинула, от него сильно фонит.
Точно! От него фонит, и я никак не могла понять, что меня так долго удерживало, что я не открыла дверь. Я часто видела события за пару секунд до того, как они происходили: способностей у меня достаточно, но они часто бесполезны. Не успеешь отойти, продумать, как лучше среагировать, тоже не успеешь. Тем не менее способности у меня были, как и у многих подобных мне. Не совсем людей, а я гордо звала себя нечистью.
