Она удивленно посмотрела на меня, потом перевела взгляд на книгу, и, наконец, сообразив, быстро спрятала, - вторую – как только копии будут у меня. И, конечно же, я хочу, чтобы это осталось только между нами.
- Могла бы не предупреждать. Я могу лишиться работы.
- Не бойся, не лишишься. К тому же, твой сын выздоровеет. Разве это не самое главное?
- Я тебе позвоню, - сухо ответила она вставая.
- Буду ждать, - сделав глоток уже успевшего остыть кофе, я прикрыла глаза, улыбаясь своим мыслям.
Одна проблема решена. Ну, почти. Совсем скоро я узнаю то, ради чего я сюда приехала, а если мне повезет – еще и вернусь домой живой. Кстати, о везении… Что-то давно нам не дает о себе знать наш преследователь. В том, что он продолжает за нами наблюдать, у меня не было не малейших сомнений. Более того – живя в доме Миши, я была просто уверена, что ни вооруженная охрана, ни сигнализация не смогут его остановить. Остается лишь догадываться, что скорая встреча с нами пока не входит в его ближайшие планы.
Мои мысли прервал звонок мобильника. Высветился знакомый номер, и с легким волнением, я тихо произнесла:
- Слушаю.
На том конце была тишина, и даже не понимая толком, что делаю, дала отбой. Я приобрела телефон недавно, взамен потерянного при похищении. Значит старый мог оказаться где угодно, у кого угодно. Внезапно, словно очнувшись, я набрала последний вызов, и замерла, ожидая чего угодно, но только не того, что спустя пары мерных гудков, кто-то снимет трубку. Не было слышно ни звука, и все же я могла в этом поклясться, что там кто-то есть.
- Просто скажите – зачем все это? – почти попросила я, хотя изо всех сил старалась придать голосу уверенность.
Прошло несколько секунд, прежде чем я поняла, что мне не ответят. Со злостью бросив мобильник в сумку, я вышла из кафе, толком еще не соображая, что должна делать. У меня не было сомнений, что звонил именно он – преследователь. Но почему опять я? Чем я заслужила подобное внимание? И если он снова за нас взялся, не решит ли он навредить Пашке? В больнице охрана, но это мало меня успокаивала, и предупредив Михаила, что еду туда, я решила взять такси. С недавних пор я перестала пользоваться мотоциклом, теперь, когда о способе моего передвижения стало известно Диме, я не могла чувствовать себя полностью свободной. Нет, я ни в чем его не подозревала… пока что у меня не было на то оснований, но не хотелось вызывать в нем нездоровый интерес. По-моему, я и так засветилась перед ним достаточно.
До больницы я доехала минут за десять, и вошла к Пашке. Он был не один, впрочем, я ничего другого и не ожидала, когда в прошлый раз видела взгляд Юли, обращенный на моего друга. Что же, пускай хотя бы ему повезет больше, чем нам.
- Привет! – радостная улыбка на синюшной физиономии смотрелась довольно пугающе, но, видимо, мы с Юлей были не из робкого десятка.
Подойдя к Пашке, я чмокнула его в лобик, и, стерев оставленный там след от помады, спросила:
-Ну, как наш пациент?
К моему удивлению ответила Юля:
- Вы не поверите – он самый худший пациент, из всех, что у нас был. Упрямый и непослушный.
- Ну почему же, охотно поверю! Он такой с детства. И нет на него никакой управы.
- Есть! – радостно возразил Пашка, глядя на Юльку. О, ребята, да это серьезнее, чем я предполагала.
- Мне пора, - сказала медсестра, - надеюсь, под твоим присмотром он будет вести себя прилично, и не пытаться сбросить гипс и сбежать отсюда.
Мы подождали пока за ней закроется дверь, и я присела рядом с Пашкой.
- Рассказывай, – бросил он.
- Пока нечего. Живем у Мишки, ждем непонятно чего.
- А он?
- Пока ничего, но это еще не значит, что мы в безопасности. И ты должен понимать, что с такими ранениями, выйти отсюда будет ошибкой.
- Я не могу оставить вас одних, – возразил Паша.
- Мы не одни.
- Да я знаю про охрану, но что-то сомневаюсь, что в случае чего, они смогут кого-то защитить.
- Ты не доверяешь Мише? – если так, то для меня это новость. Кто угодно, только не Пашка, самый верный его друг.
- Я никому не доверяю. Просто, говорю что-то не то. Это не касается тебя. Но эти открытки, похищение… Тебе не кажется, что все это напоминает какую-то игру?
- Кажется, - вздохнула я, – вот только мы не знаем ее конечной цели. Нас хотят просто припугнуть, свести с ума, или убить?
- Ты так это говоришь, будто не раз уже думала…
- Не раз, и не два. Мы в ловушке – в милицию обратиться не можем, иначе всплывет кое-что, что нам бы хотелось скрыть. Бежать – это не выход. Мы не знаем нашего преследователя, поэтому в любой момент можем столкнуться с ним, и даже не узнать!
- Думаешь, он рядом? – почти шепотом спросил мой друг.
- Ближе, чем мы надеемся.
- Возможно, он хочет денег? Он же не знает, что мы…
Нас прервал Мишка, буквально ворвавшийся в палату. Увидев, что мы в порядке, и опасность нам не грозит, он облегченно выдохнул, и присел напротив. Через минуту к нему присоединился Никита.
- Твой звонок нас встревожил, - заняв место у окна, он заметно нервничал, видимо все еще вспоминая тот выстрел.
- У меня было плохое предчувствие, - солгала я, толком еще не понимая, что заставило меня скрыть от ребят недавний звонок.
Когда именно я перестала им доверять? И доверяла ли хоть когда-нибудь? Детство осталось далеко позади, и сейчас передо мной были трое взрослых, сложившихся личностей с собственными представлениями о морали и справедливости. К тому же, кто-то из них был виновен в смерти Алешки, я была в этом уверена.
- Когда вы сюда так бесцеремонно ворвались, - решилась я затронуть волнующую меня тему, мы говорили о том, что могло привлечь к нам внимание этого человека. И Пашка высказал одну любопытную идею.
- И что же это? – поинтересовался Мишка.
- Деньги, - твердо ответил Паша, - он уверен, что мы ухватили нехилый куш, а значит, пришло время делиться.
- Вот только человек не в теме, что у нас ничего нет, - Никита не смог справиться с волнением и пересел на пустующую соседнюю койку, - и никогда не было. Даже если каждый из нас скинется, мы столько не соберем.
- Но он ничего не говорил о деньгах, – неуверенно возразила я.
- Не факт, что не собирался этого делать. Видимо, он решил довести нас до такого состояния, когда мы сами готовы будем отвалить ему любую сумму.
Что же, ребятам было проще свести все к деньгам. И в любом другом случае я была бы с ними согласна. Вот только в данный момент меня терзало сомнение. Этот тип не был похож на вымогателя. И хотя наше с ним общение сводилось к нескольким фразам, я бы смогла догадаться, если бы причиной были только деньги.
Что у нас на него есть? Открытка, одиночный выстрел и похищение. Разве так хотят заполучить выкуп? Скорее, запугивают, играют, мстят…
- Если он что-то знает, значит вполне может предположить, что мы способны с ним расплатиться, - вклинился в разговор Никита, - нужно лишь выяснить, сколько он хочет, чтобы навсегда оставить нас в покое. Хотя, нам может повести, и он просто отстанет. Сколько он уже не давал о себе знать? Три дня?
- Слишком мало, чтобы надеяться на чудо, - отрезал Мишка, и мне вмиг стало не интересно дальше слушать. Деньги… всегда всего лишь деньги. Разве не они во всем виноваты? Когда-то нам хотелось разбогатеть и навсегда уехать отсюда, теперь мы снова здесь, пытаемся исправить ошибки прошлого. Вот только не все ошибки можно исправить.
Я тихо покинула палату, и, кивнув охраннику, направилась в дамскую комнату. Мне просто необходимо было уйти из палаты, чтобы не слушать того, о чем говорили мои друзья. Когда-то я думала, что выдержу. Что смогу смотреть на это отстраненно, словно все происходит не со мной. Но я переоценила собственные силы. Я не смогу! Господи! Я не могу так больше! Этот звонок выбил меня из колеи, я потеряла уверенность, что двигаюсь в правильном направлении. Деньги, Алешкино исчезновение, мои друзья, которых я давно подозревала в самом страшном преступлении… И мое участие во всем этом.
Память снова услужливо вернула меня к тому сну, что я видела, находясь в больнице – ночной лес, мое бегство от чего-то страшного, и падение в бездну. Что может быть более символично? Но я знала - это был не просто сон, а нечто больше. Гораздо больше. Если бы я могла все вспомнить… Кто это был? Кто желал мне зла? Казалось, что найдя ответ на этот вопрос, я, наконец, пойму – что случилось с Алешкой.
Наклонившись над раковиной, я плеснула холодной водой на свое разгоряченное лицо. Это немного привело меня в чувство. Мне захотелось оказаться как можно дальше отсюда, там, где прошлое не оказывало на меня свое влияние. Место, с которым я не была никак связана.
Я зашла в палату и сообщила ребятам, что мне нужно уехать. По-моему Мишка хотел возразить, но, взглянув на мое лицо, вдруг осекся, и просто позвонил водителю.
Когда я толкнула незапертую калитку, в голове была одна мысль – я совершаю очередную глупость, но было уже поздно. Дима, увидев меня, улыбнулся, и поспешил навстречу.
- Ты, кажется, меня приглашал. Вот, я, наконец, решилась.
- Я рад, – просто ответил он, заводя меня в дом.
Домик был небольшим – две комнаты, кухня. Везде царил порядок. Вот уж не думала, что Дима такой аккуратист. Поймав мой удивленный взгляд, он охотно пояснил:
- Баба Варя приходит убирать здесь по средам и пятницам. Иначе, не знаю, как бы я справлялся. Проходи, садись. Хочешь выпить сока?
- У тебя есть что-нибудь покрепче?
Несколько минут Дима внимательно смотрел на меня, потом, не задавая никаких вопросов, плеснул мне водки в граненый стакан и сел напротив. Сделав большой глоток, я задохнулась, но все же, переборов себя допила до дна. Через пару минут поняла, что «лекарство» начинает действовать. Легче не стало, стало все равно.
- Когда-то я сделала что-то ужасное, – монотонным, невыразительным голосом начала я. Обрывки памяти снова ворвались в сознание. Белая палата, врачи, бегающие вокруг меня, боль во всем теле и что-то горячее, стекающее по виску, оставляющее красное пятно с противным металлическим запахом на больничной подушке.
Мне показалось, что Дима напрягся, и словно подался весь ко мне:
- Я чувствую это! Живу с осознанием этого уже пятнадцать лет. Но самое худшее – я не помню. Я совершенно ничего не помню!
На землю опустилась ночь. Из-за темных туч звезд почти не было видно, где-то вдалеке раздавались раскаты грома. Я дремала, свернувшись на диване под тихий треск горящих в камине дров. Дима был рядом, я его не видела, но отчетливо ощущала присутствие и взгляд, которым он изучал меня все это время. После моего вынужденного и неожиданного откровения он заставил меня остаться, буквально силой уложив спать и долго сидел рядом, пока не решил, что я уснула. По-моему, он подумал, что я пьяна. Может быть, он не так уж и не прав? Хотя до сих пор меня не тянуло на откровенность после одного стакана водки. Меня вообще никогда не тянуло на откровенность. И только ради него я сделала исключение. С чего бы?
Первым делом, оказавшись в его доме, я набрала номер похищенного у меня телефона, и испытала облегчение, когда не услышала звонка. Слабая надежда, но все же…
Слишком своевременно он появился в моей жизни… слишком удачно. Я не верю в такие совпадения, раскаявшихся грабителей и благородных бандитов.
- Ты не спишь? – тишину нарушил его низкий глубокий голос. Ничего общего с… но раз я перестала верить даже себе…
- Не сплю, - я отбросила плед, которым он так заботливо меня укрыл, и откинулась спиной на подушку.
- Погода портится, - заметил мужчина, – лучше тебе остаться на ночь у меня.
- Меня ждут, - сказала я, понимая, как же мне не хочется возвращаться назад. Но и оставаться здесь смысла не было. То, что хотела, я ему уже донесла, и теперь остается только ждать следующего хода. Или, я ошибаюсь, подозревая совершенно невиновного человека. Хотя, как показывает жизнь, полностью невиновных людей просто не существует. А день, когда я перестану видеть в других зло, может стать для меня последним.
- Твои друзья? – дождавшись, когда я кивну, Дима уточнил, - что тебя связывает с ними? Вы такие разные.
- Мы знаем друг друга слишком давно, чтобы обращать внимания на такое.
- Друзья детства? – вкрадчиво спросил мужчина.
- Что-то вроде.
- И ничего кроме?
Я напряглась, удивленно глядя на Дмитрия. Что он имеет в виду? Наши отношения? Или что-то большее?
- Я заметил, как на тебя смотрит твой друг, - последнее слово он выделил особенно, - кажется, Миша?
- И что с того?
Мужчина встал и присел напротив меня на корточки.
- Что с того? – переспросил он, - ты с ним спишь?
Вопрос был достаточно неожиданным и откровенным, чтобы я изменилась в лице, оторопело глядя на него. Мне захотелось разом обидеться, запротестовать и уйти, но я продолжала сидеть, не понимая, к чему он ведет. Нет, чисто интуитивно, я разумеется могла предположить о его интересе. Но если учесть, зачем я сюда пришла, и мои подозрения, то его вопрос звучал как-то нелогично. Какая, собственно говоря, ему разница?
- Почему ты спрашиваешь меня об этом?
- Хочу знать свои шансы, - немного грубовато ответил он.
- У тебя на мой счет есть какие-то планы? – я знала, что глупо продолжать дальнейший разговор, но все же не могла перебороть себя и просто уйти.
- А ты против? – он подался ближе, положив руки по бокам от меня.
- Я не думаю, что нам это надо, - честно ответила я, и попыталась встать, но Дмитрий мне этого не позволил, практически силой усадив назад. Его лицо нависло надо мной, и я почувствовала беспокойство.
- Объясни, – потребовал он.
- Давай в другой раз. Обещаю, если ты захочешь, мы поговорим об этом позже.
- Почему не сейчас?
- Мне пора, - твердо ответила я, все еще не веря, что мне удастся высвободиться и уйти.
– Погоди!
Он прижал меня к спинке дивана, почти наваливаясь своим твердым телом. Я чувствовала идущий от него жар, ощущала руки, скользящие по моему телу, губы захватившие в плен мои. Он сминал любое сопротивление с моей стороны, сжимал в своих руках так, что мне становилось страшно и немного больно. Я чувствовала, что он не примет отказа, он его просто не услышит.
Его страсть нарастала, своими поцелуями он будто выпивал мою душу, жадно, ненасытно, будто знал – у него есть только этот миг, который, скорее всего больше не повториться.
Харламов резко отстранился, опуская меня на диван, прошептал что-то неразборчивое, и ринулся освобождать меня от одежды.
– Нет! Дима! Остановись! – я изо всех сил уперлась руками ему в грудь, - не нужно этого делать. Пожалуйста!
Он тут же замер, зажмурился, словно отгоняя минутное наваждение и приходя в себя. Затем, открыл глаза, склонился надо мной. Несколько долгих секунд, показавшихся мне часами, Дмитрий смотрел мне в глаза, слово пытался там что-то найти. Миг, и выражение его лица изменилось, став спокойным, даже расслабленным, и я поняла, что он меня не тронет. По крайней мере, сегодня.
Он поднялся, помог встать и мне. Отвернулся, позволив привести в порядок свою одежду. Оказавшись на свободе, я тут же поспешила выскользнуть из комнаты, по пути обзывая себя идиоткой.
- Стой, - в тишине раздался его спокойный голос, - я тебя проведу.
Но вдруг замер, схватил меня за руку, заставив подойти к нему.
- Что происходит? – встревожилась я.
- Могла бы не предупреждать. Я могу лишиться работы.
- Не бойся, не лишишься. К тому же, твой сын выздоровеет. Разве это не самое главное?
- Я тебе позвоню, - сухо ответила она вставая.
- Буду ждать, - сделав глоток уже успевшего остыть кофе, я прикрыла глаза, улыбаясь своим мыслям.
Одна проблема решена. Ну, почти. Совсем скоро я узнаю то, ради чего я сюда приехала, а если мне повезет – еще и вернусь домой живой. Кстати, о везении… Что-то давно нам не дает о себе знать наш преследователь. В том, что он продолжает за нами наблюдать, у меня не было не малейших сомнений. Более того – живя в доме Миши, я была просто уверена, что ни вооруженная охрана, ни сигнализация не смогут его остановить. Остается лишь догадываться, что скорая встреча с нами пока не входит в его ближайшие планы.
Мои мысли прервал звонок мобильника. Высветился знакомый номер, и с легким волнением, я тихо произнесла:
- Слушаю.
На том конце была тишина, и даже не понимая толком, что делаю, дала отбой. Я приобрела телефон недавно, взамен потерянного при похищении. Значит старый мог оказаться где угодно, у кого угодно. Внезапно, словно очнувшись, я набрала последний вызов, и замерла, ожидая чего угодно, но только не того, что спустя пары мерных гудков, кто-то снимет трубку. Не было слышно ни звука, и все же я могла в этом поклясться, что там кто-то есть.
- Просто скажите – зачем все это? – почти попросила я, хотя изо всех сил старалась придать голосу уверенность.
Прошло несколько секунд, прежде чем я поняла, что мне не ответят. Со злостью бросив мобильник в сумку, я вышла из кафе, толком еще не соображая, что должна делать. У меня не было сомнений, что звонил именно он – преследователь. Но почему опять я? Чем я заслужила подобное внимание? И если он снова за нас взялся, не решит ли он навредить Пашке? В больнице охрана, но это мало меня успокаивала, и предупредив Михаила, что еду туда, я решила взять такси. С недавних пор я перестала пользоваться мотоциклом, теперь, когда о способе моего передвижения стало известно Диме, я не могла чувствовать себя полностью свободной. Нет, я ни в чем его не подозревала… пока что у меня не было на то оснований, но не хотелось вызывать в нем нездоровый интерес. По-моему, я и так засветилась перед ним достаточно.
До больницы я доехала минут за десять, и вошла к Пашке. Он был не один, впрочем, я ничего другого и не ожидала, когда в прошлый раз видела взгляд Юли, обращенный на моего друга. Что же, пускай хотя бы ему повезет больше, чем нам.
- Привет! – радостная улыбка на синюшной физиономии смотрелась довольно пугающе, но, видимо, мы с Юлей были не из робкого десятка.
Подойдя к Пашке, я чмокнула его в лобик, и, стерев оставленный там след от помады, спросила:
-Ну, как наш пациент?
К моему удивлению ответила Юля:
- Вы не поверите – он самый худший пациент, из всех, что у нас был. Упрямый и непослушный.
- Ну почему же, охотно поверю! Он такой с детства. И нет на него никакой управы.
- Есть! – радостно возразил Пашка, глядя на Юльку. О, ребята, да это серьезнее, чем я предполагала.
- Мне пора, - сказала медсестра, - надеюсь, под твоим присмотром он будет вести себя прилично, и не пытаться сбросить гипс и сбежать отсюда.
Мы подождали пока за ней закроется дверь, и я присела рядом с Пашкой.
- Рассказывай, – бросил он.
- Пока нечего. Живем у Мишки, ждем непонятно чего.
- А он?
- Пока ничего, но это еще не значит, что мы в безопасности. И ты должен понимать, что с такими ранениями, выйти отсюда будет ошибкой.
- Я не могу оставить вас одних, – возразил Паша.
- Мы не одни.
- Да я знаю про охрану, но что-то сомневаюсь, что в случае чего, они смогут кого-то защитить.
- Ты не доверяешь Мише? – если так, то для меня это новость. Кто угодно, только не Пашка, самый верный его друг.
- Я никому не доверяю. Просто, говорю что-то не то. Это не касается тебя. Но эти открытки, похищение… Тебе не кажется, что все это напоминает какую-то игру?
- Кажется, - вздохнула я, – вот только мы не знаем ее конечной цели. Нас хотят просто припугнуть, свести с ума, или убить?
- Ты так это говоришь, будто не раз уже думала…
- Не раз, и не два. Мы в ловушке – в милицию обратиться не можем, иначе всплывет кое-что, что нам бы хотелось скрыть. Бежать – это не выход. Мы не знаем нашего преследователя, поэтому в любой момент можем столкнуться с ним, и даже не узнать!
- Думаешь, он рядом? – почти шепотом спросил мой друг.
- Ближе, чем мы надеемся.
- Возможно, он хочет денег? Он же не знает, что мы…
Нас прервал Мишка, буквально ворвавшийся в палату. Увидев, что мы в порядке, и опасность нам не грозит, он облегченно выдохнул, и присел напротив. Через минуту к нему присоединился Никита.
- Твой звонок нас встревожил, - заняв место у окна, он заметно нервничал, видимо все еще вспоминая тот выстрел.
- У меня было плохое предчувствие, - солгала я, толком еще не понимая, что заставило меня скрыть от ребят недавний звонок.
Когда именно я перестала им доверять? И доверяла ли хоть когда-нибудь? Детство осталось далеко позади, и сейчас передо мной были трое взрослых, сложившихся личностей с собственными представлениями о морали и справедливости. К тому же, кто-то из них был виновен в смерти Алешки, я была в этом уверена.
- Когда вы сюда так бесцеремонно ворвались, - решилась я затронуть волнующую меня тему, мы говорили о том, что могло привлечь к нам внимание этого человека. И Пашка высказал одну любопытную идею.
- И что же это? – поинтересовался Мишка.
- Деньги, - твердо ответил Паша, - он уверен, что мы ухватили нехилый куш, а значит, пришло время делиться.
- Вот только человек не в теме, что у нас ничего нет, - Никита не смог справиться с волнением и пересел на пустующую соседнюю койку, - и никогда не было. Даже если каждый из нас скинется, мы столько не соберем.
- Но он ничего не говорил о деньгах, – неуверенно возразила я.
- Не факт, что не собирался этого делать. Видимо, он решил довести нас до такого состояния, когда мы сами готовы будем отвалить ему любую сумму.
Что же, ребятам было проще свести все к деньгам. И в любом другом случае я была бы с ними согласна. Вот только в данный момент меня терзало сомнение. Этот тип не был похож на вымогателя. И хотя наше с ним общение сводилось к нескольким фразам, я бы смогла догадаться, если бы причиной были только деньги.
Что у нас на него есть? Открытка, одиночный выстрел и похищение. Разве так хотят заполучить выкуп? Скорее, запугивают, играют, мстят…
- Если он что-то знает, значит вполне может предположить, что мы способны с ним расплатиться, - вклинился в разговор Никита, - нужно лишь выяснить, сколько он хочет, чтобы навсегда оставить нас в покое. Хотя, нам может повести, и он просто отстанет. Сколько он уже не давал о себе знать? Три дня?
- Слишком мало, чтобы надеяться на чудо, - отрезал Мишка, и мне вмиг стало не интересно дальше слушать. Деньги… всегда всего лишь деньги. Разве не они во всем виноваты? Когда-то нам хотелось разбогатеть и навсегда уехать отсюда, теперь мы снова здесь, пытаемся исправить ошибки прошлого. Вот только не все ошибки можно исправить.
Я тихо покинула палату, и, кивнув охраннику, направилась в дамскую комнату. Мне просто необходимо было уйти из палаты, чтобы не слушать того, о чем говорили мои друзья. Когда-то я думала, что выдержу. Что смогу смотреть на это отстраненно, словно все происходит не со мной. Но я переоценила собственные силы. Я не смогу! Господи! Я не могу так больше! Этот звонок выбил меня из колеи, я потеряла уверенность, что двигаюсь в правильном направлении. Деньги, Алешкино исчезновение, мои друзья, которых я давно подозревала в самом страшном преступлении… И мое участие во всем этом.
Память снова услужливо вернула меня к тому сну, что я видела, находясь в больнице – ночной лес, мое бегство от чего-то страшного, и падение в бездну. Что может быть более символично? Но я знала - это был не просто сон, а нечто больше. Гораздо больше. Если бы я могла все вспомнить… Кто это был? Кто желал мне зла? Казалось, что найдя ответ на этот вопрос, я, наконец, пойму – что случилось с Алешкой.
Наклонившись над раковиной, я плеснула холодной водой на свое разгоряченное лицо. Это немного привело меня в чувство. Мне захотелось оказаться как можно дальше отсюда, там, где прошлое не оказывало на меня свое влияние. Место, с которым я не была никак связана.
Я зашла в палату и сообщила ребятам, что мне нужно уехать. По-моему Мишка хотел возразить, но, взглянув на мое лицо, вдруг осекся, и просто позвонил водителю.
Когда я толкнула незапертую калитку, в голове была одна мысль – я совершаю очередную глупость, но было уже поздно. Дима, увидев меня, улыбнулся, и поспешил навстречу.
- Ты, кажется, меня приглашал. Вот, я, наконец, решилась.
- Я рад, – просто ответил он, заводя меня в дом.
Домик был небольшим – две комнаты, кухня. Везде царил порядок. Вот уж не думала, что Дима такой аккуратист. Поймав мой удивленный взгляд, он охотно пояснил:
- Баба Варя приходит убирать здесь по средам и пятницам. Иначе, не знаю, как бы я справлялся. Проходи, садись. Хочешь выпить сока?
- У тебя есть что-нибудь покрепче?
Несколько минут Дима внимательно смотрел на меня, потом, не задавая никаких вопросов, плеснул мне водки в граненый стакан и сел напротив. Сделав большой глоток, я задохнулась, но все же, переборов себя допила до дна. Через пару минут поняла, что «лекарство» начинает действовать. Легче не стало, стало все равно.
- Когда-то я сделала что-то ужасное, – монотонным, невыразительным голосом начала я. Обрывки памяти снова ворвались в сознание. Белая палата, врачи, бегающие вокруг меня, боль во всем теле и что-то горячее, стекающее по виску, оставляющее красное пятно с противным металлическим запахом на больничной подушке.
Мне показалось, что Дима напрягся, и словно подался весь ко мне:
- Я чувствую это! Живу с осознанием этого уже пятнадцать лет. Но самое худшее – я не помню. Я совершенно ничего не помню!
Глава 11
На землю опустилась ночь. Из-за темных туч звезд почти не было видно, где-то вдалеке раздавались раскаты грома. Я дремала, свернувшись на диване под тихий треск горящих в камине дров. Дима был рядом, я его не видела, но отчетливо ощущала присутствие и взгляд, которым он изучал меня все это время. После моего вынужденного и неожиданного откровения он заставил меня остаться, буквально силой уложив спать и долго сидел рядом, пока не решил, что я уснула. По-моему, он подумал, что я пьяна. Может быть, он не так уж и не прав? Хотя до сих пор меня не тянуло на откровенность после одного стакана водки. Меня вообще никогда не тянуло на откровенность. И только ради него я сделала исключение. С чего бы?
Первым делом, оказавшись в его доме, я набрала номер похищенного у меня телефона, и испытала облегчение, когда не услышала звонка. Слабая надежда, но все же…
Слишком своевременно он появился в моей жизни… слишком удачно. Я не верю в такие совпадения, раскаявшихся грабителей и благородных бандитов.
- Ты не спишь? – тишину нарушил его низкий глубокий голос. Ничего общего с… но раз я перестала верить даже себе…
- Не сплю, - я отбросила плед, которым он так заботливо меня укрыл, и откинулась спиной на подушку.
- Погода портится, - заметил мужчина, – лучше тебе остаться на ночь у меня.
- Меня ждут, - сказала я, понимая, как же мне не хочется возвращаться назад. Но и оставаться здесь смысла не было. То, что хотела, я ему уже донесла, и теперь остается только ждать следующего хода. Или, я ошибаюсь, подозревая совершенно невиновного человека. Хотя, как показывает жизнь, полностью невиновных людей просто не существует. А день, когда я перестану видеть в других зло, может стать для меня последним.
- Твои друзья? – дождавшись, когда я кивну, Дима уточнил, - что тебя связывает с ними? Вы такие разные.
- Мы знаем друг друга слишком давно, чтобы обращать внимания на такое.
- Друзья детства? – вкрадчиво спросил мужчина.
- Что-то вроде.
- И ничего кроме?
Я напряглась, удивленно глядя на Дмитрия. Что он имеет в виду? Наши отношения? Или что-то большее?
- Я заметил, как на тебя смотрит твой друг, - последнее слово он выделил особенно, - кажется, Миша?
- И что с того?
Мужчина встал и присел напротив меня на корточки.
- Что с того? – переспросил он, - ты с ним спишь?
Вопрос был достаточно неожиданным и откровенным, чтобы я изменилась в лице, оторопело глядя на него. Мне захотелось разом обидеться, запротестовать и уйти, но я продолжала сидеть, не понимая, к чему он ведет. Нет, чисто интуитивно, я разумеется могла предположить о его интересе. Но если учесть, зачем я сюда пришла, и мои подозрения, то его вопрос звучал как-то нелогично. Какая, собственно говоря, ему разница?
- Почему ты спрашиваешь меня об этом?
- Хочу знать свои шансы, - немного грубовато ответил он.
- У тебя на мой счет есть какие-то планы? – я знала, что глупо продолжать дальнейший разговор, но все же не могла перебороть себя и просто уйти.
- А ты против? – он подался ближе, положив руки по бокам от меня.
- Я не думаю, что нам это надо, - честно ответила я, и попыталась встать, но Дмитрий мне этого не позволил, практически силой усадив назад. Его лицо нависло надо мной, и я почувствовала беспокойство.
- Объясни, – потребовал он.
- Давай в другой раз. Обещаю, если ты захочешь, мы поговорим об этом позже.
- Почему не сейчас?
- Мне пора, - твердо ответила я, все еще не веря, что мне удастся высвободиться и уйти.
– Погоди!
Он прижал меня к спинке дивана, почти наваливаясь своим твердым телом. Я чувствовала идущий от него жар, ощущала руки, скользящие по моему телу, губы захватившие в плен мои. Он сминал любое сопротивление с моей стороны, сжимал в своих руках так, что мне становилось страшно и немного больно. Я чувствовала, что он не примет отказа, он его просто не услышит.
Его страсть нарастала, своими поцелуями он будто выпивал мою душу, жадно, ненасытно, будто знал – у него есть только этот миг, который, скорее всего больше не повториться.
Харламов резко отстранился, опуская меня на диван, прошептал что-то неразборчивое, и ринулся освобождать меня от одежды.
– Нет! Дима! Остановись! – я изо всех сил уперлась руками ему в грудь, - не нужно этого делать. Пожалуйста!
Он тут же замер, зажмурился, словно отгоняя минутное наваждение и приходя в себя. Затем, открыл глаза, склонился надо мной. Несколько долгих секунд, показавшихся мне часами, Дмитрий смотрел мне в глаза, слово пытался там что-то найти. Миг, и выражение его лица изменилось, став спокойным, даже расслабленным, и я поняла, что он меня не тронет. По крайней мере, сегодня.
Он поднялся, помог встать и мне. Отвернулся, позволив привести в порядок свою одежду. Оказавшись на свободе, я тут же поспешила выскользнуть из комнаты, по пути обзывая себя идиоткой.
- Стой, - в тишине раздался его спокойный голос, - я тебя проведу.
Но вдруг замер, схватил меня за руку, заставив подойти к нему.
- Что происходит? – встревожилась я.
