ПЛАМЯ ВНУТРИ
– Не стоит, Ромина, ты ему уже не поможешь, - ильза Крейн, моя компаньонка и кузина сделала попытку оттащить меня от хрупкого тельца сегата. На ее лице отчетливо проступило выражение брезгливости.
Да, сегатов в Аквилонском союзе не любили, более того, считали их существами второго сорта, хоть те были разумны, миролюбивы и работящи. Пусть и наивны, как дети. Когда Союз начал расширять свои границы, несколько десятилетий назад небольшая аграрная планета показалась неплохим приобретением. И то, что она была уже заселена и достаточно развита, никого особо не волновало. Так сегаты, лишившись, имущества и всех прав, приобрели хозяев, которые считали невысоких субтильных гуманоидов едва ли умнее домашних питомцев, однако с охотой использовали их труд. Сегаты оказались талантливыми кулинарами, фермерами и садоводами.
И теперь, один из них лежал на прохудившимся топчане лечебницы для нищих и медленно умирал. На его смуглом, со следами оспы лице (когда-то завоеватели сделали все, чтобы маленький и мирный народец не смог им сопротивляться, поэтому такие следы были почти у всех сегатов, старше пятидесяти лет) виднелись синяки, а грудь и спина оказалась исполосованы кнутом. По-видимому, его хозяин остался недоволен своим слугой. Так бывает. Вот только убедить себя в этом оказалось гораздо труднее, чем я думала.
Моя бабушка, леора сент Маар уже два десятка лет возглавляла благотворительное общество, куда входили высокие родовитые леоры, беженцы из бывшего Содружества, ныне захваченного повстанцами.
И пусть наша семья уже давно утратила свое богатство и влияние, но положение семьи определялось репутацией, и она у нашего рода была безупречной. Именно поэтому я, как ее единственная внучка имела право врачевать пациентов, неспособных оплатить свое лечение, поступающих в лечебницу для бедных. Здесь больные получали минимальную медицинскую помощь и проходили несложные процедуры. Увы, но высокие технологии современной медицины были нам недоступны. Союз не считал целесообразным выделять средства, хотя из городских лечебниц, получивших финансирование государства к нам часто доставляли нищих, бездомных и…сегатов.
– Он еще жив, - твердо произнесла я, отстраняясь от ильзы и приседая на топчал, - мы обе устали, Кларисса. Думаю, тебе полезно будет выпить чашечку кофе. Да и мне не повредит.
Я проследила за тем, как ильза скрылась за обшарпанной дверью палаты и снова сосредоточилась на сегате. С тех пор, как я начала работать, уже не первый раз нарушала неписаное правило лечебницы – если пациент умирает, стоит дать ему уйти. На реанимацию, порой, не хватало самого необходимого. Но я всегда считала, что любая жизнь ценна сама по себе, и если это в моих силах, нужно бороться до конца.
Я бережно взяла сегата за руку, тихонечко ее сжала и отпустила силу, таящуюся во мне. Легонько, чтобы никто не заметил. Так, как я уже делала не в первый раз. Тоненький ручеек силы потек между нами ненадолго связав меня с моим пациентом. Сегат застонал, но все еще был без сознания, хотя я и без диагностики поняла, что только что отвела его от порога смерти. С каждым разом у меня получалось все лучше, хоть я никогда не училось делать это – исцелять с помощью внутренней силы, действуя, скорее интуитивно, часто ошибаясь. К счастью, мои ошибки никого не убили. Как это было ни прискорбно сознавать, но в этом месте у меня оказалась богатая практика, пройти которую, порой не всегда удавалось выпускникам Медицинского университета Аквилона старшим, чем я.
– Ромина! – женский визг заставил меня отпустить руку сегата и резко обернуться к двери, у которой, сжав в обеих руках стаканчики с кофе, застыла Кларисса, - ты целитель? Почему ты ничего мне не сказала? И зачем тратишь силу здесь, на этих убогих, когда можешь озолотиться во дворце.
– Кларисса, прошу потише, ты мешаешь пациентам, - я встала, стараясь как можно скорее справиться с растерянностью и страхом. Да, кузина была права – мои способности очень ценились в Союзе, потому что были уникальны для аквилонцев. До нашей эмиграции они не часто сталкивались с чем-то подобным, полностью полагаясь на техническое оснащение. После того, как большая часть высоких родов, не желая смириться с тем, что власть перешла в руки презренных Псов покинула Содружество, к тому времени объявленное Каганатом и попросило убежище у Аквилонского Союза, оказалось, что мы многое можем предложить в обмен на приют. Технически высокоразвитое государство нуждалось в магах, которые рождались в Союзе очень редко. Целители же были на вес золота. Их пестовали, о них заботились и… использовали практически до полного выгорания. Они становились собственностью Союза, теряя человеческие права, приобретая лишь одно право – умереть за свою страну. А так, как сила целителя была связана напрямую с его жизненной силой, работа на государство оказывалась продуктивной. Но недолгой.
– Не указывай, что мне делать, - внезапно осмелела кузина, хотя до сих пор казалась излишне кроткой и полностью довольной своим положением дальней родственницы когда-то великого рода, - ты похоронила себя в этих стенах, которые скоро падут и погребут под собой всех нас вместо того, чтобы сделать блестящую карьеру!
– Кларисса, как внучка главы рода я приказываю тебе заткнуться, - резко пресекла я ее дальнейшие излияния, - мы уходим.
Теперь уже я схватила свою кузину за руку и потянула прочь из крохотной палаты.
Разумеется, я была далека от мысли, что смогу заставить Клариссу молчать. Наверное, я просто по старой привычке пыталась переложить свои проблемы на головы старших родичей, а, возможно, просто хотела как можно быстрее оказаться в нашем неприметном доме, который дед по старой привычке именовал резиденцией и обдумать, как быть дальше.
– Это было глупо! Мы не сможем заставить девчонку молчать! Рано или поздно она проболтается, - мы не единожды за долгий вечер возвращались к этой теме. Моя бабушка была как всегда безжалостна, язвительна и красочно описала, что меня ожидает, когда к нам нагрянут представители АСБ.
Мы находились в гостиной, бабушка отослала Клариссу и вплотную занялась мной. К счастью, мой дед, высокий леор сент Маар должен был вернуться поздно, и я хотя бы временно была избавлена от его нотаций. Он так и не смирился с тем, что его внучка посещает лечебницу для отбросов, как он ее называл, а теперь, когда узнает, что я могу привлечь к роду ненужное внимание служб, даже не знаю, как на это отреагирует.
Когда-то, будучи совсем юным наследником высокого рода Маар, он последовал за отцом, который выведя из Содружества свои деньги, бежал в Союз. Тогда леор оказался не одинок. В те годы многие спешили покинуть государство, в котором власть захватили бывшие рабы. Здесь дед рос, разделяя ненависть отца к тем, из-за кого они лишились статуса, дома и привычной комфортной жизни. Здесь же он встретил эмигрантку из такого же рода, на которой и женился. К сожалению, за свой долгий брак у них родился один ребенок, мальчик, который едва успев жениться и произвести на свет дочь, то есть меня, покинул этот мир вместе со своей молодой женой. Трагический несчастный случай унес их жизни.
– Ты считаешь, что я смогла бы причинить ей вред? – возмутилась я.
– Я считаю, что ты должна была быть осторожнее, - леора присела рядом на диван и взяла меня за руку, - девочка моя, в тебе проснулась целительская сила совсем недавно, и ты совершенно не умеешь ею пользоваться. Я понимаю твое стремление спасать людей, но ты хороший врач, и до сих пор неплохо могла это делать без применения силы. Почему именно сейчас, когда наши позиции наиболее уязвимы?
– В тот момент я думала об этом меньше всего, - призналась я.
– Вижу, - бабушка встала и прошлась по комнате. Ковер под ногами заглушал ее мягкие шаги. – Еще совсем немного, и аквилонцы перестанут делать вид, что считают нас равными себе. Все, что у нас было, они получили. Рано или поздно они найдут способ конфисковать и то, что им пока не доступно. И тогда все великие когда-то рода окажутся зависимыми он Лидера Союза и его приближенных. Единственный шанс избежать для нас разорения и зависимости для тебя - заключить удачную сделку. Чем выше будет стоять твой муж, тем большую защиту ты получишь. И уже никто не сможет заставить тебя силой работать на Союз.
– Ты предлагаешь мне выгодно себя продать? – скривилась я. За последнее время бабушка слишком часто возвращалась к этому разговору. Мое предполагаемое удачное замужество начинало вызывать внутреннюю неприятную дрожь, хотя я понимала причину, по которой этот разговор повторялся все чаще.
– Я предлагаю тебе спастись. И не тянуть с этим. Пока Кларисса не решила продать подороже твой секрет. Эта девчонка в последнее время стала забывать, чем обязана нашей семье.
– Ты никогда не думала, что если бы мы остались в Каганате, то ничего этого не было бы, - спросила я тихо, зная, как болезненно леора сент Маар реагирует на всякое упоминание о прошлом своей семьи.
Я знала, что бабуля смутно помнит свою жизнь вне Аквилона имея о ней представление в основном по рассказам своей матери, до последних дней пребывавшей в заблуждении о том, что их эмиграция временная, и вскоре они смогут вернуться туда, где чувствовали себя хозяевами.
Я никогда не видела ни Содружества, ни Каганата. Родилась в Союзе, здесь же нашла свое призвание и планировала дальше строить свою жизнь. Возможно, благодаря репутации нашего рода и тому, что мой дед в правительстве представлял фракцию эмигрантов из Содружества и имел небольшое влияние, я не сталкивалась с серьезными проблемами. Хотя в начальной школе, да и в университете часто слышала, что, такие как мы, занимают чужое место. Со временем положение эмигрантов ухудшилось, правительство ужесточило законы, увеличило налоги.
– За все эти годы не было и дня, чтобы я не думала о том, что мы все потеряли, - призналась леора, - но возврата к прошлому не будет. Нужно жить сегодняшним днем и думать о дне завтрашнем.
К нашему удивлению леор сент Маар вернулся рано и успел присоединиться к нам за ужином. Все это время Кларисса, сидя напротив меня за широким обеденным столом, ковыряла вилкой содержимое тарелки и сверлила меня недовольным взглядом. Отчего-то мне казалось, что я без труда способна разгадать несложную борьбу, что ведется в ее душе. Дело в том, что тот, кто мог предоставить сведения о людях, обладающих силой, но по какой-то причине скрывающих свои способности, мог рассчитывать на щедрое вознаграждение. Для бесприданницы, живущей в нашей семье из милости моего деда, поддавшегося на наши с бабушкой слезные уговоры приютить сироту, имеющую с нами лишь отдаленное родство, это был неплохой шанс устроить свою жизнь. И все же, я надеялась, что она не сделает этого. Глупо? Да, наверное. Придя в наш дом, она дала клятву главе рода, что никогда не причинит вред никому из нас. Способна ли она переступить через клятву? Достаточно в ней силы ее рода, чтобы избежать расплаты?
– После ужина мне нужно с тобой поговорить, Роми, - наверное, леор был в хорошем настроении, раз назвал меня уменьшительным именем, которое всегда считал излишне мягким и не подходящим для наследницы рода.
– Да, дедушка, - кротко ответила я, опустив взгляд. Дед был старой закалки и считал, что женщины должны полностью подчиняться мужчине. В пору моей бунтарской юности я пыталась изменить его взгляды на свою жизнь и будущее. К счастью, благодаря вмешательству бабушки я смогла получить образование в отличие от многих леор из эмигранток, которых готовили исключительно для семейной жизни. Представители высоких родов из последних сил цеплялись за традиции, которые, вполне возможно, когда-то давно сами презирали и хотели изменить. Возможно, так они считали себя ближе к своему дому и роду.
Не стала оттягивать наш без сомнения, не слишком приятный для меня разговор. И как только допила чакуру – крепкий напиток из листьев местных фруктов, тут же поспешила вслед за дедом в его кабинет.
Он как всегда позаботился о том, чтобы нам никто не помешал. Я прошла к креслу и заняла место напротив письменного стола. Кабинет мне был знаком с детства. Здесь мне нравилось играть, не смотря на то, что леор плохо переносил такую вольность с моей стороны. Однако, никогда меня не выгонял, позволяя со временем пользоваться его библиотекой, вывезенной из Содружества. Именно из книг я познавала прошлое своей семьи, страны. Книги позволяли мне хотя бы ненадолго оказаться там, где мы не были приживалками без прав и перспектив. В мире, где у меня были бы все шансы стать уважаемым и признанным целителем. Но как только я закрывала очередную книгу и покидала кабинет, реальность обрушивалась на меня, возвращая к обветшалому особняку, лечебнице, куда людей отправляют умирать, а не лечить и вероятной перспективе продать себя сильному влиятельному аквилонцу за возможность жить в иллюзии безопасности.
– Роми, девочка моя. Как ты знаешь, с каждым годом наша фракция теряет свое влияние в Союзе. Скоро произойдет то, чего мы опасались так долго – Лидер уступит оппозиции и примет закон, который лишит нас большинства прав и преимуществ. Союзу нужны средства на войну, а мы наиболее уязвимы. К тому же, так и остались для них чужаками, предавшими свою родину. Наши ряды редеют, звезда Аквилона отбирает саму возможность быть полноценными магами и производить на свет детей, имеющих силу. Ты одна из немногих, в ком проснулся голос крови, и при других обстоятельствах, в нашем старом мире, который у нас отняли, ты могла бы стать политиком или дипломатом. Я знаю, что голос крови в тебе слаб, однако он и твое образование делает тебя достаточно ценным приобретением для одного из аристократов Союза.
Я выдохнула, мысленно поблагодарив бабушку за то, что она настояла на том, чтобы держать мою способность к целительству от деда в секрете. Разумеется, он бы никогда не выдал меня аквилонской безопасности, однако это могло бы поставить его в неудобное положение перед теми, кому он поклялся в верности.
– Мне это известно, дедушка, - я снова опустила взгляд, который мог бы меня выдать, - однако я не думала, что все настолько плохо.
– Все еще хуже, - внезапно с какой-то мрачной злостью ответил леор, - через несколько десятков лет выходцы из Содружества растворяться среди аквилонцев. Но лишь от нас зависит то, сколько при этом мы потеряем и что приобретем. Дитя, я сделаю все, чтобы наш род не угас на чужой земле. Маары всегда выходили победителями. Надеюсь, это произойдет и на это раз.
– О чем ты говоришь? – я напряглась, уже предчувствуя для себя большие проблемы.
– Я нашел для тебя достойного мужа, который сочтет большой честью назвать тебя своей. И пусть он не так родовит, как мы, но его доблесть на поле брани заставила нашего Лидера признать его заслуги.
Похолодев, я слушала слова деда, доносившиеся, словно откуда-то издалека, чувствуя, как мелко и противно начинают дрожать мои пальцы, как перехватывает дыхание.
– Его имя Леонар Старк, не сомневаюсь, что ты не раз слышала об этом человеке, - с какой-то торжественностью объявил леор, и я вздрогнула от его показавшегося слишком громким голоса.
– Разумеется, дедушка. Кто же не слышал об Аквилонском Звере, уничтожившем две колонии, поднявших восстание три года назад.
ГЛАВА 1
– Не стоит, Ромина, ты ему уже не поможешь, - ильза Крейн, моя компаньонка и кузина сделала попытку оттащить меня от хрупкого тельца сегата. На ее лице отчетливо проступило выражение брезгливости.
Да, сегатов в Аквилонском союзе не любили, более того, считали их существами второго сорта, хоть те были разумны, миролюбивы и работящи. Пусть и наивны, как дети. Когда Союз начал расширять свои границы, несколько десятилетий назад небольшая аграрная планета показалась неплохим приобретением. И то, что она была уже заселена и достаточно развита, никого особо не волновало. Так сегаты, лишившись, имущества и всех прав, приобрели хозяев, которые считали невысоких субтильных гуманоидов едва ли умнее домашних питомцев, однако с охотой использовали их труд. Сегаты оказались талантливыми кулинарами, фермерами и садоводами.
И теперь, один из них лежал на прохудившимся топчане лечебницы для нищих и медленно умирал. На его смуглом, со следами оспы лице (когда-то завоеватели сделали все, чтобы маленький и мирный народец не смог им сопротивляться, поэтому такие следы были почти у всех сегатов, старше пятидесяти лет) виднелись синяки, а грудь и спина оказалась исполосованы кнутом. По-видимому, его хозяин остался недоволен своим слугой. Так бывает. Вот только убедить себя в этом оказалось гораздо труднее, чем я думала.
Моя бабушка, леора сент Маар уже два десятка лет возглавляла благотворительное общество, куда входили высокие родовитые леоры, беженцы из бывшего Содружества, ныне захваченного повстанцами.
И пусть наша семья уже давно утратила свое богатство и влияние, но положение семьи определялось репутацией, и она у нашего рода была безупречной. Именно поэтому я, как ее единственная внучка имела право врачевать пациентов, неспособных оплатить свое лечение, поступающих в лечебницу для бедных. Здесь больные получали минимальную медицинскую помощь и проходили несложные процедуры. Увы, но высокие технологии современной медицины были нам недоступны. Союз не считал целесообразным выделять средства, хотя из городских лечебниц, получивших финансирование государства к нам часто доставляли нищих, бездомных и…сегатов.
– Он еще жив, - твердо произнесла я, отстраняясь от ильзы и приседая на топчал, - мы обе устали, Кларисса. Думаю, тебе полезно будет выпить чашечку кофе. Да и мне не повредит.
Я проследила за тем, как ильза скрылась за обшарпанной дверью палаты и снова сосредоточилась на сегате. С тех пор, как я начала работать, уже не первый раз нарушала неписаное правило лечебницы – если пациент умирает, стоит дать ему уйти. На реанимацию, порой, не хватало самого необходимого. Но я всегда считала, что любая жизнь ценна сама по себе, и если это в моих силах, нужно бороться до конца.
Я бережно взяла сегата за руку, тихонечко ее сжала и отпустила силу, таящуюся во мне. Легонько, чтобы никто не заметил. Так, как я уже делала не в первый раз. Тоненький ручеек силы потек между нами ненадолго связав меня с моим пациентом. Сегат застонал, но все еще был без сознания, хотя я и без диагностики поняла, что только что отвела его от порога смерти. С каждым разом у меня получалось все лучше, хоть я никогда не училось делать это – исцелять с помощью внутренней силы, действуя, скорее интуитивно, часто ошибаясь. К счастью, мои ошибки никого не убили. Как это было ни прискорбно сознавать, но в этом месте у меня оказалась богатая практика, пройти которую, порой не всегда удавалось выпускникам Медицинского университета Аквилона старшим, чем я.
– Ромина! – женский визг заставил меня отпустить руку сегата и резко обернуться к двери, у которой, сжав в обеих руках стаканчики с кофе, застыла Кларисса, - ты целитель? Почему ты ничего мне не сказала? И зачем тратишь силу здесь, на этих убогих, когда можешь озолотиться во дворце.
– Кларисса, прошу потише, ты мешаешь пациентам, - я встала, стараясь как можно скорее справиться с растерянностью и страхом. Да, кузина была права – мои способности очень ценились в Союзе, потому что были уникальны для аквилонцев. До нашей эмиграции они не часто сталкивались с чем-то подобным, полностью полагаясь на техническое оснащение. После того, как большая часть высоких родов, не желая смириться с тем, что власть перешла в руки презренных Псов покинула Содружество, к тому времени объявленное Каганатом и попросило убежище у Аквилонского Союза, оказалось, что мы многое можем предложить в обмен на приют. Технически высокоразвитое государство нуждалось в магах, которые рождались в Союзе очень редко. Целители же были на вес золота. Их пестовали, о них заботились и… использовали практически до полного выгорания. Они становились собственностью Союза, теряя человеческие права, приобретая лишь одно право – умереть за свою страну. А так, как сила целителя была связана напрямую с его жизненной силой, работа на государство оказывалась продуктивной. Но недолгой.
– Не указывай, что мне делать, - внезапно осмелела кузина, хотя до сих пор казалась излишне кроткой и полностью довольной своим положением дальней родственницы когда-то великого рода, - ты похоронила себя в этих стенах, которые скоро падут и погребут под собой всех нас вместо того, чтобы сделать блестящую карьеру!
– Кларисса, как внучка главы рода я приказываю тебе заткнуться, - резко пресекла я ее дальнейшие излияния, - мы уходим.
Теперь уже я схватила свою кузину за руку и потянула прочь из крохотной палаты.
Разумеется, я была далека от мысли, что смогу заставить Клариссу молчать. Наверное, я просто по старой привычке пыталась переложить свои проблемы на головы старших родичей, а, возможно, просто хотела как можно быстрее оказаться в нашем неприметном доме, который дед по старой привычке именовал резиденцией и обдумать, как быть дальше.
– Это было глупо! Мы не сможем заставить девчонку молчать! Рано или поздно она проболтается, - мы не единожды за долгий вечер возвращались к этой теме. Моя бабушка была как всегда безжалостна, язвительна и красочно описала, что меня ожидает, когда к нам нагрянут представители АСБ.
Мы находились в гостиной, бабушка отослала Клариссу и вплотную занялась мной. К счастью, мой дед, высокий леор сент Маар должен был вернуться поздно, и я хотя бы временно была избавлена от его нотаций. Он так и не смирился с тем, что его внучка посещает лечебницу для отбросов, как он ее называл, а теперь, когда узнает, что я могу привлечь к роду ненужное внимание служб, даже не знаю, как на это отреагирует.
Когда-то, будучи совсем юным наследником высокого рода Маар, он последовал за отцом, который выведя из Содружества свои деньги, бежал в Союз. Тогда леор оказался не одинок. В те годы многие спешили покинуть государство, в котором власть захватили бывшие рабы. Здесь дед рос, разделяя ненависть отца к тем, из-за кого они лишились статуса, дома и привычной комфортной жизни. Здесь же он встретил эмигрантку из такого же рода, на которой и женился. К сожалению, за свой долгий брак у них родился один ребенок, мальчик, который едва успев жениться и произвести на свет дочь, то есть меня, покинул этот мир вместе со своей молодой женой. Трагический несчастный случай унес их жизни.
– Ты считаешь, что я смогла бы причинить ей вред? – возмутилась я.
– Я считаю, что ты должна была быть осторожнее, - леора присела рядом на диван и взяла меня за руку, - девочка моя, в тебе проснулась целительская сила совсем недавно, и ты совершенно не умеешь ею пользоваться. Я понимаю твое стремление спасать людей, но ты хороший врач, и до сих пор неплохо могла это делать без применения силы. Почему именно сейчас, когда наши позиции наиболее уязвимы?
– В тот момент я думала об этом меньше всего, - призналась я.
– Вижу, - бабушка встала и прошлась по комнате. Ковер под ногами заглушал ее мягкие шаги. – Еще совсем немного, и аквилонцы перестанут делать вид, что считают нас равными себе. Все, что у нас было, они получили. Рано или поздно они найдут способ конфисковать и то, что им пока не доступно. И тогда все великие когда-то рода окажутся зависимыми он Лидера Союза и его приближенных. Единственный шанс избежать для нас разорения и зависимости для тебя - заключить удачную сделку. Чем выше будет стоять твой муж, тем большую защиту ты получишь. И уже никто не сможет заставить тебя силой работать на Союз.
– Ты предлагаешь мне выгодно себя продать? – скривилась я. За последнее время бабушка слишком часто возвращалась к этому разговору. Мое предполагаемое удачное замужество начинало вызывать внутреннюю неприятную дрожь, хотя я понимала причину, по которой этот разговор повторялся все чаще.
– Я предлагаю тебе спастись. И не тянуть с этим. Пока Кларисса не решила продать подороже твой секрет. Эта девчонка в последнее время стала забывать, чем обязана нашей семье.
– Ты никогда не думала, что если бы мы остались в Каганате, то ничего этого не было бы, - спросила я тихо, зная, как болезненно леора сент Маар реагирует на всякое упоминание о прошлом своей семьи.
Я знала, что бабуля смутно помнит свою жизнь вне Аквилона имея о ней представление в основном по рассказам своей матери, до последних дней пребывавшей в заблуждении о том, что их эмиграция временная, и вскоре они смогут вернуться туда, где чувствовали себя хозяевами.
Я никогда не видела ни Содружества, ни Каганата. Родилась в Союзе, здесь же нашла свое призвание и планировала дальше строить свою жизнь. Возможно, благодаря репутации нашего рода и тому, что мой дед в правительстве представлял фракцию эмигрантов из Содружества и имел небольшое влияние, я не сталкивалась с серьезными проблемами. Хотя в начальной школе, да и в университете часто слышала, что, такие как мы, занимают чужое место. Со временем положение эмигрантов ухудшилось, правительство ужесточило законы, увеличило налоги.
– За все эти годы не было и дня, чтобы я не думала о том, что мы все потеряли, - призналась леора, - но возврата к прошлому не будет. Нужно жить сегодняшним днем и думать о дне завтрашнем.
К нашему удивлению леор сент Маар вернулся рано и успел присоединиться к нам за ужином. Все это время Кларисса, сидя напротив меня за широким обеденным столом, ковыряла вилкой содержимое тарелки и сверлила меня недовольным взглядом. Отчего-то мне казалось, что я без труда способна разгадать несложную борьбу, что ведется в ее душе. Дело в том, что тот, кто мог предоставить сведения о людях, обладающих силой, но по какой-то причине скрывающих свои способности, мог рассчитывать на щедрое вознаграждение. Для бесприданницы, живущей в нашей семье из милости моего деда, поддавшегося на наши с бабушкой слезные уговоры приютить сироту, имеющую с нами лишь отдаленное родство, это был неплохой шанс устроить свою жизнь. И все же, я надеялась, что она не сделает этого. Глупо? Да, наверное. Придя в наш дом, она дала клятву главе рода, что никогда не причинит вред никому из нас. Способна ли она переступить через клятву? Достаточно в ней силы ее рода, чтобы избежать расплаты?
– После ужина мне нужно с тобой поговорить, Роми, - наверное, леор был в хорошем настроении, раз назвал меня уменьшительным именем, которое всегда считал излишне мягким и не подходящим для наследницы рода.
– Да, дедушка, - кротко ответила я, опустив взгляд. Дед был старой закалки и считал, что женщины должны полностью подчиняться мужчине. В пору моей бунтарской юности я пыталась изменить его взгляды на свою жизнь и будущее. К счастью, благодаря вмешательству бабушки я смогла получить образование в отличие от многих леор из эмигранток, которых готовили исключительно для семейной жизни. Представители высоких родов из последних сил цеплялись за традиции, которые, вполне возможно, когда-то давно сами презирали и хотели изменить. Возможно, так они считали себя ближе к своему дому и роду.
Не стала оттягивать наш без сомнения, не слишком приятный для меня разговор. И как только допила чакуру – крепкий напиток из листьев местных фруктов, тут же поспешила вслед за дедом в его кабинет.
Он как всегда позаботился о том, чтобы нам никто не помешал. Я прошла к креслу и заняла место напротив письменного стола. Кабинет мне был знаком с детства. Здесь мне нравилось играть, не смотря на то, что леор плохо переносил такую вольность с моей стороны. Однако, никогда меня не выгонял, позволяя со временем пользоваться его библиотекой, вывезенной из Содружества. Именно из книг я познавала прошлое своей семьи, страны. Книги позволяли мне хотя бы ненадолго оказаться там, где мы не были приживалками без прав и перспектив. В мире, где у меня были бы все шансы стать уважаемым и признанным целителем. Но как только я закрывала очередную книгу и покидала кабинет, реальность обрушивалась на меня, возвращая к обветшалому особняку, лечебнице, куда людей отправляют умирать, а не лечить и вероятной перспективе продать себя сильному влиятельному аквилонцу за возможность жить в иллюзии безопасности.
– Роми, девочка моя. Как ты знаешь, с каждым годом наша фракция теряет свое влияние в Союзе. Скоро произойдет то, чего мы опасались так долго – Лидер уступит оппозиции и примет закон, который лишит нас большинства прав и преимуществ. Союзу нужны средства на войну, а мы наиболее уязвимы. К тому же, так и остались для них чужаками, предавшими свою родину. Наши ряды редеют, звезда Аквилона отбирает саму возможность быть полноценными магами и производить на свет детей, имеющих силу. Ты одна из немногих, в ком проснулся голос крови, и при других обстоятельствах, в нашем старом мире, который у нас отняли, ты могла бы стать политиком или дипломатом. Я знаю, что голос крови в тебе слаб, однако он и твое образование делает тебя достаточно ценным приобретением для одного из аристократов Союза.
Я выдохнула, мысленно поблагодарив бабушку за то, что она настояла на том, чтобы держать мою способность к целительству от деда в секрете. Разумеется, он бы никогда не выдал меня аквилонской безопасности, однако это могло бы поставить его в неудобное положение перед теми, кому он поклялся в верности.
– Мне это известно, дедушка, - я снова опустила взгляд, который мог бы меня выдать, - однако я не думала, что все настолько плохо.
– Все еще хуже, - внезапно с какой-то мрачной злостью ответил леор, - через несколько десятков лет выходцы из Содружества растворяться среди аквилонцев. Но лишь от нас зависит то, сколько при этом мы потеряем и что приобретем. Дитя, я сделаю все, чтобы наш род не угас на чужой земле. Маары всегда выходили победителями. Надеюсь, это произойдет и на это раз.
– О чем ты говоришь? – я напряглась, уже предчувствуя для себя большие проблемы.
– Я нашел для тебя достойного мужа, который сочтет большой честью назвать тебя своей. И пусть он не так родовит, как мы, но его доблесть на поле брани заставила нашего Лидера признать его заслуги.
Похолодев, я слушала слова деда, доносившиеся, словно откуда-то издалека, чувствуя, как мелко и противно начинают дрожать мои пальцы, как перехватывает дыхание.
– Его имя Леонар Старк, не сомневаюсь, что ты не раз слышала об этом человеке, - с какой-то торжественностью объявил леор, и я вздрогнула от его показавшегося слишком громким голоса.
– Разумеется, дедушка. Кто же не слышал об Аквилонском Звере, уничтожившем две колонии, поднявших восстание три года назад.
