– Агапыч, я никак не пойму, что с ним.
– А мне откуда знать? – резонно возразил Домовой. – Уж то дивно, что бабахнуло давненько, а крылатый ещё дышит.
– И часто драконы вот так на нас с неба валятся?
Надо было в своё время не мамулю с бабулей, а Агапыча с Лесовиком спрашивать!
– Не-е, последний был аккурат при Анисье. Эх, она и убивалась, что не успела с него желание стребовать.
Домовой подсунул мне свою мазь и чистую тряпицу.
– Какое желание? – спросила я на автомате, продолжая вглядываться в тающую ауру.
– Да какое-какое, предсмертное. Если дракона не бросить одного помирать, он перед смертью обязан одно желание исполнить.
Да почему же все уверены, что дракон умрёт?!
– Потому как все они мрут, не климат им у нас. Магии мало, – доходчиво пояснил Агапыч.
– А вернуться в свой мир? – задала я логичный, на мой взгляд, вопрос.
Домовой покрутил сухоньким пальцем у виска.
– Не могут оне, сказал же, магии мало.
Да что за полная… засада!
– Агапыч, миленький, ну подскажи хоть что-нибудь!
– Да не-е, – замахал руками Домовой, – ишь чего удумала! Нет, и всё тут. И не проси даже! Меня ж потом твои мать с бабкой в порошок сотрут, в овине сгноят и скажут – так и было!
Значит, способ есть.
– Нет! Нет уж боле таких дур, чтоб с чудой-юдой силой делиться… Ой… Я ж не то хотел сказать, Сонечка! Я ж хотел…
Действительно, дура. Надо было самой догадаться! Я положила руку на грудь дракона. Туда, где зияла прореха в ауре. Потихоньку, полегоньку… Силы у меня с избытком, всё же пост долгий и строгий, много удалось скопить…
Агапыч затих, как мышь под метлой. Я увлеклась, заворожённо глядя, как дыра в ауре постепенно затягивается. Мы оба вздрогнули, когда дракон глухо застонал. Агапыч подхватился и подал мне фляжку самогона. Самогон делали тройной очистки, на особых травках настаивали, рецепт бабуля обещала передать только на смертном одре. На ноги напиток ставил всех – уставших, обморочных, обмороженных. Я сделала глоток, не чувствуя вкуса, и продолжила отдавать энергию. Когда аура прекратила таять, а все дыры затянулись, я смахнула пот со лба – возле дракона, как возле печки – и снова взялась оттирать кровь с его побледневшей кожи.
– Ну… Сонька… Ну… Кому скажи – не поверят, – выдохнул Агапыч. – До утра точно дотянет, а там, глядишь, и…
Из длинного узкого пореза поперёк рёбер продолжала сочиться кровь, я, не думая, плеснула туда самогон (дракон снова застонал) и протянула руку, на которую тут же спланировал хирургический пластырь. Заклеив рану, я перешла к шее – вроде цела – и, отмыв грязь вперемешку с кровью с лица, застыла с полотенцем в руке. Точно таким, только без здорового синяка на левой скуле, был слепленный мной в фотошопе «лётчик».
Агапыч подал мне чистое полотенце, я автоматически стёрла последнюю кровь с виска дракона, не отрывая от него взгляда.
– Ну, хватит, ишь, засмотрелася, – по-своему понял моё зависание Домовой. – Все оне смазливы, вот, помню, у Груньки чуть с сердцем беда не случилась, когда увидала. Давай лучше на диван его переложим.
Мы переложили дракона на диван. Честно говоря, я опасалась, что он подпалит простыню – такой горячий. Потом решительно набрала номер бабули.
Бабушка выслушала мой сбивчивый рассказ молча.
– Сделанного уж не разделаешь, – голос был строгим. – Завтра приедем с первой электричкой.
Агапыч шумно выдохнул и позвал пить чай.
На кухне было уютно, от успокаивающего запаха трав клонило в сон, но чай был крепким, с собой я привезла горький шоколад, так что довольно скоро возникли вопросы.
– И сколько ещё прабабок, кроме Анисьи да Груньки, знались с драконами?
Агапыч шикнул на меня, подавая свежеиспечённые плюшки с корицей:
– Это ты у бабки своей Аглаи Тимофеевны спроси. Вот как заявится с первой электричкой, так и спроси. А мне, Сонечка, и так с завтрева дня на овин переселяться…
Вот заладил про овин. Договорюсь я с бабушкой. А если надо, то и с Овинником договорюсь. Хоть это и совсем неразумный нечистик.
– А кем мне приходилась та Грунька?
Агапыч пошевелил пальцами и сообщил, что ведьма Аграфена была пра-пра-бабкой Анисьи. И предложил дальше считать самостоятельно.
– Она в годах ужо была, сороковник стукнул, сердечко слабенькое, но дракона не бросила, и всё исполнилось как надобно, – Агапыч многозначительно посмотрел на меня, намекая, о чем стоит подумать.
Нет уж. Может, я и ненормальная ведьма, но сделаю всё, чтоб дракон выжил. Настоящий дракон! Моя детская мечта!
– Агаповка – какая-то аномалия? – продолжила я расспросы. – Почему драконы валятся с неба именно тут?
– Да не, какая аномалия. Тут границы межмирные истончаются аккурат под Рождество. Раз в году врата
открыты, Волхвы-то за звездой тоже из другого мира пришли.
Интересная трактовка. Никогда бы не подумала, что у нас всё вот так вот связано. Тут мои раздумья прервал приглушённый стон. Мы с Агапычем подхватились. Он, конечно, всё равно попал к дивану первым – Домовой, как-никак. Но и я не оплошала. Прихватила мазь и самогон.
– Ой, Сонька, ежли он мне тут обернётся, точно всё спалит, камня на камне не оставит, – Агапыч от испуга даже посерел.
Дракон испускал яркий свет – такой же, какой я видела над лесом: все оттенки красного. Мужская фигура, окутанная живым пламенем…
– Думаешь, обернётся? – переспросила я, кусая губы.
– Так-то не должон, никто ещё не оборачивался… – проскрипел Агапыч, наскоро усиливая свои противопожарные чары.
Перспектива быть погребённой под горящими развалинами не вдохновляла совершенно. Нужен лёд. Или хотя бы снег. Много снега. Агапыч быстро понял мой замысел, почти сразу обеспечив тазиком с небольшим сугробом. Я набирала полные пригоршни снега и кидала на пылающую драконью кожу. Как ни странно, это помогло. Сначала снег просто испарялся, но потом красно-золотое сияние притухло, и я даже рискнула прикоснуться ко лбу дракона.
Горячий, по-прежнему горячий, но… как будто… выступил пот, а это… Это же хорошо?
– Хорошо, – согласился Агапыч. – Напоить бы его…
Самогонки я глотнула сама – для храбрости. Потом нашла соломинку и попыталась засунуть её между сжатых драконьих зубов, уговаривая потерпеть, как ребёнка. Он не реагировал. То есть глотать сам не будет… Засада.
Придётся использовать запрещённый прием: я зажала его нос. Он дёрнулся, а я с помощью Агапыча влила в него воду. Дракон рефлекторно сглотнул и закашлялся.
«Смерти моей хочешь?!»
Голос прозвучал в голове, и это был точно не Агапыч.
От неожиданности я подскочила, а дракон… открыл глаза. Мама дорогая, у него и глаза, как у моего «лётчика» – серые, чуть в зеленцу, глубокие, как…
– Сонька, в глаза не смотри! – прошипел за спиной Агапыч. – Не смотри, говорю!
«И куда меня занесло?»
Я опустила взгляд – да, так действительно легче, – сосредоточилась и выдала всю известную мне космологическую информацию:
– Галактика Млечный Путь, Солнечная система, планета Земля.
«Это ни о чём не говорит».
– Закрытый мир, – сердито высказался Агапыч. – Немагический. Кладбище для вас, чудо-юдов.
