Вскоре вернулась Лика и с мрачным лицом, молча, плюхнулась на скамью напротив.
– Ну что?
– Жаль, что ошейник снять было нельзя. Поэтому осмотр толком провести не удалось, он же воздействие и снаружи блокирует. Но вот из того, что получилось… если коротко, то у девочки очень сильное обезвоживание организма, да и ела непонятно когда последний раз. Не удивлюсь, если все это было в лучшем случае несколько дней назад. Ты бы видел количество воды, что она выпила, и какой кусок хлеба с мясом умяла. Думала, стошнит, но нет. И извини, что нарушила запрет, но я все же зашла и завернула ее в одеяло. Не дело сидеть голой на металлическом полу, тем более в такую погоду. И еще смогла наложить Общеукрепляющую Печать. Ошейник пропустил. Сейчас девочка спит. Сама заснула. Но вот до этого… ее явно держали под двухуровневой Печатью Сна «боевой» модификации, причем накладывали несколько раз подряд. Очень характерные остаточные явления. Так что если даже ты захочешь, сняв ошейник, узнать, кто она, боюсь, не получится. Насколько я помню, центры долговременной памяти должны быть уже повреждены, да и не только они.
– Ясно (небольшая пауза).
– Командир… Мишель… я не понимаю, как она, вообще, в таком состоянии осуществила «призыв»?
– Наверное, уже «была».
– Нет, не подходит. Девочка тогда бы смогла разобраться с этим рыцарем раньше. С таким-то уровнем воздействия. Да и Печати Сна не сработали бы.
– Тогда здесь, когда позвала на помощь, вслух или мысленно. А «он» просто находился рядом и ответил на «призыв» пусть и очень слабый. И совершил ошибку позволив запечатать себя в этом теле. Так что нам всем повезло. К сожалению, в отличие от нее…
– Жалко, красивая девчушка. Очень. И явно не злая. Хотела бы, чтобы у меня был такой ребенок. Да я бы и ее удочерила, ну, зачем она «так» сделала?!..
– Неожиданное признание. Даже несмотря на то, что ведьма?
– И что? Если бы у меня тогда не раскрылся источник, то тоже ею стала! Но, между прочим, показать, как нужно «работать» и так смогу. А со временем нашла бы учителя из «настоящих». Страшны ведь те, кто пытаются призвать «эту» Силу, не умея ей пользоваться. Правильно же обученная ведьма многим магам может нос утереть. Другое дело, что их не осталось. Чтобы демоны сожрали всех этих политиканов! Столько народу погибло по дурости, и такие знания исчезли, пока опомнились. Сам понимаешь, как они могли бы выручить на Стене.
– Они остались. Те, кто способны быть ведьмами. Только вот искать, инициировать и обучать уже некому.
– Но кто же провел с ней Ритуал?
– Никто. Это явно произошло спонтанно. Может, даже не здесь, а раньше. У ведьм прошедших правильное посвящение эманации более структурированы. Собственно именно поэтому мы их и не смогли сразу узнать.
– Согласна. Что будем делать?
– Я думаю. Ты же пока сходи, приляг в фургоне и постарайся отдохнуть. Неважно, какое будет решение, но мы скоро отбываем. И так много времени потеряли. Контракт сам выполнен не будет.
…
Проводив взглядом слегка пошатывающуюся фигуру девушки, Мишель откинулся на спинку скамьи и задумался, мысленно перебирая части сложившейся в уме столь неожиданной ситуации-головоломки. В целом уже все было понятно.
Рыцарь. Парень с очень «специфическими», судя по тому, что они увидели в комнате и в сумках, предпочтениями при общении с противоположным полом. Нет, Мишель в жизни видел всякое, знавал и тех, кому нравилось такое обращение и они получали от этого удовольствие. Еще больше нашлось бы тех, кто готов согласиться за деньги. Что же, каждому свое, но, похоже, парень в избрании партнера был совсем неразборчив, а может «не тех» искал специально. Откуда и куда ехал, почему притворялся торговцем, собственно в данный момент было неважным. А вот то, что по дороге увидел красивую девочку и захотел «поразвлечься», это совершенно точно. Вполне возможно, делал так не первый раз, и ему все сходило с рук. Но, не сегодня.
Девочка. Необычная внешность, похоже, не из простых крестьян, но кто она и откуда, сейчас тоже уже не главное. Темного источника Лаграс не ощутил, лишь остаточные проявления, однако Тьмой, пусть и неосознанно, она воспользовалась. Значит, каким-то образом прошла самопроизвольную инициацию как ведьма. Собственно, именно это и отличало их от магов. Умение работать с заемной Силой, причем с любой, не имея своих источников. Увы, но обычно первой всегда отзывалась Тьма, вернее те, кто так охотно ее дают в обмен на душу. И если ведьма неопытна, то…
Что произошло дальше, Мишель уже мог представить. Неожиданное похищение. Несколько дней в Печати Сна, без еды и питья. Потом комната с неизвестным мужчиной, имеющим довольно четкие намерения, да и еще со столь «своеобразным» уклоном. Как девочка смогла в таком состоянии попросить о «помощи» и получить ее, Лаграс решил оставить за скобками понимания. А вот то, что на «зов» явился один из высших демонов, было совершенно ясно. Конечно, возможно не сам, а всего лишь проекция, но этого тоже более чем достаточно. Ведь только «высшие» способны оказать воздействие на разум человека на расстоянии. Тем они и страшны.
Что именно внушил рыцарю демон тоже понятно. Не так уж много Силы способна пропустить через себя девочка, а значит и возможности «призванного» были ограничены. А раз так, то он воспользовался тем, что внутри самого парня. Его желаниями. Заставил их испытать на себе. И, судя по полученным повреждениям, фантазия у этого Эмиля была бурной. Вот только он наверно никогда не мог и представить, что окажется на месте своих жертв. Причем, Лаграс, подумав об этом, испытал даже что-то вроде мрачного удовлетворения. Как говорится, что хотел, то и получил.
Конечно, по-прежнему много было непонятного и хорошо бы узнать о том, что произошло на самом деле от непосредственных участников. Но… девочка уже вряд ли что-то скажет, а рыцарь в лучшем случае придет в себя через несколько дней. Хотя по искреннему мнению Лаграса, смерть для него не худший исход. Мир явно стал бы чище.
Оставалось окончательно определиться, что делать дальше. Увы, вариантов было немного. Этого Эмиля фон Думкоффа, Мишель решил взять с собой и оставить в ближайшем городке. Насколько он вспомнил, там как раз находился небольшой филиал Ордена Зеленого Трилистника. Подкинуть немного денег, сказав, кто этот парень и дальше Трилистник сам подлечит и сообщит про рыцаря в его Орден. Может, произошедшее событие все же послужит тому уроком, заставив стать лучше. Тем более женщины парню теперь не нужны.
А вот девочка… прости Лика, но по правильному, надо было, пока она спит, используя что-то безболезненное отпустить душу этого ребенка в Круговорот. Вместе с тем, кто внутри. Подобная «одержимость» ведь не лечится. Да даже если бы и существовал такой ритуал, повреждения разума будут настолько серьезными, что дальнейшая жизнь станет для нее постоянным кошмаром.
Возможно, так и стоило поступить, но… был и другой вариант. Тот, что принесет пользу его команде. И деньги.
– Прости, меня, если сможешь, – почти беззвучно прошептал он, успокаивая себя тем, что своим поступком, все же подарит девочке призрачный шанс на спасение. Хотя прекрасно понимал, что это, скорее всего, неправда.
Дело было в том, что одним из «особых» и приоритетных заказов, с которыми Мишель ознакомился после беседы по текущему контракту, была доставка как раз в то же самое место, куда он должен привести и текущую «цель»… девушки-девственницы. Причем возраст указывался от двенадцати до шестнадцати лет. И проверять на предмет «этого» девочку смысла не было. Специфика ведьм. Демон мог прийти на зов и вселиться в тело, только той, что не познала мужчин. Поэтому-то ведьмы-призывательницы и встречались гораздо реже обычных. Или были ими только в юном возрасте. Все-таки против природы не пойдешь, а ведьма в первую очередь женщина.
Немного, правда, смущал довесок в виде «одержимости». Однако, с учетом того, что вслед за указанием возраста в заказе была интересная фраза, что «все остальное значения не имеет», можно было попытаться его выполнить. А муки совести Лаграс раздавил размером оплаты, несколько раз негромко произнесенной вслух. На том и успокоился.
…
Мелкий моросящий дождь. По булыжной дороге, впрочем, достаточно давно не видевшей ремонта, передвигается фургон. Впереди и позади его едут несколько всадников. Внутри в металлической клетке лежит, завернувшись в одеяло, маленькая фигура, уцепившись за прутья, чтобы не мотало из стороны в сторону, руками и ногами.
Возможно, подобный способ передвижения, большинству живых существ был бы неприятен, но лежащая в клетке девочка об этом не думает. Она просто спит. И чему-то слегка улыбается. Может потому, что наконец-то смогла попить и поесть вволю. Может, снится что-то приятное. А может…
…
А в это время в столице королевства Света…
Большой зал, погруженный в полутьму. Горят только несколько светильников, расположенных по углам. Еще два стоят на высоких подставках, непосредственно возле одной из стен, перед огромным портретом с небольшой черной лентой, пересекающей угол. Перед ним неподвижно замер представительный седовласый мужчина в вычурном, украшенном золотом и драгоценностями, одеянии.
Он пристально смотрит на изображение, видя, правда, совершенно другое, оставшееся в памяти, даже спустя столько лет. Губы беззвучно шепчут слова, что он так мало говорил при жизни той, кто нарисован на портрете и так много после. Затем, сомкнув их в тонкую жесткую линию, мужчина переводит взгляд на то, что получил только сегодня утром и сейчас, бережно держа в руках, никак не находил в себе сил положить на давно предназначенное место. О предшествующей этому трагедии он пока старался не думать. Позже. Когда все тщательно расследуют и доложат.
Наконец, мужчина решается, наклоняется и аккуратно ставит его на небольшую скамейку, прислонив к стене. Делает шаг назад и, возвращая взгляд на портрет, негромко произносит:
– Прости, дочка, но мне пора идти. Вечером я обязательно загляну к тебе снова.
И, резко развернувшись, быстрыми шагами пройдя через зал, скрывается за дверью. А вслед ему, уже в который раз за столько лет, с портрета смотрят ярко-голубые глаза, привычно ожидая нового возвращения. Но с этого момента они были уже не одни. Большая мягкая игрушка, медвежонок с синим бантом на шее, уютно устроившись под портретом, теперь тоже готовился встречать и провожать, помогая в этом новому другу-портрету. И нарисованной на нем своей копии, которую держали маленькие девичьи руки.
…
Проследовав через несколько комнат, мимо застывшей в неподвижности стражи, мужчина вышел к большой двустворчатой двери. Посмотрел на стоявшего рядом и заметно нервничающего человека, который, впрочем, увидев его, сразу успокоился. Коротко выдохнул сосредотачиваясь. Начинался очередной, кажущийся бесконечным, рабочий день. И только поздно вечером опять будут портрет и… сын, с которым, как постоянно обещал себе мужчина, он никогда не повторит предыдущей ошибки. Нельзя оставлять общение на потом. Так как этого «потом» может просто не быть.
Сухой едва заметный кивок, гордо выпрямленная голова, увенчанная небольшой диадемой, распахнувшиеся створки дверей и громкий, наполненный важностью голос сбоку:
– Внимание! Его Королевское Величество Эрик Люцифиано!
Небольшая долина у подножия гор. Место известное далеко не всем, но кто знает, называют его Заячья Балка
…
Слегка пологие склоны, поросшие ярко-зеленой травой и самыми разнообразными цветами, колыхающимися под легким ветерком. Окутанные листвой деревца, редко растущие в центре и постепенно переходящие выше в довольно густой лес. Ненавязчивый звон пролетающих насекомых и шелест, бегущих по своим маленьким, но важным делам, мелких зверьков. Даже хмурящееся небольшим дождиком небо не способно разрушить красоту и идиллию этого места. Кажется, что оно любому может внушить приятное чувство спокойствия, неги и желание находится здесь вечно. Увы, это только кажется. Те, кто по каким-либо причинам попадают сюда, обычно испытывают совсем другие чувства. Хотя вот желание исполняется. И довольно часто.
Все дело в сооружении, стоящем прямо посередине долины. Больше всего своим внешним видом оно напоминает храм, собственно, являясь им, по сути. Да, именно храм Всеблагого Света. Только не для всех. И в проводимых служениях есть… свои особенности. Но это не главное. На самом деле храм, лишь верхняя, видимая часть. А вот ниже и глубже существует то, что обычным людям и даже посвященным лучше не показывать. Не поймут. Да и не нужно им об этом знать. Только избранные достойны подобных откровений. Они и то с чем тут «работают». Возможно раньше это были люди и «измененные». Раньше. Сейчас же просто «материал» для экспериментов. В главной исследовательской лаборатории жрецов Всеблагого Света.
…
Кап-кап. Вода. Не где-то, а тут, прямо в камере. Из отверстия в потолке, стекая по желобку вдоль стены в противоположный угол и пропадая в небольшой дыре. Может кого-то это и будет раздражать, сводить с ума, но меня почему-то успокаивает. Дарит ощущение движения и времени. А значит, доказывает существование реального мира. В моем текущем состоянии наверно это сейчас самое важное.
Нет, тело уже не болело. Почти. Легкая ломота в костях, постоянный озноб и ощущение втыкающихся иголочек, когда я пытаюсь совершить какое-нибудь движение, не в счет. Терпеть можно. Да и делать что-то, будучи скованным цепями, смысла никакого нет. Боль от вспыхнувших после возрождения эмоций тоже утихла. Не исчезла полностью, а просто ушла внутрь, правда, постоянно о себе напоминая. Голод особо не беспокоил, хотя то странное месиво, что приносили в плошке, слабо напоминало еду. Но я был непривередлив и закидывал в себя, не обращая никакого внимания на вкус. Все равно же не пирожки Марты. Желудок заполнен и хорошо. С водой, вообще, проблем не было. Подставил рот под капли и пей, сколько влезет. Так что ничего не мешало главному и единственному занятию – вспоминать. Точнее, моим попытками это сделать.
Увы, успехи были довольно скромными. Только сейчас, когда появилось время, чтобы все тщательно проверить, я увидел, сколько дыр и даже целых кусков памяти отсутствует. Причем ряд провалов появились совсем недавно, уже после столь неожиданного, оставшегося также непонятным, перемещения из деревни возле замка неизвестно куда. От части воспоминаний были лишь отдельные перескакивающие через зияющую пустоту фрагменты, смысл которых, вообще, ускользал от понимания. Хорошо, хоть кто я и как зовут, не забыл: Элинэ Сатинэль Люцифиано – дочь герцога Даниэля Люцифиано. Недавно исполнилось двенадцать лет, первое совершеннолетие. Даже дату рождения помню. Как-то так. Вот только… почему являясь женщиной, я говорю в мужском роде и чувствую себя мужчиной?! И ведь это появилось не сейчас, даже помню, как испытал удивление и шок, когда осознал себя после… после чего? Болезни? Несчастного случая? Полная пустота и ни одного ответа.
Самое первое воспоминание относится к тому моменту, когда я очнулся в постели, а на меня смотрел отец, а рядом стоял его друг Анри. Остались ощущения радости и счастья исходящие в тот момент от папы. Помню его объятия и слезы, когда мне опять стало плохо.
– Ну что?
– Жаль, что ошейник снять было нельзя. Поэтому осмотр толком провести не удалось, он же воздействие и снаружи блокирует. Но вот из того, что получилось… если коротко, то у девочки очень сильное обезвоживание организма, да и ела непонятно когда последний раз. Не удивлюсь, если все это было в лучшем случае несколько дней назад. Ты бы видел количество воды, что она выпила, и какой кусок хлеба с мясом умяла. Думала, стошнит, но нет. И извини, что нарушила запрет, но я все же зашла и завернула ее в одеяло. Не дело сидеть голой на металлическом полу, тем более в такую погоду. И еще смогла наложить Общеукрепляющую Печать. Ошейник пропустил. Сейчас девочка спит. Сама заснула. Но вот до этого… ее явно держали под двухуровневой Печатью Сна «боевой» модификации, причем накладывали несколько раз подряд. Очень характерные остаточные явления. Так что если даже ты захочешь, сняв ошейник, узнать, кто она, боюсь, не получится. Насколько я помню, центры долговременной памяти должны быть уже повреждены, да и не только они.
– Ясно (небольшая пауза).
– Командир… Мишель… я не понимаю, как она, вообще, в таком состоянии осуществила «призыв»?
– Наверное, уже «была».
– Нет, не подходит. Девочка тогда бы смогла разобраться с этим рыцарем раньше. С таким-то уровнем воздействия. Да и Печати Сна не сработали бы.
– Тогда здесь, когда позвала на помощь, вслух или мысленно. А «он» просто находился рядом и ответил на «призыв» пусть и очень слабый. И совершил ошибку позволив запечатать себя в этом теле. Так что нам всем повезло. К сожалению, в отличие от нее…
– Жалко, красивая девчушка. Очень. И явно не злая. Хотела бы, чтобы у меня был такой ребенок. Да я бы и ее удочерила, ну, зачем она «так» сделала?!..
– Неожиданное признание. Даже несмотря на то, что ведьма?
– И что? Если бы у меня тогда не раскрылся источник, то тоже ею стала! Но, между прочим, показать, как нужно «работать» и так смогу. А со временем нашла бы учителя из «настоящих». Страшны ведь те, кто пытаются призвать «эту» Силу, не умея ей пользоваться. Правильно же обученная ведьма многим магам может нос утереть. Другое дело, что их не осталось. Чтобы демоны сожрали всех этих политиканов! Столько народу погибло по дурости, и такие знания исчезли, пока опомнились. Сам понимаешь, как они могли бы выручить на Стене.
– Они остались. Те, кто способны быть ведьмами. Только вот искать, инициировать и обучать уже некому.
– Но кто же провел с ней Ритуал?
– Никто. Это явно произошло спонтанно. Может, даже не здесь, а раньше. У ведьм прошедших правильное посвящение эманации более структурированы. Собственно именно поэтому мы их и не смогли сразу узнать.
– Согласна. Что будем делать?
– Я думаю. Ты же пока сходи, приляг в фургоне и постарайся отдохнуть. Неважно, какое будет решение, но мы скоро отбываем. И так много времени потеряли. Контракт сам выполнен не будет.
…
Проводив взглядом слегка пошатывающуюся фигуру девушки, Мишель откинулся на спинку скамьи и задумался, мысленно перебирая части сложившейся в уме столь неожиданной ситуации-головоломки. В целом уже все было понятно.
Рыцарь. Парень с очень «специфическими», судя по тому, что они увидели в комнате и в сумках, предпочтениями при общении с противоположным полом. Нет, Мишель в жизни видел всякое, знавал и тех, кому нравилось такое обращение и они получали от этого удовольствие. Еще больше нашлось бы тех, кто готов согласиться за деньги. Что же, каждому свое, но, похоже, парень в избрании партнера был совсем неразборчив, а может «не тех» искал специально. Откуда и куда ехал, почему притворялся торговцем, собственно в данный момент было неважным. А вот то, что по дороге увидел красивую девочку и захотел «поразвлечься», это совершенно точно. Вполне возможно, делал так не первый раз, и ему все сходило с рук. Но, не сегодня.
Девочка. Необычная внешность, похоже, не из простых крестьян, но кто она и откуда, сейчас тоже уже не главное. Темного источника Лаграс не ощутил, лишь остаточные проявления, однако Тьмой, пусть и неосознанно, она воспользовалась. Значит, каким-то образом прошла самопроизвольную инициацию как ведьма. Собственно, именно это и отличало их от магов. Умение работать с заемной Силой, причем с любой, не имея своих источников. Увы, но обычно первой всегда отзывалась Тьма, вернее те, кто так охотно ее дают в обмен на душу. И если ведьма неопытна, то…
Что произошло дальше, Мишель уже мог представить. Неожиданное похищение. Несколько дней в Печати Сна, без еды и питья. Потом комната с неизвестным мужчиной, имеющим довольно четкие намерения, да и еще со столь «своеобразным» уклоном. Как девочка смогла в таком состоянии попросить о «помощи» и получить ее, Лаграс решил оставить за скобками понимания. А вот то, что на «зов» явился один из высших демонов, было совершенно ясно. Конечно, возможно не сам, а всего лишь проекция, но этого тоже более чем достаточно. Ведь только «высшие» способны оказать воздействие на разум человека на расстоянии. Тем они и страшны.
Что именно внушил рыцарю демон тоже понятно. Не так уж много Силы способна пропустить через себя девочка, а значит и возможности «призванного» были ограничены. А раз так, то он воспользовался тем, что внутри самого парня. Его желаниями. Заставил их испытать на себе. И, судя по полученным повреждениям, фантазия у этого Эмиля была бурной. Вот только он наверно никогда не мог и представить, что окажется на месте своих жертв. Причем, Лаграс, подумав об этом, испытал даже что-то вроде мрачного удовлетворения. Как говорится, что хотел, то и получил.
Конечно, по-прежнему много было непонятного и хорошо бы узнать о том, что произошло на самом деле от непосредственных участников. Но… девочка уже вряд ли что-то скажет, а рыцарь в лучшем случае придет в себя через несколько дней. Хотя по искреннему мнению Лаграса, смерть для него не худший исход. Мир явно стал бы чище.
Оставалось окончательно определиться, что делать дальше. Увы, вариантов было немного. Этого Эмиля фон Думкоффа, Мишель решил взять с собой и оставить в ближайшем городке. Насколько он вспомнил, там как раз находился небольшой филиал Ордена Зеленого Трилистника. Подкинуть немного денег, сказав, кто этот парень и дальше Трилистник сам подлечит и сообщит про рыцаря в его Орден. Может, произошедшее событие все же послужит тому уроком, заставив стать лучше. Тем более женщины парню теперь не нужны.
А вот девочка… прости Лика, но по правильному, надо было, пока она спит, используя что-то безболезненное отпустить душу этого ребенка в Круговорот. Вместе с тем, кто внутри. Подобная «одержимость» ведь не лечится. Да даже если бы и существовал такой ритуал, повреждения разума будут настолько серьезными, что дальнейшая жизнь станет для нее постоянным кошмаром.
Возможно, так и стоило поступить, но… был и другой вариант. Тот, что принесет пользу его команде. И деньги.
– Прости, меня, если сможешь, – почти беззвучно прошептал он, успокаивая себя тем, что своим поступком, все же подарит девочке призрачный шанс на спасение. Хотя прекрасно понимал, что это, скорее всего, неправда.
Дело было в том, что одним из «особых» и приоритетных заказов, с которыми Мишель ознакомился после беседы по текущему контракту, была доставка как раз в то же самое место, куда он должен привести и текущую «цель»… девушки-девственницы. Причем возраст указывался от двенадцати до шестнадцати лет. И проверять на предмет «этого» девочку смысла не было. Специфика ведьм. Демон мог прийти на зов и вселиться в тело, только той, что не познала мужчин. Поэтому-то ведьмы-призывательницы и встречались гораздо реже обычных. Или были ими только в юном возрасте. Все-таки против природы не пойдешь, а ведьма в первую очередь женщина.
Немного, правда, смущал довесок в виде «одержимости». Однако, с учетом того, что вслед за указанием возраста в заказе была интересная фраза, что «все остальное значения не имеет», можно было попытаться его выполнить. А муки совести Лаграс раздавил размером оплаты, несколько раз негромко произнесенной вслух. На том и успокоился.
…
Мелкий моросящий дождь. По булыжной дороге, впрочем, достаточно давно не видевшей ремонта, передвигается фургон. Впереди и позади его едут несколько всадников. Внутри в металлической клетке лежит, завернувшись в одеяло, маленькая фигура, уцепившись за прутья, чтобы не мотало из стороны в сторону, руками и ногами.
Возможно, подобный способ передвижения, большинству живых существ был бы неприятен, но лежащая в клетке девочка об этом не думает. Она просто спит. И чему-то слегка улыбается. Может потому, что наконец-то смогла попить и поесть вволю. Может, снится что-то приятное. А может…
…
А в это время в столице королевства Света…
Большой зал, погруженный в полутьму. Горят только несколько светильников, расположенных по углам. Еще два стоят на высоких подставках, непосредственно возле одной из стен, перед огромным портретом с небольшой черной лентой, пересекающей угол. Перед ним неподвижно замер представительный седовласый мужчина в вычурном, украшенном золотом и драгоценностями, одеянии.
Он пристально смотрит на изображение, видя, правда, совершенно другое, оставшееся в памяти, даже спустя столько лет. Губы беззвучно шепчут слова, что он так мало говорил при жизни той, кто нарисован на портрете и так много после. Затем, сомкнув их в тонкую жесткую линию, мужчина переводит взгляд на то, что получил только сегодня утром и сейчас, бережно держа в руках, никак не находил в себе сил положить на давно предназначенное место. О предшествующей этому трагедии он пока старался не думать. Позже. Когда все тщательно расследуют и доложат.
Наконец, мужчина решается, наклоняется и аккуратно ставит его на небольшую скамейку, прислонив к стене. Делает шаг назад и, возвращая взгляд на портрет, негромко произносит:
– Прости, дочка, но мне пора идти. Вечером я обязательно загляну к тебе снова.
И, резко развернувшись, быстрыми шагами пройдя через зал, скрывается за дверью. А вслед ему, уже в который раз за столько лет, с портрета смотрят ярко-голубые глаза, привычно ожидая нового возвращения. Но с этого момента они были уже не одни. Большая мягкая игрушка, медвежонок с синим бантом на шее, уютно устроившись под портретом, теперь тоже готовился встречать и провожать, помогая в этом новому другу-портрету. И нарисованной на нем своей копии, которую держали маленькие девичьи руки.
…
Проследовав через несколько комнат, мимо застывшей в неподвижности стражи, мужчина вышел к большой двустворчатой двери. Посмотрел на стоявшего рядом и заметно нервничающего человека, который, впрочем, увидев его, сразу успокоился. Коротко выдохнул сосредотачиваясь. Начинался очередной, кажущийся бесконечным, рабочий день. И только поздно вечером опять будут портрет и… сын, с которым, как постоянно обещал себе мужчина, он никогда не повторит предыдущей ошибки. Нельзя оставлять общение на потом. Так как этого «потом» может просто не быть.
Сухой едва заметный кивок, гордо выпрямленная голова, увенчанная небольшой диадемой, распахнувшиеся створки дверей и громкий, наполненный важностью голос сбоку:
– Внимание! Его Королевское Величество Эрик Люцифиано!
Небольшая долина у подножия гор. Место известное далеко не всем, но кто знает, называют его Заячья Балка
…
Слегка пологие склоны, поросшие ярко-зеленой травой и самыми разнообразными цветами, колыхающимися под легким ветерком. Окутанные листвой деревца, редко растущие в центре и постепенно переходящие выше в довольно густой лес. Ненавязчивый звон пролетающих насекомых и шелест, бегущих по своим маленьким, но важным делам, мелких зверьков. Даже хмурящееся небольшим дождиком небо не способно разрушить красоту и идиллию этого места. Кажется, что оно любому может внушить приятное чувство спокойствия, неги и желание находится здесь вечно. Увы, это только кажется. Те, кто по каким-либо причинам попадают сюда, обычно испытывают совсем другие чувства. Хотя вот желание исполняется. И довольно часто.
Все дело в сооружении, стоящем прямо посередине долины. Больше всего своим внешним видом оно напоминает храм, собственно, являясь им, по сути. Да, именно храм Всеблагого Света. Только не для всех. И в проводимых служениях есть… свои особенности. Но это не главное. На самом деле храм, лишь верхняя, видимая часть. А вот ниже и глубже существует то, что обычным людям и даже посвященным лучше не показывать. Не поймут. Да и не нужно им об этом знать. Только избранные достойны подобных откровений. Они и то с чем тут «работают». Возможно раньше это были люди и «измененные». Раньше. Сейчас же просто «материал» для экспериментов. В главной исследовательской лаборатории жрецов Всеблагого Света.
…
Кап-кап. Вода. Не где-то, а тут, прямо в камере. Из отверстия в потолке, стекая по желобку вдоль стены в противоположный угол и пропадая в небольшой дыре. Может кого-то это и будет раздражать, сводить с ума, но меня почему-то успокаивает. Дарит ощущение движения и времени. А значит, доказывает существование реального мира. В моем текущем состоянии наверно это сейчас самое важное.
Нет, тело уже не болело. Почти. Легкая ломота в костях, постоянный озноб и ощущение втыкающихся иголочек, когда я пытаюсь совершить какое-нибудь движение, не в счет. Терпеть можно. Да и делать что-то, будучи скованным цепями, смысла никакого нет. Боль от вспыхнувших после возрождения эмоций тоже утихла. Не исчезла полностью, а просто ушла внутрь, правда, постоянно о себе напоминая. Голод особо не беспокоил, хотя то странное месиво, что приносили в плошке, слабо напоминало еду. Но я был непривередлив и закидывал в себя, не обращая никакого внимания на вкус. Все равно же не пирожки Марты. Желудок заполнен и хорошо. С водой, вообще, проблем не было. Подставил рот под капли и пей, сколько влезет. Так что ничего не мешало главному и единственному занятию – вспоминать. Точнее, моим попытками это сделать.
Увы, успехи были довольно скромными. Только сейчас, когда появилось время, чтобы все тщательно проверить, я увидел, сколько дыр и даже целых кусков памяти отсутствует. Причем ряд провалов появились совсем недавно, уже после столь неожиданного, оставшегося также непонятным, перемещения из деревни возле замка неизвестно куда. От части воспоминаний были лишь отдельные перескакивающие через зияющую пустоту фрагменты, смысл которых, вообще, ускользал от понимания. Хорошо, хоть кто я и как зовут, не забыл: Элинэ Сатинэль Люцифиано – дочь герцога Даниэля Люцифиано. Недавно исполнилось двенадцать лет, первое совершеннолетие. Даже дату рождения помню. Как-то так. Вот только… почему являясь женщиной, я говорю в мужском роде и чувствую себя мужчиной?! И ведь это появилось не сейчас, даже помню, как испытал удивление и шок, когда осознал себя после… после чего? Болезни? Несчастного случая? Полная пустота и ни одного ответа.
Самое первое воспоминание относится к тому моменту, когда я очнулся в постели, а на меня смотрел отец, а рядом стоял его друг Анри. Остались ощущения радости и счастья исходящие в тот момент от папы. Помню его объятия и слезы, когда мне опять стало плохо.
