- Мам, купи мороженое, ну купи… - ревел мальчик, чем-то похожий на поросенка. Такой же толстенький, розовенький и белобрысый, что и хрюши в детских мультиках. - Ну, купи…
Мамочка, женщина средних лет, худощавая, уставшая от бесконечных диет и капризов собственного чада, лишь отмахивалась от пацанёнка:
- Хватит, Эдик. Ты сегодня уже и так две порции съел. Сладкое вредно.
Маленькая девочка в беленьком платьице не по размеру завистливо вздохнула, глядя на эту парочку. Наташу в парк культуры и отдыха привел папа, навещавший только по выходным. Отец работал строителем, оставшись не у дел, когда мама ушла к своему начальнику.
Периодически он отправлялся в недельный запой, будучи не в состоянии смириться с изменой жены. Та, в свою очередь, продолжительно визжала по этому поводу, читала бывшему супругу нотации и запрещала видеться с дочерью часто. Чтобы не влиял плохо.
Дядю Витю же Наташа полюбила сразу. Он дарил дорогих кукол, покупал сладости, и мама всегда рядом с ним была весела. Порой, даже больше, чем нужно. Чересчур ярко красилась и всегда надевала красивые платья.
А папа приходил редко. От него попахивало, как от сантехника. Он приводил маму в плохое настроение одним своим видом. Она краснела, плакала, а дядя Витя ее успокаивал. И подарки он не дарил. Точнее, он приносил периодически конфеты в количестве двух штук. Максимум, трех. И название какое-то странное у них было, тавтологическое, как любил повторять дядя Витя: «Волшебная сказка».
Строго говоря, Наташке нравилось это название. От него веяло диснеевскими мультиками, воздушными шариками и обилием кудрявых кукол в блестящих платьях. Например, таких, как дарил «новый» папа. «Старый» игрушек не дарил вообще.
В тот день у Наташи был праздник. Пятый День Рождения. А отец повел ее в этот полуразрушенный парк, где каруселей-то толком нет. А вот дядя Витя повез бы ее областной центр, где много аттракционов, продается сладкая вата, и ходят аниматоры! Наташе было скучно. И мороженое папа ей не купил.
- Доченька, давай я тебя на качельках покатаю?
Натаха самостоятельно забралась на поржавевшее сиденье и хмуро убрала отцовскую руку с поручня. Она же большая девочка. Папа, растерявшись, смотрел на дочку, обиженно от него отворачивающуюся.
- Наточка, я обязательно подарю тебе того танцующего медведя. Я попал под сокращение и пока не могу. Но обещаю, что он будет стоять на твоей полке с игрушками.
Наташа, презрительно сощурившись, уточнила:
- Больше, чем у Светки Золотаревой?
- Больше, - улыбнулся отец.
Наташа получила медведя в тот же день. Только принес его дядя Витя. А папа заболел и целый месяц не появлялся в квартире Ивановых. Мама его не навещала. Точнее, собралась было, но дядя Витя сказал:
- А вдруг ты в больнице заразу подхватишь? Тебе же нельзя. Ты в положении…
Мама цыкнула на него, кивнув на уплетающую пирожки дочь. Та ничего не поняла, но живо заинтересовалась. Через неделю бабушка ей объяснила, что у нее будет братик или сестричка. Наташа не определилась сразу, что она чувствует по этому поводу, но верный нюх предсказывал перемены. Негативные.
Папа выздоровел и принес своей малютке конфеты. Те самые. С темной невкусной начинкой. Говорят, что шоколад внутри, а совсем не похоже на «Сникерс». Одно разочарование. И медведя он не подарил. Тот, прежний, уже успел сломаться, так что замена бы не повредила.
Братика назвали в честь отца. В семье появился новый Виктор. И ему доставалось всё. Пока он был совсем маленьким, то забирал внимание мамы и отчима. Потом – новые игрушки. Чуть повзрослев – все самое вкусное.
Наташе больше не дарили кукол, а за малейшую провинность ругали. Девочка ходила уже в школу, обзавелась новыми друзьями и выяснила, что так произошло со всеми, у кого родился младший брат. Или сестра.
Всё менялось. Мама больше не одевалась броско и не щебетала всякую ерунду дяде Вите на ушко. Она даже кричала на него порой, а иногда плакала. Отчим же стал чаще задерживаться на работе. От него иногда пахло, как от папы, и он практически не замечал падчерицу. Однажды дядя Витя ее ударил.
Мама побледнела, но спорить с пьяным супругом не стала. Тот потом часто бил обеих. Но потом просил прощения, всегда просил. Правда, только у жены.
Наташа возненавидела маленького Витю. Это ведь он во всём виноват. Он всё испортил. И только папа неизменно ласково гладил ее по голове и дарил конфеты. Он не знал о побоях.
А потом Наташа выросла, стала интересоваться мальчиками и все чаще отказывалась видеться с папой. Ей было не до того. Жизнь коротка, подруг и парней много, а что сделается с отцом, если пропустить одно свидание? Ну, два? А можно и не видеть его несколько месяцев...
Папа не настаивал на встречах. Он плохо разбирался в молодёжных делах, поэтому задавал неуместные вопросы. Шутил, смеясь сам над собой, отчего Наташа краснела, если рядом оказывался кто-то из знакомых. Она стыдилась отца. Ей казалось, что он опустился ниже плинтуса. Он был ей неприятен, даже отвратителен в чем-то. Неимоверно жалок.
Как-то вечером Наташу провожал до дома Сергей, статный юноша лет восемнадцати, коему было отдано сердце девушки пусть не с первого взгляда, но всё же…
Сережа был известным ловеласом, не привыкшим отпускать спутниц, не получив желаемого. А эта юная кокетка ему очень приглянулась. Парень поцеловал девушку, и та, робея, откликнулась своими губами, неопытно, но горячо. Все подруги уже целовались, а она ведь не белая ворона?
Но Сергею этого было мало, и он активно начал ощупывать малолетку во всех местах еще не до конца развитого тела. На улице, где светят фонари. Прижав к стене.
Наташа не была готова к этому. Ей было страшно. Она пыталась вырваться, но парень проявил настойчивость. Девчушка не хотела опозориться на весь квартал, а к тому же потерять внимание Сережи. Он был слишком популярен, чтобы его упустить. Да и ухаживал красиво. Но всё-таки она не была готова к следующему шагу.
Сергей, недовольно пыхтя, болезненно тискал грудь, задрав белье сгорающей от стыда Наташе. Она, чуть не плача, молча претерпевала унижение, молясь, чтобы эгоистично настроенный парень отстал от нее.
- Эй, что здесь происходит? А ну убери руки от моей дочери!
Папа. Он ждал ее у дома Ивановых, надеясь увидеть хоть мельком своего ребенка, хоть в ночной темноте. Жена бы не пустила его на порог, а Наташа игнорировала все телефонные звонки, бегло отвечая в лучшем случае, что у нее все хорошо. Его дела дочку не беспокоили.
Отец оттащил Сергея за шкирку и врезал.
- Иди домой, пацан! Нечего тебе здесь делать! Она еще маленькая. Найди для развлечений себе другую!
Сергей, потрогав место удара, решил ответить тем же. Он яростно ударил папу Наташи в лицо ногой, продемонстрировав растяжку. Мужчина закрыл лицо руками, пытаясь прийти в норму. Сквозь боль и жжение в глазах он увидел, как его дочь заботливо вьется вокруг парня, гневно оглядываясь на отца.
Пара исчезла в закоулках улиц. Наташе было важно вернуть позиции. Раз надо отдаться этой ночью – она пересилит себя. Но Сергей ей нужен. Это факт. Иначе поползут слухи, сплетни, а статус падет. Она должна стать первой среди подруг в этом занятии.
***
Спустя несколько лет Наташа эмигрировала, построив замечательную карьеру в Англии. Вышла замуж (не за Сергея, конечно), родила двоих детей. В Россию она возвращаться не собиралась. Зачем? Ради кого? Она даже не звонила своим родственникам, уж тем более не писала.
А потом дети выросли. И разъехались кто-куда. И появилось Оно. Одиночество. Страшное, удушающее, тоскливое до предела, раздирающее пространство своей тишиной, высасывающее всё и вся, оставляя лишь пустоту, горечь и тяжесть отчаяния.
Муж давно ушел к другой, а родные дети забыли о ее существовании. Если бы она исчезла, то никто бы и не заметил. Всем наплевать.
И тогда Наташа вспомнила папу и маму. И если у матери был муж-тиран и сын, то у отца не было никого. Наташа вздрогнула от этой мысли. Ей стало очень неуютно и как-то неловко, что ли.
«Но у него же есть я!»
Наташа вылетела домой так быстро, как только могла. Она добралась до областного центра и там, на вокзале купила конфеты «Волшебная сказка». Такие, как папа дарил ей в детстве.
Долго Наташа плакала, глядя на чуть заметную улыбку отца, гладила его волосы, целовала спокойные глаза. Она всхлипывала, припоминая все те воскресения, что он водил её гулять, и вытирала осевшую на могильный памятник пыль. Папы больше нет. Его не стало сразу после того, как она уехала из России.
Пожилая женщина, скорбно сутулясь, вырвала все сорняки с заросшей могилки, больно царапая руки о жесткую траву. Тщательно прибрала скамеечку, мраморную поверхность плиты. Она делает это регулярно, навещая отца каждую неделю и отдавая свой долг человеку, что подарил ей жизнь. Она всегда приносит конфеты. Две, максимум, три. Они сменяют друг друга на могилке с завидным постоянством.
Наташе некуда спешить, некуда идти кроме этого кладбища. У нее никого нет. Она никому не нужна. Её никто не ждет. Только папа.
