Глава первая.
Я помню, как встретил их в первый раз. В супермаркете. Он – высокий подтянутый брюнет лет тридцати в кожаной длиннополой куртке и узких джинсах, она – невысокая, колобком, женщина неопределенного возраста в серой бесформенной куртке, с блеклыми тонкими волосами , отращенными по плечи.
Мне ни разу не доводилось видеть таких пар. Наоборот – сколько угодно, а таких – нет. Несходство их было так разительно, так вызывающе, и, тем не менее, было видно, что они пара. Муж и жена или любовники – не важно. Их явно связывали близкие отношения.
Она так любяще заглядывала ему в глаза при разговоре, а он так самоуверенно и вместе с тем бережно обнимал ее, что становилось понятно дураку – у них чувства. Настоящие. Как-то вот сразу я так решил. Не то чтобы я был спец по выявлению влюбленных пар. Совсем наоборот. Но в данном случае у меня не оставалось сомнений.
В тот первый раз я не слишком заинтересовался - промелькнула мысль, что очень уж они не соответствуют друг другу. Мужчина – статный красавец и, с виду, богат и уверен в себе. Женщина – замухрышка, возможно, не красиво это звучит, но это слово, чтоб описать ее, подходит больше всего. Странно, слегка нелепо, они выглядели. Я даже улыбнулся, размышляя об этом – сам я был, как мне говорили знакомые женщины, вполне привлекательным мужчиной, жена была, на мой взгляд, просто красавицей. Наши совместные фотографии радовали глаз.
-Да, повезло мне, - думал я. Промелькнула в тот раз мысль, что он, жигало какой-нибудь, или альфонс. Но мне показалось, что лицо его вполне искренне выражало симпатию к спутнице, так что, возможно, у них и впрямь любовь.
Я размышлял об этом, пока стоял на кассе и видел их в соседней очереди. Но, как только потерял необычную пару из виду, тотчас забыл про нее.
Прежде, чем я встретил их в следующий раз, прошел, наверное, год. Плюс-минус месяц. В первый раз на улице лежал снег, довольно глубокий, во второй раз был январь – это я уже запомнил.
Год прошел для меня не лучшим образом. Финансовые проблемы сильно портили настроение последние шесть месяцев. Но это было только полбеды. Основная нервотрепка была из-за семейных неурядиц. Что-то разладилось в ровно работавшем ранее механизме наших с женой отношений .
Мы часто ругались, редкие недели солнечного настроения в семье не приносили ожидаемого облегчения. Недовольство вспыхивало из-за любой ерунды – порядок в квартире, телепередачи, не вовремя оброненное неприятное слово.
Мне очень хотелось свалить вину на недостаток денег, а значит и на жену, которая стала из-за этого равнодушной и недовольной. Поступить так, был большой соблазн. Но я понимал, что дело не в деньгах. Разлад начался раньше, пожалуй, он у нас был даже слишком давно, мне даже начало казаться, что всегда. Было ощущение, что мы не можем принять друг в друге что-то важное, ценное для каждого из нас.
Ссорились, подолгу не разговаривали и, постепенно, привыкли к молчанию, потеряв интерес к обществу друг друга. Теперь разговоры сводились к рядовым домашним проблемам, к детям, иногда только мы оживлялись, беседуя о каких-нибудь крупных покупках или планируя отпуск, в который все никак не могли съездить вместе. Про что-то отвлеченное от бытовых тем мы говорили с трудом, и часто такие разговоры заканчивались непониманием и перебранкой.
Наши чувства истерлись в пыль, а взгляды, устремленные друг на друга, поблекли. Объятия стали дежурными, а секс…
Секс был камнем преткновения в нашем браке. Я не знал, как она себе представляет занятия любовью. С ее слов выходило, что когда-то у нас было все с этим хорошо. Но в моей памяти была лишь вечная неудовлетворенность от наших соитий. Если поначалу еще удавалось подолгу вести прелюдию, наслаждаясь друг другом, а сам процесс мог быть спокоен и чувственен, или страстен и резок, то со временем все стало дежурным. Фразы, вроде, – « Ты все делаешь хорошо и правильно, но завтра надо на работу» стали нормой. И хоть на работу нужно было не всегда - ситуация не менялась.
Я все чаще и чаще делал в постели все максимально практично и утилитарно. Короткая прелюдия, секс, оргазм, несколько поцелуев, вытереться салфетками и спать. Потом не стало и этого.
Понятно, что я всегда представлял все иначе. Для меня секс не просто акт, это еще и способ общения тел, которые сами говорят за людей то, что они не в силах выразить словами. Секс не просто линейный процесс для удовлетворения желания. Это целая череда действий, движений, символов. И он часто бывает разным. Разным с разными партнерами, или разным с одним – не важно.
Бывает, что двое начинают сначала тихонько целовать друг друга, обнимать, потом их действия становятся все решительней, с тел потихоньку исчезает одежда. Они ласкают друг друга руками, губами, бедрами, животами. Ласкают везде, где это не вызывает неприязни, возбуждаясь, распаляясь, готовясь слиться в одно целое. А потом кто-то устает от ожидания, которое перемешавшись с возбуждением, становится невыносимым, и тогда мужчина проникает в женщину, или она сама, потеряв терпение, вводит его в себя. Оба они чувствуют себя друг в друге и друг с другом.
Тела их теряют упругость, размягчаясь от жара чувств и движений, превращаются в воск. И вот уже непонятно где начинается один из них и кончается другой. Это одна бесформенная масса, стремящаяся вобрать в себя частички партнера, получить и отдать как можно больше наслаждения. Тела, переплетенные и спаявшиеся друг с другом, становятся влажными – от пота, от слюны, от интимных выделений, и эта влага питает их, сращивает, и становится все обильней, когда наступает кульминация.
Обычно первым сдается мужчина. Он опадает, скатывается с вершины блаженства обратно в привычный мир, целуя и лаская женщину, которая еще не прошла тем же путем и все еще ждет продолжения. Но физиология есть физиология. Надо отдохнуть. Поговорить. Налить по бокалу чего-то легкого и терпкого.
И не одеваться, ни в коем случае. Надо смотреть и впитывать в себя этот образ – образ обнаженного любимого человека, такого открытого для тебя в эти минуты.
А потом мужчина восстанавливается – он уже не просто разговаривает и смотрит. Он снова готов продолжить и женщина, конечно, рада – ей необходимо сравняться с мужчиной, догнать его в гонке за удовольствием и не отпускать от себя.
Наслаждение от полового акта, наслаждение от вкуса, наслаждение от прикосновений, наслаждение от общения – вот чем был для меня секс.
Конечно, о таком и речи не было даже в начале отношений. А уж в последнее время и подавно. Мы превратились во что-то бесформенное, что-то ненужное нам самим. Будничные беседы, рутинные ссоры, вялотекущие дни, проведенные вместе.
Когда я думал об этом, становилось больно на душе, но ничего не мог с собой поделать: вспышки неудовольствия по мелочам, нежелание перебороть себя и поговорить по душам, попытаться как-то все исправить, разжечь в жене огонек интереса к себе – все это оставалось во мне и, наверное, в ней тоже. Я не мог понять, переживает она, или ей уже все равно.
И вот, будучи в таком разладе с самим собой, я снова встретил их в том же супермаркете. Они остались прежними – то же чувство диссонанса возникло у меня. Я не понимал, почему они вместе, что их удерживает друг с другом?
Двигаясь вслед за ними я видел , как мужчина, статный, подтянутый, с породистым лицом и прекрасными волосами, катит перед собой тележку и обнимает низенькую, кругленькую, неухоженную женщину. Бережно обнимает, ласково.
Они шли между стеллажами, то и дело останавливаясь, он брал товар в руки, разглядывал, показывал ей, что-то говорил, она улыбалась в ответ, прикасалась к нему, тоже что-то говорила, и товар отправлялся обратно на полку или в корзину. Не было заметно, что кто-то из них на чем-либо настаивает, или, как часто бывает, что женщина указывает, какие именно продукты брать. Нет. Они обсуждали тихонько, и вопрос решался к общему удовольствию. Потом шли дальше. Также – бок о бок, приобнявшись.
Я кружил за ними по магазину, все больше и больше удивляясь и завидуя. Ни тени неудовольствия на лицах – они смотрелись органично, почти совершенно, если не брать в расчет их несхожесть.
В голову мне лезли воспоминания о том, как делаем покупки мы с женой: или она мне говорила, что брать, а я не спорил, или мы начинали бессмысленные пререкания. Не слишком серьезные, но такие мелочи лишь добавляли неприятные штрихи к картине нашей разваливающейся семейной жизни.
Все эти воспоминания, мысли медленно перемешивались в моей голове с образами, возникавшими у меня, пока я украдкой наблюдал за этой парой. И эта мешанина была неприятной и тошнотной, как вкус рвоты и перегара после дикой пьянки. Голова моя стала набухать и гудеть от всех этих неприятных мыслей. Я, кажется, начинал не только понимать, но и принимать мысль о разводе. Наши отношения были так не похожи на то, что представало передо мной.
Не заметив как, я пробил товары на кассе, и, выходя с пакетом из супермаркета, осознал, что они все также идут передо мной..
Он держал ее под руку, как в старых кинолентах, – чинно, непринужденно и аккуратно. Она же держалась за его руку, словно за самую большую драгоценность в мире, которую нельзя отпустить ни в коем случае.
Большая черная машина мигнула подфарниками при их приближении. Мужчина открыл двери и помог забраться на сидение своей спутнице, которая что-то рассказывала ему. Он осторожно захлопнул дверцу и, обойдя автомобиль, сел за руль.
Я наблюдал за его лицом – на нем была легкая умиротворенная улыбка, а взгляд красавца-мужчины то и дело ласково обращался к непривлекательной женщине. Машина мерно заурчала и двинулась с парковки, тихонько шелестя шинами. Я стоял, погрузившись в невеселые размышления, и провожал ее взглядом. Вопрос – Как? Как это получается у них, таких разных и странных, - не давал мне покоя.
Усевшись в свой видавший виды «Форд», я какое-то время ничего не делал, бессмысленно разглядывая витрины супермаркета. «Возможно, он все-таки альфонс, с чего бы еще ему выбрать такую замухрышку?» Машина – большой японский внедорожник – только укрепляла мою уверенность в этом. В конце концов, убедив себя, что тут дело в деньгах этой женщины, я поехал домой.
Но с тех пор мои размышления частенько теми или иными путями возвращались к этим двоим , так непохожим и так очевидно влюбленным друг в друга.
И вот, я увидел эту пару в третий раз. Теперь уже не в супермаркете – я жил после развода в другом районе города. Они попались мне на глаза на выставке какого-то там очередного искусства. Не то чтобы это искусство было мне интересно, совсем нет. Мое тело само перемещалось между инсталляциями, картинами, экспонатами – что-то такое было представлено, связанное с камнями или бетоном, я не вникал, - а мысли темным роем вились где-то неподалеку от жены, теперь уже бывшей. Странное это было состояние, тяжелое и смутное. Раньше никогда и не думал, что могу ощущать такую неприкаянность и бессилие.
Развод мы оформили три месяца назад. Спустя месяц, Надя, так зовут мою бывшую, нашла мне замену. Она сразу изменилась, как-то посерьезнела, подобралась. Я, забирая детей, видел, как она собирается к нему - быстро, целеустремленно, как размышляет о чем-то своем, забывая об окружающем мире, как то и дело посматривает на телефон, ожидая его сообщений. Я не мог припомнить такого раньше. Когда-то, в начале наших отношений, и мне перепадали от нее подарки в виде определенных усилий над собой, чтоб доставить радость. Но такое ее поведение давно и прочно кануло в лету.
По Наде сразу было видно, когда в отношениях у них все хорошо, а когда какой-то разлад. Это была какая-то запоздалая любовь женщины, видимо, недополучившей тепла и радости от своего мужа. От меня. Мысли эти были мучительны и не давали покоя. Я постоянно гадал, что бы было, если бы я поступил так, а не иначе, если бы в тех или иных случаях вел себя по-другому. Может и мне бы удалось получить ту же частичку тепла и любви, которых давно не было между нами?
Я вспоминал свои придирки насчет дурацких телеканалов и думал - « Да какой черт? Не все ли равно, что она смотрит? Почему это меня волновало?». Но тут же мне припоминались ее слова о моей неряшливости по дому, хотя из всех моих знакомых самая прибранная квартира была у нас. Мысли, как мячик в пинг-понге постоянно скакали с одной половины воспоминаний на другую. Хоп, и мяч на половине неприятных поступков жены, хоп, а вот уже он на половине, где я веду себя, как зануда и склочник.
И, когда мне вновь встретилась эта пара, размышления мои впервые за долгое время ушли от этих тем. И вопрос – Как им это удается? – всплыл вновь.
Стоя в дальнем конце зала, я наблюдал за тем, как они переходят от одного экспоната к другому. Он держал ее под руку, а она почти висела, ухватившись за его локоть. Он кивал, то и дело наклоняясь к ней, когда она что-то увлеченно объясняла, выразительно жестикулируя свободной рукой. Лицо его выражало заинтересованность и работу мысли. Ни тени скуки.
Я посмотрел на других людей, находившихся в зале. Для большинства из них выставка была просто модным местом тусовки – они смеялись, оживленно переговаривались, не слишком внимательно разглядывая экспозицию. Тем удивительней выглядели эти двое, не спеша, с интересом, рассматривавшие каждый экспонат.
И чем дольше я наблюдал за ними, тем менее странными и несхожими они казались. В манере двигаться, говорить, улыбаться была какая-то общность, телесное и духовное единение.
-Как? Почему? Откуда это в них, - эти слова стучали у меня в голове, стараясь вырваться и обрести звуковой объем. Мне отчаянно захотелось поговорить с ними, такими непохожими, но ,как будто, создающими единый скульптурный ансамбль, где одна часть неотъемлема от другой. Я даже стал потихоньку сближаться с ними, чтоб завести речь о каком-нибудь пустяке, может быть обсудить что-то из находившегося на выставке.
Но потом мне пришла в голову другая идея, показавшаяся просто великолепной. Я решил, что прослежу за ними, узнаю, где они живут, постараюсь выяснить все данные по номеру автомобиля. В общем, узнаю про них все, что только возможно. А, может быть, даже познакомлюсь, но для этого нужен какой-то более серьезный повод, чем случайный разговор на выставке.
Перебирая в голове разные варианты развития событий, я уже начал ощущать себя Холмсом или Пинкертоном, а потом понял, что впервые за долгое время искренне заинтересовался чем-то иным, кроме взаимоотношений с бывшей женой. И легкая, не вымученная, улыбка заиграла на моем лице.
Это был уже какой-то прорыв из плена моих терзаний.
Быстро пройдя к выходу, я, не останавливаясь, потер по голове какого-то странного то ли божка, то ли домового из цемента, а может из камня – разобраться в этом вопросе мне так и не довелось.
-На удачу, - позвякивало у меня в голове. – На удачу.
Глава вторая.
