«…и из собственной судьбы я выдергивал по нитке…»
Булат Окуджава «Я пишу исторический роман».
А я пишу поэму в прозе, но сходными методами.
«Две тысячи лет люди всерьёз верят, что простой
смертный способен обмануть Бога и стать его
любимым учеником. А если он любил своего учителя
больше, чем себя? Только любовь может подвигнуть
человека пожертвовать всем, лишь бы всё было так,
как хочет любимый».
Частное мнение автора.
Ну, и весьма уместное «Мысль изреченная - есть ложь» Фёдора Ивановича Тютчева. Должен заметить, что даже «изреченная» про себя. Себе мы врём ничуть ни меньше, чем окружающим.
***
- Привет, Серый! Сто лет не виделись!!!
Пашка, сопя и блаженно улыбаясь, облапил меня, совсем не маленького, и начал тискать.
Мы с ним познакомились в институте и, по непонятной причине, симпатизируем друг другу уже лет сорок. Эта двухметровая гора мышц уже изрядно покрылась жирком, но костям моим от этого не стало легче. Ну, и здоровый гад!
- Пусти, аспид, а то ещё выдавишь из меня чего-нибудь нужное.
- Из такой «дюймовочки», как ты – только вредные излишки.
- Ты куда Паш навострился. С чюмоданом вон и ваще.
- Тебе, Серёга, чё-то померещилось. Это ж дипломат. Или что-то вроде того.
- То-то, что вроде. Я в твой «дипломат» влезу и ноги поджимать не придётся.
- Это всё от тщедушия твоего и немочи.
Паша гордо тряхнул «дипломатом» и завертел головой по сторонам.
- Может присядем где-нибудь. Побазарим за жизнь. У меня новости есть.
- А чё не побазарить. Вон кафуха. Ни чё так тошниловка. Чистенько и без необратимых последствий для желудка.
- Розовенькая?
- Не. Это - «Марта». Там б***и тусуются. Поговорить не дадут. Дальше. Видишь вывеску «Аптека», а за ней коричневый козырёк. Нам туда.
Днём в «Правше» пусто и тихо. Даже музыку в баре выключили. Самое то для общения.
Заказали по пиву и какой-тот соленоватой ботвы на закусь. Просто чтобы зубы чем-то занять.
Пашка взгромоздился на жалобно пискнувший стул и, с выражением блаженства на лице, присосался к своей кружке.
- Ну, что там у тебя, Паш? Не томи.
- Что-что? Конь в пальто! Женюсь я.
- Что ты делаешь?!!!
Паша старше меня на год, то есть парню полные шестьдесят. Он никогда не был женат, а баб поменял несметное количество. Причём бросал всегда он. А они на эту тушу липнут и липнут. Больно обаятельный, гад.
- И кто эта кудесница?
- Катерина. С параллельного потока.
- Твоя Катька?!! Но она же за мужем?
- Помер муж. Уже полгода прошло. Ну, я и подсуетился.
- А дети?
- Что дети?
- Ну, её дети как к этому делу относятся?
- А нормально. Мои ж дети. Как им ещё ко мне относиться?
- Ясно, что теперь твои…
- Да нет. Ты не понял. Катерина только от меня рожала.
Я конечно знал кошмарную историю про то, как в институте Пашка угробил свою жизнь. Увлёкся пьянками-гулянками и не уловил момента, когда доведённая до отчаяния Катька выскочила замуж за доцента Сервачева – её научного руководителя. Обезумевший Паша попытался сломать окружающий мир, за что был посажен за решётку, но потом отпущен под поручительство трудового коллектива института.
Поговаривали, что во внешне классическом любовном треугольнике сложились какие-то причудливые отношения. Но я в эти дела не лез. Во-первых, Пашка мой друг, а во-вторых, в тех случаях, когда разговор выруливал на данную тему у него рожа делалась такая… Мне сразу становилось не до подробностей.
А сейчас, похоже, табу снято.
Пашка глотнул пива, пожевал травку и продолжил.
- Это Катя от отчаяния. Бесплодный он оказался. А мужик хороший. Она его очень уважала. Знаешь Катерину – кремень. Если что решила – хоть режь её.
Года через три пришла ко мне и говорит: «Козёл ты, Паша, каких мало, но люблю я тебя, сволочь этакую и забыть не могу. Но мужа не брошу. Не должен он из-за нашей дурости мучиться». Ну, и рассказала всё. Про их с мужем лечение, его анализы и что очень хочет ребёнка.
Велела мне месяц быть как стёклышко и никаких вредностей. А я что, против? Да я даже гемосорбцию себе сделал. Не говорю уже про прочую дезинтоскикацию. Мозг так прояснился, что дисер возник словно из ниоткуда. Через месяц мы снова стали мужем и женой. Это с моей точки зрения. Помогал чем мог. И вообще. После родов она меня шуганула. Аж на три года. А потом Серёгой занялись. Ленка случайно вышла.
Я Катю вызвал для разговора, ну, про нас и про мужа. Давил на то, что я тоже человек и имею право на человеческое отношение. Она видно о том же самом думала. Короче поругались, помирились. Потом Катюха поплакала и согласилась иногда быть со мной.
Блин! Так редко было это «иногда»! И каждый раз слёзы, что она шлюха и тварь, но ничего не может с собой поделать. Я, когда очень уж долго её не было, пробовал кого-то завести и всё зря. Только баб мучил. И хороших баб. Гореть мне в аду за эти художества.
Зато, когда приходила, - крышу сносило обоим. Вот однажды и не убереглись. А когда Семён Станиславович болеть начал, мы уже практически всё время вместе. Лет семь.
- Вот это любовь! Я в моём нынешнем положении и на меньшее согласен.
Да чтоб у меня язык отсох! Придурок старый. Молчал бы – может и пронесло. А так вякнул богу в уши...
Пашка скривился и засопел.
- Дурак ты, Серый. Любовь только в кино да в книжках бывает. А в жизни всё просто. Вот с этой хорошо, а со всеми остальными тоска. Какие там они ни распрекрасные. Я с Клавой три года жил.
- С рыжей этой? Гинекологом.
- Она самая. Мировая баба. И внешний вид, и мозги. И дома порядок. В постели, как тигра. Мы уже жениться собирались, а Катька мигнула и всё. Не могу. Ничего не надо. Вот такая любовь.
- А теперь то как?
- Теперь у меня всё правильно. Ни хорошо, ни плохо, а правильно. И я всё могу. Ну, то, что Катюхе надо. А она всё может для меня. Детям уже давно про нас рассказала. Так что для внуков я натуральный дед.
- А когда свадьба?
- В субботу.
- Не мог раньше предупредить?
- Да я сам узнал два дня назад. Мы не расписываемся. В церкви обвенчаемся и всё.
- Чё так?
- Старший психует. Типа обувку не сносила, а уже под венец. Гамлет хренов! Такой же козёл, как папа.
Смеяться почему-то не хотелось. Посидели. Помолчали. С Пашкой хорошо молчится, душевно.
Тут мне дошло.
- Слушай, Паш. Она же с мужем не венчалась? Так? Значит перед богом вы вместе и в первый раз.
Паша впервые с начала этого разговора улыбнулся и сграбастал меня своими лапищами.
- Сергуня! Посмотри на кретина! Я, атеист поганый, думал про отмазку. Идиот!!! А бог вот он. Тут как тут. И всё правильно! Давай, Серёга, надерёмся, как в молодости.
- В институте ты не со мной надирался. Я тогда вообще не употреблял.
- А на выпускном кто рекорд поставил?
- Так то ж выпускной. Святое дело. Да и Катерина…
- Она сама мне сказала надраться.
- С какого такого перепугу? Проверяет чувства на прочность?
- Дурак ты, Серый! Она до сих пор себя грызёт за то время. Говорит, что меня не пилить, а любить надо было. А она вообще бросила. И ревёт, дурында. Правда сейчас уже не сильно. Сегодня велела дойти до кондиции и вернуться домой для лечения любовью.
Сейчас будем претворять её план в жизнь. Ты не против?
- Ну, если это Катькин план, тогда ничего плохого из этого не выйдет. Наливай! В смысле мы здесь осядем или где-нибудь в другом месте.
- В Магнолии столик заказан. Туда ещё Саня подтянется и Тарас, который без бульбы.
- Че мы тогда сидим? Двинули!
И мы двинули. Да так неслабо, что очнулся я у Тараса дома, на полу, закутанный в одеяло.
Помятый, но жизнерадостный Тарас заявил, что я отказался ложится в постель, потому как «пьяная вонючая свинья» и попытался оприходовать циновку в прихожей. Еле они меня с Зиной в гостиную затащили. Но против дивана я возражал настолько решительно, что супруги плюнули на гостеприимство и закатали меня в одеяло.
Где и как закончили мероприятие остальные его участники мне до сих пор не известно.
Добравшись до своей квартиры, я принял душ и, что-то пожевав, снова завалился спать.
Утром, после пробежки и приведения своей тушки в относительный порядок, обнаружил зияющую пустоту в холодильнике. Дети не очень то утруждали себя хозяйственными делами, сжигая дни в творческих потугах и гулянках.
В животе урчало. Деваться было не куда. Нацепив кроссовки и надев куртку, направился в супермаркет, не подозревая, что всего через неделю это рутинное мероприятие катастрофически изменит мою жизнь.
Дневной муж.
Фантастическая история для взрослых, (что-то вроде поэмы в прозе), совершенно не возможная в реальной жизни, в которой (и в поэме, и в жизни) автор плывёт по течению своих галлюцинаций и его постоянно заносит, вплоть до мистического бреда. Короче, я вас предупредил – детям до тридцати это читать не стоит. Всё равно ничего не поймёте.
Сергей
Отоварился и иду себе из супермаркета, груженый продуктами, домой, никого не трогаю. И тут замечаю, что, навстречу мне, решительно движется дама лет этак тридцати. Может чуть больше. Нынче, когда плюнь и попадёшь в косметический салон, на этот вопрос ответить становится крайне затруднительно.
Не красавица, но приятная такая. Ухоженная. Носик курносенький. Глазки трёхдюймовые. Только губы подкачали. Тонкие какие-то. А может она их так сжимает? В полосочку. Не могу сказать, что стройняшка, но за собой явно следит. И одето на ней всяко разно чудо дивное, явно заморское: какие-то кофточки, рубашечки и всё это одно из-под другого торчит. Такие всегда проходят мимо, не удостоив взглядом, а эта перегородила мне дорогу и изрекла «добрый день».
Женщины никогда не баловали меня вниманием, хотя, по агентурным данным, покойная жена любила и считала привлекательным мужчиной. Ну, мир не без извращенцев. А может то была форма дружеской поддержки.
Раз мне пожелали здоровья – отзываюсь соответствующим образом. А ещё размышляю над особенностями прикола. Типа кто-то сейчас непременно выскочит с дурацкой рожей и воплем «сюрприз!».
Нет. Никто не выскакивает. И дама явно не собирается никуда уходить. Стоит и смотрит. Пристально. Ну, и я стою. Не убегать же. Хотя ситуация идиотская, дальше некуда.
Наконец это чудо додумало свои мысли и изрекло: «У меня к тебе деловое предложение».
И опять умолкла. Реакции моей ждёт, что ли?
А пакеты с продуктами тяжелые! Ладони режет!
Наверно это обстоятельство и сыграло свою роковую роль. Вместо того, чтобы культурно послать непрошеного «работодателя», я ляпнул, что в таких нечеловеческих условиях деловые предложения не делают.
Дама ухмыльнулась и ткнула пальчиком в направлении вывески ресторана, расположившегося прямо у входа в супермаркет. Потом обошла меня и направилась ко входу в эту элитную точку общепита. Раз сам напросился, то, что уж теперь? Поволокся следом.
Столько лет тут болтаюсь, а внутри не был. И правильно делал. Ничего особенного. Да и не по моему бюджету такие радости жизни.
Сгрузил пакеты у стола. Помог даме сесть. И взгромоздился напротив. Опять молчим, только уже сидя. А потом она говорит: «Я предлагаю вам в дневное время быть моим мужем».
Сказать, что я охренел, было бы очень слабым выражением. Наверно потому и выпустил ситуацию из под контроля. Вместо правильного «у вас сударыня все дома?» я просипел «вы что имеете ввиду?». Не то, чтобы мне было это интересно, но в шоковом состоянии мозг сам управляет речью, выдавая дежурные фразы.
Сударыня сложила ладошки ковшиком и начала не спеша излагать свой бизнес-план.
Подробности я не запомнил, да и не способен был к этому, а суть плана заключалась в следующем. Мне предстояло на полном серьёзе выполнять функции мужа в дневное время суток в связи с острым дефицитом подобного рода контингента в её среде обитания (всех нормальных давно разобрали и держат мёртвой хваткой). С ночным контингентом наоборот – даже некоторый переизбыток.
На моё очумелое «почему я?» мне объяснили, что обратили внимание на мою тушку на какой-то выставке, где её большая и моя маленькая фирмы были экспонентами. Про меня знают всё. Шпиёны хреновы! Короче, подхожу, по мнению её аналитического отдела.
Мне предлагается заключить контракт на дневное сопровождение дамы в качестве её гражданского мужа. Так и представляться – мы семейная пара. К себе на работу ходить можно, но не обязательно. Она готова платить мне гораздо больше, чем я там зарабатываю. Вечером могу отправляться в свой скит на даче. Служба безопасности проводит до электрички.
На мой уточняющий вопрос про мои практически шестьдесят последовал её уточняющий ответ в том смысле, что такая большая разница в возрасте самое то. Меньше мороки с сексом. Им займётся кто-нибудь другой. Помоложе.
Мне конечно пару раз предлагали отдать фирму за так, но до такого бреда дело не доходило никогда.
Я даже не обиделся. Просто мозги заклинило на некоторое время. Молчим. Жуем что-то не диетическое, запивая такой же гадостью.
Наконец немного отпустило. Появилась возможность как-то осмыслить ситуацию.
С одной стороны, покупают, как барана. Обидно, блин! С другой… А вот с другой всё совеем не так просто.
Полгода назад я начал оттаивать после смерти жены. Раньше думал, что хуже, чем существовать в качестве замороженной ледышки, ничего быть не может. Как же! Получите и распишитесь. Во взрослой жизни я плакал раза три, может четыре. А тут сплошные истерики с пролитием слёз и заламыванием рук. От испуга спрятался на даче приводить нервы и вообще то, что осталось от меня прежнего, в человеческое состояние.
Когда убрал брюхо и немного успокоился, навалилась чудовищная тоска одиночества. Дошел до того, что в поисковике жаловался покойной жене, как мне плохо.
И ещё начал влюбляться в привлекательных женщин не зависимо от возраста, понимая бредовый характер этих порывов. В конце концов страсти угомонились, но острый дефицит общения хоть с кем-нибудь остался. Ощущение вакуума просто разрывало на части. А тут такое.
Или нет? Менять просторные застенки дачи на ещё большие в рамках контракта? Фиг вам, а не комиссарское тело! И вообще не понятно, что из всего этого может получиться.
Значит устанавливаем испытательный срок. И никаких контрактов. Они меня изучали? Изучали. Я когда-нибудь свои обещания не выполнял, пусть и в ущерб себе? Не было такого. Вот и договариваемся устно на месяц. Ежели не прокатит – поссоримся публично и забудем про существование друг друга. И никакого бабла. Хватит, что она меня будет бесплатно кормить и выгуливать. Или я её? Но это уже не принципиально. Единственное, что себе выторгую, - помощь в моей лженаучной самодеятельности: переводы, микрохимия, командировки. Всё равно собирался спонсора искать.
И ещё я должен иметь право на личную жизнь. Без всяких там публичных выволочек. Разумеется, если соблюдаю конспирацию и приличия.
Так примерно и изложил визави свои мысли по поводу всего этого дурдома.
Валентина, так она мне представилась, хмыкнула, потеребила салфетку и предложила перейти к практической реализации проекта.
Булат Окуджава «Я пишу исторический роман».
А я пишу поэму в прозе, но сходными методами.
«Две тысячи лет люди всерьёз верят, что простой
смертный способен обмануть Бога и стать его
любимым учеником. А если он любил своего учителя
больше, чем себя? Только любовь может подвигнуть
человека пожертвовать всем, лишь бы всё было так,
как хочет любимый».
Частное мнение автора.
Ну, и весьма уместное «Мысль изреченная - есть ложь» Фёдора Ивановича Тютчева. Должен заметить, что даже «изреченная» про себя. Себе мы врём ничуть ни меньше, чем окружающим.
***
- Привет, Серый! Сто лет не виделись!!!
Пашка, сопя и блаженно улыбаясь, облапил меня, совсем не маленького, и начал тискать.
Мы с ним познакомились в институте и, по непонятной причине, симпатизируем друг другу уже лет сорок. Эта двухметровая гора мышц уже изрядно покрылась жирком, но костям моим от этого не стало легче. Ну, и здоровый гад!
- Пусти, аспид, а то ещё выдавишь из меня чего-нибудь нужное.
- Из такой «дюймовочки», как ты – только вредные излишки.
- Ты куда Паш навострился. С чюмоданом вон и ваще.
- Тебе, Серёга, чё-то померещилось. Это ж дипломат. Или что-то вроде того.
- То-то, что вроде. Я в твой «дипломат» влезу и ноги поджимать не придётся.
- Это всё от тщедушия твоего и немочи.
Паша гордо тряхнул «дипломатом» и завертел головой по сторонам.
- Может присядем где-нибудь. Побазарим за жизнь. У меня новости есть.
- А чё не побазарить. Вон кафуха. Ни чё так тошниловка. Чистенько и без необратимых последствий для желудка.
- Розовенькая?
- Не. Это - «Марта». Там б***и тусуются. Поговорить не дадут. Дальше. Видишь вывеску «Аптека», а за ней коричневый козырёк. Нам туда.
Днём в «Правше» пусто и тихо. Даже музыку в баре выключили. Самое то для общения.
Заказали по пиву и какой-тот соленоватой ботвы на закусь. Просто чтобы зубы чем-то занять.
Пашка взгромоздился на жалобно пискнувший стул и, с выражением блаженства на лице, присосался к своей кружке.
- Ну, что там у тебя, Паш? Не томи.
- Что-что? Конь в пальто! Женюсь я.
- Что ты делаешь?!!!
Паша старше меня на год, то есть парню полные шестьдесят. Он никогда не был женат, а баб поменял несметное количество. Причём бросал всегда он. А они на эту тушу липнут и липнут. Больно обаятельный, гад.
- И кто эта кудесница?
- Катерина. С параллельного потока.
- Твоя Катька?!! Но она же за мужем?
- Помер муж. Уже полгода прошло. Ну, я и подсуетился.
- А дети?
- Что дети?
- Ну, её дети как к этому делу относятся?
- А нормально. Мои ж дети. Как им ещё ко мне относиться?
- Ясно, что теперь твои…
- Да нет. Ты не понял. Катерина только от меня рожала.
Я конечно знал кошмарную историю про то, как в институте Пашка угробил свою жизнь. Увлёкся пьянками-гулянками и не уловил момента, когда доведённая до отчаяния Катька выскочила замуж за доцента Сервачева – её научного руководителя. Обезумевший Паша попытался сломать окружающий мир, за что был посажен за решётку, но потом отпущен под поручительство трудового коллектива института.
Поговаривали, что во внешне классическом любовном треугольнике сложились какие-то причудливые отношения. Но я в эти дела не лез. Во-первых, Пашка мой друг, а во-вторых, в тех случаях, когда разговор выруливал на данную тему у него рожа делалась такая… Мне сразу становилось не до подробностей.
А сейчас, похоже, табу снято.
Пашка глотнул пива, пожевал травку и продолжил.
- Это Катя от отчаяния. Бесплодный он оказался. А мужик хороший. Она его очень уважала. Знаешь Катерину – кремень. Если что решила – хоть режь её.
Года через три пришла ко мне и говорит: «Козёл ты, Паша, каких мало, но люблю я тебя, сволочь этакую и забыть не могу. Но мужа не брошу. Не должен он из-за нашей дурости мучиться». Ну, и рассказала всё. Про их с мужем лечение, его анализы и что очень хочет ребёнка.
Велела мне месяц быть как стёклышко и никаких вредностей. А я что, против? Да я даже гемосорбцию себе сделал. Не говорю уже про прочую дезинтоскикацию. Мозг так прояснился, что дисер возник словно из ниоткуда. Через месяц мы снова стали мужем и женой. Это с моей точки зрения. Помогал чем мог. И вообще. После родов она меня шуганула. Аж на три года. А потом Серёгой занялись. Ленка случайно вышла.
Я Катю вызвал для разговора, ну, про нас и про мужа. Давил на то, что я тоже человек и имею право на человеческое отношение. Она видно о том же самом думала. Короче поругались, помирились. Потом Катюха поплакала и согласилась иногда быть со мной.
Блин! Так редко было это «иногда»! И каждый раз слёзы, что она шлюха и тварь, но ничего не может с собой поделать. Я, когда очень уж долго её не было, пробовал кого-то завести и всё зря. Только баб мучил. И хороших баб. Гореть мне в аду за эти художества.
Зато, когда приходила, - крышу сносило обоим. Вот однажды и не убереглись. А когда Семён Станиславович болеть начал, мы уже практически всё время вместе. Лет семь.
- Вот это любовь! Я в моём нынешнем положении и на меньшее согласен.
Да чтоб у меня язык отсох! Придурок старый. Молчал бы – может и пронесло. А так вякнул богу в уши...
Пашка скривился и засопел.
- Дурак ты, Серый. Любовь только в кино да в книжках бывает. А в жизни всё просто. Вот с этой хорошо, а со всеми остальными тоска. Какие там они ни распрекрасные. Я с Клавой три года жил.
- С рыжей этой? Гинекологом.
- Она самая. Мировая баба. И внешний вид, и мозги. И дома порядок. В постели, как тигра. Мы уже жениться собирались, а Катька мигнула и всё. Не могу. Ничего не надо. Вот такая любовь.
- А теперь то как?
- Теперь у меня всё правильно. Ни хорошо, ни плохо, а правильно. И я всё могу. Ну, то, что Катюхе надо. А она всё может для меня. Детям уже давно про нас рассказала. Так что для внуков я натуральный дед.
- А когда свадьба?
- В субботу.
- Не мог раньше предупредить?
- Да я сам узнал два дня назад. Мы не расписываемся. В церкви обвенчаемся и всё.
- Чё так?
- Старший психует. Типа обувку не сносила, а уже под венец. Гамлет хренов! Такой же козёл, как папа.
Смеяться почему-то не хотелось. Посидели. Помолчали. С Пашкой хорошо молчится, душевно.
Тут мне дошло.
- Слушай, Паш. Она же с мужем не венчалась? Так? Значит перед богом вы вместе и в первый раз.
Паша впервые с начала этого разговора улыбнулся и сграбастал меня своими лапищами.
- Сергуня! Посмотри на кретина! Я, атеист поганый, думал про отмазку. Идиот!!! А бог вот он. Тут как тут. И всё правильно! Давай, Серёга, надерёмся, как в молодости.
- В институте ты не со мной надирался. Я тогда вообще не употреблял.
- А на выпускном кто рекорд поставил?
- Так то ж выпускной. Святое дело. Да и Катерина…
- Она сама мне сказала надраться.
- С какого такого перепугу? Проверяет чувства на прочность?
- Дурак ты, Серый! Она до сих пор себя грызёт за то время. Говорит, что меня не пилить, а любить надо было. А она вообще бросила. И ревёт, дурында. Правда сейчас уже не сильно. Сегодня велела дойти до кондиции и вернуться домой для лечения любовью.
Сейчас будем претворять её план в жизнь. Ты не против?
- Ну, если это Катькин план, тогда ничего плохого из этого не выйдет. Наливай! В смысле мы здесь осядем или где-нибудь в другом месте.
- В Магнолии столик заказан. Туда ещё Саня подтянется и Тарас, который без бульбы.
- Че мы тогда сидим? Двинули!
И мы двинули. Да так неслабо, что очнулся я у Тараса дома, на полу, закутанный в одеяло.
Помятый, но жизнерадостный Тарас заявил, что я отказался ложится в постель, потому как «пьяная вонючая свинья» и попытался оприходовать циновку в прихожей. Еле они меня с Зиной в гостиную затащили. Но против дивана я возражал настолько решительно, что супруги плюнули на гостеприимство и закатали меня в одеяло.
Где и как закончили мероприятие остальные его участники мне до сих пор не известно.
***
Добравшись до своей квартиры, я принял душ и, что-то пожевав, снова завалился спать.
Утром, после пробежки и приведения своей тушки в относительный порядок, обнаружил зияющую пустоту в холодильнике. Дети не очень то утруждали себя хозяйственными делами, сжигая дни в творческих потугах и гулянках.
В животе урчало. Деваться было не куда. Нацепив кроссовки и надев куртку, направился в супермаркет, не подозревая, что всего через неделю это рутинное мероприятие катастрофически изменит мою жизнь.
Дневной муж.
Фантастическая история для взрослых, (что-то вроде поэмы в прозе), совершенно не возможная в реальной жизни, в которой (и в поэме, и в жизни) автор плывёт по течению своих галлюцинаций и его постоянно заносит, вплоть до мистического бреда. Короче, я вас предупредил – детям до тридцати это читать не стоит. Всё равно ничего не поймёте.
Глава 1. Деловое предложение.
Сергей
Отоварился и иду себе из супермаркета, груженый продуктами, домой, никого не трогаю. И тут замечаю, что, навстречу мне, решительно движется дама лет этак тридцати. Может чуть больше. Нынче, когда плюнь и попадёшь в косметический салон, на этот вопрос ответить становится крайне затруднительно.
Не красавица, но приятная такая. Ухоженная. Носик курносенький. Глазки трёхдюймовые. Только губы подкачали. Тонкие какие-то. А может она их так сжимает? В полосочку. Не могу сказать, что стройняшка, но за собой явно следит. И одето на ней всяко разно чудо дивное, явно заморское: какие-то кофточки, рубашечки и всё это одно из-под другого торчит. Такие всегда проходят мимо, не удостоив взглядом, а эта перегородила мне дорогу и изрекла «добрый день».
Женщины никогда не баловали меня вниманием, хотя, по агентурным данным, покойная жена любила и считала привлекательным мужчиной. Ну, мир не без извращенцев. А может то была форма дружеской поддержки.
Раз мне пожелали здоровья – отзываюсь соответствующим образом. А ещё размышляю над особенностями прикола. Типа кто-то сейчас непременно выскочит с дурацкой рожей и воплем «сюрприз!».
Нет. Никто не выскакивает. И дама явно не собирается никуда уходить. Стоит и смотрит. Пристально. Ну, и я стою. Не убегать же. Хотя ситуация идиотская, дальше некуда.
Наконец это чудо додумало свои мысли и изрекло: «У меня к тебе деловое предложение».
И опять умолкла. Реакции моей ждёт, что ли?
А пакеты с продуктами тяжелые! Ладони режет!
Наверно это обстоятельство и сыграло свою роковую роль. Вместо того, чтобы культурно послать непрошеного «работодателя», я ляпнул, что в таких нечеловеческих условиях деловые предложения не делают.
Дама ухмыльнулась и ткнула пальчиком в направлении вывески ресторана, расположившегося прямо у входа в супермаркет. Потом обошла меня и направилась ко входу в эту элитную точку общепита. Раз сам напросился, то, что уж теперь? Поволокся следом.
Столько лет тут болтаюсь, а внутри не был. И правильно делал. Ничего особенного. Да и не по моему бюджету такие радости жизни.
Сгрузил пакеты у стола. Помог даме сесть. И взгромоздился напротив. Опять молчим, только уже сидя. А потом она говорит: «Я предлагаю вам в дневное время быть моим мужем».
Сказать, что я охренел, было бы очень слабым выражением. Наверно потому и выпустил ситуацию из под контроля. Вместо правильного «у вас сударыня все дома?» я просипел «вы что имеете ввиду?». Не то, чтобы мне было это интересно, но в шоковом состоянии мозг сам управляет речью, выдавая дежурные фразы.
Сударыня сложила ладошки ковшиком и начала не спеша излагать свой бизнес-план.
Подробности я не запомнил, да и не способен был к этому, а суть плана заключалась в следующем. Мне предстояло на полном серьёзе выполнять функции мужа в дневное время суток в связи с острым дефицитом подобного рода контингента в её среде обитания (всех нормальных давно разобрали и держат мёртвой хваткой). С ночным контингентом наоборот – даже некоторый переизбыток.
На моё очумелое «почему я?» мне объяснили, что обратили внимание на мою тушку на какой-то выставке, где её большая и моя маленькая фирмы были экспонентами. Про меня знают всё. Шпиёны хреновы! Короче, подхожу, по мнению её аналитического отдела.
Мне предлагается заключить контракт на дневное сопровождение дамы в качестве её гражданского мужа. Так и представляться – мы семейная пара. К себе на работу ходить можно, но не обязательно. Она готова платить мне гораздо больше, чем я там зарабатываю. Вечером могу отправляться в свой скит на даче. Служба безопасности проводит до электрички.
На мой уточняющий вопрос про мои практически шестьдесят последовал её уточняющий ответ в том смысле, что такая большая разница в возрасте самое то. Меньше мороки с сексом. Им займётся кто-нибудь другой. Помоложе.
Мне конечно пару раз предлагали отдать фирму за так, но до такого бреда дело не доходило никогда.
Я даже не обиделся. Просто мозги заклинило на некоторое время. Молчим. Жуем что-то не диетическое, запивая такой же гадостью.
Наконец немного отпустило. Появилась возможность как-то осмыслить ситуацию.
С одной стороны, покупают, как барана. Обидно, блин! С другой… А вот с другой всё совеем не так просто.
Полгода назад я начал оттаивать после смерти жены. Раньше думал, что хуже, чем существовать в качестве замороженной ледышки, ничего быть не может. Как же! Получите и распишитесь. Во взрослой жизни я плакал раза три, может четыре. А тут сплошные истерики с пролитием слёз и заламыванием рук. От испуга спрятался на даче приводить нервы и вообще то, что осталось от меня прежнего, в человеческое состояние.
Когда убрал брюхо и немного успокоился, навалилась чудовищная тоска одиночества. Дошел до того, что в поисковике жаловался покойной жене, как мне плохо.
И ещё начал влюбляться в привлекательных женщин не зависимо от возраста, понимая бредовый характер этих порывов. В конце концов страсти угомонились, но острый дефицит общения хоть с кем-нибудь остался. Ощущение вакуума просто разрывало на части. А тут такое.
Или нет? Менять просторные застенки дачи на ещё большие в рамках контракта? Фиг вам, а не комиссарское тело! И вообще не понятно, что из всего этого может получиться.
Значит устанавливаем испытательный срок. И никаких контрактов. Они меня изучали? Изучали. Я когда-нибудь свои обещания не выполнял, пусть и в ущерб себе? Не было такого. Вот и договариваемся устно на месяц. Ежели не прокатит – поссоримся публично и забудем про существование друг друга. И никакого бабла. Хватит, что она меня будет бесплатно кормить и выгуливать. Или я её? Но это уже не принципиально. Единственное, что себе выторгую, - помощь в моей лженаучной самодеятельности: переводы, микрохимия, командировки. Всё равно собирался спонсора искать.
И ещё я должен иметь право на личную жизнь. Без всяких там публичных выволочек. Разумеется, если соблюдаю конспирацию и приличия.
Так примерно и изложил визави свои мысли по поводу всего этого дурдома.
Валентина, так она мне представилась, хмыкнула, потеребила салфетку и предложила перейти к практической реализации проекта.
