Ну, я что? Я – за. Договорились на среду сразу после совещания. Анфиса обещала выцыганить отгул у Валентины. На том и порешили.
Сергей
Поскольку пригласил я, то и платить мне. Пришлось идти на компромисс. Заведение выбрал вполне приличное, но без ценового беспредела.
Анфиса явилась расфуфыренная, как кукла. Валентина хоть и значительно моложе, но куда ей до такого шарма. Никаких лишних побрякушек и килограммов макияжа. Если бы не видел Анфиску в рабочем состоянии, решил бы, что такая она и есть. Лет тридцать на свету и все двадцать пять в полумраке. Трудно не съехать крышей рядом с такой женщиной, но придётся. Иначе труба. Сожрут и выплюнут.
Разговор не особо клеился. Работа ещё на работе обрыдла. Общие знакомые вызывали изжогу. Попытка заговорить о литературе выявила принципиальное различие интересов.
Она была хорошо знакома со всем, что модно и популярно, а меня от этого тошнит.
Слава богу, пока тыкались, как слепые котята, в мозги друг другу, успели не только закусить, но и принять некоторую дозу горячительных напитков. Беседа постепенно стала приобретать плавность с элементами задушевности. Короче, привычный трёп ни о чем. Про погоду, про природу за окном, про морды и лица за соседними столиками.
Потанцевали. Лёгонькая и партнёра чувствует. Просто супер. А то обычно таскаешь вагонетку и мечтаешь свалить подальше. Давно не получал такого удовольствия от танцев.
Потом ещё что-то пили, опять танцевали и снова употребляли под дурацкие тосты и ничем не мотивированный смех.
Алкоголь почему-то действовал слабо. На Анфису похоже тоже. Но эта зараза начала потихоньку симулировать выраженную форму опьянения: нарушенную координацию при уверенной работе ножом и вилкой, несвязную речь при филигранной точности формулировок. Почему-то это не раздражало, а наоборот вызывало приятные чувства, не поддающиеся точному описанию.
В конце концов мы приняли совместное решение проводить девушку домой. Анфиса семенила рядом, старательно изображая пьяную в дупель шлюху. Глупо хихикала любому моему слову и висла на мне по возможности прижимаясь наличными выпуклостями. В такси полезла целоваться. Ну, а я что из камня? От чего бы не потискать такое сокровище. А губы у неё мягкие и нежные. И пахнет девушка приятно.
В квартиру пришлось нести чуть ли не на руках. Ни чё так хоромы. Валентининым не чета, но тоже вполне на уровне.
Далее, после страстных поцелуев, со стороны Анфисы, частично разукомплектовал прикид барышни и отнёс вяло брыкающуюся тушку в спальню.
Красивая, зараза! Вроде худышка, а всё что надо присутствует и весьма аппетитно выглядит. Пока потихоньку, практически без рук, знакомился с матчастью, Анфиса слегка постанывала и охала. Когда же перешёл к основной фазе, начала орать и царапаться, словно взбесившаяся кошка. Заканчивал процесс под стоны «умираю». Если судить по моему небогатому опыту – полностью не облажался.
Минут через десять после финиша Анфиса свернулась калачиком и засопела. Подумалось, что не мешало бы ей пижаму или сорочку надеть. В комнате довольно прохладно. Но решил не париться. Облапил малявку и отправился в гости к морфею.
Утром под носом обнаружил записку: «Завтрак на столе. Полотенце и прочее в ванной. Ключи в дверях. Мне на работу к девяти. Алексей тебя заберёт в десять».
Послание без подписи и адресата, но всё понятно.
Из Анфисиных запасов мой спецсалат соорудить не представлялось возможным. Сжевал довольно противную булочку, запивая соком и двинул в ванную. Запечатанная зубная щетка нашлась, хоть и с трудом, а вот полотенце подходящего размера висело одно. Ну, так и что. Блох у меня нет. Да и после того, что было…
Анфиса.
Дура! Дура! Дура! Дура! Дура! …. Сто пятьдесят, тысячу раз дура. Чем я лучше этих состоятельных ****ей. Первое свидание и сразу же в постель. Он меня презирает. А может даже ненавидит. Так хорошо с ним, спокойно, а я всё испортила. Овца безмозглая!
Что это было? Перестала соображать в такси? Или ещё, когда танцевали. Боже! Как в квартиру входили ещё помню, а потом всё как в тумане. Бред какой-то.
И на работу припёрлась ни свет ни заря. Теперь разговоры пойдут. Кажется, я ещё и объект испортила. Когда выползала из-под этого громилы вроде как видела царапины на спине. Господи! Ведь у них сегодня сауна!
Ладно. Не дурак. Как-нибудь выкрутится. Но Валька будет орать благим матом. Или не будет? Это же вроде бы как она его, ночью. Камешек в огород скептиков. Жена. Имеет право.
Надо выстроить линию поведения. Надо выстроить линию поведения. Надо вы… Не надо быть дурой. Тогда само всё выстроится. По нему и так ничего не будет видно. Проверено. И мне надо делать вид, что ничего не произошло. Физию сполоснуть. По щекам себя похлопать. Не так сильно! Ну, и ничего. Практически как новенькая. Пока делаем вид, что работаем. Тем более, что заняться есть чем.
Валентина.
Что-то сегодня Анфиса какая-то всклокоченная? На себя не похожа.
- Что с тобой, Анфис? Проблемы?
- Всё в порядке, Валя. Выполняла твоё поручение. Немного переусердствовала с алкоголем.
Ну-ну. С алкоголем. Плавали – знаем.
- Только с алкоголем? Интересно, а как он в постели?
- Не помню. Вовремя отключилась.
- Ты меня пугаешь. Совсем ничего?
- Можно я не буду про это говорить? Задание выполнено. Объект теперь никуда не денется. Можешь спать спокойно.
Спокойно, говоришь? Когда такие страсти? Ладно. Будем переживать проблемы по мере их поступления.
- Ты работать, хоть можешь?
- Не то слово. Остро нуждаюсь в повышенной производственной нагрузке.
- Хорошо. Докладывай…
Сергей.
На следующий день увидеть Анфису не удалось. Завалили мелкими поручениями, встречами и визитами. Через день – тоже.
Если честно – не особенно и рвался. Что-то во сём этом было не правильное. И неприятный холодок в груди. И странная неуверенность.
А что такого произошло? Переспал с красивой женщиной по пьяни. Контракт не нарушил. Женщина сама и напросилась. С чего переживать и беспокоиться? И прошло всё, вроде бы нормально. От чего же так страшно? Не мальчик вроде.
Анфиса
Не встречаться с Серёжей было не сложно, но, от чего-то, противно. Зато перестало трясти. Уже на третий день. И в голове образовался относительный порядок. Можно расслабиться.
Сергей
Столкнулись мы с Анфисой случайно, в коридоре. Я только что проводил Валю на рабочее место, а Анфиса, похоже семенила к директрисе с докладом. Мне бы поздороваться и пройти мимо, а я неосторожно взглянул ей в глаза и остолбенел. Как ломом по голове.
И эта пигалица стоит и таращится, блин. А ещё язык, как лопата и в горле пересохло.
Попытался просипеть что-то вроде «привета», но тут Анфиса как-то странно всхлипнула и вцепилась в меня, как клещ. Тихо вцепилась, без слёз и прочей истерической атрибутики. Только мычит тихонько.
Я пугался в жизни, и не раз. Но чтобы так пробрало? И не за себя?
Что ж ты делаешь, дура? Я тебе жизнь угроблю. Лучше бы сдох, когда жена умерла!
Погладил по спине и тут её прорвало…
Пришлось хватать Анфису на руки и бегом тащить в кабинет, пока народ не начал сбегаться на шум. Слава богу, с утра, на Валентинином этаже, сотрудники, без важных на то причин, предпочитали не появляться. Ещё заподозрят праздношатающегося в недостаточном служебном рвении.
Отмыли Анфисе физиономию. Посадил на колени и долго укачивал, как ребёнка. Когда перестала всхлипывать – отправил восстанавливать макияж.
Боевая раскраска явно прибавила мелкой сил. Посмотрела на меня исподлобья и буркнула
- Извини.
- А нам надо извиняться?
- Не надо. Но всё равно – извини. Веду себя, как дура.
- Виноват всегда мужик.
- С чего ты это взял?
- Женщины предоставляют нам возможности, а мы уж решаем реализовать их или нет.
- Значит ты решил возможностью воспользоваться?
- Я не помню.
- И я ничего не помню. Смешно, правда?
- Да, уж. Ты как?
- Порядок.
- Хорошо.
Боже, что я несу! А может и правильно? Выруливаем на версию случайного секса по пьяни и держимся за неё до последнего.
- Послушай, Анфиса. Давай не будем из этого делать трагедии. Ты обалденная женщина и на моём месте любой вменяемый мужик пустился вовсе тяжкие. Надеюсь ты после всего, что было, не станешь меня ненавидеть?
- Ты это о чём?
- Ну, воспользовался твоей слабостью. И вообще. Я не хочу тебя терять. Мне без тебя тоскливо. Давай сделаем вид, что ничего не было. Только ты от меня не прячься. Ладно?
Анфиса, как она это обычно делает во время мозгового штурма, прикусила губу, сморщила носик и внимательно посмотрела мне в глаза.
Молоды вы ещё, сударыня, потрошить старпёров заживо.
Не придя, по-видимому, ни к какому определённому решению, она глубоко вздохнула и улыбнулась. А вот это уже относится к категории запрещённых приёмов!
- Что ты, Серёженька? Зачем мне прятаться. Это ты теперь от меня прячься. Вполне могу изнасиловать где-нибудь в тёмном углу.
- Вы это зря, сударыня. Какое насилие. Я же не против. Разумеется, в меру моих скромных возможностей.
- Договорились. Встречаемся там же. В пятницу. В восемь.
- И не сомневайтесь! Буду всенепременнейшим образом. Позволите облобызать вашу ручку.
После того, как Анфиса «позволила», я с максимально допускаемой приличиями скоростью ретировался из кабинета. Неужели пронесло и удастся вырулить на какую-нибудь тупую банальщину? Жизнь покажет.
Анфиса
Балда стоеросовый! Чего ты боишься?! Я сама этого хочу. И плевала я на то, что будет. И игры твои дурацкие шиты белыми нитками. Никуда ты от меня не денешься.
Валентина
- Ты, Анфиса, заболела что ли? Могу до завтра отпустить. Из дому поруководишь.
- Всё нормально. Устала немного.
Надо сказать охране, чтобы присмотрели за обоими. И Серёжа какой-то пожеванный. Ни шерсти, ни вида.
Анфиса
Чуть дотерпела до пятницы. Встречаясь с Серёжей в коридоре офиса, с трудом подавляла желание затащить его в темный угол для чего-нибудь совершенно непристойного. Тормозите девушка. Такие страсти плохо кончатся.
Логично. И пусть кончаются. Чем угодно. Только поскорее бы пятница.
Сергей
Пятница вспоминается только частями. Достаточно отчётливо - как пришёл в ресторан. Саму Анфису уже не очень. Только глаза и губы и…
Мы пробовали изобразить свидание, даже что-то танцевали. Но лично меня колотило так, что говорить было сложно.
Долго этот цирк продолжать не имело смысла.
Расплатился. Сели в анфисину машину и заехали в какое-то относительно темное место.
Там я её изнасиловал. Или она меня? Я точно не помню.
Как мы не убились по дороге домой. Тоже ума не приложу. Да ума там никакого и не было. Одни инстинкты.
Остальное в тумане.
Утром проспали на работу. Собственно «спали» - это фигура речи.
- Серёженька! Валя нас съест.
- Не боись. Выкрутимся. Лично у меня авария с краном. Воду вычерпывал.
- А я продолжу болеть.
- Можешь врача вызвать. Видончик у тебя вполне соответствует.
- Ты о чем это, громила?! Ухайдохал девушку и рад?!
Тут мне ещё пришлось немного задержаться. Сами понимаете…
К Валентине заявился ближе к обеду. У Вали на приёме никого не было, но Леночка – секретарь-референт, попросила подождать.
Ой, нехорошо как! Меня всегда запускали сразу.
Взгляду Валентины позавидовал бы даже Броневой, изумительно сыгравший Мюллера в фильме «Двенадцать мгновений весны». А я не Штирлиц. Психологические игры такого уровня мне не потянуть. Придётся каяться и бубнить про «никогда больше» и прочее.
- Как тебе эти фотки, муженёк? Впечатляют?
Мда-а! Камасутра отдыхает. И чё мы с Анфисой так хитро перегнулись? Машина. Суррогатные условия. Одно сидение забыли опустить.
А это мы у неё дома. Хотел бы я познакомиться с фотографом. Прямо сей час. Не думаю, что его что-то спасёт от тяжелой формы инвалидности.
- А ты, Серёженька, не бледней. Не надо. И зубами не скрипи. Это их работа. А твоя работа – обеспечивать мой имидж.
- Личная жизнь контрактом не запрещена.
- Ключевое слово «личная». Там, между прочим, за забором, вечеринка была. И её участники уже начали окна открывать и обсуждать ваши вопли. Ребятам пришлось врубить музыку, на что вы даже не обратили внимание. Охренели совсем.
С Анфисой будет отдельный разговор. А что касается вас, сударь, предупреждаю – вместе с детьми раздену, разую и голыми в Африку пущу. Ты меня знаешь. Я это сделаю.
Что тут скажешь. Права Валентина. Сука ты, Сергуня. Ещё какая. С детьми то мы не пропадём. Валентина не господь бог и весь мир перед ней не стоит на коленях. Дети найдут, где заработать на жизнь, а мне много не надо.
Вот любимую женщину ты подставил по полной, свинья, охреневшая от остатков гормонов.
Так всегда. Обещаем любимой женщине звезды с неба, а потом втаптываем в грязь под давлением объективных обстоятельств. Придётся тебе, сволочь, прищемить себе яйца и думать.
Думать! Гнида.
- Я так понимаю, Валентина, что это последнее предупреждение. Или ты меня увольняешь?
- Чего захотел! Работай и думай, что творишь. У тебя есть чем.
- Я постараюсь.
Валентина уставилась на бумаги, давая понять, что более не задерживает. Ну, и ладушки. Откланялся и двинул в тренажерку, где довел себя до полуобморочного состояния.
Потом отсидел пару визитов в элитных кормокухнях и, напоследок, заглянул к себе на фирму, чем весьма озадачил сотрудников. Недели три не появлялся. Не дело это. Забудут, как выгляжу. Трепетать перестанут. Как это место меня достало!
Вечером заехал за Валентиной. Опять не был допущен сразу, но на это имелась уважительная причина.
Минут через пятнадцать из высочайшего кабинета вышла Анфиса. Не знаю, чем её так запугала наша начальница, но такой потерянной я Анфису не видел никогда. Мы посмотрели друг на друга и внутри у меня всё похолодело. За что, маленькая моя, тебе столько боли?!
Анфиса кивнула мне и вышла из приёмной, а я двинул на лобное место, именуемое кабинетом.
Завидев меня, Валентина улыбнулась и проворковала:
- Здравствуй, милый. Посиди минутку. Разгребу пару мелочей и поедем домой.
- Хорошо дорогая. Не торопись. Я подожду.
Квалификация, блин! В цирке можем выступать. М-м-м. В театре. Да. Оскара, нам, Оскара!
Что теперь? Каздец былой непринуждённости? Работа круглые сутки? Ну, и не сдохну. Полгода как-нибудь протерплю.
За ужином мы ели молча. Маша неслышной тенью скользила за спиной, меняя блюда и тарелки. Наконец, повинуясь взгляду Валентины, она исчезла за дверью и мы остались одни.
Я очень надеялся, что Валентина, от расстройства, примет дозу, разобьёт об меня часть посуды и отправится спать.
Не тут то было.
Валентина.
Покойный отец однажды проговорился: «Ты думаешь, Валюха, я не хочу нормальной семейной жизни и всяческих страстей киношных. Очень хочу. Но бизнес и любовь – понятия несовместимые. Подобного рода удовольствия всегда заканчивается убытками, если не разорением.
Глава 4. Свидание и прочие обстоятельства.
Сергей
Поскольку пригласил я, то и платить мне. Пришлось идти на компромисс. Заведение выбрал вполне приличное, но без ценового беспредела.
Анфиса явилась расфуфыренная, как кукла. Валентина хоть и значительно моложе, но куда ей до такого шарма. Никаких лишних побрякушек и килограммов макияжа. Если бы не видел Анфиску в рабочем состоянии, решил бы, что такая она и есть. Лет тридцать на свету и все двадцать пять в полумраке. Трудно не съехать крышей рядом с такой женщиной, но придётся. Иначе труба. Сожрут и выплюнут.
Разговор не особо клеился. Работа ещё на работе обрыдла. Общие знакомые вызывали изжогу. Попытка заговорить о литературе выявила принципиальное различие интересов.
Она была хорошо знакома со всем, что модно и популярно, а меня от этого тошнит.
Слава богу, пока тыкались, как слепые котята, в мозги друг другу, успели не только закусить, но и принять некоторую дозу горячительных напитков. Беседа постепенно стала приобретать плавность с элементами задушевности. Короче, привычный трёп ни о чем. Про погоду, про природу за окном, про морды и лица за соседними столиками.
Потанцевали. Лёгонькая и партнёра чувствует. Просто супер. А то обычно таскаешь вагонетку и мечтаешь свалить подальше. Давно не получал такого удовольствия от танцев.
Потом ещё что-то пили, опять танцевали и снова употребляли под дурацкие тосты и ничем не мотивированный смех.
Алкоголь почему-то действовал слабо. На Анфису похоже тоже. Но эта зараза начала потихоньку симулировать выраженную форму опьянения: нарушенную координацию при уверенной работе ножом и вилкой, несвязную речь при филигранной точности формулировок. Почему-то это не раздражало, а наоборот вызывало приятные чувства, не поддающиеся точному описанию.
В конце концов мы приняли совместное решение проводить девушку домой. Анфиса семенила рядом, старательно изображая пьяную в дупель шлюху. Глупо хихикала любому моему слову и висла на мне по возможности прижимаясь наличными выпуклостями. В такси полезла целоваться. Ну, а я что из камня? От чего бы не потискать такое сокровище. А губы у неё мягкие и нежные. И пахнет девушка приятно.
В квартиру пришлось нести чуть ли не на руках. Ни чё так хоромы. Валентининым не чета, но тоже вполне на уровне.
Далее, после страстных поцелуев, со стороны Анфисы, частично разукомплектовал прикид барышни и отнёс вяло брыкающуюся тушку в спальню.
Красивая, зараза! Вроде худышка, а всё что надо присутствует и весьма аппетитно выглядит. Пока потихоньку, практически без рук, знакомился с матчастью, Анфиса слегка постанывала и охала. Когда же перешёл к основной фазе, начала орать и царапаться, словно взбесившаяся кошка. Заканчивал процесс под стоны «умираю». Если судить по моему небогатому опыту – полностью не облажался.
Минут через десять после финиша Анфиса свернулась калачиком и засопела. Подумалось, что не мешало бы ей пижаму или сорочку надеть. В комнате довольно прохладно. Но решил не париться. Облапил малявку и отправился в гости к морфею.
Утром под носом обнаружил записку: «Завтрак на столе. Полотенце и прочее в ванной. Ключи в дверях. Мне на работу к девяти. Алексей тебя заберёт в десять».
Послание без подписи и адресата, но всё понятно.
Из Анфисиных запасов мой спецсалат соорудить не представлялось возможным. Сжевал довольно противную булочку, запивая соком и двинул в ванную. Запечатанная зубная щетка нашлась, хоть и с трудом, а вот полотенце подходящего размера висело одно. Ну, так и что. Блох у меня нет. Да и после того, что было…
Анфиса.
Дура! Дура! Дура! Дура! Дура! …. Сто пятьдесят, тысячу раз дура. Чем я лучше этих состоятельных ****ей. Первое свидание и сразу же в постель. Он меня презирает. А может даже ненавидит. Так хорошо с ним, спокойно, а я всё испортила. Овца безмозглая!
Что это было? Перестала соображать в такси? Или ещё, когда танцевали. Боже! Как в квартиру входили ещё помню, а потом всё как в тумане. Бред какой-то.
И на работу припёрлась ни свет ни заря. Теперь разговоры пойдут. Кажется, я ещё и объект испортила. Когда выползала из-под этого громилы вроде как видела царапины на спине. Господи! Ведь у них сегодня сауна!
Ладно. Не дурак. Как-нибудь выкрутится. Но Валька будет орать благим матом. Или не будет? Это же вроде бы как она его, ночью. Камешек в огород скептиков. Жена. Имеет право.
Надо выстроить линию поведения. Надо выстроить линию поведения. Надо вы… Не надо быть дурой. Тогда само всё выстроится. По нему и так ничего не будет видно. Проверено. И мне надо делать вид, что ничего не произошло. Физию сполоснуть. По щекам себя похлопать. Не так сильно! Ну, и ничего. Практически как новенькая. Пока делаем вид, что работаем. Тем более, что заняться есть чем.
Валентина.
Что-то сегодня Анфиса какая-то всклокоченная? На себя не похожа.
- Что с тобой, Анфис? Проблемы?
- Всё в порядке, Валя. Выполняла твоё поручение. Немного переусердствовала с алкоголем.
Ну-ну. С алкоголем. Плавали – знаем.
- Только с алкоголем? Интересно, а как он в постели?
- Не помню. Вовремя отключилась.
- Ты меня пугаешь. Совсем ничего?
- Можно я не буду про это говорить? Задание выполнено. Объект теперь никуда не денется. Можешь спать спокойно.
Спокойно, говоришь? Когда такие страсти? Ладно. Будем переживать проблемы по мере их поступления.
- Ты работать, хоть можешь?
- Не то слово. Остро нуждаюсь в повышенной производственной нагрузке.
- Хорошо. Докладывай…
Сергей.
На следующий день увидеть Анфису не удалось. Завалили мелкими поручениями, встречами и визитами. Через день – тоже.
Если честно – не особенно и рвался. Что-то во сём этом было не правильное. И неприятный холодок в груди. И странная неуверенность.
А что такого произошло? Переспал с красивой женщиной по пьяни. Контракт не нарушил. Женщина сама и напросилась. С чего переживать и беспокоиться? И прошло всё, вроде бы нормально. От чего же так страшно? Не мальчик вроде.
Анфиса
Не встречаться с Серёжей было не сложно, но, от чего-то, противно. Зато перестало трясти. Уже на третий день. И в голове образовался относительный порядок. Можно расслабиться.
Сергей
Столкнулись мы с Анфисой случайно, в коридоре. Я только что проводил Валю на рабочее место, а Анфиса, похоже семенила к директрисе с докладом. Мне бы поздороваться и пройти мимо, а я неосторожно взглянул ей в глаза и остолбенел. Как ломом по голове.
И эта пигалица стоит и таращится, блин. А ещё язык, как лопата и в горле пересохло.
Попытался просипеть что-то вроде «привета», но тут Анфиса как-то странно всхлипнула и вцепилась в меня, как клещ. Тихо вцепилась, без слёз и прочей истерической атрибутики. Только мычит тихонько.
Я пугался в жизни, и не раз. Но чтобы так пробрало? И не за себя?
Что ж ты делаешь, дура? Я тебе жизнь угроблю. Лучше бы сдох, когда жена умерла!
Погладил по спине и тут её прорвало…
Пришлось хватать Анфису на руки и бегом тащить в кабинет, пока народ не начал сбегаться на шум. Слава богу, с утра, на Валентинином этаже, сотрудники, без важных на то причин, предпочитали не появляться. Ещё заподозрят праздношатающегося в недостаточном служебном рвении.
Отмыли Анфисе физиономию. Посадил на колени и долго укачивал, как ребёнка. Когда перестала всхлипывать – отправил восстанавливать макияж.
Боевая раскраска явно прибавила мелкой сил. Посмотрела на меня исподлобья и буркнула
- Извини.
- А нам надо извиняться?
- Не надо. Но всё равно – извини. Веду себя, как дура.
- Виноват всегда мужик.
- С чего ты это взял?
- Женщины предоставляют нам возможности, а мы уж решаем реализовать их или нет.
- Значит ты решил возможностью воспользоваться?
- Я не помню.
- И я ничего не помню. Смешно, правда?
- Да, уж. Ты как?
- Порядок.
- Хорошо.
Боже, что я несу! А может и правильно? Выруливаем на версию случайного секса по пьяни и держимся за неё до последнего.
- Послушай, Анфиса. Давай не будем из этого делать трагедии. Ты обалденная женщина и на моём месте любой вменяемый мужик пустился вовсе тяжкие. Надеюсь ты после всего, что было, не станешь меня ненавидеть?
- Ты это о чём?
- Ну, воспользовался твоей слабостью. И вообще. Я не хочу тебя терять. Мне без тебя тоскливо. Давай сделаем вид, что ничего не было. Только ты от меня не прячься. Ладно?
Анфиса, как она это обычно делает во время мозгового штурма, прикусила губу, сморщила носик и внимательно посмотрела мне в глаза.
Молоды вы ещё, сударыня, потрошить старпёров заживо.
Не придя, по-видимому, ни к какому определённому решению, она глубоко вздохнула и улыбнулась. А вот это уже относится к категории запрещённых приёмов!
- Что ты, Серёженька? Зачем мне прятаться. Это ты теперь от меня прячься. Вполне могу изнасиловать где-нибудь в тёмном углу.
- Вы это зря, сударыня. Какое насилие. Я же не против. Разумеется, в меру моих скромных возможностей.
- Договорились. Встречаемся там же. В пятницу. В восемь.
- И не сомневайтесь! Буду всенепременнейшим образом. Позволите облобызать вашу ручку.
После того, как Анфиса «позволила», я с максимально допускаемой приличиями скоростью ретировался из кабинета. Неужели пронесло и удастся вырулить на какую-нибудь тупую банальщину? Жизнь покажет.
Анфиса
Балда стоеросовый! Чего ты боишься?! Я сама этого хочу. И плевала я на то, что будет. И игры твои дурацкие шиты белыми нитками. Никуда ты от меня не денешься.
Валентина
- Ты, Анфиса, заболела что ли? Могу до завтра отпустить. Из дому поруководишь.
- Всё нормально. Устала немного.
Надо сказать охране, чтобы присмотрели за обоими. И Серёжа какой-то пожеванный. Ни шерсти, ни вида.
Анфиса
Чуть дотерпела до пятницы. Встречаясь с Серёжей в коридоре офиса, с трудом подавляла желание затащить его в темный угол для чего-нибудь совершенно непристойного. Тормозите девушка. Такие страсти плохо кончатся.
Логично. И пусть кончаются. Чем угодно. Только поскорее бы пятница.
Сергей
Пятница вспоминается только частями. Достаточно отчётливо - как пришёл в ресторан. Саму Анфису уже не очень. Только глаза и губы и…
Мы пробовали изобразить свидание, даже что-то танцевали. Но лично меня колотило так, что говорить было сложно.
Долго этот цирк продолжать не имело смысла.
Расплатился. Сели в анфисину машину и заехали в какое-то относительно темное место.
Там я её изнасиловал. Или она меня? Я точно не помню.
Как мы не убились по дороге домой. Тоже ума не приложу. Да ума там никакого и не было. Одни инстинкты.
Остальное в тумане.
Утром проспали на работу. Собственно «спали» - это фигура речи.
- Серёженька! Валя нас съест.
- Не боись. Выкрутимся. Лично у меня авария с краном. Воду вычерпывал.
- А я продолжу болеть.
- Можешь врача вызвать. Видончик у тебя вполне соответствует.
- Ты о чем это, громила?! Ухайдохал девушку и рад?!
Тут мне ещё пришлось немного задержаться. Сами понимаете…
К Валентине заявился ближе к обеду. У Вали на приёме никого не было, но Леночка – секретарь-референт, попросила подождать.
Ой, нехорошо как! Меня всегда запускали сразу.
Взгляду Валентины позавидовал бы даже Броневой, изумительно сыгравший Мюллера в фильме «Двенадцать мгновений весны». А я не Штирлиц. Психологические игры такого уровня мне не потянуть. Придётся каяться и бубнить про «никогда больше» и прочее.
- Как тебе эти фотки, муженёк? Впечатляют?
Мда-а! Камасутра отдыхает. И чё мы с Анфисой так хитро перегнулись? Машина. Суррогатные условия. Одно сидение забыли опустить.
А это мы у неё дома. Хотел бы я познакомиться с фотографом. Прямо сей час. Не думаю, что его что-то спасёт от тяжелой формы инвалидности.
- А ты, Серёженька, не бледней. Не надо. И зубами не скрипи. Это их работа. А твоя работа – обеспечивать мой имидж.
- Личная жизнь контрактом не запрещена.
- Ключевое слово «личная». Там, между прочим, за забором, вечеринка была. И её участники уже начали окна открывать и обсуждать ваши вопли. Ребятам пришлось врубить музыку, на что вы даже не обратили внимание. Охренели совсем.
С Анфисой будет отдельный разговор. А что касается вас, сударь, предупреждаю – вместе с детьми раздену, разую и голыми в Африку пущу. Ты меня знаешь. Я это сделаю.
Что тут скажешь. Права Валентина. Сука ты, Сергуня. Ещё какая. С детьми то мы не пропадём. Валентина не господь бог и весь мир перед ней не стоит на коленях. Дети найдут, где заработать на жизнь, а мне много не надо.
Вот любимую женщину ты подставил по полной, свинья, охреневшая от остатков гормонов.
Так всегда. Обещаем любимой женщине звезды с неба, а потом втаптываем в грязь под давлением объективных обстоятельств. Придётся тебе, сволочь, прищемить себе яйца и думать.
Думать! Гнида.
- Я так понимаю, Валентина, что это последнее предупреждение. Или ты меня увольняешь?
- Чего захотел! Работай и думай, что творишь. У тебя есть чем.
- Я постараюсь.
Валентина уставилась на бумаги, давая понять, что более не задерживает. Ну, и ладушки. Откланялся и двинул в тренажерку, где довел себя до полуобморочного состояния.
Потом отсидел пару визитов в элитных кормокухнях и, напоследок, заглянул к себе на фирму, чем весьма озадачил сотрудников. Недели три не появлялся. Не дело это. Забудут, как выгляжу. Трепетать перестанут. Как это место меня достало!
Вечером заехал за Валентиной. Опять не был допущен сразу, но на это имелась уважительная причина.
Минут через пятнадцать из высочайшего кабинета вышла Анфиса. Не знаю, чем её так запугала наша начальница, но такой потерянной я Анфису не видел никогда. Мы посмотрели друг на друга и внутри у меня всё похолодело. За что, маленькая моя, тебе столько боли?!
Анфиса кивнула мне и вышла из приёмной, а я двинул на лобное место, именуемое кабинетом.
Завидев меня, Валентина улыбнулась и проворковала:
- Здравствуй, милый. Посиди минутку. Разгребу пару мелочей и поедем домой.
- Хорошо дорогая. Не торопись. Я подожду.
Квалификация, блин! В цирке можем выступать. М-м-м. В театре. Да. Оскара, нам, Оскара!
Что теперь? Каздец былой непринуждённости? Работа круглые сутки? Ну, и не сдохну. Полгода как-нибудь протерплю.
За ужином мы ели молча. Маша неслышной тенью скользила за спиной, меняя блюда и тарелки. Наконец, повинуясь взгляду Валентины, она исчезла за дверью и мы остались одни.
Я очень надеялся, что Валентина, от расстройства, примет дозу, разобьёт об меня часть посуды и отправится спать.
Не тут то было.
Валентина.
Покойный отец однажды проговорился: «Ты думаешь, Валюха, я не хочу нормальной семейной жизни и всяческих страстей киношных. Очень хочу. Но бизнес и любовь – понятия несовместимые. Подобного рода удовольствия всегда заканчивается убытками, если не разорением.
