Песнь Тагароа, Творца из Бездны
Из хаоса, из тьмы бескрайней,
Где не было ни света, ни земли,
Восстал Тагароа, владыка тайный,
Из пустоты рождённый, как изнутри.
Он был один, в безмолвии глубоком,
Лишь мысль его, как искра, трепетала.
И в этой тьме, в пространстве одиноком,
Он замысел великий зарождал.
Сначала был лишь скорлупы обломок,
Яйцо вселенной, в пустоте висящее.
Внутри него, как пламя, как исток,
Таилось всё, что будет настоящим.
И вот, Тагароа, мощью неземною,
Разбил скорлупу, мир освобождая.
Из верхней части – небо голубое,
Из нижней – землю, твердь под ногами создавая.
Он создал солнце, луну и звёзды ясные,
Чтоб освещали мир, им сотворённый.
И океаны, бурные, опасные,
И ветры, что летят, никем не сдержаны.
Он породил богов, своих потомков,
Чтоб правили землёй, морями, небом.
И дал им силу, мудрость, дар потомства,
Чтоб мир населили, как он задумал.
Но не хватало жизни, не хватало
Существ, что будут землю населять.
И Тагароа, снова из начала,
Решил творение новое создать.
Из глины красной, с примесью морской,
Он вылепил людей, вдохнул в них душу.
И дал им разум, волю и покой,
Чтоб мир познали, слушали и слушали.
Так был рождён мир, из тьмы и хаоса,
Творением Тагароа, владыки древнего.
И до сих пор, эхом в голосах,
Звучит его величие, нетленное.
И помните, потомки, о начале,
О Тьме и Свете, о Творце великом.
И чтите Тагароа, в каждой дали,
В молитвах тихих, в помыслах глубоких.
Экур: Песнь о Горе Богов
Восстаньте, смертные, и внемлите слову!
О Экуре, горе богов, я песнь пою!
О доме славы, где Ану и Энлиль,
Судьбу вселенной творят, как им велит.
Из тьмы хаоса, из вод бескрайних Намму,
Поднялся Экур, как свет во мраке густом.
Аншар и Кишар, небеса и земля,
В его фундаменте вечном обрели себя.
Семь врат сияющих, из лазурита и золота,
Ведут в чертоги, где мудрость сокрыта.
Там Нинурта, воин, с копьём громовым,
Охраняет покой богов, неутомим.
Внутри, как пчёлы в улье, боги трудятся,
Законы мироздания творят и судятся.
Энлиль, владыка ветров, с трона взирает,
На земли смертных, что в страхе трепещут.
Инанна, богиня любви и войны,
В Экуре танцует, полна красоты.
Её смех, как звон колокольчиков нежных,
Разгоняет печаль, дарует надежду.
Но не всегда в Экуре царит благодать,
Иногда раздоры богов начинают терзать.
Тогда бушуют бури, реки выходят из берегов,
И смертные молят о милости богов.
Ибо Экур – не просто гора из камня и глины,
Он – связь между небом и землёй, воедино.
Он – сердце вселенной, бьющее в ритме вечном,
И смертный в нём находит отзвук сердечный.
Так восславим же Экур, обитель богов,
Источник жизни, любви и суровых оков!
Пусть песнь моя долетит до небесных высот,
И Экур пребудет во славе в веки веков!
Падение Нок: Песнь о глиняных богах и ржавом ветре
В долине Нигера, где солнце палило,
Росла цивилизация Нок, что богов лепила.
Из глины красной, из праха земли,
Творили они лики, что в вечность глядели.
Король Адебайо, мудрый и сильный,
Вёл свой народ к процветанию обильному.
Кузнецы ковали железо, как искры из звёзд,
И воины Нок, словно львы, не знали угроз.
Боги глиняные, с улыбкой загадочной,
Оберегали поля, дарили удачу.
В храмах их пели, им жертвы несли,
И Нок процветал, словно древо вдали.
Но гордость, как ржа, проела их души,
Забыли они предков заветы послушные.
Король Адебайо, в богатстве купаясь,
Забыл о народе, в роскоши увядая.
И боги глиняные, почувствовав злобу,
Смотрели с укором, теряя подобу.
Улыбки их стали печальными, строгими,
Предвестниками бури, ветрами убогими.
И вот, из пустыни, поднялся ветер ржавый,
Несущий болезни, голод кровавый.
Поля засохли, скот погибал,
И Нок, некогда гордый, в отчаянье впал.
Король Адебайо, в страхе дрожащий,
К богам глиняным в храм поспешил, молящий.
Но лики молчали, взор их был холоден,
И ветер ржавый, как саван, был положен.
Воины Нок, ослабленные голодом,
Не смогли сдержать врагов, что пришли с холодом.
Города пали, храмы разрушены,
И Нок, великий, в прах был обращён.
Лишь осколки глиняных богов остались,
Напоминая о гордости, что пала.
И ветер ржавый, над долиной гуляет,
Песнь о падении Нок навеки слагает.
Так помните, люди, урок этой сказки,
Что гордость и жадность – страшнее всякой напасти.
Цените предков, богов уважайте,
Иначе, как Нок, в забвенье падёте!
Сакральный Ларец: Миф о Начале и Конце
В тумане времён, где звёзды лишь искры,
До сотворения мира, до первого вздоха земли,
Висел в пустоте, непостижим и вечен,
Сакральный Ларец, тайну в себе хранящий.
Не дерево, не камень, не кость, не металл,
Из ткани самой Вселенной он был соткан.
Внутри него дремали возможности,
Нерождённые миры, неспетая музыка.
Боги, ещё не боги, а лишь искры воли,
Собрались вокруг Ларца, трепеща от страха и жажды.
Один, самый смелый, коснулся его крышки,
И мир взорвался светом, рождая хаос и порядок.
Из Ларца выпорхнули звёзды, как птицы из клетки,
Зажглись галактики, закружились планеты.
Реки потекли, горы вздыбились к небу,
И жизнь зародилась, как робкий шёпот надежды.
Но в глубине Ларца, на самом дне,
Осталась тень, забытая и тёмная.
То была Энтропия, сестра Хаоса,
Сеятельница распада, ждущая своего часа.
И когда последний луч погаснет во Вселенной,
Когда звёзды остынут, а планеты обратятся в пыль,
Сакральный Ларец вновь закроется,
Поглотив всё в себя, вернув в изначальную пустоту.
И тогда, в тишине, он будет ждать нового начала,
Нового прикосновения, нового взрыва света.
Ибо такова его судьба, его сакральная роль,
Быть колыбелью и могилой, началом и концом всего.
Шеду: Песнь Крылатого Быка
Из древних глин, из воли богов рождённый,
Шеду, хранитель, страж, исполин каменный.
Лик мудрый старца, взор, что видит сквозь тьму,
И тело быка, мощь, неведомую уму.
Крылья орлиные, взмах их – ветер пустынь,
В них сила небес, в них ярость грозных богинь.
Он страж у ворот, он щит от злых сил,
Он вечный дозор, что мир наш хранил.
В ночи безлунной, когда шепчет песок,
Шеду пробуждается, покидая свой островок.
Он парит над городом, тенью скользя,
И злые духи, от страха дрожа, бегут прочь, моля.
Он слышит молитвы, он видит нужду,
Он шепчет советы, сквозь сонную мглу.
Он дарит защиту, он дарит покой,
Тем, кто чист сердцем, и верен душой.
Но горе тому, кто злобой объят,
Кто ложью и коварством свой путь запятнал.
Гнев Шеду страшен, как буря в горах,
Он сокрушит зло, развеет в прах.
Так помните, люди, о страже своём,
О крылатом быке, что стоит за углом.
Чтите его мудрость, храните его дар,
И Шеду пребудет, ваш вечный кошмар.
Шукаллитуда: Песнь о Падении и Возрождении
В древних землях, где Тигр и Евфрат сплетались в объятьях,
Жил Шукаллитуда, царь, чья слава затмила закаты.
Он правил Уруком, городом стен, что вздымались к небесам,
И мудрость его, словно Нинурты копьё, пронзала обман.
Но гордость, змеёй, обвилась вокруг сердца царя,
И в мыслях его поселилась тень, что затмила заря.
Он возжелал бессмертия, власти над временем и судьбой,
И в дерзком стремлении своём забыл о богах над собой.
Он воззвал к Энки, владыке глубин, хранителю тайн,
И предложил ему жертву, что вызвала ужас и стон.
Он принёс в дар кровь невинных, дабы силу обрести,
И осквернил святилища, где боги любили гостить.
Энки, разгневанный кощунством, отвернулся от царя,
И проклятие пало на Урук, словно молния с небес горя.
Засуха иссушила поля, реки обратились в песок,
И голод, как тень смерти, навис над городом, жесток.
Народ Урука страдал, проклиная имя царя,
И в отчаянии молил богов о милости, словно дитя.
Шукаллитуда, видя гибель своего народа,
Понял глубину своего греха, и в сердце зародилась свобода.
Он оставил трон, облачился в рубище простое,
И отправился в пустыню, искать прощения, покоя.
Он постился и молился, взывая к богам о прощении,
И слёзы его, словно роса, орошали землю в смирении.
И боги, тронутые раскаянием царя,
Сжалились над Уруком, и отступила злая заря.
Дожди напоили землю, реки вновь потекли,
И жизнь вернулась в город, словно птицы издали.
Шукаллитуда, вернувшись в Урук, был встречен с любовью,
Не как царь, но как человек, познавший боль и кровь.
Он правил мудро и справедливо, помня о своём грехе,
И Урук процветал под его властью, словно цветок в росе.
Имя Шукаллитуды, некогда проклятое, стало символом надежды,
На то, что даже в самом тёмном сердце может вспыхнуть свет прежде.
И песнь о его падении и возрождении звучит до сих пор,
Напоминая о силе раскаяния и милости богов простор.
Лаббу: Песнь о Древнем Змее
В пучине вод, где тьма царит без края,
Где волны шепчут сказы древних дней,
Лежал Лаббу, змей, что мир собою знает,
И в чешуе его сиянье звёздных огней.
Он сын Тиамат, хаоса порожденье,
Дыханье смерти, взор, как вечный мрак.
Он спал, храня в себе земли рожденье,
И ждал, когда наступит новый знак.
Боги трепетали, слыша имя змея,
И в страхе прятались в небесных высях.
Ведь Лаббу – сила, что не знает меры,
И гнев его, как буря в океане мыслей.
Но время шло, и боги стали крепче,
И Мардук, герой, поднялся против тьмы.
Он вызвал Лаббу на смертельную встречу,
И в битве той решались судьбы земли.
Грохотал небесный свод от ярости сраженья,
Меч Мардука сверкал, как молния в ночи.
Лаббу извергал огонь, дышал забвеньем,
Но сила божья оказалась горячей.
Развёрзлась пасть змеи, и кровь хлынула рекою,
И тело древнее распалось на куски.
Из плоти Лаббу Мардук создал землю,
И небо, и моря, и солнца огоньки.
Так пал Лаббу, змей, что мир собою знает,
Но память о нём живёт в глубинах вод.
И шепчут волны сказы древних дней,
О силе хаоса, что никогда не умрёт.
И помните, смертные, в своих деяньях,
Что даже боги трепетали перед змеем.
И в каждом сердце дремлет искра Лаббу,
Сила, что может мир разрушить и создать затем.
Гёбекли-Тепе: Камень, рождённый из снов
В тумане времён, когда мир был юн и дик,
Когда боги шептали в ушах диких птиц,
Из чрева земли, из глубин первозданных снов,
Восстал Гёбекли-Тепе, каменный зов.
Не люди его воздвигли, нет, не они,
Но духи земли, что в камнях спят одни.
Они высекали из скал лики зверей,
Что правили миром, не зная цепей.
Там лев, повелитель саванны золотой,
Смотрел с высоты на мир молодой.
Там лис, хитрый страж потаённых троп,
Хранил тайны древние, что шепчет ропот.
Там змеи сплетались в священный клубок,
Символ бессмертия, вечный урок.
Там скорпионы, жалящие тьму,
Указывали путь к неведомому уму.
И шаманы, в трансе глубоком паря,
С богами общались, молитвы творя.
Они видели мир, что скрыт от глаз смертных,
Где духи танцуют в одеждах бессмертных.
Гёбекли-Тепе – не храм, не жилище людей,
Но портал в иные, забытые дни.
Место, где небо с землёй говорит,
Где прошлое с будущим вечно царит.
Но время пришло, и камни уснули,
Под слоем земли свои тайны сокрыли.
Забытый народ, что воздвиг этот град,
Растворился в вечности, не оставив следа.
И лишь ветер, гуляя по древним холмам,
Шепчет легенды о каменных снах.
О Гёбекли-Тепе, что из тьмы восстал,
И миру поведал, как мир начинал.
Так слушайте ветер, и в камни вглядитесь,
И, может быть, тайну его разгадаете вы.
Ведь Гёбекли-Тепе – не просто камень,
Он эхо времён, что зовёт нас из памяти.
Песнь о Белом Солнце: Миф об Эфталитах
В долинах Памира, где небо сливается с льдом,
Родилось племя Белого Солнца, огнём озарённое.
Несли они в жилах кровь гор, и в глазах блеск звёзд,
Эфталиты, воины-кочевники, судьбой закалённые.
Их прародитель, Афрас-Ябгу, спустился с небес,
На крыльях ветра, в шкуре снежного барса,
И даровал им лук из кости дракона, и меч из метеора,
И заповедал хранить землю от тьмы и хаоса.
Говорили, что Белое Солнце их бог-покровитель,
Что каждое утро он дарит им силу и мудрость.
И когда на землю опускалась ночь, полная страха,
Они возносили молитвы к его сияющей сущности.
Их шаманы, хранители древних знаний,
Видели будущее в танце звёзд и шёпоте ветра.
Они предсказывали битвы и победы,
И направляли народ к славе и процветанию.
Но пришла пора испытаний, когда чёрные тучи заволокли небо,
И орды чужеземцев вторглись в их земли.
Эфталиты сражались отважно, как львы,
За каждый камень, за каждую горную тропу.
Их копья пронзали врагов, как молнии,
Их мечи рубили, словно ледники.
Но силы были неравны, и кровь лилась рекой,
И Белое Солнце, казалось, отвернулось от них.
Тогда явилась им дева-воительница, Афсана,
В доспехах из лунного серебра, с копьём из звёздной пыли.
Она вдохновила их на последнюю битву,
И повела в бой, как воплощение ярости и надежды.
И в тот миг, когда казалось, что всё потеряно,
Белое Солнце прорвалось сквозь тучи,
И ослепило врагов своим сиянием,
И даровало эфталитам скорую победу.
Но слава эфталитов не вечна, как и всё в этом мире.
Их империя пала, их народ рассеялся по ветру.
Но легенда о Белом Солнце живёт в горах,
И шепчется в песнях кочевников, как эхо древней славы.
И когда на землю вновь опустится тьма,
И мир будет нуждаться в защите,
Возможно, вновь явится Афрас-Ябгу,
И поднимет племя Белого Солнца из пепла забвения.
Энтропия: Песнь о Драконе Угасания
В начале времён, когда Хаос был юн,
И звёзды лишь искры в бездонной ночи,
Родился Дракон, чьё имя – Угасание,
Энтропия, владыка небытия.
Не пламенем он дышал, но ледяным безмолвием,
Не ядом, но пылью забвения.
В его глазах, как в чёрных дырах,
Сгорали миры, теряя очертания.
Он был не злобен, нет, он просто был,
Неизбежный, как смена дня и ночи.
Он – дыхание Вселенной, что гасит костры,
И в пепел обращает даже пророчества.
Когда он пролетал над садами Эдема,
Цветы вяли, плоды опадали.
Когда касался он гор великих,
В прах обращались их каменные скалы.
Боги пытались сразиться с ним,
Метали молнии, плели заклинания.
Но Энтропия лишь усмехалась в ответ,
И их мощь обращалась в тлен и молчание.
Ибо он – не враг, он – закон мироздания,
Неизбежный конец всякого начала.
Он – шёпот времени, что говорит о смерти,
И в прах обращает даже бессмертие.
Но не стоит бояться его ледяного взгляда,
Ибо в угасании есть своя красота.
Он – освобождение от бремени бытия,
Возвращение к истокам, к пустоте и тишине.
И когда последний огонь догорит,
И звёзды погаснут в бездонной ночи,
Останется лишь Энтропия, владыка Угасания,
И вечный покой в его ледяных объятиях.
Ибо он – не конец, он – лишь переход,
К новому началу, к новому рождению.
Из пепла и праха, из хаоса и тьмы,
Родится вновь Вселенная, полная вдохновения.
Так пойте же песнь о Драконе Угасания,
О владыке Энтропии, о вечном законе.
Ибо в его дыхании – и смерть, и рождение,
И вечный круговорот бытия в бесконечном поклоне.
Песнь о Мелуххе, Земле Чёрной Горы
Из чрева вод, из мрака древних лет,
Восстала Мелухха, таинственный рассвет.
Земля Чёрной Горы, где солнце жжёт песок,
И реки Индус несут священный ток.
Там слоны бродят, словно горы живые,
И обезьяны скачут, песни дикие.
Из хаоса, из тьмы бескрайней,
Где не было ни света, ни земли,
Восстал Тагароа, владыка тайный,
Из пустоты рождённый, как изнутри.
Он был один, в безмолвии глубоком,
Лишь мысль его, как искра, трепетала.
И в этой тьме, в пространстве одиноком,
Он замысел великий зарождал.
Сначала был лишь скорлупы обломок,
Яйцо вселенной, в пустоте висящее.
Внутри него, как пламя, как исток,
Таилось всё, что будет настоящим.
И вот, Тагароа, мощью неземною,
Разбил скорлупу, мир освобождая.
Из верхней части – небо голубое,
Из нижней – землю, твердь под ногами создавая.
Он создал солнце, луну и звёзды ясные,
Чтоб освещали мир, им сотворённый.
И океаны, бурные, опасные,
И ветры, что летят, никем не сдержаны.
Он породил богов, своих потомков,
Чтоб правили землёй, морями, небом.
И дал им силу, мудрость, дар потомства,
Чтоб мир населили, как он задумал.
Но не хватало жизни, не хватало
Существ, что будут землю населять.
И Тагароа, снова из начала,
Решил творение новое создать.
Из глины красной, с примесью морской,
Он вылепил людей, вдохнул в них душу.
И дал им разум, волю и покой,
Чтоб мир познали, слушали и слушали.
Так был рождён мир, из тьмы и хаоса,
Творением Тагароа, владыки древнего.
И до сих пор, эхом в голосах,
Звучит его величие, нетленное.
И помните, потомки, о начале,
О Тьме и Свете, о Творце великом.
И чтите Тагароа, в каждой дали,
В молитвах тихих, в помыслах глубоких.
***
Экур: Песнь о Горе Богов
Восстаньте, смертные, и внемлите слову!
О Экуре, горе богов, я песнь пою!
О доме славы, где Ану и Энлиль,
Судьбу вселенной творят, как им велит.
Из тьмы хаоса, из вод бескрайних Намму,
Поднялся Экур, как свет во мраке густом.
Аншар и Кишар, небеса и земля,
В его фундаменте вечном обрели себя.
Семь врат сияющих, из лазурита и золота,
Ведут в чертоги, где мудрость сокрыта.
Там Нинурта, воин, с копьём громовым,
Охраняет покой богов, неутомим.
Внутри, как пчёлы в улье, боги трудятся,
Законы мироздания творят и судятся.
Энлиль, владыка ветров, с трона взирает,
На земли смертных, что в страхе трепещут.
Инанна, богиня любви и войны,
В Экуре танцует, полна красоты.
Её смех, как звон колокольчиков нежных,
Разгоняет печаль, дарует надежду.
Но не всегда в Экуре царит благодать,
Иногда раздоры богов начинают терзать.
Тогда бушуют бури, реки выходят из берегов,
И смертные молят о милости богов.
Ибо Экур – не просто гора из камня и глины,
Он – связь между небом и землёй, воедино.
Он – сердце вселенной, бьющее в ритме вечном,
И смертный в нём находит отзвук сердечный.
Так восславим же Экур, обитель богов,
Источник жизни, любви и суровых оков!
Пусть песнь моя долетит до небесных высот,
И Экур пребудет во славе в веки веков!
***
Падение Нок: Песнь о глиняных богах и ржавом ветре
В долине Нигера, где солнце палило,
Росла цивилизация Нок, что богов лепила.
Из глины красной, из праха земли,
Творили они лики, что в вечность глядели.
Король Адебайо, мудрый и сильный,
Вёл свой народ к процветанию обильному.
Кузнецы ковали железо, как искры из звёзд,
И воины Нок, словно львы, не знали угроз.
Боги глиняные, с улыбкой загадочной,
Оберегали поля, дарили удачу.
В храмах их пели, им жертвы несли,
И Нок процветал, словно древо вдали.
Но гордость, как ржа, проела их души,
Забыли они предков заветы послушные.
Король Адебайо, в богатстве купаясь,
Забыл о народе, в роскоши увядая.
И боги глиняные, почувствовав злобу,
Смотрели с укором, теряя подобу.
Улыбки их стали печальными, строгими,
Предвестниками бури, ветрами убогими.
И вот, из пустыни, поднялся ветер ржавый,
Несущий болезни, голод кровавый.
Поля засохли, скот погибал,
И Нок, некогда гордый, в отчаянье впал.
Король Адебайо, в страхе дрожащий,
К богам глиняным в храм поспешил, молящий.
Но лики молчали, взор их был холоден,
И ветер ржавый, как саван, был положен.
Воины Нок, ослабленные голодом,
Не смогли сдержать врагов, что пришли с холодом.
Города пали, храмы разрушены,
И Нок, великий, в прах был обращён.
Лишь осколки глиняных богов остались,
Напоминая о гордости, что пала.
И ветер ржавый, над долиной гуляет,
Песнь о падении Нок навеки слагает.
Так помните, люди, урок этой сказки,
Что гордость и жадность – страшнее всякой напасти.
Цените предков, богов уважайте,
Иначе, как Нок, в забвенье падёте!
***
Сакральный Ларец: Миф о Начале и Конце
В тумане времён, где звёзды лишь искры,
До сотворения мира, до первого вздоха земли,
Висел в пустоте, непостижим и вечен,
Сакральный Ларец, тайну в себе хранящий.
Не дерево, не камень, не кость, не металл,
Из ткани самой Вселенной он был соткан.
Внутри него дремали возможности,
Нерождённые миры, неспетая музыка.
Боги, ещё не боги, а лишь искры воли,
Собрались вокруг Ларца, трепеща от страха и жажды.
Один, самый смелый, коснулся его крышки,
И мир взорвался светом, рождая хаос и порядок.
Из Ларца выпорхнули звёзды, как птицы из клетки,
Зажглись галактики, закружились планеты.
Реки потекли, горы вздыбились к небу,
И жизнь зародилась, как робкий шёпот надежды.
Но в глубине Ларца, на самом дне,
Осталась тень, забытая и тёмная.
То была Энтропия, сестра Хаоса,
Сеятельница распада, ждущая своего часа.
И когда последний луч погаснет во Вселенной,
Когда звёзды остынут, а планеты обратятся в пыль,
Сакральный Ларец вновь закроется,
Поглотив всё в себя, вернув в изначальную пустоту.
И тогда, в тишине, он будет ждать нового начала,
Нового прикосновения, нового взрыва света.
Ибо такова его судьба, его сакральная роль,
Быть колыбелью и могилой, началом и концом всего.
***
Шеду: Песнь Крылатого Быка
Из древних глин, из воли богов рождённый,
Шеду, хранитель, страж, исполин каменный.
Лик мудрый старца, взор, что видит сквозь тьму,
И тело быка, мощь, неведомую уму.
Крылья орлиные, взмах их – ветер пустынь,
В них сила небес, в них ярость грозных богинь.
Он страж у ворот, он щит от злых сил,
Он вечный дозор, что мир наш хранил.
В ночи безлунной, когда шепчет песок,
Шеду пробуждается, покидая свой островок.
Он парит над городом, тенью скользя,
И злые духи, от страха дрожа, бегут прочь, моля.
Он слышит молитвы, он видит нужду,
Он шепчет советы, сквозь сонную мглу.
Он дарит защиту, он дарит покой,
Тем, кто чист сердцем, и верен душой.
Но горе тому, кто злобой объят,
Кто ложью и коварством свой путь запятнал.
Гнев Шеду страшен, как буря в горах,
Он сокрушит зло, развеет в прах.
Так помните, люди, о страже своём,
О крылатом быке, что стоит за углом.
Чтите его мудрость, храните его дар,
И Шеду пребудет, ваш вечный кошмар.
***
Шукаллитуда: Песнь о Падении и Возрождении
В древних землях, где Тигр и Евфрат сплетались в объятьях,
Жил Шукаллитуда, царь, чья слава затмила закаты.
Он правил Уруком, городом стен, что вздымались к небесам,
И мудрость его, словно Нинурты копьё, пронзала обман.
Но гордость, змеёй, обвилась вокруг сердца царя,
И в мыслях его поселилась тень, что затмила заря.
Он возжелал бессмертия, власти над временем и судьбой,
И в дерзком стремлении своём забыл о богах над собой.
Он воззвал к Энки, владыке глубин, хранителю тайн,
И предложил ему жертву, что вызвала ужас и стон.
Он принёс в дар кровь невинных, дабы силу обрести,
И осквернил святилища, где боги любили гостить.
Энки, разгневанный кощунством, отвернулся от царя,
И проклятие пало на Урук, словно молния с небес горя.
Засуха иссушила поля, реки обратились в песок,
И голод, как тень смерти, навис над городом, жесток.
Народ Урука страдал, проклиная имя царя,
И в отчаянии молил богов о милости, словно дитя.
Шукаллитуда, видя гибель своего народа,
Понял глубину своего греха, и в сердце зародилась свобода.
Он оставил трон, облачился в рубище простое,
И отправился в пустыню, искать прощения, покоя.
Он постился и молился, взывая к богам о прощении,
И слёзы его, словно роса, орошали землю в смирении.
И боги, тронутые раскаянием царя,
Сжалились над Уруком, и отступила злая заря.
Дожди напоили землю, реки вновь потекли,
И жизнь вернулась в город, словно птицы издали.
Шукаллитуда, вернувшись в Урук, был встречен с любовью,
Не как царь, но как человек, познавший боль и кровь.
Он правил мудро и справедливо, помня о своём грехе,
И Урук процветал под его властью, словно цветок в росе.
Имя Шукаллитуды, некогда проклятое, стало символом надежды,
На то, что даже в самом тёмном сердце может вспыхнуть свет прежде.
И песнь о его падении и возрождении звучит до сих пор,
Напоминая о силе раскаяния и милости богов простор.
***
Лаббу: Песнь о Древнем Змее
В пучине вод, где тьма царит без края,
Где волны шепчут сказы древних дней,
Лежал Лаббу, змей, что мир собою знает,
И в чешуе его сиянье звёздных огней.
Он сын Тиамат, хаоса порожденье,
Дыханье смерти, взор, как вечный мрак.
Он спал, храня в себе земли рожденье,
И ждал, когда наступит новый знак.
Боги трепетали, слыша имя змея,
И в страхе прятались в небесных высях.
Ведь Лаббу – сила, что не знает меры,
И гнев его, как буря в океане мыслей.
Но время шло, и боги стали крепче,
И Мардук, герой, поднялся против тьмы.
Он вызвал Лаббу на смертельную встречу,
И в битве той решались судьбы земли.
Грохотал небесный свод от ярости сраженья,
Меч Мардука сверкал, как молния в ночи.
Лаббу извергал огонь, дышал забвеньем,
Но сила божья оказалась горячей.
Развёрзлась пасть змеи, и кровь хлынула рекою,
И тело древнее распалось на куски.
Из плоти Лаббу Мардук создал землю,
И небо, и моря, и солнца огоньки.
Так пал Лаббу, змей, что мир собою знает,
Но память о нём живёт в глубинах вод.
И шепчут волны сказы древних дней,
О силе хаоса, что никогда не умрёт.
И помните, смертные, в своих деяньях,
Что даже боги трепетали перед змеем.
И в каждом сердце дремлет искра Лаббу,
Сила, что может мир разрушить и создать затем.
***
Гёбекли-Тепе: Камень, рождённый из снов
В тумане времён, когда мир был юн и дик,
Когда боги шептали в ушах диких птиц,
Из чрева земли, из глубин первозданных снов,
Восстал Гёбекли-Тепе, каменный зов.
Не люди его воздвигли, нет, не они,
Но духи земли, что в камнях спят одни.
Они высекали из скал лики зверей,
Что правили миром, не зная цепей.
Там лев, повелитель саванны золотой,
Смотрел с высоты на мир молодой.
Там лис, хитрый страж потаённых троп,
Хранил тайны древние, что шепчет ропот.
Там змеи сплетались в священный клубок,
Символ бессмертия, вечный урок.
Там скорпионы, жалящие тьму,
Указывали путь к неведомому уму.
И шаманы, в трансе глубоком паря,
С богами общались, молитвы творя.
Они видели мир, что скрыт от глаз смертных,
Где духи танцуют в одеждах бессмертных.
Гёбекли-Тепе – не храм, не жилище людей,
Но портал в иные, забытые дни.
Место, где небо с землёй говорит,
Где прошлое с будущим вечно царит.
Но время пришло, и камни уснули,
Под слоем земли свои тайны сокрыли.
Забытый народ, что воздвиг этот град,
Растворился в вечности, не оставив следа.
И лишь ветер, гуляя по древним холмам,
Шепчет легенды о каменных снах.
О Гёбекли-Тепе, что из тьмы восстал,
И миру поведал, как мир начинал.
Так слушайте ветер, и в камни вглядитесь,
И, может быть, тайну его разгадаете вы.
Ведь Гёбекли-Тепе – не просто камень,
Он эхо времён, что зовёт нас из памяти.
***
Песнь о Белом Солнце: Миф об Эфталитах
В долинах Памира, где небо сливается с льдом,
Родилось племя Белого Солнца, огнём озарённое.
Несли они в жилах кровь гор, и в глазах блеск звёзд,
Эфталиты, воины-кочевники, судьбой закалённые.
Их прародитель, Афрас-Ябгу, спустился с небес,
На крыльях ветра, в шкуре снежного барса,
И даровал им лук из кости дракона, и меч из метеора,
И заповедал хранить землю от тьмы и хаоса.
Говорили, что Белое Солнце их бог-покровитель,
Что каждое утро он дарит им силу и мудрость.
И когда на землю опускалась ночь, полная страха,
Они возносили молитвы к его сияющей сущности.
Их шаманы, хранители древних знаний,
Видели будущее в танце звёзд и шёпоте ветра.
Они предсказывали битвы и победы,
И направляли народ к славе и процветанию.
Но пришла пора испытаний, когда чёрные тучи заволокли небо,
И орды чужеземцев вторглись в их земли.
Эфталиты сражались отважно, как львы,
За каждый камень, за каждую горную тропу.
Их копья пронзали врагов, как молнии,
Их мечи рубили, словно ледники.
Но силы были неравны, и кровь лилась рекой,
И Белое Солнце, казалось, отвернулось от них.
Тогда явилась им дева-воительница, Афсана,
В доспехах из лунного серебра, с копьём из звёздной пыли.
Она вдохновила их на последнюю битву,
И повела в бой, как воплощение ярости и надежды.
И в тот миг, когда казалось, что всё потеряно,
Белое Солнце прорвалось сквозь тучи,
И ослепило врагов своим сиянием,
И даровало эфталитам скорую победу.
Но слава эфталитов не вечна, как и всё в этом мире.
Их империя пала, их народ рассеялся по ветру.
Но легенда о Белом Солнце живёт в горах,
И шепчется в песнях кочевников, как эхо древней славы.
И когда на землю вновь опустится тьма,
И мир будет нуждаться в защите,
Возможно, вновь явится Афрас-Ябгу,
И поднимет племя Белого Солнца из пепла забвения.
***
Энтропия: Песнь о Драконе Угасания
В начале времён, когда Хаос был юн,
И звёзды лишь искры в бездонной ночи,
Родился Дракон, чьё имя – Угасание,
Энтропия, владыка небытия.
Не пламенем он дышал, но ледяным безмолвием,
Не ядом, но пылью забвения.
В его глазах, как в чёрных дырах,
Сгорали миры, теряя очертания.
Он был не злобен, нет, он просто был,
Неизбежный, как смена дня и ночи.
Он – дыхание Вселенной, что гасит костры,
И в пепел обращает даже пророчества.
Когда он пролетал над садами Эдема,
Цветы вяли, плоды опадали.
Когда касался он гор великих,
В прах обращались их каменные скалы.
Боги пытались сразиться с ним,
Метали молнии, плели заклинания.
Но Энтропия лишь усмехалась в ответ,
И их мощь обращалась в тлен и молчание.
Ибо он – не враг, он – закон мироздания,
Неизбежный конец всякого начала.
Он – шёпот времени, что говорит о смерти,
И в прах обращает даже бессмертие.
Но не стоит бояться его ледяного взгляда,
Ибо в угасании есть своя красота.
Он – освобождение от бремени бытия,
Возвращение к истокам, к пустоте и тишине.
И когда последний огонь догорит,
И звёзды погаснут в бездонной ночи,
Останется лишь Энтропия, владыка Угасания,
И вечный покой в его ледяных объятиях.
Ибо он – не конец, он – лишь переход,
К новому началу, к новому рождению.
Из пепла и праха, из хаоса и тьмы,
Родится вновь Вселенная, полная вдохновения.
Так пойте же песнь о Драконе Угасания,
О владыке Энтропии, о вечном законе.
Ибо в его дыхании – и смерть, и рождение,
И вечный круговорот бытия в бесконечном поклоне.
***
Песнь о Мелуххе, Земле Чёрной Горы
Из чрева вод, из мрака древних лет,
Восстала Мелухха, таинственный рассвет.
Земля Чёрной Горы, где солнце жжёт песок,
И реки Индус несут священный ток.
Там слоны бродят, словно горы живые,
И обезьяны скачут, песни дикие.
