Рагнар Кожаные Штаны: Песнь о Змеиной Яме
Слушайте, воины! Слушайте, девы!
О Рагнаре Лодброке, чья слава нетленна!
Не о золоте и землях я буду петь,
Но о смерти, что ждёт, и о том, как встретить её!
Я, Рагнар, сын Сигурда, рождённый бурей,
В кожаных штанах, что меня защищали,
От змеиного яда, от жала смерти,
Я правил, сражался, и жил без оглядки!
Я грабил Нортумбрию, Францию жёг,
И страх вселял в сердца королей и богов!
Я видел Вальхаллу, слышал зов Одина,
И знал, что придёт мой час, как приходит зима.
Король Элла, змеиной ямой меня встретил,
Змеи клубились, шипели, смертью дышали.
Но страх не коснулся моего сердца,
Я смеялся в лицо смерти, я её презирал!
«Как хрюкали бы мои поросята,
Если бы знали, как страдает старый кабан!»
Так я крикнул, и змеи впились в мою плоть,
Но дух мой остался силён, как скала!
Я видел своих сыновей, мстящих за меня,
Я слышал звон мечей, крики битвы и ярость!
Их гнев, как огонь, охватит Англию,
И кровь Эллы смоет мою боль и позор!
Я умираю, но не сломлен, не побеждён!
Моя слава живёт в ваших сердцах, воины!
Помните Рагнара, помните его смех,
И идите в бой, как он шёл, без страха и греха!
Ивар Бескостный: Сага о Костяном Змее
Ветры Нортумбрии воют, как псы голодные,
Над берегом, где драккар пристал, закованный
В лёд и отвагу. Из чрева ладьи, как тень,
Явился Ивар, сын Рагнара, змеиный гений.
Бескостный Ивар – прозвище, словно проклятье,
Но в нём таилась сила, что не подвластна
Ни боли, ни страху. Его разум – клинок острый,
Пронзал планы врагов, как молния в небе звёздном.
Не мог он стоять, как воины крепкие,
Но ползал, как змей, по полю битвы, цепкий.
На носилках его несли, словно бога древнего,
И каждый его шёпот – приказ, повеление.
Он видел сквозь стены, читал в сердцах людских,
И знал, где слабость, где трещина, где миг
Решающий. Он плёл интриги, как паук сети,
И королевства падали к его ногам в трепете.
В Йорке он правил, как король без трона,
Его слово – закон, его воля – законна.
Он мстил за отца, за Рагнара Лодброка,
И кровь англосаксов лилась, как река глубокая.
Легенды гласят, что в битве он был неуязвим,
Что духи берсерков шептали ему мотивы.
Что кости его – не плоть, а сталь закалённая,
И воля его – как буря, неукротимая.
Ивар Бескостный – не просто воин, не просто вождь,
Он – символ хитрости, силы духа, что не дрогнет.
Он – змей, что ползёт к вершине власти,
И его имя навеки вписано в саги страсти.
Так слушайте, скальды, и пойте о нём,
О Иваре Бескостном, чьим именем гром
Гремел над землями, чья слава жива,
Пока помнят викингов, и их слова.
Сага о Сигурде Змееглазом: Песнь о Воине с Глазами Дракона
В чертогах Асгарда, где Один пирует,
И валькирии девственно-чисто поют,
Родился герой, чья слава грядущая
Затмит даже подвиги древних вождей.
Сигурд Змееглазый, сын Рагнара Лодброка,
Чей взгляд, словно пламя, пронзал темноту.
В глазах его, словно осколки дракона,
Сияла отвага, презрение к смерти.
Когда мать его, Аслауг, пророчица мудрая,
Носила под сердцем дитя неземное,
Предрекла она: «В глазах его будет
Знак змея, что мудрость и силу несёт!»
И сбылось предсказание, словно по слову,
Родился Сигурд, с глазами, как у змеи.
Не страшился он бури, ни ярости моря,
И меч его пел в бою, словно ветер.
В юности ранней, он плавал с отцом,
Грабил он земли, богатства добывал.
Но жажда познаний его не покидала,
И мудрость он черпал из древних рун.
Когда Рагнар погиб, в змеиной яме,
Сигурд поклялся отцу отомстить.
Собрал он дружину, отважных викингов,
И двинулся в Англию, кровь проливать.
В бою он был яростен, словно берсерк,
Меч его крушил, не зная пощады.
Враги трепетали, увидев Змееглаза,
И падали ниц, перед мощью его.
Он правил землями, справедливо и мудро,
Защищал свой народ от врагов и невзгод.
Но слава отца не давала покоя,
И жажда приключений звала его в путь.
И снова он в море, на драккаре быстром,
Плывёт он на запад, к землям далеким.
И там, в битвах жестоких, он славу куёт,
И имя его гремит по всему миру.
Сигурд Змееглазый, герой легендарный,
Чья жизнь – это подвиг, чья смерть – это слава.
Он в Вальхаллу попал, к отцу своему,
И там, с богами, пирует он вечно.
Так помните, люди, о Сигурде смелом,
О воине с глазами дракона, горящими.
И пусть его дух вдохновляет вас в битвах,
И мудрость его освещает ваш путь!
Сага о Хальфдане, Змеином Глазе
В землях Норвегии, где фьорды темны,
Родился Хальфдан, сын Рагнара, войны.
Змеиный Глаз звали его, взгляд остёр и зорок,
Наследник берсерка, судьбы жестокий урок.
Отцом был Рагнар, Лодброк прославленный,
Чей меч пронзал щиты, чья слава не сломлена.
Мать Аслауг, провидица, мудрая дева,
Вложила в Хальфдана отвагу и веру.
Рос Хальфдан в тени великого отца,
Учился владению мечом, не зная конца.
В походах викингских, юный и смелый,
Он кровью врагов землю щедро омывал.
Когда Рагнар погиб, в змеиной яме,
Хальфдан поклялся, сжимая меч в длани:
«Отомщу за отца! За боль и за муки!
Кровь короля Эллы прольётся в мои руки!»
С братьями вместе, Ивар и Бьорн Железнобокий,
Поплыли на запад, с яростью жестокой.
Флот викингов, словно стая волков,
На Англию пала, не зная оков.
В Йорке сражались, рубились отважно,
Хальфдан в битве был страшен, неустрашим и важен.
Меч Змеиного Глаза сверкал в алом свете,
Круша черепа, не зная о смерти.
Король Элла пал, в муках ужасных,
Отомщён Рагнар, в битвах опасных.
Земля Англии кровью врагов оросилась,
И слава Хальфдана в веках утвердилась.
Но жажда власти, как пламя горела,
И Хальфдан в Ирландию войско повелел.
Дублин захватил, город богатый,
И стал там править, как викинг знатный.
Но судьба изменчива, как море бушует,
И смерть подкралась, когда её не чуют.
В битве жестокой, от стрелы вражеской,
Пала душа Хальфдана, храброго и дерзкого.
Так кончилась сага о Змеином Глазе,
О воине смелом, в кровавом экстазе.
Но имя его, как гром, прогремело,
И в песнях скальдов навеки запело!
Песнь о Гутруме Старом: Шёпот Ветров и Молот Судьбы
В тумане веков, где спят великаны,
Где горы вздымались, как спины драконов,
Родился Гутрум, Старый Воин,
Чей взгляд был, как лёд, а сердце, как камень.
Он вышел из сумрака, сын бури и ночи,
Вскормленный волчицей, закалённый морозом.
В его жилах текла кровь древних героев,
И шёпот ветров нашептывал тайны.
Гутрум Старый, чьё имя гремело,
Как гром над долиной, как треск льда весеннего.
Он правил землями, где солнце скупилось,
И каждый его шаг отмерял судьбу.
Его молот, Мьёльнир-подобный, ковал не железо,
А волю народа, что в нём видел опору.
Он сражался с троллями, с духами лесов,
И каждый поверженный враг укреплял его славу.
Он видел падение звёзд, слышал плач сирен,
И знал, что конец неизбежен для всех.
Но страх не коснулся его каменного сердца,
Лишь мудрость и сила в нём крепли с годами.
Гутрум Старый, мудрый советчик,
Чьи слова были весом золота, чьи решения – законом.
Он учил народ чтить предков и землю,
И верить в себя, даже в час самой тёмной ночи.
И когда пришёл его час, он встретил его стоя,
С молотом в руке, с улыбкой на устах.
Он ушёл в Вальхаллу, к богам и героям,
Оставив потомкам лишь эхо своей славы.
Но помните, люди, песнь о Гутруме Старом!
В его подвигах – сила, в его мудрости – знание.
И пока жива память о нём в ваших сердцах,
Гутрум Старый будет жить, как шёпот ветров, как молот судьбы.
Песнь о Уббе, Костеломе
Ветры Балтики выли, как псы голодные,
Когда Убба родился, сын Рагнара славного.
Не знала земля покоя, не знало море тиши,
Ибо в жилах младенца текла ярость берсерка.
Рос Убба, как дуб у скалы, крепкий и мощный,
Взор его был, как сталь, а голос, как гром небесный.
Он учился владеть мечом, щитом и секирой,
И в битвах с братьями ковал свою славу.
Первый поход его был в земли франков богатых,
Где кровь лилась рекой, а золото текло в ладьи.
Убба рубил без жалости, не зная страха и боли,
И имя его гремело, как молот Тора в небесах.
В Ирландии он высадился, жаждущий власти и славы,
И город за городом пал под натиском его воинов.
Но встретил он там отпор, достойный и яростный,
И в битве у Клойнмакнойса нашёл свою смерть.
Предательский меч пронзил его сердце отважное,
И рухнул Убба, как дуб, сраженный молнией.
Но даже в смерти он был велик и ужасен,
Ибо имя его осталось жить в сагах и песнях.
Говорят, что дух его бродит по полям сражений,
И слышен его крик в бурю над морем бурлящим.
Убба Рагнарссон, Костелом, сын Рагнара Лодброка,
Навеки в памяти людской, как символ ярости викингов.
И пусть помнят потомки о силе его и отваге,
О том, как он бился и как он умер в бою.
Ибо слава викингов живёт в их подвигах вечных,
И Убба Рагнарссон – одна из ярчайших звёзд в их сонме.
Песнь о Гутфриде, Фризском Волке
В тумане северных морей, где волны бьются о скалы,
Родился Гутфрид, сын ветров, чья ярость буре под стать.
Фризский волк, его прозвали, за силу, что в костях таилась,
За взгляд, что льдом горел в ночи, и волю, что не покорилась.
Он вырос в племени суровом, где меч ценился выше слова,
Где кровь врагов – священный дар, а слава – лучшая награда.
Гутфрид учился у отцов, как строить драккары из дуба,
Как копья метать в цель, как щит держать, и как врага рубить без страха.
И вот, когда пришла пора, он стал вождём фризского рода,
И повёл свой народ на юг, искать богатства и свободы.
Он грабил франкские земли, огнём и мечом проходя,
И имя Гутфрида гремело, как гром над спящею землёй.
Он взял в полон прекрасную Гелу, дочь франкского короля,
И красота её пленила, как солнце зимние поля.
Но сердце Гутфрида было твёрже, чем северный гранит,
И он не отпустил Гелу, хоть франки золотом манили.
Он правил Фризией железной рукой, и страх внушал соседям всем,
Но мудрость в нём жила, и справедливость, хоть и скрыта под стальным шлемом.
Он строил крепости на берегах, чтоб защитить свой народ от бед,
И торговал с чужими землями, чтоб процветал фризский след.
Но боги завидовали Гутфриду, его силе и его славе,
И послали на него проклятье, что смерть придёт к нему во сне, в кровавой лаве.
И вот однажды, ночью тёмной, когда луна взошла над морем,
Гутфрид уснул, и сон его был полон огня и боли.
Его убил охотник, что подкуплен был врагами,
И кровь фризского вождя пролилась на каменные ступени.
Но память о Гутфриде жива, в легендах и в сказаниях,
О фризском волке, что правил твердо, и умер в страшных страданиях.
И до сих пор, когда бушует море, и ветер воет в парусах,
Фризы вспоминают Гутфрида, и видят его лик в небесах.
Он – символ силы и свободы, он – гордость фризского народа,
И песнь о нём звучит веками, сквозь бури, штормы и невзгоды.
Хастейн: Сага о Морском Волке
Слушайте, люди, песнь о Хастейне,
Волке морском, чья слава гремела!
От фьордов норвежских, до галльских земель,
Страх он вселял, где драккар пролетел!
Рождённый в бурю, в час гнева Одина,
Хастейн был силён, как медведь в лесу зимнем.
Глаза его – лёд, сердце – пламя битвы,
Жажда наживы, и воля к победе!
Юным викингом, он грабил прибрежья,
Смело бросался в ярость сраженья.
Меч его пел, щит принимал удары,
Кровь врагов орошала палубы драккара!
Вместе с Бьёрном Железнобоким, он плыл по рекам,
Грабил Париж, оставляя лишь пепел и пламя.
В Италию дерзко он вторгся с дружиной,
Рим захватил, обманув горожан хитроумно!
Смерть короля он ловко инсценировал,
Чтоб город открыть, и золото выкрасть.
Хитрость Хастейна была столь велика,
Что даже боги дивились издалека!
Одни говорят, что пал он в бою,
Сражаясь доблестно, за честь свою.
Другие твердят, что уплыл он на запад,
В земли неведомые, где солнце не гаснет.
Так слушайте, люди, песнь о Хастейне,
Волке морском, чья слава не тлеет!
Его имя живёт в легендах и сагах,
Напоминая о силе и дерзости викингов!
Рёрик Ютландский: Сага о Морском Волке
Слушайте, воины, песнь о Рёрике,
Ютландском волке, что море покорил!
Не сын он богов, но духом им равен,
В крови его ярость, что бурей кипит!
Родился он в землях, где ветер гуляет,
Где скалы суровы, а море бурлит.
С младенчества Рёрик познал силу волны,
И в сердце его жажда приключений горит.
Он юным дружинником в драккары садился,
И с братьями-викингами в набеги ходил.
Топор его пел в битвах кровавых,
И страх он вселял, где бы ни проходил.
Но Ютланд ему тесен, и сердце томится,
Мечтает о славе, о землях иных.
И вот, он командует флотом могучим,
И парус вздымает, навстречу ветрам ледяным!
Плывёт он на запад, к землям франкским богатым,
Грабит и жжёт, не ведая страха и сна.
Король Карл Лысый трепещет от гнева,
Но Рёрика силу сломить не вольна!
Он Рейн покоряет, и Дорестад берёт,
И земли Фризии в страхе дрожат перед ним.
Он строит твердыни, и дань собирает,
И имя его гремит, как гром среди зим.
Но слава и власть, лишь пепел на ветру,
И сердце викинга тоскует по дому, по льду.
И вот, он плывёт на восток, к землям славянским,
Где реки широки, и леса густы, как в сну.
Там правит он землями, торгует и воюет,
И имя его знают от моря до гор.
Но помнит он Ютланд, и ветер холодный,
И зов предков слышит в ночной разговор.
И вот, он уходит, оставив наследие,
Легенду о воине, что море покорил.
Имя Рёрика Ютландского помнят народы,
Как символ отваги, и силы, и воли!
Песнь о Харальде Прекрасноволосом: Сага о Короле и Море
Ветры с севера выли, как стая волков голодных,
Когда Харальд родился, сын Инглингов гордых.
В глазах его плескалось море, буря и шторм,
А в сердце горел огонь, что не угаснет потом.
Он рос, как дуб могучий, на скалах суровых,
И волосы его, словно золото, в лучах полуночных.
Но не красота лишь славила юного вождя,
А сила, ум и воля, что в битвах росла день ото дня.
Он полюбил Гюду, девицу с сердцем огня,
Но та сказала: «Не выйду за тебя, никогда!
Пока не станешь ты конунгом всей Норвегии,
И все ярлы склонятся перед твоей властью великой!»
И поклялся Харальд, перед богами и людьми,
Не стричь, не чесать волосы, пока не станет он тем,
Кем должен стать – королём над всеми землями,
И Гюда, увидев мощь его, не станет его женой.
И началась война, кровавая и долгая,
С ярлами, что не желали склониться под его властью.
Он бился, как берсерк, в ярости неистовой,
И меч его, «Кровопийца», жаждал крови обильной.
На драккарах своих, с парусами, как крылья ворона,
Он плыл по фьордам, сея страх и разрушение.
В битвах при Хаврсфьорде и Сольскельде,
Он сломил сопротивление, и кровь лилась рекой.
И вот, наконец, Норвегия пала к его ногам,
Ярлы склонились, признав его власть и закон.
Он омыл свои волосы, в водах чистых и светлых,
И стали они прекрасными, как никогда до этого.
И нарекли его Харальдом Прекрасноволосым,
Королём всей Норвегии, владыкой морей и земли.
И Гюда, увидев мощь его и славу,
Стала его женой, и родила ему сыновей.
Но не забыл Харальд о море, о битвах и штормах,
Он правил мудро и справедливо, но всегда помнил,
Что сила его – в воле, в храбрости и в клятве,
Слушайте, воины! Слушайте, девы!
О Рагнаре Лодброке, чья слава нетленна!
Не о золоте и землях я буду петь,
Но о смерти, что ждёт, и о том, как встретить её!
Я, Рагнар, сын Сигурда, рождённый бурей,
В кожаных штанах, что меня защищали,
От змеиного яда, от жала смерти,
Я правил, сражался, и жил без оглядки!
Я грабил Нортумбрию, Францию жёг,
И страх вселял в сердца королей и богов!
Я видел Вальхаллу, слышал зов Одина,
И знал, что придёт мой час, как приходит зима.
Король Элла, змеиной ямой меня встретил,
Змеи клубились, шипели, смертью дышали.
Но страх не коснулся моего сердца,
Я смеялся в лицо смерти, я её презирал!
«Как хрюкали бы мои поросята,
Если бы знали, как страдает старый кабан!»
Так я крикнул, и змеи впились в мою плоть,
Но дух мой остался силён, как скала!
Я видел своих сыновей, мстящих за меня,
Я слышал звон мечей, крики битвы и ярость!
Их гнев, как огонь, охватит Англию,
И кровь Эллы смоет мою боль и позор!
Я умираю, но не сломлен, не побеждён!
Моя слава живёт в ваших сердцах, воины!
Помните Рагнара, помните его смех,
И идите в бой, как он шёл, без страха и греха!
***
Ивар Бескостный: Сага о Костяном Змее
Ветры Нортумбрии воют, как псы голодные,
Над берегом, где драккар пристал, закованный
В лёд и отвагу. Из чрева ладьи, как тень,
Явился Ивар, сын Рагнара, змеиный гений.
Бескостный Ивар – прозвище, словно проклятье,
Но в нём таилась сила, что не подвластна
Ни боли, ни страху. Его разум – клинок острый,
Пронзал планы врагов, как молния в небе звёздном.
Не мог он стоять, как воины крепкие,
Но ползал, как змей, по полю битвы, цепкий.
На носилках его несли, словно бога древнего,
И каждый его шёпот – приказ, повеление.
Он видел сквозь стены, читал в сердцах людских,
И знал, где слабость, где трещина, где миг
Решающий. Он плёл интриги, как паук сети,
И королевства падали к его ногам в трепете.
В Йорке он правил, как король без трона,
Его слово – закон, его воля – законна.
Он мстил за отца, за Рагнара Лодброка,
И кровь англосаксов лилась, как река глубокая.
Легенды гласят, что в битве он был неуязвим,
Что духи берсерков шептали ему мотивы.
Что кости его – не плоть, а сталь закалённая,
И воля его – как буря, неукротимая.
Ивар Бескостный – не просто воин, не просто вождь,
Он – символ хитрости, силы духа, что не дрогнет.
Он – змей, что ползёт к вершине власти,
И его имя навеки вписано в саги страсти.
Так слушайте, скальды, и пойте о нём,
О Иваре Бескостном, чьим именем гром
Гремел над землями, чья слава жива,
Пока помнят викингов, и их слова.
***
Сага о Сигурде Змееглазом: Песнь о Воине с Глазами Дракона
В чертогах Асгарда, где Один пирует,
И валькирии девственно-чисто поют,
Родился герой, чья слава грядущая
Затмит даже подвиги древних вождей.
Сигурд Змееглазый, сын Рагнара Лодброка,
Чей взгляд, словно пламя, пронзал темноту.
В глазах его, словно осколки дракона,
Сияла отвага, презрение к смерти.
Когда мать его, Аслауг, пророчица мудрая,
Носила под сердцем дитя неземное,
Предрекла она: «В глазах его будет
Знак змея, что мудрость и силу несёт!»
И сбылось предсказание, словно по слову,
Родился Сигурд, с глазами, как у змеи.
Не страшился он бури, ни ярости моря,
И меч его пел в бою, словно ветер.
В юности ранней, он плавал с отцом,
Грабил он земли, богатства добывал.
Но жажда познаний его не покидала,
И мудрость он черпал из древних рун.
Когда Рагнар погиб, в змеиной яме,
Сигурд поклялся отцу отомстить.
Собрал он дружину, отважных викингов,
И двинулся в Англию, кровь проливать.
В бою он был яростен, словно берсерк,
Меч его крушил, не зная пощады.
Враги трепетали, увидев Змееглаза,
И падали ниц, перед мощью его.
Он правил землями, справедливо и мудро,
Защищал свой народ от врагов и невзгод.
Но слава отца не давала покоя,
И жажда приключений звала его в путь.
И снова он в море, на драккаре быстром,
Плывёт он на запад, к землям далеким.
И там, в битвах жестоких, он славу куёт,
И имя его гремит по всему миру.
Сигурд Змееглазый, герой легендарный,
Чья жизнь – это подвиг, чья смерть – это слава.
Он в Вальхаллу попал, к отцу своему,
И там, с богами, пирует он вечно.
Так помните, люди, о Сигурде смелом,
О воине с глазами дракона, горящими.
И пусть его дух вдохновляет вас в битвах,
И мудрость его освещает ваш путь!
***
Сага о Хальфдане, Змеином Глазе
В землях Норвегии, где фьорды темны,
Родился Хальфдан, сын Рагнара, войны.
Змеиный Глаз звали его, взгляд остёр и зорок,
Наследник берсерка, судьбы жестокий урок.
Отцом был Рагнар, Лодброк прославленный,
Чей меч пронзал щиты, чья слава не сломлена.
Мать Аслауг, провидица, мудрая дева,
Вложила в Хальфдана отвагу и веру.
Рос Хальфдан в тени великого отца,
Учился владению мечом, не зная конца.
В походах викингских, юный и смелый,
Он кровью врагов землю щедро омывал.
Когда Рагнар погиб, в змеиной яме,
Хальфдан поклялся, сжимая меч в длани:
«Отомщу за отца! За боль и за муки!
Кровь короля Эллы прольётся в мои руки!»
С братьями вместе, Ивар и Бьорн Железнобокий,
Поплыли на запад, с яростью жестокой.
Флот викингов, словно стая волков,
На Англию пала, не зная оков.
В Йорке сражались, рубились отважно,
Хальфдан в битве был страшен, неустрашим и важен.
Меч Змеиного Глаза сверкал в алом свете,
Круша черепа, не зная о смерти.
Король Элла пал, в муках ужасных,
Отомщён Рагнар, в битвах опасных.
Земля Англии кровью врагов оросилась,
И слава Хальфдана в веках утвердилась.
Но жажда власти, как пламя горела,
И Хальфдан в Ирландию войско повелел.
Дублин захватил, город богатый,
И стал там править, как викинг знатный.
Но судьба изменчива, как море бушует,
И смерть подкралась, когда её не чуют.
В битве жестокой, от стрелы вражеской,
Пала душа Хальфдана, храброго и дерзкого.
Так кончилась сага о Змеином Глазе,
О воине смелом, в кровавом экстазе.
Но имя его, как гром, прогремело,
И в песнях скальдов навеки запело!
***
Песнь о Гутруме Старом: Шёпот Ветров и Молот Судьбы
В тумане веков, где спят великаны,
Где горы вздымались, как спины драконов,
Родился Гутрум, Старый Воин,
Чей взгляд был, как лёд, а сердце, как камень.
Он вышел из сумрака, сын бури и ночи,
Вскормленный волчицей, закалённый морозом.
В его жилах текла кровь древних героев,
И шёпот ветров нашептывал тайны.
Гутрум Старый, чьё имя гремело,
Как гром над долиной, как треск льда весеннего.
Он правил землями, где солнце скупилось,
И каждый его шаг отмерял судьбу.
Его молот, Мьёльнир-подобный, ковал не железо,
А волю народа, что в нём видел опору.
Он сражался с троллями, с духами лесов,
И каждый поверженный враг укреплял его славу.
Он видел падение звёзд, слышал плач сирен,
И знал, что конец неизбежен для всех.
Но страх не коснулся его каменного сердца,
Лишь мудрость и сила в нём крепли с годами.
Гутрум Старый, мудрый советчик,
Чьи слова были весом золота, чьи решения – законом.
Он учил народ чтить предков и землю,
И верить в себя, даже в час самой тёмной ночи.
И когда пришёл его час, он встретил его стоя,
С молотом в руке, с улыбкой на устах.
Он ушёл в Вальхаллу, к богам и героям,
Оставив потомкам лишь эхо своей славы.
Но помните, люди, песнь о Гутруме Старом!
В его подвигах – сила, в его мудрости – знание.
И пока жива память о нём в ваших сердцах,
Гутрум Старый будет жить, как шёпот ветров, как молот судьбы.
***
Песнь о Уббе, Костеломе
Ветры Балтики выли, как псы голодные,
Когда Убба родился, сын Рагнара славного.
Не знала земля покоя, не знало море тиши,
Ибо в жилах младенца текла ярость берсерка.
Рос Убба, как дуб у скалы, крепкий и мощный,
Взор его был, как сталь, а голос, как гром небесный.
Он учился владеть мечом, щитом и секирой,
И в битвах с братьями ковал свою славу.
Первый поход его был в земли франков богатых,
Где кровь лилась рекой, а золото текло в ладьи.
Убба рубил без жалости, не зная страха и боли,
И имя его гремело, как молот Тора в небесах.
В Ирландии он высадился, жаждущий власти и славы,
И город за городом пал под натиском его воинов.
Но встретил он там отпор, достойный и яростный,
И в битве у Клойнмакнойса нашёл свою смерть.
Предательский меч пронзил его сердце отважное,
И рухнул Убба, как дуб, сраженный молнией.
Но даже в смерти он был велик и ужасен,
Ибо имя его осталось жить в сагах и песнях.
Говорят, что дух его бродит по полям сражений,
И слышен его крик в бурю над морем бурлящим.
Убба Рагнарссон, Костелом, сын Рагнара Лодброка,
Навеки в памяти людской, как символ ярости викингов.
И пусть помнят потомки о силе его и отваге,
О том, как он бился и как он умер в бою.
Ибо слава викингов живёт в их подвигах вечных,
И Убба Рагнарссон – одна из ярчайших звёзд в их сонме.
***
Песнь о Гутфриде, Фризском Волке
В тумане северных морей, где волны бьются о скалы,
Родился Гутфрид, сын ветров, чья ярость буре под стать.
Фризский волк, его прозвали, за силу, что в костях таилась,
За взгляд, что льдом горел в ночи, и волю, что не покорилась.
Он вырос в племени суровом, где меч ценился выше слова,
Где кровь врагов – священный дар, а слава – лучшая награда.
Гутфрид учился у отцов, как строить драккары из дуба,
Как копья метать в цель, как щит держать, и как врага рубить без страха.
И вот, когда пришла пора, он стал вождём фризского рода,
И повёл свой народ на юг, искать богатства и свободы.
Он грабил франкские земли, огнём и мечом проходя,
И имя Гутфрида гремело, как гром над спящею землёй.
Он взял в полон прекрасную Гелу, дочь франкского короля,
И красота её пленила, как солнце зимние поля.
Но сердце Гутфрида было твёрже, чем северный гранит,
И он не отпустил Гелу, хоть франки золотом манили.
Он правил Фризией железной рукой, и страх внушал соседям всем,
Но мудрость в нём жила, и справедливость, хоть и скрыта под стальным шлемом.
Он строил крепости на берегах, чтоб защитить свой народ от бед,
И торговал с чужими землями, чтоб процветал фризский след.
Но боги завидовали Гутфриду, его силе и его славе,
И послали на него проклятье, что смерть придёт к нему во сне, в кровавой лаве.
И вот однажды, ночью тёмной, когда луна взошла над морем,
Гутфрид уснул, и сон его был полон огня и боли.
Его убил охотник, что подкуплен был врагами,
И кровь фризского вождя пролилась на каменные ступени.
Но память о Гутфриде жива, в легендах и в сказаниях,
О фризском волке, что правил твердо, и умер в страшных страданиях.
И до сих пор, когда бушует море, и ветер воет в парусах,
Фризы вспоминают Гутфрида, и видят его лик в небесах.
Он – символ силы и свободы, он – гордость фризского народа,
И песнь о нём звучит веками, сквозь бури, штормы и невзгоды.
***
Хастейн: Сага о Морском Волке
Слушайте, люди, песнь о Хастейне,
Волке морском, чья слава гремела!
От фьордов норвежских, до галльских земель,
Страх он вселял, где драккар пролетел!
Рождённый в бурю, в час гнева Одина,
Хастейн был силён, как медведь в лесу зимнем.
Глаза его – лёд, сердце – пламя битвы,
Жажда наживы, и воля к победе!
Юным викингом, он грабил прибрежья,
Смело бросался в ярость сраженья.
Меч его пел, щит принимал удары,
Кровь врагов орошала палубы драккара!
Вместе с Бьёрном Железнобоким, он плыл по рекам,
Грабил Париж, оставляя лишь пепел и пламя.
В Италию дерзко он вторгся с дружиной,
Рим захватил, обманув горожан хитроумно!
Смерть короля он ловко инсценировал,
Чтоб город открыть, и золото выкрасть.
Хитрость Хастейна была столь велика,
Что даже боги дивились издалека!
Одни говорят, что пал он в бою,
Сражаясь доблестно, за честь свою.
Другие твердят, что уплыл он на запад,
В земли неведомые, где солнце не гаснет.
Так слушайте, люди, песнь о Хастейне,
Волке морском, чья слава не тлеет!
Его имя живёт в легендах и сагах,
Напоминая о силе и дерзости викингов!
***
Рёрик Ютландский: Сага о Морском Волке
Слушайте, воины, песнь о Рёрике,
Ютландском волке, что море покорил!
Не сын он богов, но духом им равен,
В крови его ярость, что бурей кипит!
Родился он в землях, где ветер гуляет,
Где скалы суровы, а море бурлит.
С младенчества Рёрик познал силу волны,
И в сердце его жажда приключений горит.
Он юным дружинником в драккары садился,
И с братьями-викингами в набеги ходил.
Топор его пел в битвах кровавых,
И страх он вселял, где бы ни проходил.
Но Ютланд ему тесен, и сердце томится,
Мечтает о славе, о землях иных.
И вот, он командует флотом могучим,
И парус вздымает, навстречу ветрам ледяным!
Плывёт он на запад, к землям франкским богатым,
Грабит и жжёт, не ведая страха и сна.
Король Карл Лысый трепещет от гнева,
Но Рёрика силу сломить не вольна!
Он Рейн покоряет, и Дорестад берёт,
И земли Фризии в страхе дрожат перед ним.
Он строит твердыни, и дань собирает,
И имя его гремит, как гром среди зим.
Но слава и власть, лишь пепел на ветру,
И сердце викинга тоскует по дому, по льду.
И вот, он плывёт на восток, к землям славянским,
Где реки широки, и леса густы, как в сну.
Там правит он землями, торгует и воюет,
И имя его знают от моря до гор.
Но помнит он Ютланд, и ветер холодный,
И зов предков слышит в ночной разговор.
И вот, он уходит, оставив наследие,
Легенду о воине, что море покорил.
Имя Рёрика Ютландского помнят народы,
Как символ отваги, и силы, и воли!
***
Песнь о Харальде Прекрасноволосом: Сага о Короле и Море
Ветры с севера выли, как стая волков голодных,
Когда Харальд родился, сын Инглингов гордых.
В глазах его плескалось море, буря и шторм,
А в сердце горел огонь, что не угаснет потом.
Он рос, как дуб могучий, на скалах суровых,
И волосы его, словно золото, в лучах полуночных.
Но не красота лишь славила юного вождя,
А сила, ум и воля, что в битвах росла день ото дня.
Он полюбил Гюду, девицу с сердцем огня,
Но та сказала: «Не выйду за тебя, никогда!
Пока не станешь ты конунгом всей Норвегии,
И все ярлы склонятся перед твоей властью великой!»
И поклялся Харальд, перед богами и людьми,
Не стричь, не чесать волосы, пока не станет он тем,
Кем должен стать – королём над всеми землями,
И Гюда, увидев мощь его, не станет его женой.
И началась война, кровавая и долгая,
С ярлами, что не желали склониться под его властью.
Он бился, как берсерк, в ярости неистовой,
И меч его, «Кровопийца», жаждал крови обильной.
На драккарах своих, с парусами, как крылья ворона,
Он плыл по фьордам, сея страх и разрушение.
В битвах при Хаврсфьорде и Сольскельде,
Он сломил сопротивление, и кровь лилась рекой.
И вот, наконец, Норвегия пала к его ногам,
Ярлы склонились, признав его власть и закон.
Он омыл свои волосы, в водах чистых и светлых,
И стали они прекрасными, как никогда до этого.
И нарекли его Харальдом Прекрасноволосым,
Королём всей Норвегии, владыкой морей и земли.
И Гюда, увидев мощь его и славу,
Стала его женой, и родила ему сыновей.
Но не забыл Харальд о море, о битвах и штормах,
Он правил мудро и справедливо, но всегда помнил,
Что сила его – в воле, в храбрости и в клятве,
