Буцефал: Песнь о Громовом Коне
В долинах Фессалии, где ветер гуляет вольно,
Родился конь, чья стать была подобна молнии.
Не конь простой, а сын ветров и бури,
Буцефал – имя, что гремело в лазури.
Чернее ночи шерсть его лоснилась,
На лбу белела звезда, как будто искрилась.
Глаза горели пламенем неистовым,
И нрав его был дик и непокорен.
Никто не мог приблизиться к зверю грозному,
Ни всадник смелый, ни воин искусный.
Лишь тень его внушала трепет смертный,
Казалось, в нём таится гнев бессмертный.
Но юный Александр, царевич дерзкий,
Увидел в коне не ярость, а лишь сердце.
Он понял страх, что в глубине таился,
И лаской тихой к зверю обратился.
Он повернул коня лицом к солнцу яркому,
Чтоб тень его не пугала больше жарко.
И конь, почувствовав тепло и понимание,
Впервые ощутил не страх, а сострадание.
Так Александр Буцефала приручил,
И верным другом конь ему служил.
В сражениях яростных, в походах дальних,
Он нёс царя сквозь битвы беспощадные.
Под копытами Буцефала дрожала земля,
Он мчался в бой, как огненная стрела.
И Александр, на нём восседая гордо,
Вершил судьбу народов, правил твердо.
Но время шло, и конь устал от битвы,
И в Индии, у реки Гидасп, пал он в молитве.
Оплакал Александр потерю друга верного,
И город в память о коне воздвиг он мгновенно.
Так в легендах живёт Буцефал могучий,
Символ верности, отваги и силы кипучей.
Имя его, как эхо, сквозь века звучит,
Напоминая о дружбе, что мир хранит.
Гидасп: Песнь о Реке и Льве
В долинах древних, где солнце жгло песок,
Где горы вздымались в небеса высоко,
Текла река, что звалась Гидаспом,
Своенравная, бурная, полная сил и гроз.
Рождённая в чреве гор, из ледников седых,
Она неслась, круша камни на пути своём.
Вода её, как сталь, холодна и чиста,
Хранила тайны древности, что помнила всегда.
Говорили люди, что в водах Гидаспа,
Обитал дух могучий, с гривой золотой,
Лев речной, хранитель вод и берегов,
Что зорко охранял покой своих домов.
Когда царь Александр, великий и грозный,
Пришёл с войском своим, к реке этой опасной,
Лев речной восстал, из глубин поднялся,
И рёв его, как гром, по долинам раздался.
Он вызвал бурю, волны вздыбил до небес,
Пытаясь войско чужое остановить здесь.
Но Александр, храбрый и полон отваги,
Не испугался гнева речного владыки.
Он бросил вызов льву, в бой вступил с ним один,
И битва их гремела, как яростный ливень.
Вода кипела, земля дрожала от ударов,
И судьба империи решалась в этих водах.
Неизвестно, кто победил в той схватке,
Легенды шепчут, что дух льва был сломлен,
Но Гидасп, река, осталась непокорной,
И до сих пор хранит память о битве той грозной.
И каждый, кто приходит к её берегам,
Должен помнить о силе и древних богах,
Что в водах Гидаспа, по-прежнему живут,
И ждут, когда их покой снова потревожат.
Так пусть же льётся песнь о реке и льве,
О Гидаспе, что помнит о древней борьбе,
И пусть она напоминает нам всегда,
О силе природы и духе, что в ней живёт всегда.
Олимпиада: Песнь о Божественной Искре
В тумане веков, где рождались боги,
В сиянии звёзд, что мерцали в ночи,
Явилась Олимпиада, дева-воительница,
С искрой небесной в пылающих очах.
Не дочь она Зевса, не Геи дитя,
Но искра божественной воли самой,
Что в смертных сердцах разжигает пламя,
Стремление к славе, к победе святой.
Она не владеет громами и молнией,
Не правит морями, не сеет поля,
Но дух состязаний в ней вечно пылает,
И силу дарует тем, кто храбр и смел.
В долине священной, у подножья Крона,
Где игры великие в честь Зевса идут,
Она наблюдает, незримая стражница,
За каждым движением, за каждым трудом.
Когда атлет, изнурённый борьбою,
На грани паденья, готов отступить,
Олимпиада шепчет ему в сердце:
«Встань! Преодолей! Ты можешь победить».
И сила неведомая в тело вливается,
И воля к победе горит как огонь,
И он, превозмогая боль и усталость,
Достигает вершины, венчает свой труд.
Олимпиада – не просто богиня победы,
Она – символ стремления к высшей мечте,
Она – искра божественная в каждом из нас,
Что жаждет свершений, что рвётся к звезде.
Так пусть же вовек её имя звучит,
В сердцах атлетов, в сердцах храбрецов,
Олимпиада, богиня-воительница,
Вдохновляющая нас на подвиг любой!
Одрерир: Песнь о Крови и Мёде
В начале времён, когда мир был юн и дик,
И боги лишь ковали судьбы первый лик,
Два карлика, Фьялар и Галар, злые духом,
Задумали злодейство, полные чёрным слухом.
Они Квасира, мудрейшего из всех, убили,
И кровь его священную в котлы они пролили.
В котлах тех, что звались Одрерир, Сон и Бодн,
Смешали кровь с мёдом, сотворив волшебный звон.
И стал тот мёд поэзии, источник вдохновенья,
Дарующий слова, что льются, как теченье.
Кто выпьет мёд тот, станет скальдом великим,
И песни его будут жить в веках безликих.
Но карлики коварные, скрывая злодеянье,
Сказали богам, что Квасир умер от незнанья.
И долго боги горевали о мудром Квасире,
Не ведая, что мёд поэзии в карликовой квартире.
Но Ботвинд, великан могучий, их обманул,
И мёд поэзии у карликов отнял, вернул.
Он отдал мёд Одину, богу мудрости и силы,
Чтоб тот дарил его достойным, кто духом милы.
Один, орел крылатый, взмыл в небеса высоко,
И мёд поэзии спрятал в скале глубоко.
Он сторожил его, как сокровище бесценное,
Чтоб только достойные вкусили вдохновение.
И с тех пор, кто жаждет слова, что льются рекой,
Пусть ищет Одрерир, мёд поэзии святой.
Пусть просит Одина, бога мудрости и знанья,
И, может быть, получит дар, что выше пониманья.
Ведь в каждой капле мёда, что льётся из котла,
Живёт душа Квасира, мудрого и светлого.
И тот, кто выпьет мёд, почувствует силу,
Что в песнях вечных мир преобразит, как диво.
Так помните, о смертные, о силе слова,
Что в Одрерире дремлет, готовая снова
Вдохнуть жизнь в строки, что мертвы и пусты,
И мир наполнить светом, из тьмы и пустоты.
Чертог Глитнира: Песнь о Сияющем Зале
В Асгарде, где боги пируют вечно,
И Вальхалла золотом искрит,
Стоит чертог, что светом безупречным
Весь мир небесный озарит.
Глитнир зовётся он, сияющий зал,
Обитель Хеймдалля, стража моста.
Здесь зоркий бог, что видит всё, что пало,
И слышит шёпот каждого листа.
Из серебра и золота он создан,
И крыша, словно звёздный небосвод.
Внутри, на троне, Хеймдалль восседает грозно,
И справедливость миру он несёт.
Ничто не скроется от взгляда ясного,
Ни ложь, ни тайна, ни коварный план.
Он видит прошлое, грядущее прекрасно,
И знает всё, что суждено всем нам.
Когда боги в спорах заплутают,
И истину найти не в силах сами,
В Глитнир они к Хеймдаллю прибегают,
Чтоб он рассудил их мудрыми словами.
И свет Глитнира, чистый и правдивый,
Рассеет тьму сомнений и обид.
Ведь Хеймдалль, страж, всегда непогрешимый,
Справедливость в Асгард возвратит.
Так славься, Глитнир, чертог сияющий,
Обитель мудрости и зорких глаз!
И Хеймдалль, страж, всегда бдительный,
Да будет вечно охранять он нас!
Сабармати: Песнь Реки-Матери
О, Сабармати, лента серебра,
С небес спустившаяся в пыль земли,
Ты шепчешь сказки древнего добра,
И тайны предков в водах берегли.
Рождённая в горах Аравали,
Где ветер воет, словно дикий зверь,
Ты путь свой держишь, гордая, вдали,
От суеты и повседневных мер.
Ты видела, как строились дворцы,
Как рушились империи в прах и тлен,
Как плакали от горя сироты,
И как рождался новый, светлый день.
Твои берега помнят Махатму,
Его шаги, его призыв к борьбе,
Он в водах чистых находил отраду,
И видел в них надежду для людей.
Ты поишь жаждущие поля Гуджарата,
Даруешь жизнь, и плодородье в дар,
И в лунном свете, словно злато,
Твой тихий плеск – небесный перегар.
О, Сабармати, река-мать, хранитель,
Ты символ веры, стойкости и сил,
Пусть каждый путник, каждый посетитель,
В твоих водах найдёт душевный мир.
Пусть вечно льются воды твои чистые,
Неся надежду, радость и любовь,
И в песнях птиц, и в шёпоте тростника,
Звучит хвала тебе, река-богов!
Земля Львов и Солнца
Из пепла древних вод, где Дварка спит,
Взошла земля, где лев рычит и зрит.
Гуджарат, дитя ветров и гор,
Хранит легенды, словно ценный сбор.
Когда-то Кришна, царь богов земных,
Принёс сюда любовь и свет святых.
Его флейта пела в рощах Мандви,
И Радха танцевала в лунном свете.
На склонах Гирнара, где джунгли спят,
Богиня Амба Мата правит взгляд.
Её тигры рычат в ночной тиши,
Храня покой земли от злой души.
В Сомнатхе, храм из белого камня,
Шива танцует в пламени и свете.
Его тризубец молнии бросает,
И волны моря ярость унимают.
Когда-то Рама, принц из Айодхьи,
Прошёл здесь путь, исполненный заботы.
Он строил мост, чтоб Ситу возвратить,
И Равана грозного злодея победить.
Здесь Дандия танцует в ночь Наваратри,
И барабаны бьют, как сердца ритмы.
Богиня Дурга в танце оживает,
И зло от страха в бездну убегает.
Гуджарат, земля купцов и воинов,
Где Гандиджи учил любви законам.
Здесь соль земли, как мудрость вековая,
И дух свободы в сердце процветает.
Пусть солнце вечно светит над землёй,
Где лев рычит, храня её покой.
Гуджарат, ты песня и легенда,
Земля богов, что будет неизменна.
Гимн Дурге, Матери Вселенной
Из хаоса древнего, из тьмы беспросветной,
Восстала Дурга, сияньем одета.
Десять рук её, мощь и защиту несут,
В каждой длани – оружие, праведный суд.
Львицей верхом, она мчится вперёд,
Страх и сомненья перед нею падут.
Махишасура, демон гордыни и зла,
Перед гневом богини, как пыль и мгла.
Три глаза её – мудрость, что видит сквозь тьму,
Сердце – сострадание, дарящее жизнь всему.
Она – Кали, яростная в битве своей,
И Гаури, нежная, ласкающая детей.
Она – Лакшми, дарующая богатство и свет,
И Сарасвати, мудрости вечный рассвет.
Она – Парвати, супруга Шивы, любовь и покой,
В ней сила сокрыта, что правит землёй.
О Дурга, Мать мира, о Деви великая,
Твоя слава гремит, в веках не стихая.
Молим тебя, защити нас от зла и невзгод,
Даруй нам мудрость, любовь и восход.
Пусть свет твой сияет, рассеивая тьму,
И мир воцарится, благодаря лишь тебе одному.
Ом Дум Дургайе Намах! Слава тебе, Мать!
В сердцах наших вечно ты будешь сиять!
Дварка: Город Золотой, Город Затонувший
В лазури моря, где волны шепчут сказки,
Когда-то Дварка, город золотой, сиял.
Кришна, пастух, царь, бог, творец прекрасный,
Его воздвиг, любовью окрылял.
Дворцы из мрамора, увенчанные золотом,
Сады цветущие, где пели соловьи.
Торговцы с дальних стран, с богатым скарбом,
Спешили в Дварку, полные любви.
Там мудрость вечная лилась из уст Кришны,
Там справедливость правила сердцами.
Там каждый житель, словно луч лучистый,
Сиял в гармонии с небесами.
Но время, словно зверь, неумолимо,
И даже боги не властны над судьбой.
Раздор и зависть, словно ядовитый дым,
Затмили свет, что правил над землёй.
Кришна ушёл, оставив мир в печали,
И Дварка, словно лебедь, замолчала.
Могучие валы, что город охраняли,
Вдруг дрогнули, и море зарычало.
Волна за волной, с яростью стихии,
Обрушились на город, полные грёз.
И Дварка, город золотой, отныне
Ушла на дно, под толщу соленых слёз.
Теперь лишь рыбы плавают в руинах,
Где некогда звучал веселый смех.
И эхо прошлого, в глубинах синих,
Напоминает нам о бренности утех.
Но память о Дварке, в сердце человека,
Живёт, как искра, в ожидании дня,
Когда из моря, словно из пепла феникса,
Восстанет город, свет свой вновь даря.
И может быть, когда-нибудь, в рассвете новом,
Мы увидим Дварку, вновь сияющей звездой,
Напоминающей нам о слове божьем,
И о любви, что правит над водой.
Гиннунгагап: Бездна, из которой родилось
Вначале не было ни неба, ни земли,
Лишь зияющая пасть, бездонная, пустая,
Гиннунгагап – зияющая бездна тьмы,
Где не было ни света, ни тепла, ни края.
На север, Нифльхейм, царство вечного льда,
Где Хвергельмир кипел, источник всех рек,
И ядовитый иней, словно злая вражда,
Покрывал всё сущее, наводя вечный мрак.
На юг, Муспелльсхейм, пламя вечного огня,
Где Суртр, великан, с пылающим мечом,
Стоял на страже, день и ночь храня,
Свои владения, опалённые жаром.
И вот, из Нифльхейма, холодный, влажный бриз,
Встретился с жаром Муспелльсхейма в Гиннунгагап.
Иней и пламя, в танце вечном слились,
Рождая искры жизни, словно первый этап.
Из тающих льдов, под жарким дуновением,
Явился Имир, великан, прародитель всех,
И Аудумла, корова, с молоком спасением,
Питала Имира, даря ему успех.
Аудумла лизала солёные камни льда,
И из камня, день за днем, явился Бури,
Прародитель богов, чья светлая звезда,
Зажглась в Гиннунгагап, развеяв тьмы Бури.
Так из бездны, из хаоса, из тьмы и льда,
Родился мир, благодаря Гиннунгагап,
И Имир, и Аудумла, и Бури – навсегда,
Останутся в памяти, как первый жизни этап.
Гиннунгагап – не просто пустота и мрак,
А колыбель творения, источник бытия,
Из хаоса рождается порядок, вот знак,
И в этой бездне скрыта сила, вечная, святая.
Айодхья: Сказание о Солнце и Реке
В водах священной Сарайю, где плещется луна,
Стоит Айодхья, град чудесный, солнцем озарённый.
Здесь правил Икшваку, потомок самого Вивасвана,
И род его, как древо жизни, рос, могуч и славен.
Здесь пели птицы гимны вечные богам,
И эхо мантр звучало в храмах и садах.
Здесь мудрецы, в глубокой медитации,
Искали истину в небесных откровениях.
Но слава града затмевалась тенью бед,
Когда царь Дашаратха, старея, видел свет
Сквозь призму скорби: нет наследника ему,
Чтоб род продолжить, укрепить его судьбу.
Тогда Васиштха, мудрый наставник, призвал Ришьяшрингу,
Чей аскетизм, как пламя, очищал округу.
И жертва Ашвамедха, с молитвами и слезами,
Принесла плоды: три королевы стали матерями.
Каушалья родила Раму, воплощение добра,
Кайкейи – Бхарату, сильного, как гора.
Сумитра – Лакшману, верного, как тень,
И Шатругхну, что предан был им день за днём.
Рама, прекрасный, как рассвет над Гангой,
Владел луком и стрелами, как бог, могучий и отважный.
Он рос, любимый всеми, справедливый и мудрый,
И сердце каждого в Айодхье было им покорено.
Но судьба, как река, течёт непредсказуемо,
И тень интриги пала на царство неумолимо.
Кайкейи, подстрекаемая злой служанкой Мантхарой,
Вспомнила клятву Дашаратхи, данную ей когда-то.
Изгнание Рамы на четырнадцать лет в лес,
И Бхарата на троне – таков был её интерес.
Дашаратха, сломленный горем, не смог противиться,
И Рама, с Лакшманой и Ситой, отправился скитаться.
Айодхья плакала, как мать, потерявшая сына,
И солнце померкло, словно в день кончины.
Но Рама, верный долгу, не роптал на судьбу,
И в лесах Дандаки искал свою тропу.
Так началась его великая одиссея,
Полная испытаний, подвигов и злодеяний.
Но Айодхья ждала его, как ждёт земля дождя,
И верила, что Рама вернётся, тьму разведя.
Ибо Айодхья – это не просто город из камня,
Это символ справедливости, веры и покаяния.
Это место, где рождаются герои и легенды,
И где солнце всегда побеждает тьму, без перемены.
И пока Сарайю течёт, неся свои воды,
Будет жить Айодхья, град богов и свободы.
Имя Рамы будет звучать в каждом сердце,
В долинах Фессалии, где ветер гуляет вольно,
Родился конь, чья стать была подобна молнии.
Не конь простой, а сын ветров и бури,
Буцефал – имя, что гремело в лазури.
Чернее ночи шерсть его лоснилась,
На лбу белела звезда, как будто искрилась.
Глаза горели пламенем неистовым,
И нрав его был дик и непокорен.
Никто не мог приблизиться к зверю грозному,
Ни всадник смелый, ни воин искусный.
Лишь тень его внушала трепет смертный,
Казалось, в нём таится гнев бессмертный.
Но юный Александр, царевич дерзкий,
Увидел в коне не ярость, а лишь сердце.
Он понял страх, что в глубине таился,
И лаской тихой к зверю обратился.
Он повернул коня лицом к солнцу яркому,
Чтоб тень его не пугала больше жарко.
И конь, почувствовав тепло и понимание,
Впервые ощутил не страх, а сострадание.
Так Александр Буцефала приручил,
И верным другом конь ему служил.
В сражениях яростных, в походах дальних,
Он нёс царя сквозь битвы беспощадные.
Под копытами Буцефала дрожала земля,
Он мчался в бой, как огненная стрела.
И Александр, на нём восседая гордо,
Вершил судьбу народов, правил твердо.
Но время шло, и конь устал от битвы,
И в Индии, у реки Гидасп, пал он в молитве.
Оплакал Александр потерю друга верного,
И город в память о коне воздвиг он мгновенно.
Так в легендах живёт Буцефал могучий,
Символ верности, отваги и силы кипучей.
Имя его, как эхо, сквозь века звучит,
Напоминая о дружбе, что мир хранит.
***
Гидасп: Песнь о Реке и Льве
В долинах древних, где солнце жгло песок,
Где горы вздымались в небеса высоко,
Текла река, что звалась Гидаспом,
Своенравная, бурная, полная сил и гроз.
Рождённая в чреве гор, из ледников седых,
Она неслась, круша камни на пути своём.
Вода её, как сталь, холодна и чиста,
Хранила тайны древности, что помнила всегда.
Говорили люди, что в водах Гидаспа,
Обитал дух могучий, с гривой золотой,
Лев речной, хранитель вод и берегов,
Что зорко охранял покой своих домов.
Когда царь Александр, великий и грозный,
Пришёл с войском своим, к реке этой опасной,
Лев речной восстал, из глубин поднялся,
И рёв его, как гром, по долинам раздался.
Он вызвал бурю, волны вздыбил до небес,
Пытаясь войско чужое остановить здесь.
Но Александр, храбрый и полон отваги,
Не испугался гнева речного владыки.
Он бросил вызов льву, в бой вступил с ним один,
И битва их гремела, как яростный ливень.
Вода кипела, земля дрожала от ударов,
И судьба империи решалась в этих водах.
Неизвестно, кто победил в той схватке,
Легенды шепчут, что дух льва был сломлен,
Но Гидасп, река, осталась непокорной,
И до сих пор хранит память о битве той грозной.
И каждый, кто приходит к её берегам,
Должен помнить о силе и древних богах,
Что в водах Гидаспа, по-прежнему живут,
И ждут, когда их покой снова потревожат.
Так пусть же льётся песнь о реке и льве,
О Гидаспе, что помнит о древней борьбе,
И пусть она напоминает нам всегда,
О силе природы и духе, что в ней живёт всегда.
***
Олимпиада: Песнь о Божественной Искре
В тумане веков, где рождались боги,
В сиянии звёзд, что мерцали в ночи,
Явилась Олимпиада, дева-воительница,
С искрой небесной в пылающих очах.
Не дочь она Зевса, не Геи дитя,
Но искра божественной воли самой,
Что в смертных сердцах разжигает пламя,
Стремление к славе, к победе святой.
Она не владеет громами и молнией,
Не правит морями, не сеет поля,
Но дух состязаний в ней вечно пылает,
И силу дарует тем, кто храбр и смел.
В долине священной, у подножья Крона,
Где игры великие в честь Зевса идут,
Она наблюдает, незримая стражница,
За каждым движением, за каждым трудом.
Когда атлет, изнурённый борьбою,
На грани паденья, готов отступить,
Олимпиада шепчет ему в сердце:
«Встань! Преодолей! Ты можешь победить».
И сила неведомая в тело вливается,
И воля к победе горит как огонь,
И он, превозмогая боль и усталость,
Достигает вершины, венчает свой труд.
Олимпиада – не просто богиня победы,
Она – символ стремления к высшей мечте,
Она – искра божественная в каждом из нас,
Что жаждет свершений, что рвётся к звезде.
Так пусть же вовек её имя звучит,
В сердцах атлетов, в сердцах храбрецов,
Олимпиада, богиня-воительница,
Вдохновляющая нас на подвиг любой!
***
Одрерир: Песнь о Крови и Мёде
В начале времён, когда мир был юн и дик,
И боги лишь ковали судьбы первый лик,
Два карлика, Фьялар и Галар, злые духом,
Задумали злодейство, полные чёрным слухом.
Они Квасира, мудрейшего из всех, убили,
И кровь его священную в котлы они пролили.
В котлах тех, что звались Одрерир, Сон и Бодн,
Смешали кровь с мёдом, сотворив волшебный звон.
И стал тот мёд поэзии, источник вдохновенья,
Дарующий слова, что льются, как теченье.
Кто выпьет мёд тот, станет скальдом великим,
И песни его будут жить в веках безликих.
Но карлики коварные, скрывая злодеянье,
Сказали богам, что Квасир умер от незнанья.
И долго боги горевали о мудром Квасире,
Не ведая, что мёд поэзии в карликовой квартире.
Но Ботвинд, великан могучий, их обманул,
И мёд поэзии у карликов отнял, вернул.
Он отдал мёд Одину, богу мудрости и силы,
Чтоб тот дарил его достойным, кто духом милы.
Один, орел крылатый, взмыл в небеса высоко,
И мёд поэзии спрятал в скале глубоко.
Он сторожил его, как сокровище бесценное,
Чтоб только достойные вкусили вдохновение.
И с тех пор, кто жаждет слова, что льются рекой,
Пусть ищет Одрерир, мёд поэзии святой.
Пусть просит Одина, бога мудрости и знанья,
И, может быть, получит дар, что выше пониманья.
Ведь в каждой капле мёда, что льётся из котла,
Живёт душа Квасира, мудрого и светлого.
И тот, кто выпьет мёд, почувствует силу,
Что в песнях вечных мир преобразит, как диво.
Так помните, о смертные, о силе слова,
Что в Одрерире дремлет, готовая снова
Вдохнуть жизнь в строки, что мертвы и пусты,
И мир наполнить светом, из тьмы и пустоты.
***
Чертог Глитнира: Песнь о Сияющем Зале
В Асгарде, где боги пируют вечно,
И Вальхалла золотом искрит,
Стоит чертог, что светом безупречным
Весь мир небесный озарит.
Глитнир зовётся он, сияющий зал,
Обитель Хеймдалля, стража моста.
Здесь зоркий бог, что видит всё, что пало,
И слышит шёпот каждого листа.
Из серебра и золота он создан,
И крыша, словно звёздный небосвод.
Внутри, на троне, Хеймдалль восседает грозно,
И справедливость миру он несёт.
Ничто не скроется от взгляда ясного,
Ни ложь, ни тайна, ни коварный план.
Он видит прошлое, грядущее прекрасно,
И знает всё, что суждено всем нам.
Когда боги в спорах заплутают,
И истину найти не в силах сами,
В Глитнир они к Хеймдаллю прибегают,
Чтоб он рассудил их мудрыми словами.
И свет Глитнира, чистый и правдивый,
Рассеет тьму сомнений и обид.
Ведь Хеймдалль, страж, всегда непогрешимый,
Справедливость в Асгард возвратит.
Так славься, Глитнир, чертог сияющий,
Обитель мудрости и зорких глаз!
И Хеймдалль, страж, всегда бдительный,
Да будет вечно охранять он нас!
***
Сабармати: Песнь Реки-Матери
О, Сабармати, лента серебра,
С небес спустившаяся в пыль земли,
Ты шепчешь сказки древнего добра,
И тайны предков в водах берегли.
Рождённая в горах Аравали,
Где ветер воет, словно дикий зверь,
Ты путь свой держишь, гордая, вдали,
От суеты и повседневных мер.
Ты видела, как строились дворцы,
Как рушились империи в прах и тлен,
Как плакали от горя сироты,
И как рождался новый, светлый день.
Твои берега помнят Махатму,
Его шаги, его призыв к борьбе,
Он в водах чистых находил отраду,
И видел в них надежду для людей.
Ты поишь жаждущие поля Гуджарата,
Даруешь жизнь, и плодородье в дар,
И в лунном свете, словно злато,
Твой тихий плеск – небесный перегар.
О, Сабармати, река-мать, хранитель,
Ты символ веры, стойкости и сил,
Пусть каждый путник, каждый посетитель,
В твоих водах найдёт душевный мир.
Пусть вечно льются воды твои чистые,
Неся надежду, радость и любовь,
И в песнях птиц, и в шёпоте тростника,
Звучит хвала тебе, река-богов!
***
Земля Львов и Солнца
Из пепла древних вод, где Дварка спит,
Взошла земля, где лев рычит и зрит.
Гуджарат, дитя ветров и гор,
Хранит легенды, словно ценный сбор.
Когда-то Кришна, царь богов земных,
Принёс сюда любовь и свет святых.
Его флейта пела в рощах Мандви,
И Радха танцевала в лунном свете.
На склонах Гирнара, где джунгли спят,
Богиня Амба Мата правит взгляд.
Её тигры рычат в ночной тиши,
Храня покой земли от злой души.
В Сомнатхе, храм из белого камня,
Шива танцует в пламени и свете.
Его тризубец молнии бросает,
И волны моря ярость унимают.
Когда-то Рама, принц из Айодхьи,
Прошёл здесь путь, исполненный заботы.
Он строил мост, чтоб Ситу возвратить,
И Равана грозного злодея победить.
Здесь Дандия танцует в ночь Наваратри,
И барабаны бьют, как сердца ритмы.
Богиня Дурга в танце оживает,
И зло от страха в бездну убегает.
Гуджарат, земля купцов и воинов,
Где Гандиджи учил любви законам.
Здесь соль земли, как мудрость вековая,
И дух свободы в сердце процветает.
Пусть солнце вечно светит над землёй,
Где лев рычит, храня её покой.
Гуджарат, ты песня и легенда,
Земля богов, что будет неизменна.
***
Гимн Дурге, Матери Вселенной
Из хаоса древнего, из тьмы беспросветной,
Восстала Дурга, сияньем одета.
Десять рук её, мощь и защиту несут,
В каждой длани – оружие, праведный суд.
Львицей верхом, она мчится вперёд,
Страх и сомненья перед нею падут.
Махишасура, демон гордыни и зла,
Перед гневом богини, как пыль и мгла.
Три глаза её – мудрость, что видит сквозь тьму,
Сердце – сострадание, дарящее жизнь всему.
Она – Кали, яростная в битве своей,
И Гаури, нежная, ласкающая детей.
Она – Лакшми, дарующая богатство и свет,
И Сарасвати, мудрости вечный рассвет.
Она – Парвати, супруга Шивы, любовь и покой,
В ней сила сокрыта, что правит землёй.
О Дурга, Мать мира, о Деви великая,
Твоя слава гремит, в веках не стихая.
Молим тебя, защити нас от зла и невзгод,
Даруй нам мудрость, любовь и восход.
Пусть свет твой сияет, рассеивая тьму,
И мир воцарится, благодаря лишь тебе одному.
Ом Дум Дургайе Намах! Слава тебе, Мать!
В сердцах наших вечно ты будешь сиять!
***
Дварка: Город Золотой, Город Затонувший
В лазури моря, где волны шепчут сказки,
Когда-то Дварка, город золотой, сиял.
Кришна, пастух, царь, бог, творец прекрасный,
Его воздвиг, любовью окрылял.
Дворцы из мрамора, увенчанные золотом,
Сады цветущие, где пели соловьи.
Торговцы с дальних стран, с богатым скарбом,
Спешили в Дварку, полные любви.
Там мудрость вечная лилась из уст Кришны,
Там справедливость правила сердцами.
Там каждый житель, словно луч лучистый,
Сиял в гармонии с небесами.
Но время, словно зверь, неумолимо,
И даже боги не властны над судьбой.
Раздор и зависть, словно ядовитый дым,
Затмили свет, что правил над землёй.
Кришна ушёл, оставив мир в печали,
И Дварка, словно лебедь, замолчала.
Могучие валы, что город охраняли,
Вдруг дрогнули, и море зарычало.
Волна за волной, с яростью стихии,
Обрушились на город, полные грёз.
И Дварка, город золотой, отныне
Ушла на дно, под толщу соленых слёз.
Теперь лишь рыбы плавают в руинах,
Где некогда звучал веселый смех.
И эхо прошлого, в глубинах синих,
Напоминает нам о бренности утех.
Но память о Дварке, в сердце человека,
Живёт, как искра, в ожидании дня,
Когда из моря, словно из пепла феникса,
Восстанет город, свет свой вновь даря.
И может быть, когда-нибудь, в рассвете новом,
Мы увидим Дварку, вновь сияющей звездой,
Напоминающей нам о слове божьем,
И о любви, что правит над водой.
***
Гиннунгагап: Бездна, из которой родилось
Вначале не было ни неба, ни земли,
Лишь зияющая пасть, бездонная, пустая,
Гиннунгагап – зияющая бездна тьмы,
Где не было ни света, ни тепла, ни края.
На север, Нифльхейм, царство вечного льда,
Где Хвергельмир кипел, источник всех рек,
И ядовитый иней, словно злая вражда,
Покрывал всё сущее, наводя вечный мрак.
На юг, Муспелльсхейм, пламя вечного огня,
Где Суртр, великан, с пылающим мечом,
Стоял на страже, день и ночь храня,
Свои владения, опалённые жаром.
И вот, из Нифльхейма, холодный, влажный бриз,
Встретился с жаром Муспелльсхейма в Гиннунгагап.
Иней и пламя, в танце вечном слились,
Рождая искры жизни, словно первый этап.
Из тающих льдов, под жарким дуновением,
Явился Имир, великан, прародитель всех,
И Аудумла, корова, с молоком спасением,
Питала Имира, даря ему успех.
Аудумла лизала солёные камни льда,
И из камня, день за днем, явился Бури,
Прародитель богов, чья светлая звезда,
Зажглась в Гиннунгагап, развеяв тьмы Бури.
Так из бездны, из хаоса, из тьмы и льда,
Родился мир, благодаря Гиннунгагап,
И Имир, и Аудумла, и Бури – навсегда,
Останутся в памяти, как первый жизни этап.
Гиннунгагап – не просто пустота и мрак,
А колыбель творения, источник бытия,
Из хаоса рождается порядок, вот знак,
И в этой бездне скрыта сила, вечная, святая.
***
Айодхья: Сказание о Солнце и Реке
В водах священной Сарайю, где плещется луна,
Стоит Айодхья, град чудесный, солнцем озарённый.
Здесь правил Икшваку, потомок самого Вивасвана,
И род его, как древо жизни, рос, могуч и славен.
Здесь пели птицы гимны вечные богам,
И эхо мантр звучало в храмах и садах.
Здесь мудрецы, в глубокой медитации,
Искали истину в небесных откровениях.
Но слава града затмевалась тенью бед,
Когда царь Дашаратха, старея, видел свет
Сквозь призму скорби: нет наследника ему,
Чтоб род продолжить, укрепить его судьбу.
Тогда Васиштха, мудрый наставник, призвал Ришьяшрингу,
Чей аскетизм, как пламя, очищал округу.
И жертва Ашвамедха, с молитвами и слезами,
Принесла плоды: три королевы стали матерями.
Каушалья родила Раму, воплощение добра,
Кайкейи – Бхарату, сильного, как гора.
Сумитра – Лакшману, верного, как тень,
И Шатругхну, что предан был им день за днём.
Рама, прекрасный, как рассвет над Гангой,
Владел луком и стрелами, как бог, могучий и отважный.
Он рос, любимый всеми, справедливый и мудрый,
И сердце каждого в Айодхье было им покорено.
Но судьба, как река, течёт непредсказуемо,
И тень интриги пала на царство неумолимо.
Кайкейи, подстрекаемая злой служанкой Мантхарой,
Вспомнила клятву Дашаратхи, данную ей когда-то.
Изгнание Рамы на четырнадцать лет в лес,
И Бхарата на троне – таков был её интерес.
Дашаратха, сломленный горем, не смог противиться,
И Рама, с Лакшманой и Ситой, отправился скитаться.
Айодхья плакала, как мать, потерявшая сына,
И солнце померкло, словно в день кончины.
Но Рама, верный долгу, не роптал на судьбу,
И в лесах Дандаки искал свою тропу.
Так началась его великая одиссея,
Полная испытаний, подвигов и злодеяний.
Но Айодхья ждала его, как ждёт земля дождя,
И верила, что Рама вернётся, тьму разведя.
Ибо Айодхья – это не просто город из камня,
Это символ справедливости, веры и покаяния.
Это место, где рождаются герои и легенды,
И где солнце всегда побеждает тьму, без перемены.
И пока Сарайю течёт, неся свои воды,
Будет жить Айодхья, град богов и свободы.
Имя Рамы будет звучать в каждом сердце,
