Мидгард: Песнь о Серединном Мире
Из Имира плоти, из костей его гордых,
Боги Асы мир сотворили однажды.
Мидгард, обитель людей, меж небес и бездны,
В объятьях змея Ёрмунганда ужасного.
Здесь реки текут, из Имировой крови рожденные,
Леса шелестят, из волос его выросшие густо.
Солнце сияет, из искр его глаз сотворенное,
И луна серебрится, из мозга его, чисто и пусто.
Асгард, обитель богов, над Мидгардом высится,
Радужный мост Биврёст к нему путь пролагает.
Вальхалла ждет павших воинов, где пир бесконечный длится,
А Хельхейм, царство мёртвых, в тени вечной блуждает.
В Мидгарде живут люди, потомки Аска и Эмблы,
Трудятся в полях, строят дома и куют мечи.
Любят и ненавидят, смеются и плачут,
И верят в богов, что хранят их от тьмы и ночи.
Но тьма не дремлет, из глубин поднимаясь,
Волки Фенрир и Хати солнце и луну преследуют.
Ёрмунганд, змей морской, в кольцо обвиваясь,
Ждёт Рагнарёк, гибель богов и людей предвещающий.
И в час великой битвы, когда мир содрогнется,
Один сразится с Фенриром, Тор – с Ёрмунгандом.
Мидгард в огне сгорит, в пучине утонет,
Но из пепла восстанет, мир новый, прекрасный и гордый.
И снова люди заселят поля и долины,
И снова боги будут править с небес высоких.
И память о Мидгарде, о мире былинном,
Останется в песнях, в сказаниях глубоких.
Ёрмунганд: Песнь о Змее Мидгарда
Из глубин морских, где тьма вечна,
Где солнца луч не проникает никогда,
Восстал Ёрмунганд, змей бесконечный,
Чья мощь и ярость – вечная беда.
Дитя Локи, коварного обмана,
И великанши Ангрбоды, чья кровь – яд,
Был брошен в океан, в пучину хлада,
Чтоб мир богов не знал его напад.
Но змей рос, питаясь тьмой и солью,
И тело обвило Мидгард кольцом,
Хвост в пасти сжав, в невольной доле,
Он ждал Рагнарёк, предреченный концом.
Когда волны вздыбятся, как горы,
Когда небо треснет, и рухнет мост Биврёст,
Ёрмунганд восстанет, полный злобы,
И яд его отравит каждый лист.
Тор, громовержец, сын Одина славный,
Встретит змея в яростной борьбе,
И Мьёлльнир, молот, в битве неравной,
Расколет череп змея в глубине.
Но яд Ёрмунганда, смертельный и жгучий,
Ослабит Тора, бога-защитника людей.
И девять шагов лишь сможет он могучий,
Прежде чем пасть, сражённый силой змей.
Так в песнях скальдов, в сагах древних,
Живёт Ёрмунганд, символ хаоса и тьмы.
Напоминание о силах зловещих,
Что дремлют в мире, до поры до времени.
И каждый раз, когда бушует море,
Когда шторм свирепствует и рвёт паруса,
Мы слышим шёпот змея в этом горе,
И помним о Рагнарёке, что ждет нас всегда.
Биврёст: Радужный Мост
Из пепла древних миров, из искр творенья,
Взметнулся Биврёст, небесный мост-видение.
Не просто камень он, не дерево простое,
А радуга живая, чудо неземное.
Три цвета в нем сплелись, как нити судьбы вечной:
Красный – пламя страсти, силы бесконечной,
Зелёный – жизни рост, надежды пробужденье,
И синий – мудрости глубокое смиренье.
От Мидгарда земного, к Асгарду небесному,
Ведёт он, словно путь к блаженству повсеместному.
Боги по нему шествуют, в доспехах златых,
И слышен звон копыт коней их боевых.
Хранитель Биврёста – Хеймдалль, зоркий страж,
С рогом Гьяллархорном, что слышен в самый час,
Когда опасность близко, когда враг у ворот,
Он трубным гласом мир от гибели спасёт.
Но помни, путник смертный, путь этот не прост,
Лишь боги и герои ступают на мост.
И в день Рагнарёка, когда мир будет гореть,
Биврёст под натиском огня начнёт трещать и тлеть.
И рухнет радуга, в хаос обратится,
Когда Сурт, огненный великан, явится.
Но даже в гибели, в последнем вздохе мира,
Останется легенда о мосте-кумире.
О Биврёсте, мосте радужном, прекрасном,
Что связывал миры, в сиянии ясном.
И в памяти людской, навеки он пребудет,
Как символ связи, веры и надежды чудо.
Ангрбода, Мать Волков
В Железном Лесу, где тени спят,
Жила Ангрбода, взгляд как яд.
Не богиня, не смертная дева,
А великанша, чья сила безмерна.
Кожа, как камень, глаза – как ночь,
В голосе – ветра яростная мощь.
Она – дитя хаоса, древней тьмы,
В её объятьях рождаются кошмары зимы.
Локи, обманщик, богов поноситель,
Нашёл в ней утеху, страсти обитель.
От их союза, в греховном огне,
Родились чудовища, вестники войне.
Фенрир, волк-убийца, чья пасть – бездна,
Йормунганд, змей, что мир опоясал тесно.
Хель, владычица мертвых, ликом ужасна,
Все – дети Ангрбоды, судьба их опасна.
Она – мать чудовищ, но в ней есть и сила,
Природная ярость, что мир породила.
Она – воплощение дикой свободы,
В Железном Лесу, где правят лишь годы.
Не стоит искать в ней нежности, ласки,
Лишь бурю и гнев, что рвут мир на куски.
Ангрбода – символ древней стихии,
Вечной борьбы, что в мире царит.
И если услышишь волчий вой в ночи,
Помни об Ангрбоде, что в лесу молчит.
Она – мать чудовищ, но помни всегда,
Что даже во тьме есть искра огня.
Хеймдалль: Страж Радужного Моста
Из девяти матерей рождённый, вскормленный силой земли,
Хеймдалль, страж Асгарда, взор его зорче орлиных крыл.
У корней Иггдрасиля, где мир сплетается в узел судьбы,
Он стоит, неусыпный, с мечом своим, что зовётся Хёфуд.
Слух его тонок, слышит он шёпот травы, растущей в ночи,
И шерсть овец, что в горах пасутся, вдали от людской молвы.
Он видит дальше, чем смертный глаз, сквозь туман времён и лет,
И знает, когда враг подкрадется, оставив за собой лишь след.
Биврёст, радужный мост, под его охраной сияет в небесах,
Соединяя мир богов с миром людей, в вечных, нерушимых цепях.
Он сторожит его день и ночь, от великанов и злых духов,
Что жаждут разрушить порядок мира, посеять хаос и страх.
Гьяллархорн, рог его звонкий, голос его громок и чист,
Пробудит богов к Рагнарёку, когда настанет последний лист.
Когда Сурт, огненный великан, пламенем мир обожжет,
Хеймдалль протрубит в рог, и боги Асгарда выйдут в последний поход.
Он сразится с Локи, коварным богом обмана и лжи,
В битве, что станет концом всего, и началом новой жизни.
И падут они оба, в смертельной схватке, у края времен,
Хеймдалль, страж Асгарда, выполнив долг свой до конца.
Так помните имя его, Хеймдалль, страж Радужного Моста,
Чей взор неусыпен, чей слух тонок, чья верность чиста.
Он стоит на страже, пока мир существует, пока сияет Биврёст,
Хеймдалль, страж, не знающий сна, покоя, не знающий бед.
Сурт: Пламя Конца
Из Муспельхейма, края вечной жары,
Восстанет Сурт, гигант с огненным взором.
В руке его меч, что ярче самой зари,
Испепелит он мир, предреченный позором.
Не лёд и не тьма, а пламя и гнев,
Вот что принесёт он в час Рагнарека.
Разрушит мосты, что связывали мир, презрев
Законы богов, что правили до века.
Он выйдет на поле Вигрид, где судьбы сплелись,
Где боги и чудища сойдутся в бою.
И пламя его, словно ярость, взметнувшись ввысь,
Поглотит Асгард, и мир, и мечту.
Не Один, не Тор, не Фрейр, не Тюр,
Не смогут остановить его яростный бег.
Лишь пламя его, словно вечный укор,
Оставит лишь пепел, и вечный мрак.
Но в пепле том, как искра надежды,
Затаится зерно для нового мира.
И из огня, что Сурт принес, неизбежно,
Восстанет земля, что будет чиста и красива.
Так Сурт, разрушитель и пламя конца,
Станет началом для новой главы.
И в песнях о нем, без конца и без края,
Будет жить память о силе огня и любви.
Песнь Муспельхейма: Пламя изначальное
Из бездны Гиннунга, где лёд и мгла царили,
Взметнулся Муспельхейм, огненный, дикий, сильный.
Не знавший жалости, не ведавший пощады,
Он вырвался из тьмы, предвестник новой брани.
Сурт, великан огня, владыка Муспельхейма,
С мечом пылающим, что ярче солнца светит.
Он страж границ, он пламя неугасимое,
Испепеляющее все, что ему противостоит.
Искры, словно звёзды, из горна вылетают,
В танце безумном, хаотичном и диком.
Они рождают лаву, реки огненные,
Что землю плавят, превращая в пепел мигом.
Здесь нет ни зелени, ни жизни, ни покоя,
Лишь пламя вечное, лишь жар неумолимый.
Здесь обитают слуги Сурта, огненные дети,
Что жаждут битвы, что ждут конца мира.
Когда Рагнарек настанет, час последний,
Сурт выйдет из Муспельхейма, сжигая всё вокруг.
Он пламенем поглотит Асгард и Мидгард,
И мир падёт в огне, в хаосе и муках.
Но из пепла возродится мир новый, чистый,
И пламя Муспельхейма, хоть и разрушительное,
Станет символом очищения, обновления,
Напоминанием о силе изначальной, огненной.
Так пойте песнь Муспельхейму, пламени вечному,
Обители Сурта, стражу границ мироздания.
Помните о силе, что дремлет в его недрах,
И о конце, что он принесёт, в час предначертанный.
Вигрид: Песнь о Конце и Новом Начале
В Вигриде поле, где судьбы сплелись,
Где мир угаснет, и боги падут ниц.
Не травы там зреют, а кости лежат,
И вороны кружат, предчувствуя ад.
Там Фенрир разорван, из цепей сорвался,
И пасть его черная в небо вонзалась.
Волною кровавой, что землю зальёт,
Он солнце проглотит, и тьма настаёт.
Змей Ёрмунганд, в пучине дремавший,
На берег выполз, ядом дышащий.
Волна за волною, земля содрогается,
И мир, что мы знали, в прах обращается.
Там Один Всеотец, в доспехах сияя,
На Слейпнире мчится, судьбу принимая.
Встречает он Фенрира, в последней борьбе,
И мир содрогается в смертельной мольбе.
Тор, сын его славный, с Мьёльниром в руке,
Сражается яростно, в огненной реке.
Змея Ёрмунганда он в битве сразит,
Но ядом отравлен, и сам он падёт.
Хеймдалль, страж радуги, в рог свой трубит,
Зовя на битву, кого еще не убит.
Локи, коварный, с войском из Хель,
На поле Вигрида, сеет лишь смерть.
Но даже во тьме, надежда жива,
В сердцах немногих, что верят в слова.
Что после Рагнарёка, мир возродится,
И новое солнце над миром прольётся.
Что Бальдр вернётся, из царства теней,
И правду и мир принесёт он людей.
Что Лив и Ливтрасир, в роще укрывшись,
Начнут новую жизнь, от пепла омывшись.
Так слушайте песнь о Вигриде, друзья,
О конце и начале, что вечно нельзя
Забыть, чтобы помнить, что даже во тьме,
Надежда на лучшее светит во тьме.
Ведь даже из пепла, рождается жизнь,
И новый мир строится, после войны.
Так пусть же эта песнь, вам силы даёт,
И вера в будущее, вас не подведёт.
Ливтрасир: Песнь о Жизни, укрытой в Пепле
Когда Рагнарёк, предсказанный судьбой,
Огнем и льдом поглотил мир земной,
Когда Сурт, владыка Муспельхейма, взмахнул
Мечом пылающим, и пепел мир вдохнул.
Когда Фимбулвинтер, лютый зимний шторм,
Заковал в лед все живое, словно в гроб.
Когда Мировой Змей, Йормунганд, восстал,
И ядом смертным землю окроплял.
Тогда, в роще Ходдмимир, укрывшись от беды,
Два человека, словно искры, сбереглись.
Ливтрасир – Жизни Жаждущий, и Лив – сама Жизнь,
В стволе Иггдрасиля нашли себе приют, как приз.
Не хлебом, не водой питались в те года,
Лишь утренней росой, что падала всегда
С ветвей священных, влагу жизни пили,
И в сердце веру в будущее хранили.
Их не коснулся пламень Сурта злой,
И лед Фимбулвинтера не тронул их покой.
Их защищала мудрость древних рун,
И сила Иггдрасиля, что пережил бурун.
Когда же стихла ярость Рагнарёка,
Когда утихла буря, что была жестока,
Они, из пепла мира возродившись,
На землю вышли, жизнью озарившись.
От них пошёл род новый, сильный и прямой,
Наполнивший мир жизнью и весной.
Ливтрасир и Лив – прародители людей,
Напомнившие миру о силе жизни в ней.
Так помните же, люди, эту песнь о них,
Кто выжил в пламени, кто пепел превозмог.
И знайте, что надежда не умрет вовек,
Пока жива хоть искра, хоть один человек.
Ведь даже в пепле, в самом сердце тьмы,
Всегда найдется место для новой жизни, мы
Ливтрасир и Лив, мы – семя, что взойдет,
И мир прекрасный, новый, нам принесёт.
Хельхейм: Песнь о Ледяном Зале
В тумане вечном, где нет ни солнца, ни луны,
Раскинулся Хельхейм, обитель мёртвых, тьмы.
Врата его стережёт Гарм, пес кровавый,
Чей вой пронзает души, ввергая в страх лукавый.
Здесь правит Хель, богиня с ликом ледяным,
Половина – дева, другая – мертвым сном.
В её чертогах, Нифльхейме, вечный холод царит,
И души грешников в муках вечных горят.
Не ждите здесь ни славы, ни пиров Вальгаллы,
Лишь стоны тихие, да тени бродят вяло.
Река Гйолль, чёрная, как смоль, течёт сквозь тьму,
Разделяя мир живых от царства одному.
Мост Гьялларбру, из золота и стали,
Ведет в Хельхейм, но не каждому дано пройти.
Лишь те, кто умерли от старости и хвори,
Находят здесь приют в беспросветной горе.
Здесь Нагльфар, корабль из ногтей мертвецов,
Растёт и ширится, готов к Рагнареку, к бою.
И когда придёт час, он выплывет из тьмы,
Везя на борту легионы мёртвой армии.
Но даже в этом царстве мрака и тоски,
Есть отблеск надежды, слабый, но живой.
Ведь даже Хель, богиня смерти и зимы,
Подвластна судьбе, что плетут Норны сами.
И может быть, когда-нибудь, в далекий час,
Когда мир обновится, и тьма отступит прочь,
Хельхейм преобразится, и в нём расцветёт жизнь,
И мёртвые обретут покой, забыв про боль и тризну.
Но пока, лишь вой Гарма, да шёпот ледяной,
Напоминают миру о Хельхейме, о тьме вечной,
Где души блуждают, потерянные во мгле,
В царстве мёртвых, под властью Хель, в её ледяном замке.
Мост Гьялларбру: Песнь Стража и Эха
В тумане вечном, где Нифльхейм дышит льдом,
Где корни Иггдрасиля в бездну устремлены.
Стоит Гьялларбру, мост, что души ждёт,
И Хель его владычица, чей лик мрачен и нем.
Из костей мертвецов он выкован, говорят,
И кровью драконов скреплён навек,
Сверкает тускло в свете луны бледной,
И каждый шаг по нему – как эхо в веках.
Страж его – Модгуд, дева с сердцем льда,
Чей взор пронзает тьму, не ведая сна.
Она вопрошает каждого, кто к мосту подойдёт,
О роде, о цели, о жизни, что пройдёт.
«Кто ты, путник, что дерзнул сюда прийти?
Зачем по мосту Гьялларбру желаешь пройти?
Поведай мне правду, не лги, не таи,
Ибо ложь здесь услышана будет, и боль ты познаешь».
И души, дрожа, рассказывают о себе,
О радостях, горестях, о жизни в борьбе.
Модгуд внимает, не дрогнув ни единым мускулом,
И решает судьбу, руководствуясь лишь чувством.
Если жизнь была честной, и сердце чистым,
То путь по мосту будет легким и быстрым.
Но если ложь и коварство в душе таились,
То мост задрожит, и бездна разверзнется.
И эхо Гьялларбру разносит крики страха,
Когда души грешные падают в бездну мрака.
Модгуд стоит неподвижно, взор её холоден,
И ждёт следующего, кто к мосту подойдёт.
Так стоит Гьялларбру, мост между мирами,
Над бездной Нифльхейма, под вечными льдами.
И Модгуд, страж его, вечно бдит,
И эхо её голоса в веках звучит.
Модгуд: Страж Моста Мертвых
В тумане вечном, где Нифльхейм царит,
Где корни Иггдрасиля в бездне спят.
Стоит мост Гьялларбру, что души хранит,
И Модгуд, дева-страж, глядит назад.
Не знает сна она, не знает жалости,
Её глаза, как уголь, в темноте горят.
Любой, кто хочет перейти в те области,
Должен ответить ей, что говорит.
«Кто ты, путник, и куда твой путь лежит?
Зачем ты ищешь царство мёртвых, скажи?
И что оставил ты, когда ушёл от жизни?
И чем ты можешь здесь нам послужить?»
Не дрогнет голос Модгуд, не смягчится взгляд,
Из Имира плоти, из костей его гордых,
Боги Асы мир сотворили однажды.
Мидгард, обитель людей, меж небес и бездны,
В объятьях змея Ёрмунганда ужасного.
Здесь реки текут, из Имировой крови рожденные,
Леса шелестят, из волос его выросшие густо.
Солнце сияет, из искр его глаз сотворенное,
И луна серебрится, из мозга его, чисто и пусто.
Асгард, обитель богов, над Мидгардом высится,
Радужный мост Биврёст к нему путь пролагает.
Вальхалла ждет павших воинов, где пир бесконечный длится,
А Хельхейм, царство мёртвых, в тени вечной блуждает.
В Мидгарде живут люди, потомки Аска и Эмблы,
Трудятся в полях, строят дома и куют мечи.
Любят и ненавидят, смеются и плачут,
И верят в богов, что хранят их от тьмы и ночи.
Но тьма не дремлет, из глубин поднимаясь,
Волки Фенрир и Хати солнце и луну преследуют.
Ёрмунганд, змей морской, в кольцо обвиваясь,
Ждёт Рагнарёк, гибель богов и людей предвещающий.
И в час великой битвы, когда мир содрогнется,
Один сразится с Фенриром, Тор – с Ёрмунгандом.
Мидгард в огне сгорит, в пучине утонет,
Но из пепла восстанет, мир новый, прекрасный и гордый.
И снова люди заселят поля и долины,
И снова боги будут править с небес высоких.
И память о Мидгарде, о мире былинном,
Останется в песнях, в сказаниях глубоких.
***
Ёрмунганд: Песнь о Змее Мидгарда
Из глубин морских, где тьма вечна,
Где солнца луч не проникает никогда,
Восстал Ёрмунганд, змей бесконечный,
Чья мощь и ярость – вечная беда.
Дитя Локи, коварного обмана,
И великанши Ангрбоды, чья кровь – яд,
Был брошен в океан, в пучину хлада,
Чтоб мир богов не знал его напад.
Но змей рос, питаясь тьмой и солью,
И тело обвило Мидгард кольцом,
Хвост в пасти сжав, в невольной доле,
Он ждал Рагнарёк, предреченный концом.
Когда волны вздыбятся, как горы,
Когда небо треснет, и рухнет мост Биврёст,
Ёрмунганд восстанет, полный злобы,
И яд его отравит каждый лист.
Тор, громовержец, сын Одина славный,
Встретит змея в яростной борьбе,
И Мьёлльнир, молот, в битве неравной,
Расколет череп змея в глубине.
Но яд Ёрмунганда, смертельный и жгучий,
Ослабит Тора, бога-защитника людей.
И девять шагов лишь сможет он могучий,
Прежде чем пасть, сражённый силой змей.
Так в песнях скальдов, в сагах древних,
Живёт Ёрмунганд, символ хаоса и тьмы.
Напоминание о силах зловещих,
Что дремлют в мире, до поры до времени.
И каждый раз, когда бушует море,
Когда шторм свирепствует и рвёт паруса,
Мы слышим шёпот змея в этом горе,
И помним о Рагнарёке, что ждет нас всегда.
***
Биврёст: Радужный Мост
Из пепла древних миров, из искр творенья,
Взметнулся Биврёст, небесный мост-видение.
Не просто камень он, не дерево простое,
А радуга живая, чудо неземное.
Три цвета в нем сплелись, как нити судьбы вечной:
Красный – пламя страсти, силы бесконечной,
Зелёный – жизни рост, надежды пробужденье,
И синий – мудрости глубокое смиренье.
От Мидгарда земного, к Асгарду небесному,
Ведёт он, словно путь к блаженству повсеместному.
Боги по нему шествуют, в доспехах златых,
И слышен звон копыт коней их боевых.
Хранитель Биврёста – Хеймдалль, зоркий страж,
С рогом Гьяллархорном, что слышен в самый час,
Когда опасность близко, когда враг у ворот,
Он трубным гласом мир от гибели спасёт.
Но помни, путник смертный, путь этот не прост,
Лишь боги и герои ступают на мост.
И в день Рагнарёка, когда мир будет гореть,
Биврёст под натиском огня начнёт трещать и тлеть.
И рухнет радуга, в хаос обратится,
Когда Сурт, огненный великан, явится.
Но даже в гибели, в последнем вздохе мира,
Останется легенда о мосте-кумире.
О Биврёсте, мосте радужном, прекрасном,
Что связывал миры, в сиянии ясном.
И в памяти людской, навеки он пребудет,
Как символ связи, веры и надежды чудо.
***
Ангрбода, Мать Волков
В Железном Лесу, где тени спят,
Жила Ангрбода, взгляд как яд.
Не богиня, не смертная дева,
А великанша, чья сила безмерна.
Кожа, как камень, глаза – как ночь,
В голосе – ветра яростная мощь.
Она – дитя хаоса, древней тьмы,
В её объятьях рождаются кошмары зимы.
Локи, обманщик, богов поноситель,
Нашёл в ней утеху, страсти обитель.
От их союза, в греховном огне,
Родились чудовища, вестники войне.
Фенрир, волк-убийца, чья пасть – бездна,
Йормунганд, змей, что мир опоясал тесно.
Хель, владычица мертвых, ликом ужасна,
Все – дети Ангрбоды, судьба их опасна.
Она – мать чудовищ, но в ней есть и сила,
Природная ярость, что мир породила.
Она – воплощение дикой свободы,
В Железном Лесу, где правят лишь годы.
Не стоит искать в ней нежности, ласки,
Лишь бурю и гнев, что рвут мир на куски.
Ангрбода – символ древней стихии,
Вечной борьбы, что в мире царит.
И если услышишь волчий вой в ночи,
Помни об Ангрбоде, что в лесу молчит.
Она – мать чудовищ, но помни всегда,
Что даже во тьме есть искра огня.
***
Хеймдалль: Страж Радужного Моста
Из девяти матерей рождённый, вскормленный силой земли,
Хеймдалль, страж Асгарда, взор его зорче орлиных крыл.
У корней Иггдрасиля, где мир сплетается в узел судьбы,
Он стоит, неусыпный, с мечом своим, что зовётся Хёфуд.
Слух его тонок, слышит он шёпот травы, растущей в ночи,
И шерсть овец, что в горах пасутся, вдали от людской молвы.
Он видит дальше, чем смертный глаз, сквозь туман времён и лет,
И знает, когда враг подкрадется, оставив за собой лишь след.
Биврёст, радужный мост, под его охраной сияет в небесах,
Соединяя мир богов с миром людей, в вечных, нерушимых цепях.
Он сторожит его день и ночь, от великанов и злых духов,
Что жаждут разрушить порядок мира, посеять хаос и страх.
Гьяллархорн, рог его звонкий, голос его громок и чист,
Пробудит богов к Рагнарёку, когда настанет последний лист.
Когда Сурт, огненный великан, пламенем мир обожжет,
Хеймдалль протрубит в рог, и боги Асгарда выйдут в последний поход.
Он сразится с Локи, коварным богом обмана и лжи,
В битве, что станет концом всего, и началом новой жизни.
И падут они оба, в смертельной схватке, у края времен,
Хеймдалль, страж Асгарда, выполнив долг свой до конца.
Так помните имя его, Хеймдалль, страж Радужного Моста,
Чей взор неусыпен, чей слух тонок, чья верность чиста.
Он стоит на страже, пока мир существует, пока сияет Биврёст,
Хеймдалль, страж, не знающий сна, покоя, не знающий бед.
***
Сурт: Пламя Конца
Из Муспельхейма, края вечной жары,
Восстанет Сурт, гигант с огненным взором.
В руке его меч, что ярче самой зари,
Испепелит он мир, предреченный позором.
Не лёд и не тьма, а пламя и гнев,
Вот что принесёт он в час Рагнарека.
Разрушит мосты, что связывали мир, презрев
Законы богов, что правили до века.
Он выйдет на поле Вигрид, где судьбы сплелись,
Где боги и чудища сойдутся в бою.
И пламя его, словно ярость, взметнувшись ввысь,
Поглотит Асгард, и мир, и мечту.
Не Один, не Тор, не Фрейр, не Тюр,
Не смогут остановить его яростный бег.
Лишь пламя его, словно вечный укор,
Оставит лишь пепел, и вечный мрак.
Но в пепле том, как искра надежды,
Затаится зерно для нового мира.
И из огня, что Сурт принес, неизбежно,
Восстанет земля, что будет чиста и красива.
Так Сурт, разрушитель и пламя конца,
Станет началом для новой главы.
И в песнях о нем, без конца и без края,
Будет жить память о силе огня и любви.
***
Песнь Муспельхейма: Пламя изначальное
Из бездны Гиннунга, где лёд и мгла царили,
Взметнулся Муспельхейм, огненный, дикий, сильный.
Не знавший жалости, не ведавший пощады,
Он вырвался из тьмы, предвестник новой брани.
Сурт, великан огня, владыка Муспельхейма,
С мечом пылающим, что ярче солнца светит.
Он страж границ, он пламя неугасимое,
Испепеляющее все, что ему противостоит.
Искры, словно звёзды, из горна вылетают,
В танце безумном, хаотичном и диком.
Они рождают лаву, реки огненные,
Что землю плавят, превращая в пепел мигом.
Здесь нет ни зелени, ни жизни, ни покоя,
Лишь пламя вечное, лишь жар неумолимый.
Здесь обитают слуги Сурта, огненные дети,
Что жаждут битвы, что ждут конца мира.
Когда Рагнарек настанет, час последний,
Сурт выйдет из Муспельхейма, сжигая всё вокруг.
Он пламенем поглотит Асгард и Мидгард,
И мир падёт в огне, в хаосе и муках.
Но из пепла возродится мир новый, чистый,
И пламя Муспельхейма, хоть и разрушительное,
Станет символом очищения, обновления,
Напоминанием о силе изначальной, огненной.
Так пойте песнь Муспельхейму, пламени вечному,
Обители Сурта, стражу границ мироздания.
Помните о силе, что дремлет в его недрах,
И о конце, что он принесёт, в час предначертанный.
***
Вигрид: Песнь о Конце и Новом Начале
В Вигриде поле, где судьбы сплелись,
Где мир угаснет, и боги падут ниц.
Не травы там зреют, а кости лежат,
И вороны кружат, предчувствуя ад.
Там Фенрир разорван, из цепей сорвался,
И пасть его черная в небо вонзалась.
Волною кровавой, что землю зальёт,
Он солнце проглотит, и тьма настаёт.
Змей Ёрмунганд, в пучине дремавший,
На берег выполз, ядом дышащий.
Волна за волною, земля содрогается,
И мир, что мы знали, в прах обращается.
Там Один Всеотец, в доспехах сияя,
На Слейпнире мчится, судьбу принимая.
Встречает он Фенрира, в последней борьбе,
И мир содрогается в смертельной мольбе.
Тор, сын его славный, с Мьёльниром в руке,
Сражается яростно, в огненной реке.
Змея Ёрмунганда он в битве сразит,
Но ядом отравлен, и сам он падёт.
Хеймдалль, страж радуги, в рог свой трубит,
Зовя на битву, кого еще не убит.
Локи, коварный, с войском из Хель,
На поле Вигрида, сеет лишь смерть.
Но даже во тьме, надежда жива,
В сердцах немногих, что верят в слова.
Что после Рагнарёка, мир возродится,
И новое солнце над миром прольётся.
Что Бальдр вернётся, из царства теней,
И правду и мир принесёт он людей.
Что Лив и Ливтрасир, в роще укрывшись,
Начнут новую жизнь, от пепла омывшись.
Так слушайте песнь о Вигриде, друзья,
О конце и начале, что вечно нельзя
Забыть, чтобы помнить, что даже во тьме,
Надежда на лучшее светит во тьме.
Ведь даже из пепла, рождается жизнь,
И новый мир строится, после войны.
Так пусть же эта песнь, вам силы даёт,
И вера в будущее, вас не подведёт.
***
Ливтрасир: Песнь о Жизни, укрытой в Пепле
Когда Рагнарёк, предсказанный судьбой,
Огнем и льдом поглотил мир земной,
Когда Сурт, владыка Муспельхейма, взмахнул
Мечом пылающим, и пепел мир вдохнул.
Когда Фимбулвинтер, лютый зимний шторм,
Заковал в лед все живое, словно в гроб.
Когда Мировой Змей, Йормунганд, восстал,
И ядом смертным землю окроплял.
Тогда, в роще Ходдмимир, укрывшись от беды,
Два человека, словно искры, сбереглись.
Ливтрасир – Жизни Жаждущий, и Лив – сама Жизнь,
В стволе Иггдрасиля нашли себе приют, как приз.
Не хлебом, не водой питались в те года,
Лишь утренней росой, что падала всегда
С ветвей священных, влагу жизни пили,
И в сердце веру в будущее хранили.
Их не коснулся пламень Сурта злой,
И лед Фимбулвинтера не тронул их покой.
Их защищала мудрость древних рун,
И сила Иггдрасиля, что пережил бурун.
Когда же стихла ярость Рагнарёка,
Когда утихла буря, что была жестока,
Они, из пепла мира возродившись,
На землю вышли, жизнью озарившись.
От них пошёл род новый, сильный и прямой,
Наполнивший мир жизнью и весной.
Ливтрасир и Лив – прародители людей,
Напомнившие миру о силе жизни в ней.
Так помните же, люди, эту песнь о них,
Кто выжил в пламени, кто пепел превозмог.
И знайте, что надежда не умрет вовек,
Пока жива хоть искра, хоть один человек.
Ведь даже в пепле, в самом сердце тьмы,
Всегда найдется место для новой жизни, мы
Ливтрасир и Лив, мы – семя, что взойдет,
И мир прекрасный, новый, нам принесёт.
***
Хельхейм: Песнь о Ледяном Зале
В тумане вечном, где нет ни солнца, ни луны,
Раскинулся Хельхейм, обитель мёртвых, тьмы.
Врата его стережёт Гарм, пес кровавый,
Чей вой пронзает души, ввергая в страх лукавый.
Здесь правит Хель, богиня с ликом ледяным,
Половина – дева, другая – мертвым сном.
В её чертогах, Нифльхейме, вечный холод царит,
И души грешников в муках вечных горят.
Не ждите здесь ни славы, ни пиров Вальгаллы,
Лишь стоны тихие, да тени бродят вяло.
Река Гйолль, чёрная, как смоль, течёт сквозь тьму,
Разделяя мир живых от царства одному.
Мост Гьялларбру, из золота и стали,
Ведет в Хельхейм, но не каждому дано пройти.
Лишь те, кто умерли от старости и хвори,
Находят здесь приют в беспросветной горе.
Здесь Нагльфар, корабль из ногтей мертвецов,
Растёт и ширится, готов к Рагнареку, к бою.
И когда придёт час, он выплывет из тьмы,
Везя на борту легионы мёртвой армии.
Но даже в этом царстве мрака и тоски,
Есть отблеск надежды, слабый, но живой.
Ведь даже Хель, богиня смерти и зимы,
Подвластна судьбе, что плетут Норны сами.
И может быть, когда-нибудь, в далекий час,
Когда мир обновится, и тьма отступит прочь,
Хельхейм преобразится, и в нём расцветёт жизнь,
И мёртвые обретут покой, забыв про боль и тризну.
Но пока, лишь вой Гарма, да шёпот ледяной,
Напоминают миру о Хельхейме, о тьме вечной,
Где души блуждают, потерянные во мгле,
В царстве мёртвых, под властью Хель, в её ледяном замке.
***
Мост Гьялларбру: Песнь Стража и Эха
В тумане вечном, где Нифльхейм дышит льдом,
Где корни Иггдрасиля в бездну устремлены.
Стоит Гьялларбру, мост, что души ждёт,
И Хель его владычица, чей лик мрачен и нем.
Из костей мертвецов он выкован, говорят,
И кровью драконов скреплён навек,
Сверкает тускло в свете луны бледной,
И каждый шаг по нему – как эхо в веках.
Страж его – Модгуд, дева с сердцем льда,
Чей взор пронзает тьму, не ведая сна.
Она вопрошает каждого, кто к мосту подойдёт,
О роде, о цели, о жизни, что пройдёт.
«Кто ты, путник, что дерзнул сюда прийти?
Зачем по мосту Гьялларбру желаешь пройти?
Поведай мне правду, не лги, не таи,
Ибо ложь здесь услышана будет, и боль ты познаешь».
И души, дрожа, рассказывают о себе,
О радостях, горестях, о жизни в борьбе.
Модгуд внимает, не дрогнув ни единым мускулом,
И решает судьбу, руководствуясь лишь чувством.
Если жизнь была честной, и сердце чистым,
То путь по мосту будет легким и быстрым.
Но если ложь и коварство в душе таились,
То мост задрожит, и бездна разверзнется.
И эхо Гьялларбру разносит крики страха,
Когда души грешные падают в бездну мрака.
Модгуд стоит неподвижно, взор её холоден,
И ждёт следующего, кто к мосту подойдёт.
Так стоит Гьялларбру, мост между мирами,
Над бездной Нифльхейма, под вечными льдами.
И Модгуд, страж его, вечно бдит,
И эхо её голоса в веках звучит.
***
Модгуд: Страж Моста Мертвых
В тумане вечном, где Нифльхейм царит,
Где корни Иггдрасиля в бездне спят.
Стоит мост Гьялларбру, что души хранит,
И Модгуд, дева-страж, глядит назад.
Не знает сна она, не знает жалости,
Её глаза, как уголь, в темноте горят.
Любой, кто хочет перейти в те области,
Должен ответить ей, что говорит.
«Кто ты, путник, и куда твой путь лежит?
Зачем ты ищешь царство мёртвых, скажи?
И что оставил ты, когда ушёл от жизни?
И чем ты можешь здесь нам послужить?»
Не дрогнет голос Модгуд, не смягчится взгляд,
