Песнь о Кузнеце и Солнце
В долине Хабур, где Тигр и Евфрат сплетались,
Где кони Митанни, как ветер, неслись,
Жил кузнец Ашшур, чьи руки ковали не сталь,
Но искры небес, что в землю упали.
Он был сыном земли, но душой – небожитель,
И горн его пел о силе и жизни.
Но Солнце, бог Шимеги, в гневе пылало,
И тьма на Митанни зловеще упала.
Забыло Шимеги о долге своём,
И мир погрузился в кошмарный сон.
Поля иссохли, реки умолкли,
И голод, как зверь, в сердцах поселился.
Тогда Ашшур, кузнец, в отчаянье взвыл,
И молот его о наковальню разбил.
Искры взлетели, как звёзды в ночи,
И в них он увидел надежды лучи.
Он выковал колесницу из звёздной пыли,
Запряг в неё коней, что бурю носили.
И в небо взмыл, сквозь мрак и туман,
К чертогам Шимеги, где правил обман.
«О Шимеги, Солнце, зачем ты забыл
О клятве своей, что миру дарил?
Верни свет и жизнь, верни теплоту,
Иначе я сам погашу твою тьму!»
Шимеги, услышав кузнеца слова,
Увидел в них правду, что долго спала.
И стыд опалил его гордое сердце,
И он вновь зажёг своё яркое солнце.
И свет разлился по земле Митанни,
И жизнь вернулась, как песня весенняя.
Ашшур, кузнец, спустился с небес,
И стал героем, что тьму превозмог.
И помнят в Митанни о подвиге том,
О кузнеце Ашшуре, что правил с умом.
И знают, что даже в самой тёмной ночи,
Надежда живёт, как искры в печи.
Эта легенда, словно эхо времён,
Напоминает о силе племён.
О мужестве, вере и жажде к добру,
Что в сердце Митанни горели в ту пору.
Тадухиппа: Песнь о Солнце и Слезах
В долине Митанни, где Евфрат течёт,
Росла Тадухиппа, как лотоса цвёт.
Отец её, Тушратта, царь сильный и гордый,
Сулил ей судьбу, что затмит даже звёзды.
Но сердце принцессы томилось в тиши,
Не знало ни радости, ни света души.
Лишь сны о далеком, о царстве Хаттусы,
Где правил Суппилулиума, муж мудрый.
И вот, караваны, как змеи, ползут,
Несут Тадухиппу, где хетты живут.
В приданое – золото, лазурь и слоны,
А в сердце – надежда, что сбудутся сны.
Но Суппилулиума, царь старый и строгий,
Не видел в ней солнца, лишь тени тревоги.
Он помнил о битвах, о славе и власти,
А юность Тадухиппы – лишь бремя и страсти.
И плакала дева, как дождь над рекой,
О доме забытом, о жизни иной.
Молилась богам, чтоб послали ей силу,
Чтоб в царстве чужом она счастье вкусила.
И услышал её бог Солнца, Шимеги,
И лучом золотым коснулся ноги.
И в сердце Тадухиппы зажглась искра огня,
Решимость и воля, что крепит коня.
Она стала царицей, мудрой и смелой,
В Хаттусе чужой, но душой несгибаемой.
И слезы её превратились в росу,
Что орошает землю, даря красоту.
И помнят народы о деве Митанни,
О Тадухиппе, что в царстве Хатти
Нашла свою силу, сквозь слёзы и боль,
И стала легендой, как солнца контроль.
Так пусть же эта песнь, как эхо времён,
Напомнит о силе, что в нас заключена.
И даже в слезах, как в капле росы,
Сияет надежда, что дарит нам жизнь.
Песнь о Тушратте, Царе Митанни
В долине Хабур, где солнце палит,
Где Евфрат течёт, как змея златая,
Восстал Тушратта, царь Митанни,
Чья слава гремела, как гром в горах.
Он был из рода храбрых воинов,
Чья кровь кипела яростью битвы,
Но сердце его было мудрым и чистым,
И правил он царством с любовью и честью.
Боги благоволили к Тушратте,
И земли его процветали и цвели.
Но зависть и злоба таились в тени,
И враги его ждали удобного часа.
Хеттские воины, словно саранча,
Надвигались с севера, жадные до крови,
И царь Суппилулиума, их вождь жестокий,
Мечтал о землях Митанни богатых.
Тушратта собрал своё войско могучее,
И вышел навстречу врагу в поле брани.
И битва была страшна и кровопролитна,
И земля стонала под копытами коней.
Стрелы летели, как стаи саранчи,
Мечи звенели, словно гром небесный,
И кровь лилась рекой, обагряя землю,
Но Тушратта сражался, как лев разъяренный.
Он рубил врагов направо и налево,
И его колесница неслась, как вихрь.
Но силы были неравны, и хетты теснили,
И царство Митанни дрожало в страхе.
И тогда Тушратта воззвал к богам,
Моля о помощи и защите для народа.
И боги услышали его мольбу искреннюю,
И послали ему знак с небес, яркий и ясный.
Но даже с помощью богов, битва была проиграна,
И царство Митанни пало под натиском хеттов.
И Тушратта, царь славный и мудрый,
Погиб от руки предателя, в тени дворца.
Но память о нём живёт в песнях и сказаниях,
О царе, что правил с честью и любовью,
О воине, что сражался до последнего вздоха,
О Тушратте, царе Митанни, чья слава бессмертна.
И пусть его имя звучит в веках,
Как символ мужества, чести и верности.
И пусть его подвиг вдохновляет потомков,
На защиту своей земли и своего народа.
Песнь о Суппилулиуме, Царе Солнца
В землях Хатти, где горы вздымаются к небу,
Где реки бурлят, словно гнев богов,
Восстал Суппилулиума, царь, чьё имя – победа,
Чей взгляд – как солнце, рассеивающее мрак.
Он был рождён в тени упадка, в дни смуты и страха,
Когда враги терзали земли Хатти, словно волки овец.
Но в сердце юного Суппилулиумы горел огонь отваги,
И он поклялся возродить величие предков, вернуть покой земле.
Он был обучён мудрости жрецами, владению мечом воинами,
И в каждом деле превосходил своих учителей.
Он был силен, как бык, хитер, как лис,
И справедлив, как боги, взирающие с небес.
Когда пришло его время, он взошёл на трон,
И голос его, словно гром, разнесся по землям Хатти.
«Хватит страдать! - воскликнул он. – Хватит терпеть!
Я, Суппилулиума, поведу вас к победе!»
И весь народ ответил ему, как один,
И воины собрались под его знаменем, словно львы на охоту.
Он повёл их в бой, и земля дрожала под копытами коней,
И мечи сверкали, словно молнии в грозу.
Он сокрушил врагов, как буря ломает деревья,
И земли, захваченные ими, вернулись под власть Хатти.
Он заключил союзы с сильными народами,
И мир воцарился на границах его царства.
Он был не только воином, но и мудрым правителем,
Он строил города, развивал торговлю, заботился о своём народе.
Он принёс процветание и благоденствие в земли Хатти,
И его имя стало синонимом силы и справедливости.
Легенды гласят, что боги благоволили ему,
Что Иштар, богиня любви и войны, даровала ему свою защиту.
Что Тешуб, бог грозы, посылал ему знамения победы,
И что солнце, каждый день восходящее над землями Хатти.
Суппилулиума, царь Солнца, царь-воин, царь-мудрец,
Его имя живёт в веках, как символ силы и надежды.
И пока стоят горы Хатти, и текут реки,
Будут помнить о нём, как о величайшем из царей.
Громовержец Тешуб: Песнь о Силе и Справедливости
Восстань, Тешуб, владыка бурь и гроз!
Твой лик, как молния, пронзает мрак небес.
На колеснице, запряженной быками,
Ты мчишься в битву, рассекая облака.
Твой меч – сверкающий клинок из стали,
Разит нечестивцев, что мир терзают злом.
Твой голос – гром, что горы сотрясает,
И эхо его слышно в каждом доме.
Ты сын Кумара, победитель дракона,
Что тьму и хаос в мир хотел принести.
Ты с ним сражался, не зная страха,
И молнией своей его поверг в прах.
Ты защитник слабых, покровитель правды,
Твоя рука крепка, а сердце справедливо.
Ты даруешь дождь полям иссохшим,
И жизнь возвращаешь в землю увядшую.
Твои громы – это гнев твой праведный,
На тех, кто сеет злобу и обман.
Твои молнии – это свет надежды,
Что прогоняет тьму и дарит нам рассвет.
Восславим Тешуба, владыку гроз и бурь!
Да будет сила его с нами всегда!
Пусть гром его напомнит нам о чести,
И молния укажет путь к добру и свету!
Гора Хатти: Песнь о Каменном Сердце
Встаёт из песков, как древний зверь,
Гора Хатти, чья тень темна.
Её хребет, изъеденный ветром, верь,
Хранит секреты, что знает луна.
Когда-то давно, в эпоху богов,
Хатти была не камнем, а сердцем живым.
В ней билась любовь, как пламя костров,
И голос её был подобен псалму.
Она любила солнце, его золотой свет,
Что ласкал вершины, дарил ей тепло.
И реки, что пели ей нежный куплет,
Когда по ущельям их время текло.
Но зависть богов, как ядовитый туман,
Окутала Хатти, лишив её сил.
За то, что любила, за то, что был дан
Ей дар красоты, что мир покорил.
И проклятие пало, как молния с небес,
Превратив сердце в камень, а душу в гранит.
Застыла навеки, без слов и без слёз,
Лишь ветер пустыни о прошлом твердит.
Теперь лишь орлы кружат над ней,
И шепчут легенды о былой красе.
И путник, уставший от долгих дней,
Находит приют в её каменной мгле.
Но если прислушаться в тиши ночной,
Когда звёзды мерцают в небесной дали,
Услышишь ты эхо любви неземной,
Что в каменном сердце Хатти хранит.
И может, однажды, когда растает лёд,
Забвения долгого, боли и зла,
Прекрасная гора Хатти снова оживёт,
И песнь её снова услышит земля.
Шимеги, Златоликий Владыка Небес
Из мрака ночи, словно лев из тени,
Восходит Шимеги, владыка дня.
Его корона – пламя вдохновения,
Рассветным золотом сердца маня.
Он колесницу огненную правит,
Четверка скакунов – ветра сыны.
И каждый шаг их землю озаряет,
Пробуждая мир от ледяной зимы.
Его дыханье – тепло и плодородие,
Он сеет жизнь на выжженной земле.
Он гонит тьму, даруя нам свободу,
И свет надежды в каждом уголке.
Когда Шимеги в зените властвует,
Его лучи пронзают облака.
Он видит всё, он справедливо карает,
И справедливость – крепкая рука.
Но даже он, всесильный и прекрасный,
Склоняется перед волею судьбы.
И медленно, устало, но не властно,
Спускается за западный рубеж.
И там, в объятьях матери-ночи,
Он отдыхает, набираясь сил.
Чтоб завтра вновь, сияя во все очи,
На землю свет и радость возвратил.
Так славься, Шимеги, златоликий бог!
Твой вечный путь, закон для всех миров.
Ты жизнь, ты свет, ты вечный наш урок,
И в каждом сердце отблеск от костров.
Кумара: Песнь о Рождении и Силе
В тумане вечном, где стихии спят,
Где Космос дремлет, в ожиданье дня,
В огне Шивы, что яростно кипят,
Зародилась искра, новая заря.
Парвати, богиня гор и льдов,
Смотрела с нежностью на пламя то.
И знала сердцем: средь миров
Рождается дитя, что зло поборет.
И вырвался из пламени Кумара,
Шестиликий, юный, словно свет,
В руках его копье, что бьёт без жара,
И мудрость древняя, что помнит каждый след.
Он вырос быстро, словно горный пик,
Впитав в себя и силу, и красу,
И стал воителем, что к битвам привык,
Защитником богов, несущим в мир росу.
Тарака, демон, тьмы кромешной сын,
На мир обрушил злобу и войну.
Но встал Кумара, яростью гоним,
И повёл богов на страшную войну.
Копьём пронзил он сердце зла навек,
И тьма рассеялась, как утренний туман,
Кумара – победитель, человек-бог,
Вернул богам их мир, их светлый стан.
И ныне помнят подвиги его,
Взывают к силе, мудрости его.
Кумара – воин, светлый и святой,
Защитник мира, вечный наш герой!
Тарака, Тень из Бездонной Ночи
Из чрева тьмы, где звёзды гаснут в страхе,
Восстал Тарака, демон вечной ночи.
Не человек, не зверь, лишь сгусток мрака,
В котором злоба вечно клокочет.
Его дыханье – леденящий ветер,
Что души смертных в ужас повергает.
Его глаза – два уголька, что светят
Лишь жаждой крови, что сердца терзает.
Он был рождён из пепла мирозданья,
Когда богиня света отвернулась.
И в пустоте, лишённой состраданья,
Его чудовищная сила проснулась.
Тарака – повелитель сновидений,
Где кошмары правят бал без правил.
Он шепчет ложь, плетёт сети сомнений,
И в бездну отчаянья души направляет.
Его коснуться – значит умереть,
Забыть тепло, увидеть только холод.
Он – вечный страх, что не преодолеть,
Он – тьма, что мир собою поглотит голод.
Но даже в самой тёмной, лютой ночи,
Искру надежды можно отыскать.
И если дух силён, и сердце хочет,
Тараку можно в битве обуздать.
Ведь даже тьма боится яркого света,
И демон ночи дрогнет перед любовью.
И только вера, чистая, как лето,
Способна победить его злословье.
Так помни, смертный, в час, когда Тарака
Тебя коснётся ледяным дыханьем,
Что в сердце есть огонь, что ярче мрака,
И он развеет тьму своим сияньем.
Паризатида: Песнь о Персидской Луне
В садах Эдема, где шепчутся розы,
И льётся мёд из солнечных лучей.
Родилась дева, чьи дивные грёзы
Пленили сердце персидских царей.
Паризатида, луна в человечьем обличье,
С глазами темней, чем ночной небосвод.
В её улыбке – небесное величье,
И поступь легка, словно ветра приход.
Она танцевала под звёздами в полночь,
И лунный свет ей шептал тайны свои.
В её волосах – серебряная помощь,
И в сердце – любовь, как весенние дни.
Царь Дарий, увидев её красоту,
Забыл о войнах, о власти, о троне,
Лишь в ней он видел свою мечту,
И в ней одной свое счастье в короне.
Но боги ревнивы к земной красоте,
И зависть их души терзала огнём.
Они наслали на землю в темноте
Болезнь и мор, что пришёл словно гром.
Паризатида, увидев страданья,
Решила себя принести в жертву богам.
Она молилась, полна состраданья,
И слёзы лились, как небесный бальзам.
И боги, смягчившись от чистой души,
Приняли жертву, и мор отступил.
Паризатида, в небесной тиши,
В созвездие превратилась, что мир озарил.
И до сих пор, в персидских садах,
Когда луна серебрит лепестки роз,
Вспоминают о деве, чья слава в веках,
О Паризатиде, что счастье принёс.
Так пусть же эта песнь о ней звучит,
О деве-луне, что спасла свой народ.
И в каждом сердце надежда горит,
Что свет Паризатиды нас к счастью ведёт.
Аместрис дочь солнца и бури
Ох, Аместрис, дочь солнца и бури,
Твой лик, как рассвет, что пронзает лазурь.
В глазах твоих плещется море забвенья,
А в сердце горит пламя вечного мщенья.
Ты рождена в час, когда боги гневились,
Когда небеса от печали склонились.
Отец твой, Гелиос, в ярости слепой,
Мать, нимфа морская, оплакала покой.
Тебе предначертано судьбой жестокой
Бродить по земле, одинокой и строгой.
В руках твоих меч, что ковал сам Гефест,
И щит, отражающий ярость небес.
Ты странствуешь вечно, сражаясь с тенями,
С чудовищами, скрытыми во мраке ночами.
Твой крик боевой разносится эхом,
Напоминая о подвиге вечном.
Легенды гласят, что однажды настанет
Тот день, когда мир от страданий избавит
Твой меч, Аместрис, и свет твоих глаз,
И в царстве людей воцарится мир в этот час.
Но до тех пор ты будешь сражаться,
С судьбой своей горькой не станешь мириться.
О, Аместрис, дочь солнца и бури,
Твой подвиг бессмертен, в веках не забудем мы!
Теритухма: Песнь о Крови и Предательстве
В долине Нисы, где лозы сплетались с тенью,
Где виноград багряный, как кровь, наливался,
Жил Теритухма, царь, чья слава гремела,
Но сердце его тьмой и страстью терзалось.
Он правил землёй, сильной рукой и законом,
Но взор его часто блуждал в небесах.
Искал он там знаки, предвестия рока,
Что в душу его закрадывались, как страх.
И было у царя две дочери дивных,
Тавакаль, что светла, как утренняя роса,
И Тати, что темна, как полночная бездна,
И в каждой из них таилась своя краса.
Но сердце царя пленила не нежность Тавакаль,
Не мудрость Тати, что знала язык звёзд,
А страсть и безумие, что в нём пробудились,
К сестре своей, Ишти, что была прекрасней всех грёз.
В долине Хабур, где Тигр и Евфрат сплетались,
Где кони Митанни, как ветер, неслись,
Жил кузнец Ашшур, чьи руки ковали не сталь,
Но искры небес, что в землю упали.
Он был сыном земли, но душой – небожитель,
И горн его пел о силе и жизни.
Но Солнце, бог Шимеги, в гневе пылало,
И тьма на Митанни зловеще упала.
Забыло Шимеги о долге своём,
И мир погрузился в кошмарный сон.
Поля иссохли, реки умолкли,
И голод, как зверь, в сердцах поселился.
Тогда Ашшур, кузнец, в отчаянье взвыл,
И молот его о наковальню разбил.
Искры взлетели, как звёзды в ночи,
И в них он увидел надежды лучи.
Он выковал колесницу из звёздной пыли,
Запряг в неё коней, что бурю носили.
И в небо взмыл, сквозь мрак и туман,
К чертогам Шимеги, где правил обман.
«О Шимеги, Солнце, зачем ты забыл
О клятве своей, что миру дарил?
Верни свет и жизнь, верни теплоту,
Иначе я сам погашу твою тьму!»
Шимеги, услышав кузнеца слова,
Увидел в них правду, что долго спала.
И стыд опалил его гордое сердце,
И он вновь зажёг своё яркое солнце.
И свет разлился по земле Митанни,
И жизнь вернулась, как песня весенняя.
Ашшур, кузнец, спустился с небес,
И стал героем, что тьму превозмог.
И помнят в Митанни о подвиге том,
О кузнеце Ашшуре, что правил с умом.
И знают, что даже в самой тёмной ночи,
Надежда живёт, как искры в печи.
Эта легенда, словно эхо времён,
Напоминает о силе племён.
О мужестве, вере и жажде к добру,
Что в сердце Митанни горели в ту пору.
***
Тадухиппа: Песнь о Солнце и Слезах
В долине Митанни, где Евфрат течёт,
Росла Тадухиппа, как лотоса цвёт.
Отец её, Тушратта, царь сильный и гордый,
Сулил ей судьбу, что затмит даже звёзды.
Но сердце принцессы томилось в тиши,
Не знало ни радости, ни света души.
Лишь сны о далеком, о царстве Хаттусы,
Где правил Суппилулиума, муж мудрый.
И вот, караваны, как змеи, ползут,
Несут Тадухиппу, где хетты живут.
В приданое – золото, лазурь и слоны,
А в сердце – надежда, что сбудутся сны.
Но Суппилулиума, царь старый и строгий,
Не видел в ней солнца, лишь тени тревоги.
Он помнил о битвах, о славе и власти,
А юность Тадухиппы – лишь бремя и страсти.
И плакала дева, как дождь над рекой,
О доме забытом, о жизни иной.
Молилась богам, чтоб послали ей силу,
Чтоб в царстве чужом она счастье вкусила.
И услышал её бог Солнца, Шимеги,
И лучом золотым коснулся ноги.
И в сердце Тадухиппы зажглась искра огня,
Решимость и воля, что крепит коня.
Она стала царицей, мудрой и смелой,
В Хаттусе чужой, но душой несгибаемой.
И слезы её превратились в росу,
Что орошает землю, даря красоту.
И помнят народы о деве Митанни,
О Тадухиппе, что в царстве Хатти
Нашла свою силу, сквозь слёзы и боль,
И стала легендой, как солнца контроль.
Так пусть же эта песнь, как эхо времён,
Напомнит о силе, что в нас заключена.
И даже в слезах, как в капле росы,
Сияет надежда, что дарит нам жизнь.
***
Песнь о Тушратте, Царе Митанни
В долине Хабур, где солнце палит,
Где Евфрат течёт, как змея златая,
Восстал Тушратта, царь Митанни,
Чья слава гремела, как гром в горах.
Он был из рода храбрых воинов,
Чья кровь кипела яростью битвы,
Но сердце его было мудрым и чистым,
И правил он царством с любовью и честью.
Боги благоволили к Тушратте,
И земли его процветали и цвели.
Но зависть и злоба таились в тени,
И враги его ждали удобного часа.
Хеттские воины, словно саранча,
Надвигались с севера, жадные до крови,
И царь Суппилулиума, их вождь жестокий,
Мечтал о землях Митанни богатых.
Тушратта собрал своё войско могучее,
И вышел навстречу врагу в поле брани.
И битва была страшна и кровопролитна,
И земля стонала под копытами коней.
Стрелы летели, как стаи саранчи,
Мечи звенели, словно гром небесный,
И кровь лилась рекой, обагряя землю,
Но Тушратта сражался, как лев разъяренный.
Он рубил врагов направо и налево,
И его колесница неслась, как вихрь.
Но силы были неравны, и хетты теснили,
И царство Митанни дрожало в страхе.
И тогда Тушратта воззвал к богам,
Моля о помощи и защите для народа.
И боги услышали его мольбу искреннюю,
И послали ему знак с небес, яркий и ясный.
Но даже с помощью богов, битва была проиграна,
И царство Митанни пало под натиском хеттов.
И Тушратта, царь славный и мудрый,
Погиб от руки предателя, в тени дворца.
Но память о нём живёт в песнях и сказаниях,
О царе, что правил с честью и любовью,
О воине, что сражался до последнего вздоха,
О Тушратте, царе Митанни, чья слава бессмертна.
И пусть его имя звучит в веках,
Как символ мужества, чести и верности.
И пусть его подвиг вдохновляет потомков,
На защиту своей земли и своего народа.
***
Песнь о Суппилулиуме, Царе Солнца
В землях Хатти, где горы вздымаются к небу,
Где реки бурлят, словно гнев богов,
Восстал Суппилулиума, царь, чьё имя – победа,
Чей взгляд – как солнце, рассеивающее мрак.
Он был рождён в тени упадка, в дни смуты и страха,
Когда враги терзали земли Хатти, словно волки овец.
Но в сердце юного Суппилулиумы горел огонь отваги,
И он поклялся возродить величие предков, вернуть покой земле.
Он был обучён мудрости жрецами, владению мечом воинами,
И в каждом деле превосходил своих учителей.
Он был силен, как бык, хитер, как лис,
И справедлив, как боги, взирающие с небес.
Когда пришло его время, он взошёл на трон,
И голос его, словно гром, разнесся по землям Хатти.
«Хватит страдать! - воскликнул он. – Хватит терпеть!
Я, Суппилулиума, поведу вас к победе!»
И весь народ ответил ему, как один,
И воины собрались под его знаменем, словно львы на охоту.
Он повёл их в бой, и земля дрожала под копытами коней,
И мечи сверкали, словно молнии в грозу.
Он сокрушил врагов, как буря ломает деревья,
И земли, захваченные ими, вернулись под власть Хатти.
Он заключил союзы с сильными народами,
И мир воцарился на границах его царства.
Он был не только воином, но и мудрым правителем,
Он строил города, развивал торговлю, заботился о своём народе.
Он принёс процветание и благоденствие в земли Хатти,
И его имя стало синонимом силы и справедливости.
Легенды гласят, что боги благоволили ему,
Что Иштар, богиня любви и войны, даровала ему свою защиту.
Что Тешуб, бог грозы, посылал ему знамения победы,
И что солнце, каждый день восходящее над землями Хатти.
Суппилулиума, царь Солнца, царь-воин, царь-мудрец,
Его имя живёт в веках, как символ силы и надежды.
И пока стоят горы Хатти, и текут реки,
Будут помнить о нём, как о величайшем из царей.
***
Громовержец Тешуб: Песнь о Силе и Справедливости
Восстань, Тешуб, владыка бурь и гроз!
Твой лик, как молния, пронзает мрак небес.
На колеснице, запряженной быками,
Ты мчишься в битву, рассекая облака.
Твой меч – сверкающий клинок из стали,
Разит нечестивцев, что мир терзают злом.
Твой голос – гром, что горы сотрясает,
И эхо его слышно в каждом доме.
Ты сын Кумара, победитель дракона,
Что тьму и хаос в мир хотел принести.
Ты с ним сражался, не зная страха,
И молнией своей его поверг в прах.
Ты защитник слабых, покровитель правды,
Твоя рука крепка, а сердце справедливо.
Ты даруешь дождь полям иссохшим,
И жизнь возвращаешь в землю увядшую.
Твои громы – это гнев твой праведный,
На тех, кто сеет злобу и обман.
Твои молнии – это свет надежды,
Что прогоняет тьму и дарит нам рассвет.
Восславим Тешуба, владыку гроз и бурь!
Да будет сила его с нами всегда!
Пусть гром его напомнит нам о чести,
И молния укажет путь к добру и свету!
***
Гора Хатти: Песнь о Каменном Сердце
Встаёт из песков, как древний зверь,
Гора Хатти, чья тень темна.
Её хребет, изъеденный ветром, верь,
Хранит секреты, что знает луна.
Когда-то давно, в эпоху богов,
Хатти была не камнем, а сердцем живым.
В ней билась любовь, как пламя костров,
И голос её был подобен псалму.
Она любила солнце, его золотой свет,
Что ласкал вершины, дарил ей тепло.
И реки, что пели ей нежный куплет,
Когда по ущельям их время текло.
Но зависть богов, как ядовитый туман,
Окутала Хатти, лишив её сил.
За то, что любила, за то, что был дан
Ей дар красоты, что мир покорил.
И проклятие пало, как молния с небес,
Превратив сердце в камень, а душу в гранит.
Застыла навеки, без слов и без слёз,
Лишь ветер пустыни о прошлом твердит.
Теперь лишь орлы кружат над ней,
И шепчут легенды о былой красе.
И путник, уставший от долгих дней,
Находит приют в её каменной мгле.
Но если прислушаться в тиши ночной,
Когда звёзды мерцают в небесной дали,
Услышишь ты эхо любви неземной,
Что в каменном сердце Хатти хранит.
И может, однажды, когда растает лёд,
Забвения долгого, боли и зла,
Прекрасная гора Хатти снова оживёт,
И песнь её снова услышит земля.
***
Шимеги, Златоликий Владыка Небес
Из мрака ночи, словно лев из тени,
Восходит Шимеги, владыка дня.
Его корона – пламя вдохновения,
Рассветным золотом сердца маня.
Он колесницу огненную правит,
Четверка скакунов – ветра сыны.
И каждый шаг их землю озаряет,
Пробуждая мир от ледяной зимы.
Его дыханье – тепло и плодородие,
Он сеет жизнь на выжженной земле.
Он гонит тьму, даруя нам свободу,
И свет надежды в каждом уголке.
Когда Шимеги в зените властвует,
Его лучи пронзают облака.
Он видит всё, он справедливо карает,
И справедливость – крепкая рука.
Но даже он, всесильный и прекрасный,
Склоняется перед волею судьбы.
И медленно, устало, но не властно,
Спускается за западный рубеж.
И там, в объятьях матери-ночи,
Он отдыхает, набираясь сил.
Чтоб завтра вновь, сияя во все очи,
На землю свет и радость возвратил.
Так славься, Шимеги, златоликий бог!
Твой вечный путь, закон для всех миров.
Ты жизнь, ты свет, ты вечный наш урок,
И в каждом сердце отблеск от костров.
***
Кумара: Песнь о Рождении и Силе
В тумане вечном, где стихии спят,
Где Космос дремлет, в ожиданье дня,
В огне Шивы, что яростно кипят,
Зародилась искра, новая заря.
Парвати, богиня гор и льдов,
Смотрела с нежностью на пламя то.
И знала сердцем: средь миров
Рождается дитя, что зло поборет.
И вырвался из пламени Кумара,
Шестиликий, юный, словно свет,
В руках его копье, что бьёт без жара,
И мудрость древняя, что помнит каждый след.
Он вырос быстро, словно горный пик,
Впитав в себя и силу, и красу,
И стал воителем, что к битвам привык,
Защитником богов, несущим в мир росу.
Тарака, демон, тьмы кромешной сын,
На мир обрушил злобу и войну.
Но встал Кумара, яростью гоним,
И повёл богов на страшную войну.
Копьём пронзил он сердце зла навек,
И тьма рассеялась, как утренний туман,
Кумара – победитель, человек-бог,
Вернул богам их мир, их светлый стан.
И ныне помнят подвиги его,
Взывают к силе, мудрости его.
Кумара – воин, светлый и святой,
Защитник мира, вечный наш герой!
***
Тарака, Тень из Бездонной Ночи
Из чрева тьмы, где звёзды гаснут в страхе,
Восстал Тарака, демон вечной ночи.
Не человек, не зверь, лишь сгусток мрака,
В котором злоба вечно клокочет.
Его дыханье – леденящий ветер,
Что души смертных в ужас повергает.
Его глаза – два уголька, что светят
Лишь жаждой крови, что сердца терзает.
Он был рождён из пепла мирозданья,
Когда богиня света отвернулась.
И в пустоте, лишённой состраданья,
Его чудовищная сила проснулась.
Тарака – повелитель сновидений,
Где кошмары правят бал без правил.
Он шепчет ложь, плетёт сети сомнений,
И в бездну отчаянья души направляет.
Его коснуться – значит умереть,
Забыть тепло, увидеть только холод.
Он – вечный страх, что не преодолеть,
Он – тьма, что мир собою поглотит голод.
Но даже в самой тёмной, лютой ночи,
Искру надежды можно отыскать.
И если дух силён, и сердце хочет,
Тараку можно в битве обуздать.
Ведь даже тьма боится яркого света,
И демон ночи дрогнет перед любовью.
И только вера, чистая, как лето,
Способна победить его злословье.
Так помни, смертный, в час, когда Тарака
Тебя коснётся ледяным дыханьем,
Что в сердце есть огонь, что ярче мрака,
И он развеет тьму своим сияньем.
***
Паризатида: Песнь о Персидской Луне
В садах Эдема, где шепчутся розы,
И льётся мёд из солнечных лучей.
Родилась дева, чьи дивные грёзы
Пленили сердце персидских царей.
Паризатида, луна в человечьем обличье,
С глазами темней, чем ночной небосвод.
В её улыбке – небесное величье,
И поступь легка, словно ветра приход.
Она танцевала под звёздами в полночь,
И лунный свет ей шептал тайны свои.
В её волосах – серебряная помощь,
И в сердце – любовь, как весенние дни.
Царь Дарий, увидев её красоту,
Забыл о войнах, о власти, о троне,
Лишь в ней он видел свою мечту,
И в ней одной свое счастье в короне.
Но боги ревнивы к земной красоте,
И зависть их души терзала огнём.
Они наслали на землю в темноте
Болезнь и мор, что пришёл словно гром.
Паризатида, увидев страданья,
Решила себя принести в жертву богам.
Она молилась, полна состраданья,
И слёзы лились, как небесный бальзам.
И боги, смягчившись от чистой души,
Приняли жертву, и мор отступил.
Паризатида, в небесной тиши,
В созвездие превратилась, что мир озарил.
И до сих пор, в персидских садах,
Когда луна серебрит лепестки роз,
Вспоминают о деве, чья слава в веках,
О Паризатиде, что счастье принёс.
Так пусть же эта песнь о ней звучит,
О деве-луне, что спасла свой народ.
И в каждом сердце надежда горит,
Что свет Паризатиды нас к счастью ведёт.
***
Аместрис дочь солнца и бури
Ох, Аместрис, дочь солнца и бури,
Твой лик, как рассвет, что пронзает лазурь.
В глазах твоих плещется море забвенья,
А в сердце горит пламя вечного мщенья.
Ты рождена в час, когда боги гневились,
Когда небеса от печали склонились.
Отец твой, Гелиос, в ярости слепой,
Мать, нимфа морская, оплакала покой.
Тебе предначертано судьбой жестокой
Бродить по земле, одинокой и строгой.
В руках твоих меч, что ковал сам Гефест,
И щит, отражающий ярость небес.
Ты странствуешь вечно, сражаясь с тенями,
С чудовищами, скрытыми во мраке ночами.
Твой крик боевой разносится эхом,
Напоминая о подвиге вечном.
Легенды гласят, что однажды настанет
Тот день, когда мир от страданий избавит
Твой меч, Аместрис, и свет твоих глаз,
И в царстве людей воцарится мир в этот час.
Но до тех пор ты будешь сражаться,
С судьбой своей горькой не станешь мириться.
О, Аместрис, дочь солнца и бури,
Твой подвиг бессмертен, в веках не забудем мы!
***
Теритухма: Песнь о Крови и Предательстве
В долине Нисы, где лозы сплетались с тенью,
Где виноград багряный, как кровь, наливался,
Жил Теритухма, царь, чья слава гремела,
Но сердце его тьмой и страстью терзалось.
Он правил землёй, сильной рукой и законом,
Но взор его часто блуждал в небесах.
Искал он там знаки, предвестия рока,
Что в душу его закрадывались, как страх.
И было у царя две дочери дивных,
Тавакаль, что светла, как утренняя роса,
И Тати, что темна, как полночная бездна,
И в каждой из них таилась своя краса.
Но сердце царя пленила не нежность Тавакаль,
Не мудрость Тати, что знала язык звёзд,
А страсть и безумие, что в нём пробудились,
К сестре своей, Ишти, что была прекрасней всех грёз.
