Кроваво-красная луна - 2. Рождение ведьмака.
Тетрадь из сундука.
Сказка это или быль,
Дед купил автомобиль.
По деревне он проехал,
Всех курей передавил.
Из окна старуха смотрит,
Морду от людей воротит.
Богатырь к ним приходил,
Всё в деревне разрулил.
Выгнал лешего в болото,
Бабке с дедом, починил ворота.
Нацепил попову рясу,
И на прощанье выпил квасу.
Отгулов накопилось много, а сидеть на работе и ничего не делать – несусветная скукота. Вот, и решил Вадим Шведов взять десять дней отпуска и съездить в деревню, где родился и вырос. Уже давно собирался, а всё никак не мог вырваться. Надо проведать могилу родителей, да и с друзьями повидаться не мешало бы. А то уже лет десять не показывал туда носа, как похоронил родителей, так ни разу больше не был.
Написал заявление, Сергеев отпустил без разговоров, и отправился. А чего тянуть-то, может, больше и не придётся съездить. Ведь работа у него не сахар, не в конторе штаны протирает.
Сутки на поезде пролетели незаметно, а вот три часа на автобусе показались ему вечностью. Деревенские дороги – это тебе не город. Да ещё ПАЗик, его ровесник, всю дорогу дребезжал и скрипел, того и гляди, развалится на запчасти, не соберёшь. Просто смех сквозь слёзы, а не транспорт. Но с божьей помощью добрался целым и невредимым, хотя нервов себе потратил на год вперёд.
«Как я раньше здесь жил, непонятно», - матерился он про себя, чтобы не привлечь внимания пассажиров к своей персоне, подскакивая на ямах, в которые попадал автобус. Но мучениям когда-нибудь, да приходит конец.
Заколоченный родительский дом зарос бурьяном и покосился. Но всё равно был ещё крепок.
«Неужели прошло десять лет? - стоя у калитки и поглядывал на родительский дом, думал Шведов. - Похороны были словно вчера».
- Молодой человек, - услышал он старческий голос, - вы кого-то ищите?
Повернувшись, он увидел невысокую, щупленькую старушку, которая прищурившись, поглядывала на него.
«Плохо видит», - подумал он.
И только он хотел ответить, как старушка вновь заговорила:
- В этом доме хозяев нема, померли они, лет десять как. А сынок ихний где-то в городе проживает. Вы, коль хату себе бачите, могу подсобить, я здесь усех знавши, - коверкая слова, сказала старушка.
- Спасибо, бабушка, не надо.
- А какого рожна вы тогда здесь топчетесь и всё высматриваете? Ограбить, наверно, хотите, так там ничёго нема путного, пустой дом, сиротливый.
- Нет, бабушка, не хочу. Это дом моих родителей. Я Вадим Шведов, тот, который из города.
- Давненько, видно, здесь не бувал, - поближе подошла старушка, заглядывая Вадиму в лицо.
- Десять лет, бабушка. Всё некогда было.
- Вам молодым усегда некогда буват, - буркнула она.
Вадим промолчал. Зачем переубеждать старушку, себе дороже будет.
- Да, похож на батьку свово, одно лицо. Рядом поставь, нихто не различит. Вот теперича я тебя, хлопец, признала, - посмотрела она повнимательней в лицо Вадима, развернулась и поковыляла своей дорогой.
Проводив старушку взглядом, Вадим открыл покосившуюся калитку и пробираясь сквозь заросли бурьяна, пошёл к дому.
Провозившись до ночи с уборкой, Вадим согрел воды в старом электрическом чайнике (хорошо хоть свет не обрезали, пока его не было), выпил чаю (немного продуктов он привёз с собой) и завалился спать.
«Завтра надо скосить траву в огороде, а то, как партизан в джунглях, - вспомнил он свои боевые подвиги и не только боевые и улыбнулся, - а потом нужно сходить на кладбище».
Вадим провалился в глубокий сон. Давно он так не занимался уборкой по дому, вот с непривычки и сморило. Но не прошло и часа, как в доме что-то загрохотало. Вскочив на ноги, он стал вглядываться в темноту, но ничего не увидел. Звук повторился вновь, но уже с другой стороны. Значит, ему это не приснилось, грохот был на самом деле.
- Что за ерунда здесь происходит? - медленно, чтобы в темноте ни на что не напороться и не грохнуться он пошёл к стене, где был выключатель.
Пошарив рукой и найдя его, Вадим щёлкнул, но света не было:
- Вечером свет был, почему нет сейчас?
Так он стоял в одних трусах минут десять, как ему показалось, крутил головой, ничего не понимая, пока в дверь не постучали.
- Кто там? - во весь голос закричал он, но с места не сдвинулся. Нет, он не испугался, но мало ли что, лучше оставаться на месте. В потёмках Вадим вновь стал шарить по стене и, наткнувшись на выключатель, нажал на него. Щёлк, и свет, как по волшебству загорелся.
«Чертовщина какая-то», - пронеслось у него в голове.
С появлением света звуки в доме прекратились, и наступила гробовая тишина.
Ещё минут пять он прислушивался, потом натянул брюки и на цыпочках пошёл к двери. В сенях никого не было.
- Видно, домовой шалит или почудилось, - выходя на крыльцо, чтобы немного прийти в себя и подышать ночным воздухом, произнёс Вадим. - Утром надо сходить в магазин, купить молока и конфет, чтобы задобрить домового. А то никакого покоя не даст.
Простояв на крыльце минут тридцать, поглядывая по сторонам и вспоминая, как в детстве играл здесь с отцом, он вернулся в дом и лёг. Свет выключать не стал, так при свете и заснул, провалившись в глубокий сон без сновидений.
Его опять разбудил какой-то стук. Вскочив, он хотел было послать домового на три буквы, как в дверь постучали. Поняв, что это не шутки домового и не сон, он крикнул:
- Входите, дверь открыта! - схватив брюки, он так и замер с ними в руках. В дверях стояла вчерашняя старушка и во все глаза разглядывала его.
- Одевайся, одевайся, сынок, - заговорила она, - не стесняйся. Я на своём веку и не такого навидалась. Меня уже ничем не удивить.
- А я и не стесняюсь, - стал натягивать он брюки, искоса поглядывая на гостью.
- Ещё как стесняешься, милок, - пробурчала старушка и, не спросив разрешения, прошла к столу и присела на стул.
Одевшись, Вадим подошёл и присел напротив её.
- Вы что-то хотели? - стал он всматриваться в лицо бабушки, стараясь её вспомнить. Но как не старался, у него это не получалось.
- Не ломай голову, хлопец, - она словно прочитала его мысли. - Всё равно ты меня не признаешь.
- Откуда вы знаете, уважаемая, что я подумал?
- Здесь нечего думать, всё написано у тебя на лице, - уже не коверкая слова, как вчера, произнесла она.
- Всё-таки, зачем вы пришли? Не поздороваться же и поинтересоваться о моём здоровье.
- Может, я жениха себе ищу, - выждав паузу, произнесла старушка и заулыбалась. Вадим заметил, что у бабки были белые здоровые зубы, как у молодой девушки.
«Ни хрена себе», - подумал он, а вслух добавил, - не поздновато ли о женихах думать?
- Шучу я сынок, шучу. Мне пора уже думать о другом.
- То-то и оно, - отвернувшись от неё, Вадим глянул в окно.
Старушка улыбнулась, но промолчала. Поднявшись, Вадим пошёл и выключил в комнате свет, ведь был уже день. Постояв у стены, он вновь подошёл к столу и присел.
- Не мучайся, не вспомнишь. Я недавно сюда переехала, ты меня никогда не видел. А твоего отца я по молодости знала, вот и перепутала.
- А зачем я вам понадобился, что ни свет ни заря пришли?
- Я пришла к тебе по делу. Но только не подумай, что бабка сбрендила под старость лет.
- Я ничего и не думаю.
- Так вот, - она на мгновенье замолчала, - в этом доме есть старый сундук. Я это точно знаю. Ты тоже должен его помнить.
Вадим посмотрел на старушку, пожал плечами, но ничего не ответил.
- В нём лежит одна очень старая тетрадка. Вот, она мне и нужна.
- А откуда вы знаете, что она там лежит?
- Знаю, милок, знаю.
«Это, наверно, она ночью здесь шастала или кого-то попросила», - подумал Вадим, отворачивая от неё лицо, чтобы та опять не прочитала его мысли.
- Мне нужно, чтобы ты её нашёл и передал мне.
- Ну, если вы знали, нет, знаете, что она в доме, почему тогда вы её раньше не нашли и не забрали? А пришли только сейчас, когда приехал я? А если бы я не приехал, тогда что?
- Много вопросов задаёшь, Вадим.
- Откуда вы знаете, как меня зовут? - вновь поднялся Вадим, выходя из себя.
- Не об этом сейчас речь, - строго сказала она. - Просто, отдай мне тетрадь и больше я тебя не побеспокою.
- А если нет, тогда что?
- Просто, не надо это всё доводить до абсурда. И всё будет «тип-топ», как говорят у вас в городе.
- Я вижу, у нас разговор перешёл в угрозы или я чего-то не понимаю? - произнёс Вадим, прислушиваясь к какому-то шуму, доносившемуся из сеней.
- Ты кого-то ждёшь? - всполошилась старушка и поднялась.
Шум повторился вновь, и старуха ничего не говоря, ринулась в дверь. Вадим ещё ничего не успел подумать, как её и след простыл.
- Что это сейчас было? - он направился к двери.
Но в сенях никого не было.
- Что за чертовщина здесь творится? Полночи что-то брякало, потом эта старая ведьма пришла и требовала какую-то тетрадь. А услышав шум, умчалась, как будто её здесь и не было. Всё, хорош с меня, надо завтракать и приниматься за дело, - Вадим развернулся и зашёл обратно в дом. Но странный визит старухи не давал ему покоя.
«Что за тетрадь и зачем она ей?»
Перекусив на скорую руку, Вадим решил найти сундук и покопаться в нём. Поискал в доме, в сенях, но никакого сундука не обнаружил. Придётся лезть на чердак, скорее всего он, там.
Вход на чердак был из сеней, но там темно, а фонаря в доме он не видел. Подсвечивая путь телефоном, чтобы ненароком не свалиться и не переломать ноги, он влез на чердак и увидел прикрытое шторой окно.
- Как я о нём забыл, - ругая себя, Вадим отдёрнул штору, и на чердаке стало светлей. Не намного, но окружающие предметы стали различимы.
Сундук обнаружился быстро. Он был закрыт на внутренний замок. Впустую провозившись, минут десять, Вадим спустился обратно в дом и взял топор. Но только он решил подняться обратно, как услышал стук в дверь.
«Кого ещё там черти принесли?», - подумал он.
- Хозяева, есть, кто дома? - раздался из-за двери хриплый мужской голос.
- Входите, не заперто, - ответил Вадим, ставя в угол топор, чтобы не напугать гостя.
Дверь тихонько открылась, и на пороге появился старик, ровесник старухи.
- Чем обязан? - спросил Вадим.
«Они сговорились, что ли?» - пролетела в голове Вадима.
- Я так понимаю, вы - хозяин дома, - не отвечая на вопрос, прохрипел старик.
- В каком-то смысле, да.
- Как это понимать? - уставился тот на Вадима.
- Я сын хозяев, а они умерли.
- Понятно. А я иду мимо, смотрю, кто-то в окне мелькает. Дай, думаю, посмотрю. Дом стоит бесхозный, мало ли что может случиться.
- А вам какая от этого радость? - Вадим начал выходить из себя от назойливости и любопытства деревенских жителей. - Не успел я приехать, как зачастили гости.
- Не понял, - возмутился дед, - до меня ещё кто-то приходил?
- Утром, ни свет ни заря, приходила старушка божий одуванчик. Не успел я глаза открыть, а она уже на пороге.
- Как звать-то? - уставился дед на Вадима.
- Кого?
- Ну, не меня же. Ту старушку.
- А я откуда знаю? Пришла, разбудила и давай с меня какую-то тетрадь требовать. А я ни сном, ни духом. Ещё и угрожать пыталась, мол, не отдам, хуже будет.
- А что за тетрадь? - словно ненароком, стал выпытывать дед.
- Не знаю, я её никогда не видел, и понятия не имею, где она.
Поговорив о том, о сём, дед Иван, так звали гостя, покинул дом и, ворча что-то себе под нос, поплёлся восвояси.
Зачем дед приходил, Вадим так и не понял, а задавать вопрос напрямую не стал.
Закрывшись, чтоб его больше никто не беспокоил, Вадим поднялся на чердак и опять принялся за сундук. И только через час ему посчастливилось отрыть крышку.
Затхлый запах шибанул ему в нос. Отложив топор в сторону, Вадим дал сундуку немного проветриться. А потом, погрузившись в его содержимое, стал вытаскивать и разбирать старые вещи, ища таинственную тетрадку. Провозившись довольно долго, он наконец-то нашёл то, что искал. Отложив тетрадь в сторонку, он стал доставать остальные вещи. Но кроме этой тонкой тетради в сундуке больше не было никаких бумаг.
- Значит, это то, что я искал, - чихая от поднятой пыли и затхлого запаха, старых вещей произнёс Вадим.
Забрав тетрадь (обратно вещи он складывать не стал), спустился в дом и, усевшись за стол возле окна, открыл первую страницу.
- Что это за хрень? - стал вглядываться он в каракули, нацарапанные красными чернилами, похожими на кровь. Некоторые буквы или закорючки (он так и не смог разобрать), расплылись, образовав тёмно-бурые пятна. Полистав тетрадь, он так в ней ничего и не понял, кроме одного рисунка в самом конце. Это была пентаграмма.
Убрав тетрадь в шкаф (как говорится – с глаз долой), он решил прогуляться по родной деревне, подышать воздухом и повидать друзей…
Покинув дом родителей Вадима, бабка Евдоха (как звали её в деревне, настоящего имени никто не знал) отправилась к себе. Её небольшой покосившийся домик находился рядом с кладбищем. Раньше в нём жил сторож, который приглядывал за кладбищем и по мере своих сил прибирался на нём. Ни много ни мало, ему уже было за 70. Семьи у него не было, вот он и жил там один, как говорится, бобылём. А после его внезапной таинственной смерти семь лет назад в домик заселилась старушка, неизвестно откуда появившаяся в деревне. Вспоминали, что дед Матвей, так звали сторожа, ещё поутру бегал бодрячком, а после обеда его нашли мёртвым в свежевырытой могиле. Странно всё это было. Но участковый решил, что дед случайно упал в могилу, и от испуга его сердце остановилось. На лице умершего была такая ужасная гримаса, что становилось страшно. Вот, после этого случая, примерно дня через три в деревню пришла бабка Евдоха и поселилась в домике. Никто из жителей против этого не был, живи, не жалко. Да, и за кладбищем будет пригляд. Вот, так и прижилась бабка в деревне. Ничего плохого за ней не замечали. Жила себе потихоньку, собирала травки, делала из них снадобья и отвары, лечила помаленьку от хворей. То животину кому выходит, а то и человеку поможет встать на ноги. А кому и приворот сделает. Обращались к ней молодухи, чтобы приворожить любимого и обиженные друг на друга соседи. Случались в деревне и ссоры, и раздоры, ведь это жизнь, без этого не обойдёшься. Но порчи бабка не наводила. Может, что-то такое и делала, но как говорится, не пойманный - не вор. Народ болел, конечно, не без этого, но на Евдоху не думали.
После того как бабка вышла от Вадима, её словно подменили. Всё то время, что она жила в деревне, бабка ходила медленно, словно никуда не торопясь, а сейчас так припустила, и молодому не догнать, не говоря о стариках. Неслась, как корабль в океане, никого не замечая. Только цветастый платок, который она никогда не снимала, наверно и спала в нём, развевался, словно флаг на мачте. Что случилось с бабкой Евдохой, никто не мог понять. Жители деревни оборачивались и смотрели, как она бежит. А та, не замечая косых взглядов и перешептываний, неслась, перепрыгивая ямки на деревенской дороге, словно молодая девчонка, опаздывающая на свидание.
Тетрадь из сундука.
Сказка это или быль,
Дед купил автомобиль.
По деревне он проехал,
Всех курей передавил.
Из окна старуха смотрит,
Морду от людей воротит.
Богатырь к ним приходил,
Всё в деревне разрулил.
Выгнал лешего в болото,
Бабке с дедом, починил ворота.
Нацепил попову рясу,
И на прощанье выпил квасу.
Отгулов накопилось много, а сидеть на работе и ничего не делать – несусветная скукота. Вот, и решил Вадим Шведов взять десять дней отпуска и съездить в деревню, где родился и вырос. Уже давно собирался, а всё никак не мог вырваться. Надо проведать могилу родителей, да и с друзьями повидаться не мешало бы. А то уже лет десять не показывал туда носа, как похоронил родителей, так ни разу больше не был.
Написал заявление, Сергеев отпустил без разговоров, и отправился. А чего тянуть-то, может, больше и не придётся съездить. Ведь работа у него не сахар, не в конторе штаны протирает.
Сутки на поезде пролетели незаметно, а вот три часа на автобусе показались ему вечностью. Деревенские дороги – это тебе не город. Да ещё ПАЗик, его ровесник, всю дорогу дребезжал и скрипел, того и гляди, развалится на запчасти, не соберёшь. Просто смех сквозь слёзы, а не транспорт. Но с божьей помощью добрался целым и невредимым, хотя нервов себе потратил на год вперёд.
«Как я раньше здесь жил, непонятно», - матерился он про себя, чтобы не привлечь внимания пассажиров к своей персоне, подскакивая на ямах, в которые попадал автобус. Но мучениям когда-нибудь, да приходит конец.
Заколоченный родительский дом зарос бурьяном и покосился. Но всё равно был ещё крепок.
«Неужели прошло десять лет? - стоя у калитки и поглядывал на родительский дом, думал Шведов. - Похороны были словно вчера».
- Молодой человек, - услышал он старческий голос, - вы кого-то ищите?
Повернувшись, он увидел невысокую, щупленькую старушку, которая прищурившись, поглядывала на него.
«Плохо видит», - подумал он.
И только он хотел ответить, как старушка вновь заговорила:
- В этом доме хозяев нема, померли они, лет десять как. А сынок ихний где-то в городе проживает. Вы, коль хату себе бачите, могу подсобить, я здесь усех знавши, - коверкая слова, сказала старушка.
- Спасибо, бабушка, не надо.
- А какого рожна вы тогда здесь топчетесь и всё высматриваете? Ограбить, наверно, хотите, так там ничёго нема путного, пустой дом, сиротливый.
- Нет, бабушка, не хочу. Это дом моих родителей. Я Вадим Шведов, тот, который из города.
- Давненько, видно, здесь не бувал, - поближе подошла старушка, заглядывая Вадиму в лицо.
- Десять лет, бабушка. Всё некогда было.
- Вам молодым усегда некогда буват, - буркнула она.
Вадим промолчал. Зачем переубеждать старушку, себе дороже будет.
- Да, похож на батьку свово, одно лицо. Рядом поставь, нихто не различит. Вот теперича я тебя, хлопец, признала, - посмотрела она повнимательней в лицо Вадима, развернулась и поковыляла своей дорогой.
Проводив старушку взглядом, Вадим открыл покосившуюся калитку и пробираясь сквозь заросли бурьяна, пошёл к дому.
Провозившись до ночи с уборкой, Вадим согрел воды в старом электрическом чайнике (хорошо хоть свет не обрезали, пока его не было), выпил чаю (немного продуктов он привёз с собой) и завалился спать.
«Завтра надо скосить траву в огороде, а то, как партизан в джунглях, - вспомнил он свои боевые подвиги и не только боевые и улыбнулся, - а потом нужно сходить на кладбище».
Вадим провалился в глубокий сон. Давно он так не занимался уборкой по дому, вот с непривычки и сморило. Но не прошло и часа, как в доме что-то загрохотало. Вскочив на ноги, он стал вглядываться в темноту, но ничего не увидел. Звук повторился вновь, но уже с другой стороны. Значит, ему это не приснилось, грохот был на самом деле.
- Что за ерунда здесь происходит? - медленно, чтобы в темноте ни на что не напороться и не грохнуться он пошёл к стене, где был выключатель.
Пошарив рукой и найдя его, Вадим щёлкнул, но света не было:
- Вечером свет был, почему нет сейчас?
Так он стоял в одних трусах минут десять, как ему показалось, крутил головой, ничего не понимая, пока в дверь не постучали.
- Кто там? - во весь голос закричал он, но с места не сдвинулся. Нет, он не испугался, но мало ли что, лучше оставаться на месте. В потёмках Вадим вновь стал шарить по стене и, наткнувшись на выключатель, нажал на него. Щёлк, и свет, как по волшебству загорелся.
«Чертовщина какая-то», - пронеслось у него в голове.
С появлением света звуки в доме прекратились, и наступила гробовая тишина.
Ещё минут пять он прислушивался, потом натянул брюки и на цыпочках пошёл к двери. В сенях никого не было.
- Видно, домовой шалит или почудилось, - выходя на крыльцо, чтобы немного прийти в себя и подышать ночным воздухом, произнёс Вадим. - Утром надо сходить в магазин, купить молока и конфет, чтобы задобрить домового. А то никакого покоя не даст.
Простояв на крыльце минут тридцать, поглядывая по сторонам и вспоминая, как в детстве играл здесь с отцом, он вернулся в дом и лёг. Свет выключать не стал, так при свете и заснул, провалившись в глубокий сон без сновидений.
Его опять разбудил какой-то стук. Вскочив, он хотел было послать домового на три буквы, как в дверь постучали. Поняв, что это не шутки домового и не сон, он крикнул:
- Входите, дверь открыта! - схватив брюки, он так и замер с ними в руках. В дверях стояла вчерашняя старушка и во все глаза разглядывала его.
- Одевайся, одевайся, сынок, - заговорила она, - не стесняйся. Я на своём веку и не такого навидалась. Меня уже ничем не удивить.
- А я и не стесняюсь, - стал натягивать он брюки, искоса поглядывая на гостью.
- Ещё как стесняешься, милок, - пробурчала старушка и, не спросив разрешения, прошла к столу и присела на стул.
Одевшись, Вадим подошёл и присел напротив её.
- Вы что-то хотели? - стал он всматриваться в лицо бабушки, стараясь её вспомнить. Но как не старался, у него это не получалось.
- Не ломай голову, хлопец, - она словно прочитала его мысли. - Всё равно ты меня не признаешь.
- Откуда вы знаете, уважаемая, что я подумал?
- Здесь нечего думать, всё написано у тебя на лице, - уже не коверкая слова, как вчера, произнесла она.
- Всё-таки, зачем вы пришли? Не поздороваться же и поинтересоваться о моём здоровье.
- Может, я жениха себе ищу, - выждав паузу, произнесла старушка и заулыбалась. Вадим заметил, что у бабки были белые здоровые зубы, как у молодой девушки.
«Ни хрена себе», - подумал он, а вслух добавил, - не поздновато ли о женихах думать?
- Шучу я сынок, шучу. Мне пора уже думать о другом.
- То-то и оно, - отвернувшись от неё, Вадим глянул в окно.
Старушка улыбнулась, но промолчала. Поднявшись, Вадим пошёл и выключил в комнате свет, ведь был уже день. Постояв у стены, он вновь подошёл к столу и присел.
- Не мучайся, не вспомнишь. Я недавно сюда переехала, ты меня никогда не видел. А твоего отца я по молодости знала, вот и перепутала.
- А зачем я вам понадобился, что ни свет ни заря пришли?
- Я пришла к тебе по делу. Но только не подумай, что бабка сбрендила под старость лет.
- Я ничего и не думаю.
- Так вот, - она на мгновенье замолчала, - в этом доме есть старый сундук. Я это точно знаю. Ты тоже должен его помнить.
Вадим посмотрел на старушку, пожал плечами, но ничего не ответил.
- В нём лежит одна очень старая тетрадка. Вот, она мне и нужна.
- А откуда вы знаете, что она там лежит?
- Знаю, милок, знаю.
«Это, наверно, она ночью здесь шастала или кого-то попросила», - подумал Вадим, отворачивая от неё лицо, чтобы та опять не прочитала его мысли.
- Мне нужно, чтобы ты её нашёл и передал мне.
- Ну, если вы знали, нет, знаете, что она в доме, почему тогда вы её раньше не нашли и не забрали? А пришли только сейчас, когда приехал я? А если бы я не приехал, тогда что?
- Много вопросов задаёшь, Вадим.
- Откуда вы знаете, как меня зовут? - вновь поднялся Вадим, выходя из себя.
- Не об этом сейчас речь, - строго сказала она. - Просто, отдай мне тетрадь и больше я тебя не побеспокою.
- А если нет, тогда что?
- Просто, не надо это всё доводить до абсурда. И всё будет «тип-топ», как говорят у вас в городе.
- Я вижу, у нас разговор перешёл в угрозы или я чего-то не понимаю? - произнёс Вадим, прислушиваясь к какому-то шуму, доносившемуся из сеней.
- Ты кого-то ждёшь? - всполошилась старушка и поднялась.
Шум повторился вновь, и старуха ничего не говоря, ринулась в дверь. Вадим ещё ничего не успел подумать, как её и след простыл.
- Что это сейчас было? - он направился к двери.
Но в сенях никого не было.
- Что за чертовщина здесь творится? Полночи что-то брякало, потом эта старая ведьма пришла и требовала какую-то тетрадь. А услышав шум, умчалась, как будто её здесь и не было. Всё, хорош с меня, надо завтракать и приниматься за дело, - Вадим развернулся и зашёл обратно в дом. Но странный визит старухи не давал ему покоя.
«Что за тетрадь и зачем она ей?»
Перекусив на скорую руку, Вадим решил найти сундук и покопаться в нём. Поискал в доме, в сенях, но никакого сундука не обнаружил. Придётся лезть на чердак, скорее всего он, там.
Вход на чердак был из сеней, но там темно, а фонаря в доме он не видел. Подсвечивая путь телефоном, чтобы ненароком не свалиться и не переломать ноги, он влез на чердак и увидел прикрытое шторой окно.
- Как я о нём забыл, - ругая себя, Вадим отдёрнул штору, и на чердаке стало светлей. Не намного, но окружающие предметы стали различимы.
Сундук обнаружился быстро. Он был закрыт на внутренний замок. Впустую провозившись, минут десять, Вадим спустился обратно в дом и взял топор. Но только он решил подняться обратно, как услышал стук в дверь.
«Кого ещё там черти принесли?», - подумал он.
- Хозяева, есть, кто дома? - раздался из-за двери хриплый мужской голос.
- Входите, не заперто, - ответил Вадим, ставя в угол топор, чтобы не напугать гостя.
Дверь тихонько открылась, и на пороге появился старик, ровесник старухи.
- Чем обязан? - спросил Вадим.
«Они сговорились, что ли?» - пролетела в голове Вадима.
- Я так понимаю, вы - хозяин дома, - не отвечая на вопрос, прохрипел старик.
- В каком-то смысле, да.
- Как это понимать? - уставился тот на Вадима.
- Я сын хозяев, а они умерли.
- Понятно. А я иду мимо, смотрю, кто-то в окне мелькает. Дай, думаю, посмотрю. Дом стоит бесхозный, мало ли что может случиться.
- А вам какая от этого радость? - Вадим начал выходить из себя от назойливости и любопытства деревенских жителей. - Не успел я приехать, как зачастили гости.
- Не понял, - возмутился дед, - до меня ещё кто-то приходил?
- Утром, ни свет ни заря, приходила старушка божий одуванчик. Не успел я глаза открыть, а она уже на пороге.
- Как звать-то? - уставился дед на Вадима.
- Кого?
- Ну, не меня же. Ту старушку.
- А я откуда знаю? Пришла, разбудила и давай с меня какую-то тетрадь требовать. А я ни сном, ни духом. Ещё и угрожать пыталась, мол, не отдам, хуже будет.
- А что за тетрадь? - словно ненароком, стал выпытывать дед.
- Не знаю, я её никогда не видел, и понятия не имею, где она.
Поговорив о том, о сём, дед Иван, так звали гостя, покинул дом и, ворча что-то себе под нос, поплёлся восвояси.
Зачем дед приходил, Вадим так и не понял, а задавать вопрос напрямую не стал.
Закрывшись, чтоб его больше никто не беспокоил, Вадим поднялся на чердак и опять принялся за сундук. И только через час ему посчастливилось отрыть крышку.
Затхлый запах шибанул ему в нос. Отложив топор в сторону, Вадим дал сундуку немного проветриться. А потом, погрузившись в его содержимое, стал вытаскивать и разбирать старые вещи, ища таинственную тетрадку. Провозившись довольно долго, он наконец-то нашёл то, что искал. Отложив тетрадь в сторонку, он стал доставать остальные вещи. Но кроме этой тонкой тетради в сундуке больше не было никаких бумаг.
- Значит, это то, что я искал, - чихая от поднятой пыли и затхлого запаха, старых вещей произнёс Вадим.
Забрав тетрадь (обратно вещи он складывать не стал), спустился в дом и, усевшись за стол возле окна, открыл первую страницу.
- Что это за хрень? - стал вглядываться он в каракули, нацарапанные красными чернилами, похожими на кровь. Некоторые буквы или закорючки (он так и не смог разобрать), расплылись, образовав тёмно-бурые пятна. Полистав тетрадь, он так в ней ничего и не понял, кроме одного рисунка в самом конце. Это была пентаграмма.
Убрав тетрадь в шкаф (как говорится – с глаз долой), он решил прогуляться по родной деревне, подышать воздухом и повидать друзей…
***
Покинув дом родителей Вадима, бабка Евдоха (как звали её в деревне, настоящего имени никто не знал) отправилась к себе. Её небольшой покосившийся домик находился рядом с кладбищем. Раньше в нём жил сторож, который приглядывал за кладбищем и по мере своих сил прибирался на нём. Ни много ни мало, ему уже было за 70. Семьи у него не было, вот он и жил там один, как говорится, бобылём. А после его внезапной таинственной смерти семь лет назад в домик заселилась старушка, неизвестно откуда появившаяся в деревне. Вспоминали, что дед Матвей, так звали сторожа, ещё поутру бегал бодрячком, а после обеда его нашли мёртвым в свежевырытой могиле. Странно всё это было. Но участковый решил, что дед случайно упал в могилу, и от испуга его сердце остановилось. На лице умершего была такая ужасная гримаса, что становилось страшно. Вот, после этого случая, примерно дня через три в деревню пришла бабка Евдоха и поселилась в домике. Никто из жителей против этого не был, живи, не жалко. Да, и за кладбищем будет пригляд. Вот, так и прижилась бабка в деревне. Ничего плохого за ней не замечали. Жила себе потихоньку, собирала травки, делала из них снадобья и отвары, лечила помаленьку от хворей. То животину кому выходит, а то и человеку поможет встать на ноги. А кому и приворот сделает. Обращались к ней молодухи, чтобы приворожить любимого и обиженные друг на друга соседи. Случались в деревне и ссоры, и раздоры, ведь это жизнь, без этого не обойдёшься. Но порчи бабка не наводила. Может, что-то такое и делала, но как говорится, не пойманный - не вор. Народ болел, конечно, не без этого, но на Евдоху не думали.
После того как бабка вышла от Вадима, её словно подменили. Всё то время, что она жила в деревне, бабка ходила медленно, словно никуда не торопясь, а сейчас так припустила, и молодому не догнать, не говоря о стариках. Неслась, как корабль в океане, никого не замечая. Только цветастый платок, который она никогда не снимала, наверно и спала в нём, развевался, словно флаг на мачте. Что случилось с бабкой Евдохой, никто не мог понять. Жители деревни оборачивались и смотрели, как она бежит. А та, не замечая косых взглядов и перешептываний, неслась, перепрыгивая ямки на деревенской дороге, словно молодая девчонка, опаздывающая на свидание.
