Мой дом родной – тюрьма и зона.
За решёткой рассвет багровый, как кровь.
За решёткой рассвет багровый, как кровь,
Здесь каждый день – проверка на прочность.
В глазах застыла вечная нелюбовь,
И жизнь – лишь темень, злоба и порочность.
Скрипят замки, и эхо тишины
Разносит шепот: «Свобода – лишь мираж».
Здесь все равны, и все обречены,
Забыв о том, что где-то есть кураж.
На нарах тесно, мысли в голове – дурман,
Мечты о воле – словно тонкий дым.
Здесь каждый брат, и каждый сам себе обман,
И каждый помнит, кто здесь был любим.
Ночь сменяет день, а день – опять на ночь,
И только звезды видят этот ад.
Здесь жизнь – игра, и смерть – не врач,
А лишь билет в один конец, назад.
А в сердце тлеет искра надежды слабой,
Что вырвется наружу, словно зверь.
В молитве тихой, еле слышной, жалкой,
Прощения просит, и в лучшее поверь.
И пусть решётки давят, словно плети,
И дни похожи, как одна тюрьма,
Душа стремится к свету, как к рассвету,
И верит, что настанет перемена.
И даже здесь, где правит лишь закон
Жестокий, беспощадный и глухой,
Рождается мечта, как тихий стон,
О жизни новой, чистой и простой.
Сквозь решётки мечты умирают.
В стенах холодных, где свет не пробьётся,
Сквозь решётки мечты умирают,
Здесь каждый день, как вечность, тянётся,
И время, как тень, за спиной шагает.
Скрипит дверь, и сердце замирает,
Здесь дружба – как редкий, но ценный дар,
Взглядом молчим, но душа понимает,
Что жизнь – это бой, а не просто жар.
Сквозь серые дни, как сквозь туман,
Мы ищем надежду, как свет в конце,
Но стены глухи, и каждый из нас
Сражается с тьмой в своём сердце в конце.
Здесь мысли, как птицы, мечутся в клетке,
И каждый шаг – это тяжесть судьбы,
Но в глубине души, в самой далёкой метке,
Мы верим, что выйдем, что будем свободны.
И пусть за окном лишь холод и стужа,
Мы будем мечтать о весне и тепле,
Ведь даже в тюрьме, где жизнь не бездушна,
Надежда – наш свет, и она не умрёт во мгле.
В тюремной камере, где свет не греет.
В темной камере, где свет не греет,
Молодой парень, мечты в забвенье,
Судьба его в руках жестоких летит,
На малолетку – за ошибки, за мгновение.
Взгляд полон боли, но в сердце – надежда,
Он помнит, как смех звучал в тишине,
Жизнь была яркой, солнце в безбрежье,
Теперь же лишь стены, и тени в окне.
Друзья позабыли, и мир стал чужим,
Но в мыслях его – свобода и свет,
Он верит, что выйдет, что будет другим,
Что жизнь подарит ему новый завет.
Сквозь решётки и страх, он мечтает о будущем,
О том, как вернется, как снова вздохнет,
И пусть за спиной – тень прошлого, глухая,
Он знает: надежда – его верный оплот.
Так пусть же пройдут эти годы тяжелые,
Он выйдет на волю, и жизнь начнет вновь,
Смело шагнет в мир, где мечты не угасли,
Где каждый момент – это дар и любовь.
За решёткой юность тает, как свеча.
За решёткой юность тает, как свеча,
В каменном мешке, где солнце не стучится.
Вчера еще мальчишка, а сегодня – зэк,
Жизнь перечеркнута, надежда словно птица,
Умчалась в небо, не оставив и следа.
Здесь взгляды волчьи, шепот за спиной,
И каждый день – борьба за выживание.
Вчерашний мир остался за стеной,
Где мама ждет, не зная о страдании.
Здесь учат жить по новым, злым законам.
Но в глубине души горит огонь,
Он память о любви, о доме согревает.
И вера в то, что рано или поздно,
Свобода двери вновь ему откроет,
И он вернется, повзрослевший, но живой.
И пусть тюремные стены давят плечи,
И душу сковывает серый цвет бетона,
Он помнит шепот материнской речи,
Тепло руки, что так нежнее трона.
И этот свет – единственное, что спасает.
Здесь время тянется, как вечность, без конца,
И каждый час – мучительное испытание.
Но он не сломлен, бьется его сердце,
В нем теплится надежда на прощание
С этим кошмаром, с этой клеткой каменной.
Он видит сны о поле и реке,
О запахе травы, о пении рассвета.
И в этих снах он снова налегке,
Бежит навстречу солнечному свету,
Забыв про боль, про страх и унижение.
И он дождется, он сумеет выстоять,
Пройдет сквозь мрак, не потеряв себя.
И когда свобода двери приоткроет,
Он вырвется на волю, как дитя,
И новую жизнь начнет, себя любя.
Тюремный двор, как серый холст.
Тюремный двор, как серый холст,
На нём судьба рисует драму.
Вчерашний смех, наивный лоск,
Сегодня – роба, словно шрамы.
В глазах, что небо отражали,
Теперь лишь тень и боль застыли.
О чём мечтала, что желала?
Всё рухнуло, всё позабыли.
За решеткой – мир иной,
Где каждый взгляд – как острый камень.
И шепчет ветер ледяной
О том, что жизнь – жестокий пламень.
Но в сердце тлеет уголёк,
Надежда слабая, но жива.
Что выйдет, сделает урок,
И снова будет, как трава.
К солнцу тянуться, к свету рваться,
Смывая грязь, стирая раны.
И сможет заново смеяться,
Забыв тюремные капканы.
Возможно, станет лишь сильней,
Пройдя сквозь ад и испытанья.
И в этой сумрачной тюрьме
Найдёт в себе очарованье.
В каменном мешке тюремном.
В каменном мешке, где дни тянутся вечно,
За решёткой взгляд, устремленный в никуда.
Молодость ушла, словно дым скоротечный,
Оставив лишь шрам на сердце навсегда.
Он помнит закат, и шепот берез у реки,
Смех друзей, что остались там, за стеной.
Теперь лишь тишина, и вздохи тоски,
И совесть, терзающая душу больной.
Здесь время застыло, в ожидании чуда,
Надежда мерцает, как слабый огонек.
Молитва тихая, измученного люда,
Просит прощения за каждый грех, урок.
Но он не сломлен, в глазах еще искра,
Жажда свободы, что не угасает в груди.
Он выйдет другим, познав боль и тоску,
И жизнь новую, гордо воздвигнет впереди.
Он знает, что путь к искуплению долог,
И каждый день – испытание для души.
Но вера в себя, как компас, что полон,
Направит его к свету, из этой глуши.
Он будет ценить каждый вздох свободы,
Каждый луч солнца, коснувшийся лица.
Забудет обиды, отпустит невзгоды,
И станет творцом, а не жертвой конца.
Его прошлое – урок, а не приговор,
И боль – это топливо для будущих побед.
Он выйдет из тьмы, как солнца восход,
И мир увидит силу, что таится в нем, нет!
И пусть шрамы останутся на теле,
Они будут напоминать о пройденном пути.
Он станет сильнее, мудрее и смелее,
И жизнь свою новую, сможет он обрести.
На бушлате номер вместо имени.
На бушлате номер вместо имени,
В тумане колючей проволоки, средь стен,
Где солнце – бледный луч, а день – тень,
Стоит она, сломленная ветром судьбы,
В глазах – отражение прошлой любви.
Как снег, что давно растоптали,
На плечи легли непосильные дали.
На бушлате номер вместо имени,
Забыты мечты, потеряны стремления.
Но в сердце, забитом обидой и болью,
Тлеет уголек, не подвластный неволе.
Она вспоминает шепот матери нежный,
И шелест листвы, и закат безмятежный.
На зоне, где злоба и зависть цветут,
Она ищет искру, что путь указывает.
В молитве безмолвной просит прощенья,
Надеясь на чудо, на освобожденье.
И пусть время течет здесь медленно, вязко,
Она сохранит веру, не сломит ей маску.
Ведь даже в аду можно найти свет,
Если в сердце живет огонь, дарящий ответ.
И вот однажды, в серый и мрачный день,
Когда казалось, что выхода нет совсем,
В ее камере тусклой зажглась надежда,
Весть о помиловании, словно одежда.
Сначала не верилось, словно обман,
Но в голосе строгом звучал капитан.
Имя ее, что давно позабыто,
Вновь прозвучало, как песня пролита.
Шаг за шагом, сквозь двери и коридоры,
К свободе, как к свету, ведут разговоры.
И вот она там, где воздух так чист,
Где солнце сияет, как новый лист.
В глазах – слезы радости, сердце стучит,
Прошлое отступает, боль не кричит.
Она начинает жизнь заново, с нуля,
С надеждой на счастье, верой в себя.
За решёткой рассвет не алеет.
За решёткой рассвет не алеет,
Лишь полоска сквозь мутное стекло.
Здесь свобода лишь в памяти тлеет,
Да в письме, что до дома дошло.
Стук железа, да крики ночные,
Сны короткие, полные тоски.
Здесь все равны, и все мы чужие,
В лабиринте бетонной доски.
Помню волю, поля и березы,
Шум дождя, что стучал по листве.
Здесь лишь серые стены и грозы,
Да надежда, что теплится в душе.
Затянула нас жизни воронка,
Оступились, упали на дно.
Но не сломлен я, помню иконку,
И верю, что будет дано.
Мне увидеть опять это небо,
И вдохнуть этот вольный простор.
А пока здесь, глотаю я хлеба
Тюремного горький укор.
За решёткой небо в клетку.
За решёткой – небо в клеточку,
Солнце – только бледный луч.
Жизнь – игра, где ставкой вечною,
Стала боль, тоска и муть.
Серые стены давят плечи,
Каждый вздох – как тяжкий груз.
В памяти – счастливые встречи,
И обманчивый вкус грез.
Чай чифирь, да песни хриплые,
Воровская доля – крест.
О душе – молитвы тихие,
В сердце – уголек надежд.
На свободу – птицей раненой,
Из кромешной этой тьмы.
К ветру, к солнцу долгожданному,
Там, где дышат вольно холмы.
Но останется навек зарубкой,
На душе тюремный след.
Жизнь – дорога с очень хрупкой,
Верой в то, что ждет рассвет.
Время течёт, как река за забором.
Здесь время течёт, как река за забором,
Но в сердце моём — не угаснет огонь.
Я верю, что выйду, и снова с тобою
Мы встретимся там, где нет больше слёз.
За гранью печали, за полосой боли,
Где солнце сияет, не ведая туч,
Где ветра свободы поют на просторе,
Развеяв сомнения, горечь разлук.
Пусть дни здесь тянутся медленно, вязко,
Пусть стены тверды и безмолвны, как камень,
Я помню тепло твоих глаз, твою ласку,
И эту любовь не задушат годами.
И даже сквозь мрак, сквозь унылую серость,
Я вижу наш мир, где мы вместе, как прежде,
Где каждая встреча — небесная весть,
Где радость искрится в каждом мгновенье.
Так пусть же мечта эта светит, как маяк,
В ночи бесконечной, безмолвной и тёмной,
Я знаю, что выдержу, я знаю, как,
Лишь помнить о встрече, желанной, огромной.
И время пройдёт, словно сон быстротечный,
Оставив лишь шрамы на сердце моём.
Но дух не сломить, он останется вечным,
Пока я мечтаю о крае родном.
Там травы шепчут сказки лесные,
И реки звенят, словно струны небес,
Там птицы поют, голоса неземные,
И ждёт меня ты, в сиянии чудес.
Я чувствую сердцем твою близость незримую,
Она даёт силы сквозь тернии идти,
Твоя любовь – талисман мой хранимый,
Что помогает сквозь бури пройти.
И вот, горизонт озаряется светом,
Замок рушится, тьма отступает назад.
Я выйду на волю, ветром согретый,
И встречу взгляд, нежный мой клад.
Судьба – коварный зверь.
За решеткой сталь и камень, серых стен унылый взгляд,
Жизнь как вечный, нудный пламень, где лишь тени говорят.
Забыт солнечный рассвет, и свобода – давний миф,
Только холод, злоба, бред, да надзирателя мотив.
В сердце – пепел и тоска, по просторам вольным, чистым,
По родному огоньку костра, по полям, где ветер быстрый.
Но судьба – коварный зверь, загнала в этот темный склеп,
И теперь мне каждый день – лишь отчаянья нелепый слеп.
Но живёт надежда в душе, словно уголек под золой,
Что пробьется луч во мгле, и вернется в край родной.
И растают цепи зла, рухнут стены серых дней,
И свобода – как весна, вновь коснется жизни моей.
И тогда я выйду в мир иной, где птицы в небесах поют,
Где лес шумит своей листвой, и реки вдаль меня зовут.
Забуду этот адский плен, как страшный сон, что миновал,
И встречу новый, светлый день, как будто заново восстал.
Я вдохну полной грудью жизнь, и ощущу земли тепло,
И буду каждым мигом дорожить, как самым ценным, что дано.
Прощу обиды и врагов, и отпущу всю боль и страх,
И буду строить новый кров, где не останется и прах.
Я буду помнить этот мрак, как стимул к жизни и добру,
Что даже в сердце самом злом можно найти искру.
Что даже в самой темной ночи всегда есть лучик света,
И что надежда – наш маяк, ведущий к счастью, без ответа.
И буду я, как вольный зверь, по полю жизни вдаль бежать,
И наслаждаться каждый день, и никогда не унывать.
Ведь знаю я, что пережил, и что теперь мне суждено,
И в сердце вечно сохраню свободы светлое окно.
За серыми стенами, где время спит.
За серыми стенами, где время спит,
И солнце лишь полоской тонкой светит.
Сильно душа тоскует, сердце болит,
В неволе каждый вздох отравлен смертью.
Здесь каждый день – как вечность на цепи,
Где память – яд, а прошлое – лишь мука.
Свобода – призрак в зыбкой дали,
И жизнь – лишь боль, пронзающая руку.
Сквозь решетку – клочок небес,
Напоминает о потерянном мире.
А в сердце – лишь надежды воскрес,
Что свет пробьется в этой темной силе.
Здесь плачут камни, шепчет ветер,
Истории сломанных судеб и ран.
Но даже в этом мрачном мире смерти,
Душа хранит свободы вечный план.
И в каждом взгляде, полном тихой боли,
Горит огонь неугасимой веры.
Что вырвется на волю, против воли,
Из этих стен, как птица из пещеры.
И пусть года проходят вереницей,
Не сломят дух, не погасят стремленья.
В мечтах – поля, златые нивы жницы,
И ветра свежего прикосновенье.
Здесь в каждом сердце теплится надежда,
На миг свободы, на глоток весны.
И верят все, что будет, как и прежде,
Забудут ужас этой долгой тьмы.
И в час, когда пробьет свободы час,
Забудут все, простят обиды разом.
И каждый вспомнит свет родимых глаз,
И солнце вновь согреет нежным взглядом.
За решёткой небо – узкая полоска.
За решёткой небо – узкая полоска,
Как нить надежды, что вот-вот порвётся.
Здесь время тянется, как старая берёзка,
И каждый день – как будто в сердце гвоздь.
Здесь тишина кричит, а крики – словно шёпот,
Затерянный в бетонных коридорах.
Здесь каждый взгляд – как лезвие, что режет,
И каждый вздох – как эхо в мрачных сводах.
Здесь дружба – редкость, преданность – слово,
А выживание – главный здесь закон.
Здесь прошлое – как рана, что всё ноет,
И будущее – лишь призрачный фантом.
Здесь солнце светит, но не греет душу,
Здесь ветер воет, словно зверь в клетке.
Здесь каждый день – как испытанье грубое,
И каждый миг – как шаг к последней метке.
Но даже здесь, в кромешной этой тьме,
Живёт мечта о воле и свободе.
И вера теплится, как уголёк в золе,
Что вырвется наружу, вопреки невзгоде.
Мой дом родной – тюрьма и зона.
Мой дом родной – тюрьма и зона,
Здесь вырос я, среди серых стен,
Где каждый день – как будто вечно,
И мечты, как птицы, в небе – в плен.
Здесь песни блатные звучат в ночи,
О свободе, о жизни, о том, что было,
Сквозь решётки слышен шёпот мечты,
Но в сердце моём – надежда не угасила.
Здесь правит закон – кулак и сила,
Здесь слово чести – дороже злата,
И каждый взгляд, как вызов могиле,
Но дух не сломлен, душа крылата.
Здесь учат жить, выживать и помнить,
Цена ошибки – горькая и злая,
И каждый шорох – повод насторожиться,
Но вера в лучшее во мне живая.
Я помню лица тех, кто ушёл вдаль,
Кто отдал жизнь за правду и свободу,
Их имена – словно звёзды в ночи,
Они ведут меня сквозь непогоду.
Мой дом родной – это школа жизни,
Здесь я узнал цену дружбе и любви,
Здесь я научился ценить мгновенья,
И верить в то, что ждёт впереди.
За решёткой рассвет багровый, как кровь.
За решёткой рассвет багровый, как кровь,
Здесь каждый день – проверка на прочность.
В глазах застыла вечная нелюбовь,
И жизнь – лишь темень, злоба и порочность.
Скрипят замки, и эхо тишины
Разносит шепот: «Свобода – лишь мираж».
Здесь все равны, и все обречены,
Забыв о том, что где-то есть кураж.
На нарах тесно, мысли в голове – дурман,
Мечты о воле – словно тонкий дым.
Здесь каждый брат, и каждый сам себе обман,
И каждый помнит, кто здесь был любим.
Ночь сменяет день, а день – опять на ночь,
И только звезды видят этот ад.
Здесь жизнь – игра, и смерть – не врач,
А лишь билет в один конец, назад.
А в сердце тлеет искра надежды слабой,
Что вырвется наружу, словно зверь.
В молитве тихой, еле слышной, жалкой,
Прощения просит, и в лучшее поверь.
И пусть решётки давят, словно плети,
И дни похожи, как одна тюрьма,
Душа стремится к свету, как к рассвету,
И верит, что настанет перемена.
И даже здесь, где правит лишь закон
Жестокий, беспощадный и глухой,
Рождается мечта, как тихий стон,
О жизни новой, чистой и простой.
***
Сквозь решётки мечты умирают.
В стенах холодных, где свет не пробьётся,
Сквозь решётки мечты умирают,
Здесь каждый день, как вечность, тянётся,
И время, как тень, за спиной шагает.
Скрипит дверь, и сердце замирает,
Здесь дружба – как редкий, но ценный дар,
Взглядом молчим, но душа понимает,
Что жизнь – это бой, а не просто жар.
Сквозь серые дни, как сквозь туман,
Мы ищем надежду, как свет в конце,
Но стены глухи, и каждый из нас
Сражается с тьмой в своём сердце в конце.
Здесь мысли, как птицы, мечутся в клетке,
И каждый шаг – это тяжесть судьбы,
Но в глубине души, в самой далёкой метке,
Мы верим, что выйдем, что будем свободны.
И пусть за окном лишь холод и стужа,
Мы будем мечтать о весне и тепле,
Ведь даже в тюрьме, где жизнь не бездушна,
Надежда – наш свет, и она не умрёт во мгле.
***
В тюремной камере, где свет не греет.
В темной камере, где свет не греет,
Молодой парень, мечты в забвенье,
Судьба его в руках жестоких летит,
На малолетку – за ошибки, за мгновение.
Взгляд полон боли, но в сердце – надежда,
Он помнит, как смех звучал в тишине,
Жизнь была яркой, солнце в безбрежье,
Теперь же лишь стены, и тени в окне.
Друзья позабыли, и мир стал чужим,
Но в мыслях его – свобода и свет,
Он верит, что выйдет, что будет другим,
Что жизнь подарит ему новый завет.
Сквозь решётки и страх, он мечтает о будущем,
О том, как вернется, как снова вздохнет,
И пусть за спиной – тень прошлого, глухая,
Он знает: надежда – его верный оплот.
Так пусть же пройдут эти годы тяжелые,
Он выйдет на волю, и жизнь начнет вновь,
Смело шагнет в мир, где мечты не угасли,
Где каждый момент – это дар и любовь.
***
За решёткой юность тает, как свеча.
За решёткой юность тает, как свеча,
В каменном мешке, где солнце не стучится.
Вчера еще мальчишка, а сегодня – зэк,
Жизнь перечеркнута, надежда словно птица,
Умчалась в небо, не оставив и следа.
Здесь взгляды волчьи, шепот за спиной,
И каждый день – борьба за выживание.
Вчерашний мир остался за стеной,
Где мама ждет, не зная о страдании.
Здесь учат жить по новым, злым законам.
Но в глубине души горит огонь,
Он память о любви, о доме согревает.
И вера в то, что рано или поздно,
Свобода двери вновь ему откроет,
И он вернется, повзрослевший, но живой.
И пусть тюремные стены давят плечи,
И душу сковывает серый цвет бетона,
Он помнит шепот материнской речи,
Тепло руки, что так нежнее трона.
И этот свет – единственное, что спасает.
Здесь время тянется, как вечность, без конца,
И каждый час – мучительное испытание.
Но он не сломлен, бьется его сердце,
В нем теплится надежда на прощание
С этим кошмаром, с этой клеткой каменной.
Он видит сны о поле и реке,
О запахе травы, о пении рассвета.
И в этих снах он снова налегке,
Бежит навстречу солнечному свету,
Забыв про боль, про страх и унижение.
И он дождется, он сумеет выстоять,
Пройдет сквозь мрак, не потеряв себя.
И когда свобода двери приоткроет,
Он вырвется на волю, как дитя,
И новую жизнь начнет, себя любя.
***
Тюремный двор, как серый холст.
Тюремный двор, как серый холст,
На нём судьба рисует драму.
Вчерашний смех, наивный лоск,
Сегодня – роба, словно шрамы.
В глазах, что небо отражали,
Теперь лишь тень и боль застыли.
О чём мечтала, что желала?
Всё рухнуло, всё позабыли.
За решеткой – мир иной,
Где каждый взгляд – как острый камень.
И шепчет ветер ледяной
О том, что жизнь – жестокий пламень.
Но в сердце тлеет уголёк,
Надежда слабая, но жива.
Что выйдет, сделает урок,
И снова будет, как трава.
К солнцу тянуться, к свету рваться,
Смывая грязь, стирая раны.
И сможет заново смеяться,
Забыв тюремные капканы.
Возможно, станет лишь сильней,
Пройдя сквозь ад и испытанья.
И в этой сумрачной тюрьме
Найдёт в себе очарованье.
***
В каменном мешке тюремном.
В каменном мешке, где дни тянутся вечно,
За решёткой взгляд, устремленный в никуда.
Молодость ушла, словно дым скоротечный,
Оставив лишь шрам на сердце навсегда.
Он помнит закат, и шепот берез у реки,
Смех друзей, что остались там, за стеной.
Теперь лишь тишина, и вздохи тоски,
И совесть, терзающая душу больной.
Здесь время застыло, в ожидании чуда,
Надежда мерцает, как слабый огонек.
Молитва тихая, измученного люда,
Просит прощения за каждый грех, урок.
Но он не сломлен, в глазах еще искра,
Жажда свободы, что не угасает в груди.
Он выйдет другим, познав боль и тоску,
И жизнь новую, гордо воздвигнет впереди.
Он знает, что путь к искуплению долог,
И каждый день – испытание для души.
Но вера в себя, как компас, что полон,
Направит его к свету, из этой глуши.
Он будет ценить каждый вздох свободы,
Каждый луч солнца, коснувшийся лица.
Забудет обиды, отпустит невзгоды,
И станет творцом, а не жертвой конца.
Его прошлое – урок, а не приговор,
И боль – это топливо для будущих побед.
Он выйдет из тьмы, как солнца восход,
И мир увидит силу, что таится в нем, нет!
И пусть шрамы останутся на теле,
Они будут напоминать о пройденном пути.
Он станет сильнее, мудрее и смелее,
И жизнь свою новую, сможет он обрести.
***
На бушлате номер вместо имени.
На бушлате номер вместо имени,
В тумане колючей проволоки, средь стен,
Где солнце – бледный луч, а день – тень,
Стоит она, сломленная ветром судьбы,
В глазах – отражение прошлой любви.
Как снег, что давно растоптали,
На плечи легли непосильные дали.
На бушлате номер вместо имени,
Забыты мечты, потеряны стремления.
Но в сердце, забитом обидой и болью,
Тлеет уголек, не подвластный неволе.
Она вспоминает шепот матери нежный,
И шелест листвы, и закат безмятежный.
На зоне, где злоба и зависть цветут,
Она ищет искру, что путь указывает.
В молитве безмолвной просит прощенья,
Надеясь на чудо, на освобожденье.
И пусть время течет здесь медленно, вязко,
Она сохранит веру, не сломит ей маску.
Ведь даже в аду можно найти свет,
Если в сердце живет огонь, дарящий ответ.
И вот однажды, в серый и мрачный день,
Когда казалось, что выхода нет совсем,
В ее камере тусклой зажглась надежда,
Весть о помиловании, словно одежда.
Сначала не верилось, словно обман,
Но в голосе строгом звучал капитан.
Имя ее, что давно позабыто,
Вновь прозвучало, как песня пролита.
Шаг за шагом, сквозь двери и коридоры,
К свободе, как к свету, ведут разговоры.
И вот она там, где воздух так чист,
Где солнце сияет, как новый лист.
В глазах – слезы радости, сердце стучит,
Прошлое отступает, боль не кричит.
Она начинает жизнь заново, с нуля,
С надеждой на счастье, верой в себя.
***
За решёткой рассвет не алеет.
За решёткой рассвет не алеет,
Лишь полоска сквозь мутное стекло.
Здесь свобода лишь в памяти тлеет,
Да в письме, что до дома дошло.
Стук железа, да крики ночные,
Сны короткие, полные тоски.
Здесь все равны, и все мы чужие,
В лабиринте бетонной доски.
Помню волю, поля и березы,
Шум дождя, что стучал по листве.
Здесь лишь серые стены и грозы,
Да надежда, что теплится в душе.
Затянула нас жизни воронка,
Оступились, упали на дно.
Но не сломлен я, помню иконку,
И верю, что будет дано.
Мне увидеть опять это небо,
И вдохнуть этот вольный простор.
А пока здесь, глотаю я хлеба
Тюремного горький укор.
***
За решёткой небо в клетку.
За решёткой – небо в клеточку,
Солнце – только бледный луч.
Жизнь – игра, где ставкой вечною,
Стала боль, тоска и муть.
Серые стены давят плечи,
Каждый вздох – как тяжкий груз.
В памяти – счастливые встречи,
И обманчивый вкус грез.
Чай чифирь, да песни хриплые,
Воровская доля – крест.
О душе – молитвы тихие,
В сердце – уголек надежд.
На свободу – птицей раненой,
Из кромешной этой тьмы.
К ветру, к солнцу долгожданному,
Там, где дышат вольно холмы.
Но останется навек зарубкой,
На душе тюремный след.
Жизнь – дорога с очень хрупкой,
Верой в то, что ждет рассвет.
***
Время течёт, как река за забором.
Здесь время течёт, как река за забором,
Но в сердце моём — не угаснет огонь.
Я верю, что выйду, и снова с тобою
Мы встретимся там, где нет больше слёз.
За гранью печали, за полосой боли,
Где солнце сияет, не ведая туч,
Где ветра свободы поют на просторе,
Развеяв сомнения, горечь разлук.
Пусть дни здесь тянутся медленно, вязко,
Пусть стены тверды и безмолвны, как камень,
Я помню тепло твоих глаз, твою ласку,
И эту любовь не задушат годами.
И даже сквозь мрак, сквозь унылую серость,
Я вижу наш мир, где мы вместе, как прежде,
Где каждая встреча — небесная весть,
Где радость искрится в каждом мгновенье.
Так пусть же мечта эта светит, как маяк,
В ночи бесконечной, безмолвной и тёмной,
Я знаю, что выдержу, я знаю, как,
Лишь помнить о встрече, желанной, огромной.
И время пройдёт, словно сон быстротечный,
Оставив лишь шрамы на сердце моём.
Но дух не сломить, он останется вечным,
Пока я мечтаю о крае родном.
Там травы шепчут сказки лесные,
И реки звенят, словно струны небес,
Там птицы поют, голоса неземные,
И ждёт меня ты, в сиянии чудес.
Я чувствую сердцем твою близость незримую,
Она даёт силы сквозь тернии идти,
Твоя любовь – талисман мой хранимый,
Что помогает сквозь бури пройти.
И вот, горизонт озаряется светом,
Замок рушится, тьма отступает назад.
Я выйду на волю, ветром согретый,
И встречу взгляд, нежный мой клад.
***
Судьба – коварный зверь.
За решеткой сталь и камень, серых стен унылый взгляд,
Жизнь как вечный, нудный пламень, где лишь тени говорят.
Забыт солнечный рассвет, и свобода – давний миф,
Только холод, злоба, бред, да надзирателя мотив.
В сердце – пепел и тоска, по просторам вольным, чистым,
По родному огоньку костра, по полям, где ветер быстрый.
Но судьба – коварный зверь, загнала в этот темный склеп,
И теперь мне каждый день – лишь отчаянья нелепый слеп.
Но живёт надежда в душе, словно уголек под золой,
Что пробьется луч во мгле, и вернется в край родной.
И растают цепи зла, рухнут стены серых дней,
И свобода – как весна, вновь коснется жизни моей.
И тогда я выйду в мир иной, где птицы в небесах поют,
Где лес шумит своей листвой, и реки вдаль меня зовут.
Забуду этот адский плен, как страшный сон, что миновал,
И встречу новый, светлый день, как будто заново восстал.
Я вдохну полной грудью жизнь, и ощущу земли тепло,
И буду каждым мигом дорожить, как самым ценным, что дано.
Прощу обиды и врагов, и отпущу всю боль и страх,
И буду строить новый кров, где не останется и прах.
Я буду помнить этот мрак, как стимул к жизни и добру,
Что даже в сердце самом злом можно найти искру.
Что даже в самой темной ночи всегда есть лучик света,
И что надежда – наш маяк, ведущий к счастью, без ответа.
И буду я, как вольный зверь, по полю жизни вдаль бежать,
И наслаждаться каждый день, и никогда не унывать.
Ведь знаю я, что пережил, и что теперь мне суждено,
И в сердце вечно сохраню свободы светлое окно.
***
За серыми стенами, где время спит.
За серыми стенами, где время спит,
И солнце лишь полоской тонкой светит.
Сильно душа тоскует, сердце болит,
В неволе каждый вздох отравлен смертью.
Здесь каждый день – как вечность на цепи,
Где память – яд, а прошлое – лишь мука.
Свобода – призрак в зыбкой дали,
И жизнь – лишь боль, пронзающая руку.
Сквозь решетку – клочок небес,
Напоминает о потерянном мире.
А в сердце – лишь надежды воскрес,
Что свет пробьется в этой темной силе.
Здесь плачут камни, шепчет ветер,
Истории сломанных судеб и ран.
Но даже в этом мрачном мире смерти,
Душа хранит свободы вечный план.
И в каждом взгляде, полном тихой боли,
Горит огонь неугасимой веры.
Что вырвется на волю, против воли,
Из этих стен, как птица из пещеры.
И пусть года проходят вереницей,
Не сломят дух, не погасят стремленья.
В мечтах – поля, златые нивы жницы,
И ветра свежего прикосновенье.
Здесь в каждом сердце теплится надежда,
На миг свободы, на глоток весны.
И верят все, что будет, как и прежде,
Забудут ужас этой долгой тьмы.
И в час, когда пробьет свободы час,
Забудут все, простят обиды разом.
И каждый вспомнит свет родимых глаз,
И солнце вновь согреет нежным взглядом.
***
За решёткой небо – узкая полоска.
За решёткой небо – узкая полоска,
Как нить надежды, что вот-вот порвётся.
Здесь время тянется, как старая берёзка,
И каждый день – как будто в сердце гвоздь.
Здесь тишина кричит, а крики – словно шёпот,
Затерянный в бетонных коридорах.
Здесь каждый взгляд – как лезвие, что режет,
И каждый вздох – как эхо в мрачных сводах.
Здесь дружба – редкость, преданность – слово,
А выживание – главный здесь закон.
Здесь прошлое – как рана, что всё ноет,
И будущее – лишь призрачный фантом.
Здесь солнце светит, но не греет душу,
Здесь ветер воет, словно зверь в клетке.
Здесь каждый день – как испытанье грубое,
И каждый миг – как шаг к последней метке.
Но даже здесь, в кромешной этой тьме,
Живёт мечта о воле и свободе.
И вера теплится, как уголёк в золе,
Что вырвется наружу, вопреки невзгоде.
***
Мой дом родной – тюрьма и зона.
Мой дом родной – тюрьма и зона,
Здесь вырос я, среди серых стен,
Где каждый день – как будто вечно,
И мечты, как птицы, в небе – в плен.
Здесь песни блатные звучат в ночи,
О свободе, о жизни, о том, что было,
Сквозь решётки слышен шёпот мечты,
Но в сердце моём – надежда не угасила.
Здесь правит закон – кулак и сила,
Здесь слово чести – дороже злата,
И каждый взгляд, как вызов могиле,
Но дух не сломлен, душа крылата.
Здесь учат жить, выживать и помнить,
Цена ошибки – горькая и злая,
И каждый шорох – повод насторожиться,
Но вера в лучшее во мне живая.
Я помню лица тех, кто ушёл вдаль,
Кто отдал жизнь за правду и свободу,
Их имена – словно звёзды в ночи,
Они ведут меня сквозь непогоду.
Мой дом родной – это школа жизни,
Здесь я узнал цену дружбе и любви,
Здесь я научился ценить мгновенья,
И верить в то, что ждёт впереди.
