Тогда взгляд в любую сторону упирался в преграду через пару десятков метров. Сейчас, после того как большая часть осадков уже опустилась на землю, стало намного лучше. И имелись все предпосылки, что тенденция сохранится и впредь. Может быть, со временем появится и солнце… Но это уже из разряда почти несбыточных надежд.
Идти оказалось несравнимо легче, и я думал, что успеем добраться до скал как раз ко времени ночевки. Если, конечно, то, что напоминает скалы, не окажется принявшими их форму облаками. Я так и не мог припомнить этой гряды - вроде, до гор как минимум, километров сто? Или больше? Но что же это тогда? Как много я бы отдал за простой бинокль…
Дорогу преградил глубокий овраг. Я выругался - такие препятствия всегда смешивали все планы. Пес остановился возле него и вопросительно посмотрел на меня.
- Пошли, пошли. Обходить не будем.
Я спустился по насыпи вниз. Дно, практически полностью покрыто камнями, из-под которых не проглядывала земля. Крупные и помельче, серые в прожилках красного цвета, они имели острые грани, и приходилось быть осторожными, чтобы не изрезать обувь и ноги. Некоторые валуны достигали размеров автомобиля. Пес заметался - ему, не снабженному обувью, передвигаться по режущим кромкам особенно невмоготу...
- Иди ко мне.
Я взвалил его на плечи, увеличив и без того нелегкую ношу. Пройдя овраг поперек, стали подниматься на другую сторону. Следовало запомнить и нанести его на карту - овраг продолжался далеко на восток и неизвестно, где заканчивался. Западная же его часть тянулась еще около метров семисот, после чего плавно пропадала из виду. Похоже, это и был тот самый, довольно серьезный разлом, который начинался где-то в городе и продолжался уже здесь, в степи. Кстати, столь же вероятно, что он имеет непосредственное отношение к оврагу, встреченному мной в путешествии на восток, когда я попытался выйти из города и обойти болото с юга. После оврага уклон поля стал резко вздыматься вверх, начался подъем. Мне это показалось хорошим знаком - значит, то, что я принял за горы, действительно - горы? Но тогда и предположение, что они каким-то образом сместились и стали ближе - тоже реальность?
Но это были не горы. Через два часа, когда мы пересекли каменную пустошь, я смог рассмотреть их более отчетливо. Перед нами возвышались скалы - очень крутые, высокие, и как мне показалось, абсолютно непроходимые. Они стояли сплошной грядой, ни в одном месте этой монолитной стены не замечалось ни единого просвета.
- Вот это номер… Откуда?
Я смущенно посмотрел на пса. Тот, выжидающе, - на меня.
- Похоже, мы в тупике. Что ж, придется исследовать эту стену вдоль. Куда пойдем? На восток, к желтой пустыне? Или к реке, на запад? Река предпочтительнее - все-таки, мы там уже были.
Щенок почесал за ухом лапой. Ему было все равно. Решать пришлось мне.
- Рад, что ты - за. Еще бы уточнил - за что? Тогда - на восток. Разведка так разведка.
Скалы тянулись сплошной китайской стеной, по обе стороны света - только высота их кое-где казалась, сравнима со средней руки небоскребом - или, если я не ошибался, примерно достигала пятидесяти-шестидесяти метров, что не могло быть сопоставимо ни с какой рукотворной стеной в мире. Походило также на то, что она возникла ниоткуда - сама собой, словно вылезла из земли. Как будто бросили сказочный каменный гребень, и тот, самым волшебным образом принял эти непреодолимые формы... Только стена, в которую я уперся, была далеко не волшебной, а очень даже явственной.
Щенок скучал. Он водил носом и ждал, когда же я дам команду хоть куда-нибудь идти. Ему хотелось есть, и пить, и я решил устроить небольшой привал.
Отсюда открывался хороший вид - перед грядой земля круто вздымалась, мы были на возвышенности, и вся пройденная нами степь лежала как на ладони. Мы словно находились на краю чаши и примерно до середины могли все в ней разглядеть. Правда, развалины города все равно не просматривались - так далеко не пропускал этот осточертевший смог. Либо, слишком далеко зашли. На западе клубился туман - скорее всего, над руслом, где на месте бывшей реки продолжалась работа гейзеров и горячих грязевых источников. На востоке - какое-то светлое пятно. Вряд ли это могла оказаться та самая желтая пустыня. Так далеко не поможет даже бинокль. Но иного объяснения не находилось. Вполне логичным было отнести это к свечению остаточной радиации… И стоило ли тогда туда топать, рискуя получить смертельную дозу?
Пес зевнул и потянулся - ему надоело лежать, он встал, подошел ко мне и поставил лапу на мокасин.
- Приглашаешь вперед? Ну ладно…
Я поднялся. Припасов и воды у нас оставалось пока достаточно, можно и попробовать пройти какое-то время в любом направлении. Выбрав все-таки восточное - сняв шляпу по волосам не плачут! - стал спускаться со склона. Радиация, не радиация - один черт. Если до сих пор жив, и никакое излучение меня не убило - пронесет и теперь.
Рассуждая подобным образом, успел заметить - вдоль линии оврага идти действительно, легче. Отдохнувший пес резво трусил впереди. Я все больше ловил себя на мысли, что знаком не со всеми его талантами, и кто знает, чем он удивит в будущем… Во всяком случае, его преданность внушала надежду, что, когда он вырастет и станет таким же большим и грозным, как его мать, то не превратится во врага.
Кое-где из почвы вырывались ярко-желтые и красные побеги. Это казалось столь непривычно, что я сорвал один и стал разминать его в пальцах. На коже появилась розоватая жидкость - сок растения.
- Ну и ну. Все больше чудес…
Справа возвышались темные скалы, возле которых я не решился оставаться. С верхушек могли сорваться здоровенные глыбы - таких немало лежало вокруг, и я боялся, что мы можем запросто попасть под одну из них. Теперь я понимал, что просто ошибся, приняв верхушки гребня за очертания горной цепи. Даже самое чудовищное землетрясение не могло так изменить мир, чтобы они стали настолько ближе. Но и этих скал не помнил - вот они-то как раз появились совсем недавно! Это стало понятно и по тому, что они словно выдавились из глубин - земля разверзлась, выпустив каменных исполинов. А может - и не будто, а именно так и случилось… Разверзлась. Они накрепко преграждали дорогу на юг, и, если уж я и решусь все же добраться до пресловутых гор, предстояло найти в скалах проход. Или - вернуться к реке. Но, предварительно хотелось узнать, как далеко они тянутся по направлению к желтой пустыне. Земля больше не казалась мертвой - чем дальше мы уходили от руин города, тем чаще встречались следы пребывания всяческой живности. То какие-то норы, то, насекомые роем начинали кружиться возле самого лица. Пес с лаем метался по сторонам, и я был вынужден окликом призывать его обратно, боясь, что нарвется на укус. Связываться с насекомыми, не зная, что они из себя представляют, как-то не хотелось…
Далеко впереди обрисовалась резкая грань между небом и краем этой земли. Это зрелище заставило меня остановится. Слишком красиво и несколько жутковато. Странно видеть желтые ростки, слышать одну только тишину, нарушаемую нашими шагами.
Щенок, убежавший вперед, крутанулся на месте и что-то схватил зубами. Я позвал его к себе и, сжав ноздри, заставил выплюнуть добычу. На земле, копошась в слюне и пытаясь расправить надломанные крылья, возился большой жук. Одного взгляда на насекомое мне хватило, чтобы окончательно потерять охоту к путешествию. Таких жуков я еще не видел…
- Да, впечатляет. Вот теперь кто претендует на то, чтобы стать хозяином мира. Ну и зверюга…
Жук поражал размерами. Почти с мою ладонь, с украшением на овальной голове в виде длинного зазубренного рога - как только щенок не поранил небо? Мохнатые, крепкие лапки и вроде как подобие гребня на спине… Он перевернулся на брюшко, отполз на сухое место, задергал жесткими крыльями, и - полетел! От его полета раздался приглушенный гул, словно вдали ударили в колокол. Щенок бросился было за ним, но я осадил его суровым окликом:
- Назад! Ко мне!
Пес резко затормозил, и, вернувшись, как бы независимо поплелся за мной, с сожалением оглядываясь в сторону посадки насекомого.
- Нет, приятель. И не думай. Кто его знает - вдруг ядовитый? Слопаешь ненароком, а потом сдохнешь здесь, в коликах. Видел, какой у него рог? Застрянет в брюхе, и ау…
Пес посмотрел на меня скептически и забежал вперед. Я, ошалев, даже остановился:
- Бред… Не знаю, как на счет разговаривать, но односторонняя связь, кажется, уже установлена. Меня ты понимаешь прекрасно. Если еще со временем услышу внятный ответ… Стоп, лучше не надо.
Ночевать остановился возле большого валуна, вывернутого из глубин и теперь возвышавшегося в поле. Он достигал размеров одноэтажного дома, и в его естественной выемке мы могли укрыться от дождя, если тому вдруг приспичит начаться. Я, все-таки, решился на следующий день пройти в сторону непонятного свечения, а потом, перейдя овраг, направиться домой. Разведка впустую не обрадовала. Хотелось найти что-нибудь интересное, вроде разрушенного жилья, а там - чем черт не шутит? - следы пребывания людей. Хоть золу от костра… Пришел же откуда-то, тот несчастный, который нашел свою гибель в пасти обезумевшей собаки? Хотя в степи, это, честно говоря, казалось нереально. С другой стороны, - какая еще степь? У мегаполиса существовало до двадцати городов-спутников, не считая сотен мелких поселков и ферм - не провалились же все они в преисподнюю? И во всех них тоже имелись магазины, склады… Мародер из меня вышел опытный, возвращаться с пустыми руками не хотелось. И, если главная цель не достигнута, то вторичная должна быть исполнена. Самоуспокоившись, таким образом, я накормил пса и преспокойно улегся на расстеленное одеяло.
Ночь прошла быстро. То ли не спалось, и я провел большую ее часть, ворочаясь на подстилке, то ли просто рано встал. Мы быстро позавтракали - хотелось пройти как можно больше, чтобы успеть вовремя, повернуть к развалинам. Я жевал с неохотой - все приелось!- зато пес с нескрываемым удовольствием. Только ради него я брал с собой еще и банки, что существенно утяжеляло ношу. Он так обожал свою неизменную перловку с мясом, что я не мог сдержать улыбку, видя, как он поглощает содержимое. Погладил его по холке - щенок сразу завалился на спину, подставляя живот. Пришлось почесать и туго набитое брюшко.
- Что-то ты разъелся, милый. А растешь медленно. Может, таким и останешься?
Он блаженно задергал лапами, и лишь приподнявшееся ухо выдало его интерес к моим словам.
- Правда, ты и так не очень-то маленький. Или я не замечаю, как ты тянешься. Станешь с медведя - как потом кормить? Ладно, разнежился. Пошли. Нечего валяться. Еще местных блох нахватаешься - остригу потом наголо, будешь знать!
Он кувыркнулся через плечо, и, встав на лапы, ткнулся мордой мне в ладонь.
- Ну - все, все… Нежности тут развел. Пошли!
Еще полдня мы тащились по склону оврага, который, казалось, тянулся нескончаемо. Яркая полоска на востоке сильно приблизилась и теперь занимала почти все видимое пространство. Все больше становилось побегов - все таких же красных или желтых. Я сорвал еще один и понюхал:
- Запах, как запах. Травой пахнет, зеленью… Или, как теперь правильно будет - желтенью? Так…
Пес тоже понюхал, но не найдя для себя ничего интересного, побежал дальше. Я немного отстал и сорвал очередной росток.
- Значит, не только животные… То есть - не одни насекомые. Те зверьки, которых ловит в городе щенок. Те звери, которые хотели поймать нас. А теперь - и растения. Почему? И почему мы с псом не изменились? Или - все еще впереди? Нет, не хочу…
Из раздумий меня вывел лай пса. Я поднял голову. Он мчался по склону, делая красивые и длинные, словно кошачьи, прыжки. Собаки так не бегают. Я отметил про себя - еще одно доказательство… В следующую секунду меня прошиб холодный пот - что-то бесформенное, не уступающее щенку в размерах, выскочило из земли, угрожающе рявкнуло, и скрылось среди камней. Щенок в азарте кинулся вдогонку и растерянно закружился на месте.
- Стоять!
Я бросился к нему. Пес злобно гавкал и бросался на какое-то отверстие, не решаясь, однако, туда пролезть.
- Стоять!
Еще раз крикнул, видя, как при моем приближении, у щенка появляется, исчезнувшая было отвага. Мало ли, какая тварь могла там скрываться? Судя по мелькнувшим размерам - вполне порядочная. Из отверстия тянуло сыростью и плесенью.
- Сиди.
Оставив пса возле дыры, сделал небольшой круг. Будь это подземный житель - таких норок могло оказаться немало, и второй, а то и третий вход найдется обязательно. Но осмотр ничего не дал - ни единого отверстия я не обнаружил. Вернувшись к щенку, призадумался. Вторая половина дня обещала стать веселой - если оставаться на месте и попытаться достать этого зверя? Но что это могло нам дать? Я посмотрел вперед - степь продолжалась еще далеко… Возможно, там, дальше, ничего и нет…
- Ко мне.
Я отошел от норы и снова скомандовал:
- Ко мне!
Пес неохотно подчинился. Я погладил его и заставил сесть возле себя.
- Спокойно… Терпение, щеня. Подождем, пока он… оно само не выползет наружу. Куда ему, такому здоровому, деться? А чтобы больше хотелось… Сидеть!
Я опять придавил пса к земле, заставив его вытянуться и лечь, а сам достал из мешка кусок лепешки.
- Так! Посмотрим, что любят эти обитатели равнин.
Я примотал шнурок к куску и положил его возле самого входа. Мы стали ждать. Около часа ничто не нарушало кажущегося спокойствия и тишины. Когда терпение стало иссякать, и я, раздосадованный, уже хотел продолжать путь, в отверстии что-то зашевелилось. Щенок дернулся, но мне во время удалось его остановить, навалившись всем телом.
- Тихо…
Шевеление повторилось. Мелькнула бурая лапа с длинными и массивными когтями, цапнула землю возле хлеба и проворно убралась обратно.
- Ага! Нет, дорогой, придется показаться полностью!
Я подтянул шнурок поближе. На этот раз ждать пришлось недолго. Снова послышалось шевеление, опять мелькнула лапа, но ее хозяин упорно не желал вылезать наружу. Пес потянул воздух, и, ткнув меня лапой, осторожно высвободился. Он явно давал мне что-то понять, что я, увлеченный выманиванием зверя из норы, не улавливал. Щенок гавкнул и опять втянул воздух.
- Ну что ты, там… Ах, черт! Точно! Ветер с нашей стороны, прямо к нему! Он нас чует, вот и не выходит. Молодец!
Мы сменили место засады. Но зверь, видимо, потеряв интерес к сухому хлебу, не проявлял больше никаких признаков жизни. Продолжать движение по равнине уже не представлялось возможным - эта незапланированная охота незаметно забрала несколько часов. Выругавшись с досады, достал припасы и подозвал пса.
- Маху дали… Не увлекись я этим - сейчас, или подходили к окраине, или обратно, к дому пошли. Заночуем - и в город. Хватит.
Ночью нас никто не тревожил. Иногда пес вставал и водил носом по ветру, принюхиваясь к чему-то. Ветер приносил ему запахи, говорившие о многом, что было не понятно мне. Погода к утру переменилась: вместо теплого ветерка, дующего с востока, начался южный, более сильный и порывистый. Он срывался со скал и буквально обжигал - я не мог понять, почему! Но потом, потирая в очередной раз глаза, догадался.
Идти оказалось несравнимо легче, и я думал, что успеем добраться до скал как раз ко времени ночевки. Если, конечно, то, что напоминает скалы, не окажется принявшими их форму облаками. Я так и не мог припомнить этой гряды - вроде, до гор как минимум, километров сто? Или больше? Но что же это тогда? Как много я бы отдал за простой бинокль…
Дорогу преградил глубокий овраг. Я выругался - такие препятствия всегда смешивали все планы. Пес остановился возле него и вопросительно посмотрел на меня.
- Пошли, пошли. Обходить не будем.
Я спустился по насыпи вниз. Дно, практически полностью покрыто камнями, из-под которых не проглядывала земля. Крупные и помельче, серые в прожилках красного цвета, они имели острые грани, и приходилось быть осторожными, чтобы не изрезать обувь и ноги. Некоторые валуны достигали размеров автомобиля. Пес заметался - ему, не снабженному обувью, передвигаться по режущим кромкам особенно невмоготу...
- Иди ко мне.
Я взвалил его на плечи, увеличив и без того нелегкую ношу. Пройдя овраг поперек, стали подниматься на другую сторону. Следовало запомнить и нанести его на карту - овраг продолжался далеко на восток и неизвестно, где заканчивался. Западная же его часть тянулась еще около метров семисот, после чего плавно пропадала из виду. Похоже, это и был тот самый, довольно серьезный разлом, который начинался где-то в городе и продолжался уже здесь, в степи. Кстати, столь же вероятно, что он имеет непосредственное отношение к оврагу, встреченному мной в путешествии на восток, когда я попытался выйти из города и обойти болото с юга. После оврага уклон поля стал резко вздыматься вверх, начался подъем. Мне это показалось хорошим знаком - значит, то, что я принял за горы, действительно - горы? Но тогда и предположение, что они каким-то образом сместились и стали ближе - тоже реальность?
Но это были не горы. Через два часа, когда мы пересекли каменную пустошь, я смог рассмотреть их более отчетливо. Перед нами возвышались скалы - очень крутые, высокие, и как мне показалось, абсолютно непроходимые. Они стояли сплошной грядой, ни в одном месте этой монолитной стены не замечалось ни единого просвета.
- Вот это номер… Откуда?
Я смущенно посмотрел на пса. Тот, выжидающе, - на меня.
- Похоже, мы в тупике. Что ж, придется исследовать эту стену вдоль. Куда пойдем? На восток, к желтой пустыне? Или к реке, на запад? Река предпочтительнее - все-таки, мы там уже были.
Щенок почесал за ухом лапой. Ему было все равно. Решать пришлось мне.
- Рад, что ты - за. Еще бы уточнил - за что? Тогда - на восток. Разведка так разведка.
Скалы тянулись сплошной китайской стеной, по обе стороны света - только высота их кое-где казалась, сравнима со средней руки небоскребом - или, если я не ошибался, примерно достигала пятидесяти-шестидесяти метров, что не могло быть сопоставимо ни с какой рукотворной стеной в мире. Походило также на то, что она возникла ниоткуда - сама собой, словно вылезла из земли. Как будто бросили сказочный каменный гребень, и тот, самым волшебным образом принял эти непреодолимые формы... Только стена, в которую я уперся, была далеко не волшебной, а очень даже явственной.
Щенок скучал. Он водил носом и ждал, когда же я дам команду хоть куда-нибудь идти. Ему хотелось есть, и пить, и я решил устроить небольшой привал.
Отсюда открывался хороший вид - перед грядой земля круто вздымалась, мы были на возвышенности, и вся пройденная нами степь лежала как на ладони. Мы словно находились на краю чаши и примерно до середины могли все в ней разглядеть. Правда, развалины города все равно не просматривались - так далеко не пропускал этот осточертевший смог. Либо, слишком далеко зашли. На западе клубился туман - скорее всего, над руслом, где на месте бывшей реки продолжалась работа гейзеров и горячих грязевых источников. На востоке - какое-то светлое пятно. Вряд ли это могла оказаться та самая желтая пустыня. Так далеко не поможет даже бинокль. Но иного объяснения не находилось. Вполне логичным было отнести это к свечению остаточной радиации… И стоило ли тогда туда топать, рискуя получить смертельную дозу?
Пес зевнул и потянулся - ему надоело лежать, он встал, подошел ко мне и поставил лапу на мокасин.
- Приглашаешь вперед? Ну ладно…
Я поднялся. Припасов и воды у нас оставалось пока достаточно, можно и попробовать пройти какое-то время в любом направлении. Выбрав все-таки восточное - сняв шляпу по волосам не плачут! - стал спускаться со склона. Радиация, не радиация - один черт. Если до сих пор жив, и никакое излучение меня не убило - пронесет и теперь.
Рассуждая подобным образом, успел заметить - вдоль линии оврага идти действительно, легче. Отдохнувший пес резво трусил впереди. Я все больше ловил себя на мысли, что знаком не со всеми его талантами, и кто знает, чем он удивит в будущем… Во всяком случае, его преданность внушала надежду, что, когда он вырастет и станет таким же большим и грозным, как его мать, то не превратится во врага.
Кое-где из почвы вырывались ярко-желтые и красные побеги. Это казалось столь непривычно, что я сорвал один и стал разминать его в пальцах. На коже появилась розоватая жидкость - сок растения.
- Ну и ну. Все больше чудес…
Справа возвышались темные скалы, возле которых я не решился оставаться. С верхушек могли сорваться здоровенные глыбы - таких немало лежало вокруг, и я боялся, что мы можем запросто попасть под одну из них. Теперь я понимал, что просто ошибся, приняв верхушки гребня за очертания горной цепи. Даже самое чудовищное землетрясение не могло так изменить мир, чтобы они стали настолько ближе. Но и этих скал не помнил - вот они-то как раз появились совсем недавно! Это стало понятно и по тому, что они словно выдавились из глубин - земля разверзлась, выпустив каменных исполинов. А может - и не будто, а именно так и случилось… Разверзлась. Они накрепко преграждали дорогу на юг, и, если уж я и решусь все же добраться до пресловутых гор, предстояло найти в скалах проход. Или - вернуться к реке. Но, предварительно хотелось узнать, как далеко они тянутся по направлению к желтой пустыне. Земля больше не казалась мертвой - чем дальше мы уходили от руин города, тем чаще встречались следы пребывания всяческой живности. То какие-то норы, то, насекомые роем начинали кружиться возле самого лица. Пес с лаем метался по сторонам, и я был вынужден окликом призывать его обратно, боясь, что нарвется на укус. Связываться с насекомыми, не зная, что они из себя представляют, как-то не хотелось…
Далеко впереди обрисовалась резкая грань между небом и краем этой земли. Это зрелище заставило меня остановится. Слишком красиво и несколько жутковато. Странно видеть желтые ростки, слышать одну только тишину, нарушаемую нашими шагами.
Щенок, убежавший вперед, крутанулся на месте и что-то схватил зубами. Я позвал его к себе и, сжав ноздри, заставил выплюнуть добычу. На земле, копошась в слюне и пытаясь расправить надломанные крылья, возился большой жук. Одного взгляда на насекомое мне хватило, чтобы окончательно потерять охоту к путешествию. Таких жуков я еще не видел…
- Да, впечатляет. Вот теперь кто претендует на то, чтобы стать хозяином мира. Ну и зверюга…
Жук поражал размерами. Почти с мою ладонь, с украшением на овальной голове в виде длинного зазубренного рога - как только щенок не поранил небо? Мохнатые, крепкие лапки и вроде как подобие гребня на спине… Он перевернулся на брюшко, отполз на сухое место, задергал жесткими крыльями, и - полетел! От его полета раздался приглушенный гул, словно вдали ударили в колокол. Щенок бросился было за ним, но я осадил его суровым окликом:
- Назад! Ко мне!
Пес резко затормозил, и, вернувшись, как бы независимо поплелся за мной, с сожалением оглядываясь в сторону посадки насекомого.
- Нет, приятель. И не думай. Кто его знает - вдруг ядовитый? Слопаешь ненароком, а потом сдохнешь здесь, в коликах. Видел, какой у него рог? Застрянет в брюхе, и ау…
Пес посмотрел на меня скептически и забежал вперед. Я, ошалев, даже остановился:
- Бред… Не знаю, как на счет разговаривать, но односторонняя связь, кажется, уже установлена. Меня ты понимаешь прекрасно. Если еще со временем услышу внятный ответ… Стоп, лучше не надо.
Ночевать остановился возле большого валуна, вывернутого из глубин и теперь возвышавшегося в поле. Он достигал размеров одноэтажного дома, и в его естественной выемке мы могли укрыться от дождя, если тому вдруг приспичит начаться. Я, все-таки, решился на следующий день пройти в сторону непонятного свечения, а потом, перейдя овраг, направиться домой. Разведка впустую не обрадовала. Хотелось найти что-нибудь интересное, вроде разрушенного жилья, а там - чем черт не шутит? - следы пребывания людей. Хоть золу от костра… Пришел же откуда-то, тот несчастный, который нашел свою гибель в пасти обезумевшей собаки? Хотя в степи, это, честно говоря, казалось нереально. С другой стороны, - какая еще степь? У мегаполиса существовало до двадцати городов-спутников, не считая сотен мелких поселков и ферм - не провалились же все они в преисподнюю? И во всех них тоже имелись магазины, склады… Мародер из меня вышел опытный, возвращаться с пустыми руками не хотелось. И, если главная цель не достигнута, то вторичная должна быть исполнена. Самоуспокоившись, таким образом, я накормил пса и преспокойно улегся на расстеленное одеяло.
Ночь прошла быстро. То ли не спалось, и я провел большую ее часть, ворочаясь на подстилке, то ли просто рано встал. Мы быстро позавтракали - хотелось пройти как можно больше, чтобы успеть вовремя, повернуть к развалинам. Я жевал с неохотой - все приелось!- зато пес с нескрываемым удовольствием. Только ради него я брал с собой еще и банки, что существенно утяжеляло ношу. Он так обожал свою неизменную перловку с мясом, что я не мог сдержать улыбку, видя, как он поглощает содержимое. Погладил его по холке - щенок сразу завалился на спину, подставляя живот. Пришлось почесать и туго набитое брюшко.
- Что-то ты разъелся, милый. А растешь медленно. Может, таким и останешься?
Он блаженно задергал лапами, и лишь приподнявшееся ухо выдало его интерес к моим словам.
- Правда, ты и так не очень-то маленький. Или я не замечаю, как ты тянешься. Станешь с медведя - как потом кормить? Ладно, разнежился. Пошли. Нечего валяться. Еще местных блох нахватаешься - остригу потом наголо, будешь знать!
Он кувыркнулся через плечо, и, встав на лапы, ткнулся мордой мне в ладонь.
- Ну - все, все… Нежности тут развел. Пошли!
Еще полдня мы тащились по склону оврага, который, казалось, тянулся нескончаемо. Яркая полоска на востоке сильно приблизилась и теперь занимала почти все видимое пространство. Все больше становилось побегов - все таких же красных или желтых. Я сорвал еще один и понюхал:
- Запах, как запах. Травой пахнет, зеленью… Или, как теперь правильно будет - желтенью? Так…
Пес тоже понюхал, но не найдя для себя ничего интересного, побежал дальше. Я немного отстал и сорвал очередной росток.
- Значит, не только животные… То есть - не одни насекомые. Те зверьки, которых ловит в городе щенок. Те звери, которые хотели поймать нас. А теперь - и растения. Почему? И почему мы с псом не изменились? Или - все еще впереди? Нет, не хочу…
Из раздумий меня вывел лай пса. Я поднял голову. Он мчался по склону, делая красивые и длинные, словно кошачьи, прыжки. Собаки так не бегают. Я отметил про себя - еще одно доказательство… В следующую секунду меня прошиб холодный пот - что-то бесформенное, не уступающее щенку в размерах, выскочило из земли, угрожающе рявкнуло, и скрылось среди камней. Щенок в азарте кинулся вдогонку и растерянно закружился на месте.
- Стоять!
Я бросился к нему. Пес злобно гавкал и бросался на какое-то отверстие, не решаясь, однако, туда пролезть.
- Стоять!
Еще раз крикнул, видя, как при моем приближении, у щенка появляется, исчезнувшая было отвага. Мало ли, какая тварь могла там скрываться? Судя по мелькнувшим размерам - вполне порядочная. Из отверстия тянуло сыростью и плесенью.
- Сиди.
Оставив пса возле дыры, сделал небольшой круг. Будь это подземный житель - таких норок могло оказаться немало, и второй, а то и третий вход найдется обязательно. Но осмотр ничего не дал - ни единого отверстия я не обнаружил. Вернувшись к щенку, призадумался. Вторая половина дня обещала стать веселой - если оставаться на месте и попытаться достать этого зверя? Но что это могло нам дать? Я посмотрел вперед - степь продолжалась еще далеко… Возможно, там, дальше, ничего и нет…
- Ко мне.
Я отошел от норы и снова скомандовал:
- Ко мне!
Пес неохотно подчинился. Я погладил его и заставил сесть возле себя.
- Спокойно… Терпение, щеня. Подождем, пока он… оно само не выползет наружу. Куда ему, такому здоровому, деться? А чтобы больше хотелось… Сидеть!
Я опять придавил пса к земле, заставив его вытянуться и лечь, а сам достал из мешка кусок лепешки.
- Так! Посмотрим, что любят эти обитатели равнин.
Я примотал шнурок к куску и положил его возле самого входа. Мы стали ждать. Около часа ничто не нарушало кажущегося спокойствия и тишины. Когда терпение стало иссякать, и я, раздосадованный, уже хотел продолжать путь, в отверстии что-то зашевелилось. Щенок дернулся, но мне во время удалось его остановить, навалившись всем телом.
- Тихо…
Шевеление повторилось. Мелькнула бурая лапа с длинными и массивными когтями, цапнула землю возле хлеба и проворно убралась обратно.
- Ага! Нет, дорогой, придется показаться полностью!
Я подтянул шнурок поближе. На этот раз ждать пришлось недолго. Снова послышалось шевеление, опять мелькнула лапа, но ее хозяин упорно не желал вылезать наружу. Пес потянул воздух, и, ткнув меня лапой, осторожно высвободился. Он явно давал мне что-то понять, что я, увлеченный выманиванием зверя из норы, не улавливал. Щенок гавкнул и опять втянул воздух.
- Ну что ты, там… Ах, черт! Точно! Ветер с нашей стороны, прямо к нему! Он нас чует, вот и не выходит. Молодец!
Мы сменили место засады. Но зверь, видимо, потеряв интерес к сухому хлебу, не проявлял больше никаких признаков жизни. Продолжать движение по равнине уже не представлялось возможным - эта незапланированная охота незаметно забрала несколько часов. Выругавшись с досады, достал припасы и подозвал пса.
- Маху дали… Не увлекись я этим - сейчас, или подходили к окраине, или обратно, к дому пошли. Заночуем - и в город. Хватит.
Ночью нас никто не тревожил. Иногда пес вставал и водил носом по ветру, принюхиваясь к чему-то. Ветер приносил ему запахи, говорившие о многом, что было не понятно мне. Погода к утру переменилась: вместо теплого ветерка, дующего с востока, начался южный, более сильный и порывистый. Он срывался со скал и буквально обжигал - я не мог понять, почему! Но потом, потирая в очередной раз глаза, догадался.
