1.
- Кофе?
С трудом поднимаю веки и пытаюсь фокусировать взгляд на коллеге по работе.
- Пожалуй, - потягиваюсь как кошка и чувствую тупую мышечную боль во всем теле, - в следующий раз напомни мне, что я уже стара, не спать вторые сутки подряд!
Михаил Юрьевич натянуто улыбается, давая понять, что поутру и чувство юмора у меня хромает. Да и назвать себя старой без малого в тридцать лет может себя только очень беспечный человек.
- Не поможешь мне осмотреть одну пациентку?
Выгибаю брови. Не то чтобы я себя недооценивала, но была уверена в том, что Крапивин полностью может справиться сам.
- Что-то интересное?
Пожимает широкими плечами.
- Да не пойму, Ник. Все показатели в норме, уже третий час в палате интенсивной терапии и никаких сдвигов, - мужчина крутит в руках стакан с чаем, - так как, глянешь?
Киваю тяжелой от недосыпа головой и с трудом отрываю себя от удобного сидения. Перед глазами все плывет, кутая окружающий мир сонной дымкой.
- Конечно, - стаскиваю со стола тяжелую, как мне кажется в этом состоянии, папку и хлопаю дверью ординаторской. А ведь дома хорошо. Дома теплый плед, родненький диван и кружка зеленого пахнущего мятой чая.
А еще нужно не забыть позвонить маме и отписаться лучшей подруге, с которой нас разделила такая нелегкая докторская судьба.
- Анна, пациентка Крапивина не пришла себя? - Спрашиваю, уже видя странную картину. Молоденькая медсестра пытается вытолкать из реанимации странно одетого мужчину, который кричит что-то на иностранном языке и пытается прорваться к хрупкому телу на койке, - Эй, - нас с институтской скамьи учат вести себя сдержанно во всех подобного рода ситуациях, но агрессия на этот раз зарождает во мне страх, - Анна!
Девушка, увидев нагрянувшую поддержку, в одно мгновение оказывается за моей спиной.
- Вызови охрану, - взяв себя в руки, холодно говорю я и слышу хлопок двери за спиной, - вы меня понимаете?
Не похоже….
С виду самый обычный человек средних лет, если бы не одно но, на нем кажется потрепанный плащ и походные сапоги, заляпанные шматками грязи.
- Послушайте, - я обращаю к нему руки ладонями вверх, пытаясь не спугнуть, - здесь нельзя находиться в таком виде, понимаете меня?
Если потом кто-то спросит, что меня убило я, смущаясь, отвечу - беспечность.
А ведь я не хотела умирать!
Поверьте, отучившись восемь лет в медицинском университете, я была полностью осведомлена, какими именно путями может скончаться человеческий организм и, опасаясь чего угодно от онкологии до аневризмы, я никак не прогнозировала свою кончину от лезвия клинка.
И что ж, нужно заметить, кольнула мой пораженный разум мысль, это чертовски больно!
2.
Что требуется человеческому организму для того чтобы оставаться живым? Бьющееся сердце. И сейчас приходя в себя, я ощущала его бешеный ритм гулом бьющий в виски.
- Это она?
Воспаленный мозг пытается анализировать подаваемые извне звуковые сигналы, но тихий голос так и оставался неузнаваем.
- Эта девушка с Земли, - вновь новая тональность, - было бы это не так, кинжал не перенес ее сюда.
В горле застрял клокот раненого зверя. Пока они думают, что я без сознания есть время подумать о том, что мое тело хотя бы лежит на чем-то мягком и теплом, а в нос не бросаются неприятные запахи.
Ника, Ника, что последнее ты запомнила?
Дежурство вторые сутки подряд, просьба коллеги, палата интенсивной терапии. А кто в палате?
Кряхчу еле слышно. Шея затекла, рук не чувствую. Голова болит, а под закрытыми веками, словно песок перекатывается.
Соберись! Что ты помнишь?
Хрупкое девичье тело на койке. Волосы, спутанные, но очень светлые, кожа напротив оливковая, черты лица сущего ребенка. А над телом мужчина. Вижу его лицо, а затем темнота….
- Я бы на твоем месте открыл, наконец, глаза и прояснил ситуацию.
Сглатываю. Третий голос, совсем юный, может подростка лет шестнадцати, но чересчур властный такой, что первые секунды побуждает подчиниться.
- Принц, девушка только подверглась переносу и трансформации, вы слишком многого от нее хотите.
Принц?
А может все проще, и я по глупости своей потеряла сознание от переутомления и сейчас медперсонал откачает мое бездыханное тело?
- Ты ведь не спишь, - теплое дыхание опаляет щеку, и от этого дерзкого проникновения в мое личное пространство неожиданно вздрагиваю и распахиваю глаза.
Так и знала. Ребенок. На вид, правда, чуть больше шестнадцати. Не высокий, едва ли выше моих метра семидесяти, худощавый. Волосы неестественно белого цвета и на тон может два более темные брови и густые ресницы. Черты лица до безобразия правильные, тонкие, без единого изъяна. Застывшая восковая кукла из детских книжек с картинками.
- Имя? - Шевелятся его пухлые губы.
Челюсть сводит, и я начинаю злиться! То ли от того, что не могу проснуться, то ли от того, что даже в бреду вижу далеко не сказочного для себя принца. Терпеть не могу все эти девичьи сладкие грезы про эльфов с далеких зеленных лугов. Мне нужен самец, а не эта бледная не раскрашенная образина!
- Мое? - Плююсь, словом я.
Лицо неподвижное, каменное. Оглядываюсь по сторонам. А он похоже не один такой, подобных еще двое и оба на радость, хотя бы выглядят старше.
- Где я? - Молчат, с затравленным выражением на восковых лицах смотрят на паренька у моей постели, - Где я? - Переадресовываю вопрос и встречаюсь с самыми прозрачными радужками глаз, из тех, что когда либо, видела на свете.
- Кьяран. Планета Кьярити.
Мне приходится откашляться и чтобы хоть как-то отвлечься осматриваю свои повреждения и к удивлению не нахожу ни одного.
- Меня ранили? - Риторический вопрос.
- Убили, - казалось, ему нравилось надо мной насмехаться, - имя?
Если ударить в область пульсирующей венки на тонкой шее, смогу выключить его на пару минут и сбежать. Остается еще его лакеи, но в замешательстве оных я смогу выскользнуть за дверь. Но что будет за ней?
- Ника.
- Это полное имя?
Скрежет моих зубов должен был бы его испугать.
- Петрова Ника Юрьевна.
- Возраст?
Приличия? Да, не стоит и надеяться. А забавная у меня игра сознания, однако.
- Двадцать девять. А твой? - Следующей моей фразой был бы сарказм по поводу уважения к старшим.
- Сто шестьдесят.
Смеюсь. Подленько так хохочу, аж до колик в животе. Видимо истерика.
- Мило. Слушай, - пытаюсь, вести цивилизованную беседу со своей иллюзией, - пока уж мне нашатырь под нос не подсунули, расскажи, пожалуйста, что я здесь делаю?
- Она не такая, - капризно произносит принц - сволочь, - я просил другую!
- Ее выбрал клинок, ошибка исключена, - переговариваются так, будто меня рядом и нет.
- И что ты предлагаешь мне делать? Вот чтобы это чудовище стало матерью моих детей?
Усталость накатывает с новой силой, и я даже не злюсь на оскорбления. Я от него тоже не в восторге, это раз и два я красивая, по земным меркам. Рост выше среднего, фигура худая, подтянутая. Волосы ничуть не хуже его, ну и что, что цвета дегтя и вьются? Да и черты лица правильные, правда по сравнению с его слегка грубоваты и глаза не голубые, а ярко зеленые, кошачьи.
- Слушай, - мой голос потихоньку наполняется сталью, - если я не та и тот, кто меня заколол, явно допустил ошибку, так исправь ее быстрее, а?
- Чему ты обучена? - Игнорируют мою просьбу.
Вздыхаю.
- Я врач отделения интенсивной терапии.
- Что это?
Если бы чуть хуже разбиралась в людях, подумала бы, что передо мной капризный подросток с кучей заморочек, но взгляд этой твари препарировал каждое мое движение и слово.
А потому я должна доказать, что не бесполезна, пока не отправилась в утиль … или не проснулась, что было бы лучше.
- Я умею лечить любую хворь до той поры, пока она не смертельна.
- Глупый навык.
Я давлюсь глотком воздуха.
- Что?
- Для этих целей у меня есть придворный маг.
А так же брадобрей и бабка повитуха!
- Убить решил? Глупый поступок, не советую.
- От чего же?
Подрываюсь с места и, сорвав колкий кулон с шеи, приставляю к жилке на его горле. Ах, как же удачно я в последний раз собиралась на работу!
- Одно движение и пока прибежит маг, ты выхаркаешь с литр своей голубой крови!
В жизни случалось так, что мне приходилось драться и защищаться. А еще отвоевывать не только жаркое место под солнцем, но и клочок земли в теньке.
Улыбается. Я сижу на коленях к нему лицом и от того что он сидел а я лежала, сейчас наши лица находятся на одном уровне. И улыбается он так, словно получил то, чего хотел.
- Можешь отпустить. На мне щит, убить меня не сможешь.
- Кофе?
С трудом поднимаю веки и пытаюсь фокусировать взгляд на коллеге по работе.
- Пожалуй, - потягиваюсь как кошка и чувствую тупую мышечную боль во всем теле, - в следующий раз напомни мне, что я уже стара, не спать вторые сутки подряд!
Михаил Юрьевич натянуто улыбается, давая понять, что поутру и чувство юмора у меня хромает. Да и назвать себя старой без малого в тридцать лет может себя только очень беспечный человек.
- Не поможешь мне осмотреть одну пациентку?
Выгибаю брови. Не то чтобы я себя недооценивала, но была уверена в том, что Крапивин полностью может справиться сам.
- Что-то интересное?
Пожимает широкими плечами.
- Да не пойму, Ник. Все показатели в норме, уже третий час в палате интенсивной терапии и никаких сдвигов, - мужчина крутит в руках стакан с чаем, - так как, глянешь?
Киваю тяжелой от недосыпа головой и с трудом отрываю себя от удобного сидения. Перед глазами все плывет, кутая окружающий мир сонной дымкой.
- Конечно, - стаскиваю со стола тяжелую, как мне кажется в этом состоянии, папку и хлопаю дверью ординаторской. А ведь дома хорошо. Дома теплый плед, родненький диван и кружка зеленого пахнущего мятой чая.
А еще нужно не забыть позвонить маме и отписаться лучшей подруге, с которой нас разделила такая нелегкая докторская судьба.
- Анна, пациентка Крапивина не пришла себя? - Спрашиваю, уже видя странную картину. Молоденькая медсестра пытается вытолкать из реанимации странно одетого мужчину, который кричит что-то на иностранном языке и пытается прорваться к хрупкому телу на койке, - Эй, - нас с институтской скамьи учат вести себя сдержанно во всех подобного рода ситуациях, но агрессия на этот раз зарождает во мне страх, - Анна!
Девушка, увидев нагрянувшую поддержку, в одно мгновение оказывается за моей спиной.
- Вызови охрану, - взяв себя в руки, холодно говорю я и слышу хлопок двери за спиной, - вы меня понимаете?
Не похоже….
С виду самый обычный человек средних лет, если бы не одно но, на нем кажется потрепанный плащ и походные сапоги, заляпанные шматками грязи.
- Послушайте, - я обращаю к нему руки ладонями вверх, пытаясь не спугнуть, - здесь нельзя находиться в таком виде, понимаете меня?
Если потом кто-то спросит, что меня убило я, смущаясь, отвечу - беспечность.
А ведь я не хотела умирать!
Поверьте, отучившись восемь лет в медицинском университете, я была полностью осведомлена, какими именно путями может скончаться человеческий организм и, опасаясь чего угодно от онкологии до аневризмы, я никак не прогнозировала свою кончину от лезвия клинка.
И что ж, нужно заметить, кольнула мой пораженный разум мысль, это чертовски больно!
2.
Что требуется человеческому организму для того чтобы оставаться живым? Бьющееся сердце. И сейчас приходя в себя, я ощущала его бешеный ритм гулом бьющий в виски.
- Это она?
Воспаленный мозг пытается анализировать подаваемые извне звуковые сигналы, но тихий голос так и оставался неузнаваем.
- Эта девушка с Земли, - вновь новая тональность, - было бы это не так, кинжал не перенес ее сюда.
В горле застрял клокот раненого зверя. Пока они думают, что я без сознания есть время подумать о том, что мое тело хотя бы лежит на чем-то мягком и теплом, а в нос не бросаются неприятные запахи.
Ника, Ника, что последнее ты запомнила?
Дежурство вторые сутки подряд, просьба коллеги, палата интенсивной терапии. А кто в палате?
Кряхчу еле слышно. Шея затекла, рук не чувствую. Голова болит, а под закрытыми веками, словно песок перекатывается.
Соберись! Что ты помнишь?
Хрупкое девичье тело на койке. Волосы, спутанные, но очень светлые, кожа напротив оливковая, черты лица сущего ребенка. А над телом мужчина. Вижу его лицо, а затем темнота….
- Я бы на твоем месте открыл, наконец, глаза и прояснил ситуацию.
Сглатываю. Третий голос, совсем юный, может подростка лет шестнадцати, но чересчур властный такой, что первые секунды побуждает подчиниться.
- Принц, девушка только подверглась переносу и трансформации, вы слишком многого от нее хотите.
Принц?
А может все проще, и я по глупости своей потеряла сознание от переутомления и сейчас медперсонал откачает мое бездыханное тело?
- Ты ведь не спишь, - теплое дыхание опаляет щеку, и от этого дерзкого проникновения в мое личное пространство неожиданно вздрагиваю и распахиваю глаза.
Так и знала. Ребенок. На вид, правда, чуть больше шестнадцати. Не высокий, едва ли выше моих метра семидесяти, худощавый. Волосы неестественно белого цвета и на тон может два более темные брови и густые ресницы. Черты лица до безобразия правильные, тонкие, без единого изъяна. Застывшая восковая кукла из детских книжек с картинками.
- Имя? - Шевелятся его пухлые губы.
Челюсть сводит, и я начинаю злиться! То ли от того, что не могу проснуться, то ли от того, что даже в бреду вижу далеко не сказочного для себя принца. Терпеть не могу все эти девичьи сладкие грезы про эльфов с далеких зеленных лугов. Мне нужен самец, а не эта бледная не раскрашенная образина!
- Мое? - Плююсь, словом я.
Лицо неподвижное, каменное. Оглядываюсь по сторонам. А он похоже не один такой, подобных еще двое и оба на радость, хотя бы выглядят старше.
- Где я? - Молчат, с затравленным выражением на восковых лицах смотрят на паренька у моей постели, - Где я? - Переадресовываю вопрос и встречаюсь с самыми прозрачными радужками глаз, из тех, что когда либо, видела на свете.
- Кьяран. Планета Кьярити.
Мне приходится откашляться и чтобы хоть как-то отвлечься осматриваю свои повреждения и к удивлению не нахожу ни одного.
- Меня ранили? - Риторический вопрос.
- Убили, - казалось, ему нравилось надо мной насмехаться, - имя?
Если ударить в область пульсирующей венки на тонкой шее, смогу выключить его на пару минут и сбежать. Остается еще его лакеи, но в замешательстве оных я смогу выскользнуть за дверь. Но что будет за ней?
- Ника.
- Это полное имя?
Скрежет моих зубов должен был бы его испугать.
- Петрова Ника Юрьевна.
- Возраст?
Приличия? Да, не стоит и надеяться. А забавная у меня игра сознания, однако.
- Двадцать девять. А твой? - Следующей моей фразой был бы сарказм по поводу уважения к старшим.
- Сто шестьдесят.
Смеюсь. Подленько так хохочу, аж до колик в животе. Видимо истерика.
- Мило. Слушай, - пытаюсь, вести цивилизованную беседу со своей иллюзией, - пока уж мне нашатырь под нос не подсунули, расскажи, пожалуйста, что я здесь делаю?
- Она не такая, - капризно произносит принц - сволочь, - я просил другую!
- Ее выбрал клинок, ошибка исключена, - переговариваются так, будто меня рядом и нет.
- И что ты предлагаешь мне делать? Вот чтобы это чудовище стало матерью моих детей?
Усталость накатывает с новой силой, и я даже не злюсь на оскорбления. Я от него тоже не в восторге, это раз и два я красивая, по земным меркам. Рост выше среднего, фигура худая, подтянутая. Волосы ничуть не хуже его, ну и что, что цвета дегтя и вьются? Да и черты лица правильные, правда по сравнению с его слегка грубоваты и глаза не голубые, а ярко зеленые, кошачьи.
- Слушай, - мой голос потихоньку наполняется сталью, - если я не та и тот, кто меня заколол, явно допустил ошибку, так исправь ее быстрее, а?
- Чему ты обучена? - Игнорируют мою просьбу.
Вздыхаю.
- Я врач отделения интенсивной терапии.
- Что это?
Если бы чуть хуже разбиралась в людях, подумала бы, что передо мной капризный подросток с кучей заморочек, но взгляд этой твари препарировал каждое мое движение и слово.
А потому я должна доказать, что не бесполезна, пока не отправилась в утиль … или не проснулась, что было бы лучше.
- Я умею лечить любую хворь до той поры, пока она не смертельна.
- Глупый навык.
Я давлюсь глотком воздуха.
- Что?
- Для этих целей у меня есть придворный маг.
А так же брадобрей и бабка повитуха!
- Убить решил? Глупый поступок, не советую.
- От чего же?
Подрываюсь с места и, сорвав колкий кулон с шеи, приставляю к жилке на его горле. Ах, как же удачно я в последний раз собиралась на работу!
- Одно движение и пока прибежит маг, ты выхаркаешь с литр своей голубой крови!
В жизни случалось так, что мне приходилось драться и защищаться. А еще отвоевывать не только жаркое место под солнцем, но и клочок земли в теньке.
Улыбается. Я сижу на коленях к нему лицом и от того что он сидел а я лежала, сейчас наши лица находятся на одном уровне. И улыбается он так, словно получил то, чего хотел.
- Можешь отпустить. На мне щит, убить меня не сможешь.
