– А что, город близко? – жадно спросила Танька. – Телефон в том месте есть? Мне родителям позвонить надо!
– С ума сошла? – возмутилась Ирка. – Никуда мы с ним не пойдем! Тебе блуда мало? Кладбища мало? Ты таки помереть решила?
– Если мы не поедим и не отдохнем, и так помрем, – твердо сказала Танька.
– Девочки, я вам не враг. Я просто хочу искупить свои грехи. Пожалуйста, позвольте мне вам помочь, – глядя Ирке в глаза, попросил покутник.
Ирка потупилась.
– Ладно, – неохотно буркнула она. – Веди, где там твое безопасное место. Но смотри… Если что – подушка у меня!
В занимающемся рассвете три темные фигуры выскользнули за ворота. На кладбище остались тишина и пустая могила под гладким, без единой надписи обелиском.
Глава 8. День четвертый, спокойный. Относительно спокойный
– Я за что тебе плачу? – Гневно потрясая кулаками, водитель навис над тщедушным сторожем.
Сторож в ответ пробубнил что-то неразборчивое. Водила вновь заорал:
– Я вижу, как ты чистил! На сиденьях пятна, внизу крошки валяются… Хуже, чем было! Тут что, свиньи ночевали?
В кустах на краю автостоянки Ирка и Танька обменялись виноватыми взглядами.
– И правда, свиньи мы, – покаянно пробормотала Ирка. – Дорвались.
– Между прочим, мы вон сколько времени без отдыха. И почти без еды. – Танька нервно вытащила из здоровенного целлофанового пакета шоколадный батончик и зашуршала оберткой. – Одно хорошо, – пробормотала она, вгрызаясь в шоколад. – Голодовка и активный образ жизни – килограмма на два я точно похудела. А может, даже на три.
– Будешь на шоколад налегать – обратно наешь, – предупредила Ирка.
Тем временем веселенький красно-белый шлагбаум автостоянки поднялся, и скандальный водитель укатил прочь. Сторож неторопливо убрел в свою комнату позади крохотного магазинчика, забитого пакетиками с чипсами, шоколадными батончиками, коробками сока и разноцветными бутылочками с напитками.
Ирка выбралась на разогретый асфальт автостоянки и изучающе оглядела оставшиеся машины.
– «Жигуль» с краю бери, – выглянула из кустов Танька. – У него на лобовом защитная пленка от солнца, хоть не такое пекло будет.
– Лучше сразу с кондиционером. – Из соседних кустов появилась физиономия покутника. При ярком свете дня она казалась еще бледнее.
– Ну ты даешь! – изумилась Танька. – Кондиционер же от двигателя работает! Машину сперва завести надо!
– Я при жизни-то не водил. – Парень развел руками.
Тем временем Ирка подошла к «жигуленку» и, спустив капельку крови в замок, распахнула дверцу. Покутник торпедой пронесся через стоянку и головой вперед нырнул в салон. Следом, волоча за собой пакет с провизией, неторопливо проследовала Танька.
– Ф-фух! – выдохнула она, заваливаясь на заднее сиденье, и принялась задумчиво дожевывать шоколад. – Ладно, здесь хорошо, – наконец заявила Танька, проглатывая последнюю дольку. Скомкала обертку, нерешительно покосилась на далекую урну, потом на высоко стоящее солнце и затолкала комочек фольги в пепельницу «жигуленка». – Знать не знала, что на автомобильных креслах можно так замечательно выспаться. Дальше что делать будем?
– Думать, – отрезала Ирка. – Только для начала… – Она неохотно выбралась из машины на яркое солнце. – Вчера спать завалились, будто нас тут три мертвяка, а не один. Бери голыми руками.
– Ведьмы нас потеряли, – твердо заявила Танька, и по этой твердости легко было понять, что она просто успокаивает себя и друзей.
– Мы возле реки тоже так думали, – резонно возразила Ирка. – У тебя деньги еще остались?
Танька молча выволокла из кармана слипшийся влажный ком. Ирка ловко отделила одну купюру и направилась к магазинчику, настороженно поглядывая в сторону каморки сторожа. Уже привычным движением придержала колокольчик над входом – глаза она сторожу отвела, но на звук выскочит обязательно – и вошла в пустой магазинчик. Добавила купюру к кучке таких же влажных и покоробившихся, что они оставили за провиант. Вскрыла замок на витрине и вытащила брелок для ключей – крохотный перочинный ножик.
– Мы этим обороняться будем? – нерешительно улыбнулся покутник, увидев Иркину добычу.
– Нет, крепость строить, – серьезно возразила Ирка и плюнула на нож. Уперла лезвие в асфальт и принялась старательно обходить автостоянку по кругу. Нож противно скреб, ведьмочка бормотала:
– Возле нашего двора калынкова гора, осиновый кол, огненна вода… Нежить видбивае, нелюдь не пускае, черну ворожбу прочь видсылае… – Ирка описала полный круг и уложила ножик острием ко входу. – Ну вот, теперь пусть попробуют сунуться. Их ждут оч-чень неприятные сюрпризы.
– А на меня оно не кинется? – с опаской поглядывая на такой вроде бы жалкий и безобидный ножик, спросил парень. – Я тоже вроде как… нежить.
– Ты не того боишься, – ласково-угрожающим тоном процедила Ирка. – Ты, главное, бойся, чтоб я на тебя не кинулась. Ты мне вот что объясни: с чего твои собратья по кладбищу нас прикопать собрались? А ну, колись давай, пока я за подушку не взялась!
– Ир, он-то при чем? – с опаской поглядывая на грозную подругу, спросила Танька. – Это ж все ведьмы – Аллочка наша дорогая и остальные…
– Че-пу-ха, – раздельно произнесла Ирка. – Я вчера тоже так думала – голова от усталости и голода не варила. А сегодня утром сообразила: ведьмы-то за тобой не просто так охотятся. Им колдовской Дар нужен, который тебе Ольга Вадимовна отдала.
– Ну… – согласилась Танька.
– Баранки гну. И кому б ты его на кладбище передала, если там ни одной ведьмы не было? Мертвецам?
Танька задумалась.
– Мертвым колдовской дар тоже нужен? – поинтересовалась она, настороженно поглядывая на покутника.
– Нам одно нужно – по назначению попасть, – грустно ответил тот и указал пальцем в небеса. – Но у некоторых даже шансов нет, вот и лютуют. Хотя… Те шестеро, они вроде вполне добропорядочные мертвяки были, не опыряки. Даже не знаю, чего они на вас кинулись, правда не знаю. Разве что натравил кто, ведьма или сильный чаклун.
– Сам ты чего к нам прицепился? – подозрительно спросила Ирка.
– Меня послали, – охотно пояснил парень. – Вроде как голос, говорит: хочешь грех свой искупить, помоги девочкам. Меня наверх и потащило. Не успел оглядеться, а тут вы идете.
– Мало того, что мертвец, еще и голоса слышит, – покачала головой Ирка. – Чей хоть голос был?
– Голос и голос, – пожал плечами парень. – Мне не все равно? Мне главное отмучиться, грех покрыть.
– Чего мертвецы к нам пристали – он не знает, чей голос – не помнит, – не отставала настырная Ирка. – Грех свой хоть помнишь? Ты что искупать собрался?
Покутник опустил глаза и пристально уставился куда-то под сиденье. Ничего интересного там не нашлось, он еще некоторое время покрутился, помялся и, наконец, выдавил:
– Друг у меня был. Сашка. Мы с первого класса с ним… Жили рядом и вообще… Даже в университет один собрались поступать. Вместе. Как раз выпускной вечер был. Мы с Сашкой уже домой возвращались, под утро. Компания нас обступила: морды злые, пьяные. Говорят: «Что, выпускнички, радуетесь?» И на нас. Сашку повалили… – Он замолчал.
– А ты что? – с сочувствием спросила Танька.
– А что я? – чуть не со слезой выдохнул парень. – Здоровенные хлопцы, много их… Что б толку, если б я остался?
– Ты… смылся? – не веря своим ушам, переспросила Ирка.
Покутник помедлил и… едва заметно кивнул:
– Сашка… Он меня звал… А я уши заткнул и побежал. Но я ведь и правда не мог помочь! – взмолился он, вскидывая глаза на девчонок. Вгляделся в их лица и вновь вперился в пол.
– Сашка твой спасся? – с жадной надеждой спросила Танька.
Покутник медленно покачал головой.
– Тех парней… Их быстро нашли. Судили. Меня в свидетели вызвали. И все – и менты, и судья, и даже адвокат этих, убийц, – все смотрели на меня, ну как… Вот как вы сейчас смотрите! – в отчаянии вскричал он. – Родители Сашкины… Они мне раньше как родные были… – Покутник безнадежно махнул рукой. – Мои предки меня жалели. Особенно мама. Говорила: я ни в чем не виноват. А сама в глаза не смотрит. Раньше такая гордая ходила, а теперь плечи горбить стала. Я в пригород перебрался, тут старый бабушкин дом был. Сидел там целыми днями и сам даже не заметил, как помер. Думал, увижу Сашку, прощения попрошу. Он бы меня простил, правда! Только меня к нему не пустили. Нет, говорят, тебе хода. – Физиономия покутника стала обиженной. – Зато если я вас спасу, – покутник оживился, – тогда, может быть, дорога и откроется.
– Так чего не спас? – в очередной раз удивилась Танька. – Подрался бы с мертвяками, и готово! А ты за памятниками прятался!
Покутник поглядел на Таньку как на полную дуру.
– Так они же вон какие здоровенные и их много! – возмущенно заявил он. – Что б толку было, если б я полез в драку?
– То есть ты подождешь, пока на нас накинется банда карликов… – язвительно процедила Ирка.
– Нет, банда – это много, – перебила ее Танька. – Один карлик.
– Ага, один такой малю-юсенький человечек… Тогда ты нас спасешь и искупишь свою вину. Так, что ли?
– Ну что же делать, если страшно! – вскричал покутник. – Между прочим, в моем поведении на кладбище виден некоторый прогресс, – самодовольно заявил он. – Во-первых, я все-таки попытался спорить…
– Это когда? – нахмурилась Ирка.
Покутник метнул на нее обиженный взгляд:
– В самом начале!
– А-а, первые три секунды…
– А потом вам советы давал! Подушку принес! Для первого раза неплохо! Я еще немножко потренируюсь…
– Пока ты будешь тренироваться, нас как раз и ухлопают!
– Правильно рассуждаешь, Хортица, – прямо над ухом прозвучал знакомый ехидный голосок.
У невысокого заборчика, окружавшего автостоянку, стояла Алла. Совсем близко – высунь руку из приоткрытого окошка «жигуленка» и дотронешься. Рядом небрежно опиралась на метлу ведьмочка Лера. При свете дня она казалась еще прекраснее. Просто нечеловечески: ну не бывает у живых людей таких блестящих густых волос, огромных голубых глаз, тонюсенькой талии. Даже в кино не бывает. Такое только в мультиках рисуют.
За спиной невозможной красавицы Леры столбом застыла сухопарая «училка». Троица иронически разглядывала обалдевшую Иркину физиономию. На Таньку и покутника они вообще не смотрели.
– Думала, сбежите? – откровенно ликовала Алла. – А зеркала на что? Мы вас быстренько отыскали!
Ирка почувствовала отчаянную досаду. Ну конечно же, если она сама может найти человека через зеркало, значит, и другие ведьмы это умеют! Но она постаралась не выказывать своих чувств. Нечего Аллочку еще больше радовать!
– Ну, нашли. Дальше что? – Ирка демонстративно зевнула.
– А вот что! – вскричала Алла и, перемахнув через заборчик, кинулась к «жигуленку».
Крохотный перочинный ножик у ворот завибрировал, затрясся… С коротким чмоканьем в воздухе начали материализовываться десятки, сотни маленьких перочинных ножей. Рой тонко, металлически зажужжал и… ринулся к нарушительнице границы.
Истошно заверещав, Алла метнулась обратно. Подпрыгнув, она буквально взмыла над оградой… Первый, самый шустрый ножик коротко чиркнул ведьму по уху. Зажимая кровоточащее ухо, она рухнула по ту сторону забора.
– Дура ты, Алка. – Лера презрительно скривила розовый ротик.
– Некоторые девочки ничему не учатся, – неодобрительно добавила «училка», разглядывая катающуюся по траве девчонку.
Ни Лера, ни «училка» так и не тронулись с места. Вместо этого они внимательно разглядывали асфальт по краю стоянки.
– Защита от чар и нежити? – наконец поинтересовалась «училка». – Грамотно поставлено, девочка. Весьма и весьма.
Ирка почувствовала невольную гордость. Будто ее и впрямь учительница похвалила.
– Мне кажется, нам есть о чем побеседовать с такой разумной молодой ведьмой. Может, подойдешь поближе?
– Мне вас и отсюда прекрасно слышно, – настороженно бросила Ирка.
– Ладно, Хортица, не ломайся, иди сюда. – Лера нахмурила идеальные темные брови. – Разговор только между нами, ведьмами.
– А тебя в школе не учили, что при людях не шушукаются? – уперлась Ирка, но Танька ткнула ее в бок:
– Сходи! Узнаешь, чего хотят!
– Тебя прихлопнуть хотят, что непонятно, – проворчала Ирка, но все-таки распахнула дверцу и выбралась из машины.
– О чем говорить будем? – Ирка оперлась о заборчик и приготовилась слушать.
Лера с «училкой» невольно переглянулись:
– Девочка, нам следует договориться. Мы совершенно не желаем тебе зла…
– А мертвяков натравили исключительно от большой любви, – перебила «училку» Ирка.
Ро€бленные ведьмы, молодая и старая, переглянулись снова.
– Каких еще мертвяков? – Лерин голосок-колокольчик звучал искренним изумлением.
– Излишне живых. Чуть нас с Танькой в могилу не закопали.
– Ничего не понимаю, – тоже удивилась «училка». – Мы мертвецов не натравливали. Это же бессмысленно! Принять дар от твоей подруги они не смогут, а тебя мы вообще трогать не собирались!
– Совсем мы, что ли, с ро€жденной просто так связываться? – добавила Лера. – Нам вот она нужна. – Лера мельком скользнула взглядом по Таньке. – Пусть вернет, что взяла, и отваливает.
– На тот свет! – фыркнула Ирка.
– Нет-нет, – запротестовала «училка». – Все не так печально! Отданный Дар приживается девять дней. Пока срок не перевалил за половину – до середины пятого дня, – Дар можно отдать, не лишаясь жизни. Твоей подруге достаточно только пожелать! Не хочу тебя обманывать… – «училка» замялась. – Потом она будет долго болеть, но это все же лучше, чем смерть!
– Почему это она должна умирать? – угрожающе сощурилась Ирка.
– Потому что мы от своего не отступимся, – отрезала Лера.
– У тебя свой, природный Дар, девочка… – На лице «училки» отразилось страдание. – А мы принадлежим нашим хозяйкам. Мы отдаем им все! Наш ум, знания, умения, все, что мы зарабатываем с помощью ведьмовства! Сидят, клуши жирные, распузастились, а мы как рабыни… – Она захлебнулась ненавистью.
– А чего не откажетесь? – Ирка ощутила почти невольный укол сочувствия. Похоже, не так уж весело ро€бленным живется. – Вас вон какая толпа, и вы тоже ведьмы! Налетели бы на своих хозяек, вделали им по первое число…
– То есть как… Мы же ро€бленные! Наша Сила – это та Сила, что дают нам хозяйки! Напасть на них с их же собственной Силой? – «Училка» изумленно воззрилась на Ирку. – Ты что, не знаешь, что с нами тогда будет?
– Она не знает, – обронила Лера.
– Я же говорила, совсем безграмотная! – Все еще держась за ухо, Алла села в траве.
Лера презрительно сомкнула невероятно густые ресницы:
– Молчи уж, умная! Послушай, Хортица, на ту старую ро€жденную мы наткнулись случайно. Думаешь, нам легко было напасть на нее, скрутить… Она хоть умирающая, но настоящая, природная ведьма. Намного сильнее нас. Знаешь, как она нас потрепала? Но ее Дар – это шанс! Неповторимый шанс для одной из нас! Любая, слышишь, любая, может стать сильной! А главное, свободной!
– Откажитесь от ведьмовства вообще! – пожала плечами Ирка. – Будете свободны!
– Ага, и станем как она – никакой! – Алла кивнула на Таньку.
Ирка взглянула на Аллу свысока.
– Танька рисует свои картины сама! И на помощь Ольге Вадимовне кинулась сама. И та ей отдала свой Дар – тоже сама. Никакая здесь только ты, Аллочка. Ты ж сама ничего не можешь, верно? Денежки – от папы, победы на конкурсах – от чужой Силы, сама Сила – от Оксаны Тарасовны… Потому и бесишься.
