Их жертвы неуклюже бросились прочь! Но воздух задрожал, едва заметное прозрачное марево заколебалось вокруг них, и они встали как вкопанные, словно что-то сковало их движения. Чары пятнадцати ведьм разом ударили в одно место, туда, где они так четко, так ясно видели Ирку и Таньку.
Вихрь силы крутанулся вокруг двух фигур, взвился, опал… И ошеломленные ро€бленные увидели перед собой… собственных хозяек.
Словно гром прокатился над двором. Все пятнадцать ро€бленных вспыхнули, как гирлянда электрических лампочек. Вспыхнули – и вмиг погасли. Еще мгновение ведьмы висели в воздухе… и дружно рухнули на землю.
– Ду-уры! – раздался страшный крик Оксаны Тарасовны. – На морок попались! Обыкновенный морок! Теперь вы не ведьмы!
И грохот развалившегося на куски земляного велета эхом отозвался на ее слова. Рассвирепевший здухач продолжал вколачивать останки голема в породившую его землю.
Ирка с Танькой неторопливо перелезли через подоконник. Прошли через калитку и остановились напротив обеих ро€жденных.
– Ну вот, а теперь уже можем и потягаться, – предложила Ирка. – Двое на двое.
Позади едва заметно колыхнулся воздух. Ирка оглянулась. Окончательно разметав земляного голема, здухач плыл к ним. Глаза его были все так же плотно закрыты, губы сонно плямкали, зато обнаженный меч зловеще поблескивал в лунном свете. Здухач завис у девчонок за спиной. Ирка виновато пожала плечами:
– Двое на трое.
Стелла внимательно поглядела на девчонок, на здухача, оценила засыпанный останками велетов огород. Потом перевела взгляд на своих ро€бленных. Бывших ро€бленных. Старухи сидели на земле. Востроносая тихо плакала, кутаясь в шерстяной платок. «Училка» держала на руках свой веник и баюкала его, будто ребенка. Лицо Стеллы вдруг жалостно дрогнуло:
– И як воны теперь на одну пенсию проживуть? Эх, диты, диты, все б вам разрушать! – Толстуха вскарабкалась на свою швабру и взмыла в ночное небо.
– Столько лет работы… Собирала их, учила… А теперь все сначала. – Оксана Тарасовна покачала головой и вскочила на кочергу.
– Оксана Тарасовна, куда вы? А как же мы? Хозяйка-а! – отчаянно завопила Алла.
И уже сверху, из поднебесья, донесся холодный ответ:
– Я вам больше не хозяйка! Сколько я вас учила: думать надо, на кого заговор кладешь! – Оксана Тарасовна покосилась на Ирку. – А с вами, барышни, мы еще встретимся. – Кочерга понесла всадницу прочь.
Вслед ей неслись рыдания. Плакала толстенькая некрасивая девчонка лет пятнадцати. Плакала, утирая блеклое личико хвостом реденьких белесых волос. Ирка с изумлением уставилась на нее: откуда взялась, не было такой среди ро€бленных Оксаны Тарасовны. И только яркий, вычурный маникюр показался Ирке знакомым.
– Лера? Лера, это ты? – не веря глазам, спросила Ирка.
Но девчонка все рыдала, прикрываясь пухлыми, красными руками.
Ирка с Танькой неуверенно покосились друг на друга.
– Но они же нас вообще убить хотели! Что ж нам, поддаваться? Мы только защищались.
– А чего ж на душе так паршиво? – возразила Танька. – Может, не надо было нам все-таки на шабаш лететь? И Дар у той умирающей ведьмы, Ольги Вадимовны, тоже брать не надо было. Пусть бы уж кому-то из них досталось. – Танька кивнула на медленно поднимающихся с земли ро€бленных.
– Можешь не волноваться, деточка. Никому из них мой Дар ни за что бы не достался. – Воздух задрожал, сгустилось полупрозрачное марево, и из него выступила стройная старая женщина в длинной юбке и строгой блузе.
– Здравствуйте, Ольга Вадимовна. – Ирка равнодушно кивнула старой ведьме. Почему-то она была совершенно не удивлена. – С самого начала это все была ваша затея?
Старая ведьма с достоинством наклонила голову.
– А я все думала: ну не могли эти дурочки. – Ирка кивнула на растерянно топчущихся девчонок. – Не могли они вот так взять и выследить настоящую ро€жденную. И поймать не могли. Если, конечно, ро€жденная сама того не хотела.
Танька растерянно поглядела на подругу.
– Ольга Вадимовна? Сама позволила ро€бленным себя поймать? – девчонка во все глаза уставилась на старую ведьму. На ее лице мелькнуло понимание пополам с недоумением. – Значит, приглашение на шабаш написали вы? – недоверчиво спросила она. – Покутника подняли, и Белого Байкера, и сумку колдовских причиндалов прислали – тоже вы? И в доме нам помогали, и только что – это ведь вы не дали Стелле с Оксаной Тарасовной удрать? Но зачем? Вам что, нужно было истребить всех ро€бленных?
Ольга Вадимовна сухо усмехнулась:
– Да уж, последнее время в этом городе развелось слишком много ведьм. Проредить не мешало. Но главное, Танечка, я хотела отдать свой Дар. Тебе. И только тебе.
– Но вы же меня совсем не знаете… – удивилась Танька.
– Теперь знаю. Ты будешь хорошей ведьмой. Может, даже лучшей, чем была я. И уж во всяком случае, гораздо лучшей, чем любая из этих барышень. – Ольга Вадимовна небрежно махнула в сторону бывших ро€бленных.
Потом старуха перевела взгляд на Ирку и печально вздохнула.
– Лиза, твоя бабушка, была невероятно упрямой, – пожаловалась она Ирке. – Ей было невозможно отказать. Умудрилась-таки взять с меня клятву. Что ж, я все сделала. Я устроила настоящую проверку твоим способностям. В условиях, приближенных к боевым.
Ирку передернуло. Если девять дней кошмара – условия, всего лишь приближенные к боевым, какие же тогда боевые?
– Я снабдила тебя спутниками – твоя подруга Таня стала настоящей ведьмой, а ваш молодой друг теперь знает, что он здухач. К тому же они любят тебя и готовы защищать, не щадя своих жизней. Разве могут быть спутники лучше? Теперь ты совершенно готова воплотить в жизнь планы твоей бабушки. Моя клятва выполнена. И вот что я скажу тебе, Ирочка. – Старая ведьма гордо выпрямилась. – Откажись! Когда придет для тебя срок выполнять эту страшную, безумную миссию – пошли их всех! Лучше всего – к черту! Дети не должны рисковать своими жизнями ради глупых идей взрослых. Не стоят они того. Ни взрослые, ни их идеи. – Ольга Вадимовна отступила назад, воздух вокруг нее задрожал, и старая ведьма начала таять в зыбком прозрачном мареве.
– Стойте! Погодите! – спотыкаясь, к старухе бежала Алла. Лицо залито потом, рыжие волосы разметались. Она рухнула на колени у дрожащего марева, протянула к Ольге Вадимовне руки. – Возьмите меня к себе в ро€бленные!
– Не могу, милочка. – Ольга Вадимовна на мгновение замерла, перестав растворяться. – Второй раз в ро€бленные не берут, да и вообще – умерла я! Не без твоей, кстати, помощи. В моем возрасте ночи в сыром сарае очень, очень вредны. Теперь уж ты к Тане с Ирочкой обращайся. – Воздух дрогнул, и старая ведьма исчезла.
– К Тане с Ирочкой? К Тане с Ирочкой! – вскричала Алла и со всей силы пнула валяющиеся на траве скомканные листы бумаги. Те самые, что Ирка швырнула в ведьм-хозяек. Листы вспорхнули в воздух, перевернулись, демонстрируя простенькие карандашные наброски – портреты Ирки и Таньки. Основы для морока, заставившего разъяренных ро€бленных так страшно обмануться. Беснующаяся Алла подхватила наброски и разодрала их в мелкие клочки. – Вот вам, вот, вот! Паршивые рисунки, ясно? Отвратительные!
– Ну ты-то без чужой силы и так не сможешь, верно? – усмехнулась Ирка. Лицо ее просветлело. – Ха, так ты ж теперь вообще ничего не можешь! И никуда не поедешь…
– А вот фиг вам! – взвизгнула Алла. – Результаты конкурсов обратно не переигрываются! Поеду! И в Канаду, и в Англию, и в Германию! А там посмотрим! – Алла круто развернулась и зашагала прочь. – Я до вас еще доберусь!
– Что, правда поедет? – покосилась на Таньку Ирка.
– Поедет, – вздохнула Танька. – Так что раньше следующего года нам с тобой не светит. Но зато мы ведьмы, – с гордостью заявила Танька. – Самые настоящие.
– А Богдан – здухач. Воин сновидений, круто!
– Вот обязательно нужно удовольствие испортить, – фыркнула Танька.
Здухач проводил взглядом плотно закрытых глаз потянувшихся вслед за Аллой бывших ведьмочек. Поплыл по воздуху к дому, скользнул в комнату и скрылся в глубинах зеркала. Видно было, как он медленно опускается поверх спящего Богдана, сливается с ним, вновь становясь единым целым. Зеркало погасло.
– Господи, неужели все кончилось! – почти простонала Танька и тут же хлопнула себя по лбу. – Родители! Они же там… – Танька рванула к телефону. Девочка наскоро набрала номер и закричала: – Мама! Мамочка, я… Со мной все в порядке! – и вдруг смолкла. Долго слушала, кивнула: – Да, мамочка, да, хорошо! – Танька положила трубку и ошалело уставилась на Ирку. – Я, значит, тут вся трясусь, с ума схожу… А им еще девять дней назад позвонила наша классная и сказала, что мы все уехали на срочную практику. Они и не волнуются.
– Ольга Вадимовна, – сообразила Ирка. – Ну молодец старушка! Если б она еще соизволила объяснить, от какой такой миссии я должна отказаться… М-да, одни загадки разъясняются, а другие появляются. Вот, например, как ты, Танечка, умудрилась по отключенному телефону позвонить?
Танька растерянно поглядела на аппарат:
– А ты знаешь, я просто забыла, что его отключили. Совсем из головы вон…
– Забыла она! Слушай, ты, ведьма, так мне теперь за него платить или так работать будет?
Телефон, похоже, решил поработать так, потому что немедленно залился трелью звонка.
– Ирка, это ты, Ирка? – ввинтился в ухо возбужденный голос Богдана. – Мне тут такая жуть приснилась! Будто я сквозь зеркало к тебе в дом прошел, а там чудики какие-то из земли и песка. Я летаю, их мечом рублю, а они по мне лупят. Рожу подряпали, руку вывихнули и вообще чуть на фиг не раздавили! Просыпаюсь, рожа и вправду в крови, и рука на сторону, отец еле вправил… Но знаешь, в чем самый кошмар? Там твоя подружка толстая была! И мне снилось, вроде бы она теперь тоже ведьма и мне жизнь спасла! Вешалкой!
– Богдан… – перебила его Ирка. – Это не совсем сон. То есть сон, конечно, но и правда тоже. Понимаешь, ты здухач, воин сновидений…
Богдан помолчал.
– А Танька, выходит, и вправду ведьма? Кошмар! Нет, хуже – кошмар наяву! – И Богдан кинул трубку.
– Ладно, ладно, – процедила сквозь зубы все слышавшая Танька. – Я ему покажу толстую! Кстати, Ирка, – Танька вдруг оживилась, – а весы у тебя есть? Не может быть, чтоб я за эти дни не похудела!
И тут со стороны двора раздался дикий вопль. Орала Иркина бабка.
– Проснулась и поломанный забор увидела, – предположила Танька.
– Или огород. Его ж велеты напрочь вытоптали.
– Что мы стоим, побежали!
Они выскочили во двор, забежали под навес. И увидели бабку, склонившуюся над квашеной капустой.
– О! – тихонько застонала Ирка. – Таки испортилась! Я же говорила тебе, нельзя квашеную капусту перекладывать! Тем более в корпус из-под телевизора!
– Ты же его в ступу превратила! – защищалась Танька.
– Но я же раньше такого не делала! Неизвестно, что там получилось и как оно для капусты! – прошипела Ирка и заискивающе улыбнулась бабке. – С капусточкой что-то не так? Испортилась?
– Та я не знаю, Яринка. – Бабка подняла на Ирку перепуганные глаза. – Я ее теперь пробовать-то боюсь. – Бабка выволокла из миски две длинные капустины.
Те сперва висели неподвижно, потом одна из них дрогнула, завертелась, будто антенна, ловящая радиоволны. Во дворе раздался громкий голос известного телевизионного диктора:
– С новостями спорта вас познакомит наш спортивный комментатор…
– Состоялся отборочный матч между… – бойко откликнулась вторая капустина.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЦЕНА ВОЛШЕБСТВА
Глава 1. Базарные бабки и тетки
- Ох и наглая же вы семейка, что ты, что бабка твоя!
Ирка подняла глаза. Предназначенная покупателям дежурная улыбка будто примерзла к губам.
– Остальные за место платят, а вы, выходит, самые хитрые? – Высоченная широкоплечая тетеха осуждающе покачала головой.
Ирка затравленно огляделась. От базарных рядов на них косились: покупатели с чуть испуганным любопытством, торговки – с явным злорадством. Помощи ждать неоткуда. Ирка почувствовала, как улыбка на ее губах превращается в гримасу, жалобную и заискивающую одновременно.
– Тетенька... – пролепетала Ирка.
– Тоже мне, нашлась племянница! – отрезала бабища. – Я тебе не тетенька! – Она уперла могучие руки в бока. – Я здесь ответственное лицо!
Лицо у нее и правда стало очень ответственным, как и фигура.
– Почему все как люди, – она махнула в сторону рыночных прилавков, – товар привез, за место заплатил, и торгуй себе! А эти, две умницы! С краешку пристроились, тишком-нишком... – Носком растоптанной кроссовки она ткнула в Иркин раскладной столик. Кучка крепеньких синих баклажанов раскатилась, грозя передавить пакетики с домашними яйцами. Ирка невольно затаила дыхание. Но баклажан лишь ткнулся закрученным хвостиком в край пакета и замер. – Почему за место не платите? – рявкнула тетеха.
– Цены сбивают, – крикнули от рядов. – Конечно, можно, раз задарма стоят!
– С утреца расторгуются и сматываются, а мы целый день на жаре паримся! – немедленно наябедничали с другой стороны.
Прислушавшись к «гласу народа», «лицо» согласно закивало.
– Чуешь, что люди говорят? – Короткий широкий палец с почти до мяса обрезанным ногтем ткнулся Ирке под самый нос. – Вы что, с бабкой своей, особенные какие? Правила не для вас писаны? Я твою старуху вчера предупреждала?
– О чем? – удивленно пискнула Ирка.
– Ты дурочку-то из себя не строй. – Тетеха угрожающе сдвинула толстые брови. – Ясно было сказано: еще раз попробуете без оплаты пристроиться, пеняйте на себя! – Вдруг в глазах кошмарной бабы мелькнуло понимание: – Ага, она небось потому девчонку вместо себя и отправила. – Понимание пониманием, но сочувствием и не пахло. Она лишь повела широкими, будто у грузчика, плечами и...
– Вы что делаете? – отчаянно вскричала Ирка.
– Что положено, – невозмутимо ответила тетеха. И коротко пнула Иркин столик ногой. Звонко, будто мячи, стукаясь об асфальт, кабачки и баклажаны посыпались вниз. Хлоп-хлоп! – переспелые помидоры расшлепались в красные лепехи. Ирка попыталась удержать пакеты с яйцами, но могучая ручища ухватила ее за запястье. Пакеты перевалили через край столика... Раздалось дружное «хруп!». Из прозрачного целлофана на асфальт потекло желто-белое месиво, среди которого гордо возлежало единственное, чудом уцелевшее яйцо. – Вот так! – сообщила тетеха, разглядывая плоды своих трудов. Легкое сожаление в голосе – сколько продуктов перепорчено – смешалось с удовлетворением от хорошо сделанной работы. Она отряхнула брызги яичного белка со своих растянутых тренировочных штанов и скомандовала: – А теперь ноги в руки и мотай отсюда, пока цела. – Широким шагом она двинулась в глубь базарных рядов. На мгновение задержалась и бросила через плечо: – И чтоб ни тебя, ни бабки твоей я на рынке больше не видела, ясно?
– Ото правильно! – удовлетворенно заявили от базарных рядов.
– Та и мало еще! – прошамкала торгующая горохом старушонка. – Учить таких надо! По шеям девке надавать, и бабке ее, ведьме старой! А потом...
Старушонка только собиралась со вкусом развить тему, но тут черноволосая девчонка подняла взгляд от разоренного товара. И старушонка вдруг осеклась, будто ей вогнали в рот кляп. При ярком свете утреннего августовского солнца лицо девчонки вдруг закрылось глубокой тенью.
