- Я кицунэ, - гордо ответила, захлопывая за собой дверь.
К ним стали подбегать другие люди и кричать мне что-то вслед, но меня их упреки ни капли не задевали.
Легкой походкой я прошлась по рынку, в одном из ларечков меня привлекли браслетики с разноцветными камушками и надписями на них. Безделушки, но я не смогла устоять. Потеряла равновесие прямо напротив крутящейся железной витрины, с моей легкой руки половина упала на пол.
- С вами все в порядке? - нахмурив густые брови, спросил мужчина, подхватывая меня.
- Да, мне уже лучше, простите, мне так неловко, - натурально изобразила смущение, - давайте я вам помогу.
Уже надежно стоя на ногах, я стала возвращать сувениры на место.
В руке сжала три понравившихся больше всего браслета и одну подвеску.
Стала на них завороженно смотреть и невинно вздыхать, - Какая красота.
- Вам правда нравится? - расправив плечи, павлином заходил возле меня мужчина.
- Очень, - просияла, поднимая на него взгляд своих манящих бирюзовых глаз.
Как я была рада, что за все эти долгие годы я не растеряла умение обольщать мужчин одним лишь взглядом, но, чтобы наверняка закрепить результат, я украдкой коснулась его руки.
Мужчина вздрогнул и широко улыбнувшись, томно произнес, - А забирайте их. Вы могли пораниться, считайте это моей компенсацией.
- Правда? -восторженно завизжала, - спасибо.
Не успела я насладиться глупым выражением лица готового ради меня на все мужчины, как женский голос за моей спиной озлобленно закричал, - Воровка, держите ее.
Напрягая все свои мышцы, готовясь к немедленному побегу, я ради любопытства оборачиваюсь.
За моей спиной стоит рассерженная женщина средних лет, ее руки упирались в бедра, корпус был слегка наклонён вперед, ее сведённые вместе тонкие брови и сверлящие меня глаза говорили, что когда-то я уже успела ей насолить. Но память, как назло, меня подводила. Угольные волосы, крупное телосложение и низкий голос мне не о чем не говорили. Но времени выяснять у меня не было, нужно было незамедлительно спасать свою шелковистую шкурку.
- Она меня обокрала в прошлом году, я эту смазливую морду еще из-за угла вспомнила, расхаживала важная такая, спрашивала обо всем, а стоило мне моргнуть, как она меня уже обчистила, а плутовки и след простыл, - женщина уставилась на стоящего рядом со мной продавца, который к моему счастью все еще находился под действием моих чар, он лишь пожал плечами и заслоняя меня своей мощной спиной, покрутил у виска в адрес торговки.
- И его околдовала, - она прищурила глаза, и прикрывая ладонью рот, еще громче проворчала, - так это же проклятая лица.
Находившиеся рядом женщины уже хватали все, что под руки попало, и почти все было тяжёлым или острым, и шли на меня, я не придумала ничего умнее, как сладко прошептать на ушко своему крупному защитнику, - Мужчинка, спасай. Я тебе потом как-нибудь отплачу, задержи их, - закрыв глаза и представив своего бывшего возлюбленного, о котором я и так почти каждый день вспоминала, почти не морщась я чмокнула живую стену в уже вытянутые ко мне губы.
Мужчина расставил широко руки, словно хотел кого-то поймать, и издав боевой клик, пошел на женщин.
- Ой, - протяжно произнесла та, что обозвала меня, отступая назад.
Я же со всех ног бежала туда, где я могла незаметно обратиться. Стоило мне коснуться мужчин или просто с нежностью на них взглянуть - они были похожи на тряпичных человечков, еле державшихся на ногах, их нижние конечности тяжелели, становились ватными, мысли путались, а выражение лица мелось на непринуждённое.
Наконец, я забрела в переулочек, мое дыхание сбилось. Это хрупкое тело было совершенно не пригодно для таких приключений.
Я произнесла заклинание и на моих руках и всем теле стала появляться гладкая рыжая шерстка, на пяти моих хвостах красовался беленький пушистый кончик, на них я и закрепила украшения, сумку зубами повесила на шею. Теперь я могла бежать гораздо дольше. Мне нравилось как звенели безделушки, этот звук успокаивал меня после недавнего инцидента. Неужели, я настолько запоминающаяся особа, что она умудрилась меня узнать. Волосы я перекрасила, даже заплетала иначе. Наверное, все дело в моей ауре, возможно, даже особом запахе, женщины обычно сразу меня узнают, на каком-то подсознательном уровне они чувствуют исходящую от меня угрозу, поэтому мне проще обманывать мужчин. Что с них взять? Они хотят ласки, быть сильными и нужными, а их дамы только и делают что их обвиняют во всех бедах. А мне многого не надо, но, чтобы забрать свое я буду нежнее домашней кошки, но в сто крат опаснее дикой пантеры, если мне попробуют только что-то запретить.
Вот я добежала до небольшого лесочка. Каждый год мы встречались в одно и тоже время на нашем памятном месте. Возле лежавшего сколько себя помню совершенно чужого в этом лесу громадного камня, который в прошлом мог упасть с неба, когда на этом месте еще была пустошь. Обычно мы собирались на небольшой опушке напротив старого клена, жаль, что я не могла видеть его огненно-красные листья осенью. Сейчас это прекрасное дерево скромно наклонило тяжелые от снега ветки. На его коре до сих пор сохранились первые буквы наших имен.
К горлу стала подступать тошнота, а к телу тревога, когда я увидела, - "А", "М" и "К".
- Сестрички, я помню о вас. Пусть этот лес и весь чёртов город исчезнет с лица земли, я никогда не смогу выбросить вас из своего сердца и разума. Эта боль помогала мне даже в самой кромешной тьме находить выход, эти воспоминания слепили меня в ту твердо стоящую на своем пути кицунэ, которой я сейчас являюсь, - обхватывая руками шершавый ствол, сквозь слезы прошептала, - Вы моя сила, моя опора, мой стимул жить. Одна маленькая победа над людьми или богами, неважно кем, эта наша общая заслуга и большой рывок вперед.
Пока я всхлипывала, не заметила, как тихой поступью ко мне подошла подруга.
Она ткнулась своим влажным носом в мой бок, а затем, когда я к ней повернулась, мы потерлись о щеки друг друга своими вытянутыми мордочками в знак приветствия. Изуми тут же обнюхала содержимое сумки и смачно чихнув, разочарованно села на пятую точку, скрестив лапы. Она явно ожидала чего съестного. Моя трёххвостая, еще юная подруга пахла совершенно иначе. Ее белая шерстка лоснилась больше обычного, а карие глаза излучали сияние. Стоило мне присмотреться, как я поняла, что она прибавила в весе, особенно в области живота, он тянул ее вниз, поэтому она уже не могла долго ходить и часто обращаться, это отнимало слишком много сил. А еще голод, он напоминал о себе каждые полтора часа, сколько бы она не ела, словно внутри нее подрастал маленький сумоист.
- Хироми, как я рада тебя видеть, вижу кто-то недавно лакомился жареной курочкой, я уж было подумала ты с этим заточением совсем вегетарианкой стала, - она потерла лапой нос, который все еще чесался и всеми своими хвостами приобняла меня и я ощутила себя как в гусиных перьях, так же тепло, уютно и захотелось зевнуть, - на бобовых и зелени долго не протянешь, я вообще удивляюсь как ты до сих пор после такой диеты на четырёх лапах стоишь, - лиса встала и сделала круг вокруг меня, стараясь завлечь пришедшей в ее голову идеей, - а может на зайчика пойдём? - увидев не одобрение в холодном взгляде, она добавила, толкая меня на рыхлый снег и придерживая тело передними лапами, чтобы я не встала, - ну на самого маленького, честное лисье.
- И я скучала, Изуми, ко всему можно привыкнуть, особенно, когда выбора, собственно, и нет, - мне удалось отползти назад и избавиться от ее шуточного натиска, - я сейчас сыта. Вижу ты времени зря не теряла, ну рассказывай, как это так та, что отплевывалась от всей любовной ереси скоро станет матерью?
Изуми засмущалась, прикрывая мордочку одним из хвостов, - Долгая история, и теперь ее главный герой, тоже, кстати, лис живет со мной в одном доме, правда, я его почти не вижу, он много работает, чтобы нас прокормить и улучшить наше гнездышко, а я вот теперь ношу такую тяжесть, - лиса погладила живот, - не тебе лечь нормально, не обратиться без боли в костях, - она измученно выдохнула.
Я ахнула, - Ты связалась с Дзинко?! Так они же еще более изворотливы, чем мы.
- Он не такой, - защищалась подруга.
Не успели мы дальше развить наш спор, как грациозно виляя хвостами перед нами предстали во всей красе мои сестры: самая старшая из нас - Юко, у нее было уже 9 хвостов, ее шерсть стала серебристой, а магия возросла в несколько раз, она познала многие тайны бытия, о которых я всегда стараюсь у нее выпытать; Казуми, которая была почти моей ровесницей, но мы всегда в детстве с ней ругались из-за какой-нибудь мелочи, даже внешне мы были с ней очень похожи, обе копия нашей покойной матери; Рэн - самая младшая из нас была прекрасней с каждым годом все ярче цветущей лилии. Родители не прогадали с именем, у сестры была тонкая талия, выразительные и аккуратные черты лица, мелодичный голос, больше всего она любила плавать и делала это так изящно, что нам хотелось за ней наблюдать, каждый ее шаг был настолько легким и плавным, что казалось она не просто пересекала комнату, а танцевала подобно знаменитой Гейше и всегда улыбалась, даже если от злости и обиды хотелось вопить.
Я очень расстроилась, когда не увидела своих племянников и племянниц. Только мы с белоснежной лилией еще не успели обзавестись потомством. Мне было совершенно не до этого. Все эти века я наяву и во сне только и видела как избавляюсь от чар. А Рэн была настолько высокомерна и требовательна, что все любившие ее юноши предпочитали сдаться и бежать от нее, пока не было слишком поздно.
С грустью на меня посмотрев, старшая сестра тихо озвучила свое угнетающее подобного дождливый осенний день предположение, - Значит, наша сестренка до сих пор не смогла выполнить желания смертного.
Казуми присела рядом со мной и потирая передние лапы озадаченно пробормотала, - А может мы соблазним какого-нибудь мужчину, и он сам к тебе как и положено придет, а ты уже ему и поможешь? Вот и будешь свободна.
Рэн фыркнула, закатывая глаза, - ты же знаешь, магию использовать запрещено, даже природное обаяние, человек должен сам попросить у нее о помощи и добровольно пересечь покои замка Хироми.
Верного решения за год не нашла ни одна из нас, а может его просто и не было.
Ну а дальше мы как обычно по традиции обменивались подарками. Расспрашивали друг друга о новом, что удалось добиться за то время, что мы не виделись. Больше всего я интересовалась не их отчаянными идеями о том, как можно было меня спасти. А скорее расспрашивала об их спокойной жизни, о теплом доме, в котором их кто-то ждал, о повзрослевших и еще совсем маленьких детях. Мне так нравилось слушать об их ежедневных хлопотах, что я и не заметила, как в лесу потемнело, и деревья стали приобретать зловещие очертания при тусклом свете луны. На прощание я пригласила сестер себе, хотела вручить им связанные мною свитера, а детям носки и шапки. Они обещали скоро меня навестить. Но их жизнь стремительно била ключом, а моя неподвижно застыла, когда настанет это «скоро» я не знала и будет ли это в этом году? Или они обычно это происходило тешили меня обещаниями? Пора было возвращаться назад, вспомнив о том, что у меня почти закончились дрова, я какое-то время бродила в поисках небольшого дерева, мой заколдованный саморубящий топорик был уже наготове, а сани должны были вот-вот подъехать. Несколько раз извинившись перед неказистым деревцем, которое по моим подсчетам не должно было пережить зиму, я приказала топору браться за работу. Прошел еще час пока я все погрузила в сани, отчего-то разболелась спина и руки, давно я не держала в них ничего тяжелее иглы и спиц.
Когда вернулась в свой замок, первым делом подкинула новых дров в камин, убрала на видное место подарки: флакончик дорогих французских духов в розовой стекляшке, статуэтку северного оленя, стеклянный купол на зеленой подставке, на ней золотистыми буквами спереди было выведено – «Любимой Хироми», подарок едва умещался в моей ладони, я перевернула игрушку и на высокий замок похожий на тот, в котором я жила, но только изо льда стали падать крупные снежки, это заставило меня мечтательно улыбнуться. В последней коробочке был любовный роман о рождестве.
Я оценила толстенький томик - на пару дней точно хватит, а если растянуть, так вообще на целую неделю. Но что такое для меня неделя, если у меня впереди была целая вечность, надо бы наведаться в библиотеку, где меня еще не знают, книги на год обычно не берут, особенно, в таком количестве как я, но я же все равно их возвращаю.
Подарки напомнили мне о моей до сих пор самой любимой новогодней традиции наряжать дом, лепить рисовые лепешки - моти, устанавливать амулеты в доме и снаружи и загадывать желании.
Нужно не забыть про старушку сосну возле двора, ее хвойные ветки точно сгодятся для оберега. Я потерла сзади шею, размышляя, дом я так просто не смогу преобразить, я провела пальцем по пыльной поверхности комода, тут бы сначала убраться бы не помешало. И снова тяжёлый вздох и причитания, два громадных этажа ждали моей руки, я бы даже сказала, что требовали.
Хоть, снаружи этот внушительный дом с заостренной, вытянутой крышей встречал мрачными темно-серыми тонами, внутри было очень светло. Я шла в ногу со временем, ну почти, и с ремонтом мне помогли родственницы. Каждой зимой я старалась что-то докупать, чтобы разбавить свою скудненькую мебель искусными предметами интерьера. В прошлом году перекрасила стены из светло-зеленого в кремовый. Набрала столько краски, что можно было еще такой же дом обновить. Ну ничего, если надоест, добавлю какой-нибудь краситель и будет у меня новый цвет, не пропадать же добру.
Пол был отделан ламинатом из бамбука, раньше для меня это странное слово было чужим и пугающим, но признаюсь, это очень экономично и стильно. Ну не на гнилых досках же мне спать, как любят обо мне думать очень "почитающие" мою персону прохожие.
В каждом углу комнаты висели или стояли небольшие, но довольно яркие светильники с ажурами из рисовой бумаги и уже полюбившегося мне бамбука, они наполняли комнату теплотой. Больше всего падало света на небольшой диванчик обитый хлопком и удобный складной стол, за котором я любила шить.
Кроме того, у меня был отдельный низенький столик для чайных церемоний, удобные подушки, которые я доставала из шкафа исключительно в редких случаях, так как гостей у меня практически никогда и не было.
Помимо встроенного шкафа у меня было несколько деревянных сундуков, там хранила одежду, которую в ближайшее время не планировала надевать, ну или хотела кому-то подарить.
Как-то средняя сестра предложила мне продавать мои изделия. Я тогда над ней посмеялась. Думала, что кроме зимних месяцев покупатель даже если захочет меня не найдёт, а сама я и ноги дальше сосны не ступлю. Такая себе будет из меня бизнесменша, но после долгих споров я решила попробовать, еще три года назад продать в измененном иллюзией облике несколько платьев, я была приятно удивлена, что их разобрали в первую же неделю и пришлось усиленно шить снова. Так зимой я стала пользоваться популярностью на рынке, но вот другие торговки мне были не очень рады.
К ним стали подбегать другие люди и кричать мне что-то вслед, но меня их упреки ни капли не задевали.
Легкой походкой я прошлась по рынку, в одном из ларечков меня привлекли браслетики с разноцветными камушками и надписями на них. Безделушки, но я не смогла устоять. Потеряла равновесие прямо напротив крутящейся железной витрины, с моей легкой руки половина упала на пол.
- С вами все в порядке? - нахмурив густые брови, спросил мужчина, подхватывая меня.
- Да, мне уже лучше, простите, мне так неловко, - натурально изобразила смущение, - давайте я вам помогу.
Уже надежно стоя на ногах, я стала возвращать сувениры на место.
В руке сжала три понравившихся больше всего браслета и одну подвеску.
Стала на них завороженно смотреть и невинно вздыхать, - Какая красота.
- Вам правда нравится? - расправив плечи, павлином заходил возле меня мужчина.
- Очень, - просияла, поднимая на него взгляд своих манящих бирюзовых глаз.
Как я была рада, что за все эти долгие годы я не растеряла умение обольщать мужчин одним лишь взглядом, но, чтобы наверняка закрепить результат, я украдкой коснулась его руки.
Мужчина вздрогнул и широко улыбнувшись, томно произнес, - А забирайте их. Вы могли пораниться, считайте это моей компенсацией.
- Правда? -восторженно завизжала, - спасибо.
Не успела я насладиться глупым выражением лица готового ради меня на все мужчины, как женский голос за моей спиной озлобленно закричал, - Воровка, держите ее.
ГЛАВА 3. ЛЕС ВОСПОМИНАНИЙ
Напрягая все свои мышцы, готовясь к немедленному побегу, я ради любопытства оборачиваюсь.
За моей спиной стоит рассерженная женщина средних лет, ее руки упирались в бедра, корпус был слегка наклонён вперед, ее сведённые вместе тонкие брови и сверлящие меня глаза говорили, что когда-то я уже успела ей насолить. Но память, как назло, меня подводила. Угольные волосы, крупное телосложение и низкий голос мне не о чем не говорили. Но времени выяснять у меня не было, нужно было незамедлительно спасать свою шелковистую шкурку.
- Она меня обокрала в прошлом году, я эту смазливую морду еще из-за угла вспомнила, расхаживала важная такая, спрашивала обо всем, а стоило мне моргнуть, как она меня уже обчистила, а плутовки и след простыл, - женщина уставилась на стоящего рядом со мной продавца, который к моему счастью все еще находился под действием моих чар, он лишь пожал плечами и заслоняя меня своей мощной спиной, покрутил у виска в адрес торговки.
- И его околдовала, - она прищурила глаза, и прикрывая ладонью рот, еще громче проворчала, - так это же проклятая лица.
Находившиеся рядом женщины уже хватали все, что под руки попало, и почти все было тяжёлым или острым, и шли на меня, я не придумала ничего умнее, как сладко прошептать на ушко своему крупному защитнику, - Мужчинка, спасай. Я тебе потом как-нибудь отплачу, задержи их, - закрыв глаза и представив своего бывшего возлюбленного, о котором я и так почти каждый день вспоминала, почти не морщась я чмокнула живую стену в уже вытянутые ко мне губы.
Мужчина расставил широко руки, словно хотел кого-то поймать, и издав боевой клик, пошел на женщин.
- Ой, - протяжно произнесла та, что обозвала меня, отступая назад.
Я же со всех ног бежала туда, где я могла незаметно обратиться. Стоило мне коснуться мужчин или просто с нежностью на них взглянуть - они были похожи на тряпичных человечков, еле державшихся на ногах, их нижние конечности тяжелели, становились ватными, мысли путались, а выражение лица мелось на непринуждённое.
Наконец, я забрела в переулочек, мое дыхание сбилось. Это хрупкое тело было совершенно не пригодно для таких приключений.
Я произнесла заклинание и на моих руках и всем теле стала появляться гладкая рыжая шерстка, на пяти моих хвостах красовался беленький пушистый кончик, на них я и закрепила украшения, сумку зубами повесила на шею. Теперь я могла бежать гораздо дольше. Мне нравилось как звенели безделушки, этот звук успокаивал меня после недавнего инцидента. Неужели, я настолько запоминающаяся особа, что она умудрилась меня узнать. Волосы я перекрасила, даже заплетала иначе. Наверное, все дело в моей ауре, возможно, даже особом запахе, женщины обычно сразу меня узнают, на каком-то подсознательном уровне они чувствуют исходящую от меня угрозу, поэтому мне проще обманывать мужчин. Что с них взять? Они хотят ласки, быть сильными и нужными, а их дамы только и делают что их обвиняют во всех бедах. А мне многого не надо, но, чтобы забрать свое я буду нежнее домашней кошки, но в сто крат опаснее дикой пантеры, если мне попробуют только что-то запретить.
Вот я добежала до небольшого лесочка. Каждый год мы встречались в одно и тоже время на нашем памятном месте. Возле лежавшего сколько себя помню совершенно чужого в этом лесу громадного камня, который в прошлом мог упасть с неба, когда на этом месте еще была пустошь. Обычно мы собирались на небольшой опушке напротив старого клена, жаль, что я не могла видеть его огненно-красные листья осенью. Сейчас это прекрасное дерево скромно наклонило тяжелые от снега ветки. На его коре до сих пор сохранились первые буквы наших имен.
К горлу стала подступать тошнота, а к телу тревога, когда я увидела, - "А", "М" и "К".
- Сестрички, я помню о вас. Пусть этот лес и весь чёртов город исчезнет с лица земли, я никогда не смогу выбросить вас из своего сердца и разума. Эта боль помогала мне даже в самой кромешной тьме находить выход, эти воспоминания слепили меня в ту твердо стоящую на своем пути кицунэ, которой я сейчас являюсь, - обхватывая руками шершавый ствол, сквозь слезы прошептала, - Вы моя сила, моя опора, мой стимул жить. Одна маленькая победа над людьми или богами, неважно кем, эта наша общая заслуга и большой рывок вперед.
Пока я всхлипывала, не заметила, как тихой поступью ко мне подошла подруга.
Она ткнулась своим влажным носом в мой бок, а затем, когда я к ней повернулась, мы потерлись о щеки друг друга своими вытянутыми мордочками в знак приветствия. Изуми тут же обнюхала содержимое сумки и смачно чихнув, разочарованно села на пятую точку, скрестив лапы. Она явно ожидала чего съестного. Моя трёххвостая, еще юная подруга пахла совершенно иначе. Ее белая шерстка лоснилась больше обычного, а карие глаза излучали сияние. Стоило мне присмотреться, как я поняла, что она прибавила в весе, особенно в области живота, он тянул ее вниз, поэтому она уже не могла долго ходить и часто обращаться, это отнимало слишком много сил. А еще голод, он напоминал о себе каждые полтора часа, сколько бы она не ела, словно внутри нее подрастал маленький сумоист.
- Хироми, как я рада тебя видеть, вижу кто-то недавно лакомился жареной курочкой, я уж было подумала ты с этим заточением совсем вегетарианкой стала, - она потерла лапой нос, который все еще чесался и всеми своими хвостами приобняла меня и я ощутила себя как в гусиных перьях, так же тепло, уютно и захотелось зевнуть, - на бобовых и зелени долго не протянешь, я вообще удивляюсь как ты до сих пор после такой диеты на четырёх лапах стоишь, - лиса встала и сделала круг вокруг меня, стараясь завлечь пришедшей в ее голову идеей, - а может на зайчика пойдём? - увидев не одобрение в холодном взгляде, она добавила, толкая меня на рыхлый снег и придерживая тело передними лапами, чтобы я не встала, - ну на самого маленького, честное лисье.
- И я скучала, Изуми, ко всему можно привыкнуть, особенно, когда выбора, собственно, и нет, - мне удалось отползти назад и избавиться от ее шуточного натиска, - я сейчас сыта. Вижу ты времени зря не теряла, ну рассказывай, как это так та, что отплевывалась от всей любовной ереси скоро станет матерью?
Изуми засмущалась, прикрывая мордочку одним из хвостов, - Долгая история, и теперь ее главный герой, тоже, кстати, лис живет со мной в одном доме, правда, я его почти не вижу, он много работает, чтобы нас прокормить и улучшить наше гнездышко, а я вот теперь ношу такую тяжесть, - лиса погладила живот, - не тебе лечь нормально, не обратиться без боли в костях, - она измученно выдохнула.
Я ахнула, - Ты связалась с Дзинко?! Так они же еще более изворотливы, чем мы.
- Он не такой, - защищалась подруга.
Не успели мы дальше развить наш спор, как грациозно виляя хвостами перед нами предстали во всей красе мои сестры: самая старшая из нас - Юко, у нее было уже 9 хвостов, ее шерсть стала серебристой, а магия возросла в несколько раз, она познала многие тайны бытия, о которых я всегда стараюсь у нее выпытать; Казуми, которая была почти моей ровесницей, но мы всегда в детстве с ней ругались из-за какой-нибудь мелочи, даже внешне мы были с ней очень похожи, обе копия нашей покойной матери; Рэн - самая младшая из нас была прекрасней с каждым годом все ярче цветущей лилии. Родители не прогадали с именем, у сестры была тонкая талия, выразительные и аккуратные черты лица, мелодичный голос, больше всего она любила плавать и делала это так изящно, что нам хотелось за ней наблюдать, каждый ее шаг был настолько легким и плавным, что казалось она не просто пересекала комнату, а танцевала подобно знаменитой Гейше и всегда улыбалась, даже если от злости и обиды хотелось вопить.
Я очень расстроилась, когда не увидела своих племянников и племянниц. Только мы с белоснежной лилией еще не успели обзавестись потомством. Мне было совершенно не до этого. Все эти века я наяву и во сне только и видела как избавляюсь от чар. А Рэн была настолько высокомерна и требовательна, что все любившие ее юноши предпочитали сдаться и бежать от нее, пока не было слишком поздно.
С грустью на меня посмотрев, старшая сестра тихо озвучила свое угнетающее подобного дождливый осенний день предположение, - Значит, наша сестренка до сих пор не смогла выполнить желания смертного.
Казуми присела рядом со мной и потирая передние лапы озадаченно пробормотала, - А может мы соблазним какого-нибудь мужчину, и он сам к тебе как и положено придет, а ты уже ему и поможешь? Вот и будешь свободна.
Рэн фыркнула, закатывая глаза, - ты же знаешь, магию использовать запрещено, даже природное обаяние, человек должен сам попросить у нее о помощи и добровольно пересечь покои замка Хироми.
Верного решения за год не нашла ни одна из нас, а может его просто и не было.
Ну а дальше мы как обычно по традиции обменивались подарками. Расспрашивали друг друга о новом, что удалось добиться за то время, что мы не виделись. Больше всего я интересовалась не их отчаянными идеями о том, как можно было меня спасти. А скорее расспрашивала об их спокойной жизни, о теплом доме, в котором их кто-то ждал, о повзрослевших и еще совсем маленьких детях. Мне так нравилось слушать об их ежедневных хлопотах, что я и не заметила, как в лесу потемнело, и деревья стали приобретать зловещие очертания при тусклом свете луны. На прощание я пригласила сестер себе, хотела вручить им связанные мною свитера, а детям носки и шапки. Они обещали скоро меня навестить. Но их жизнь стремительно била ключом, а моя неподвижно застыла, когда настанет это «скоро» я не знала и будет ли это в этом году? Или они обычно это происходило тешили меня обещаниями? Пора было возвращаться назад, вспомнив о том, что у меня почти закончились дрова, я какое-то время бродила в поисках небольшого дерева, мой заколдованный саморубящий топорик был уже наготове, а сани должны были вот-вот подъехать. Несколько раз извинившись перед неказистым деревцем, которое по моим подсчетам не должно было пережить зиму, я приказала топору браться за работу. Прошел еще час пока я все погрузила в сани, отчего-то разболелась спина и руки, давно я не держала в них ничего тяжелее иглы и спиц.
ГЛАВА 4. РАЗЫГРАВШАЯСЯ МЕТЕЛЬ
Когда вернулась в свой замок, первым делом подкинула новых дров в камин, убрала на видное место подарки: флакончик дорогих французских духов в розовой стекляшке, статуэтку северного оленя, стеклянный купол на зеленой подставке, на ней золотистыми буквами спереди было выведено – «Любимой Хироми», подарок едва умещался в моей ладони, я перевернула игрушку и на высокий замок похожий на тот, в котором я жила, но только изо льда стали падать крупные снежки, это заставило меня мечтательно улыбнуться. В последней коробочке был любовный роман о рождестве.
Я оценила толстенький томик - на пару дней точно хватит, а если растянуть, так вообще на целую неделю. Но что такое для меня неделя, если у меня впереди была целая вечность, надо бы наведаться в библиотеку, где меня еще не знают, книги на год обычно не берут, особенно, в таком количестве как я, но я же все равно их возвращаю.
Подарки напомнили мне о моей до сих пор самой любимой новогодней традиции наряжать дом, лепить рисовые лепешки - моти, устанавливать амулеты в доме и снаружи и загадывать желании.
Нужно не забыть про старушку сосну возле двора, ее хвойные ветки точно сгодятся для оберега. Я потерла сзади шею, размышляя, дом я так просто не смогу преобразить, я провела пальцем по пыльной поверхности комода, тут бы сначала убраться бы не помешало. И снова тяжёлый вздох и причитания, два громадных этажа ждали моей руки, я бы даже сказала, что требовали.
Хоть, снаружи этот внушительный дом с заостренной, вытянутой крышей встречал мрачными темно-серыми тонами, внутри было очень светло. Я шла в ногу со временем, ну почти, и с ремонтом мне помогли родственницы. Каждой зимой я старалась что-то докупать, чтобы разбавить свою скудненькую мебель искусными предметами интерьера. В прошлом году перекрасила стены из светло-зеленого в кремовый. Набрала столько краски, что можно было еще такой же дом обновить. Ну ничего, если надоест, добавлю какой-нибудь краситель и будет у меня новый цвет, не пропадать же добру.
Пол был отделан ламинатом из бамбука, раньше для меня это странное слово было чужим и пугающим, но признаюсь, это очень экономично и стильно. Ну не на гнилых досках же мне спать, как любят обо мне думать очень "почитающие" мою персону прохожие.
В каждом углу комнаты висели или стояли небольшие, но довольно яркие светильники с ажурами из рисовой бумаги и уже полюбившегося мне бамбука, они наполняли комнату теплотой. Больше всего падало света на небольшой диванчик обитый хлопком и удобный складной стол, за котором я любила шить.
Кроме того, у меня был отдельный низенький столик для чайных церемоний, удобные подушки, которые я доставала из шкафа исключительно в редких случаях, так как гостей у меня практически никогда и не было.
Помимо встроенного шкафа у меня было несколько деревянных сундуков, там хранила одежду, которую в ближайшее время не планировала надевать, ну или хотела кому-то подарить.
Как-то средняя сестра предложила мне продавать мои изделия. Я тогда над ней посмеялась. Думала, что кроме зимних месяцев покупатель даже если захочет меня не найдёт, а сама я и ноги дальше сосны не ступлю. Такая себе будет из меня бизнесменша, но после долгих споров я решила попробовать, еще три года назад продать в измененном иллюзией облике несколько платьев, я была приятно удивлена, что их разобрали в первую же неделю и пришлось усиленно шить снова. Так зимой я стала пользоваться популярностью на рынке, но вот другие торговки мне были не очень рады.
