Не знаю, как им удалось заманить в свои лапы эту несчастную доверчивую женщину. Не знаю, что они пообещали ей за участие в этом чёрном безумии. Ясно было только одно-эти больные негодяи подло обманули её, не сказав до конца всей ужасной правды о съемках. Эти люди явно были ненормальны и опасны.
Протянув руку, Боргерс схватил несчастную за волосы, грубо швырнул на скамью и, не обращая внимания на истошные крики, ловко привязал к ней женщину мотком веревки, уложив её на живот. Лицо его снова приняло зверское выражение и я почувствовала как у меня кружится голова.
Клара продолжала отчаянно вопить, пытаясь вырваться из опутывающих её веревок, и я до последнего надеялась, что ей это удастся. Что она сможет освободиться и убежать из этого ужасного зала. Мне всё ещё хотелось верить, что происходящий кошмар на экране-всего лишь игра и прихоть чего-то больного разума. Это не могло происходить на самом деле, это было слишком безумно. Во всяком случае, для моего восприятия.
Глава девятая.
Чудовищный Боргерс поднял с пола кнут, размотал его и омерзительно улыбнулся в камеру, играя мышцами. Смотреть на него было противно до тошноты. Клара продолжала материть Луизу, не в силах пошевелиться на скамье, чем вызывала лишь презрительную усмешку на лице ненормальной ведьмы. С таким же успехом садовница могла обращаться к каменной статуе-её отчаянные крики тонули в равнодушной тишине зала.
Люди у стены зала продолжали молча смотреть на происходящее, мрачно застыв на своих местах словно изваяния. Никто из них не двигался.
Среди стоявших в первых рядах мужчин я заметила де Крильи. Белый как бумага, толстяк трясся всем телом и нервно ломал пальцы, глядя на действия Боргерса. Теперь я понимала, чего он так испугался, когда Луиза озвучила свой приговор. Так же мне стало ясно, почему разрыдался нелепый Гукре-эти люди, в отличие от несчастной садовницы, всё знали и прекрасно понимали чем закончатся эти чудовищные съемки.
Почему они согласились участвовать во всём этом безумии? Их заставили или хорошо заплатили? Разве кто-то захотел бы добровольно играть в этом безумном театре? Я сомневалась в этом. Тогда почему эти люди находились здесь, молча глядя на происходящее?... Что удерживало их в этом зловещем и отвратительном месте?
— Сволочи ненормальные, неужели вы хотите пороть меня по настоящему?! - продолжала орать Клара, мотая взлохмаченной головой. - Вы же больные уроды здесь все до единого, это очевидно! Немедленно отпустите меня, я отказываюсь продолжать это! Заберите свои сраные деньги и дайте мне уйти отсюда, слышите?! Отпустите немедленно! Я требую это! Убери свои лапы, сука! Я ненавижу тебя! Ах, ты...
Боргерс нагло облапал её подрагивающие ягодицы, затем раздвинул их, смачно плюнул между ними и медленно ввел толстый указательный палец женщине в анус. Садовница дернулась всем телом и что-то прохрипела, кусая губы. Из глаз женщины снова брызнули слезы, смешиваясь с кровью. Я содрогнулась при виде этих грязных действий, настолько это было омерзительно и похабно. Для чего это делается, я понять не могла при всём своём желании.
Потрахав некоторое время женщину своим жирным пальцем, чудовищный бугай медленно выпрямился, резко освободил анус пленницы и, подняв кверху руки, что-то невнятно прорычал. Оглянувшись снова на Луизу, он стремительно взмахнул кнутом и сильно хлестанул бедную садовницу по обнаженным ягодицам, вызвав тем самым истошный вопль пленницы.
Я снова закрыла глаза, судорожно вцепившись в столешницу. Продолжать смотреть на этот ужас у меня не оставалось сил, мне стало по настоящему плохо и лишь каркающий голос ненормальной ведьмы заставил меня снова открыть глаза.
— Восемь ударов, Боргерс! - объявила Луиза, перекрывая истошные вопли истязаемой. - Больше эта шлюха не выдержит! Будь осторожней!
Бугай послушно кивнул головой и ударил снова. Крики садовницы резанули слух, но помочь этой несчастной я ничем не могла. Отвернуться от экрана мне не позволяла какая-то странная темная сила, заставляющая неотрывно смотреть на происходящее. Со мной происходило что-то непонятное и страшное. На глазах у меня появились слёзы и я судорожно сглотнула, продолжая цепляться за столешницу. Голова начала кружиться ещё сильнее и я почувствовала подступающую тошноту.
После четвертого жестокого удара кнутом кожа на ягодицах женщины лопнула и брызнула кровь. Садовница уже не кричала, теперь она только страшно хрипела сквозь стиснутые зубы. Луиза, не отрываясь, с улыбкой смотрела на чудовищное истязание, мерзкой жабой застыв в своём кресле. Но не это было самым отвратительным.
Камера переместилась на странного мужчину в красной одежде, который пытался подойти к Кларе перед началом наказания и что-то сказать ей. Неизвестный, выпрямившись во весь рост, стоял возле стены, горящими глазами смотрел на происходящее и беззастенчиво онанировал. Лаская свой вздыбленный член, мужчина дергался и что-то шептал, не отрывая глаз от происходящего. На него никто не обращал внимания.
Увидев эту мерзость, я едва удержалась, чтобы не сблевать. В этом кошмарном зале собрались больные садисты и извращенцы, которым требовалась срочная медицинская помощь и полная изоляция, в этом у меня не осталось никаких сомнений.
После восьмого удара Боргерс грязно выругался, швырнул кнут на пол, снова подобострастно поклонился Луизе, затем повернулся к зрителям и поднял кверху руки, играя мышцами. Раздались громкие аплодисменты и одобрительные возгласы. Кто-то запел задорную песню. Боргерс застыл на месте, молча глядя на неистово аплодирующих зрителей. При виде его жирного равнодушного лица у меня волосы встали дыбом.
Клара неподвижно лежала на скамье и только подрагивающие ляжки указывали на то, что несчастная ещё жива. Из глаз у меня снова покатились слезы, которые я не в силах была сдержать. Для моих измотанных нервов это было уже слишком, подобного ужаса я не ожидала увидеть. Такое демонстрационное издевательство над человеком просто оглушило меня и я снова испугалась, что сблюю на пол.
Снова появились мужчины в монашеских сутанах, те самые, которые увели рыдающего Гукре. Развязав садовницу, они умело обработали её раны, смыли кровь с лица, расчесали спутанные волосы и, подхватив под руки, увели из зала. Непрекращающиеся неистовые аплодисменты сопровождали их неторопливые и привычные действия.
Боргерс с достоинством поклонился стоявшим у стены людям, помахал им рукой и неспеша удалился, оставив кнут валяться на полу.
На этом съёмка резко оборвалась.
Глава десятая.
Некоторое время я неподвижно сидела на стуле, невидящими глазами уставившись на экран ноутбука. Сказать, что я была в шоке, значило не сказать ничего. Я находилась в какой-то непонятной прострации и мне самой было трудно объяснить это состояние. Ничего более отвратительного в своей жизни я не видела.
Неожиданно мне пришло в голову осознание, что если ненормальная Луиза занимается такими вещами, то мне грозит серьёзная опасность. Разве можно спокойно находиться рядом с человеком, который наслаждается мучениями других людей? Кто знает, что может придти ей в голову в следующий раз? Вдруг она захочет и меня заставить участвовать в таких съемках? От этих мыслей меня охватил озноб и непроизвольно затряслись руки.
Головокружение усилилось и я глубоко вздохнула. Можно было не сомневаться, что сейчас, именно в этот момент Луиза участвует в чём - то подобном-наблюдает за мучениями людей и наслаждается. Вспомнив, как торопливо она собиралась, я почувствовала себя ещё хуже.
Закрыв глаза, я несколько минут неподвижно сидела, пытаясь успокоиться, затем встала и медленно прошлась по комнате. После всего увиденного мне стало по настоящему страшно. Я была вынуждена находиться под одной крышей с ненормальной извращенкой, которая абсолютно непредсказуема. Мне явно грозила опасность и это неимоверно напрягло. Что мне делать дальше, я совершенно не представляла.
Покружив бесцельно по комнате и поняв, что больше не в силах здесь находиться, я решила лечь спать и постараться забыть увиденное. Вернувшись к столу, я выключила ноутбук и принялась наводить в комнате порядок, чтобы скрыть все следы моего пребывания. На маленькую деревянную шкатулку, стоявшую на книжной полке, я поначалу не обратила никакого внимания. Взяв вещицу в руки, я внимательно рассмотрела её и уже хотела поставить на место, но тут мне пришла шальная мысль открыть её. Маленький ключик лежал там же, на полке. Открыв крышку, я заглянула внутрь и моё дыхание остановилось.
В шкатулке лежала связка ключей. Обыкновенные ключи на бархатной подушечке. Почему то мне стало ясно, что я знаю, что это за ключи. Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить. Трясущимися от волнения руками я достала её и сломя голову метнулась в прихожую, тут же начав подбирать ключ к входной двери. Первые два не подошли, зато третий легко повернулся и открыл замок. Я не могла поверить своим глазам. Это казалось нереальным, словно я спала.
Меня затрясло от охватившего волнения, и глубоко вздохнув, я постаралась успокоиться. Рано или поздно мне должно было повезти, и вот этот день настал. Снова закружилась голова и на секунду я крепко зажмурилась. Эмоции зашкаливали и мне стало не по себе.
Открыв дверь, я осторожно вышла на лестничную площадку и прислушалась. В подъезде стояла тишина, лишь только где-то на улице заливалась лаем собака. Мерно гудели лампы, заливая светом окрашенные в синий цвет стены. Больше ничего не было слышно, и я внезапно испытала острое непонятное чувство, от которого мне вдруг стало легко и свободно. Это было невероятно-я почувствовала себя человеком, который вышел из тюрмы и не может в это поверить. Я так долго мечтала об этом, что уже перестала надеяться, что у меня когда-нибудь получится. И вот теперь... Неужели настал тот день когда я стала свободна? Я мечтала об этом два долгих года, бессонными ночами рыдая в подушку и теперь никак не могла поверить в свою удачу.
Вернувшись в квартиру, я закрыла дверь и безвольно привалилась к стене. Первой же моей мыслью было собрать вещи и бежать отсюда без оглядки, бежать куда угодно, лишь бы подальше от чокнутой Луизы. На улице тепло, можно переночевать где-нибудь в парке, а потом...
Немного придя в себя, я начала размышлять трезвее. Головокружение стало ослабевать и я смогла немного успокоиться. Нужно было срочно привести мысли в порядок и подумать.
Вот именно, что потом? Куда мне идти без паспорта, денег и крыши над головой? В полицию? Спасибо, это я уже проходила, с меня достаточно. Не мой вариант. Без денег я связана по рукам и ногам, это тоже очевидно. А где мне взять деньги? Того, что выделяет мне Луиза, явно недостаточно для отъезда домой, я всегда это знала. Просить больше у неё бесполезно, это мне тоже было хорошо известно. Ненормальная стерва держала меня на коротком поводке, не давая особо разгуляться. Как тогда быть? Что я могла сделать?
Через секунду, оторвавшись от стены, я влетела в свою комнату и принялась лихорадочно одеваться. На часах было двадцать два тридцать, я должна была успеть. Просто обязана была успеть. Это был мой единственный шанс получить долгожданную независимость. И его я должна была вырвать зубами, иначе мне грозила чёрная пропасть безумия.
Через десять минут я уже мчалась по улице, направляясь в сторону ближайшего супермаркета, в котором была палатка металлоремонта. Неслась сломя ноги и молилась о том, чтобы успеть до закрытия и чтобы мне хватило денег на задуманное. Мои волосы сильно растрепались, а одежда была измятой, но мне было уже плевать на эти мелочи. Меня ждала свобода, а остальное было неважно.
Удача улыбнулась мне, видимо, мои молитвы были услышаны, я успела и спустя пятнадцать минут возвращалась довольная домой. В кармане у меня лежали два дубликата ключей- от входной двери и от комнаты Луизы, (в связке отыскался и этот ключ) и я чувствовала себя счастливой. Удача сопутствовала мне и окрыляла, я едва не пела от счастья. Мне сильно повезло. Первый шаг к осуществлению моего плана был сделан.
Вернувшись, я снова тщательно осмотрела комнату Луизы на предмет следов моего пребывания, положила связку ключей обратно в шкатулку, передвинула ноутбук на прежнее место, поставила ровно книги на полках и только после этого смогла вздохнуть спокойно. Вроде бы ничего не пропустила. Если эта стервозная психичка утром заявится пьяная, то вряд ли она что-то заметит. И это сыграет мне на руку. Пусть она успокоится, отоспится и полностью придёт в себя, я не стану ей мешать. Действовать я начну потом, когда буду полностью готова к этому. И у меня всё получится.
Когда я легла в кровать, у меня перед глазами снова непроизвольно появился мрачный полукруглый зал с людьми, стоявшими возле стен. Они строго смотрели на обнаженную женщину в центре зала и требовали наказать её за развратное поведение. Засыпая, я мысленно пообещала несчастной незнакомке отомстить за неё ненормальной ведьме, которая так подло обманула её и обрекла на тяжкие мучения. С грустью вспоминая красивое и гордое лицо прекрасной садовницы, храбро противостоявшей Луизе, я незаметно уснула.
Глава одиннадцатая.
Рано утром я проснулась от жуткого непонятного грохота в прихожей, сопровождающимся глухими ругательствами. Мне показалось, что разговаривали двое. Точнее, спорили о чем-то и ругались. В квартиру ворвались?! Кто это мог быть?
Вскочив с кровати, я метнулась в коридор, не понимая, что происходит и возле входной двери увидела лежавшую на полу Луизу. Одного взгляда было достаточно, чтобы сразу понять в чём тут дело-ведьма была пьяна в дубину. Чего и следовало ожидать. Старая дура хорошо расслабилась и теперь выглядела как обожравшаяся непотребная свинья, на которую противно смотреть.
Лёжа на спине, Луиза бездумно смотрела в потолок и что-то тихо бормотала, совершенно не замечая того, что из - под неё растекается большая лужа. Вся одежда ведьмы была измята и чем-то измазана. Грязное платье было задрано, обнажая бледные ляжки, но Луиза ничего этого не замечала.
Рядом с ней стоял незнакомый мужчина и удивлённо смотрел на меня, нервно сжимая руки и топчась на одном месте. Вид у него был расстеряный.
— Доброе утро! - торопливо заговорил он, явно чего-то стесняясь. - Я таксист, доставил Вашу подругу по заявленному адресу! Это было нелегко, но я довёз её куда нужно, так что ко мне никаких претензий... Знаете, она всю дорогу громко ругалась, а потом её едва не вырвало прямо в машине. Мне пришлось два раза останавливаться, чтобы она... Видно, очень много выпила, поэтому так... Возле подъезда она упала и не хотела вставать. Я помог ей подняться и доставил сюда, и вот... Я не знаю как...
Я подошла к нему вплотную, приветливо улыбнулась и тихо спросила, глядя в растерянные глаза:
— В каком месте Вы её забрали? Где это было?
Таксист почему-то смутился ещё больше и тихо пробормотал, переступая с ноги на ногу:
— На Березовой аллее, возле "Кавказского рассвета'. Я там часто клиентов забираю... Она стояла на улице, возле перекрёстка и...
Это мне ровным счётом ничего не говорило. Город я знала плохо.
Луиза повернула ко мне бледное лицо, закрыла глаза и захрапела, словно подзаборная пьянь. Мне неудержимо захотелось плюнуть в неё.
