Глава 1
Снежные бури в этой местности всегда начинались очень внезапно, и об этом знали совершенно все. Однако что делать с этим не знал никто. Путники и торговцы, решающиеся отправиться в путь в самые холодные месяцы зимы, часто становились жертвами беспощадных снегов.
Поскольку люди ничего не могли поделать со снежными бурями, на помощь пришли бессмертные*.
*Так принято называть практикующих бессмертие, вне зависимости от того, достигли ли они его или ещё нет.
В зимние месяцы местные школы каждый день высылали своих учителей и самых талантливых учеников на помощь простым людям.
Для ученика участие в этих вылазках считалось большим достижением и значительно поднимало его в глазах других.
Примерно об этом думал Бай Лан, раздражённо стряхивая с шапки обжигающий кожу снег, что свалился на него с ветки дерева.
— В чём дело? — усмехнулся проезжающий мимо него юноша лет двадцати на вид. — Не нравится поездка?
— Что ты, шисюн*, — оскалился Бай Лан. — Всё чудесно. Мне всего-то за шиворот попал снег. Разве это не самое прекрасное, что могло случиться со мной за эту поездку?
*Шисюн — старший соученик.
Юноша засмеялся.
— Это и впрямь не так плохо, — ответил он. — В день, когда учитель впервые взял меня с собой, неожиданно началась чудовищная снежная буря. У меня тогда даже на мгновение промелькнула мысль, что живыми мы оттуда не выберемся.
— Лю Чжэнъи, ты бы поосторожничал говорить такие вещи, — звериный оскал Бай Лана сменился задорной улыбкой. — Какое неуважение! Сомневаться в способностях учителя! Особенно, когда он прямо у тебя за спиной!
Лю Чжэнъи тут же развернулся на лошади, однако не увидел за своей спиной ничего, помимо белоснежной пустоши. Он злобно посмотрел на смеющегося шиди* и, не задумываясь, отвесил ему приличный подзатыльник.
*Шиди — младший соученик.
— Кто тебя так учил с шисюном разговаривать? — раздражённо спросил он. — Я не позволял тебе называть меня по имени.
— Этот шиди приносит свои глубочайшие извинения достопочтенному шисюну, — едва не падая с лошади от подавляемого смеха, выдавил из себя Бай Лан.
— Так-то лучше, — кивнул Лю Чжэнъи и внимательнее огляделся по сторонам. — Где учитель? Мне казалось, он ехал за нами.
— Я не помню ни одного дня проведённого за пределами школы и прошедшего без того, чтобы учитель потерялся, — Бай Лан точно также осмотрелся по сторонам, но так и не увидел хорошо знакомого силуэта.
— Шиди, учитель никогда не теряется. Это мы теряемся, — поправил его Лю Чжэнъи.
— Это, конечно, здорово, но что нам делать-то?
Лю Чжэнъи ничего не ответил, но и особо взволнованным не выглядел. Он лишь поднял взгляд к чистому нему и, глубоко вздохнув, выдохнул причудливое облако пара.
— Скоро начнётся снежная буря, — отметил он.
— Что? — Бай Лан тут же последовал его примеру. — Но ни ветра, ни снега, ни…
— Скоро начнётся снежная буря, — твёрдо повторил Лю Чжэнъи. — И две палочки благовоний истлеть не успеют*.
*Палочка благовоний тлеет около получаса.
— Что… — Бай Лан напряженно сглотнул вязкую слюну. — А мы даже не знаем, где учитель!
Неожиданно, за их спинами послышался топот лошадиных копыт.
— Чего вы так разорались? — молодой мужчина остановил свою лошадь, окинув вопрошающим взглядом мгновенно замолчавших юношей.
Ван Линхо…
И хотя Ван Линхо был простым учителем в относительно небольшой школе, в мире бессмертных он обрёл нешуточную известность, а о его силе ходили поражающие воображение слухи. Однако известность он получил вовсе не за навыки боя и целительства, а за редкостное своеволие и характер, который не могли вытерпеть ни самые терпеливые учителя, ни самые смиренные ученики.
— Учитель… — малость испуганно пробормотал Бай Лан.
— Учитель, скоро начнётся снежная буря, — куда спокойнее отреагировал Лю Чжэнъи.
— Я и без тебя заметил, — Ван Линхо нахмурился и достал из рукава пару талисманов, протянув их ученикам. — Они чувствуют человеческое тепло. Так будет проще найти заблудившихся людей.
— Учитель… — Бай Лан долго и неимоверно вдумчиво рассматривал талисман. — Это очень хороший талисман, но разве он не будет реагировать на наше тепло тоже?
— Когда мы вернёмся в школу, ты трижды перепишешь древние учения мастера Вэня, — раздражённо произнёс Ван Линхо и, подогнав лошадь, сорвался в галоп.
Юноши последовали его примеру.
— Почему он так разозлился? — обиженно спросил Бай Лан, посмотрев на шисюна. — Что такого я сказал?
— Чем ты был занят во время вчерашних занятий? — вместо ответа, уточнил тот.
Бай Лан откашлялся и, отведя взгляд в сторону, так и не ответил на этот вопрос.
Собственно, ответ и не требовался. Они оба прекрасно знали, что вместо того, чтобы слушать учителя, Бай Лан любовался красавицей Юн Линь. Вопрос о том, почему разозлился учитель, тоже потерял свою актуальность и был отброшен в сторону.
— Лю… Шисюн, так что с этими талисманами? — вновь задал ранее озвученный вопрос Бай Лан.
— Давай обмен? — усмехнулся Лю Чжэнъи. — Я тебе расскажу про талисманы, а ты мне до нового года будешь отдавать свой тофу.
— Хорошо, — согласился Бай Лан. — Я его всё равно не очень люблю.
— Талисманы не чувствуют тепло тех, кто держит или когда-либо держал их в руках, — Лю Чжэнъи, вполне довольный их обменом, перевёл взгляд на дорогу и резко натянул поводья. — Учитель, стойте!
— Что такое? — Ван Линхо тоже остановил лошадь и, привычно нахмурившись, посмотрел на встревоженного ученика. — Ты что-то заметил?
— Мой талисман сработал, — нерешительно ответил Лю Чжэнъи.
Бай Лан слегка приподнялся в седле, чтобы получше разглядеть едва заметное свечение кроваво-красной киновари. Ван Линхо тоже подъехал к ним и, сравнив свой талисман с талисманом ученика, отбросил свой в сторону.
— Учитель? — Лю Чжэнъи пару раз моргнул.
— Лань Юня нельзя подпускать к созданию талисманов — у него отвратительно получается, — раздражённо пробормотал Ван Линхо и забрал талисман у ученика. — Что ты так смотришь на меня?
— Этот ученик искренне восхищён учителем, — ответил Лю Чжэнъи. — Вы даже запомнили, кто сделал этот талисман.
— У Лань Юня настолько отвратительный почерк, что я эти каракули и в смерти забыть не смогу, — фыркнул Ван Линхо и покрутился в седле, внимательно осматривая талисман. Отследив направление, в котором талисман горел наиболее ярко, он пришпорил лошадь. — Нам туда.
С каждым шагом лошади свечение талисмана становилось всё ярче, и вскоре могло показаться, что мужчина держит в руке небольшой сгусток огня. Правда, это было совсем непродолжительно, ведь вскоре талисман истлел, осыпавшись на снег сероватым пеплом.
Ничего не говоря, Ван Линхо спешился и, сделав несколько шагов вперёд, огляделся.
— И… — Бай Лан вытянул шею, но слезать с лошади не спешил. — Здесь никого нет.
— Напомни, как ты попал в мои ученики? — раздражённо спросил Ван Линхо, даже не повернув головы.
— Учитель, вы сами меня выбрали… — неуверенно пробормотал Бай Лан.
— Я в тот день был пьян или болен? Я никак не мог выбрать тебя своим учеником, прибывая в здравом уме, — слова мужчины до такой степени рассмешили Лю Чжэнъи, что тот чуть не упал, слезая с лошади. — А ты чего смеёшься? Ты немногим умнее этого тупицы.
Лю Чжэнъи мгновенно перестал смеяться и вместо этого задумчиво улыбнулся.
— Этот ученик не посмеет оспаривать слова учителя, и непременно будет учиться усерднее, чтобы стать лучше и сильнее, — как можно почтительнее произнёс он.
Ван Линхо никак не отреагировал на это и, поправив меховую шапку, зашагал вперёд, внимательно высматривая что-то под ногами.
Бай Лан же подошёл к шисюну и презрительно пробормотал:
— Подхалим.
— Что ты, я говорил совершенно серьёзно, — возразил Лю Чжэнъи.
— Я ни разу в жизни не видел большего подхалима, чем ты, — продолжал настаивать на своём Бай Лан.
— Ты очень молод и мало видел, — отметил Лю Чжэнъи.
— Конечно, куда ж мне до старейшины Лю, который уже сто лет, как на небеса вознёсся, — съязвил Бай Лан, пнув небольшой сугроб. — Ты меня на два года старше. Что за эти два года с тобой…
Внезапно он замолчал, так и не закончив предложение, а его глаза моментально расширились.
Проследив его взгляд, Лю Чжэнъи точно также подрастерял весёлость, а на его лице замерло выражение, максимально приближенное к панике.
— Учитель, идите сюда! — выкрикнул он.
Ван Линхо, успевший отойти на приличное расстояние, обернулся и, заслонив лицо от снега и поднявшегося ветра, попытался рассмотреть, что так шокировало его учеников.
— Что там у вас? — спросил он и зашагал к ним навстречу.
Но не успел он подойти достаточно близко, как его взгляд зацепился за изящные пальцы мертвенно-белой руки, что торчали из такого же белого снега.
Глава 2
— Учитель! — выкрикнул Бай Лан, заметив, что Ван Линхо остановился на середине пути и дальше, казалось, идти был не намерен. — Тут…
Он в панике смотрел на торчащий из-под снега ботинок, по которому и пнул некоторое время назад. Однако сказать об этой находке он не успел, поскольку его оборвали самым грубым образом:
— Заткнись, — Ван Линхо упал на колени и руками принялся выкапывать человека из-под снега. — Либо помоги мне, либо не мешай!
— Учитель, тут тоже кто-то есть! — вмешался Лю Чжэнъи.
— Так выкапывайте его, что вы стоите?! — мужчина даже не повернул головы, чем оградил свои глаза от видения невероятной растерянности на лицах учеников. — Чжэнъи! Ладно, этот тупица, но ты-то чего?!
Лю Чжэнъи встряхнул головой и последовал примеру учителя, с силой дёрнув шиди за рукав и молча приказав ему сделать то же самое.
— А не проще талисманом растопить снег? — раздражённо спросил Бай Лан, ощущая пробирающий до костей холод даже сквозь перчатки из оленьей кожи и слои тёплой одежды. — Ветер усиливается! Нам следует поторопиться.
— Талисманы могут навредить людям, — объяснил Лю Чжэнъи, наконец, откопав замотанную в тёмно-зелёный платок голову мужчины. — Шиди, поищи, есть ли здесь ещё кто-то.
Бай Лан кивнул и достал второй талисман, поочерёдно приложив их к рукам мужчины и молодой женщины, которую уже практически полностью выкопал Ван Линхо. Вложив в талисман немного духовной энергии, он покрутился по сторонам, но тот так и не загорелся.
— Только эти двое, — заключил юноша и взволнованно посмотрел на женщину, чья ярко-красная помада уже не могла скрыть синевы губ. — Учитель, она жива?
— Жива, — как всегда раздражённо ответил Ван Линхо. Он отряхнул простенький плащ женщины от снега, накинул на неё свой и усадил её на лошадь, забираясь следом. — Но если вы не поторопитесь, это недолго продлится.
— Учитель, вы… — Лю Чжэнъи тоже усадил едва заметно шевелящегося мужчину на лошадь и взволнованно посмотрел на учителя, желая сказать, что тот замёрзнет.
Однако тот лишь пришпорил лошадь, направляя её в сторону находящегося относительно неподалёку городка.
Этот город, хоть и не славился ничем особенным, в летние месяцы постоянно был переполнен юными бессмертными. Амбициозные юноши и особо смелые девушки спешили попытать удачу в отборочных экзаменах одной из известнейших школ мира бессмертных. Они останавливались в этом городке как по дороге туда, преисполненные надежд и веры в свои таланты, так и возвращаясь обратно, разбитые и опустошённые.
В такое время в городке было яблоку негде упасть, а все постоялые дворы были забиты постояльцами. Однако в холодные месяцы зимы никто не спешил отправляться в путь, почти все комнаты были пусты, а хозяин постоялого двора был необычайно любезен по отношению к долгожданным постояльцам.
Поставив на стол две миски с горячей лапшой, большое блюдо с паровыми пирожками и сосуд с рисовым вином, хозяин задумчиво посмотрел на юных постояльцев и слегка нахмурился.
— Господа бессмертные, быть может вам принести что-нибудь ещё? — спросил он. — Вы же явно не наедитесь этим. К тому же, разве ваш учитель не будет есть?
— У Ван Линхо настолько отвратительный характер, что он из принципа не станет есть то, что выбрал не он сам, так что заказывать что-то ему совершенно бессмысленно, — ответил Бай Лан, лениво крутя в руке палочки.
— Учитель очень разборчив в еде и, в отличие о моего шиди, старается не пихать в рот всё, что попало под руку, — спокойно произнёс Лю Чжэнъи, пододвигая к себе миску с лапшой. — Но принесите сладкого соевого молока — ему учитель всегда рад.
Хозяин закивал и оставил их одних.
— Шисюн, как ты думаешь, учитель долго будет лечить этих людей? — Бай Лан взял булочку, покрутил её в руке, и положил на место.
— Не знаю, — Лю Чжэнъи пододвинул к нему миску с лапшой. — Ешь, а то вернёмся, и меня будет ругать Юн Линь за твой истощённый вид. А я не очень-то хочу попасть к ней в немилость.
Бай Лан рассмеялся и посмотрел в свою миску. Белоснежная рисовая лапша в золотистом бульоне была посыпана мелко порезанным зелёным луком, а тонкие ломтики свинины выглядели необычайно аппетитно, однако чего-то не хватало…
— Где яйцо? Я точно помню, что здесь было яйцо, — пробормотал Бай Лан и заглянул в миску шисюна, который старательно что-то прятал под свининой. — Лю Чжэнъи, где моё яйцо?!
— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — отстранённо ответил Лю Чжэнъи и, подхватив яйцо палочками, целиком запихал его в рот.
Бай Лан же, злобно оскалившись, запустил палочки в его тарелку и подцепил свинину, перекладывая её в свою.
— Эй! — возмутился Лю Чжэнъи, чуть не подавившись яйцом.
— Мы поменялись, — Бай Лан запихал сочные ломтики в рот, отхлебнув немного бульона.
Лю Чжэнъи, с вызовом смотря в его глаза, сделал то же самое и налил себе рисового вина. Однако не успел он взять чарку в руки, как на лестнице послышались неспешные шаги.
Юноши развернулись и с набитыми ртами уставились на учителя.
— Учитель… — пробормотал Лю Чжэнъи, однако из-за всё ещё не проглоченного яйца его голос был совершенно неразборчив.
— Сколько раз я говорил тебе не говорить с полным ртом? — раздражённо спросил Ван Линхо и, сев на циновку рядом с ними, потянулся к булочкам, однако в последний момент отдернул руку. — Они с чем?
Бай Лан пожал плечами и вернулся к своей лапше, а Лю Чжэнъи, наконец, проглотив свою еду, ответил:
— Сладкая бобовая паста. Вы любите сладкое, так что я решил, что вам может понравиться.
— И когда это ты стал таким внимательным… — раздражённо пробормотал Бай Лан, не осмеливаясь при учителе назвать Лю Чжэнъи подхалимом.
Однако тот не обратил совершенно никакого внимания на эти слова, как, собственно, и Ван Линхо, который всё же взял с подноса паровую булочку, придирчиво разглядывая её.
Бай Лан тоже посмотрел на мягкие, даже на виде неповторимо вкусные булочки и с отвращением поморщился.
Он терпеть не мог начинку из сладкой бобовой пасты…
Как раз в тот момент, когда он собирался запихать в рот приличное количество лапши, к ним вновь подошёл хозяин постоялого двора и поставил чашу с соевым молоком на стол.
Ничего не сказав, Ван Линхо взял в свободную руку чашу и одним большим глотком выпил почти половину, довольно облизывая губы.
Однако Бай Лану, который не очень хорошо разбирался в чтении эмоций на лицах людей, его лицо показалось лишь чуть менее раздражённым, чем обычно.
— Господа бессмертные, как долго вы планируете у нас оставаться? — уточнил хозяин, мысленно прикидывая, сколько он сможет заработать денег.
