В жизни каждого человека есть та или иная стена, через которую невозможно перебраться, как бы ни хотелось.
Иногда эти стены невидимы и, на первый взгляд, нереальны, но от этого они отравляют жизнь не меньше. Другие же стены куда более заметны, но всё ещё неосязаемы. Слишком низкий социальный статус, вынуждающий работать с утра до ночи, или семья, ставящая выгоду выше счастье, - и то, и то можно было назвать непреодолимыми, но неосязаемыми стенами жизни.
Однако в жизни Мулань таких стен не было.
Будучи старшей дочерью умного, но доброго торговца и его единственной жены, она почти не знала лишений и проблем.
В её жизни была лишь одна непреодолимая стена. Та, что разделяла два дома, в одном из которых жила она, а в другом мальчишка, с которым она любила болтать.
Мулань знала этого мальчика уже около двух лет, но ни разу не видела его лица. Лишь слышала забавный детский голос, рассказывающий весёлые шуточки и истории из жизни.
В отличие от неё, большую часть времени запертой в своей комнате, у этого маленького господина была очень интересная жизни.
Но Мулань не жаловалась на свою женскую долю. Она лишь хотела перебраться через эту стену и увидеться с маленьким героем, чьи рассказы ей так нравилось слушать.
Вот только её детские ручки были слишком короткими и слабыми, а потому любая попытка заканчивалась болезненным падением, а также синяками и ссадинами, которых не должно быть на теле истинной красавицы.
В этот раз она принесла во двор небольшой стол.
Поставив стол у каменной стены, Мулань не без труда забралась на него, а уже с него перебралась на стену, которая все эти годы казалась ей неприступной.
На первый взгляд это было необычайной мелочью, но ей казалось, что в этот момент она преодолела не обычную стену, а самый настоящий горный хребет, что отделял её от всех сладостей жизни.
Казалось, что она сделала невозможное.
Стараясь не порвать платье, Мулань перекинула ноги через стену, сев на неё и посмотрев вниз. Она уже хотела спрыгнуть, но резко передумала.
Она не думала, что сверху эта стена кажется даже выше, чем снизу!
Прыгать было попросту страшно.
- Хей, что ты здесь делаешь? - послышался знакомый детский голос поблизости.
Вскинув голову, Мулань уставилась на мальчишку с собранными в два пучка волосами, что подбежал к стене.
Примерно так она себе его и представляла. На год младше её, с очаровательными щёчками и блестящими глазами.
И впрямь маленький герой.
Рассматривая мальчишку, Мулань даже ненадолго забыла про свой страх высоты и про вопрос, который ей задали.
- Ты кто? - подойдя к стене, мальчик задрал голову, заинтересованно разглядывая Мулань.
Он тоже никогда не видел свою собеседницу и почти ничего о ней не знал. Разве что домашнее имя, что навеивало ему воспоминание об одной грустной легенде.
- Мулань! - выкрикнула в ответ девочка, ударив ногами по стене, необычайно возмущённая тем, что её не узнали.
Много ли по соседству было девочек, которые бы стали заниматься чем-то подобным? Едва ли больше её одной.
На детском лице маленького героя отразилась необычайная мудрость, граничащая с заносчивостью.
Хоть он и любил именовать себя героем, на деле он был простым зазнайкой, любящим похвалу и восхищение. Особенно он любил, когда восхищались его поступками и знаниями, а потому всегда и во всём старался быть первым. Самым умным, самым добрым, самым сильным и самым воспитанным.
- Ван Хо приветствует прекрасную деву Мулань, - склонившись в малом поклоне, торжественно произнёс мальчишка. - Как ты туда залезла?
Медленно моргнув, Мулань опустил голову и тяжело вздохнула.
- Не имеет значение, как я это сделала, - серьёзно произнесла она. - Куда важнее то, что я не знаю, как спуститься.
На глаз измерив относительно небольшое расстояние между её ногами и землёй, Ван Хо усмехнулся.
- Тут не высоко, - отметил он. - С тобой ничего не случится, если ты прыгнешь.
Мулань ничего не ответила.
Матушка не раз говорила ей, что женщина не должна спорить с мужчиной и показывать свой дурной нрав. Покорных женщин мужчины охотнее брали в жёны и любили больше. Поэтому, даже если Мулань не была с чем-то согласна, она предпочитала просто промолчать.
Ван Хо вновь усмехнулся.
- Раз ты боишься слезать, я залезу к тебе, - заявил он, ехидно ухмыльнувшись. - Трусишка.
Разумеется, для мальчика забрать на стену было несложно, и никого бы подобное не удивило, однако для девочки это был настоящий подвиг. Правда, узнай об этом взрослые, её бы за этот подвиг наказали.
Девочкам не следовало заниматься чем-то столь безрассудным.
Но любопытство в Мулань было сильнее, нежели страх наказания и доводы рассудка.
Забравшись на стену по небольшому дереву цветущей магнолии, Ван Хо тоже опустил взгляд на землю.
И впрямь не высоко.
- Значит… Ты и есть Мулань? - уточнил он, повернувшись к девочке. - Ни доспех, ни коня?
Хмыкнув, Мулань поджала губы и, подняв руку, сорвала один из цветов магнолии, протянув его Ван Хо.
Как ей казалось, бледно-розовый нежный цветок был вполне похож на неё, а потому её имя оправдывало себя*.
*Имя Мулань буквально переводится как “магнолия”.
- Только прекрасные цветы, - улыбнувшись, ответила она.
Ван Хо принял цветок, пригладив изящные, но необычайно хрупкие лепестки.
- Цветы очень слабые, - с некоторой тоской отметил он. - Если сжать чуть сильнее, можно раздавить. Это пугает.
- Матушка говорит, что женщина и должна быть слабой, - ответила Мулань. - Так что, ты должен хорошо ко мне относиться и обращаться со мной бережно.
Рассмеявшись, мальчишка, тем не менее, кивнул.
Этого кивка было достаточно, ведь, будучи благородным господином, Ван Хо всегда исполнял свои обещания, и никогда не бросал слов на ветер.
Мулань знала это наверняка.
Например, как-то раз он обещал достать для неё книгу, которая обрела значительную популярность в их городе, но которую, по мнению матушки, Мулань не следовало читать.
И он достал.
Сидя на стене, Мулань болтала ногами, бегая глазами по аккуратно выведенным на тонкой бумаге иероглифам. Она не могла назвать себя по-настоящему образованным человеком, но её знаний хватало, чтобы читать книги.
- Ах, какая любовь! - выдохнула она, сложив книгу и повернувшись к жующему засахаренные ягоды Ван Хо. - Красиво, не правда ли?
Тот пожал плечами, продолжив жевать боярышник.
За прошедшее время он сильно вырос, и его детские щёчки почти полностью пропали, но пока что он не перерос Мулань, да не особо волновался по этому поводу.
Он знал, что ещё станет для неё старшим братцем.
Как-нибудь позже, когда станет выше и сильнее.
- Я не читал, - честно ответил он. - Ты просила её найти - я нашёл. А мне больше нравятся серьёзные книги. Про войну, скажем. Или про то, как заработать денег.
Мулань поджала губы, не понимая, чего несерьёзного было в книге, которую она успела полюбить.
- Разве может быть что-то серьёзнее любви? - уточнила она.
Рассмеявшись, Ван Хо кивнул.
- Мой отец говорит, что любви не существует, - ответил он. - Только долг и уважение. А остальное - выдумка, не имеющего ничего общего с реальностью.
Мулань не была знакома с отцом Ван Хо, и не могла оценить его, как человека. Но вот его суждения ей точно не нравились. Грубые, порой жестокие, они больно царапали её нежное сердце, слетая с губ Ван Хо.
- Хочешь, я тебе докажу, что любовь существует? - уточнила она.
Повернувшись к ней, Ван Хо удивлённо вскинул брови, даже не вытащив изо рта палочку с засахаренными ягодами.
- Как? - неразборчиво спросил он.
Смущённо улыбнувшись, Мулань пододвинулась чуть ближе к нему, нервно перебирая края своего жакета.
- Закрой глаза, - попросила она.
На миловидном лице мальчишки отразилось ещё больше удивления, но, тем не менее, он молча повиновался, прикрыв глаза. Его длинные ресницы трепетали, будто крылья бабочек, придавая ему ещё больше очарования, в то время как набитый ягодами рот смотрелся скорее смешно, чем мило.
Он часто делал глупости, а порой довольно сильно бесил, но Мулань всё равно он нравился.
К тому же, она тоже порой делала глупости.
На мгновение прижавшись губами к щеке Ван Хо, она тут же отстранилась, скрыв лицо за широким рукавом.
- Чувствуешь любовь? - уточнила она, смущённо выглядывая из-за рукава.
Ван Хо ненадолго задумался, а после таки вытащил палочку ягод изо рта.
- Я чувствую твои слюни, - честно ответил он, едва заметно нахмурившись. - Но если ты сделаешь так ещё раз, я, возможно, почувствую что-нибудь ещё.
Раздражённо хмыкнув, Мулань сложила руки на груди, отвернувшись от него и вернувшись к чтению.
Он был слишком глупым, чтобы с ним разговаривать.
Однако, каким бы глупым он ни был, он всё же чувствовал любовь.
И чем старше он становился, тем проще было это заметить в его глазах.
- Спросите девицу, что в мыслях она держит, спросите девицу, что в памяти несёт она*, - нараспев протянул Ван Хо, остановившись у стены, на которая сидела увлечённая чтением девица. - Мулань, что дальше?
*Ван Хо цитирует строки из баллады о Мулань.
Мулань оторвалась от книги, опустив на него взгляд и растерянно моргнув.
- Не знаю, - честно ответила она.
Рассмеявшись, Ван Хо забрался на стену, устроив локоть на колене и подперев ладонью голову.
- Вот и хорошо, - усмехнулся он и, немного изменив положение, протянул к ней скрытую под широким рукавом ладонь. - Дай руку.
Удивлённо вскинув брови, Мулань опустила взгляд, посмотрев на расшитый фениксами рукав и невольно подумав, что драконы бы смотрелись лучше.
- Дам, когда женишься на мне, - заявила она. - А пока что прояви терпение. Матушка говорит, что мужчины и женщины не должны касаться друг друга.
Злорадно ухмыльнувшись, Ван Хо слегка толкнул её в плечо, строя ей глазки лучше любой красавицы.
- А мне помнится, благородная дева Мулань даже как-то поцеловала меня, - напомнил он.
Щёки девушки вмиг покраснели, и она спешно отвернулась. Пожалуй, ей стоило возразить, пытаясь спасти свою репутацию, но она лишь мечтательно прикусила губу.
- Теперь ты чувствуешь любовь? - уточнила она.
- Чувствую, - согласился Ван Хо, восхищённо смотря на её волосы, слегка блестящие на солнце. - Мулань, дай руку.
Смущённо смотря куда-то вдаль, Мулань протянула ему руку, но так и не повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза.
Внезапно, её ладони коснулось что-то холодное и жёсткое, заставив её вздрогнуть.
Резко повернувшись, Мулань уставилась на изящную шпильку из серебра, на конце которой был блестящий и холодный, но почти настоящий цветок магнолии.
- Нравится? - уточнил Ван Хо. - Когда я увидел её, я сразу же подумал о тебе.
Смущённо прикусив губу, Мулань подняла руки к голову, аккуратно добавив шпильку к паре уже имеющихся.
У неё было много украшений, многие из которых были намного дороже этой простенькой серебряной шпильки, но своим ненавязчивым блеском она затмила их все.
Потому что человек, подаривший её, был особенным.
- Обещай, что будешь её носить, пока я не женюсь на тебе, - попросил Ван Хо, довольно улыбнувшись. - А я в свою очередь пообещаю, что, когда я женюсь на тебе, я подарю тебе столько шпилек, столько ты захочешь.
Скромно опустив взгляд, Мулань всё же не смогла скрыть радостной улыбки.
- Обещаю, - прошептала она.
И она носила.
Какую бы причёску она ни делала, эта шпилька всегда оставалась её неизменным аксессуаром, вытеснив всё, что она любила до этого.
Так же было и с человеком, который эту шпильку подарил.
Хоть они и не могли видеться часто, в Ван Хо постоянно был в её мыслях. Его уныние заставляло и её грустить, а его улыбки вызывали у неё радость.
Многие девушки боялись выходить замуж, но Мулань знала, что её муж окружит её любовью и заботой. Знала, что с ним она будет по-настоящему счастлива.
Но годы шли, и вместо свадебных одеяний Ван Хо надел траур по отцу.
Сидя на стене, он не мигая смотрел на свои рукава, до того белые, что хотелось плакать.
И он плакал. Нежное лицо опухло от слёз, а густые ресницы всё ещё блестели, будто покрытые утренней росой. Глядя на него, и слушая то, что он говорит, Мулань тоже не могла сдержать слёз.
- Значит… - она всхлипнула, рукавом потерев лицо. - Значит, ты уезжаешь?
Ван Хо медленно кивнул, совершенно не изменившись в лице.
- Я ребёнок, рождённый вне брака, - горестно усмехнулся он. - Отец хорошо ко мне относился и заботился обо мне, но после его смерти у меня не осталось ничего.
Опустив взгляд, Мулань не нашла, что ответить.
Она знала об этом, но…
Она редко думала о будущем. Просто плыла по течению, соглашаясь с разумными и не очень решениями родителей. Конечно, ей нравилось мечтать, но в этих мечтах не было место горечи, а потому, столкнувшись с ней, она была слишком слаба, чтобы испить чашу до дна.
- Я обещаю, что вернусь, - прошептал Ван Хо. - Я разбогатею и обязательно вернусь, чтобы жениться на тебе.
Мулань грустно улыбнулась.
Она знала, что Ван Хо сдержит своё обещание.
Сняв с пояса небольшой ароматный мешочек, который она сама сшила и украсила вышитыми магнолиями, она протянула его юноше.
- Возьми, - прошептала она. - Как обещание того, что я дождусь тебя.
Двумя руками приняв протянутый мешочек, Ван Хо тихо выдохнул, а после резко притянул Мулань к себе, на мгновение прикоснувшись губами к её лбу. Не дожидаясь какой-либо реакции, он спрыгнул со стены и, сложив руки в почтительном жесте, склонился в малом поклоне.
- Я обещаю, что сделаю тебя самой счастливой женой на свете, - решительно произнёс он и, ещё раз поклонившись, не оглядываясь ушёл.
Мулань знала.
Ей просто нужно было немного подождать.
Но и год спустя Ван Хо не вернулся, и даже не прислал письма.
Проводя всё время в своей комнате, Мулань вышивала и читала, не желая даже смотреть в окно.
Она знала, что он скоро вернётся и женится на ней. Знала, что ему понравится зимний халат, который она для него сшила. Она даже знала, какие сроки следовали за теми, что он как-то произнёс.
Но он всё не возвращался.
И ещё раз отгремели фейерверки, вновь по улицам пронёсся красный дракон, и беспощадно миновал ещё один год.
Мулань исполнилось двадцать два года.
Осторожно забрав у неё вышивку, уже не молодая женщина села рядом, грустно улыбнувшись и пригладив её мягкие волосы.
- Он не вернётся, - прошептала матушка, заботливо обняв Мулань. - Возможно, уже умер. Тебе стоит забыть о нём.
Всхлипнув, Мулань уткнулась в её грудь, качая головой и не желая даже слушать того, что она говорила.
- Господин Юй пришёл к твоему отцу, чтобы сватать своего старшего сына тебе в мужья, - спокойно оповестила женщина, будто это ничего не значило. - Твой отец согласился.
Мулань хотела возразить, но вместо возражений из её горла вырвался лишь немой крик, а по лицу покатились обжигающие слёзы.
Она не хотела…
Не хотела…
- Всё хорошо, - прошептала матушка, погладив её по спине. - Твоё сердце такое большое, в нём обязательно найдётся место для молодого господина. Ты полюбишь его, а он полюбит тебя. Всё будет хорошо.
Слёзы продолжали катиться по лицу Мулань. У неё так и не получилось произнести и слова.
Матушка ошибалась.
Сердце Мулань было слишком маленьким, чтобы полюбить кого-то, кроме того мальчишки, что любил жевать засахаренный боярышник и покупал для неё книги.
Но сердце молодого господина Юя было ещё меньше.
Иногда эти стены невидимы и, на первый взгляд, нереальны, но от этого они отравляют жизнь не меньше. Другие же стены куда более заметны, но всё ещё неосязаемы. Слишком низкий социальный статус, вынуждающий работать с утра до ночи, или семья, ставящая выгоду выше счастье, - и то, и то можно было назвать непреодолимыми, но неосязаемыми стенами жизни.
Однако в жизни Мулань таких стен не было.
Будучи старшей дочерью умного, но доброго торговца и его единственной жены, она почти не знала лишений и проблем.
В её жизни была лишь одна непреодолимая стена. Та, что разделяла два дома, в одном из которых жила она, а в другом мальчишка, с которым она любила болтать.
Мулань знала этого мальчика уже около двух лет, но ни разу не видела его лица. Лишь слышала забавный детский голос, рассказывающий весёлые шуточки и истории из жизни.
В отличие от неё, большую часть времени запертой в своей комнате, у этого маленького господина была очень интересная жизни.
Но Мулань не жаловалась на свою женскую долю. Она лишь хотела перебраться через эту стену и увидеться с маленьким героем, чьи рассказы ей так нравилось слушать.
Вот только её детские ручки были слишком короткими и слабыми, а потому любая попытка заканчивалась болезненным падением, а также синяками и ссадинами, которых не должно быть на теле истинной красавицы.
В этот раз она принесла во двор небольшой стол.
Поставив стол у каменной стены, Мулань не без труда забралась на него, а уже с него перебралась на стену, которая все эти годы казалась ей неприступной.
На первый взгляд это было необычайной мелочью, но ей казалось, что в этот момент она преодолела не обычную стену, а самый настоящий горный хребет, что отделял её от всех сладостей жизни.
Казалось, что она сделала невозможное.
Стараясь не порвать платье, Мулань перекинула ноги через стену, сев на неё и посмотрев вниз. Она уже хотела спрыгнуть, но резко передумала.
Она не думала, что сверху эта стена кажется даже выше, чем снизу!
Прыгать было попросту страшно.
- Хей, что ты здесь делаешь? - послышался знакомый детский голос поблизости.
Вскинув голову, Мулань уставилась на мальчишку с собранными в два пучка волосами, что подбежал к стене.
Примерно так она себе его и представляла. На год младше её, с очаровательными щёчками и блестящими глазами.
И впрямь маленький герой.
Рассматривая мальчишку, Мулань даже ненадолго забыла про свой страх высоты и про вопрос, который ей задали.
- Ты кто? - подойдя к стене, мальчик задрал голову, заинтересованно разглядывая Мулань.
Он тоже никогда не видел свою собеседницу и почти ничего о ней не знал. Разве что домашнее имя, что навеивало ему воспоминание об одной грустной легенде.
- Мулань! - выкрикнула в ответ девочка, ударив ногами по стене, необычайно возмущённая тем, что её не узнали.
Много ли по соседству было девочек, которые бы стали заниматься чем-то подобным? Едва ли больше её одной.
На детском лице маленького героя отразилась необычайная мудрость, граничащая с заносчивостью.
Хоть он и любил именовать себя героем, на деле он был простым зазнайкой, любящим похвалу и восхищение. Особенно он любил, когда восхищались его поступками и знаниями, а потому всегда и во всём старался быть первым. Самым умным, самым добрым, самым сильным и самым воспитанным.
- Ван Хо приветствует прекрасную деву Мулань, - склонившись в малом поклоне, торжественно произнёс мальчишка. - Как ты туда залезла?
Медленно моргнув, Мулань опустил голову и тяжело вздохнула.
- Не имеет значение, как я это сделала, - серьёзно произнесла она. - Куда важнее то, что я не знаю, как спуститься.
На глаз измерив относительно небольшое расстояние между её ногами и землёй, Ван Хо усмехнулся.
- Тут не высоко, - отметил он. - С тобой ничего не случится, если ты прыгнешь.
Мулань ничего не ответила.
Матушка не раз говорила ей, что женщина не должна спорить с мужчиной и показывать свой дурной нрав. Покорных женщин мужчины охотнее брали в жёны и любили больше. Поэтому, даже если Мулань не была с чем-то согласна, она предпочитала просто промолчать.
Ван Хо вновь усмехнулся.
- Раз ты боишься слезать, я залезу к тебе, - заявил он, ехидно ухмыльнувшись. - Трусишка.
Разумеется, для мальчика забрать на стену было несложно, и никого бы подобное не удивило, однако для девочки это был настоящий подвиг. Правда, узнай об этом взрослые, её бы за этот подвиг наказали.
Девочкам не следовало заниматься чем-то столь безрассудным.
Но любопытство в Мулань было сильнее, нежели страх наказания и доводы рассудка.
Забравшись на стену по небольшому дереву цветущей магнолии, Ван Хо тоже опустил взгляд на землю.
И впрямь не высоко.
- Значит… Ты и есть Мулань? - уточнил он, повернувшись к девочке. - Ни доспех, ни коня?
Хмыкнув, Мулань поджала губы и, подняв руку, сорвала один из цветов магнолии, протянув его Ван Хо.
Как ей казалось, бледно-розовый нежный цветок был вполне похож на неё, а потому её имя оправдывало себя*.
*Имя Мулань буквально переводится как “магнолия”.
- Только прекрасные цветы, - улыбнувшись, ответила она.
Ван Хо принял цветок, пригладив изящные, но необычайно хрупкие лепестки.
- Цветы очень слабые, - с некоторой тоской отметил он. - Если сжать чуть сильнее, можно раздавить. Это пугает.
- Матушка говорит, что женщина и должна быть слабой, - ответила Мулань. - Так что, ты должен хорошо ко мне относиться и обращаться со мной бережно.
Рассмеявшись, мальчишка, тем не менее, кивнул.
Этого кивка было достаточно, ведь, будучи благородным господином, Ван Хо всегда исполнял свои обещания, и никогда не бросал слов на ветер.
Мулань знала это наверняка.
Например, как-то раз он обещал достать для неё книгу, которая обрела значительную популярность в их городе, но которую, по мнению матушки, Мулань не следовало читать.
И он достал.
Сидя на стене, Мулань болтала ногами, бегая глазами по аккуратно выведенным на тонкой бумаге иероглифам. Она не могла назвать себя по-настоящему образованным человеком, но её знаний хватало, чтобы читать книги.
- Ах, какая любовь! - выдохнула она, сложив книгу и повернувшись к жующему засахаренные ягоды Ван Хо. - Красиво, не правда ли?
Тот пожал плечами, продолжив жевать боярышник.
За прошедшее время он сильно вырос, и его детские щёчки почти полностью пропали, но пока что он не перерос Мулань, да не особо волновался по этому поводу.
Он знал, что ещё станет для неё старшим братцем.
Как-нибудь позже, когда станет выше и сильнее.
- Я не читал, - честно ответил он. - Ты просила её найти - я нашёл. А мне больше нравятся серьёзные книги. Про войну, скажем. Или про то, как заработать денег.
Мулань поджала губы, не понимая, чего несерьёзного было в книге, которую она успела полюбить.
- Разве может быть что-то серьёзнее любви? - уточнила она.
Рассмеявшись, Ван Хо кивнул.
- Мой отец говорит, что любви не существует, - ответил он. - Только долг и уважение. А остальное - выдумка, не имеющего ничего общего с реальностью.
Мулань не была знакома с отцом Ван Хо, и не могла оценить его, как человека. Но вот его суждения ей точно не нравились. Грубые, порой жестокие, они больно царапали её нежное сердце, слетая с губ Ван Хо.
- Хочешь, я тебе докажу, что любовь существует? - уточнила она.
Повернувшись к ней, Ван Хо удивлённо вскинул брови, даже не вытащив изо рта палочку с засахаренными ягодами.
- Как? - неразборчиво спросил он.
Смущённо улыбнувшись, Мулань пододвинулась чуть ближе к нему, нервно перебирая края своего жакета.
- Закрой глаза, - попросила она.
На миловидном лице мальчишки отразилось ещё больше удивления, но, тем не менее, он молча повиновался, прикрыв глаза. Его длинные ресницы трепетали, будто крылья бабочек, придавая ему ещё больше очарования, в то время как набитый ягодами рот смотрелся скорее смешно, чем мило.
Он часто делал глупости, а порой довольно сильно бесил, но Мулань всё равно он нравился.
К тому же, она тоже порой делала глупости.
На мгновение прижавшись губами к щеке Ван Хо, она тут же отстранилась, скрыв лицо за широким рукавом.
- Чувствуешь любовь? - уточнила она, смущённо выглядывая из-за рукава.
Ван Хо ненадолго задумался, а после таки вытащил палочку ягод изо рта.
- Я чувствую твои слюни, - честно ответил он, едва заметно нахмурившись. - Но если ты сделаешь так ещё раз, я, возможно, почувствую что-нибудь ещё.
Раздражённо хмыкнув, Мулань сложила руки на груди, отвернувшись от него и вернувшись к чтению.
Он был слишком глупым, чтобы с ним разговаривать.
Однако, каким бы глупым он ни был, он всё же чувствовал любовь.
И чем старше он становился, тем проще было это заметить в его глазах.
- Спросите девицу, что в мыслях она держит, спросите девицу, что в памяти несёт она*, - нараспев протянул Ван Хо, остановившись у стены, на которая сидела увлечённая чтением девица. - Мулань, что дальше?
*Ван Хо цитирует строки из баллады о Мулань.
Мулань оторвалась от книги, опустив на него взгляд и растерянно моргнув.
- Не знаю, - честно ответила она.
Рассмеявшись, Ван Хо забрался на стену, устроив локоть на колене и подперев ладонью голову.
- Вот и хорошо, - усмехнулся он и, немного изменив положение, протянул к ней скрытую под широким рукавом ладонь. - Дай руку.
Удивлённо вскинув брови, Мулань опустила взгляд, посмотрев на расшитый фениксами рукав и невольно подумав, что драконы бы смотрелись лучше.
- Дам, когда женишься на мне, - заявила она. - А пока что прояви терпение. Матушка говорит, что мужчины и женщины не должны касаться друг друга.
Злорадно ухмыльнувшись, Ван Хо слегка толкнул её в плечо, строя ей глазки лучше любой красавицы.
- А мне помнится, благородная дева Мулань даже как-то поцеловала меня, - напомнил он.
Щёки девушки вмиг покраснели, и она спешно отвернулась. Пожалуй, ей стоило возразить, пытаясь спасти свою репутацию, но она лишь мечтательно прикусила губу.
- Теперь ты чувствуешь любовь? - уточнила она.
- Чувствую, - согласился Ван Хо, восхищённо смотря на её волосы, слегка блестящие на солнце. - Мулань, дай руку.
Смущённо смотря куда-то вдаль, Мулань протянула ему руку, но так и не повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза.
Внезапно, её ладони коснулось что-то холодное и жёсткое, заставив её вздрогнуть.
Резко повернувшись, Мулань уставилась на изящную шпильку из серебра, на конце которой был блестящий и холодный, но почти настоящий цветок магнолии.
- Нравится? - уточнил Ван Хо. - Когда я увидел её, я сразу же подумал о тебе.
Смущённо прикусив губу, Мулань подняла руки к голову, аккуратно добавив шпильку к паре уже имеющихся.
У неё было много украшений, многие из которых были намного дороже этой простенькой серебряной шпильки, но своим ненавязчивым блеском она затмила их все.
Потому что человек, подаривший её, был особенным.
- Обещай, что будешь её носить, пока я не женюсь на тебе, - попросил Ван Хо, довольно улыбнувшись. - А я в свою очередь пообещаю, что, когда я женюсь на тебе, я подарю тебе столько шпилек, столько ты захочешь.
Скромно опустив взгляд, Мулань всё же не смогла скрыть радостной улыбки.
- Обещаю, - прошептала она.
И она носила.
Какую бы причёску она ни делала, эта шпилька всегда оставалась её неизменным аксессуаром, вытеснив всё, что она любила до этого.
Так же было и с человеком, который эту шпильку подарил.
Хоть они и не могли видеться часто, в Ван Хо постоянно был в её мыслях. Его уныние заставляло и её грустить, а его улыбки вызывали у неё радость.
Многие девушки боялись выходить замуж, но Мулань знала, что её муж окружит её любовью и заботой. Знала, что с ним она будет по-настоящему счастлива.
Но годы шли, и вместо свадебных одеяний Ван Хо надел траур по отцу.
Сидя на стене, он не мигая смотрел на свои рукава, до того белые, что хотелось плакать.
И он плакал. Нежное лицо опухло от слёз, а густые ресницы всё ещё блестели, будто покрытые утренней росой. Глядя на него, и слушая то, что он говорит, Мулань тоже не могла сдержать слёз.
- Значит… - она всхлипнула, рукавом потерев лицо. - Значит, ты уезжаешь?
Ван Хо медленно кивнул, совершенно не изменившись в лице.
- Я ребёнок, рождённый вне брака, - горестно усмехнулся он. - Отец хорошо ко мне относился и заботился обо мне, но после его смерти у меня не осталось ничего.
Опустив взгляд, Мулань не нашла, что ответить.
Она знала об этом, но…
Она редко думала о будущем. Просто плыла по течению, соглашаясь с разумными и не очень решениями родителей. Конечно, ей нравилось мечтать, но в этих мечтах не было место горечи, а потому, столкнувшись с ней, она была слишком слаба, чтобы испить чашу до дна.
- Я обещаю, что вернусь, - прошептал Ван Хо. - Я разбогатею и обязательно вернусь, чтобы жениться на тебе.
Мулань грустно улыбнулась.
Она знала, что Ван Хо сдержит своё обещание.
Сняв с пояса небольшой ароматный мешочек, который она сама сшила и украсила вышитыми магнолиями, она протянула его юноше.
- Возьми, - прошептала она. - Как обещание того, что я дождусь тебя.
Двумя руками приняв протянутый мешочек, Ван Хо тихо выдохнул, а после резко притянул Мулань к себе, на мгновение прикоснувшись губами к её лбу. Не дожидаясь какой-либо реакции, он спрыгнул со стены и, сложив руки в почтительном жесте, склонился в малом поклоне.
- Я обещаю, что сделаю тебя самой счастливой женой на свете, - решительно произнёс он и, ещё раз поклонившись, не оглядываясь ушёл.
Мулань знала.
Ей просто нужно было немного подождать.
Но и год спустя Ван Хо не вернулся, и даже не прислал письма.
Проводя всё время в своей комнате, Мулань вышивала и читала, не желая даже смотреть в окно.
Она знала, что он скоро вернётся и женится на ней. Знала, что ему понравится зимний халат, который она для него сшила. Она даже знала, какие сроки следовали за теми, что он как-то произнёс.
Но он всё не возвращался.
И ещё раз отгремели фейерверки, вновь по улицам пронёсся красный дракон, и беспощадно миновал ещё один год.
Мулань исполнилось двадцать два года.
Осторожно забрав у неё вышивку, уже не молодая женщина села рядом, грустно улыбнувшись и пригладив её мягкие волосы.
- Он не вернётся, - прошептала матушка, заботливо обняв Мулань. - Возможно, уже умер. Тебе стоит забыть о нём.
Всхлипнув, Мулань уткнулась в её грудь, качая головой и не желая даже слушать того, что она говорила.
- Господин Юй пришёл к твоему отцу, чтобы сватать своего старшего сына тебе в мужья, - спокойно оповестила женщина, будто это ничего не значило. - Твой отец согласился.
Мулань хотела возразить, но вместо возражений из её горла вырвался лишь немой крик, а по лицу покатились обжигающие слёзы.
Она не хотела…
Не хотела…
- Всё хорошо, - прошептала матушка, погладив её по спине. - Твоё сердце такое большое, в нём обязательно найдётся место для молодого господина. Ты полюбишь его, а он полюбит тебя. Всё будет хорошо.
Слёзы продолжали катиться по лицу Мулань. У неё так и не получилось произнести и слова.
Матушка ошибалась.
Сердце Мулань было слишком маленьким, чтобы полюбить кого-то, кроме того мальчишки, что любил жевать засахаренный боярышник и покупал для неё книги.
Но сердце молодого господина Юя было ещё меньше.
