Сотрудники отдела тоже разговорчивостью не отличались, а те, кто знал о моем зачислении стажером, в любой момент могли убедиться: Маргарита Лавен – бывший коп, вышвырнутый с позором. Лично дело утверждало, что после изгнания из системы охраны правопорядка я перебивалась случайными заработками, пока банк не взял меня за жабры и не вынудил заключить контракт с продюсерами «Острова».
Выдавать меня за богатую бездельницу побоялись. К таким всегда приковано пристальное внимание, а проколоться ничего не стоит. Да и мажоры находились на виду, как правило, задолго до того, как вступали в игру. Та же Элис Картер постоянно поставляла таблоидам пищу для все новых и новых статей.
Опасались мы первых дней игры. Бесправных участников высаживали на Острове и предоставляли судьбе. Любой свободный «гражданин Островной республики» мог захватить новичка в рабство.
– Смотри, – пояснял шеф и отмечал на карте границы, – здесь территория, контролируемая «быками» Гордона Лоу. Этот тип запрещает измываться над пойманными жертвами, чтобы не портить товарный вид, держит своих «быков» в строгости. Если попадешься его парням – дело в шляпе. Тебя купит на аукционе один человечек, мой должник.
– А почему бы вашему должнику самому меня не найти? Без участия Лоу?
Дюмор поморщился.
– Потому что это вызовет ненужные вопросы, Лавен. Он никогда не был среди охотников, покупал себе прислугу на торгах. Вот и не станем отклоняться от привычной линии. Доступ к коммуникатору он тебе предоставит, так что без связи не останешься. Линия для Материка у него выделена.
Со связью на Острове имелись проблемы. Крупные. То есть, участники игры могли общаться друг с другом без препятствий, а вот сообщение с Материком имели немногие избранные. И даже принадлежность к элите не всегда означала возможность получить внешнюю линию. Какими соображениями руководствовались организаторы, предоставляя или ограничивая доступ – известно только им.
Блестящий план. Просто блестящий. Вот только Винсента Ройса он не учитывал. Чертов Винс своим появлением спутал все карты. Я должна была стать прислугой в доме не самого влиятельного участника. Незаметной фигурой, на которую не обращают внимания. Невидимкой, подсматривающей и подслушивающей, проникающей в незримые щели. Вместо этого я оказалась сразу в Приватном секторе и почти что в изоляции. И – уверена! – под пристальным наблюдением окажется каждый мой шаг, стоит мне высунуть нос за пределы дома Винса. Без связи, без поддержки. Наедине с этим чокнутым, который вел какую-то свою игру. И теперь моей первоочередной задачей становилось переиграть Ройса. Что бы он там ни задумал, очень скоро ему придется принять мои правила.
***
Поведение Винса ставило в тупик. Он хотел меня и не скрывал своего желания, но заняться полноценным сексом не спешил. Более того, вне эротических забав почти не обращал на меня внимания. После бурного оргазма в бассейне, едва придя в себя, выбрался из воды и ушел в дом. Даже одежду не потрудился захватить, ее пришлось собирать мне. К моему возвращению он уже расправился с ужином и скрылся на втором этаже. И до завтрака не появлялся.
Утром спустился хмурый. Окинул голодным взглядом мою фигуру, задержался на груди под тонкой тканью топа, но ничего не сказал. А у меня от одного только взгляда потяжелело в низу живота и напряглись соски. Он заметил, конечно, заметил. Моя реакция явно доставила ему удовольствие. Он довольно хмыкнул, и – будь я проклята! – свободные домашние штаны ощутимо натянулись в паху. Но этот… этот… этот урод молча выпил кофе и, отказавшись от горячих бутербродов, опять поднялся к себе.
– Господин! – крикнула я ему в спину.
Он замер на ступеньке, нехотя повернулся.
– Что?
– Господин, могу ли я покидать дом?
– Зачем?
Действительно, зачем? Это ведь так увлекательно: сидеть в четырех стенах, заниматься готовкой и уборкой, а в перерывах читать или смотреть телевизор! Ну, для разнообразия еще в бассейне поплавать можно. Так, стоп, не думать о бассейне! Не думать, Рита!
– Прогуляться. Осмотреться. Мне интересно увидеть Приватный сектор, господин.
Вот так. Начнем с малого, а потом попросился и за ограду.
Винс нахмурился.
– Я подумаю.
И скрылся в своих комнатах, оставив меня беситься от ярости. Подумает он! Было бы чем! Вне себя от злости, я схватила коммуникатор и заказала парочку о-о-очень откровенных нарядов. Посмотрим, как ты отреагируешь на мои новые платьица, Винсент Ройс! Удастся ли тебе сдержаться, когда ты их увидишь на мне.
А через час опять пожаловала прилипала Элис.
– Кар на месте, – заявила она, обвиняюще ткнув пальцем с длинным розовым ногтем, украшенным стразами, мне в грудь. – Значит, Винс дома.
Какая сообразительность! Гран-при шоу «Умница года», не иначе!
– Дорогой! – заорала милашка, огибая меня по широкой дуге. – Милый! Ты где?
Я скрестила руки на груди. Если Винс намеревается выполнить свою угрозу, то его ждет большое разочарование. Не собираюсь смотреть на этих кроликов, не говоря уже о том, чтобы устраивать им дополнительное развлечение! Пусть потом наказывает, как захочет.
Вот только облом сегодня поджидал крошку Элис. Винс спустился еще более хмурый и злой, чем утром.
– Зачем пожаловала? – мрачно спросил он. – Разве я тебя звал?
Я ссутулилась и бочком просочилась на кухню, но далеко от двери отходить не стала. Интересно же!
– Но, милый, – пискнула Элис, – я думала, ты обрадуешься. Мы ведь вчера не виделись.
– Думать – не твое призвание, – схамил Винс. – Повторяю вопрос: я тебя звал?
– Но я соскучилась, – пролепетала глупышка. – Мне так тебя не хватает!
Вжикнула молния. Я осторожно выглянула в щелку. Мисс Картер стояла посреди холла абсолютно обнаженная, если не считать алых лодочек на десятисантиметровых шпильках. Платье цветастой тряпкой валялось у ее ног.
– Я так тебя хочу, – прохныкала Элис. – Обними меня!
– Уходи!
Винс уже спустился и теперь стоял в двух шагах от нее. Элис, покачнувшись и чуть не запутавшись в платье, преодолела разделявшее их расстояние и опустилась на колени, склонив голову.
– Мой повелитель.
Ого, надо же! Оказывается, мне еще повезло. «Господин» выговорить проще. А кое-кому определенно пора лечиться от мании величия.
– Ты ослушалась меня, – зло процедил Винс. – Решила, что можешь перечить. Не слишком ли ты много о себе возомнила, дорогая?
Последнее слово он произнес столь издевательским тоном, что даже мне стало не по себе.
Элис всхлипнула и протянула к нему руку.
– Я… ради тебя… вот так… на коленях…
– Ты сама этого хотела, верно? Тебя заводили игры в покорную рабыню, наручники и хлыст. На самом деле ты ничем не отличаешься от шлюх Мамаши или Джерри, дорогуша. Тебе ведь все равно, кто именно трахает тебя, лишь бы он имел большой член и умел с тобой обращаться, верно?
– Нет, Винс, нет!
– Действительно? А я слышал кое-что другое. Малышка любит пожестче, правда? Один из твоих бывших дружков выложил видео в сеть. Поздравляю, Элис, ты стала звездой.
– Ты сердишься на меня из-за этого? – в ее голосе прозвучала отчаянная, безумная надежда. – Из-за прошлого? Ты ревнуешь? Не надо, я люблю одного тебя!
Но Винс только рассмеялся.
– Мне нет дела до твоего прошлого. Но заруби себе на носу, дорогуша: либо ты подчиняешься моим правилам, либо не приближаешься ко мне. А сейчас я не желаю тебя видеть.
Захлебываясь слезами, Элис кое-как натянула платье и пулей вылетела за дверь. Через несколько минут Винс тоже выскочил из дома. Взревел мотор кара. Я осталась в одиночестве.
***
Служба доставки работала просто превосходно. С материка на Остров завозили буквально все, от товаров первой необходимости до дорогущих безделиц. Мой заказ прибыл еще до полудня: те самые провокационные платья, косметика, парфюм со сложным древесно-ванильным ароматом. Винс пока что ничего о моих тратах не говорил. Не то не контролировал расходы, не то не придавал значения даже таким внушительным суммам. Скорее второе, полагаю. По моим сведениям, только на одних лишь боях он сколотил солидное состояние.
Вживую заказанные наряды оказались еще более вызывающими, нежели на моделях в каталоге. Немного подумав, я выбрала белое кружевное платье, прикрывающее колени. Скромное, если носить его как полагается, на чехол. И развратное, если надеть его на голое тело. Нежное тонкое кружево создавало лишь иллюзию прикрытости, на деле не скрывая ничего. Я тщательно подвела глаза, распылила в воздух новые духи и вошла в ароматное облачко. Оделась и отправилась в гостиную, дожидаться Винса.
Все коварство нового наряда оценила в полной мере спустя несколько минут. Кружево, пусть и почти невесомое, ощутимо царапало соски, заставляя их напрячься. А меня ведь и без того терзали мысли о предстоящем, распаляя воображение. Было и сладко, и страшно, и немного неловко. К моменту возвращения Винсента мне уже хотелось скрыться в спальне, содрать гадское платье, смыть косметику и переодеться во что-нибудь безопасное. В спортивный костюм, например. Интересно, его успеют доставить к вечеру?
Зато реакция Винса превзошла все мои ожидания. Он уставился на меня с ошалелым видом, нервно сглотнул и выпалил:
– Какого черта?
Я неторопливо подошла к нему. Медленно облизнула губы. Пользуясь его замешательством, расстегнула ремень, потянула за молнию на джинсах и просунула ладонь под резинку боксеров. О-о-о!
– У тебя стоит, – сообщила хриплым шепотом.
– Я в курсе! – прорычал Винс.
Ошейник даже не дернулся в ответ на непочтение. Хорошо. Очень хорошо. Можно продолжать, попробовать удержать инициативу.
– И какие у нас варианты? – все тем же интимным шепотом поинтересовалась я.
Но я его недооценила. Сильно недооценила. Он перехватил мое запястье и рявкнул:
– У тебя нет вариантов, Рита!
Накатила слабость, жаркая, бездумная, волнующая. Винс притиснул меня к себе.
– Кажется, кто-то заигрался.
Смутно понимая, что надо срочно сменить линию поведения, я опять облизнула губы, прикрыла глаза и шепнула:
– Накажите меня за дерзость, господин.
И он сломался. Со стоном впился мне в рот, голодно, отчаянно. Просунул внутрь язык, который я тут же принялась посасывать. Охватил ягодицы, прижимая к себе еще крепче, давая почувствовать твердость освобожденного члена. Я согнула в колене правую ногу, приникая еще теснее. Кровь кипела, внутри бушевал пожар, низ живота ныл почти болезненно. Спиралью скручивалось вожделение, желание почувствовать его в себе, горячо, глубоко, до крика.
Винс оторвался от моих губ, прикусил мочку уха. Он дышал хрипло, тяжело, его, как и меня, била крупная дрожь.
– Если ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, достаточно просто попросить.
Соображала я с трудом, голос прерывался, но кое-как произнести все же получилось:
– Кажется… кажется мы оба этого хотим.
– Чертова кукла!
Он повернул меня спиной к себе, облапил грудь. Чуть отстранился, потянул за молнию. Платье медленно поползло вниз, оставляя меня обнаженной.
– Повернись! – севшим голосом велел Винс. – Я хочу тебя видеть.
Я медленно повернулась к нему. Уже без приказа обхватила ладонями груди, сжала соски, глядя ему прямо в глаза. Поднесла руку ко рту, сунула в рот палец.
– Нар-р-рываешься! – прорычал мой временный хозяин.
Еще бы. И, судя по его потемневшему тяжелому взгляду, сейчас окончательно нарвусь.
Винс медленно тянет за пряжку расстегнутого ремня, выдергивая его из джинсов. Несмотря на дикое возбуждение, мне становится страшно. Он что – хочет избить меня? Ремень выскальзывает из шлеек, со свистом рассекает воздух, и я невольно отшатываюсь.
– Руки!
Запястья он стягивает не слишком туго, но достаточно для того, чтобы не получилось высвободиться.
– На колени!
Меня снова обдает жаром, и я повинуюсь, сгорая от нетерпения.
– Повернись лицом к дивану!
Связанные руки приходится вытянуть перед собой, ставшие невероятно чувствительными соски трутся об обивку.
– В этом доме действуют только мои правила, запомни, Рита.
Я всхлипываю от нетерпения.
– Да, господин.
– Мне нравится, как ты это произносишь. Повтори!
Да чтоб тебя черти в ад утянули, Винсент Ройс!
– Господин.
Прикосновение пальцев к позвоночнику. Легкий нажим. Ниже, еще ниже.
– Хорошая девочка.
Палец скользит между ягодицами, и у меня вырывается стон.
– Страшно? – хриплый шепот.
– Н-н-нет.
Мне действительно не страшно. Я готова попробовать все, что Винс мне предложит. И сгораю от нетерпения почувствовать его в себе. Ерзаю, подставляясь под его ласкающую руку, впивалась ногтями в обивку дивана, сильнее прогибаюсь в пояснице.
– Такая горячая.
Сильная ладонь надавливает мне на спину, притиснув к дивану. Мощный рывок – и из горла вырывается всхлип облегчения. Наконец-то! Как хорошо, как правильно! Он полностью заполняет меня, растягивает, мне даже немного дискомфортно, но безумно, упоительно хорошо! Дискомфорт быстро проходит. Винс стонет, ругается сквозь зубы и двигается, двигается. Вколачивается в меня, усиливая наслаждение с каждым новым толчком. Я подаюсь навстречу, насаживаясь как можно глубже. О-о-о, да-а-а, во-от так! Еще! Расстегнутая молния его джинсов порой царапает нежную кожу, когда он впечатывается особенно сильно. К удовольствию примешиваются нотки боли, усиливая его.
– Ви-и-инс!
Он неожиданно выходит из меня, и я протестующе хныкаю. Подхватывает, переворачивает, укладывает на ковер. Связанные руки вытянуты над головой.
– Хочу видеть твое лицо, когда ты кончишь.
До боли стискивает пальцами соски, и я ору от наслаждения.
– Да-а-а! Да-а-а, Ви-и-инс!
Обхватываю его ногами. Глаза закрываются, когда он опять врывается в меня. Не хочу видеть! Только чувствовать, ощущать внутри напряжение. Такой твердый. Такой горячий. Такой огромный. Идеальный.
Винс вдалбливается все быстрее и быстрее, что-то шипит. Я выгибаюсь, извиваюсь под ним. Он невозможности вцепиться ему в плечи хочется заорать, но эта беспомощность удивительным образом заводит еще сильнее. Я полностью в его власти, подчинена его желанию – и как же это сладко! Толчки еще учащаются, Винс уже на пределе, я чувствую это. Замирает, содрогаясь, выкрикивает:
– Ри-и-ита! Моя-а-а!
И я вслед за ним срываюсь в бездонную пропасть.
***
Быстрых перемен я не ожидала. Если в наших отношениях наступит хоть какая-то определенность – уже хорошо. Глядишь, со временем сможем и поговорить нормально. То, что Винс меня все-таки узнал, теперь сомнений не вызывало. Узнал и наказывал за прошлое. За проступки, в которых не было моей вины.
Тогда, семь лет назад, отец еще не увлекался крупными ставками. Так, по мелочи то на ипподроме, то на ринге. Ерунда, право слово, все так поступают. Невинное развлечение респектабельного джентльмена. Тогда он еще имел все: вес в обществе, особняк в престижном районе, солидный банковский счет. Элита города в друзьях: мэр, начальник полицейского участка, судья. И дочь, будущее которой мистер Филипп Анри Лавен тщательно распланировал. Вот только я не оправдала его надежд.
Кто донес отцу, что его маленькая принцесса выбрала не самого подходящего парня? Этого я так и не узнала. Папа и виду не подал, что ему известно о моем романе.
Выдавать меня за богатую бездельницу побоялись. К таким всегда приковано пристальное внимание, а проколоться ничего не стоит. Да и мажоры находились на виду, как правило, задолго до того, как вступали в игру. Та же Элис Картер постоянно поставляла таблоидам пищу для все новых и новых статей.
Опасались мы первых дней игры. Бесправных участников высаживали на Острове и предоставляли судьбе. Любой свободный «гражданин Островной республики» мог захватить новичка в рабство.
– Смотри, – пояснял шеф и отмечал на карте границы, – здесь территория, контролируемая «быками» Гордона Лоу. Этот тип запрещает измываться над пойманными жертвами, чтобы не портить товарный вид, держит своих «быков» в строгости. Если попадешься его парням – дело в шляпе. Тебя купит на аукционе один человечек, мой должник.
– А почему бы вашему должнику самому меня не найти? Без участия Лоу?
Дюмор поморщился.
– Потому что это вызовет ненужные вопросы, Лавен. Он никогда не был среди охотников, покупал себе прислугу на торгах. Вот и не станем отклоняться от привычной линии. Доступ к коммуникатору он тебе предоставит, так что без связи не останешься. Линия для Материка у него выделена.
Со связью на Острове имелись проблемы. Крупные. То есть, участники игры могли общаться друг с другом без препятствий, а вот сообщение с Материком имели немногие избранные. И даже принадлежность к элите не всегда означала возможность получить внешнюю линию. Какими соображениями руководствовались организаторы, предоставляя или ограничивая доступ – известно только им.
Блестящий план. Просто блестящий. Вот только Винсента Ройса он не учитывал. Чертов Винс своим появлением спутал все карты. Я должна была стать прислугой в доме не самого влиятельного участника. Незаметной фигурой, на которую не обращают внимания. Невидимкой, подсматривающей и подслушивающей, проникающей в незримые щели. Вместо этого я оказалась сразу в Приватном секторе и почти что в изоляции. И – уверена! – под пристальным наблюдением окажется каждый мой шаг, стоит мне высунуть нос за пределы дома Винса. Без связи, без поддержки. Наедине с этим чокнутым, который вел какую-то свою игру. И теперь моей первоочередной задачей становилось переиграть Ройса. Что бы он там ни задумал, очень скоро ему придется принять мои правила.
***
Поведение Винса ставило в тупик. Он хотел меня и не скрывал своего желания, но заняться полноценным сексом не спешил. Более того, вне эротических забав почти не обращал на меня внимания. После бурного оргазма в бассейне, едва придя в себя, выбрался из воды и ушел в дом. Даже одежду не потрудился захватить, ее пришлось собирать мне. К моему возвращению он уже расправился с ужином и скрылся на втором этаже. И до завтрака не появлялся.
Утром спустился хмурый. Окинул голодным взглядом мою фигуру, задержался на груди под тонкой тканью топа, но ничего не сказал. А у меня от одного только взгляда потяжелело в низу живота и напряглись соски. Он заметил, конечно, заметил. Моя реакция явно доставила ему удовольствие. Он довольно хмыкнул, и – будь я проклята! – свободные домашние штаны ощутимо натянулись в паху. Но этот… этот… этот урод молча выпил кофе и, отказавшись от горячих бутербродов, опять поднялся к себе.
– Господин! – крикнула я ему в спину.
Он замер на ступеньке, нехотя повернулся.
– Что?
– Господин, могу ли я покидать дом?
– Зачем?
Действительно, зачем? Это ведь так увлекательно: сидеть в четырех стенах, заниматься готовкой и уборкой, а в перерывах читать или смотреть телевизор! Ну, для разнообразия еще в бассейне поплавать можно. Так, стоп, не думать о бассейне! Не думать, Рита!
– Прогуляться. Осмотреться. Мне интересно увидеть Приватный сектор, господин.
Вот так. Начнем с малого, а потом попросился и за ограду.
Винс нахмурился.
– Я подумаю.
И скрылся в своих комнатах, оставив меня беситься от ярости. Подумает он! Было бы чем! Вне себя от злости, я схватила коммуникатор и заказала парочку о-о-очень откровенных нарядов. Посмотрим, как ты отреагируешь на мои новые платьица, Винсент Ройс! Удастся ли тебе сдержаться, когда ты их увидишь на мне.
А через час опять пожаловала прилипала Элис.
– Кар на месте, – заявила она, обвиняюще ткнув пальцем с длинным розовым ногтем, украшенным стразами, мне в грудь. – Значит, Винс дома.
Какая сообразительность! Гран-при шоу «Умница года», не иначе!
– Дорогой! – заорала милашка, огибая меня по широкой дуге. – Милый! Ты где?
Я скрестила руки на груди. Если Винс намеревается выполнить свою угрозу, то его ждет большое разочарование. Не собираюсь смотреть на этих кроликов, не говоря уже о том, чтобы устраивать им дополнительное развлечение! Пусть потом наказывает, как захочет.
Вот только облом сегодня поджидал крошку Элис. Винс спустился еще более хмурый и злой, чем утром.
– Зачем пожаловала? – мрачно спросил он. – Разве я тебя звал?
Я ссутулилась и бочком просочилась на кухню, но далеко от двери отходить не стала. Интересно же!
– Но, милый, – пискнула Элис, – я думала, ты обрадуешься. Мы ведь вчера не виделись.
– Думать – не твое призвание, – схамил Винс. – Повторяю вопрос: я тебя звал?
– Но я соскучилась, – пролепетала глупышка. – Мне так тебя не хватает!
Вжикнула молния. Я осторожно выглянула в щелку. Мисс Картер стояла посреди холла абсолютно обнаженная, если не считать алых лодочек на десятисантиметровых шпильках. Платье цветастой тряпкой валялось у ее ног.
– Я так тебя хочу, – прохныкала Элис. – Обними меня!
– Уходи!
Винс уже спустился и теперь стоял в двух шагах от нее. Элис, покачнувшись и чуть не запутавшись в платье, преодолела разделявшее их расстояние и опустилась на колени, склонив голову.
– Мой повелитель.
Ого, надо же! Оказывается, мне еще повезло. «Господин» выговорить проще. А кое-кому определенно пора лечиться от мании величия.
– Ты ослушалась меня, – зло процедил Винс. – Решила, что можешь перечить. Не слишком ли ты много о себе возомнила, дорогая?
Последнее слово он произнес столь издевательским тоном, что даже мне стало не по себе.
Элис всхлипнула и протянула к нему руку.
– Я… ради тебя… вот так… на коленях…
– Ты сама этого хотела, верно? Тебя заводили игры в покорную рабыню, наручники и хлыст. На самом деле ты ничем не отличаешься от шлюх Мамаши или Джерри, дорогуша. Тебе ведь все равно, кто именно трахает тебя, лишь бы он имел большой член и умел с тобой обращаться, верно?
– Нет, Винс, нет!
– Действительно? А я слышал кое-что другое. Малышка любит пожестче, правда? Один из твоих бывших дружков выложил видео в сеть. Поздравляю, Элис, ты стала звездой.
– Ты сердишься на меня из-за этого? – в ее голосе прозвучала отчаянная, безумная надежда. – Из-за прошлого? Ты ревнуешь? Не надо, я люблю одного тебя!
Но Винс только рассмеялся.
– Мне нет дела до твоего прошлого. Но заруби себе на носу, дорогуша: либо ты подчиняешься моим правилам, либо не приближаешься ко мне. А сейчас я не желаю тебя видеть.
Захлебываясь слезами, Элис кое-как натянула платье и пулей вылетела за дверь. Через несколько минут Винс тоже выскочил из дома. Взревел мотор кара. Я осталась в одиночестве.
***
Служба доставки работала просто превосходно. С материка на Остров завозили буквально все, от товаров первой необходимости до дорогущих безделиц. Мой заказ прибыл еще до полудня: те самые провокационные платья, косметика, парфюм со сложным древесно-ванильным ароматом. Винс пока что ничего о моих тратах не говорил. Не то не контролировал расходы, не то не придавал значения даже таким внушительным суммам. Скорее второе, полагаю. По моим сведениям, только на одних лишь боях он сколотил солидное состояние.
Вживую заказанные наряды оказались еще более вызывающими, нежели на моделях в каталоге. Немного подумав, я выбрала белое кружевное платье, прикрывающее колени. Скромное, если носить его как полагается, на чехол. И развратное, если надеть его на голое тело. Нежное тонкое кружево создавало лишь иллюзию прикрытости, на деле не скрывая ничего. Я тщательно подвела глаза, распылила в воздух новые духи и вошла в ароматное облачко. Оделась и отправилась в гостиную, дожидаться Винса.
Все коварство нового наряда оценила в полной мере спустя несколько минут. Кружево, пусть и почти невесомое, ощутимо царапало соски, заставляя их напрячься. А меня ведь и без того терзали мысли о предстоящем, распаляя воображение. Было и сладко, и страшно, и немного неловко. К моменту возвращения Винсента мне уже хотелось скрыться в спальне, содрать гадское платье, смыть косметику и переодеться во что-нибудь безопасное. В спортивный костюм, например. Интересно, его успеют доставить к вечеру?
Зато реакция Винса превзошла все мои ожидания. Он уставился на меня с ошалелым видом, нервно сглотнул и выпалил:
– Какого черта?
Я неторопливо подошла к нему. Медленно облизнула губы. Пользуясь его замешательством, расстегнула ремень, потянула за молнию на джинсах и просунула ладонь под резинку боксеров. О-о-о!
– У тебя стоит, – сообщила хриплым шепотом.
– Я в курсе! – прорычал Винс.
Ошейник даже не дернулся в ответ на непочтение. Хорошо. Очень хорошо. Можно продолжать, попробовать удержать инициативу.
– И какие у нас варианты? – все тем же интимным шепотом поинтересовалась я.
Но я его недооценила. Сильно недооценила. Он перехватил мое запястье и рявкнул:
– У тебя нет вариантов, Рита!
Накатила слабость, жаркая, бездумная, волнующая. Винс притиснул меня к себе.
– Кажется, кто-то заигрался.
Смутно понимая, что надо срочно сменить линию поведения, я опять облизнула губы, прикрыла глаза и шепнула:
– Накажите меня за дерзость, господин.
И он сломался. Со стоном впился мне в рот, голодно, отчаянно. Просунул внутрь язык, который я тут же принялась посасывать. Охватил ягодицы, прижимая к себе еще крепче, давая почувствовать твердость освобожденного члена. Я согнула в колене правую ногу, приникая еще теснее. Кровь кипела, внутри бушевал пожар, низ живота ныл почти болезненно. Спиралью скручивалось вожделение, желание почувствовать его в себе, горячо, глубоко, до крика.
Винс оторвался от моих губ, прикусил мочку уха. Он дышал хрипло, тяжело, его, как и меня, била крупная дрожь.
– Если ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, достаточно просто попросить.
Соображала я с трудом, голос прерывался, но кое-как произнести все же получилось:
– Кажется… кажется мы оба этого хотим.
– Чертова кукла!
Он повернул меня спиной к себе, облапил грудь. Чуть отстранился, потянул за молнию. Платье медленно поползло вниз, оставляя меня обнаженной.
– Повернись! – севшим голосом велел Винс. – Я хочу тебя видеть.
Я медленно повернулась к нему. Уже без приказа обхватила ладонями груди, сжала соски, глядя ему прямо в глаза. Поднесла руку ко рту, сунула в рот палец.
– Нар-р-рываешься! – прорычал мой временный хозяин.
Еще бы. И, судя по его потемневшему тяжелому взгляду, сейчас окончательно нарвусь.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Винс медленно тянет за пряжку расстегнутого ремня, выдергивая его из джинсов. Несмотря на дикое возбуждение, мне становится страшно. Он что – хочет избить меня? Ремень выскальзывает из шлеек, со свистом рассекает воздух, и я невольно отшатываюсь.
– Руки!
Запястья он стягивает не слишком туго, но достаточно для того, чтобы не получилось высвободиться.
– На колени!
Меня снова обдает жаром, и я повинуюсь, сгорая от нетерпения.
– Повернись лицом к дивану!
Связанные руки приходится вытянуть перед собой, ставшие невероятно чувствительными соски трутся об обивку.
– В этом доме действуют только мои правила, запомни, Рита.
Я всхлипываю от нетерпения.
– Да, господин.
– Мне нравится, как ты это произносишь. Повтори!
Да чтоб тебя черти в ад утянули, Винсент Ройс!
– Господин.
Прикосновение пальцев к позвоночнику. Легкий нажим. Ниже, еще ниже.
– Хорошая девочка.
Палец скользит между ягодицами, и у меня вырывается стон.
– Страшно? – хриплый шепот.
– Н-н-нет.
Мне действительно не страшно. Я готова попробовать все, что Винс мне предложит. И сгораю от нетерпения почувствовать его в себе. Ерзаю, подставляясь под его ласкающую руку, впивалась ногтями в обивку дивана, сильнее прогибаюсь в пояснице.
– Такая горячая.
Сильная ладонь надавливает мне на спину, притиснув к дивану. Мощный рывок – и из горла вырывается всхлип облегчения. Наконец-то! Как хорошо, как правильно! Он полностью заполняет меня, растягивает, мне даже немного дискомфортно, но безумно, упоительно хорошо! Дискомфорт быстро проходит. Винс стонет, ругается сквозь зубы и двигается, двигается. Вколачивается в меня, усиливая наслаждение с каждым новым толчком. Я подаюсь навстречу, насаживаясь как можно глубже. О-о-о, да-а-а, во-от так! Еще! Расстегнутая молния его джинсов порой царапает нежную кожу, когда он впечатывается особенно сильно. К удовольствию примешиваются нотки боли, усиливая его.
– Ви-и-инс!
Он неожиданно выходит из меня, и я протестующе хныкаю. Подхватывает, переворачивает, укладывает на ковер. Связанные руки вытянуты над головой.
– Хочу видеть твое лицо, когда ты кончишь.
До боли стискивает пальцами соски, и я ору от наслаждения.
– Да-а-а! Да-а-а, Ви-и-инс!
Обхватываю его ногами. Глаза закрываются, когда он опять врывается в меня. Не хочу видеть! Только чувствовать, ощущать внутри напряжение. Такой твердый. Такой горячий. Такой огромный. Идеальный.
Винс вдалбливается все быстрее и быстрее, что-то шипит. Я выгибаюсь, извиваюсь под ним. Он невозможности вцепиться ему в плечи хочется заорать, но эта беспомощность удивительным образом заводит еще сильнее. Я полностью в его власти, подчинена его желанию – и как же это сладко! Толчки еще учащаются, Винс уже на пределе, я чувствую это. Замирает, содрогаясь, выкрикивает:
– Ри-и-ита! Моя-а-а!
И я вслед за ним срываюсь в бездонную пропасть.
***
Быстрых перемен я не ожидала. Если в наших отношениях наступит хоть какая-то определенность – уже хорошо. Глядишь, со временем сможем и поговорить нормально. То, что Винс меня все-таки узнал, теперь сомнений не вызывало. Узнал и наказывал за прошлое. За проступки, в которых не было моей вины.
Тогда, семь лет назад, отец еще не увлекался крупными ставками. Так, по мелочи то на ипподроме, то на ринге. Ерунда, право слово, все так поступают. Невинное развлечение респектабельного джентльмена. Тогда он еще имел все: вес в обществе, особняк в престижном районе, солидный банковский счет. Элита города в друзьях: мэр, начальник полицейского участка, судья. И дочь, будущее которой мистер Филипп Анри Лавен тщательно распланировал. Вот только я не оправдала его надежд.
Кто донес отцу, что его маленькая принцесса выбрала не самого подходящего парня? Этого я так и не узнала. Папа и виду не подал, что ему известно о моем романе.
