Инесс вздрогнула. Губы ее искривились так, что стало ясно - девочка с трудом сдерживает слезы. Арман положил руку ей на плечо.
- Не бойся, - покровительственно заявил он. - Это всего лишь страшная сказка. Не так ли, Джой?
- Коли желаете посчитать мой рассказ небылицей, - поджала губы Джой, - то воля ваша, молодой господин. Я всего лишь передаю то, что некогда сказывала мне матушка, а той - ее матушка, а той...
- Все ясно, - со смехом перебил ее Мартин. - Это ваша семейная легенда.
Джой неодобрительно покачала головой. Все-таки ребятишки не воспринимают ее истории всерьез, хотя она рассказывает только правду. Впрочем, если бы ее россказни дошли до ушей хозяйки, то за такую правду Джой могла бы получить немало неприятностей в благодарность. Господа считали, что незачем пугать детей страшными историями, но у старой няньки было свое мнение на сей счет: чем раньше узнают, тем лучше. А то у многих выветрились из памяти события давних времен, и Сумеречных нынешнее поколение считает едва ли не выдумкой. Нехорошо это, ох, нехорошо. Об опасности след помнить всегда - и быть начеку. Так говорила Джой ее матушка, а уж она-то попусту слов не бросала.
Инесс доверчиво прижалась к Арману. Огромные голубые глаза с надеждой заглянули мальчику в лицо.
- Это все было понарошку, да? Не на самом деле?
- А если даже и на самом деле, - горячо воскликнул Арман, - я всегда смогу тебя защитить! Вот!
Малышка Северина бросила на него ревнивый и обиженный взгляд: все-таки Арман - ее старший брат, а вовсе не Инесс, и защищать должен в первую очередь сестру, а не эту кривляку!
- И потом, нас от Сумеречных отделяет Черта, - рассудительно заметила старшая из девочек, Аннет. - Порождения Мрака не могут ее пересечь. Черта напитана Светом, и сам Благодатный ежедневно укрепляет ее своими молитвами. Пока храмы Света стоят на нашей земле, нам нечего бояться. Черта нерушима.
Арман бросил в сторону кузины рассерженный взгляд. Хрупкому белокурому мальчику очень хотелось походить в глазах Инесс на рыцаря из старинных легенд, оберегающего свою даму. А как прикажете ее оберегать, если никакая опасность ей не грозит? Но девочка все равно смотрела на него с восхищением.
- Ты правда заступишься за меня? - спросила она, будто и не слышала слов Аннет.
Арман кивнул и крепко сжал руку своей маленькой подружки.
- Обещаю. Рядом со мной ты в безопасности.
- Ну и зачем тебя понесло в Храм? - зло спросил Мартин.
- За защитой, - уныло ответила я. - Кому, как не служителям Света ограждать нас от Сумеречных?
Друг покачал головой.
- Знаешь, подобного поведения я еще мог бы ожидать от Аннет. Все-таки ее матушке удалось вбить в нее благочестие и слепую веру в могущество Храма. Но ты?
- Сглупила, - признала я. - Но я не знала, что мне делать. Тебя в столице не было, а мне казалось важным предупредить Благодатного. Хотя, если бы я дала себе труд подумать, то сообразила бы, что ему давно все известно.
Мартин сжал мою руку.
- Я выехал в Лерой сразу же, как только узнал. Но почему-то подумал, что найду тебя в замке. Мы разминулись на какой-то день. Я... - он сглотнул, - я был на погосте, Рина...
- Не надо, - перебила его я. - Не здесь. Не сейчас. Я знаю, что их всех упокоили должным образом - и довольно об этом.
Конечно, знаю. Я была там, я видела захоронения своими глазами. Но говорить об этом с другом детства было выше моих сил - слишком болели свежие раны.
- Хорошо, - покладисто согласился Мартин. - Давай о другом. Что ты намерена делать?
- Повидаться с королем. Уволить служанку-шпионку. Сменить на всякий случай жилье. А дальше - видно будет.
- Выходи за меня замуж, - внезапно предложил друг.
От неожиданности я поперхнулась и закашлялась. Мы с Мартином сидели в небольшом трактире возле рыночной площади. Сегодня рынок не работал, потому зал был полупустой, но привлекать к себе излишнее внимание нам все равно не хотелось, поэтому я не закричала, а прошипела:
- С ума сошел?
- Напротив, если ты поразмыслишь как следует, то поймешь, что действую я вполне обдуманно. И между прочим, себе во вред. Готов поставить фамильную шпагу против разбитой кружки, что тебе очень скоро подберут подходящего супруга, причем он будет соответствовать вовсе не твоим ожиданиям.
- Да, Благодатный прямо говорил о том, каким лакомым куском являются мои земли, - согласилась я. - Так что ты, скорее всего, прав. Но выйти за тебя... Извини, но для меня это почти что инцест.
Мартин улыбнулся.
- Рина, не обижайся, но я тоже не могу смотреть на тебя, как на женщину. Потому-то и сказал, что этот брак будет своего рода жертвой с моей стороны. Но ради тебя я готов на все, что угодно.
- Спасибо, я ценю твою дружбу. Но пока еще не утратила надежду, что нам удастся обойтись без этого шага.
- Как знаешь, - Мартин очень старался, чтобы в голосе его звучало разочарование, но полностью скрыть облегчение все-таки не смог. - Надеюсь, король не предложит тебе подходящую кандидатуру прямо во время первой встречи.
Я содрогнулась.
- С Благодатного станется, пожалуй, настроить Карла должным образом, - проворчала я. - Хотя я приложила все усилия, чтобы показать ему, насколько сломлена и покорна.
Вновь припомнился холодный липкий ужас, охвативший меня во время поцелуя. Я не обольщалась и прекрасно понимала, что обмануть главу Храма у меня вряд ли получится. Франц должен был почувствовать и мой испуг, и легкую брезгливость. И уверенность в том, что я все равно согласна стать его любовницей, стоит ему лишь захотеть. Я не была ему нужна, но он желал убедиться, что жертва готова во всем подчиняться ему. Удивительно, но мне все-таки удалось сыграть на опережение: стоило дать понять, что я пойду на близость, как Благодатный отказался от нее сам.
Делиться этими воспоминаниями с Мартином я не собиралась. Друг уже и без того узнал слишком многое.
- Зря я приехала в столицу, - грустно сказала я. - Надо было остаться в замке.
Мартин присвистнул.
- В одиночестве? Крестьяне возвращаются в свои дома, но к замку никто из них подходить не рискует. Как я понял из их рассказов, покойников хоронили солдаты короля под присмотром служителей Храма. Никто из местных не осмелился приблизиться к твоей семейной обители. Даже для того, чтобы что-нибудь украсть. Жители окрестных деревень именуют замок проклятым. Как, интересно, ты намеревалась там жить? Особенно если учесть, что лето уже закончилось. Ни тепла, ни еды у тебя бы не было.
В глазах на мгновение потемнело, а потом стены трактирного зала будто бы расплылись, и на их месте я увидела ряд грубо стесанных могильных камней с высеченными на них родными именами. Именами тех, кого я любила, с чьей потерей никак не могла свыкнуться. Себастьян Этьен дель Лерой и его супруга Тамалия Августина, Арман Себастьян дель Лерой и Инесс Каталина дель Арно, Аннет Мариана дель Лерой и Джой Ферн... Все они остались там, в сырой от осенних дождей земле: родители и старший брат, давно выросшая девочка с голубыми глазами, которую Арман так и не смог защитить от врагов, несмотря на давнее обещание, зануда-кузина и пугавшая детей страшными историями старая няня, а еще многие другие, к кому я тоже была привязана. Конюх, моя горничная, двоюродная тетушка Клод... Все они покинули меня навсегда. Я сморгнула слезы, и стены трактира вернулись на место, а старый погост растаял.
- Я могла бы поселиться в ближайшем городке, - глухим голосом ответила я. - У меня есть деньги, те, что держали родители в столичном банке, но это не главное. Никто так и смог обнаружить вход в тайник. Ценности, которые хранились в замке, конечно, разграбили - не знаю, Сумеречные, солдаты или служители Света. Но настоящую сокровищницу они не обнаружили.
- И с твоей стороны, конечно же, весьма мудро будет дать понять всем заинтересованным, что уж ты-то знаешь, где вход, - язвительно произнес Мартин. - Чтобы тебя ограбили уже наверняка. Ты - легкая мишень, Рина. Во всяком случае, сейчас. Осиротевшая, незамужняя, беззащитная - вот как тебя воспринимают.
Я посмотрела другу в глаза.
- Что же мне делать, Мартин?
- Живи пока в том доме, что сняли для тебя служители Храма. После того, как попадешь на аудиенцию к королю, можешь переехать в мой дом. Главное, не забудь всем, включая Карла, сообщить, что это я настоял на переезде. Можешь объявить меня своим женихом, помолвка - еще не свадьба. У тебя траур, так что никто не удивится. Кстати, на траур же ссылайся, если король вдруг вздумает завести с тобой разговоры о твоей дальнейшей судьбе. Служанку увольнять не стоит. О ней ты точно знаешь, что она шпионка Благодатного. Все равно глава Храма не оставит тебя без своего пристального внимания, так что пусть у нас будет уже вычисленный осведомитель. Своим слугам я доверяю, насколько это возможно - лишнего они при ней не скажут. И никогда, ни при каких обстоятельствах никому не проговорись, что тебе известно о семейном тайнике. Договорились?
Я кивнула. После разговора с другом детства я будто ощутила, как трескается и тает лед, сковавший все у меня внутри. Я снова почувствовала себя живой. Было больно, было горько, но я вновь могла дышать и не существовать, а жить. В этой новой жизни у меня пока не было цели, но зато имелась поддержка и опора - крепкое плечо друга.
При первом же визите в королевский дворец я поняла, что на поддержку Карла рассчитывать не стоит. Он, разумеется, выразил мне соболезнования и велел обращаться к нему за помощью, если мне вдруг что-либо потребуется, но я не обольщалась. Все время аудиенции меня не покидало ощущение, что король никак не может дождаться, пока докучливая гостья наконец покинет его. Ни малейших признаков интереса не промелькнуло в темных глазах. Один раз Карл, будто забывшись, принялся накручивать на палец каштановую прядь, но быстро спохватился.
- Здесь всегда будут рады дочери Себастьяна дель Лерой, - сказал он мне на прощание. - Пусть ваш отец и редко наведывался в Артинею, предпочитая родовой замок, а вашего брата я и вовсе видел лишь дважды, но мужчины вашего рода навсегда останутся в моей памяти образцом мужества и добродетели. Смею надеяться, что ваш будущий супруг не посрамит честь семьи, наследником коей ему предстоит стать.
- Я тоже на это надеюсь, ваше величество. Но пока еще рано говорить о браке. Я намерена соблюдать траур.
Взгляд Карла равнодушно скользнул по моей фигуре.
- Весьма похвально, - одобрил он. - Знаю, что нынче далеко не все молодые люди стремятся соблюдать старые обычаи. Я ни в коем разе никого не осуждаю, но ваше решение всецело поддерживаю.
- И мой жених полностью согласен со мной, ваше величество, - ввернула я, сочтя случай удобным для того, чтобы упомянуть о фиктивной помолвке с Мартином.
Но мой якобы жених заинтересовал короля еще меньше, чем мои злоключение. С трудом выдержав положенное по дворцовому протоколу время, Карл распрощался со мной. И мне почудилось, что на лице его промелькнула улыбка.
ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
- Северина, дорогая, я так рада, что вы пришли! - Матильда Дорен, пышная громогласная брюнетка лет пятидесяти, заговорщицки подмигнула мне. - Признаться, обычно на чаепитиях у ее высочества смертная скука! Хоть вы меня развлечете.
И дама улыбнулась мне столь обаятельно, что я даже не смогла обидеться на ее слова.
- Боюсь, я не подхожу на роль придворного шута, - все-таки я ответила колкостью, пусть даже и испытывала к Матильде необъяснимую симпатию.
Госпожа Дорен была особой эксцентричной. Одевалась она в платья ярких тонов, на шее неизменно носила лорнет на золотой цепочке и имела раздражавшую собеседников привычку во время разговора то и дело подносить его к глазам и внимательно разглядывать окружающих. Матильда была резка и остра на язык ("Я говорю лишь то, что думаю, лицемерить не в моих привычках!"), и многие из ее высказываний переходили из уст в уста. К робким девицам она относилась со снисходительным презрением, зато к тем, кто давал ей отпор, питала самые теплые чувства. Сейчас она расхохоталась и склонилась ко мне.
- Сегодня вам лучше держаться меня, дорогая. Пожаловала старая ведьма Изабелла - сами знаете, она мечтает женить поскорее своего сына. Или вы готовы битый час выслушивать, как она восхваляет своего драгоценного Фернана?
Госпожа Изабелла была ровесницей Матильды и вместе с тем - полной ее противоположностью. Хрупкая невысокая блондинка говорила тихим нежным голосом, смеялась чарующим хрустальным смехом и уверенной рукой управляла доставшимся от покойного супруга состоянием. Главной любовью Изабеллы был ее сын Фернан, флегматичный одутловатый молодой человек, которого матушка надумала выгодно женить. Поскольку я в ее глазах являлась одной из кандидаток в невестки, то мне уже неоднократно пришлось выслушать подробнейшие рассказы о многочисленных добродетелях ее ненаглядного сыночка. Разумеется, от Изабеллы я предпочитала держаться подальше.
- Я не горю желанием выслушивать оды Фернану, - усмехнулась я. - А какие сегодня предполагаются развлечения?
Вопрос мой не был праздным. Ее высочество принцесса Каролина, тетушка короля, считала своим долгом предлагать для увеселения приглашенных дам разнообразные забавы, к сожалению, как правило, невыносимо скучные. Например, в прошлую пятницу устроили песенный конкурс, а в позапрошлую - игру в шарады. Задумка была, наверное, неплохой, но принцесса распорядилась, чтобы все задания были связаны с книгой Света, а представленные сценки непременно были поучительными. Мне эти события в лицах пересказала Матильда, поскольку на чаепитиях ее величества я еще не присутствовала, отговариваясь по совету Мартина трауром. Но принцесса оказалась настойчива в желании "развлечь бедняжку", и мне пришлось принять очередное приглашение. Оставалось надеяться, что сегодня гостей не заставят петь романсы или загадывать загадки.
- Как? - Матильда округлила глаза. - Разве вы не слышали? Во дворец прибыл известный путешественник, Пабло дель Фиоре. Разумеется, все будут обсуждать его персону и составлять список вопросов.
- Путешественник? - заинтересовалась я. - Я раньше не слышала об этом Пабло.
- Неудивительно, дорогая, вы ведь жили в глуши, - с самой приятной улыбкой заявила Матильда. - Но, между нами, Пабло куда больший сочинитель, нежели путешественник. Он любит описывать свои приключения и давно уже обещает издать свои записки. Сдается мне, что правды в его опусе едва ли наберется на несколько страниц. Зато большинство придворных дам от него прямо-таки в восторге. Такой молодой! Столько повидал! Знает такие интересные подробности о жизни разных народов!
Ответить я не успела - наш диалог с Матильдой прервала ее высочество, сухощавая седовласая невысокая женщина со строгой прической.
- Северина, дитя моя, как я рада вас видеть! Жаль, что вы ранее не появлялись при дворе. Хотя, должна заметить, это несколько странно для столь очаровательной юной девушки, ведь ваша семья могла бы себе позволить... Простите, - осеклась Каролина.
Я через силу улыбнулась ей.
- Я просто счастлива посетить чаепитие у Вашего высочества.
Действительно, отчего родители не стали искать мне жениха среди придворных? Раньше я не задавалась этим вопросом, но теперь мне стало интересно.
- Не бойся, - покровительственно заявил он. - Это всего лишь страшная сказка. Не так ли, Джой?
- Коли желаете посчитать мой рассказ небылицей, - поджала губы Джой, - то воля ваша, молодой господин. Я всего лишь передаю то, что некогда сказывала мне матушка, а той - ее матушка, а той...
- Все ясно, - со смехом перебил ее Мартин. - Это ваша семейная легенда.
Джой неодобрительно покачала головой. Все-таки ребятишки не воспринимают ее истории всерьез, хотя она рассказывает только правду. Впрочем, если бы ее россказни дошли до ушей хозяйки, то за такую правду Джой могла бы получить немало неприятностей в благодарность. Господа считали, что незачем пугать детей страшными историями, но у старой няньки было свое мнение на сей счет: чем раньше узнают, тем лучше. А то у многих выветрились из памяти события давних времен, и Сумеречных нынешнее поколение считает едва ли не выдумкой. Нехорошо это, ох, нехорошо. Об опасности след помнить всегда - и быть начеку. Так говорила Джой ее матушка, а уж она-то попусту слов не бросала.
Инесс доверчиво прижалась к Арману. Огромные голубые глаза с надеждой заглянули мальчику в лицо.
- Это все было понарошку, да? Не на самом деле?
- А если даже и на самом деле, - горячо воскликнул Арман, - я всегда смогу тебя защитить! Вот!
Малышка Северина бросила на него ревнивый и обиженный взгляд: все-таки Арман - ее старший брат, а вовсе не Инесс, и защищать должен в первую очередь сестру, а не эту кривляку!
- И потом, нас от Сумеречных отделяет Черта, - рассудительно заметила старшая из девочек, Аннет. - Порождения Мрака не могут ее пересечь. Черта напитана Светом, и сам Благодатный ежедневно укрепляет ее своими молитвами. Пока храмы Света стоят на нашей земле, нам нечего бояться. Черта нерушима.
Арман бросил в сторону кузины рассерженный взгляд. Хрупкому белокурому мальчику очень хотелось походить в глазах Инесс на рыцаря из старинных легенд, оберегающего свою даму. А как прикажете ее оберегать, если никакая опасность ей не грозит? Но девочка все равно смотрела на него с восхищением.
- Ты правда заступишься за меня? - спросила она, будто и не слышала слов Аннет.
Арман кивнул и крепко сжал руку своей маленькой подружки.
- Обещаю. Рядом со мной ты в безопасности.
***
- Ну и зачем тебя понесло в Храм? - зло спросил Мартин.
- За защитой, - уныло ответила я. - Кому, как не служителям Света ограждать нас от Сумеречных?
Друг покачал головой.
- Знаешь, подобного поведения я еще мог бы ожидать от Аннет. Все-таки ее матушке удалось вбить в нее благочестие и слепую веру в могущество Храма. Но ты?
- Сглупила, - признала я. - Но я не знала, что мне делать. Тебя в столице не было, а мне казалось важным предупредить Благодатного. Хотя, если бы я дала себе труд подумать, то сообразила бы, что ему давно все известно.
Мартин сжал мою руку.
- Я выехал в Лерой сразу же, как только узнал. Но почему-то подумал, что найду тебя в замке. Мы разминулись на какой-то день. Я... - он сглотнул, - я был на погосте, Рина...
- Не надо, - перебила его я. - Не здесь. Не сейчас. Я знаю, что их всех упокоили должным образом - и довольно об этом.
Конечно, знаю. Я была там, я видела захоронения своими глазами. Но говорить об этом с другом детства было выше моих сил - слишком болели свежие раны.
- Хорошо, - покладисто согласился Мартин. - Давай о другом. Что ты намерена делать?
- Повидаться с королем. Уволить служанку-шпионку. Сменить на всякий случай жилье. А дальше - видно будет.
- Выходи за меня замуж, - внезапно предложил друг.
От неожиданности я поперхнулась и закашлялась. Мы с Мартином сидели в небольшом трактире возле рыночной площади. Сегодня рынок не работал, потому зал был полупустой, но привлекать к себе излишнее внимание нам все равно не хотелось, поэтому я не закричала, а прошипела:
- С ума сошел?
- Напротив, если ты поразмыслишь как следует, то поймешь, что действую я вполне обдуманно. И между прочим, себе во вред. Готов поставить фамильную шпагу против разбитой кружки, что тебе очень скоро подберут подходящего супруга, причем он будет соответствовать вовсе не твоим ожиданиям.
- Да, Благодатный прямо говорил о том, каким лакомым куском являются мои земли, - согласилась я. - Так что ты, скорее всего, прав. Но выйти за тебя... Извини, но для меня это почти что инцест.
Мартин улыбнулся.
- Рина, не обижайся, но я тоже не могу смотреть на тебя, как на женщину. Потому-то и сказал, что этот брак будет своего рода жертвой с моей стороны. Но ради тебя я готов на все, что угодно.
- Спасибо, я ценю твою дружбу. Но пока еще не утратила надежду, что нам удастся обойтись без этого шага.
- Как знаешь, - Мартин очень старался, чтобы в голосе его звучало разочарование, но полностью скрыть облегчение все-таки не смог. - Надеюсь, король не предложит тебе подходящую кандидатуру прямо во время первой встречи.
Я содрогнулась.
- С Благодатного станется, пожалуй, настроить Карла должным образом, - проворчала я. - Хотя я приложила все усилия, чтобы показать ему, насколько сломлена и покорна.
Вновь припомнился холодный липкий ужас, охвативший меня во время поцелуя. Я не обольщалась и прекрасно понимала, что обмануть главу Храма у меня вряд ли получится. Франц должен был почувствовать и мой испуг, и легкую брезгливость. И уверенность в том, что я все равно согласна стать его любовницей, стоит ему лишь захотеть. Я не была ему нужна, но он желал убедиться, что жертва готова во всем подчиняться ему. Удивительно, но мне все-таки удалось сыграть на опережение: стоило дать понять, что я пойду на близость, как Благодатный отказался от нее сам.
Делиться этими воспоминаниями с Мартином я не собиралась. Друг уже и без того узнал слишком многое.
- Зря я приехала в столицу, - грустно сказала я. - Надо было остаться в замке.
Мартин присвистнул.
- В одиночестве? Крестьяне возвращаются в свои дома, но к замку никто из них подходить не рискует. Как я понял из их рассказов, покойников хоронили солдаты короля под присмотром служителей Храма. Никто из местных не осмелился приблизиться к твоей семейной обители. Даже для того, чтобы что-нибудь украсть. Жители окрестных деревень именуют замок проклятым. Как, интересно, ты намеревалась там жить? Особенно если учесть, что лето уже закончилось. Ни тепла, ни еды у тебя бы не было.
В глазах на мгновение потемнело, а потом стены трактирного зала будто бы расплылись, и на их месте я увидела ряд грубо стесанных могильных камней с высеченными на них родными именами. Именами тех, кого я любила, с чьей потерей никак не могла свыкнуться. Себастьян Этьен дель Лерой и его супруга Тамалия Августина, Арман Себастьян дель Лерой и Инесс Каталина дель Арно, Аннет Мариана дель Лерой и Джой Ферн... Все они остались там, в сырой от осенних дождей земле: родители и старший брат, давно выросшая девочка с голубыми глазами, которую Арман так и не смог защитить от врагов, несмотря на давнее обещание, зануда-кузина и пугавшая детей страшными историями старая няня, а еще многие другие, к кому я тоже была привязана. Конюх, моя горничная, двоюродная тетушка Клод... Все они покинули меня навсегда. Я сморгнула слезы, и стены трактира вернулись на место, а старый погост растаял.
- Я могла бы поселиться в ближайшем городке, - глухим голосом ответила я. - У меня есть деньги, те, что держали родители в столичном банке, но это не главное. Никто так и смог обнаружить вход в тайник. Ценности, которые хранились в замке, конечно, разграбили - не знаю, Сумеречные, солдаты или служители Света. Но настоящую сокровищницу они не обнаружили.
- И с твоей стороны, конечно же, весьма мудро будет дать понять всем заинтересованным, что уж ты-то знаешь, где вход, - язвительно произнес Мартин. - Чтобы тебя ограбили уже наверняка. Ты - легкая мишень, Рина. Во всяком случае, сейчас. Осиротевшая, незамужняя, беззащитная - вот как тебя воспринимают.
Я посмотрела другу в глаза.
- Что же мне делать, Мартин?
- Живи пока в том доме, что сняли для тебя служители Храма. После того, как попадешь на аудиенцию к королю, можешь переехать в мой дом. Главное, не забудь всем, включая Карла, сообщить, что это я настоял на переезде. Можешь объявить меня своим женихом, помолвка - еще не свадьба. У тебя траур, так что никто не удивится. Кстати, на траур же ссылайся, если король вдруг вздумает завести с тобой разговоры о твоей дальнейшей судьбе. Служанку увольнять не стоит. О ней ты точно знаешь, что она шпионка Благодатного. Все равно глава Храма не оставит тебя без своего пристального внимания, так что пусть у нас будет уже вычисленный осведомитель. Своим слугам я доверяю, насколько это возможно - лишнего они при ней не скажут. И никогда, ни при каких обстоятельствах никому не проговорись, что тебе известно о семейном тайнике. Договорились?
Я кивнула. После разговора с другом детства я будто ощутила, как трескается и тает лед, сковавший все у меня внутри. Я снова почувствовала себя живой. Было больно, было горько, но я вновь могла дышать и не существовать, а жить. В этой новой жизни у меня пока не было цели, но зато имелась поддержка и опора - крепкое плечо друга.
При первом же визите в королевский дворец я поняла, что на поддержку Карла рассчитывать не стоит. Он, разумеется, выразил мне соболезнования и велел обращаться к нему за помощью, если мне вдруг что-либо потребуется, но я не обольщалась. Все время аудиенции меня не покидало ощущение, что король никак не может дождаться, пока докучливая гостья наконец покинет его. Ни малейших признаков интереса не промелькнуло в темных глазах. Один раз Карл, будто забывшись, принялся накручивать на палец каштановую прядь, но быстро спохватился.
- Здесь всегда будут рады дочери Себастьяна дель Лерой, - сказал он мне на прощание. - Пусть ваш отец и редко наведывался в Артинею, предпочитая родовой замок, а вашего брата я и вовсе видел лишь дважды, но мужчины вашего рода навсегда останутся в моей памяти образцом мужества и добродетели. Смею надеяться, что ваш будущий супруг не посрамит честь семьи, наследником коей ему предстоит стать.
- Я тоже на это надеюсь, ваше величество. Но пока еще рано говорить о браке. Я намерена соблюдать траур.
Взгляд Карла равнодушно скользнул по моей фигуре.
- Весьма похвально, - одобрил он. - Знаю, что нынче далеко не все молодые люди стремятся соблюдать старые обычаи. Я ни в коем разе никого не осуждаю, но ваше решение всецело поддерживаю.
- И мой жених полностью согласен со мной, ваше величество, - ввернула я, сочтя случай удобным для того, чтобы упомянуть о фиктивной помолвке с Мартином.
Но мой якобы жених заинтересовал короля еще меньше, чем мои злоключение. С трудом выдержав положенное по дворцовому протоколу время, Карл распрощался со мной. И мне почудилось, что на лице его промелькнула улыбка.
ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
- Северина, дорогая, я так рада, что вы пришли! - Матильда Дорен, пышная громогласная брюнетка лет пятидесяти, заговорщицки подмигнула мне. - Признаться, обычно на чаепитиях у ее высочества смертная скука! Хоть вы меня развлечете.
И дама улыбнулась мне столь обаятельно, что я даже не смогла обидеться на ее слова.
- Боюсь, я не подхожу на роль придворного шута, - все-таки я ответила колкостью, пусть даже и испытывала к Матильде необъяснимую симпатию.
Госпожа Дорен была особой эксцентричной. Одевалась она в платья ярких тонов, на шее неизменно носила лорнет на золотой цепочке и имела раздражавшую собеседников привычку во время разговора то и дело подносить его к глазам и внимательно разглядывать окружающих. Матильда была резка и остра на язык ("Я говорю лишь то, что думаю, лицемерить не в моих привычках!"), и многие из ее высказываний переходили из уст в уста. К робким девицам она относилась со снисходительным презрением, зато к тем, кто давал ей отпор, питала самые теплые чувства. Сейчас она расхохоталась и склонилась ко мне.
- Сегодня вам лучше держаться меня, дорогая. Пожаловала старая ведьма Изабелла - сами знаете, она мечтает женить поскорее своего сына. Или вы готовы битый час выслушивать, как она восхваляет своего драгоценного Фернана?
Госпожа Изабелла была ровесницей Матильды и вместе с тем - полной ее противоположностью. Хрупкая невысокая блондинка говорила тихим нежным голосом, смеялась чарующим хрустальным смехом и уверенной рукой управляла доставшимся от покойного супруга состоянием. Главной любовью Изабеллы был ее сын Фернан, флегматичный одутловатый молодой человек, которого матушка надумала выгодно женить. Поскольку я в ее глазах являлась одной из кандидаток в невестки, то мне уже неоднократно пришлось выслушать подробнейшие рассказы о многочисленных добродетелях ее ненаглядного сыночка. Разумеется, от Изабеллы я предпочитала держаться подальше.
- Я не горю желанием выслушивать оды Фернану, - усмехнулась я. - А какие сегодня предполагаются развлечения?
Вопрос мой не был праздным. Ее высочество принцесса Каролина, тетушка короля, считала своим долгом предлагать для увеселения приглашенных дам разнообразные забавы, к сожалению, как правило, невыносимо скучные. Например, в прошлую пятницу устроили песенный конкурс, а в позапрошлую - игру в шарады. Задумка была, наверное, неплохой, но принцесса распорядилась, чтобы все задания были связаны с книгой Света, а представленные сценки непременно были поучительными. Мне эти события в лицах пересказала Матильда, поскольку на чаепитиях ее величества я еще не присутствовала, отговариваясь по совету Мартина трауром. Но принцесса оказалась настойчива в желании "развлечь бедняжку", и мне пришлось принять очередное приглашение. Оставалось надеяться, что сегодня гостей не заставят петь романсы или загадывать загадки.
- Как? - Матильда округлила глаза. - Разве вы не слышали? Во дворец прибыл известный путешественник, Пабло дель Фиоре. Разумеется, все будут обсуждать его персону и составлять список вопросов.
- Путешественник? - заинтересовалась я. - Я раньше не слышала об этом Пабло.
- Неудивительно, дорогая, вы ведь жили в глуши, - с самой приятной улыбкой заявила Матильда. - Но, между нами, Пабло куда больший сочинитель, нежели путешественник. Он любит описывать свои приключения и давно уже обещает издать свои записки. Сдается мне, что правды в его опусе едва ли наберется на несколько страниц. Зато большинство придворных дам от него прямо-таки в восторге. Такой молодой! Столько повидал! Знает такие интересные подробности о жизни разных народов!
Ответить я не успела - наш диалог с Матильдой прервала ее высочество, сухощавая седовласая невысокая женщина со строгой прической.
- Северина, дитя моя, как я рада вас видеть! Жаль, что вы ранее не появлялись при дворе. Хотя, должна заметить, это несколько странно для столь очаровательной юной девушки, ведь ваша семья могла бы себе позволить... Простите, - осеклась Каролина.
Я через силу улыбнулась ей.
- Я просто счастлива посетить чаепитие у Вашего высочества.
Действительно, отчего родители не стали искать мне жениха среди придворных? Раньше я не задавалась этим вопросом, но теперь мне стало интересно.
