- Это ничего, главное, что ты покажешь господину свою любовь и заботу. Ты же ни разу ему ничего не дарила!.. Ага, вот оно!
Юй Ваньсин уже вытащила одной рукой наплечник с зайцами, а другой - схватила лакированную шкатулку, вытрясла из нее шпильки и сунула туда наплечник.
- На! - сказала она Бай Юй - Пойдем скорее.
Когда они подошли к крыльцу большого зала, вдруг оказалось, что Бай Юй забыла дома шкатулку с подарком! Надо же, как глупо получилось.
- Ах, какая я забывчивая! - сказала она.
- Да уж я знаю, - сказала Юй Ваньсин, как бродячий фокусник, вытаскивая из рукава проклятую шкатулку. - На, не забывай больше.
Теперь Бай Юй в новой юбке, красиво причесанная, стояла перед господином и держала в руках коробочку с подарком.
Ореховые глаза Сян Юя снова остановились на младшей наложнице.
- Бай Юй, - сказал он, и голос его был безжизненный, как прошлогодние мертвые листья.
"Начинается. Чем он уже недоволен?" - подумала Бай Юй.
Сян Юй опустил глаза и взял со стола бамбуковую дощечку.
- Я на севере, ты на юге, - с расстановкой прочитал он. - Но я буду присылать тебе гусей... Бай Юй...
Бай Юй испугалась.
Беда пришла, откуда она совсем не ждала ее!
Она сама написала это письмо!
Это было, по сути, объяснение в любви!
Если Сян Юй нашел его у Сян Чжуана, что он подумал про них?! И что он с ними сделает?!
У нее все внутри сжалось.
Сян Юй встал и неторопливо прошелся мимо стола, заложив руки за спину. Его массивная фигура в высоком золотом гуане и плотном малиновым пао с богато расшитым биси не оставляла сомнений, кто теперь хозяин в усадьбе Сян. По бокам дощатого возвышения, куда вели несколько ступеней, горели две жаровни с широкими круглыми чашами. В полумраке холодной комнаты пламя бросало красные отблески на равнодушное лицо господина. Вся сцена была зловещей и торжественной, настоящий ?? "домашний суд"*116 в могущественном семействе.
- Гусей... - задумчиво повторил Сян Юй.
Он повернулся и сверху вниз посмотрел на съежившуюся у подножья лестницы Бай Юй.
- Позволь мне спросить тебя, Бай-цзи, - сказал он потом замогильным голосом. - Сколько гусей ты прислала?
- А? Что?
Этого вопроса Бай Юй не ожидала!
- Ни одного! - подытожил генерал.
- Не думай, что в армии Чу не налажено снабжение, и что мне так нужны твои гуси. - продолжал Сян Юй. - Но это показывает твое отношение... Никакой заботы и внимания к семье и своему господину... Я не удивляюсь. Вот она, цена твоих обещаний.
"Это же Сян! - вспомнила Бай Юй. - Какие стихи?! Какие признания в любви?!"
Сейчас скажет про поросят, поняла она.
- Основой военного рациона являются рис и просо, но в войска также регулярно поставляются гуси, утки, цыплята, свинина, говядина,.. - говорил в это время генерал Сян.
На глазах у Бай Юй выступили слезы после перенесенного волнения. Это было счастье жизни, с которым она чуть не распростилась. Генерал подумал, что младшая наложница усвоила свой урок и раскаялась. Хорошо поговорили.
- Бай Юй, - сказал он уже не так строго. - Ты все время хочешь показать себя умнее других. А сама даже не знаешь, где находится царство Чу. Ты пишешь: я на севере, ты на юге, а надо: я на юге, ты на севере!.. Иди... Будь скромнее, Бай Юй. Как подобает наложнице.
Слава те господи, подумала Бай Юй, пытаясь изобразить на лице подобающую наложнице скромность, но не тут-то было.
Юй Ваньсин молча подняла руку.
Престарелый чиновник, готовивший Юй Ваньсин в проститутки, был ученым сухарем, поэтому Юй Ваньсин иногда вела себя, как в школе на уроке.
- Юй-цзи? - с приязнью сказал Сян Юй.
- Господин, Юй-мэй приготовила вам подарок, - отвечала Юй Ваньсин с поклоном, тихим мелодичным голосом. - Она очень старалась. Она хотела порадовать господина.
Сян Юй приподнял брови, удивившись услышанному. Он с вопросом посмотрел на Бай Юй.
Бай Юй с тоской посмотрела на двери. Больше всего ей сейчас хотелось убежать.
Она неохотно подошла к начальственному помосту и протянула господину лакированную шкатулку.
- Это я только учусь, в следующий раз будет лучше, - на всякий случай сказала она.
Сян Юй положил шкатулку на стол, губы его выдали намек на улыбку. Генерал Сян, оказывается, любит получать подарки!
Сян Юй открыл шкатулку.
Он долго смотрел на свой подарок.
Выпученными глазами.
Бай Юй нерешительно переступила с ноги на ногу.
Она робко надеялась, что господин перестал шевелиться, потому что восхищен ее шедевром.
Но что-то он уже долго сидит так...
Может, от восхищения его хватил инсульт?
Бай Юй не выдержала, забралась на две ступеньки и вытянула шею. Жутковатое подозрение закралось в ее душу.
Она поднялась еще на ступеньку и ей стала видна окостеневшая когтистая лапа, торчавшая вертикально вверх.
Конечно, в коробочке лежала дохлая крыса!
Она лежала, безучастная к делам живых, оскалив пасть в последней муке, несчастный скелет, обтянутый облысевшей кожей.
Дура Юй Ваньсин! Схватила не ту шкатулку!
Что было делать бедной Бай Юй?
Что могла сделать древнекитайская жена, подсунувшая своему господину дохлую крысу вместо наплечника для лука?
На колени она уже становилась, этим уже никого не удивишь.
Бай Юй убежала!
Сян Юй поднял глаза и смотрел ей вслед, как яркое сиреневое пятнышко становится меньше и исчезает вдали, в розоватой утренней дымке.
Не надо было ему приезжать в Учжун. Ничего хорошего из этого не выходит с некоторых пор.
Утешение было только одно - Бай Юй скрылась с его глаз.
Не успел он так подумать, как сиреневое пятнышко снова нарисовалось в утренней дымке, стало расти и приближаться, пока Бай Юй не вбежала обратно в большой зал и не упала на колени перед господином.
Сян Юй на несколько секунд закрыл глаза, с трудом сохраняя спокойствие.
Он говорил себе: она взбалмошная и невоспитанная, но она все-таки вернулась, чтобы оказать господину почтение. Она старается.
Он ждал, что она скажет.
Бай Юй подняла голову. Мольба была в ее круглых глазах.
- Господин, - сказала она. - Отдайте мне, пожалуйста, мою крысу.
Глаза Сян Юя широко раскрылись. Зрачки в них стали размером с кончик иглы, как у хищной птицы. Взгляд их был жесток, холоден и страшен.
Он медленно поднялся и, со шкатулкой в руках, спустился по ступеням.
- Господин, это важное свидетельство! Я знаю, чем болеет Ми-фжэнь, я могу доказать... - просила Бай Юй.
Губы Сян Юя раздвинулись в коварной усмешке.
Он поднял руку над одной из жаровен и посмотрел прямо в глаза младшей наложнице. Он разжал пальцы. Шкатулка с мертвой крысой упала в огонь.
Едкий дым от горящего лака поднялся над останками. Мертвые крысиные кости затрещали в пламени.
- Господин, этот дым ядовит, не вдыхайте, там ртуть! - закричала Бай Юй.
Сян Юй назло ей сделал глубокий вдох. Он подарил непутевой младшей наложнице гордый взгляд, полный презрения. Жуткий запах горящей больной плоти ударил ему в ноздри, но генерал Сян не сошел с места.
Только две больших слезы выкатились из уголков глаз.
- Это яд! Вы отравитесь!... Вы заболеете!.. Господин! Сян Юй!
Его суженные зрачки с ненавистью уставились на нее.
Бай Юй, забыв про приличия, тянула его за рукав. С тем же успехом она могла попробовать сдвинуть с места гору Тай. Генерал Сян врос в землю, как будто стоял на последнем рубеже царства Чу.
- Бай Юй... - тихо проговорил он.
Она подняла голову и посмотрела в плоское лицо над собой. Она увидела, как набухают вены на лбу у господина.
- Бай Юй, - зарычал Сян Юй. - Отправляйся к себе в покои...
Бай Юй поняла, что он не уступит. Она опустила руку и еще несколько секунд стояла и не знала, что ей делать дальше. Потом она поклонилась и, повесив голову, пошла к выходу.
- ... и не приходи больше в большой зал!..
На улице Уи-уи прыгал на Хань Синя и лизал ему небритый подбородок, показывая свою радость после разлуки и надеясь получить кусок булки с мясом.
В это время его хозяйка вышла из дверей большого зала и, спотыкаясь, пошла через двор. Она глотала слезы на ходу. Уи-уи чутким собачьим сердцем понял, что хозяйку обидели. Он поставил уши торчком и начал водить мордой и искать виновника.
- ...И чтобы я никогда больше тебя не видел! - раздался над двором злобный рев, как будто рычали сто тигров а горах.
Уи-уи помнил Хань Синя, потому что они были родственные души на почве обжорства.
Уи-уи не помнил Сян Юя. С их последней встречи прошло почти полгода, он был тогда совсем щенком.
Теперь он видел огромного злого демона, который стоял на крыльце, рычал и обижал его хозяйку! От возмущения шерсть встала дыбом на загривке у Уи-уи! Он залаял, как сумасшедший, бросился через двор и вцепился чудищу в ногу!
Он получил такого пинка, что врезался в забор и не сразу смог встать. Потом поднялся, захромал на трех лапах и они с Бай Юй, избитые и несчастные, поплелись в свой холодный двор.
Все результаты эксперимента была уничтожены Сян Юем, у нее больше не было способа доказать Фэн Цзы, что лаковое покрытие испускает ядовитые пары. Старый псих уперся и не хотел ее слушать. Он скорее отправит Ми-фужэнь на тот свет, чем признает правоту Бай Юй! Разговаривать с самой Ми-фужэнь не имело никакого смысла. Сян Юй даже смотреть не хотел в ее сторону, попробуй ему что-нибудь объяснить...
Некому было помочь Бай Юй.
Она была одна, как былинка в поле, и холодный ветер 12й луны убивал в ее душе надежду.
У ограды своего заброшенного двора она увидела знакомую широкоплечую фигуру, поклонившуюся ей издали.
Как же она могла забыть про него?!
Вот кто может помочь!
Бай Юй ускорила шаги, и лицо ее осветилось улыбкой.
-------------------------------------------------
*116 ?? ("дзя фа", букв. "семейный закон") - свод норм морали и порядка рассмотрения ненадлежащего поведения внутри семьи, а также - вынесения наказания, вплоть до смертного приговора (например, измена мужу)
-------------------------------------------------
? Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ?
Благодетели, на главной странице проекта кнопочку тоже нажмите.
- Диди!
- Юй-цзецзе, - Сян Чжуан поклонился еще раз и улыбнулся, так что у него глаза сложились радостными загогулинами. - Ты виделась с братом?
- Да уж, - Бай Юй помрачнела и повесила голову.
Увидев ее печаль, Сян Чжуан исполнился сочувствия и сказал:
- Юй-цзецзе, не переживай. Цзи-гэгэ*117 просто вспылил и сказал немного лишнего. Он вообще-то на семью не орет... только на тебя, - честно добавил Сян Чжуан, безуспешно попытавшись вспомнить, видел ли он еще когда-нибудь брата в таком состоянии.
Вопли Сян Юя были слышны на том конце Учжуна!
- У него еще, знаешь, вена на виске часто дергается... вот здесь... - доверительно сообщила брату Бай Юй. - Может, у него что-то с нервами?
- Ни разу не замечал, - сказал Сян Чжуан, подумав.
- Кстати, Чжуан-диди, - спросила Бай Юй. - Как получилось, что стихи, которые я для тебя написала, оказались у Сян Юя?
А! - вспомнил Сян Чжуан. - Я ему дал.
???
- Я уже переписал, зачем было пропадать таким хорошим стихам? Я сказал гэгэ, что ты прислала их со мной из Учжуна... Я подумал, Сян Юй обрадуется, когда получит нежное письмо из дома.
Ага, обрадовался он.
Сян Чжуан, Сян Чжуан, ты неисправимый романтик.
И полный лопух.
Как тебя только угораздило родиться в семье Сян?
- Послушай, Чжуан-диди, - сказала Бай Юй...
Она рассказала ему всю историю про отравление Ми-фужэнь испарениями киновари и про эксперимент с крысой.
- Ты можешь мне помочь убедить господина и Фэн-иши?
Старый шарлатан Фэн Цзы жил в Утуне, но днем всегда ошивался в усадьбе у Сянов. Его быстро нашли и привели ко входу в холодный двор.
Фэн Цзы заявил, что знать ничего не знает и не было никакой крысы - все это дочка Бай придумала от безысходности, потому что ей никто не верит. И правильно не верят, где ей, бестолковой женщине, тягаться в учености с самим Фэн Цзы! Подлые шарлатанские глазки радостно блестели.
- Тогда повторим опыт, - сказала Бай Юй, которая заранее знала, что так оно все и получится.
- Вот еще! - ответил Фэн Цзы. - Я тебе не верю, дочка Бай! Все знают твою жестокую и подлую натуру, да! Сама отравишь крысу, а потом будешь говорить, что лак ядовитый.
- Хорошо. Ладно, - ответила ему Бай Юй. - Тогда пускай нас рассудит Сян Чжуан. Сян Чжуан, будешь судьей?.. Мы поставим коробку с подопытным животным в отдельной комнате - в подсобке в длинном дворе, я даже не буду туда заходить.
Конечно, Фэн Цзы не мог отказать ей при Сян Чжуане.
С приездом хозяина, в усадьбе порядки стали строже и наложницы не могли больше ходить, где вздумается, и лазать через забор. Только на следующее утро Юй Ваньсин смогла прийти к Бай Юй.
Юй Ваньсин была полна раскаяния и досады на себя.
- Это я во всем виновата! - говорила она. - Это я перепутала коробки!
- Да ладно, - сказала Бай Юй. - Ты мне только скажи - что у тебя за навязчивая идея была с этим подарком?! У тебя что, глаз нет? Как можно такое дарить?
Бай Юй расправила на столике наплечник с зайцами. Юй Ваньсин протянула изящную руку и отвернула краешек, стараясь не касаться ближнего монстра.
Ужас отразился в персидских глазах Юй Ваньсин.
- Я думала, это изнанка, - жалобно сказала Юй Ваньсин.
Тихо потрескивал хворост с жаровне.
Зайцы, злобно оскалившись, взирали на мир.
Бай Юй не выдержала первая:
- Ха-ха-ха-ха!
Бай Юй, Юй Ваньсин и Ли Лэ хохотали, пока слезы не потекли. Все-таки, генерал Сян, получивший в подарок крысу, был слишком смешной - особенно, когда он был далеко и не мог их слышать!
- Я хотела попросить за тебя, - утирая веселые слезы, сказала Юй Ваньсин, - Но наш господин и слушать не хочет. Ты не волнуйся, он не будет долго злиться. Это неправда, что он больше никогда не захочет тебя видеть...
- Как будто я его очень хочу видеть, - буркнула под нос Бай Юй.
Однако, Небесный дао непредсказуем и жесток.
Очень скоро она снова увидела Сян Юя.
После этого их с Юй Ваньсин смех стал ее последним смехом на долгое время...
К вечеру, как ледяной поток, с неба упал холод. Он загнал людей в теплые дома и убил в них надежду, что весна когда-нибудь придет. Он проморозил до сердцевины кусты и деревья. Два глупых розовых цветка на дикой сливе замерзли и умерли, и упали на снег.
В такие ночи только неприкаянные души бродят по улице.
В такие ночи равнодушная луна молча смотрит на замерзающую землю.
Бай Юй уже засыпала, но тут Ли Лэ влезла к ней в постель. Наверно, она замерзла на своем сундуке. При этом сама Ли Лэ продолжала мирно спать, даже пока шла от сундука до кровати.
Бай Юй снова закрыла глаза, но на улице начал лаять Уи-уи.
Потом, ей показалось, он заскулил, и минуту было все тихо.
Потом Бай Юй услышала вой. Это был крик, вынимающий душу, полный боли и страха, поднимающийся до визга и обрывающийся, потому что у того, кто кричит, остановилось сердце.
Она замерла, оглохшая и испуганная.
Вой снова раздался, уже слабее. Он закончился скулящими жалкими звуками.
Бай Юй вскочила и выбежала на улицу.
Почему-то запах горелого масла и паленой шерсти наполнял воздух.
Ночь была, как черная прорубь. Снег был серый, как пепел, покрывший землю. В его середине, словно живое, шевелилось желтое пламя. Оно как будто скулило и ползло к Бай Юй.
Бай Юй боялась подойти ближе и остановилась.
В зимней темноте на земле горело что-то бесформенное и страшное. Она не сразу поняла, что это был Уи-уи.
Юй Ваньсин уже вытащила одной рукой наплечник с зайцами, а другой - схватила лакированную шкатулку, вытрясла из нее шпильки и сунула туда наплечник.
- На! - сказала она Бай Юй - Пойдем скорее.
Когда они подошли к крыльцу большого зала, вдруг оказалось, что Бай Юй забыла дома шкатулку с подарком! Надо же, как глупо получилось.
- Ах, какая я забывчивая! - сказала она.
- Да уж я знаю, - сказала Юй Ваньсин, как бродячий фокусник, вытаскивая из рукава проклятую шкатулку. - На, не забывай больше.
Теперь Бай Юй в новой юбке, красиво причесанная, стояла перед господином и держала в руках коробочку с подарком.
Ореховые глаза Сян Юя снова остановились на младшей наложнице.
- Бай Юй, - сказал он, и голос его был безжизненный, как прошлогодние мертвые листья.
"Начинается. Чем он уже недоволен?" - подумала Бай Юй.
Сян Юй опустил глаза и взял со стола бамбуковую дощечку.
- Я на севере, ты на юге, - с расстановкой прочитал он. - Но я буду присылать тебе гусей... Бай Юй...
Бай Юй испугалась.
Беда пришла, откуда она совсем не ждала ее!
Она сама написала это письмо!
Это было, по сути, объяснение в любви!
Если Сян Юй нашел его у Сян Чжуана, что он подумал про них?! И что он с ними сделает?!
У нее все внутри сжалось.
Сян Юй встал и неторопливо прошелся мимо стола, заложив руки за спину. Его массивная фигура в высоком золотом гуане и плотном малиновым пао с богато расшитым биси не оставляла сомнений, кто теперь хозяин в усадьбе Сян. По бокам дощатого возвышения, куда вели несколько ступеней, горели две жаровни с широкими круглыми чашами. В полумраке холодной комнаты пламя бросало красные отблески на равнодушное лицо господина. Вся сцена была зловещей и торжественной, настоящий ?? "домашний суд"*116 в могущественном семействе.
- Гусей... - задумчиво повторил Сян Юй.
Он повернулся и сверху вниз посмотрел на съежившуюся у подножья лестницы Бай Юй.
- Позволь мне спросить тебя, Бай-цзи, - сказал он потом замогильным голосом. - Сколько гусей ты прислала?
- А? Что?
Этого вопроса Бай Юй не ожидала!
- Ни одного! - подытожил генерал.
- Не думай, что в армии Чу не налажено снабжение, и что мне так нужны твои гуси. - продолжал Сян Юй. - Но это показывает твое отношение... Никакой заботы и внимания к семье и своему господину... Я не удивляюсь. Вот она, цена твоих обещаний.
"Это же Сян! - вспомнила Бай Юй. - Какие стихи?! Какие признания в любви?!"
Сейчас скажет про поросят, поняла она.
- Основой военного рациона являются рис и просо, но в войска также регулярно поставляются гуси, утки, цыплята, свинина, говядина,.. - говорил в это время генерал Сян.
На глазах у Бай Юй выступили слезы после перенесенного волнения. Это было счастье жизни, с которым она чуть не распростилась. Генерал подумал, что младшая наложница усвоила свой урок и раскаялась. Хорошо поговорили.
- Бай Юй, - сказал он уже не так строго. - Ты все время хочешь показать себя умнее других. А сама даже не знаешь, где находится царство Чу. Ты пишешь: я на севере, ты на юге, а надо: я на юге, ты на севере!.. Иди... Будь скромнее, Бай Юй. Как подобает наложнице.
Слава те господи, подумала Бай Юй, пытаясь изобразить на лице подобающую наложнице скромность, но не тут-то было.
Юй Ваньсин молча подняла руку.
Престарелый чиновник, готовивший Юй Ваньсин в проститутки, был ученым сухарем, поэтому Юй Ваньсин иногда вела себя, как в школе на уроке.
- Юй-цзи? - с приязнью сказал Сян Юй.
- Господин, Юй-мэй приготовила вам подарок, - отвечала Юй Ваньсин с поклоном, тихим мелодичным голосом. - Она очень старалась. Она хотела порадовать господина.
Сян Юй приподнял брови, удивившись услышанному. Он с вопросом посмотрел на Бай Юй.
Бай Юй с тоской посмотрела на двери. Больше всего ей сейчас хотелось убежать.
Она неохотно подошла к начальственному помосту и протянула господину лакированную шкатулку.
- Это я только учусь, в следующий раз будет лучше, - на всякий случай сказала она.
Сян Юй положил шкатулку на стол, губы его выдали намек на улыбку. Генерал Сян, оказывается, любит получать подарки!
Сян Юй открыл шкатулку.
Он долго смотрел на свой подарок.
Выпученными глазами.
Бай Юй нерешительно переступила с ноги на ногу.
Она робко надеялась, что господин перестал шевелиться, потому что восхищен ее шедевром.
Но что-то он уже долго сидит так...
Может, от восхищения его хватил инсульт?
Бай Юй не выдержала, забралась на две ступеньки и вытянула шею. Жутковатое подозрение закралось в ее душу.
Она поднялась еще на ступеньку и ей стала видна окостеневшая когтистая лапа, торчавшая вертикально вверх.
Конечно, в коробочке лежала дохлая крыса!
Она лежала, безучастная к делам живых, оскалив пасть в последней муке, несчастный скелет, обтянутый облысевшей кожей.
Дура Юй Ваньсин! Схватила не ту шкатулку!
Что было делать бедной Бай Юй?
Что могла сделать древнекитайская жена, подсунувшая своему господину дохлую крысу вместо наплечника для лука?
На колени она уже становилась, этим уже никого не удивишь.
Бай Юй убежала!
Сян Юй поднял глаза и смотрел ей вслед, как яркое сиреневое пятнышко становится меньше и исчезает вдали, в розоватой утренней дымке.
Не надо было ему приезжать в Учжун. Ничего хорошего из этого не выходит с некоторых пор.
Утешение было только одно - Бай Юй скрылась с его глаз.
Не успел он так подумать, как сиреневое пятнышко снова нарисовалось в утренней дымке, стало расти и приближаться, пока Бай Юй не вбежала обратно в большой зал и не упала на колени перед господином.
Сян Юй на несколько секунд закрыл глаза, с трудом сохраняя спокойствие.
Он говорил себе: она взбалмошная и невоспитанная, но она все-таки вернулась, чтобы оказать господину почтение. Она старается.
Он ждал, что она скажет.
Бай Юй подняла голову. Мольба была в ее круглых глазах.
- Господин, - сказала она. - Отдайте мне, пожалуйста, мою крысу.
Глаза Сян Юя широко раскрылись. Зрачки в них стали размером с кончик иглы, как у хищной птицы. Взгляд их был жесток, холоден и страшен.
Он медленно поднялся и, со шкатулкой в руках, спустился по ступеням.
- Господин, это важное свидетельство! Я знаю, чем болеет Ми-фжэнь, я могу доказать... - просила Бай Юй.
Губы Сян Юя раздвинулись в коварной усмешке.
Он поднял руку над одной из жаровен и посмотрел прямо в глаза младшей наложнице. Он разжал пальцы. Шкатулка с мертвой крысой упала в огонь.
Едкий дым от горящего лака поднялся над останками. Мертвые крысиные кости затрещали в пламени.
- Господин, этот дым ядовит, не вдыхайте, там ртуть! - закричала Бай Юй.
Сян Юй назло ей сделал глубокий вдох. Он подарил непутевой младшей наложнице гордый взгляд, полный презрения. Жуткий запах горящей больной плоти ударил ему в ноздри, но генерал Сян не сошел с места.
Только две больших слезы выкатились из уголков глаз.
- Это яд! Вы отравитесь!... Вы заболеете!.. Господин! Сян Юй!
Его суженные зрачки с ненавистью уставились на нее.
Бай Юй, забыв про приличия, тянула его за рукав. С тем же успехом она могла попробовать сдвинуть с места гору Тай. Генерал Сян врос в землю, как будто стоял на последнем рубеже царства Чу.
- Бай Юй... - тихо проговорил он.
Она подняла голову и посмотрела в плоское лицо над собой. Она увидела, как набухают вены на лбу у господина.
- Бай Юй, - зарычал Сян Юй. - Отправляйся к себе в покои...
Бай Юй поняла, что он не уступит. Она опустила руку и еще несколько секунд стояла и не знала, что ей делать дальше. Потом она поклонилась и, повесив голову, пошла к выходу.
- ... и не приходи больше в большой зал!..
На улице Уи-уи прыгал на Хань Синя и лизал ему небритый подбородок, показывая свою радость после разлуки и надеясь получить кусок булки с мясом.
В это время его хозяйка вышла из дверей большого зала и, спотыкаясь, пошла через двор. Она глотала слезы на ходу. Уи-уи чутким собачьим сердцем понял, что хозяйку обидели. Он поставил уши торчком и начал водить мордой и искать виновника.
- ...И чтобы я никогда больше тебя не видел! - раздался над двором злобный рев, как будто рычали сто тигров а горах.
Уи-уи помнил Хань Синя, потому что они были родственные души на почве обжорства.
Уи-уи не помнил Сян Юя. С их последней встречи прошло почти полгода, он был тогда совсем щенком.
Теперь он видел огромного злого демона, который стоял на крыльце, рычал и обижал его хозяйку! От возмущения шерсть встала дыбом на загривке у Уи-уи! Он залаял, как сумасшедший, бросился через двор и вцепился чудищу в ногу!
Он получил такого пинка, что врезался в забор и не сразу смог встать. Потом поднялся, захромал на трех лапах и они с Бай Юй, избитые и несчастные, поплелись в свой холодный двор.
Все результаты эксперимента была уничтожены Сян Юем, у нее больше не было способа доказать Фэн Цзы, что лаковое покрытие испускает ядовитые пары. Старый псих уперся и не хотел ее слушать. Он скорее отправит Ми-фужэнь на тот свет, чем признает правоту Бай Юй! Разговаривать с самой Ми-фужэнь не имело никакого смысла. Сян Юй даже смотреть не хотел в ее сторону, попробуй ему что-нибудь объяснить...
Некому было помочь Бай Юй.
Она была одна, как былинка в поле, и холодный ветер 12й луны убивал в ее душе надежду.
У ограды своего заброшенного двора она увидела знакомую широкоплечую фигуру, поклонившуюся ей издали.
Как же она могла забыть про него?!
Вот кто может помочь!
Бай Юй ускорила шаги, и лицо ее осветилось улыбкой.
-------------------------------------------------
*116 ?? ("дзя фа", букв. "семейный закон") - свод норм морали и порядка рассмотрения ненадлежащего поведения внутри семьи, а также - вынесения наказания, вплоть до смертного приговора (например, измена мужу)
-------------------------------------------------
? Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ?
Благодетели, на главной странице проекта кнопочку тоже нажмите.
ГЛАВА 44. Смерть Уи-уи
- Диди!
- Юй-цзецзе, - Сян Чжуан поклонился еще раз и улыбнулся, так что у него глаза сложились радостными загогулинами. - Ты виделась с братом?
- Да уж, - Бай Юй помрачнела и повесила голову.
Увидев ее печаль, Сян Чжуан исполнился сочувствия и сказал:
- Юй-цзецзе, не переживай. Цзи-гэгэ*117 просто вспылил и сказал немного лишнего. Он вообще-то на семью не орет... только на тебя, - честно добавил Сян Чжуан, безуспешно попытавшись вспомнить, видел ли он еще когда-нибудь брата в таком состоянии.
Вопли Сян Юя были слышны на том конце Учжуна!
- У него еще, знаешь, вена на виске часто дергается... вот здесь... - доверительно сообщила брату Бай Юй. - Может, у него что-то с нервами?
- Ни разу не замечал, - сказал Сян Чжуан, подумав.
- Кстати, Чжуан-диди, - спросила Бай Юй. - Как получилось, что стихи, которые я для тебя написала, оказались у Сян Юя?
А! - вспомнил Сян Чжуан. - Я ему дал.
???
- Я уже переписал, зачем было пропадать таким хорошим стихам? Я сказал гэгэ, что ты прислала их со мной из Учжуна... Я подумал, Сян Юй обрадуется, когда получит нежное письмо из дома.
Ага, обрадовался он.
Сян Чжуан, Сян Чжуан, ты неисправимый романтик.
И полный лопух.
Как тебя только угораздило родиться в семье Сян?
- Послушай, Чжуан-диди, - сказала Бай Юй...
Она рассказала ему всю историю про отравление Ми-фужэнь испарениями киновари и про эксперимент с крысой.
- Ты можешь мне помочь убедить господина и Фэн-иши?
Старый шарлатан Фэн Цзы жил в Утуне, но днем всегда ошивался в усадьбе у Сянов. Его быстро нашли и привели ко входу в холодный двор.
Фэн Цзы заявил, что знать ничего не знает и не было никакой крысы - все это дочка Бай придумала от безысходности, потому что ей никто не верит. И правильно не верят, где ей, бестолковой женщине, тягаться в учености с самим Фэн Цзы! Подлые шарлатанские глазки радостно блестели.
- Тогда повторим опыт, - сказала Бай Юй, которая заранее знала, что так оно все и получится.
- Вот еще! - ответил Фэн Цзы. - Я тебе не верю, дочка Бай! Все знают твою жестокую и подлую натуру, да! Сама отравишь крысу, а потом будешь говорить, что лак ядовитый.
- Хорошо. Ладно, - ответила ему Бай Юй. - Тогда пускай нас рассудит Сян Чжуан. Сян Чжуан, будешь судьей?.. Мы поставим коробку с подопытным животным в отдельной комнате - в подсобке в длинном дворе, я даже не буду туда заходить.
Конечно, Фэн Цзы не мог отказать ей при Сян Чжуане.
С приездом хозяина, в усадьбе порядки стали строже и наложницы не могли больше ходить, где вздумается, и лазать через забор. Только на следующее утро Юй Ваньсин смогла прийти к Бай Юй.
Юй Ваньсин была полна раскаяния и досады на себя.
- Это я во всем виновата! - говорила она. - Это я перепутала коробки!
- Да ладно, - сказала Бай Юй. - Ты мне только скажи - что у тебя за навязчивая идея была с этим подарком?! У тебя что, глаз нет? Как можно такое дарить?
Бай Юй расправила на столике наплечник с зайцами. Юй Ваньсин протянула изящную руку и отвернула краешек, стараясь не касаться ближнего монстра.
Ужас отразился в персидских глазах Юй Ваньсин.
- Я думала, это изнанка, - жалобно сказала Юй Ваньсин.
Тихо потрескивал хворост с жаровне.
Зайцы, злобно оскалившись, взирали на мир.
Бай Юй не выдержала первая:
- Ха-ха-ха-ха!
Бай Юй, Юй Ваньсин и Ли Лэ хохотали, пока слезы не потекли. Все-таки, генерал Сян, получивший в подарок крысу, был слишком смешной - особенно, когда он был далеко и не мог их слышать!
- Я хотела попросить за тебя, - утирая веселые слезы, сказала Юй Ваньсин, - Но наш господин и слушать не хочет. Ты не волнуйся, он не будет долго злиться. Это неправда, что он больше никогда не захочет тебя видеть...
- Как будто я его очень хочу видеть, - буркнула под нос Бай Юй.
Однако, Небесный дао непредсказуем и жесток.
Очень скоро она снова увидела Сян Юя.
После этого их с Юй Ваньсин смех стал ее последним смехом на долгое время...
К вечеру, как ледяной поток, с неба упал холод. Он загнал людей в теплые дома и убил в них надежду, что весна когда-нибудь придет. Он проморозил до сердцевины кусты и деревья. Два глупых розовых цветка на дикой сливе замерзли и умерли, и упали на снег.
В такие ночи только неприкаянные души бродят по улице.
В такие ночи равнодушная луна молча смотрит на замерзающую землю.
Бай Юй уже засыпала, но тут Ли Лэ влезла к ней в постель. Наверно, она замерзла на своем сундуке. При этом сама Ли Лэ продолжала мирно спать, даже пока шла от сундука до кровати.
Бай Юй снова закрыла глаза, но на улице начал лаять Уи-уи.
Потом, ей показалось, он заскулил, и минуту было все тихо.
Потом Бай Юй услышала вой. Это был крик, вынимающий душу, полный боли и страха, поднимающийся до визга и обрывающийся, потому что у того, кто кричит, остановилось сердце.
Она замерла, оглохшая и испуганная.
Вой снова раздался, уже слабее. Он закончился скулящими жалкими звуками.
Бай Юй вскочила и выбежала на улицу.
Почему-то запах горелого масла и паленой шерсти наполнял воздух.
Ночь была, как черная прорубь. Снег был серый, как пепел, покрывший землю. В его середине, словно живое, шевелилось желтое пламя. Оно как будто скулило и ползло к Бай Юй.
Бай Юй боялась подойти ближе и остановилась.
В зимней темноте на земле горело что-то бесформенное и страшное. Она не сразу поняла, что это был Уи-уи.
