За себя - программу "Маленькая хозяйка дома", а за Чан ЯньЮаня - "Маленький евнух во дворце".
Хрен какой отгул он получил.
Держа телефон в руке, Чан ЯньЮань занес над экраном большой палец, чтобы позвонить Бай Юйшу и высказать все, что он о ней думает.
Потом он подумал, что она вот-вот доедет до своей станции, а там ее ждет Ван Джэкунь.
Ван Джэкунь его не любил.
Звонить было неудобно.
Был уже первый час ночи.
Магазины уже не работали.
В новом спальном районе на окраине Шанхая было пусто, только высокие башни со всех сторон молча светили квадратиками окон, как сложенные доски для настольной игры.
После окончания застройки осталась голая местность с болезненными саженцами, из которых когда-нибудь здесь вырастет прекрасный зеленый парк.
Брустверы земли и строительного мусора, свезенные бульдозерами, все еще высились кое-где, заросшие травой.
Зато недалеко от метро был ресторан, единственный в округе, который работал до двух ночи.
Бай Юйшу, с кульками еды и бутылкой белого вина в целлофановой сумке, вышла из ресторана, и на минуту задержалась, обдумывая оптимальный маршрут до дома.
Если вернуться к метро и пойти по улице с тротуаром, будет дальше.
Если через пустырь за жилым массивом, будет короче.
Но там темно и страшно
Разумеется, Бай Юйшу пошла через пустырь.
Бай Юйшу сразу прокляла все на свете.
Ее красные "конверсы" попадали в какие-то бесконечные колдобины и лужи. Скоро ей начало казаться, что на сраном пустыре ночью разверзаются могилы, и костлявые пальцы из-под земли хватают ее за ноги. Над землей иногда проносился потусторонний шелест...
Тут ничего нет кроме обломков бетона! Что тут может шелестеть?!
Даже в рюкзаке что-то мерзко бренчало, словно на спине у нее пристроился недобрый дух.
Бай Юйшу судорожно ездила слабым лучом из телефона по неровной земле и боялась, что пятно света вот-вот выхватит из темноты мертвое лицо или руку с окровавленным топором.
Она держала курс на слабый огонек на той стороне поля, там кто-то поставил без разрешения несколько временных гаражей.
Почему он вдруг стал таким большим, этот пустырь?!
Луна светила на пустошь сквозь рваную пелену облаков. Ее свет преломлялся в тумане и образовывал над домами тусклые круги лунного цветения.
Кто сказал, что лунное гало красивое?!
Оно жуткое - когда ты одна на пустыре и покойники хватают тебя за кеды!
Фонарь над дверью гаража был уже совсем рядом.
Правая подошва провалилась в яму, проехалась по скользкой грязи на дне, и Бай Юйшу полетела лицом вниз.
Она безнадежно пыталась удержать на весу сумку с жареными креветками и вином.
Она думала, сейчас врежется лицом в землю, но ее падение быстро остановилось. Она наткнулась на чью-то широкую грудь. Запах водки ударил ей в нос.
- Испугалась, маленькая? - сказал кто-то и засмеялся.
В темноте послышался еще смех, сбоку. Оттуда тоже долетел запах водки.
Кто-то обнял ее и прижал к теплому животу.
- Что ж ты одна ходишь, - сказал он и снова засмеялся.
Обнявшие ее руки помяли ей спину и сползли ниже. Она чувствовала, как они надавливают и прижимают ее тело к тому месту, где у мужчины ширинка.
Бай Юйшу забилась и начала вырываться. Руки у нее все еще были заняты сумкой и телефоном.
- Тихо, тихо, - уговаривал ее мужчина. - Тихо... не дерись...
Он толкнул ее спиной на металлическую стену гаража.
- Тише вы! - сказали сбоку.
Как будто донесся разговор шепотом. Похоже, там в темноте был еще не один человек.
От удара спиной об гараж ручки у сумки лопнули, и все вывалилось на землю. Слушая чавканье креветок под ногами, Бай Юйшу вдруг поняла - то, что происходит - не остановится и не превратится в шутку. Только теперь она это поняла.
Отвращение от близости пьяного подонка вдруг стало страхом - какого она никогда в жизни не знала.
Она отталкивала от себя лицо мужчины, а он больше не смеялся и шарил по ней руками, и прижимал бедрами, так что его напряженный член надавливал на нее сквозь брюки.
- Что ты возишься? - спросил хриплый нетрезвый голос сбоку.
Мужчина, прижимавший ее, не ответил, только шумно дышал. Он поднял руку, чтобы взять ее за локоть, и в этот момент она лягнула его. Она не смогла ударить его между ног, но он инстинктивно отстранился, и ей удалось вывернуться.
Она бросилась от него, но он, видимо, знал какие-то приемы борьбы, потому что быстро и технично сделал ей сзади подножку. Бай Юйшу рухнула на живот. Мужчина поймал ее за рюкзак, но молния лопнула и из рюкзака на землю начали вываливаться ее пожитки.
Чан ЯньЮань сел на кухне, положил перед собой телефон и поболтал ложкой в стакане с чаем. Бай Юйшу наконец прекратила хулиганить у него в блоге, но сообщения от пользователей все еще продолжали появляться.
На экране светилось время - 01:12.
Звонить точно было уже поздно.
Он повозил пальцем по экрану.
Он нечаянно нажал на контакт.
Она еще пыталась уползти, но мужчина придавил ее сверху, терся об нее членом и подсунул под нее руки, пытаясь расстегнуть джинсы.
- Бл@дь, Лю Цзяцзин, ты долго еще?
Кто-то схватил Бай Юйшу за лодыжки и начал разводить ей ноги в стороны.
Она поняла, что она не сможет справиться с ними.
Четыре мужских руки стаскивали с нее джинсы, чужие руки мяли ей ляжки и забирались в трусы.
- Помо!.. - закричала она.
Она только что сообразила, что можно кричать.
- Бл@дь!
Ее с силой толкнули в затылок, и она ткнулась лицом в грязь, оцарапав висок о кусок бетона.
Она еще пыталась приподняться и крикнуть.
- Помогите, - прохрипела она со ртом, полным земли.
В этот момент зазвонил телефон.
Она все это время сжимала его в руке.
(Испуганный голос:) - Вы что, бл@дь, совсем ох@ели?! Выключите на х@й! Выключите на х@й!
В темноте у нее рвали из руки телефон, а она судорожно пыталась нажать на кнопку ответа. Наконец, телефон отняли и послышался удар о металлическую стену гаража и треск ломающегося пластика.
(Испуганный голос:) - Вы ох@ели? Ну вас на х@й!
(Бай Юйшу, пытается кричать:) - Помогите!..
(Другой голос:) - Заткни ее, бл@дь!
От второго удара в затылок ее лоб врезался в кусок бетона, один из многих, валявшихся вокруг.
Кость с хрустом проломилась.
- Ты что?! Ты что, бл@дь?! Лю Цзяцзин, ты что?!
- ...
- Ты что...
- Заткнись!
- Не трогай ничего, бл@дь!
Чан ЯньЮань поспешно нажал на "Отбой" и только потом сообразил, что на том конце кто-то незнакомый хрипло кричал дрожащим голосом "Выключите на х@й!" Голос был полон паники, и паника проникла в сердце Чан ЯньЮаня. Еще страшнее было от того, что кричали приглушенно, как будто боялись привлечь внимание, как будто творилось что-то позорное.
Побледнев, он нажал на контакт Бай Юйшу, но теперь ее телефон был не в сети.
Чан ЯньЮань секунду без выражения смотрел на экран, а потом набрал номер, по которому не звонил три года.
Никто не ответил.
Он позвонил еще раз.
Соединилось.
Молчание.
- Ван Джэкунь...
Молчание.
- Что тебе нужно?
- Ван Джэкунь, Бай Юйшу дома?
Смешок в трубке.
- Ты сам не знаешь?
- Ты встретил ее у метро?
- Иди ты, знаешь куда.
Отбой.
Снова звонок.
- Что?! Что тебе, твою мать, от меня нужно?!
- Ван Джэкунь, я проводил Бай Юйшу до метро два часа назад. Она сказала, ты ее будешь встречать.
Пауза.
- Ну?
- С ее телефона только что был отрывок разговора мужским голосом... кричали матом... и связь прервалась.
- ... Что ты сказал?!
Из разорванного рюкзака высовывался сложенный пополам листок, ветер трепал его, пока он не выпал наружу. Тогда ветер развернул его и протащил по земле несколько шагов. Листок остался лежать, прилипнув к грязи, - серый снимок крошечного круглого существа, напечатанный на бланке с логотипом "Здравствуй, мама!"
--------------------------------------------
*9 Чжанцзяцзе ??? - природный заповедник в Китае, знаменитый красивыми скалами необычайной формы. Вдохновил создателей блокбастера "Аватар".
--------------------------------------------
Бай Юйшу не могла дышать.
Она инстинктивно выгнулась и схватила ртом воздух.
Большая рука, державшая ее за горло, ослабила хватку, но все тело было прижато к земле, как будто скала придавила.
Очень медленно красная пелена перед глазами отдалилась и превратилась в прозрачный занавес над кроватью.
Занавес качался в такт движениям на кровати.
Бай Юйшу обнаружила, что, с задранными юбками, лежит под мужчиной. Та часть его тела, о которой неприлично говорить вслух, находилась у нее внутри!
Голова ее была полна тумана, сквозь который очень медленно начинало брезжить сознание.
Она чувствовала свое тело, чувствовала, как мужчина толкает ее и впихивает в нее свой большой член, но это все почему-то не очень ее волновало.
Страха не было.
Желания бороться не было.
Было только ощущение полной нереальности.
Было такое ощущение, словно она попала в одно из древних ритуальных совокуплений, во время которых пьяный шаман, призвав дух бога-покровителя, совершает с ним или с ней воображаемое соитие.
"...Мой господин сходит с небес в своем величии,
Стремительно пролетает он среди облаков...
Я приправила мясо душистыми кореньями,
Я налила вино из корицы и добавила перца...
Нравлюсь ли я тебе своим видом?
Приятно ли тебе мое обхождение?...
Пять нот звучат в гармонии..." *10
Только, твою мать, почему так больно?!
Откуда-то действительно доносилась музыка, как будто играли флейты и барабаны...
Мужчина закончил свое дело и молча приподнялся, облокотившись на руку.
Над ней нависло уродливое широкое лицо с жуткой бородой и маленькими, медвежьими глазами, один из которых смотрел ей в лицо, а второй - в сторону.
Бай Юйшу молча встретила его взгляд.
Он встал, привел в порядок штаны... Юбку! Он был не в штанах, а в длинной юбке, передняя половина которой, как фартук свисала спереди!
Он равнодушно посмотрел на нее полуприкрытыми глазами и опустил взгляд. Потом он нагнулся, протянул руку, и похлопал ее по щеке.
Кивнув на прощание, он вышел из комнаты.
С той стороны двери раздались приветственные мужские голоса и смех.
Растерзанная Бай Юйшу осталась лежать на кровати под красным пологом.
Какой-то бред.
Занавес над ней был соткан из нитей разной толщины с просветами между ними... шелк ша?! Настоящий?!
Далекие голоса звучали непривычно, отдельные слова, долетавшие до ее ушей, были как будто китайскими, и в то же время она не могла их разобрать.
С первой секунды она знала, что это не ее мир.
Ее органы чувств, каждый рецептор на коже, в сетчатке глаза, в ушных раковинах, каждая клетка памяти говорили ей, что все ощущения неправильные. Каждая молекула здесь была чужая.
Даже здешний воздух как будто легче проникал в легкие, и в то же время он был наполнен запахами, для некоторых из которых у Бай Юйшу не нашлось бы названия.
Бай Юйшу повернула голову.
Кровать была отгорожена ширмой из ярких алых лакированных панелей с черными орнаментами.
Роспись киноварью?
Ну, конечно! Они с же Чан ЯньЮанем спорили про царство Чу и древний Китай как раз перед...
Бай Юйшу зажала себе рот ладонью, чтобы не закричать. Ее глаза были полны ужаса.
Она вспомнила.
И тут волна эмоций накрыла ее: и страх, и боль, и омерзение, и бесполезные сожаления, и отчаяние, и гнев, и злость на саму себя, и тоска по любимым людям, которых она больше не увидит. Воспоминания были в сто раз живее и ужаснее, чем то, что происходило с ней сейчас.
Она поняла, что это за мир, в котором она находится, - это галлюцинации ее гаснущего сознания.
Те несколько секунд, когда чувства уже отказали, и свет внутри постепенно меркнет.
Несколько секунд, до темноты.
Небытия.
Холодная темная вода поднималась вокруг нее, затопляла душу печалью и бесполезными сожалениями...
Мама, папа... простите меня.
Чан ЯньЮань, прости...
Она закрыла глаза и на прощание представила себе их любимые лица.
Маму... папу... Чан ЯньЮаня... Ван Джэкуня тоже... директора Лоу... Мао СинЮнь... преподавателя по истории китайской иероглифики с 4 курса... тетку-билетершу, которая иногда делала ей замечание, что кеды с короткой юбкой носить - это неженственно...
Гаснущее сознание не торопилось гаснуть.
А еще у нее болело в животе и саднило горло.
Она приподнялась на постели.
На маленьком столике стоял селадоновый*11 кувшин с водой.
Бай Юйшу преисполнилась уважения к своему сознанию, которое, даже умирая, с такой профессиональной точностью воспроизводило аутентичную, художественную, выдержанную в духе времени обстановку: селадоновая посуда, резная мебель из самшита, шелковые ткани с геометрической каймой, деревянные хранители с ветвистыми рогами по углам... а! С такими выразительными надменными мордами! Повсюду - лакировка и бронза, украшенная филигранью.
Спальня тонула во всевозможных оттенках красного и малинового цветов.
Судя по обилию красного, воображение занесло ее в древнее царство Чу - без сомнения, в период Воюющих Царств.
Бай Юйшу приняла сидячее положение... ох! Движение отозвалось тупой болью внутри.
Что там творится, в этом ее сознании, если последние минуты жизни она провела, фантазируя, как ее насилует медведь?!
Бай Юйшу протянула руку, чтобы подобрать подол у юбки.
Рука была не ее.
Вместо крепкой загорелой ладошки, с мозолями от карандаша и альпинистской веревки, перед глазами маячила белая, мягкая кисть с гладкой кожей, словно изваянная из снежного нефрита. Бай Юйшу сокрушенно покачала головой. Но не все ли теперь равно?
Она подняла подол красного платья.
Я была девственница?! ...?!
Что это вообще за игры разума?!
В детстве она читала очень трогательную сказку Ганса Христиана Андерсена. В ней говорилось, как за душой умирающего ребенка прилетел небесный ангел и потом носил его над землей в своих объятьях, и показывал ему самые дорогие места, чтобы он с ними попрощался и поплакал светлыми слезами. Еще они взяли на небо бедный засохший цветок, и бог прижал его к своему сердцу, поцеловал, и цветок расцвел, засиял, начал петь и славить господа.
Почему у других все красиво, а она сидит в растрепанных юбках на постели, вся грязная, с натертыми интимными местами?!
И с какой-то хренью, которая впивается ей в задницу?
Бай Юйшу сунула руку и вытащила из-под себя крупный красный финик, высохший и твердый.
Она подозрительно поводила глазами.
На полу валялись еще несколько фиников и были раскиданы семена лотоса.*12
Она недоверчиво потрогала пунцовый шелк своего платья, украшенный богатой вышивкой.
Это...
Это ее свадьба?!
Какого черта вместо того, чтобы тихо испустить дух, она вышла замуж за непоймикого в потустороннем мире?!
Она вспомнила жениха.
Она содрогнулась.
Она, наверно, уже в аду.
Но если она в аду, какой тогда смысл был украшать ее комнату всеми этими замечательными артефактами? В аду она должна страдать, а не любоваться искусством династии Чжоу, разве нет?
На расписных панно и планках повсюду были характерные обрамления со звериными мотивами: драконы и леопарды держали во рту собственные хвосты или сплетались парами в жестокой борьбе. Подставки светильников были оплетены змеями, что лишний раз свидетельствовало о том, что она находится в царстве Чу. Все убранство испускало ощущение силы и воинственности.
На покрытой алой киноварью спинке кровати были изображены два развесистых дерева со склоненными ветвями.
Хрен какой отгул он получил.
Держа телефон в руке, Чан ЯньЮань занес над экраном большой палец, чтобы позвонить Бай Юйшу и высказать все, что он о ней думает.
Потом он подумал, что она вот-вот доедет до своей станции, а там ее ждет Ван Джэкунь.
Ван Джэкунь его не любил.
Звонить было неудобно.
Был уже первый час ночи.
Магазины уже не работали.
В новом спальном районе на окраине Шанхая было пусто, только высокие башни со всех сторон молча светили квадратиками окон, как сложенные доски для настольной игры.
После окончания застройки осталась голая местность с болезненными саженцами, из которых когда-нибудь здесь вырастет прекрасный зеленый парк.
Брустверы земли и строительного мусора, свезенные бульдозерами, все еще высились кое-где, заросшие травой.
Зато недалеко от метро был ресторан, единственный в округе, который работал до двух ночи.
Бай Юйшу, с кульками еды и бутылкой белого вина в целлофановой сумке, вышла из ресторана, и на минуту задержалась, обдумывая оптимальный маршрут до дома.
Если вернуться к метро и пойти по улице с тротуаром, будет дальше.
Если через пустырь за жилым массивом, будет короче.
Но там темно и страшно
Разумеется, Бай Юйшу пошла через пустырь.
Бай Юйшу сразу прокляла все на свете.
Ее красные "конверсы" попадали в какие-то бесконечные колдобины и лужи. Скоро ей начало казаться, что на сраном пустыре ночью разверзаются могилы, и костлявые пальцы из-под земли хватают ее за ноги. Над землей иногда проносился потусторонний шелест...
Тут ничего нет кроме обломков бетона! Что тут может шелестеть?!
Даже в рюкзаке что-то мерзко бренчало, словно на спине у нее пристроился недобрый дух.
Бай Юйшу судорожно ездила слабым лучом из телефона по неровной земле и боялась, что пятно света вот-вот выхватит из темноты мертвое лицо или руку с окровавленным топором.
Она держала курс на слабый огонек на той стороне поля, там кто-то поставил без разрешения несколько временных гаражей.
Почему он вдруг стал таким большим, этот пустырь?!
Луна светила на пустошь сквозь рваную пелену облаков. Ее свет преломлялся в тумане и образовывал над домами тусклые круги лунного цветения.
Кто сказал, что лунное гало красивое?!
Оно жуткое - когда ты одна на пустыре и покойники хватают тебя за кеды!
Фонарь над дверью гаража был уже совсем рядом.
Правая подошва провалилась в яму, проехалась по скользкой грязи на дне, и Бай Юйшу полетела лицом вниз.
Она безнадежно пыталась удержать на весу сумку с жареными креветками и вином.
Она думала, сейчас врежется лицом в землю, но ее падение быстро остановилось. Она наткнулась на чью-то широкую грудь. Запах водки ударил ей в нос.
- Испугалась, маленькая? - сказал кто-то и засмеялся.
В темноте послышался еще смех, сбоку. Оттуда тоже долетел запах водки.
Кто-то обнял ее и прижал к теплому животу.
- Что ж ты одна ходишь, - сказал он и снова засмеялся.
Обнявшие ее руки помяли ей спину и сползли ниже. Она чувствовала, как они надавливают и прижимают ее тело к тому месту, где у мужчины ширинка.
Бай Юйшу забилась и начала вырываться. Руки у нее все еще были заняты сумкой и телефоном.
- Тихо, тихо, - уговаривал ее мужчина. - Тихо... не дерись...
Он толкнул ее спиной на металлическую стену гаража.
- Тише вы! - сказали сбоку.
Как будто донесся разговор шепотом. Похоже, там в темноте был еще не один человек.
От удара спиной об гараж ручки у сумки лопнули, и все вывалилось на землю. Слушая чавканье креветок под ногами, Бай Юйшу вдруг поняла - то, что происходит - не остановится и не превратится в шутку. Только теперь она это поняла.
Отвращение от близости пьяного подонка вдруг стало страхом - какого она никогда в жизни не знала.
Она отталкивала от себя лицо мужчины, а он больше не смеялся и шарил по ней руками, и прижимал бедрами, так что его напряженный член надавливал на нее сквозь брюки.
- Что ты возишься? - спросил хриплый нетрезвый голос сбоку.
Мужчина, прижимавший ее, не ответил, только шумно дышал. Он поднял руку, чтобы взять ее за локоть, и в этот момент она лягнула его. Она не смогла ударить его между ног, но он инстинктивно отстранился, и ей удалось вывернуться.
Она бросилась от него, но он, видимо, знал какие-то приемы борьбы, потому что быстро и технично сделал ей сзади подножку. Бай Юйшу рухнула на живот. Мужчина поймал ее за рюкзак, но молния лопнула и из рюкзака на землю начали вываливаться ее пожитки.
Чан ЯньЮань сел на кухне, положил перед собой телефон и поболтал ложкой в стакане с чаем. Бай Юйшу наконец прекратила хулиганить у него в блоге, но сообщения от пользователей все еще продолжали появляться.
На экране светилось время - 01:12.
Звонить точно было уже поздно.
Он повозил пальцем по экрану.
Он нечаянно нажал на контакт.
Она еще пыталась уползти, но мужчина придавил ее сверху, терся об нее членом и подсунул под нее руки, пытаясь расстегнуть джинсы.
- Бл@дь, Лю Цзяцзин, ты долго еще?
Кто-то схватил Бай Юйшу за лодыжки и начал разводить ей ноги в стороны.
Она поняла, что она не сможет справиться с ними.
Четыре мужских руки стаскивали с нее джинсы, чужие руки мяли ей ляжки и забирались в трусы.
- Помо!.. - закричала она.
Она только что сообразила, что можно кричать.
- Бл@дь!
Ее с силой толкнули в затылок, и она ткнулась лицом в грязь, оцарапав висок о кусок бетона.
Она еще пыталась приподняться и крикнуть.
- Помогите, - прохрипела она со ртом, полным земли.
В этот момент зазвонил телефон.
Она все это время сжимала его в руке.
(Испуганный голос:) - Вы что, бл@дь, совсем ох@ели?! Выключите на х@й! Выключите на х@й!
В темноте у нее рвали из руки телефон, а она судорожно пыталась нажать на кнопку ответа. Наконец, телефон отняли и послышался удар о металлическую стену гаража и треск ломающегося пластика.
(Испуганный голос:) - Вы ох@ели? Ну вас на х@й!
(Бай Юйшу, пытается кричать:) - Помогите!..
(Другой голос:) - Заткни ее, бл@дь!
От второго удара в затылок ее лоб врезался в кусок бетона, один из многих, валявшихся вокруг.
Кость с хрустом проломилась.
- Ты что?! Ты что, бл@дь?! Лю Цзяцзин, ты что?!
- ...
- Ты что...
- Заткнись!
- Не трогай ничего, бл@дь!
Чан ЯньЮань поспешно нажал на "Отбой" и только потом сообразил, что на том конце кто-то незнакомый хрипло кричал дрожащим голосом "Выключите на х@й!" Голос был полон паники, и паника проникла в сердце Чан ЯньЮаня. Еще страшнее было от того, что кричали приглушенно, как будто боялись привлечь внимание, как будто творилось что-то позорное.
Побледнев, он нажал на контакт Бай Юйшу, но теперь ее телефон был не в сети.
Чан ЯньЮань секунду без выражения смотрел на экран, а потом набрал номер, по которому не звонил три года.
Никто не ответил.
Он позвонил еще раз.
Соединилось.
Молчание.
- Ван Джэкунь...
Молчание.
- Что тебе нужно?
- Ван Джэкунь, Бай Юйшу дома?
Смешок в трубке.
- Ты сам не знаешь?
- Ты встретил ее у метро?
- Иди ты, знаешь куда.
Отбой.
Снова звонок.
- Что?! Что тебе, твою мать, от меня нужно?!
- Ван Джэкунь, я проводил Бай Юйшу до метро два часа назад. Она сказала, ты ее будешь встречать.
Пауза.
- Ну?
- С ее телефона только что был отрывок разговора мужским голосом... кричали матом... и связь прервалась.
- ... Что ты сказал?!
Из разорванного рюкзака высовывался сложенный пополам листок, ветер трепал его, пока он не выпал наружу. Тогда ветер развернул его и протащил по земле несколько шагов. Листок остался лежать, прилипнув к грязи, - серый снимок крошечного круглого существа, напечатанный на бланке с логотипом "Здравствуй, мама!"
--------------------------------------------
*9 Чжанцзяцзе ??? - природный заповедник в Китае, знаменитый красивыми скалами необычайной формы. Вдохновил создателей блокбастера "Аватар".
--------------------------------------------
ГЛАВА 6. Ритуальное совокупление
Бай Юйшу не могла дышать.
Она инстинктивно выгнулась и схватила ртом воздух.
Большая рука, державшая ее за горло, ослабила хватку, но все тело было прижато к земле, как будто скала придавила.
Очень медленно красная пелена перед глазами отдалилась и превратилась в прозрачный занавес над кроватью.
Занавес качался в такт движениям на кровати.
Бай Юйшу обнаружила, что, с задранными юбками, лежит под мужчиной. Та часть его тела, о которой неприлично говорить вслух, находилась у нее внутри!
Голова ее была полна тумана, сквозь который очень медленно начинало брезжить сознание.
Она чувствовала свое тело, чувствовала, как мужчина толкает ее и впихивает в нее свой большой член, но это все почему-то не очень ее волновало.
Страха не было.
Желания бороться не было.
Было только ощущение полной нереальности.
Было такое ощущение, словно она попала в одно из древних ритуальных совокуплений, во время которых пьяный шаман, призвав дух бога-покровителя, совершает с ним или с ней воображаемое соитие.
"...Мой господин сходит с небес в своем величии,
Стремительно пролетает он среди облаков...
Я приправила мясо душистыми кореньями,
Я налила вино из корицы и добавила перца...
Нравлюсь ли я тебе своим видом?
Приятно ли тебе мое обхождение?...
Пять нот звучат в гармонии..." *10
Только, твою мать, почему так больно?!
Откуда-то действительно доносилась музыка, как будто играли флейты и барабаны...
Мужчина закончил свое дело и молча приподнялся, облокотившись на руку.
Над ней нависло уродливое широкое лицо с жуткой бородой и маленькими, медвежьими глазами, один из которых смотрел ей в лицо, а второй - в сторону.
Бай Юйшу молча встретила его взгляд.
Он встал, привел в порядок штаны... Юбку! Он был не в штанах, а в длинной юбке, передняя половина которой, как фартук свисала спереди!
Он равнодушно посмотрел на нее полуприкрытыми глазами и опустил взгляд. Потом он нагнулся, протянул руку, и похлопал ее по щеке.
Кивнув на прощание, он вышел из комнаты.
С той стороны двери раздались приветственные мужские голоса и смех.
Растерзанная Бай Юйшу осталась лежать на кровати под красным пологом.
Какой-то бред.
Занавес над ней был соткан из нитей разной толщины с просветами между ними... шелк ша?! Настоящий?!
Далекие голоса звучали непривычно, отдельные слова, долетавшие до ее ушей, были как будто китайскими, и в то же время она не могла их разобрать.
С первой секунды она знала, что это не ее мир.
Ее органы чувств, каждый рецептор на коже, в сетчатке глаза, в ушных раковинах, каждая клетка памяти говорили ей, что все ощущения неправильные. Каждая молекула здесь была чужая.
Даже здешний воздух как будто легче проникал в легкие, и в то же время он был наполнен запахами, для некоторых из которых у Бай Юйшу не нашлось бы названия.
Бай Юйшу повернула голову.
Кровать была отгорожена ширмой из ярких алых лакированных панелей с черными орнаментами.
Роспись киноварью?
Ну, конечно! Они с же Чан ЯньЮанем спорили про царство Чу и древний Китай как раз перед...
Бай Юйшу зажала себе рот ладонью, чтобы не закричать. Ее глаза были полны ужаса.
Она вспомнила.
И тут волна эмоций накрыла ее: и страх, и боль, и омерзение, и бесполезные сожаления, и отчаяние, и гнев, и злость на саму себя, и тоска по любимым людям, которых она больше не увидит. Воспоминания были в сто раз живее и ужаснее, чем то, что происходило с ней сейчас.
Она поняла, что это за мир, в котором она находится, - это галлюцинации ее гаснущего сознания.
Те несколько секунд, когда чувства уже отказали, и свет внутри постепенно меркнет.
Несколько секунд, до темноты.
Небытия.
Холодная темная вода поднималась вокруг нее, затопляла душу печалью и бесполезными сожалениями...
Мама, папа... простите меня.
Чан ЯньЮань, прости...
Она закрыла глаза и на прощание представила себе их любимые лица.
Маму... папу... Чан ЯньЮаня... Ван Джэкуня тоже... директора Лоу... Мао СинЮнь... преподавателя по истории китайской иероглифики с 4 курса... тетку-билетершу, которая иногда делала ей замечание, что кеды с короткой юбкой носить - это неженственно...
Гаснущее сознание не торопилось гаснуть.
А еще у нее болело в животе и саднило горло.
Она приподнялась на постели.
На маленьком столике стоял селадоновый*11 кувшин с водой.
Бай Юйшу преисполнилась уважения к своему сознанию, которое, даже умирая, с такой профессиональной точностью воспроизводило аутентичную, художественную, выдержанную в духе времени обстановку: селадоновая посуда, резная мебель из самшита, шелковые ткани с геометрической каймой, деревянные хранители с ветвистыми рогами по углам... а! С такими выразительными надменными мордами! Повсюду - лакировка и бронза, украшенная филигранью.
Спальня тонула во всевозможных оттенках красного и малинового цветов.
Судя по обилию красного, воображение занесло ее в древнее царство Чу - без сомнения, в период Воюющих Царств.
Бай Юйшу приняла сидячее положение... ох! Движение отозвалось тупой болью внутри.
Что там творится, в этом ее сознании, если последние минуты жизни она провела, фантазируя, как ее насилует медведь?!
Бай Юйшу протянула руку, чтобы подобрать подол у юбки.
Рука была не ее.
Вместо крепкой загорелой ладошки, с мозолями от карандаша и альпинистской веревки, перед глазами маячила белая, мягкая кисть с гладкой кожей, словно изваянная из снежного нефрита. Бай Юйшу сокрушенно покачала головой. Но не все ли теперь равно?
Она подняла подол красного платья.
Я была девственница?! ...?!
Что это вообще за игры разума?!
В детстве она читала очень трогательную сказку Ганса Христиана Андерсена. В ней говорилось, как за душой умирающего ребенка прилетел небесный ангел и потом носил его над землей в своих объятьях, и показывал ему самые дорогие места, чтобы он с ними попрощался и поплакал светлыми слезами. Еще они взяли на небо бедный засохший цветок, и бог прижал его к своему сердцу, поцеловал, и цветок расцвел, засиял, начал петь и славить господа.
Почему у других все красиво, а она сидит в растрепанных юбках на постели, вся грязная, с натертыми интимными местами?!
И с какой-то хренью, которая впивается ей в задницу?
Бай Юйшу сунула руку и вытащила из-под себя крупный красный финик, высохший и твердый.
Она подозрительно поводила глазами.
На полу валялись еще несколько фиников и были раскиданы семена лотоса.*12
Она недоверчиво потрогала пунцовый шелк своего платья, украшенный богатой вышивкой.
Это...
Это ее свадьба?!
Какого черта вместо того, чтобы тихо испустить дух, она вышла замуж за непоймикого в потустороннем мире?!
Она вспомнила жениха.
Она содрогнулась.
Она, наверно, уже в аду.
Но если она в аду, какой тогда смысл был украшать ее комнату всеми этими замечательными артефактами? В аду она должна страдать, а не любоваться искусством династии Чжоу, разве нет?
На расписных панно и планках повсюду были характерные обрамления со звериными мотивами: драконы и леопарды держали во рту собственные хвосты или сплетались парами в жестокой борьбе. Подставки светильников были оплетены змеями, что лишний раз свидетельствовало о том, что она находится в царстве Чу. Все убранство испускало ощущение силы и воинственности.
На покрытой алой киноварью спинке кровати были изображены два развесистых дерева со склоненными ветвями.
