--------------------------------------
Человек улыбнулся и наклонил голову.
Его лицо было таким же широким и плоским, как у племянника, с небольшими широко расставленными глазами, но в отличие от бесстрастных, прикрытых веками глаз племянника, его глаза смотрели открыто и в углах залегли добрые морщинки. При этом он совсем не выглядел старым - больше тридцати, но точно меньше сорока.
Он молча смотрел на них и улыбался. При взгляде на Бай Юйшу, на лице его промелькнуло удивление, но он ничего не сказал.
Супруг и повелитель Бай Юйшу неторопливо приподнял верхний чан* (? - мужская юбка) и опустился перед дядей на колени.
Замотанная в цюйцзю пао Бай Юйшу, у которой ноги были практически привязаны одна к другой, жалобно посмотрела на мужчин.
Супруг искоса кинул на нее тяжелый взгляд, не поворачивая головы.
Бай Юйшу помолилась духам предков и тоже встала на колени рядом с мужем.
Когда она, наконец, коснулась пола, не завалившись при этом на бок, торжеству в ее душе не было предела - не меньше, чем у первого человека, высадившегося на Луну!
Старший мужчина жестом показал, чтобы они встали и произнес:
- Мы же одна семья... Бай Юй, зови меня дядей.
Мохнатое чудовище рядом с Бай Юйшу поднялось на ноги и пересело за столик, у которого сидел дядя.
Вы что издеваетесь?!
Я только что села!
И я понятия не имею, как теперь вставать!
Очевидный вариант упереться руками в пол и сначала встать на четвереньки вряд ли был бы встречен с пониманием.
Супруг и повелитель с отвращением отвернулся от нее.
- Она хорошая девочка, - добродушно сказал дядя. - Сяо* Цзи, не обижай ее.
--------------------------------------
* ? сяо - маленький, родственное обращение к младшим
Сяо Цзи - малыш Цзи
--------------------------------------
Немного посидели в тишине.
Бай Юйшу надеялась, что они займутся своими разговорами и забудут про нее, но все молчали.
Подняв глаза, Бай Юйшу обнаружила что оба мужчины выжидательно смотрят на нее.
- Она растерялась, - наконец, сказал дядя, словно извиняясь. - Ей столько пришлось вынести.
Дядя! Ты один меня понимаешь! Сколько мне пришлось вынести, не передать словами! И еще он мне платье порвал!
Старший мужчина ободряюще улыбнулся ей. Его карие глаза прищурились, и из углов побежали еще морщинки, как будто глаза лучились приветливым светом.
Бай Юйшу почувствовала, что сейчас расплачется. После общения с Сяо Цзи, который в любой момент мог размазать ее по стенке, малая толика человеческого сочувствия растрогала ее до глубины души.
Она опустила взгляд, чтобы скрыть выступившие слезы, и посмотрела на стол.
Лакированные чашки с ободками, разогретая медная жаровня и ковшик с ручкой, на блюде - сладости и пирожки с золотистой корочкой, рядом - сушеные фрукты, покрытые медом...
Первая мысль у нее была - черт, как есть хочется!
Вторая мысль у нее была - вот оно что! Я должна налить родственникам чай!
Вот почему мужчины сидели и ждали.
Она должна налить чаю родителям и мужу - это знак ее дочерней почтительности и готовности служить супругу.
Она несмело подняла руку.
Рука не доставала до стола.
Бай Юйшу опустила руку и тяжело вздохнула.
Ее супруг, как обычно, смотрел на нее ненавидящим неподвижным взглядом, безмолвно и безнадежно.
Его дядя немного поднял брови, не очень понимая, что происходит.
Бай Юйшу прикинула на глаз расстояние и начала медленно подползать на коленях к чайному прибору, одна коленка за другой, насколько позволяло стягивающее ее пао.
Все шло хорошо.
Две минуты, полет нормальный.
Почти уже там.
Она только не учла, что ненавистное пао, подол которого был подогнут под колени, натягивалось все больше по мере ее продвижения.
Когда она была уже в миллиметре от цели, ее правое колено двинулось вперед, в то время, как натянутый подол был зажат под левым коленом. Бай Юйшу качнулась, потеряла равновесие и, как неваляшка, нырнула головой в стол, прямо в раскаленную жаровню, сквозь ажурные стенки которой были видны горящие угли.
Ветер, поднятый широкими рукавами Бай Юйшу, когда она, в последней безнадежной попытке удержаться, всплеснула руками, раздул угли, и пламя, дремавшее в жаровне, взметнулось сквозь прорези, как будто морды бронзовых ягуаров вспыхнули хищным огнем.
Бай Юйшу успела вплотную посмотреть в их оранжевые горящие глаза.
Твердая рука поймала ее в последний момент.
Она вцепилась в нее, как в свою последнюю надежду в этом мире.
Леопарды разочарованно зашипели. Пламя опало.
- Бай Юй, - сказали ей тихо.
Бай Юйшу подняла голову.
Шу-фу сидел неподвижно, напряженно опустив взгляд. Одной рукой он держал ее, другая инстинктивно приподнялась и сжалась в кулак. На скулах у него выступили красные пятна. Может быть, он сильно обжегся?
Племянник сидел как ни в чем ни бывало, с неподвижным лицом.
- Бай Юй, отпусти меня, - тихо сказал дядя, все так же не поднимая глаз.
"Не отпущу!" - подумала Бай Юйшу, хватаясь еще крепче.
Сраная печка была только одним звеном в длинной цепи опасностей и разочарований, преследовавших ее.
Такая большая, надежная рука!
Она не хотела ее отпускать!
- Бай Юй...
Старший мужчина беспомощно посмотрел на племянника. Тот ответил холодным презрительным взглядом.
Что происходит?
У шу-фу как будто виноватый вид.
Твою мать! Я же держу мужчину за голую руку! На глазах у мужа!
Какой позор.
Она, конечно, читала древние тексты, в том числе "Ли цзи", "Книгу обрядов". *20
Это же Воюющие Царства! Свободы общения между полами - ноль! Особенно после распространения конфуцианства.
Мужчина не подает руки женщине. Тем более - замужней!
Замужняя женщина даже с собственными родственниками мужского пола не может сидеть на одной циновке, ни с братом, ни с отцом. С мужчинами в семье мужа она вообще не должна общаться без необходимости, не то что хватать их за голые места!
И в первую очередь, в "Ли Цзи" отдельно сказано, следует держаться подальше от младшего брата отца супруга! Которого она уже общупала везде, где только дотянулась, от подмышки до ладони!
Все эти мысли пробежали в голове Бай Юйшу, пока она в панике распрямлялась, напоследок торопливо оттолкнувшись от дядиной руки.
Широкие рукава снова взметнулись,
Пирожки и фрукты полетели в дядю, ковшик с кипятком - в племянника.
После шума и мельтешения в комнате наступила тишина.
Только капала вода: кап... кап... кап...
Шу-фу неторопливо отлеплял от рубашки медовые персики и клал их в тарелку.
В его взгляде на младшего мужчину промелькнуло сочувствие.
Бай Юйшу с тихим ужасом посмотрела на мужа.
Он улыбался!
Ее ужас возрос с десять раз.
Это не был обман зрения - его губы растягивались шире и шире!
Из-за растянутых губ послышался скрип зубов.
Равнодушные полуприкрытые глаза стали круглыми, обрели выразительность и почти вылезли из орбит.
Над его коленями поднимался густой пар - это испарялся кипяток.
Он с трудом перевел дыхание, наклонил голову и потер лоб сжатым кулаком. Другой кулак он стиснул на рукоятке меча.
- Она немного растерялась, - не очень уверенно сказал дядя.
Посмотри на себя! У тебя ожог на руке от локтя до кисти, а у меня ошпарены обе ноги! Если она еще немного растеряется, здесь камня на камне не останется! Или она или мы!
Бай Юйшу, конечно не могла услышать внутренний монолог мужа, но общий смысл витал, так сказать, в воздухе. Что ей оставалось делать, кроме того, что сделала бы любая нормальная древнекитайская жена, облившая мужа кипятком?
- Дажэнь! Господин! Простите меня! Простите свою служанку!.. Бум! (удар лбом об пол)
Некоторые люди жалуются, что всю жизнь не могут найти дорогу к своим корням. Просто удивительно, как быстро иногда совершается возвращение к ним на три тысячи лет назад и как легко они находятся. Как будто и не терялись.
Шпильки с жалобным звоном вываливались из растрепанной прически.
Шу-фу сказал с некоторой неловкостью:
- Ладно, ладно, девочка, не надо так... Сяо Цзи, успокой ее.
Бородатый племянник упрямо молчал, только глаза от злости начали косить еще больше.
- Не бойся, ты теперь в нашей семье. Больше тебе ничего не грозит, - сказал дальше дядя.
Слезы полились из несчастных глаз Бай Юйшу.
- И напиши отцу, что у тебя все хорошо...
Дядя ободряюще ей улыбнулся и в уголках его глаз снова засветились добрые лучики.
- А то, что он убил людей Чзнь Ина, пускай не волнуется, я разберусь, - приветливо закончил он.
Кто убил людей Чэнь Ина?! Ее отец преподает рисование в училище!
Добрая улыбка шу-фу вдруг обрела новые оттенки в заплаканных глазах Бай Юйшу. У нее промелькнула догадка что, шу-фу, как и его племянник, тоже был зверем не лучше тигра, но в отличие от младшего - может быть, даже из породы тигров-людоедов.
Все равно!
Этот Чэнь Ин, наверно, очень плохой человек.
С ним давно надо разобраться.
- Шушу, спасибо, - тихо сказала Бай Юйшу.
- А ты наконец побрейся, - сказал дядя племяннику.
- Когда победим Цинь, - не слушая его, буркнул бородач, вставая и направляясь к выходу.
Бай Юйшу нехотя поплелась за ним.
В голубом, выцветшем от жары, небе носились ласточки с раздвоенными длинными хвостами. Они ныряли с вышины, описывали резкую кривую и снова устремлялись вверх - как будто мастер-каллиграф сделал взмах кисточкой с черной тушью. Они ловили мошек и учили птенцов летать, чтобы вместе откочевать на зиму далеко за океан. Они были свободные и счастливые.
Может быть, ее душа тоже станет ласточкой, будет нырять в голубых просторах и летать по миру, куда вздумается?
День померк.
Массивная темная фигура затмила солнечный свет и заслонила ей небо.
- Иди к старшей сестре, - коротко сказал супруг и повелитель, поворачиваясь, чтобы поскорее уйти.
- У меня нет старшей сестры, - растерянно сказала Бай Юйшу.
В глазах мужчины уже не было гнева, только усталость.
Он безнадежно посмотрел на лохматое, сопливое, хромое существо, топтавшееся перед ним. Бай Шэнь, похоже, забыл упомянуть, что младшая дочка у него слабоумная. Это было не очень важно, главное, чтобы эта дура поменьше попадалась ему на глаза, иначе он ее когда-нибудь прибьет.
- Бай Юй, иди к Ми-фужэнь*21, - внятно проговорил он.
- А?
Во цхао!*22 Она нарочно!
- Ми-фужэнь, моя жена, - повторил он сквозь сжатые зубы и ушел.
А?
Жена?
А я кто?
Бай Юйшу растерянно посмотрела вокруг себя.
Во цхао! Я что, в гареме?!!!
-------------------------------------------
*20 ?? "Ли цзи" ("Книга обрядов") - свод правил поведения конфуцианской морали (сост. в эпоху Воюющих Царств и ранний период династии Хань, не позднее 2 в. до н.э)
*21 ?? фужэнь - жена, главная женщина в знатном семействе, также обращение (=миледи, госпожа)
? цзи, по сравнению с фужэнь, имеет более низкий статус
*22 ?? "во цхао" - букв "я @бу", ругательство
-------------------------------------------
- ??!
- Fuck!
-Твою мать!
Я - наложница убийцы и насильника, главаря бандитской шайки!
Я торчу в гареме, смотрю на небо и завидую тупым ласточкам!
Это для этого я пять лет корпела на истфаке и еще заканчивала аспирантуру?!
Может быть... там, наверху что-то перепутали?
Может, сейчас кто-то вместо нее сидит и беседует с духами отцов истории Геродота и Сыма Цяня и узнает у них, что на самом деле случилось с экспедицией Сю Фу и доплыли ли они до Японии?!*23
И при этом жутко мучается, бедняжка, и мечтает попасть в гарем к дикому волосатому орангутангу.
Тут что-то не так!
- Тут что-то очень не так! - решительно сказала Бай Юйшу, сдвинув брови.
(Бандиты во дворе:) - А? Чего?.. (кланяются и кланяются, как только Бай Юйшу подняла глаза) Госпожа... Госпожа...
Бай Юйшу строго взглянула на них и, на всякий случай, бочком, перебралась подальше, за дровяной сарай, где рос одинокий старый клен.
Она не знала, что ей делать дальше.
Она не знала, где ей искать эту Ми-фужэнь.
Она даже не знала, как попасть обратно в собственную комнату!
Она сидела на куче дров, прячась за толстым кленом.
Слишком много всего произошло с ней в этом мире - это было совсем не похоже на предсмертный бред и галлюцинации. За неполные сутки она успела обрасти кучей родственников: муж, дядя, фужэнь, еще какой-то отец, который убил людей Чэнь Ина... Такое впечатление, что она обосновалась здесь надолго!
Бай Юйшу растерянно опустила глаза на вытоптанную землю под ногами.
Когда она их подняла, в них отражались синее небо и возрожденная надежда.
Радостные солнечные блики играли на ее лице, проникая сквозь листья.
Если галлюцинация не кончается, это значит, что она все еще жива!
Это значит, что она лежит без сознания в больнице!
Но это ничего.
Главное - теперь есть надежда вернуться домой!
Может быть, люди в коме создают миры внутри своего парализованного мозга, а после пробуждения они стираются из памяти.
Все, что происходит - это же проекции ее собственных впечатлений, перемешавшиеся с тканью сновидений!
Она прикинула в уме...
Все сходится...
Воюющие Царства - это та эпоха, которую они обсуждали с Чан ЯньЮанем, пока шли до метро. Очевидно, Бай Юй мысленно задержалась в этом времени и продолжает там оставаться.
Древнее царство Чу... Она же смотрела "Прощай, моя наложница" про Сян Юя, ван-гегемона древнего Чу! Вот откуда ее подсознательное "я" почерпнуло вдохновение для создания окружающей обстановки.
Бронза и зооморфные мотивы соответствуют выбранным времени и месту. К тому же, в последний вечер на работе она разглядывала одежный крючок из Пэнчэна, выкованный в виде головы феникса!
Дикий волосатый орангутанг с бородой... хмм... Откуда такое пугало могло взяться в ее подсознании? Но если посмотреть с точки зрения психологии... то станет ясно, что сработало подсознательное желание наказать себя! Она долгие годы винила себя, что не может сделать мужа счастливым, - и теперь у нее такой муж, что только в страшном сне может присниться...
Гарем - это, похоже, тоже голос ее нечистой совести. Не надо было столько издеваться над Чан ЯньЮанем у него в блоге!
Даже нефритовый диск у нее на поясе был тем же самым, что экземпляр, который недавно принесли ей для оценки и расшифровки надписи.
Ей нужно просто подождать, чтобы врачи вылечили ее, полежать под капельницей пару недель! А до той поры - постараться не высовываться, чтобы не нарваться здесь на неприятности и не устроить себе кровоизлияние в мозг в реальном мире. Кто знает, что с ней там будет, если ее здесь, например кто-нибудь кинет в колодец? Ее лучшая стратегия - это плыть по течению и делать, что ей говорят.
Бай Юйшу энергично потерла ладошки, встала и кое-как привела в порядок свой скособочившийся хвост.
Ми-фужэнь, я иду к тебе!
...
Ми-фужэнь, если бы я еще знала, куда к тебе идти!
Бай Юйшу потерянно обозрела лысый двор. И что теперь делать?
Тут ей на глаза попалась долговязая фигура, стоявшая к ней спиной шагах в десяти. Человек выкладывал что-то из большой корзины к подножью лестницы, кажется, хворост. Он старательно выполнял свою работу, наклонялся и разгибался то над корзиной, то над лестницей, и в какой-то момент повернулся боком к Бай Юйшу, демонстрируя небритый профиль.
Хань Синь!
- Псст... Хань Синь! - шепотом закричала Бай Юйшу, высовываясь из-за клена.
Человек улыбнулся и наклонил голову.
Его лицо было таким же широким и плоским, как у племянника, с небольшими широко расставленными глазами, но в отличие от бесстрастных, прикрытых веками глаз племянника, его глаза смотрели открыто и в углах залегли добрые морщинки. При этом он совсем не выглядел старым - больше тридцати, но точно меньше сорока.
Он молча смотрел на них и улыбался. При взгляде на Бай Юйшу, на лице его промелькнуло удивление, но он ничего не сказал.
Супруг и повелитель Бай Юйшу неторопливо приподнял верхний чан* (? - мужская юбка) и опустился перед дядей на колени.
Замотанная в цюйцзю пао Бай Юйшу, у которой ноги были практически привязаны одна к другой, жалобно посмотрела на мужчин.
Супруг искоса кинул на нее тяжелый взгляд, не поворачивая головы.
Бай Юйшу помолилась духам предков и тоже встала на колени рядом с мужем.
Когда она, наконец, коснулась пола, не завалившись при этом на бок, торжеству в ее душе не было предела - не меньше, чем у первого человека, высадившегося на Луну!
Старший мужчина жестом показал, чтобы они встали и произнес:
- Мы же одна семья... Бай Юй, зови меня дядей.
Мохнатое чудовище рядом с Бай Юйшу поднялось на ноги и пересело за столик, у которого сидел дядя.
Вы что издеваетесь?!
Я только что села!
И я понятия не имею, как теперь вставать!
Очевидный вариант упереться руками в пол и сначала встать на четвереньки вряд ли был бы встречен с пониманием.
Супруг и повелитель с отвращением отвернулся от нее.
- Она хорошая девочка, - добродушно сказал дядя. - Сяо* Цзи, не обижай ее.
--------------------------------------
* ? сяо - маленький, родственное обращение к младшим
Сяо Цзи - малыш Цзи
--------------------------------------
Немного посидели в тишине.
Бай Юйшу надеялась, что они займутся своими разговорами и забудут про нее, но все молчали.
Подняв глаза, Бай Юйшу обнаружила что оба мужчины выжидательно смотрят на нее.
- Она растерялась, - наконец, сказал дядя, словно извиняясь. - Ей столько пришлось вынести.
Дядя! Ты один меня понимаешь! Сколько мне пришлось вынести, не передать словами! И еще он мне платье порвал!
Старший мужчина ободряюще улыбнулся ей. Его карие глаза прищурились, и из углов побежали еще морщинки, как будто глаза лучились приветливым светом.
Бай Юйшу почувствовала, что сейчас расплачется. После общения с Сяо Цзи, который в любой момент мог размазать ее по стенке, малая толика человеческого сочувствия растрогала ее до глубины души.
Она опустила взгляд, чтобы скрыть выступившие слезы, и посмотрела на стол.
Лакированные чашки с ободками, разогретая медная жаровня и ковшик с ручкой, на блюде - сладости и пирожки с золотистой корочкой, рядом - сушеные фрукты, покрытые медом...
Первая мысль у нее была - черт, как есть хочется!
Вторая мысль у нее была - вот оно что! Я должна налить родственникам чай!
Вот почему мужчины сидели и ждали.
Она должна налить чаю родителям и мужу - это знак ее дочерней почтительности и готовности служить супругу.
Она несмело подняла руку.
Рука не доставала до стола.
Бай Юйшу опустила руку и тяжело вздохнула.
Ее супруг, как обычно, смотрел на нее ненавидящим неподвижным взглядом, безмолвно и безнадежно.
Его дядя немного поднял брови, не очень понимая, что происходит.
Бай Юйшу прикинула на глаз расстояние и начала медленно подползать на коленях к чайному прибору, одна коленка за другой, насколько позволяло стягивающее ее пао.
Все шло хорошо.
Две минуты, полет нормальный.
Почти уже там.
Она только не учла, что ненавистное пао, подол которого был подогнут под колени, натягивалось все больше по мере ее продвижения.
Когда она была уже в миллиметре от цели, ее правое колено двинулось вперед, в то время, как натянутый подол был зажат под левым коленом. Бай Юйшу качнулась, потеряла равновесие и, как неваляшка, нырнула головой в стол, прямо в раскаленную жаровню, сквозь ажурные стенки которой были видны горящие угли.
Ветер, поднятый широкими рукавами Бай Юйшу, когда она, в последней безнадежной попытке удержаться, всплеснула руками, раздул угли, и пламя, дремавшее в жаровне, взметнулось сквозь прорези, как будто морды бронзовых ягуаров вспыхнули хищным огнем.
Бай Юйшу успела вплотную посмотреть в их оранжевые горящие глаза.
Твердая рука поймала ее в последний момент.
Она вцепилась в нее, как в свою последнюю надежду в этом мире.
Леопарды разочарованно зашипели. Пламя опало.
- Бай Юй, - сказали ей тихо.
Бай Юйшу подняла голову.
Шу-фу сидел неподвижно, напряженно опустив взгляд. Одной рукой он держал ее, другая инстинктивно приподнялась и сжалась в кулак. На скулах у него выступили красные пятна. Может быть, он сильно обжегся?
Племянник сидел как ни в чем ни бывало, с неподвижным лицом.
- Бай Юй, отпусти меня, - тихо сказал дядя, все так же не поднимая глаз.
"Не отпущу!" - подумала Бай Юйшу, хватаясь еще крепче.
Сраная печка была только одним звеном в длинной цепи опасностей и разочарований, преследовавших ее.
Такая большая, надежная рука!
Она не хотела ее отпускать!
- Бай Юй...
Старший мужчина беспомощно посмотрел на племянника. Тот ответил холодным презрительным взглядом.
Что происходит?
У шу-фу как будто виноватый вид.
Твою мать! Я же держу мужчину за голую руку! На глазах у мужа!
Какой позор.
Она, конечно, читала древние тексты, в том числе "Ли цзи", "Книгу обрядов". *20
Это же Воюющие Царства! Свободы общения между полами - ноль! Особенно после распространения конфуцианства.
Мужчина не подает руки женщине. Тем более - замужней!
Замужняя женщина даже с собственными родственниками мужского пола не может сидеть на одной циновке, ни с братом, ни с отцом. С мужчинами в семье мужа она вообще не должна общаться без необходимости, не то что хватать их за голые места!
И в первую очередь, в "Ли Цзи" отдельно сказано, следует держаться подальше от младшего брата отца супруга! Которого она уже общупала везде, где только дотянулась, от подмышки до ладони!
Все эти мысли пробежали в голове Бай Юйшу, пока она в панике распрямлялась, напоследок торопливо оттолкнувшись от дядиной руки.
Широкие рукава снова взметнулись,
Пирожки и фрукты полетели в дядю, ковшик с кипятком - в племянника.
После шума и мельтешения в комнате наступила тишина.
Только капала вода: кап... кап... кап...
Шу-фу неторопливо отлеплял от рубашки медовые персики и клал их в тарелку.
В его взгляде на младшего мужчину промелькнуло сочувствие.
Бай Юйшу с тихим ужасом посмотрела на мужа.
Он улыбался!
Ее ужас возрос с десять раз.
Это не был обман зрения - его губы растягивались шире и шире!
Из-за растянутых губ послышался скрип зубов.
Равнодушные полуприкрытые глаза стали круглыми, обрели выразительность и почти вылезли из орбит.
Над его коленями поднимался густой пар - это испарялся кипяток.
Он с трудом перевел дыхание, наклонил голову и потер лоб сжатым кулаком. Другой кулак он стиснул на рукоятке меча.
- Она немного растерялась, - не очень уверенно сказал дядя.
Посмотри на себя! У тебя ожог на руке от локтя до кисти, а у меня ошпарены обе ноги! Если она еще немного растеряется, здесь камня на камне не останется! Или она или мы!
Бай Юйшу, конечно не могла услышать внутренний монолог мужа, но общий смысл витал, так сказать, в воздухе. Что ей оставалось делать, кроме того, что сделала бы любая нормальная древнекитайская жена, облившая мужа кипятком?
- Дажэнь! Господин! Простите меня! Простите свою служанку!.. Бум! (удар лбом об пол)
Некоторые люди жалуются, что всю жизнь не могут найти дорогу к своим корням. Просто удивительно, как быстро иногда совершается возвращение к ним на три тысячи лет назад и как легко они находятся. Как будто и не терялись.
Шпильки с жалобным звоном вываливались из растрепанной прически.
Шу-фу сказал с некоторой неловкостью:
- Ладно, ладно, девочка, не надо так... Сяо Цзи, успокой ее.
Бородатый племянник упрямо молчал, только глаза от злости начали косить еще больше.
- Не бойся, ты теперь в нашей семье. Больше тебе ничего не грозит, - сказал дальше дядя.
Слезы полились из несчастных глаз Бай Юйшу.
- И напиши отцу, что у тебя все хорошо...
Дядя ободряюще ей улыбнулся и в уголках его глаз снова засветились добрые лучики.
- А то, что он убил людей Чзнь Ина, пускай не волнуется, я разберусь, - приветливо закончил он.
Кто убил людей Чэнь Ина?! Ее отец преподает рисование в училище!
Добрая улыбка шу-фу вдруг обрела новые оттенки в заплаканных глазах Бай Юйшу. У нее промелькнула догадка что, шу-фу, как и его племянник, тоже был зверем не лучше тигра, но в отличие от младшего - может быть, даже из породы тигров-людоедов.
Все равно!
Этот Чэнь Ин, наверно, очень плохой человек.
С ним давно надо разобраться.
- Шушу, спасибо, - тихо сказала Бай Юйшу.
- А ты наконец побрейся, - сказал дядя племяннику.
- Когда победим Цинь, - не слушая его, буркнул бородач, вставая и направляясь к выходу.
Бай Юйшу нехотя поплелась за ним.
В голубом, выцветшем от жары, небе носились ласточки с раздвоенными длинными хвостами. Они ныряли с вышины, описывали резкую кривую и снова устремлялись вверх - как будто мастер-каллиграф сделал взмах кисточкой с черной тушью. Они ловили мошек и учили птенцов летать, чтобы вместе откочевать на зиму далеко за океан. Они были свободные и счастливые.
Может быть, ее душа тоже станет ласточкой, будет нырять в голубых просторах и летать по миру, куда вздумается?
День померк.
Массивная темная фигура затмила солнечный свет и заслонила ей небо.
- Иди к старшей сестре, - коротко сказал супруг и повелитель, поворачиваясь, чтобы поскорее уйти.
- У меня нет старшей сестры, - растерянно сказала Бай Юйшу.
В глазах мужчины уже не было гнева, только усталость.
Он безнадежно посмотрел на лохматое, сопливое, хромое существо, топтавшееся перед ним. Бай Шэнь, похоже, забыл упомянуть, что младшая дочка у него слабоумная. Это было не очень важно, главное, чтобы эта дура поменьше попадалась ему на глаза, иначе он ее когда-нибудь прибьет.
- Бай Юй, иди к Ми-фужэнь*21, - внятно проговорил он.
- А?
Во цхао!*22 Она нарочно!
- Ми-фужэнь, моя жена, - повторил он сквозь сжатые зубы и ушел.
А?
Жена?
А я кто?
Бай Юйшу растерянно посмотрела вокруг себя.
Во цхао! Я что, в гареме?!!!
-------------------------------------------
*20 ?? "Ли цзи" ("Книга обрядов") - свод правил поведения конфуцианской морали (сост. в эпоху Воюющих Царств и ранний период династии Хань, не позднее 2 в. до н.э)
*21 ?? фужэнь - жена, главная женщина в знатном семействе, также обращение (=миледи, госпожа)
? цзи, по сравнению с фужэнь, имеет более низкий статус
*22 ?? "во цхао" - букв "я @бу", ругательство
-------------------------------------------
ГЛАВА 9. Ей просто надо полежать под капельницей пару недель
- ??!
- Fuck!
-Твою мать!
Я - наложница убийцы и насильника, главаря бандитской шайки!
Я торчу в гареме, смотрю на небо и завидую тупым ласточкам!
Это для этого я пять лет корпела на истфаке и еще заканчивала аспирантуру?!
Может быть... там, наверху что-то перепутали?
Может, сейчас кто-то вместо нее сидит и беседует с духами отцов истории Геродота и Сыма Цяня и узнает у них, что на самом деле случилось с экспедицией Сю Фу и доплыли ли они до Японии?!*23
И при этом жутко мучается, бедняжка, и мечтает попасть в гарем к дикому волосатому орангутангу.
Тут что-то не так!
- Тут что-то очень не так! - решительно сказала Бай Юйшу, сдвинув брови.
(Бандиты во дворе:) - А? Чего?.. (кланяются и кланяются, как только Бай Юйшу подняла глаза) Госпожа... Госпожа...
Бай Юйшу строго взглянула на них и, на всякий случай, бочком, перебралась подальше, за дровяной сарай, где рос одинокий старый клен.
Она не знала, что ей делать дальше.
Она не знала, где ей искать эту Ми-фужэнь.
Она даже не знала, как попасть обратно в собственную комнату!
Она сидела на куче дров, прячась за толстым кленом.
Слишком много всего произошло с ней в этом мире - это было совсем не похоже на предсмертный бред и галлюцинации. За неполные сутки она успела обрасти кучей родственников: муж, дядя, фужэнь, еще какой-то отец, который убил людей Чэнь Ина... Такое впечатление, что она обосновалась здесь надолго!
Бай Юйшу растерянно опустила глаза на вытоптанную землю под ногами.
Когда она их подняла, в них отражались синее небо и возрожденная надежда.
Радостные солнечные блики играли на ее лице, проникая сквозь листья.
Если галлюцинация не кончается, это значит, что она все еще жива!
Это значит, что она лежит без сознания в больнице!
Но это ничего.
Главное - теперь есть надежда вернуться домой!
Может быть, люди в коме создают миры внутри своего парализованного мозга, а после пробуждения они стираются из памяти.
Все, что происходит - это же проекции ее собственных впечатлений, перемешавшиеся с тканью сновидений!
Она прикинула в уме...
Все сходится...
Воюющие Царства - это та эпоха, которую они обсуждали с Чан ЯньЮанем, пока шли до метро. Очевидно, Бай Юй мысленно задержалась в этом времени и продолжает там оставаться.
Древнее царство Чу... Она же смотрела "Прощай, моя наложница" про Сян Юя, ван-гегемона древнего Чу! Вот откуда ее подсознательное "я" почерпнуло вдохновение для создания окружающей обстановки.
Бронза и зооморфные мотивы соответствуют выбранным времени и месту. К тому же, в последний вечер на работе она разглядывала одежный крючок из Пэнчэна, выкованный в виде головы феникса!
Дикий волосатый орангутанг с бородой... хмм... Откуда такое пугало могло взяться в ее подсознании? Но если посмотреть с точки зрения психологии... то станет ясно, что сработало подсознательное желание наказать себя! Она долгие годы винила себя, что не может сделать мужа счастливым, - и теперь у нее такой муж, что только в страшном сне может присниться...
Гарем - это, похоже, тоже голос ее нечистой совести. Не надо было столько издеваться над Чан ЯньЮанем у него в блоге!
Даже нефритовый диск у нее на поясе был тем же самым, что экземпляр, который недавно принесли ей для оценки и расшифровки надписи.
Ей нужно просто подождать, чтобы врачи вылечили ее, полежать под капельницей пару недель! А до той поры - постараться не высовываться, чтобы не нарваться здесь на неприятности и не устроить себе кровоизлияние в мозг в реальном мире. Кто знает, что с ней там будет, если ее здесь, например кто-нибудь кинет в колодец? Ее лучшая стратегия - это плыть по течению и делать, что ей говорят.
Бай Юйшу энергично потерла ладошки, встала и кое-как привела в порядок свой скособочившийся хвост.
Ми-фужэнь, я иду к тебе!
...
Ми-фужэнь, если бы я еще знала, куда к тебе идти!
Бай Юйшу потерянно обозрела лысый двор. И что теперь делать?
Тут ей на глаза попалась долговязая фигура, стоявшая к ней спиной шагах в десяти. Человек выкладывал что-то из большой корзины к подножью лестницы, кажется, хворост. Он старательно выполнял свою работу, наклонялся и разгибался то над корзиной, то над лестницей, и в какой-то момент повернулся боком к Бай Юйшу, демонстрируя небритый профиль.
Хань Синь!
- Псст... Хань Синь! - шепотом закричала Бай Юйшу, высовываясь из-за клена.
