Ее опередили какие-то два гамадрила с коленками наружу. Гамадрилы, с гадкими ухмылками на бандитских рожах, подошли сзади к Хань Синю и один ткнул его кулаком в беззащитную спину. Хань Синь успел выставить руки, иначе он бы упал лицом на деревянную лестницу.
Хань Синь повернулся к хулиганам и с укором на них посмотрел. Он потянулся к мечу у себя на поясе, поправил его, одернул рубаху... и снова занялся своим хворостом. Гамадрилы заржали и снова дали Хань Синю по спине. Хань Синь на этот раз был готов, он только покачнулся. Он обернулся через плечо и что-то сказал хулиганам. Его простое лицо при этом не выражало ни обиды, ни гнева.
Гамадрилы опять заржали и приготовились врезать Хань Синю еще раз. Они были в таком восторге от своей забавы, что не заметили нового участника, подошедшего к ним сзади. Твердый кулак игриво пихнул левого хулигана, так что он своей тупой башкой впечатался в стопку хвороста перед крыльцом, развалил ее и врезался макушкой в крыльцо. Хань Синь посмотрел на раскиданный хворост и печально вздохнул.
Второй гамадрил испугался и начал быстро кланяться и повторять "Хозяин!", пока его приятель барахтался в хворосте. Хань Синь тоже поклонился.
Шу-фу взял его за плечо и что-то доброжелательно сказал.
Хань Синь кивнул.
Дядя ушел.
Гамадрилы разбежались.
(Громкий шепот из-за дерева:) - Хань Синь!... Псст!.. Хань Синь!.. Поди сюда!
- Ты зачем позволяешь этим уродам себя унижать? - спросила Бай Юйшу подошедшего молодого человека. - Ты же здоровый, как лось, и у тебя есть меч!
У нее у самой кулачки чесались надавать негодяям, а Хань Синь был безмятежен, как бревно!
- Разве они мне враги? - апатично сказал Хань Синь и почесался. - Я ничего не вижу от них кроме добра.
У Бай Юйшу глаза вылезли на лоб.
- Разве они могут причинить мне вред? - пожал широкими плечами Хань Синь. - Их удары даже мухи не убьют. Зато, обижая меня на глазах у других людей, они создают у них мнение обо мне.
- Что ты трус? - подсказала Бай Юйшу на тот случай, если Хань Синь немножко перепутал, какое мнение о нем имеют другие люди.
- Молодая госпожа правильно мыслит. Это значит, что в опасной ситуации никто не будет ожидать от меня решительных действий, значит, у меня будет преимущество внезапности, как если бы мои враги дрались с завязанными глазами. Это я и называю добром.
Бай Юйшу подивилась такой философии.
Она внимательно посмотрела в молодое простодушное лицо Хань Синя и обнаружила, что брови у него прямые, как мечи, а черты - решительные.
- Если бы они действительно представляли для меня угрозу, самое лучшее было бы их убить, - с готовностью объяснил юноша. - Но если я убью их при всех, меня объявят преступником и казнят. Это я называю причинением вреда себе самому.
Хань Синь глубокомысленно кивнул.
- А почему госпожа прячется за сараем? - спросил он, не в силах сдержать любопытство.
- Понимаешь... Если господин узнает, что я не пошла к Ми-фужэнь, я боюсь, что я от него тогда много чего интересного увижу, - ответила Бай Юйшу, опасливо водя глазами по сторонам. - Поэтому я лучше пока тут посижу. Я это называю... ммм... "прятаться за сараем".
Бай Юйшу глубокомысленно кивнула.
- Хань Синь, ты знаешь, где живет Ми-фужэнь?
- Конечно, госпожа - с поклоном сказал Хань Синь.
Он отвел Бай Юйшу в обширный двор с колодцем и клумбой.
Во дворе Хань Синь остановился в нескольких шагах от раскладной двери большого флигеля и нерешительно переступил с ноги на ногу.
(Хань Синь:) - Госпожа, надо бы, чтоб служанка постучала к Ми-фужэнь и сообщила, что молодая госпожа изволили прийти.
(Бай Юйшу:) - У меня нет служанки... А ты не можешь сам постучать?
(Хань Синь, морщась:) - Постучать я, конечно, могу... Но только, если сказать по правде... я боюсь.
----------------------------------------------------------------------
*23 Сю Фу - придворный алхимик, по приказу императора Шихуанди в 219 г. до н.э. возглавил морскую экспедицию с целью добыть эликсир бессмертия. Пропал без вести.
----------------------------------------------------------------------
? Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ?
Стоя на коленях в спальном покое, Бай Юйшу клевала носом, выслушивая наставления:
- Жена называет мужа мужем, наложница называет мужа господином... Наложница служит господину в постели ночью, наложница служит жене господина днем... Наложница благодарна господину, она входит в первый круг родства, поэтому в случае смерти господина она три года носит траурное платье из грубой пеньки и достойна чести быть похороненной вместе с господином, по его желанию живой или мертвой... Ты должна показывать послушание и преданность... выполнять приказания жены господина... вставать в час маоши* (?? 5 часов утра) 24...
(Бай Юйшу, под наркозом:) - Да, да... послушная и преданная, это про меня... служить господину... служить жене господина... похоронена живой, нет вопросов... ВО СКОЛЬКО Я ДОЛЖНА ВСТАВАТЬ?!
Она думала, хуже уже не будет!
Она еще не знала Ми-фужэнь!
- Бу-бу-бу... бу-бу-бу... бу-бу-бу-бу-бу...
Бай Юйшу очень старалась вести себя в соответствии с правилами патриархального мира , в котором она застряла, и сделаться достойным членом феодально-рабовладельческого общества. Помня о недавнем родственном визите, она предусмотрительно встала на колени, как только вошла в покои Ми-фужэнь.
Жена господина - ключевая персона для ничтожной наложницы вроде Бай Юйшу. Господин далеко, а его жена близко, от нее зависит жизнь Бай Юйшу.
- Тебя зовут Бай Юй? - спросил резкий голос из глубины покоев.
"А как меня зовут?" - подумала Бай Юйшу с сомнением. Она ни в чем не была уверена. Она задумалась.
"Бай Юй, зачем ты привязала себя к кровати?!.. Бай Юй, ты что делаешь?!.."
Низкий голос, наполненный желанием убить ее на месте, эхом отозвался в ушах.
- Да! - твердо сказала она, поднимая глаза. - Меня зовут Бай Юй. Я почтительно вижу Ми-фужэнь. ("Меня прислал Сяо Цзи," - добавила она про себя.)
- Зови меня "цзецзе" (?? старшая сестра), девочка. Мы же теперь одна семья, полная любви, - любезно ответили из глубины покоев.
Эта Ми-фужэнь оказалась совсем не такой страшной, как она себе представляла! И чего ее все боятся? Очень душевная тетка, голос только противный.
- Если ты будешь меня слушаться, то все у тебя будет хорошо, а если ты не будешь меня слушаться...
Но Бай Юйшу уже забыла про Ми-фужэнь.
Она не могла оторвать глаз от внутреннего убранства комнаты.
Стены были сплошь покрыты ярким алым цветом, как в фильме ужасов. Красные стены, красные ширмы, красные двери, красный шелк в окнах, красные полосы света ложатся на пол. На улице полуденное солнце было золотым, в комнате Ми-фужэнь оно было кроваво-красным, как будто в последний день человечества. Все, что можно было покрасить - все покрасили. Пол тоже был красный и лакированный, словно залитый кровью.
Было похоже, Ми-фужэнь очень ответственно относилась к задаче ограждать себя от злых духов.*25
Но это было еще не все.
Красные стены были изрисованы черными змеями, которые рядами ползли друг за другом, вытянув длинные тела и высунув раздвоенные жала. Нижний ярус орнамента состоял из гадов, каждый из которых пожирал ползущего впереди, заглатывая его хвост.
...И стаи змей ползут к ночному ложу!..
Отношение к змеям в царстве Чу было непростым. С одной стороны, ползучие гады, конечно, воплощение всякого зла. С другой стороны, многие знатные семейства вели от них свою родословную, так что змеи одновременно считались духами-покровителями. Змеиные мотивы часто использовались при росписи гробниц царства Чу - для отпугивания чужих змей, которые под землей могли забраться в саркофаг, осквернить тело. и навредить душе покойного.
Но это же надо иметь стальные нервы, чтобы заснуть в такой спальне!
Или серьезные психические отклонения...
Бай Юйшу уже начинало казаться, что из углов слышится шипение...
Злобное такое...
И даже жуткие крики...
- Бай!!! Юй!!!
Бай Юйшу хлопнула глазами.
- Ты что, глухая?! Куда ты смотришь?! На меня смотри!!!
Бай Юйшу посмотрела.
- Аааааа!!! Привидение!!!
Белый блин с черными провалами вместо глаз летал в красном полумраке. Жадные малиновые губы, которые хотели высосать ее кровь, разомкнули и произнесли голосом, как из треснувшего кувшина:
- Что ты молчишь, бестолочь?!
- Сгинь! - сказала Бай Юйшу.
- Что ты там бормочешь?! - презрительно сказала Ми-фужэнь. - Ты как со старшими разговариваешь?! Бессовестная девчонка, опусти глаза, когда с тобой разговаривает жена твоего господина!
Бай Юйшу поспешно уставилась в пол.
- Ты куда смотришь?! На меня смотри, когда я с тобой разговариваю! Ты почему молчишь, как бревно?! Ты должна отвечать "Да, госпожа!" и "Слушаю, госпожа!"
- Слушаю, госпожа!
- Я тебе велела, чтобы ты звала меня "сестрица"! Мы одна семья! Полная любви! У тебя что, тыква вместо головы, ничего не помнишь?!
- Да, сестри...
- Молчать! Где твои манеры?! Ты наложница, ты должна прислуживать старшей сестре, должна... бу-бу-бу... бу-бу-бу...
Уж куры расселись по гнездам в стене,
Склоняется к вечеру день, и с полей
Коровы и овцы бредут в тишине. *26
Стоя на коленях, Бай Юйшу клевала носом.
- Посмотри на себя! Разве так должна выглядеть наложница из приличного семейства!
Ми-фужэнь скривилась от отвращения, и с ее напудренного лица отвалился кусок штукатурки.
- Не приходится удивляться, что наш супруг и господин в твою первую брачную ночь бросил тебя и отправился к другой женщине!
"Это мой шанс!" - подумала Бай Юйшу, просыпаясь.
Она постаралась выказать как можно больше безмолвного восхищения и семейной любви, устремив взгляд на тощую, как скелет, фигуру в кроваво-красном цюйцзю, которая тыкала в нее костлявым указательным пальцем.
- Да, сестрица, - умильным голосом пропела она. - Это потому что я не могу сравниться красотой и воспитанием с Ми-цзецзе. Господин всегда будет держать в своем сердце только вас одну!
- Ах ты, негодяйка! - заорала Мадам Ми. - Издеваться вздумала?!
"Какая неожиданная реакция! Какая непредсказуемая женщина..." - успела подумать Бай Юйшу.
В следующую секунду она получила такую пощечину, что у нее чуть не отвалилась голова.
Держась за щеку, Бай Юйшу не верила, что с ней такое произошло!
Ее круглые глаза начали наполняться слезами боли и обиды. Еще обиднее было из-за того, что печенина, которую она успела стянуть со стола, вылетела из рукава и укатилась!
И она даже не понимала, из-за чего Ми-фужэнь так разъярилась!
- Ыы... Ыыыы... Ыыыыыыыыыы!!!
- Сейчас еще получишь, - предупредила Ми-фужэнь.
Бай Юйшу сжала губы и завесилась рукавом.
Ей хотелось сквозь землю провалиться - только бы не видеть больше Ми-фужэнь.
(Ми-фужэнь, вопит:) - Ты такая неотесанная! За что мне это наказанье?! У меня столько дел, а теперь еще придется каждый день тебя... ммм...
(Бай Юйшу, выглядывает из рукава и шепотом интересуется:) - ...бить?
(Ми-фужэнь, устало и безнадежно:) - ...наставлять!.. Уйди с моих глаз.
"Если это мои фантазии, то я конченный мазохист," - решила Бай Юйшу, выбравшись на улицу сквозь красные лакированные двери.
Мой господин - людоед.
У него жена буйнопомешанная.
И я хочу есть!
С каждым часом становится все хуже и хуже!
На этом месте своих печальных раздумий, Бай Юйшу запнулась вышитым носком туфли за кочку и растянулась во весь рост.
- Fuck!
- Ой, госпожа, что ж вы падаете?
Хань Синь сочувственно смотрел, как Бай Юйшу неловко поднимается с земли.
Сраные сесяо с этими лопухами на мысках!
Кеды мне, кеды!
Сраный древний Китай!
- А ты как думаешь? - мрачно спросила Бай Юйшу, отряхиваясь. Не могла же она признаться, что не умеет носить обувь!
Аналитические способности Хань Синя и его практический подход были, как всегда, на высоте.
- Потому что у госпожи одна нога короче другой? - предположил он.
Бай Юйшу долгим взглядом посмотрела в простое и честное лицо молодого человека.
Сраный Хань Синь!
- Ты издеваться пришел? - спросила она.
- Нет, госпожа. Мне шоу дажэнь, господин управитель, велел отвести вас в ваши покои.
Управитель? Не нужно было спрашивать, кого Хань Синь имел в виду - уж конечно, не ее супруга, тот вряд ли стал бы заботиться о ней. В его стиле, скорее, приказать, чтобы ее отвели подальше в лес, привязали к дереву и там оставили.
- Шушу* (?? дядя) - управитель? - переспросила Бай Юйшу.
Она, честно говоря, думала, что усадьба принадлежит дяде. Его массивная фигура и добродушное обхождение создавали впечатление, что где он находится - он этим всем владеет. Роль простого управляющего ему не очень подходила.
- Конечно, - кивнул Хань Синь, немного удивленный, что наложница молодого хозяина не знает, кто ее родственники. С другой стороны, женщина, тем более такая молоденькая и глупая, - она может просто иметь общее представление, что семья ее мужа - важные люди, но где ей помнить названия официальных должностей.
- Шушу управляет поместьем? - уточнила Бай Юйшу.
Хань Синь рассмеялся, но тут же зажал себе рот и начал кланяться, чтобы молодая госпожа не разозлилась.
Конечно, она даже разницы не знает! Для нее что поместье, что уезд, что область - все одно и то же.
Если бы Бай Юйшу могла знать мысли Хань Синя, она удавила бы его на месте своими маленькими мягкими ручками - с полным правом. Так сделал бы каждый, кто сдавал профессору Лоу зачет "Административно-территориальное деление Китая в разные периоды раннефеодального этапа"!
- Господин - цзюнь-шоу*27, управитель области, - терпеливо объяснил Хань Сянь.
Кто?! Шушу - цзюнь-шоу?! Это значит, что выше него стоит только правитель царства! В исторической перспективе эта должность соответствует положению поместного вана (= удельный князь).
- Fuck!
Бай Юйшу от изумления чуть снова не полетела носом об землю.
Мальчик-слуга от ее крика подскочил на месте и выронил керамический горшок, который нес.
Горшок разлетелся на черепки, все содержимое растеклось, но подросток даже не посмотрел, что произошло.
Он смотрел вслед Бай Юйшу.
- Фак! - повторил он удивительное иностранное слово.
----------------------------------------
*24 ?? маоши - "час мао", "начало солнца", третий двучасный период по древнекитайскому суточному делению, с 5 до 7 часов утра.
*25 Темные силы боятся красного цвета.
*26 "Ши цзин" ?? - "Книга песен и гимнов" (11-6 в. до н.э.), "Тоска по мужу"
*27 ?? цзюнь-шоу - правитель области, губернатор
----------------------------------------
? Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ?
- Ты куда меня привел?!
Несмотря на несусветный бардак, который представляла из себя ее жизнь в этом мире, Бай Юйшу все-таки помнила лысый пустырь, в котором находилась ее комната.
- Госпожа, вы провели ночь во дворе молодого господина.*28 Вот ваши собственные покои. Все ваши вещи уже принесли, отдыхайте, пожалуйста, - с поклоном ответил Хань Синь.
Деревянный домик с кирпичным цоколем был окружен резной галереей. Весь двор создавал ощущение скромного и приличного уюта.
Высокий утун у колодца и птицы, устраивающиеся на ночлег в его ветвях.
Хань Синь повернулся к хулиганам и с укором на них посмотрел. Он потянулся к мечу у себя на поясе, поправил его, одернул рубаху... и снова занялся своим хворостом. Гамадрилы заржали и снова дали Хань Синю по спине. Хань Синь на этот раз был готов, он только покачнулся. Он обернулся через плечо и что-то сказал хулиганам. Его простое лицо при этом не выражало ни обиды, ни гнева.
Гамадрилы опять заржали и приготовились врезать Хань Синю еще раз. Они были в таком восторге от своей забавы, что не заметили нового участника, подошедшего к ним сзади. Твердый кулак игриво пихнул левого хулигана, так что он своей тупой башкой впечатался в стопку хвороста перед крыльцом, развалил ее и врезался макушкой в крыльцо. Хань Синь посмотрел на раскиданный хворост и печально вздохнул.
Второй гамадрил испугался и начал быстро кланяться и повторять "Хозяин!", пока его приятель барахтался в хворосте. Хань Синь тоже поклонился.
Шу-фу взял его за плечо и что-то доброжелательно сказал.
Хань Синь кивнул.
Дядя ушел.
Гамадрилы разбежались.
(Громкий шепот из-за дерева:) - Хань Синь!... Псст!.. Хань Синь!.. Поди сюда!
- Ты зачем позволяешь этим уродам себя унижать? - спросила Бай Юйшу подошедшего молодого человека. - Ты же здоровый, как лось, и у тебя есть меч!
У нее у самой кулачки чесались надавать негодяям, а Хань Синь был безмятежен, как бревно!
- Разве они мне враги? - апатично сказал Хань Синь и почесался. - Я ничего не вижу от них кроме добра.
У Бай Юйшу глаза вылезли на лоб.
- Разве они могут причинить мне вред? - пожал широкими плечами Хань Синь. - Их удары даже мухи не убьют. Зато, обижая меня на глазах у других людей, они создают у них мнение обо мне.
- Что ты трус? - подсказала Бай Юйшу на тот случай, если Хань Синь немножко перепутал, какое мнение о нем имеют другие люди.
- Молодая госпожа правильно мыслит. Это значит, что в опасной ситуации никто не будет ожидать от меня решительных действий, значит, у меня будет преимущество внезапности, как если бы мои враги дрались с завязанными глазами. Это я и называю добром.
Бай Юйшу подивилась такой философии.
Она внимательно посмотрела в молодое простодушное лицо Хань Синя и обнаружила, что брови у него прямые, как мечи, а черты - решительные.
- Если бы они действительно представляли для меня угрозу, самое лучшее было бы их убить, - с готовностью объяснил юноша. - Но если я убью их при всех, меня объявят преступником и казнят. Это я называю причинением вреда себе самому.
Хань Синь глубокомысленно кивнул.
- А почему госпожа прячется за сараем? - спросил он, не в силах сдержать любопытство.
- Понимаешь... Если господин узнает, что я не пошла к Ми-фужэнь, я боюсь, что я от него тогда много чего интересного увижу, - ответила Бай Юйшу, опасливо водя глазами по сторонам. - Поэтому я лучше пока тут посижу. Я это называю... ммм... "прятаться за сараем".
Бай Юйшу глубокомысленно кивнула.
- Хань Синь, ты знаешь, где живет Ми-фужэнь?
- Конечно, госпожа - с поклоном сказал Хань Синь.
Он отвел Бай Юйшу в обширный двор с колодцем и клумбой.
Во дворе Хань Синь остановился в нескольких шагах от раскладной двери большого флигеля и нерешительно переступил с ноги на ногу.
(Хань Синь:) - Госпожа, надо бы, чтоб служанка постучала к Ми-фужэнь и сообщила, что молодая госпожа изволили прийти.
(Бай Юйшу:) - У меня нет служанки... А ты не можешь сам постучать?
(Хань Синь, морщась:) - Постучать я, конечно, могу... Но только, если сказать по правде... я боюсь.
----------------------------------------------------------------------
*23 Сю Фу - придворный алхимик, по приказу императора Шихуанди в 219 г. до н.э. возглавил морскую экспедицию с целью добыть эликсир бессмертия. Пропал без вести.
----------------------------------------------------------------------
? Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ?
ГЛАВА 10. Бай Юй, зови меня цзе-цзе
Стоя на коленях в спальном покое, Бай Юйшу клевала носом, выслушивая наставления:
- Жена называет мужа мужем, наложница называет мужа господином... Наложница служит господину в постели ночью, наложница служит жене господина днем... Наложница благодарна господину, она входит в первый круг родства, поэтому в случае смерти господина она три года носит траурное платье из грубой пеньки и достойна чести быть похороненной вместе с господином, по его желанию живой или мертвой... Ты должна показывать послушание и преданность... выполнять приказания жены господина... вставать в час маоши* (?? 5 часов утра) 24...
(Бай Юйшу, под наркозом:) - Да, да... послушная и преданная, это про меня... служить господину... служить жене господина... похоронена живой, нет вопросов... ВО СКОЛЬКО Я ДОЛЖНА ВСТАВАТЬ?!
Она думала, хуже уже не будет!
Она еще не знала Ми-фужэнь!
- Бу-бу-бу... бу-бу-бу... бу-бу-бу-бу-бу...
Бай Юйшу очень старалась вести себя в соответствии с правилами патриархального мира , в котором она застряла, и сделаться достойным членом феодально-рабовладельческого общества. Помня о недавнем родственном визите, она предусмотрительно встала на колени, как только вошла в покои Ми-фужэнь.
Жена господина - ключевая персона для ничтожной наложницы вроде Бай Юйшу. Господин далеко, а его жена близко, от нее зависит жизнь Бай Юйшу.
- Тебя зовут Бай Юй? - спросил резкий голос из глубины покоев.
"А как меня зовут?" - подумала Бай Юйшу с сомнением. Она ни в чем не была уверена. Она задумалась.
"Бай Юй, зачем ты привязала себя к кровати?!.. Бай Юй, ты что делаешь?!.."
Низкий голос, наполненный желанием убить ее на месте, эхом отозвался в ушах.
- Да! - твердо сказала она, поднимая глаза. - Меня зовут Бай Юй. Я почтительно вижу Ми-фужэнь. ("Меня прислал Сяо Цзи," - добавила она про себя.)
- Зови меня "цзецзе" (?? старшая сестра), девочка. Мы же теперь одна семья, полная любви, - любезно ответили из глубины покоев.
Эта Ми-фужэнь оказалась совсем не такой страшной, как она себе представляла! И чего ее все боятся? Очень душевная тетка, голос только противный.
- Если ты будешь меня слушаться, то все у тебя будет хорошо, а если ты не будешь меня слушаться...
Но Бай Юйшу уже забыла про Ми-фужэнь.
Она не могла оторвать глаз от внутреннего убранства комнаты.
Стены были сплошь покрыты ярким алым цветом, как в фильме ужасов. Красные стены, красные ширмы, красные двери, красный шелк в окнах, красные полосы света ложатся на пол. На улице полуденное солнце было золотым, в комнате Ми-фужэнь оно было кроваво-красным, как будто в последний день человечества. Все, что можно было покрасить - все покрасили. Пол тоже был красный и лакированный, словно залитый кровью.
Было похоже, Ми-фужэнь очень ответственно относилась к задаче ограждать себя от злых духов.*25
Но это было еще не все.
Красные стены были изрисованы черными змеями, которые рядами ползли друг за другом, вытянув длинные тела и высунув раздвоенные жала. Нижний ярус орнамента состоял из гадов, каждый из которых пожирал ползущего впереди, заглатывая его хвост.
...И стаи змей ползут к ночному ложу!..
Отношение к змеям в царстве Чу было непростым. С одной стороны, ползучие гады, конечно, воплощение всякого зла. С другой стороны, многие знатные семейства вели от них свою родословную, так что змеи одновременно считались духами-покровителями. Змеиные мотивы часто использовались при росписи гробниц царства Чу - для отпугивания чужих змей, которые под землей могли забраться в саркофаг, осквернить тело. и навредить душе покойного.
Но это же надо иметь стальные нервы, чтобы заснуть в такой спальне!
Или серьезные психические отклонения...
Бай Юйшу уже начинало казаться, что из углов слышится шипение...
Злобное такое...
И даже жуткие крики...
- Бай!!! Юй!!!
Бай Юйшу хлопнула глазами.
- Ты что, глухая?! Куда ты смотришь?! На меня смотри!!!
Бай Юйшу посмотрела.
- Аааааа!!! Привидение!!!
Белый блин с черными провалами вместо глаз летал в красном полумраке. Жадные малиновые губы, которые хотели высосать ее кровь, разомкнули и произнесли голосом, как из треснувшего кувшина:
- Что ты молчишь, бестолочь?!
- Сгинь! - сказала Бай Юйшу.
- Что ты там бормочешь?! - презрительно сказала Ми-фужэнь. - Ты как со старшими разговариваешь?! Бессовестная девчонка, опусти глаза, когда с тобой разговаривает жена твоего господина!
Бай Юйшу поспешно уставилась в пол.
- Ты куда смотришь?! На меня смотри, когда я с тобой разговариваю! Ты почему молчишь, как бревно?! Ты должна отвечать "Да, госпожа!" и "Слушаю, госпожа!"
- Слушаю, госпожа!
- Я тебе велела, чтобы ты звала меня "сестрица"! Мы одна семья! Полная любви! У тебя что, тыква вместо головы, ничего не помнишь?!
- Да, сестри...
- Молчать! Где твои манеры?! Ты наложница, ты должна прислуживать старшей сестре, должна... бу-бу-бу... бу-бу-бу...
Уж куры расселись по гнездам в стене,
Склоняется к вечеру день, и с полей
Коровы и овцы бредут в тишине. *26
Стоя на коленях, Бай Юйшу клевала носом.
- Посмотри на себя! Разве так должна выглядеть наложница из приличного семейства!
Ми-фужэнь скривилась от отвращения, и с ее напудренного лица отвалился кусок штукатурки.
- Не приходится удивляться, что наш супруг и господин в твою первую брачную ночь бросил тебя и отправился к другой женщине!
"Это мой шанс!" - подумала Бай Юйшу, просыпаясь.
Она постаралась выказать как можно больше безмолвного восхищения и семейной любви, устремив взгляд на тощую, как скелет, фигуру в кроваво-красном цюйцзю, которая тыкала в нее костлявым указательным пальцем.
- Да, сестрица, - умильным голосом пропела она. - Это потому что я не могу сравниться красотой и воспитанием с Ми-цзецзе. Господин всегда будет держать в своем сердце только вас одну!
- Ах ты, негодяйка! - заорала Мадам Ми. - Издеваться вздумала?!
"Какая неожиданная реакция! Какая непредсказуемая женщина..." - успела подумать Бай Юйшу.
В следующую секунду она получила такую пощечину, что у нее чуть не отвалилась голова.
Держась за щеку, Бай Юйшу не верила, что с ней такое произошло!
Ее круглые глаза начали наполняться слезами боли и обиды. Еще обиднее было из-за того, что печенина, которую она успела стянуть со стола, вылетела из рукава и укатилась!
И она даже не понимала, из-за чего Ми-фужэнь так разъярилась!
- Ыы... Ыыыы... Ыыыыыыыыыы!!!
- Сейчас еще получишь, - предупредила Ми-фужэнь.
Бай Юйшу сжала губы и завесилась рукавом.
Ей хотелось сквозь землю провалиться - только бы не видеть больше Ми-фужэнь.
(Ми-фужэнь, вопит:) - Ты такая неотесанная! За что мне это наказанье?! У меня столько дел, а теперь еще придется каждый день тебя... ммм...
(Бай Юйшу, выглядывает из рукава и шепотом интересуется:) - ...бить?
(Ми-фужэнь, устало и безнадежно:) - ...наставлять!.. Уйди с моих глаз.
"Если это мои фантазии, то я конченный мазохист," - решила Бай Юйшу, выбравшись на улицу сквозь красные лакированные двери.
Мой господин - людоед.
У него жена буйнопомешанная.
И я хочу есть!
С каждым часом становится все хуже и хуже!
На этом месте своих печальных раздумий, Бай Юйшу запнулась вышитым носком туфли за кочку и растянулась во весь рост.
- Fuck!
- Ой, госпожа, что ж вы падаете?
Хань Синь сочувственно смотрел, как Бай Юйшу неловко поднимается с земли.
Сраные сесяо с этими лопухами на мысках!
Кеды мне, кеды!
Сраный древний Китай!
- А ты как думаешь? - мрачно спросила Бай Юйшу, отряхиваясь. Не могла же она признаться, что не умеет носить обувь!
Аналитические способности Хань Синя и его практический подход были, как всегда, на высоте.
- Потому что у госпожи одна нога короче другой? - предположил он.
Бай Юйшу долгим взглядом посмотрела в простое и честное лицо молодого человека.
Сраный Хань Синь!
- Ты издеваться пришел? - спросила она.
- Нет, госпожа. Мне шоу дажэнь, господин управитель, велел отвести вас в ваши покои.
Управитель? Не нужно было спрашивать, кого Хань Синь имел в виду - уж конечно, не ее супруга, тот вряд ли стал бы заботиться о ней. В его стиле, скорее, приказать, чтобы ее отвели подальше в лес, привязали к дереву и там оставили.
- Шушу* (?? дядя) - управитель? - переспросила Бай Юйшу.
Она, честно говоря, думала, что усадьба принадлежит дяде. Его массивная фигура и добродушное обхождение создавали впечатление, что где он находится - он этим всем владеет. Роль простого управляющего ему не очень подходила.
- Конечно, - кивнул Хань Синь, немного удивленный, что наложница молодого хозяина не знает, кто ее родственники. С другой стороны, женщина, тем более такая молоденькая и глупая, - она может просто иметь общее представление, что семья ее мужа - важные люди, но где ей помнить названия официальных должностей.
- Шушу управляет поместьем? - уточнила Бай Юйшу.
Хань Синь рассмеялся, но тут же зажал себе рот и начал кланяться, чтобы молодая госпожа не разозлилась.
Конечно, она даже разницы не знает! Для нее что поместье, что уезд, что область - все одно и то же.
Если бы Бай Юйшу могла знать мысли Хань Синя, она удавила бы его на месте своими маленькими мягкими ручками - с полным правом. Так сделал бы каждый, кто сдавал профессору Лоу зачет "Административно-территориальное деление Китая в разные периоды раннефеодального этапа"!
- Господин - цзюнь-шоу*27, управитель области, - терпеливо объяснил Хань Сянь.
Кто?! Шушу - цзюнь-шоу?! Это значит, что выше него стоит только правитель царства! В исторической перспективе эта должность соответствует положению поместного вана (= удельный князь).
- Fuck!
Бай Юйшу от изумления чуть снова не полетела носом об землю.
Мальчик-слуга от ее крика подскочил на месте и выронил керамический горшок, который нес.
Горшок разлетелся на черепки, все содержимое растеклось, но подросток даже не посмотрел, что произошло.
Он смотрел вслед Бай Юйшу.
- Фак! - повторил он удивительное иностранное слово.
----------------------------------------
*24 ?? маоши - "час мао", "начало солнца", третий двучасный период по древнекитайскому суточному делению, с 5 до 7 часов утра.
*25 Темные силы боятся красного цвета.
*26 "Ши цзин" ?? - "Книга песен и гимнов" (11-6 в. до н.э.), "Тоска по мужу"
*27 ?? цзюнь-шоу - правитель области, губернатор
----------------------------------------
? Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ?
ГЛАВА 11. Госпожа была такая злая, потому что была сексуально неудовлетворенная
- Ты куда меня привел?!
Несмотря на несусветный бардак, который представляла из себя ее жизнь в этом мире, Бай Юйшу все-таки помнила лысый пустырь, в котором находилась ее комната.
- Госпожа, вы провели ночь во дворе молодого господина.*28 Вот ваши собственные покои. Все ваши вещи уже принесли, отдыхайте, пожалуйста, - с поклоном ответил Хань Синь.
Деревянный домик с кирпичным цоколем был окружен резной галереей. Весь двор создавал ощущение скромного и приличного уюта.
Высокий утун у колодца и птицы, устраивающиеся на ночлег в его ветвях.
