Скелет в шкафу
— О, простите, мисс, я вовсе не хотел вас пугать.
У Мэри уже минуты две как заложило уши от чьего-то пронзительного визга, но только сейчас девушка поняла, что источник звука — она сама.
— Мисс, прошу вас, успокойтесь. Поверьте, я не причиню вам вреда.
Действительно, собеседник Мэри выглядел безобидно настолько, насколько это для него вообще возможно. Только она, кажется, не знала, как остановиться.
— Пожалуйста, мисс, мы ведь оба не хотим, чтобы сюда нагрянул мистер Джонсон.
Упоминание о дворецком мистере Джонсоне, суровом мужчине с военной выправкой и колючим взглядом подействовало на Мэри успокаивающе. Хотя свою роль сыграло и то, что девушка окончательно сорвала голос.
Еще теперь стало ясно, почему на место горничной в поместье Уайтхолл предлагается королевский оклад. И почему испытательным сроком ей назначили всего один день. Все-таки она погорячилась, уволившись от предыдущих хозяев. Те, конечно, отличались редкостным самодурством, но рекомендации дали хорошие. И там из шкафов, которые велено было привести в порядок, говорящие скелеты не вылезали. А она раньше думала, что это образное выражение.
— Вам-то, сэр, чего бояться мистера Джонсона? — это Мэри ляпнула, вернее, прохрипела, не до конца отойдя от пережитого испуга. Была у нее такая особенность: в минуты сильного душевного волнения язык развязывался и начинал жить своей, обособленной от мозга жизнью, выдавая в хозяйке неуемное любопытство и излишнюю прямолинейность.
— Я ни в коем случае не боюсь его, мисс, — учтиво ответил скелет. — Но мне становится очень неловко, когда я, пусть и случайно, причиняю ему беспокойство.
— О, — понятливо кивнула девушка.
Мистер Джонсон действительно не выглядел человеком, которому стоило причинять беспокойство. Тем более что Мэри очень нужна эта работа. Во всяком случае, точно была нужна каких-то пять минут назад.
Скелет тем временем решил продолжить диалог:
— Разрешите представиться, мистер Томас Тревелл, местный сквайр. Вернее, был им пятьдесят лет назад, — он чуть приподнял цилиндр на черепе. Вообще, скелет выглядел как самый настоящий джентльмен, только очень костлявый: сюртук, цилиндр, белоснежная рубашка, золотые запонки, тщательно отглаженные брюки и начищенные ботинки. — А вы мисс?
— Мэри Смит, — стараясь держаться с достоинством, представилась Мэри.
— Так значит, вы новая горничная, мисс Мэри?
— Да, — пролепетала девушка.
— Это хорошо. Миссис Дженнер и мисс Кайли тяжело приходится с тех пор, как мисс Линнет сбежала.
— Сбежала?
— Да, — подтвердил мистер Тревелл. — И надо же ей было повстречать Зарубленного Джона. Он вообще редко показывается, только если начало новолуния выпадает на пятое число. И бродит в основном по подвалу. Его там зарубила топором молодая жена, четвертая по счету. Поэтому он несколько пристрастен к юным леди.
Мэри осоловело моргнула. Открытий и впечатлений было слишком много для десяти минут. Ничего удивительного, что она вновь не совладала с собой:
— Четвертая? А предыдущие три?
— Тоже здесь. Потому-то старик Джон так редко и показывается. Так-то все они очень приятные дамы, но супруга своего ненавидят. Он их всех уморил в этом самом подвале, — скелет сокрушенно покачал черепушкой. — А ведь мисс Линнет продержалась целых три месяца. Мы только обрадовались, что горничные перестанут сменяться каждую неделю...
— Мы? — Мэри показалось важным уточнить, кого конкретно собеседник имеет в виду.
И не зря.
— Ну да. Мистер Джонсон, миссис Дженнер, мисс Кайли, — начал перечислять Томас. — А еще Чудаковатый Генри, он погиб лет сто назад при испытании самодельных крыльев, Болезненная Дейзи, бедняжка умерла в двадцать лет от чахотки и теперь обожает ставить живым диагнозы, Старая дева Рослин, так и не вышла замуж и, боюсь, несколько на этом помешалась...
— Сколько же вас здесь? — вырвалось у Мэри.
— Семейство Уотсон владеет Уайтхоллом вот уже более пятисот лет и всегда отличалось... некоторой эксцентричностью. Умереть своей смертью у них считается большой удачей.
Мэри впечатлилась: получалось, что на каждый дюйм Уайтхолла приходится свой призрак. Наверное ей все-таки стоило рассмотреть другие варианты трудоустройства: например, можно просить подаяние у церкви. Если хорошенько загримироваться... Да, права была матушка, женщина, лишним образованием не обремененная, но умная и по-житейски мудрая, когда говорила: «Учись хорошо, дочка, в жизни все может пригодиться». Надо было послушаться ее совета и идти на курсы стенографии.
А ведь живут же здесь люди. Нет, с хозяевами все понятно: они явно с приветом, к тому же это их родня. А вот другие слуги... Это девушку заинтересовало:
— А что, две другие горничные давно работают?
— Миссис Дженнер — более тридцати лет, очень предана дому. Я помню ее совсем молоденькой. А мисс Кайли — пока только три года, но ей здесь нравится. Она уверена, что ее прабабка была ведьмой и что близость к потустороннему поможет пробудить наследственный дар.
— А-а-а, — глубокомысленно изрекла Мэри, постепенно приходя к выводу, что королевский оклад мог быть и больше.
Однако другого места работы на горизонте не маячило, да и где еще она такое увидит?
— Мистер Тревелл, а как умерли вы?
— Ох, дорогая мисс, я умер в этом самом шкафу, — скелет был явно польщен проявленным интересом. — Жизнь моя оборвалась, когда я был совсем молод и влюблен в тогдашнюю леди Уайтхолл, бабку нынешнего хозяина. Мы с моей дорогой Эмилией нередко встречались тайком. Пока в один ужасный день лорд Уайтхолл не вернулся с охоты раньше срока. Я успел спрятаться здесь, но мерзавец все понял и собственноручно заколотил дверцы. Бедная, бедная Эмилия, она была безутешна. От тоски кинулась в объятия сначала садовника, а затем конюха. У последнего, кстати, отвратительное чувство юмора, так что, мисс, ничему не удивляйтесь, если окажетесь у конюшни.
Про себя девушка самонадеянно отметила, что предупреждение несколько запоздало.
— Мисс Мэри, прошу вас, оставайтесь. Здесь вовсе не так жутко, как вы могли подумать. Уж я-то знаю, я тут пятьдесят лет торчу. Только отчаянно не хватает новых впечатлений и интересных собеседников.
Мэри не была уверена, что сможет стать интересным собеседником для пятидесятилетнего призрака, в конце концов, ей платили совсем за другую работу. Но скелет-джентльмен действительно был очень мил и даже где-то очарователен, а оклад по-прежнему внушителен.
— Пожалуй, это будет самое необычное место работы в моей жизни, — сказала она и, не утерпев, добавила: — Хотя вместо горничной сюда стоило нанять экзорциста.
— А экзорциста уже нанимали, — с охотой сообщил мистер Томас. — Года три назад. Но бедняге не повезло повстречаться с Болтливым Робином...
Мэри тихонечко застонала.
Драконы, принцессы и жуткие ритуалы
— Согласен ли ты, Демониус Кровожратус, взять в законные жены Гертруду Непередаваемую, дочь короля Георга Первого из славного рода Молотобоев, — стрекотал священник, опасливо косясь на огромного черного дракона.
Дракон был надежно спеленан зачарованными цепями из особого сплава, магический намордник не давал ему изрыгать пламя, но выглядел он все равно внушительно, так, что даже ошейник с бантиком, как у принцессиной болонки, только больше, впечатления не портил. И до сих пор надеялся проснуться у себя в пещере.
— И быть с ней в горе и в радости, в болезни и во здравии, в богатстве и в бедности, — священник сверился с листом бумаги, — не причиняя вреда, прямого или косвенного, ей и ее подданным, защищая от любых напастей и поддерживая все ее начинания, пока смерть не разлучит вас? Ничего не упустил, Ваше Величество?
— Нет, — со стороны правого драконьего бока пробасил король.
В церкви — чтобы поместить туда дракона, пришлось основательно расширить вход — повисла звенящая тишина.
— Ну же, скажите «да», — гнусаво зашептали по левую сторону от дракона. — Выбора у вас все равно нет, так хоть быстрее отмучаетесь.
Дракон аккуратно повернул голову в сторону звука, где обреталась скорбная троица: дряхлый волшебник, рыцарь в латах и с опущенным забралом и гнусавый королевский советник. Последний не скупился на советы в принципе.
Что-то сильно пошло не так, а дракон даже не мог сказать, что и когда именно. Вот он неторопливо, как и было задумано, приближается к городу, точно зная, что его давно заметили и прямо сейчас население вовсю предается панике. Вот он миновал городскую стену и полюбовался на панику воочию. Людишки сновали туда-сюда, сталкивались друг с другом и вопили. На высоте они звучали как комариный гнус. Тут и там возникала давка. Для нагнетания обстановки дракон подпалил парочку зданий. В королевском дворце царил ожидаемый бедлам. Слуги, понукаемые рыцарями в огнеупорных (ха-ха!) латах, спешно эвакуировали казну. Все было как обычно.
Принцессу он обнаружил буквально за секунду до отъезда. Она и ее венценосный папаша сидели в карете с гербами. В двадцати других каретах разместились придворные, доверенные слуги и королевский скарб.
Точно! Он еще тогда слегка удивился, ведь по его расчетам королевский кортеж должен был быть на выезде из города как минимум.
Дракон не очень понимал, почему людишки так носятся с принцессами. Глупые, визгливые, истеричные создания, выполняющие разве что эстетические функции. Сам он периодически похищал одну-две ради выкупа и для привлечения рыцарей, которых можно было спалить или сожрать, — в общем, поразвлечься. Но, как говорится, дело хозяйское, ему же лучше. Дракон неспешно спустился на землю. И наступила тьма.
А теперь он, Демониус Кровожратус, великолепный повелитель ветров и огня, лежит стреноженный, словно какая-то лошадь, и, похоже, сам становится принцессой.
— Не тяните время, — вновь просуфлировал гнусавый. — Ее Высочество быстро теряет терпение.
— А кулаки у нее пудовые, — загудел рыцарь из недр шлема.
— Слушайте, вы ведь понимаете, что я вас всех спалю при первой же возможности, — зло зашипел в ответ дракон.
— Такой возможности надо сначала дождаться, юноша, — наставительно сказал дряхлый маг. Он действительно выглядел дряхлым настолько, что трехсотлетний дракон и не подумал возмущаться обращению «юноша». Впрочем, у него сейчас были другие проблемы в приоритете. — А вы ведете себя неразумно.
Гнусавый и компания были первыми, не считая слуг, кого он увидел, когда очнулся. Так сказать, гонцами, принесшими дурную весть. Они явились, когда слуги заканчивали украшать церковь, а дракон пребывал в блаженном неведении и полном непонимании происходящего.
— Добрый день, господин Кровожратус, — первым подал голос тогда гнусавый. — Надеюсь, нынешнее положение не причиняет вам больших неудобств.
— Надеюсь, тебе будет так же удобно в моем желудке, червяк, — любезно громыхнул дракон.
— Понимаю ваше негодование, — сказал гнусавый. — Но уверен, когда вы все узнаете, то войдете в наше положение.
Дракон отрицательно зарычал.
— Раз уж нас так... причудливо свела судьба, — как ни в чем не бывало продолжил гнусавый, — разрешите представиться: я герцог Тобо, советник короля, а это магистр Химичиус, наш верховный чародей.
Дряхлый слегка приподнял остроконечную шляпу в знак приветствия.
— И сэр Гедеон Бесстрашный, — кивок в сторону субъекта в латах.
Гедеон Бесстрашный дракона заинтересовал:
— Послушай, мы раньше нигде не встречались? Тебя не затруднит повернуться спиной?
— Спиной? — удивленно переспросил вместо рыцаря гнусавый.
— И пробежаться, — добавил дракон. — Тогда точно определю.
— Шутите, значит?
— Отнюдь. Мне действительно кажется знакомым его силуэт.
— Юмор — это хорошо, — наставительно прокряхтел дряхлый. — С юмором тяготы жизни легче переносятся.
— Да... наверное, — неуверенно согласился гнусавый. — Однако, к делу. Сейчас здесь пройдет небольшая церемония. Когда вам зададут вопрос, вы ответите «да».
— С чего бы?
Гнусавый замялся. Сказать ему было явно нечего
— Поверьте, так будет лучше для всех, — заюлил он.
— Да ну, — дракон был настроен скептически. — Непонятный ритуал, от которого будет лучше всем, кроме, я подозреваю, меня. И вы, черви, надеетесь, что я облегчу вам жизнь и добровольно соглашусь. Ха!
— Ну-ну, юноша, — дряхлый снисходительно похлопал дракона по боку. — В женитьбе нет ничего страшного. Я вот был женат пять раз. Три мои супруги пытались меня убить...
— Четвертая сбежала с заезжим менестрелем, а пятая отсудила у вас три четверти вашего тогдашнего состояния и ушла в монастырь, — закончил перечислять гнусавый. — Магистр Химичиус, к чему рассказывать об этом именно сейчас?
— Это называется передача опыта, — невозмутимо ответил дряхлый. — Я делюсь с молодым поколением бесценным опытом семейной жизни.
— Потом поделитесь. Сейчас ваш опыт совсем не помогает.
Дракон слушал эту перепалку с вылупленными глазами и отвисшей, насколько позволял намордник, челюстью. Хотелось одновременно расхохотаться, переспросить, может, он что-нибудь не так понял, спалить все к бесам и грохнуться в обморок. К исполнению последнего желания он был ближе всего. Однако последний удар нанес рыцарь. Подвинув спорящих товарищей, он подошел вплотную к драконьей морде и поднял забрало. Взгляд у Гедеона Бесстрашного был непередаваемый: в нем в равных пропорциях смешались вселенская скорбь, обреченность, мольба и отчаянный проблеск надежды.
— Ну пожалуйста, а, — умоляюще воскликнул он. — Хочешь, я на колени встану!
— Гости собираются, — нервно сказал гнусавый. — Мы надеемся на ваше благоразумие, господин Кровожратус.
— Па-а-ап, — гулкий бас вернул дракона в жестокую реальность. Ее Высочество действительно быстро теряла терпение. — Пап, почему он молчит?
— От радости, золотце. Еще в себя не пришел, — ответил король. — Эй, советник, мой зять онемел от радости! Разберись!
— Вот видите, — устало принялся увещевать дракона гнусавый. — Своим упрямством вы делаете только хуже.
— Па-а-ап, он на меня не смотрит, — не унималась принцесса. — Почему он на меня не смотрит?!
Дракон действительно старался в сторону... кхм... невесты не смотреть. Дело в том, что в карете принцесса Гертруда была миловидной хрупкой блондинкой.
— О, простите, мисс, я вовсе не хотел вас пугать.
У Мэри уже минуты две как заложило уши от чьего-то пронзительного визга, но только сейчас девушка поняла, что источник звука — она сама.
— Мисс, прошу вас, успокойтесь. Поверьте, я не причиню вам вреда.
Действительно, собеседник Мэри выглядел безобидно настолько, насколько это для него вообще возможно. Только она, кажется, не знала, как остановиться.
— Пожалуйста, мисс, мы ведь оба не хотим, чтобы сюда нагрянул мистер Джонсон.
Упоминание о дворецком мистере Джонсоне, суровом мужчине с военной выправкой и колючим взглядом подействовало на Мэри успокаивающе. Хотя свою роль сыграло и то, что девушка окончательно сорвала голос.
Еще теперь стало ясно, почему на место горничной в поместье Уайтхолл предлагается королевский оклад. И почему испытательным сроком ей назначили всего один день. Все-таки она погорячилась, уволившись от предыдущих хозяев. Те, конечно, отличались редкостным самодурством, но рекомендации дали хорошие. И там из шкафов, которые велено было привести в порядок, говорящие скелеты не вылезали. А она раньше думала, что это образное выражение.
— Вам-то, сэр, чего бояться мистера Джонсона? — это Мэри ляпнула, вернее, прохрипела, не до конца отойдя от пережитого испуга. Была у нее такая особенность: в минуты сильного душевного волнения язык развязывался и начинал жить своей, обособленной от мозга жизнью, выдавая в хозяйке неуемное любопытство и излишнюю прямолинейность.
— Я ни в коем случае не боюсь его, мисс, — учтиво ответил скелет. — Но мне становится очень неловко, когда я, пусть и случайно, причиняю ему беспокойство.
— О, — понятливо кивнула девушка.
Мистер Джонсон действительно не выглядел человеком, которому стоило причинять беспокойство. Тем более что Мэри очень нужна эта работа. Во всяком случае, точно была нужна каких-то пять минут назад.
Скелет тем временем решил продолжить диалог:
— Разрешите представиться, мистер Томас Тревелл, местный сквайр. Вернее, был им пятьдесят лет назад, — он чуть приподнял цилиндр на черепе. Вообще, скелет выглядел как самый настоящий джентльмен, только очень костлявый: сюртук, цилиндр, белоснежная рубашка, золотые запонки, тщательно отглаженные брюки и начищенные ботинки. — А вы мисс?
— Мэри Смит, — стараясь держаться с достоинством, представилась Мэри.
— Так значит, вы новая горничная, мисс Мэри?
— Да, — пролепетала девушка.
— Это хорошо. Миссис Дженнер и мисс Кайли тяжело приходится с тех пор, как мисс Линнет сбежала.
— Сбежала?
— Да, — подтвердил мистер Тревелл. — И надо же ей было повстречать Зарубленного Джона. Он вообще редко показывается, только если начало новолуния выпадает на пятое число. И бродит в основном по подвалу. Его там зарубила топором молодая жена, четвертая по счету. Поэтому он несколько пристрастен к юным леди.
Мэри осоловело моргнула. Открытий и впечатлений было слишком много для десяти минут. Ничего удивительного, что она вновь не совладала с собой:
— Четвертая? А предыдущие три?
— Тоже здесь. Потому-то старик Джон так редко и показывается. Так-то все они очень приятные дамы, но супруга своего ненавидят. Он их всех уморил в этом самом подвале, — скелет сокрушенно покачал черепушкой. — А ведь мисс Линнет продержалась целых три месяца. Мы только обрадовались, что горничные перестанут сменяться каждую неделю...
— Мы? — Мэри показалось важным уточнить, кого конкретно собеседник имеет в виду.
И не зря.
— Ну да. Мистер Джонсон, миссис Дженнер, мисс Кайли, — начал перечислять Томас. — А еще Чудаковатый Генри, он погиб лет сто назад при испытании самодельных крыльев, Болезненная Дейзи, бедняжка умерла в двадцать лет от чахотки и теперь обожает ставить живым диагнозы, Старая дева Рослин, так и не вышла замуж и, боюсь, несколько на этом помешалась...
— Сколько же вас здесь? — вырвалось у Мэри.
— Семейство Уотсон владеет Уайтхоллом вот уже более пятисот лет и всегда отличалось... некоторой эксцентричностью. Умереть своей смертью у них считается большой удачей.
Мэри впечатлилась: получалось, что на каждый дюйм Уайтхолла приходится свой призрак. Наверное ей все-таки стоило рассмотреть другие варианты трудоустройства: например, можно просить подаяние у церкви. Если хорошенько загримироваться... Да, права была матушка, женщина, лишним образованием не обремененная, но умная и по-житейски мудрая, когда говорила: «Учись хорошо, дочка, в жизни все может пригодиться». Надо было послушаться ее совета и идти на курсы стенографии.
А ведь живут же здесь люди. Нет, с хозяевами все понятно: они явно с приветом, к тому же это их родня. А вот другие слуги... Это девушку заинтересовало:
— А что, две другие горничные давно работают?
— Миссис Дженнер — более тридцати лет, очень предана дому. Я помню ее совсем молоденькой. А мисс Кайли — пока только три года, но ей здесь нравится. Она уверена, что ее прабабка была ведьмой и что близость к потустороннему поможет пробудить наследственный дар.
— А-а-а, — глубокомысленно изрекла Мэри, постепенно приходя к выводу, что королевский оклад мог быть и больше.
Однако другого места работы на горизонте не маячило, да и где еще она такое увидит?
— Мистер Тревелл, а как умерли вы?
— Ох, дорогая мисс, я умер в этом самом шкафу, — скелет был явно польщен проявленным интересом. — Жизнь моя оборвалась, когда я был совсем молод и влюблен в тогдашнюю леди Уайтхолл, бабку нынешнего хозяина. Мы с моей дорогой Эмилией нередко встречались тайком. Пока в один ужасный день лорд Уайтхолл не вернулся с охоты раньше срока. Я успел спрятаться здесь, но мерзавец все понял и собственноручно заколотил дверцы. Бедная, бедная Эмилия, она была безутешна. От тоски кинулась в объятия сначала садовника, а затем конюха. У последнего, кстати, отвратительное чувство юмора, так что, мисс, ничему не удивляйтесь, если окажетесь у конюшни.
Про себя девушка самонадеянно отметила, что предупреждение несколько запоздало.
— Мисс Мэри, прошу вас, оставайтесь. Здесь вовсе не так жутко, как вы могли подумать. Уж я-то знаю, я тут пятьдесят лет торчу. Только отчаянно не хватает новых впечатлений и интересных собеседников.
Мэри не была уверена, что сможет стать интересным собеседником для пятидесятилетнего призрака, в конце концов, ей платили совсем за другую работу. Но скелет-джентльмен действительно был очень мил и даже где-то очарователен, а оклад по-прежнему внушителен.
— Пожалуй, это будет самое необычное место работы в моей жизни, — сказала она и, не утерпев, добавила: — Хотя вместо горничной сюда стоило нанять экзорциста.
— А экзорциста уже нанимали, — с охотой сообщил мистер Томас. — Года три назад. Но бедняге не повезло повстречаться с Болтливым Робином...
Мэри тихонечко застонала.
Драконы, принцессы и жуткие ритуалы
— Согласен ли ты, Демониус Кровожратус, взять в законные жены Гертруду Непередаваемую, дочь короля Георга Первого из славного рода Молотобоев, — стрекотал священник, опасливо косясь на огромного черного дракона.
Дракон был надежно спеленан зачарованными цепями из особого сплава, магический намордник не давал ему изрыгать пламя, но выглядел он все равно внушительно, так, что даже ошейник с бантиком, как у принцессиной болонки, только больше, впечатления не портил. И до сих пор надеялся проснуться у себя в пещере.
— И быть с ней в горе и в радости, в болезни и во здравии, в богатстве и в бедности, — священник сверился с листом бумаги, — не причиняя вреда, прямого или косвенного, ей и ее подданным, защищая от любых напастей и поддерживая все ее начинания, пока смерть не разлучит вас? Ничего не упустил, Ваше Величество?
— Нет, — со стороны правого драконьего бока пробасил король.
В церкви — чтобы поместить туда дракона, пришлось основательно расширить вход — повисла звенящая тишина.
— Ну же, скажите «да», — гнусаво зашептали по левую сторону от дракона. — Выбора у вас все равно нет, так хоть быстрее отмучаетесь.
Дракон аккуратно повернул голову в сторону звука, где обреталась скорбная троица: дряхлый волшебник, рыцарь в латах и с опущенным забралом и гнусавый королевский советник. Последний не скупился на советы в принципе.
Что-то сильно пошло не так, а дракон даже не мог сказать, что и когда именно. Вот он неторопливо, как и было задумано, приближается к городу, точно зная, что его давно заметили и прямо сейчас население вовсю предается панике. Вот он миновал городскую стену и полюбовался на панику воочию. Людишки сновали туда-сюда, сталкивались друг с другом и вопили. На высоте они звучали как комариный гнус. Тут и там возникала давка. Для нагнетания обстановки дракон подпалил парочку зданий. В королевском дворце царил ожидаемый бедлам. Слуги, понукаемые рыцарями в огнеупорных (ха-ха!) латах, спешно эвакуировали казну. Все было как обычно.
Принцессу он обнаружил буквально за секунду до отъезда. Она и ее венценосный папаша сидели в карете с гербами. В двадцати других каретах разместились придворные, доверенные слуги и королевский скарб.
Точно! Он еще тогда слегка удивился, ведь по его расчетам королевский кортеж должен был быть на выезде из города как минимум.
Дракон не очень понимал, почему людишки так носятся с принцессами. Глупые, визгливые, истеричные создания, выполняющие разве что эстетические функции. Сам он периодически похищал одну-две ради выкупа и для привлечения рыцарей, которых можно было спалить или сожрать, — в общем, поразвлечься. Но, как говорится, дело хозяйское, ему же лучше. Дракон неспешно спустился на землю. И наступила тьма.
А теперь он, Демониус Кровожратус, великолепный повелитель ветров и огня, лежит стреноженный, словно какая-то лошадь, и, похоже, сам становится принцессой.
— Не тяните время, — вновь просуфлировал гнусавый. — Ее Высочество быстро теряет терпение.
— А кулаки у нее пудовые, — загудел рыцарь из недр шлема.
— Слушайте, вы ведь понимаете, что я вас всех спалю при первой же возможности, — зло зашипел в ответ дракон.
— Такой возможности надо сначала дождаться, юноша, — наставительно сказал дряхлый маг. Он действительно выглядел дряхлым настолько, что трехсотлетний дракон и не подумал возмущаться обращению «юноша». Впрочем, у него сейчас были другие проблемы в приоритете. — А вы ведете себя неразумно.
Гнусавый и компания были первыми, не считая слуг, кого он увидел, когда очнулся. Так сказать, гонцами, принесшими дурную весть. Они явились, когда слуги заканчивали украшать церковь, а дракон пребывал в блаженном неведении и полном непонимании происходящего.
— Добрый день, господин Кровожратус, — первым подал голос тогда гнусавый. — Надеюсь, нынешнее положение не причиняет вам больших неудобств.
— Надеюсь, тебе будет так же удобно в моем желудке, червяк, — любезно громыхнул дракон.
— Понимаю ваше негодование, — сказал гнусавый. — Но уверен, когда вы все узнаете, то войдете в наше положение.
Дракон отрицательно зарычал.
— Раз уж нас так... причудливо свела судьба, — как ни в чем не бывало продолжил гнусавый, — разрешите представиться: я герцог Тобо, советник короля, а это магистр Химичиус, наш верховный чародей.
Дряхлый слегка приподнял остроконечную шляпу в знак приветствия.
— И сэр Гедеон Бесстрашный, — кивок в сторону субъекта в латах.
Гедеон Бесстрашный дракона заинтересовал:
— Послушай, мы раньше нигде не встречались? Тебя не затруднит повернуться спиной?
— Спиной? — удивленно переспросил вместо рыцаря гнусавый.
— И пробежаться, — добавил дракон. — Тогда точно определю.
— Шутите, значит?
— Отнюдь. Мне действительно кажется знакомым его силуэт.
— Юмор — это хорошо, — наставительно прокряхтел дряхлый. — С юмором тяготы жизни легче переносятся.
— Да... наверное, — неуверенно согласился гнусавый. — Однако, к делу. Сейчас здесь пройдет небольшая церемония. Когда вам зададут вопрос, вы ответите «да».
— С чего бы?
Гнусавый замялся. Сказать ему было явно нечего
— Поверьте, так будет лучше для всех, — заюлил он.
— Да ну, — дракон был настроен скептически. — Непонятный ритуал, от которого будет лучше всем, кроме, я подозреваю, меня. И вы, черви, надеетесь, что я облегчу вам жизнь и добровольно соглашусь. Ха!
— Ну-ну, юноша, — дряхлый снисходительно похлопал дракона по боку. — В женитьбе нет ничего страшного. Я вот был женат пять раз. Три мои супруги пытались меня убить...
— Четвертая сбежала с заезжим менестрелем, а пятая отсудила у вас три четверти вашего тогдашнего состояния и ушла в монастырь, — закончил перечислять гнусавый. — Магистр Химичиус, к чему рассказывать об этом именно сейчас?
— Это называется передача опыта, — невозмутимо ответил дряхлый. — Я делюсь с молодым поколением бесценным опытом семейной жизни.
— Потом поделитесь. Сейчас ваш опыт совсем не помогает.
Дракон слушал эту перепалку с вылупленными глазами и отвисшей, насколько позволял намордник, челюстью. Хотелось одновременно расхохотаться, переспросить, может, он что-нибудь не так понял, спалить все к бесам и грохнуться в обморок. К исполнению последнего желания он был ближе всего. Однако последний удар нанес рыцарь. Подвинув спорящих товарищей, он подошел вплотную к драконьей морде и поднял забрало. Взгляд у Гедеона Бесстрашного был непередаваемый: в нем в равных пропорциях смешались вселенская скорбь, обреченность, мольба и отчаянный проблеск надежды.
— Ну пожалуйста, а, — умоляюще воскликнул он. — Хочешь, я на колени встану!
— Гости собираются, — нервно сказал гнусавый. — Мы надеемся на ваше благоразумие, господин Кровожратус.
— Па-а-ап, — гулкий бас вернул дракона в жестокую реальность. Ее Высочество действительно быстро теряла терпение. — Пап, почему он молчит?
— От радости, золотце. Еще в себя не пришел, — ответил король. — Эй, советник, мой зять онемел от радости! Разберись!
— Вот видите, — устало принялся увещевать дракона гнусавый. — Своим упрямством вы делаете только хуже.
— Па-а-ап, он на меня не смотрит, — не унималась принцесса. — Почему он на меня не смотрит?!
Дракон действительно старался в сторону... кхм... невесты не смотреть. Дело в том, что в карете принцесса Гертруда была миловидной хрупкой блондинкой.
