Начал с малого: телефон там со стола скинуть, на любимой кофте поваляться. Но вскоре перешел к более изощренным трюкам. Использовал даже последний довод. Кошачья праматерь знает почему, но люди совершенно не переносят кошачьи зады. Особенно, спросонья на лице.
И знаете, что?! Нет, вы знаете, что?! Вот и эта засранка знать ничего не хотела!
О, Бетан была непоколебима. Она двигалась к намеченной цели все с тем же упорством локомотива.
Готовилась к викторине, благо, задействованные темы были выданы заранее. Упражнялась в колдовстве.
Разучивала песню для конкурса. Выступать участники должны были с фамильярами, поэтому в репетируемом номере мне тоже отводилась роль. Висящей подмышкой молчаливой бутафории, «раз уж на большее ты не способен». Разумеется, я подпевал на пределе возможностей. Эта зараза должна была точно усвоить, что ее ждет, если решится все-таки выволочь меня на сцену. Ага, если бы зараза еще хотела что-нибудь понять!
И, самое главное, она вязала. Криво, косо, но страшненькие шерстяные изделия неотвратимо обретали конечную форму.
Похвально, на самом деле. Бетан всегда не хватало целеустремленности и я нередко пенял ей на это. Но вот почему, почему ей приспичило справиться с этим недостатком именно сейчас?!
Остальные домочадцы от происходящего оказались в восторге. Отец помогал Бетан с подготовкой к викторине, мать -- с вязанием.
Мать вообще предлагала все сделать сама, но Бетан решительно воспротивилась. Правильно, позориться, так позориться.
-- Как здорово, что ты решила поучаствовать, детка, -- говорили они. -- Будет интересно и ты отлично проведешь время, даже не сомневайся. И насчет того, как выступишь, сильно не волнуйся. Важно участие, а не победа.
И откуда у людей такая страсть выставлять себя и собратьев на посмешище?
Но больше всех меня поразила собственная двоюродная тетушка Мэйс. Вечерами эта… пожилая дама… заимела отвратительную привычку устраиваться возле Бетан и тарахтеть, словно… снегоуборочная машина!
Мурлыкать для чужого человека -- это даже не моветон, это вопиющее оскорбление!
Оставить подобное без внимания я, разумеется, не мог. Но вместо извинений старая перечница цапнула меня за ухо.
-- Бестолковый мальчишка! -- зашипела она. -- Почему я должна за тебя выполнять твои же обязанности?! Дождешься у меня, передам весточку твоей матери, вот она обрадуется!
Наверное, именно в этот момент во мне что-то надломилось.
Одно дело, когда тебя не понимают люди. Люди же, что с них взять? Но вот когда это кошка, уважаемая родственница…
Тогда мне стоило большого труда не опустить лапы.
Лапы я опустил позже, но до этого мы еще дойдем.
В тот же конкретный момент слепой гнев утих, уступая место холодному, нацеленному на победу разуму.
Я сменил тактику. Вернее, объединил два использованных ранее метода. Злость по-прежнему рвалась на выход и повода сдерживать ее у меня не было. Так что диверсионные вылазки продолжились.
В конце концов, я просто выражал свои чувства в доступной для Бетан форме. И я не виноват, что слова она воспринимать отказывается! А кто не согласен, может идти со своим сверхценным мнением к собачьей бабушке!
Впрочем, и от разговоров я отказываться не собирался. Объяснения, объяснения и еще раз объяснения и в какой-то момент у Бетан в голове обязательно что-то щелкнет и до нее дойдет. Должно щелкнуть. Не может не щелкнуть…
Главное, твердо стоять на своем.
Шли дни. Шестой. Седьмой. Восьмой. Девятый. Десятый. Одиннадцатый.
Я мерзко орал на репетициях. Впечатленная Бетан запирала меня в ванной.
Я сумел скогтить и порвать ненавистное вязание. Бетан объявила бойкот, предварительно пообещав, что больше вообще никогда со мной не заговорит. Ну и пожалуйста, все равно устную речь понимать разучилась! Куда обидней, что ее матушка, мастерица в чарах, привела мерзкие шерстяные изделия в исходный вид за считанные секунды.
Я поцарапал Бетан. (Впервые за все время знакомства!) Она меня пнула.
Я даже серьезно подумывал -- кошачья праматерь, до чего же я дошел -- помочиться ей в тапки. Или в кровать. Или сразу на вязание. Но не смог. Впитанные с молоком матери принципы оказались значительно сильнее.
Двенадцатый… тринадцатый… четырнадцатый… пятнадцатый… шестнадцатый… семнадцатый.
Я больше не чувствовал себя в безопасности. Не ощущал, что мой дом -- моя крепость. Скорее сам оказался крепостью в осаде.
Вокруг Бетан сплотилась вся семья. Помогали, поддерживали, подбадривали, стоило ей пасть духом, что случалось не так и редко. Да-да, именно то, что ожидалось в том числе и от меня.
-- Ничего страшного, милая, просто дай ему время и все наладится, -- дипломатично высказывались по этому поводу родители Бетан.
Они прекрасно знали, что не стоит влезать в отношения ведьмы и фамильяра. Тетушка Мейс тоже прекрасно была осведомлена об этом неписанном правиле, вот только плевала с высокого дерева что на него, что на элементарное чувство такта.
-- Знаешь, дорогой, -- язвила она, пребывая в хорошем расположении духа. -- Я с большим уважением отношусь к твоей матушке в целом и к ее талантам и интуиции в частности. Но ты, толстый, ленивый, истеричный увалень, пошел явно не в нее.
В дурном настроении тетушка Мейс предпочитала шипеть и кусаться. И я даже не мог ответить тем же: драться с пожилой дамой -- фи, как вульгарно.
И, кстати, вовсе я не толстый: у меня просто кость широкая и шерсть густая.
…восемнадцатый… девятнадцатый… двадцатый…
За себя же я мог не без удовлетворения сказать: я сражался до последнего. И хотя тернистый жизненный путь все равно привел меня под кровать, я не о чем не жалею. И все равно не сдамся! Слышишь, Бетан! И никакие твои «кис-кисы», посулы, угрозы этого не изменят!
Когда мы с Бетан свернули не туда? Где именно я допустил ошибку? Мог ли заметить ее раньше? Вопросы роились в голове, что твои шершни. И жалили, жалили, жалили…
Я ведь виноват перед ней. Я, уверенный, что держу ситуацию под контролем, что все идет как надо и без вмешательства, на самом деле пренебрег долгом по отношению к своему человеку.
Как мне теперь попасться на глаза родной матери? Как мне теперь в глаза Бетан смотреть?
Почему я так много времени трачу на этот чрезвычайно унизительный для меня момент? Потому что именно там, в царстве тьмы и двухнедельной пыли, меня настигло озарение. Я был не прав и теперь у нас с Бетан большие проблемы, это верно. Но ведь дрессировать человека действительно никогда не поздно.
Как и самосовершенствоваться. Я пройду это испытание с гордо поднятой головой. И никто не посмеет упрекнуть меня в недостойном благородного представителя семейства кошачьих поведении.
Когда я со всей возможной степенностью выбрался из-под кровати, Бетан топталась рядом, со шваброй наперевес.
Вот как, значит?
-- Об этом мы поговорим позже, -- посулил я ей. -- Заодно разберем стойкость в непростых жизненных ситуациях, умение держать удар во всех его проявлениях и принятие единственного и неповторимого себя со всеми мышами, тараканами и прочими формами жизни.
Вы ведь уже заметили, что в минуты душевного волнения я имею склонность к словоблудию?
Прямо сейчас мы с Бетан стоим за кулисами школьной сцены и готовимся к дефиле в шерстяных нарядах.
И знаете, что? Давненько мне не было так паршиво. Меня била крупная дрожь, при этом конечности будто окостенели и не вполне слушались.
Бетан тоже тряслась, как осиновый листок. Я хорошо это ощущал, потому что она держала меня на руках, прижимая к себе в поисках тепла и поддержки.
-- Прости меня, Тигр, -- еле слышно всхлипнула она. -- Зря я в это ввязалась, только опозорюсь… еще и тебя втравила.
Я ничего не ответил. Не место и не время сейчас выяснять отношения. Тем более, что Энн Роджерс -- теперь я знал, как она выглядит -- обреталась неподалеку. Мне эта девица не понравилась еще до того, как я узнал, кто она такая. Слишком уж высокомерно выглядела. На ней и ее фамильяре красовались нарядные, аккуратные шерстяные костюмчики. Слишком аккуратные, не только по сравнению с кособокими творениями Бетан, но и вещами остальных участников. Хм… а не сжульничал ли кое-кто, перепоручив вязание профессионалу?
Поэтому вместо отповеди я замурлыкал. Терапевтическое мурчание может помочь буквально в любой ситуации. Так говорила моя матушка и теперь мне выпал шанс в этом убедиться. Через пару минут Бетан заметно расслабилась.
Да и мне самому полегчало. А и действительно, было бы из-за чего мотать нервы себе и окружающим? Конкурс этот, конечно, глупая пародия на благородные состязания древности и выглядим мы с Бетан как шуты гороховые, но где наша не пропадала? Я решил вынести это испытание со всем присущим мне достоинством и я это сделаю. Заодно и Бетан пример покажу. Прорвемся!
Однако терапевтический эффект схлынул, стоило начаться первому туру.
Участников вызывали на сцену по одному. Энн Роджерс шла одной из первых.
-- Удачи, Бетти, -- пожелала она елейным голоском. -- Готовься публично обделаться.
Бетан после ее слов вся скукожилась. Нет уж, так не пойдет! Я замурчал с утроенной силой и, когда ее снова отпустило, взялся за целевую установку:
-- Спину выпрямить. Плечи опустить. Дышать глубоко. По сторонам не смотришь, никого, кроме меня не слушаешь. И ничего не бойся, я рядом, я тебя в обиду не дам.
Эта тактика сработала. К моменту, когда назвали ее имя, внешне Бетан выглядела абсолютно спокойной. Она даже не обратила внимания на еще одно гадкое замечание Энн Роджерс.
Вот с внезапным проклятием-подножкой от все той же Энн сладить было не так просто. Вот же зараза, ну ничего, я придумаю, как тебе отплатить! Но и тут Бетан проявила себя молодцом, легко отбив чары. Вот это моя ведьма!
А вот себя я похвалить не могу. Я мурлыкал, как локомотив, однако мое нутро поедом ел ужас. Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Скорее всего, так и есть. Ведь происходящее для меня и есть пусть маленькая, микроскопическая, но смерть. Во всяком случае, смерть прежде казавшихся непоколебимыми принципов.
Шаг. Другой. Третий. Свет прожекторов прямо в глаза.
Сначала я забыл, как дышать. Затем вроде бы на пару секунд потерял сознание.
А потом сообразил, что все идет… нормально. Подбадриваемая аплодисментами Бетан уверенной походкой прошлась туда-сюда. Покружилась. Замерла в эффектной позе. Я тоже поспешил принять презентабельный вид у нее на руках.
Уже когда мы вернулись за кулисы, я ощутил небывалый душевный подъем. Все ведь так просто, а я… боялся.
Да… именно, что… боялся. Определенно, дрессировка здесь нужна не только Бетан.
Ну что же, моя матушка не раз говорила и я с ней согласен: недостатки имеют даже лучшие из нас. Главное работать над ними и… иметь мужество их признать.
А пока я приложу весь свой вновь открывшийся боевой запал, чтобы помочь моей ведьме обставить соперницу. Еще посмотрим, кто тут обделается!
И знаете, что?! Нет, вы знаете, что?! Вот и эта засранка знать ничего не хотела!
О, Бетан была непоколебима. Она двигалась к намеченной цели все с тем же упорством локомотива.
Готовилась к викторине, благо, задействованные темы были выданы заранее. Упражнялась в колдовстве.
Разучивала песню для конкурса. Выступать участники должны были с фамильярами, поэтому в репетируемом номере мне тоже отводилась роль. Висящей подмышкой молчаливой бутафории, «раз уж на большее ты не способен». Разумеется, я подпевал на пределе возможностей. Эта зараза должна была точно усвоить, что ее ждет, если решится все-таки выволочь меня на сцену. Ага, если бы зараза еще хотела что-нибудь понять!
И, самое главное, она вязала. Криво, косо, но страшненькие шерстяные изделия неотвратимо обретали конечную форму.
Похвально, на самом деле. Бетан всегда не хватало целеустремленности и я нередко пенял ей на это. Но вот почему, почему ей приспичило справиться с этим недостатком именно сейчас?!
Остальные домочадцы от происходящего оказались в восторге. Отец помогал Бетан с подготовкой к викторине, мать -- с вязанием.
Мать вообще предлагала все сделать сама, но Бетан решительно воспротивилась. Правильно, позориться, так позориться.
-- Как здорово, что ты решила поучаствовать, детка, -- говорили они. -- Будет интересно и ты отлично проведешь время, даже не сомневайся. И насчет того, как выступишь, сильно не волнуйся. Важно участие, а не победа.
И откуда у людей такая страсть выставлять себя и собратьев на посмешище?
Но больше всех меня поразила собственная двоюродная тетушка Мэйс. Вечерами эта… пожилая дама… заимела отвратительную привычку устраиваться возле Бетан и тарахтеть, словно… снегоуборочная машина!
Мурлыкать для чужого человека -- это даже не моветон, это вопиющее оскорбление!
Оставить подобное без внимания я, разумеется, не мог. Но вместо извинений старая перечница цапнула меня за ухо.
-- Бестолковый мальчишка! -- зашипела она. -- Почему я должна за тебя выполнять твои же обязанности?! Дождешься у меня, передам весточку твоей матери, вот она обрадуется!
Наверное, именно в этот момент во мне что-то надломилось.
Одно дело, когда тебя не понимают люди. Люди же, что с них взять? Но вот когда это кошка, уважаемая родственница…
Тогда мне стоило большого труда не опустить лапы.
Лапы я опустил позже, но до этого мы еще дойдем.
В тот же конкретный момент слепой гнев утих, уступая место холодному, нацеленному на победу разуму.
Я сменил тактику. Вернее, объединил два использованных ранее метода. Злость по-прежнему рвалась на выход и повода сдерживать ее у меня не было. Так что диверсионные вылазки продолжились.
В конце концов, я просто выражал свои чувства в доступной для Бетан форме. И я не виноват, что слова она воспринимать отказывается! А кто не согласен, может идти со своим сверхценным мнением к собачьей бабушке!
Впрочем, и от разговоров я отказываться не собирался. Объяснения, объяснения и еще раз объяснения и в какой-то момент у Бетан в голове обязательно что-то щелкнет и до нее дойдет. Должно щелкнуть. Не может не щелкнуть…
Главное, твердо стоять на своем.
Шли дни. Шестой. Седьмой. Восьмой. Девятый. Десятый. Одиннадцатый.
Я мерзко орал на репетициях. Впечатленная Бетан запирала меня в ванной.
Я сумел скогтить и порвать ненавистное вязание. Бетан объявила бойкот, предварительно пообещав, что больше вообще никогда со мной не заговорит. Ну и пожалуйста, все равно устную речь понимать разучилась! Куда обидней, что ее матушка, мастерица в чарах, привела мерзкие шерстяные изделия в исходный вид за считанные секунды.
Я поцарапал Бетан. (Впервые за все время знакомства!) Она меня пнула.
Я даже серьезно подумывал -- кошачья праматерь, до чего же я дошел -- помочиться ей в тапки. Или в кровать. Или сразу на вязание. Но не смог. Впитанные с молоком матери принципы оказались значительно сильнее.
Двенадцатый… тринадцатый… четырнадцатый… пятнадцатый… шестнадцатый… семнадцатый.
Я больше не чувствовал себя в безопасности. Не ощущал, что мой дом -- моя крепость. Скорее сам оказался крепостью в осаде.
Вокруг Бетан сплотилась вся семья. Помогали, поддерживали, подбадривали, стоило ей пасть духом, что случалось не так и редко. Да-да, именно то, что ожидалось в том числе и от меня.
-- Ничего страшного, милая, просто дай ему время и все наладится, -- дипломатично высказывались по этому поводу родители Бетан.
Они прекрасно знали, что не стоит влезать в отношения ведьмы и фамильяра. Тетушка Мейс тоже прекрасно была осведомлена об этом неписанном правиле, вот только плевала с высокого дерева что на него, что на элементарное чувство такта.
-- Знаешь, дорогой, -- язвила она, пребывая в хорошем расположении духа. -- Я с большим уважением отношусь к твоей матушке в целом и к ее талантам и интуиции в частности. Но ты, толстый, ленивый, истеричный увалень, пошел явно не в нее.
В дурном настроении тетушка Мейс предпочитала шипеть и кусаться. И я даже не мог ответить тем же: драться с пожилой дамой -- фи, как вульгарно.
И, кстати, вовсе я не толстый: у меня просто кость широкая и шерсть густая.
…восемнадцатый… девятнадцатый… двадцатый…
За себя же я мог не без удовлетворения сказать: я сражался до последнего. И хотя тернистый жизненный путь все равно привел меня под кровать, я не о чем не жалею. И все равно не сдамся! Слышишь, Бетан! И никакие твои «кис-кисы», посулы, угрозы этого не изменят!
Когда мы с Бетан свернули не туда? Где именно я допустил ошибку? Мог ли заметить ее раньше? Вопросы роились в голове, что твои шершни. И жалили, жалили, жалили…
Я ведь виноват перед ней. Я, уверенный, что держу ситуацию под контролем, что все идет как надо и без вмешательства, на самом деле пренебрег долгом по отношению к своему человеку.
Как мне теперь попасться на глаза родной матери? Как мне теперь в глаза Бетан смотреть?
Почему я так много времени трачу на этот чрезвычайно унизительный для меня момент? Потому что именно там, в царстве тьмы и двухнедельной пыли, меня настигло озарение. Я был не прав и теперь у нас с Бетан большие проблемы, это верно. Но ведь дрессировать человека действительно никогда не поздно.
Как и самосовершенствоваться. Я пройду это испытание с гордо поднятой головой. И никто не посмеет упрекнуть меня в недостойном благородного представителя семейства кошачьих поведении.
Когда я со всей возможной степенностью выбрался из-под кровати, Бетан топталась рядом, со шваброй наперевес.
Вот как, значит?
-- Об этом мы поговорим позже, -- посулил я ей. -- Заодно разберем стойкость в непростых жизненных ситуациях, умение держать удар во всех его проявлениях и принятие единственного и неповторимого себя со всеми мышами, тараканами и прочими формами жизни.
Вы ведь уже заметили, что в минуты душевного волнения я имею склонность к словоблудию?
Прямо сейчас мы с Бетан стоим за кулисами школьной сцены и готовимся к дефиле в шерстяных нарядах.
И знаете, что? Давненько мне не было так паршиво. Меня била крупная дрожь, при этом конечности будто окостенели и не вполне слушались.
Бетан тоже тряслась, как осиновый листок. Я хорошо это ощущал, потому что она держала меня на руках, прижимая к себе в поисках тепла и поддержки.
-- Прости меня, Тигр, -- еле слышно всхлипнула она. -- Зря я в это ввязалась, только опозорюсь… еще и тебя втравила.
Я ничего не ответил. Не место и не время сейчас выяснять отношения. Тем более, что Энн Роджерс -- теперь я знал, как она выглядит -- обреталась неподалеку. Мне эта девица не понравилась еще до того, как я узнал, кто она такая. Слишком уж высокомерно выглядела. На ней и ее фамильяре красовались нарядные, аккуратные шерстяные костюмчики. Слишком аккуратные, не только по сравнению с кособокими творениями Бетан, но и вещами остальных участников. Хм… а не сжульничал ли кое-кто, перепоручив вязание профессионалу?
Поэтому вместо отповеди я замурлыкал. Терапевтическое мурчание может помочь буквально в любой ситуации. Так говорила моя матушка и теперь мне выпал шанс в этом убедиться. Через пару минут Бетан заметно расслабилась.
Да и мне самому полегчало. А и действительно, было бы из-за чего мотать нервы себе и окружающим? Конкурс этот, конечно, глупая пародия на благородные состязания древности и выглядим мы с Бетан как шуты гороховые, но где наша не пропадала? Я решил вынести это испытание со всем присущим мне достоинством и я это сделаю. Заодно и Бетан пример покажу. Прорвемся!
Однако терапевтический эффект схлынул, стоило начаться первому туру.
Участников вызывали на сцену по одному. Энн Роджерс шла одной из первых.
-- Удачи, Бетти, -- пожелала она елейным голоском. -- Готовься публично обделаться.
Бетан после ее слов вся скукожилась. Нет уж, так не пойдет! Я замурчал с утроенной силой и, когда ее снова отпустило, взялся за целевую установку:
-- Спину выпрямить. Плечи опустить. Дышать глубоко. По сторонам не смотришь, никого, кроме меня не слушаешь. И ничего не бойся, я рядом, я тебя в обиду не дам.
Эта тактика сработала. К моменту, когда назвали ее имя, внешне Бетан выглядела абсолютно спокойной. Она даже не обратила внимания на еще одно гадкое замечание Энн Роджерс.
Вот с внезапным проклятием-подножкой от все той же Энн сладить было не так просто. Вот же зараза, ну ничего, я придумаю, как тебе отплатить! Но и тут Бетан проявила себя молодцом, легко отбив чары. Вот это моя ведьма!
А вот себя я похвалить не могу. Я мурлыкал, как локомотив, однако мое нутро поедом ел ужас. Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Скорее всего, так и есть. Ведь происходящее для меня и есть пусть маленькая, микроскопическая, но смерть. Во всяком случае, смерть прежде казавшихся непоколебимыми принципов.
Шаг. Другой. Третий. Свет прожекторов прямо в глаза.
Сначала я забыл, как дышать. Затем вроде бы на пару секунд потерял сознание.
А потом сообразил, что все идет… нормально. Подбадриваемая аплодисментами Бетан уверенной походкой прошлась туда-сюда. Покружилась. Замерла в эффектной позе. Я тоже поспешил принять презентабельный вид у нее на руках.
Уже когда мы вернулись за кулисы, я ощутил небывалый душевный подъем. Все ведь так просто, а я… боялся.
Да… именно, что… боялся. Определенно, дрессировка здесь нужна не только Бетан.
Ну что же, моя матушка не раз говорила и я с ней согласен: недостатки имеют даже лучшие из нас. Главное работать над ними и… иметь мужество их признать.
А пока я приложу весь свой вновь открывшийся боевой запал, чтобы помочь моей ведьме обставить соперницу. Еще посмотрим, кто тут обделается!
