Но Каталина заупрямилась.
- Без вожака мы не уйдем! Непременно нужно найти Валентино!.. Он здесь, в этом городе!.. Я найду его, я вцеплюсь в глотку его любовнице!..
Как не старался Карел отговорить её от очередной авантюры, все было напрасно. Каталина жаждала мести!.. Единственное, в чем Карелу удалось ее убедить – это продать карету и купить незаметное платье. На том и порешили, после чего они вместе уселись в карету и задремали.
Бал продолжался чуть ли не до рассвета. Дамы, то одна, то другая, подходили в Каталине и, окидывая взглядом её незамысловатый туалет, бросали словно невзначай:
- Ах, милочка, только подумайте: эта наглая самозванка посмела назваться вашим именем!..
- Не иначе, она присвоила себе ваши наряды, оставив взамен свои…
- Да она просто дьяволица, эта нищенка!.. Она заслуживает сожжения на костре!..
Каталина мило улыбалась в ответ и кивала, словно соглашаясь со всеми. Хотя недоумение не покидало ее. Действительно, откуда у сестрицы взялись роскошные туалеты и драгоценности?.. Откуда такое непомерное достоинство, граничащее с высокомерием? Она же всегда была тихой овечкой, такой себе волчицей в овечьей шкуре… Волчица, оборотень… О Господи, только бы никто не узнал об этом!.. Ведь и мне тогда несдобровать!..
Наконец бал закончился, и гости принялись разъезжаться. Фаркашу с супругой же, как самым высоким гостям, хозяевами усадьбы были предложены лучшие покои, где те и заночевали. Фаркаш по обыкновению был пьян и невменяем, и уснул он сразу же, как только слуги уложили его в постель. А вот его супруга Каталина не сомкнула глаз до рассвета, уповая на Господа, чтобы тайная сущность её сестры-оборотня таковой и осталась!..
- Ну че ты такая серая как мышь, а?.. - бормотал во сне Фаркаш, - Вон твоя сестрица – огонь, глаз не отвести…
Сердце его жены сжималось от обиды. Она с таким трудом завоевала себе место в обществе, надлежащее ей по праву рождения!.. Да, она не красавица, это вот ее сестрицу судьба наделила красотой, видимо, взамен прочих благ… Может, те дамы на балу были правы – может, сам дьявол тут постарался?..
Утром Фаркаш приступил к допросу жены, но не добился от неё ничего вразумительного.
Почему молчала о сестре?
Так ведь Сусанна не то, чтобы сестра, так, очень дальняя бедная родственница, из милости жившая в замке. Разве благородного господина интересуют простолюдины?..
Где та взяла драгоценности?..
Откуда же мне знать?.. Я ведь столько лет всегда нахожусь рядом с вами, мой господин! Я – преданная вам супруга и мать вашего наследника Сигизмунда… Мы же с вами, мой господин, уехали по велению короля в другие земли и столько лет не бывали здесь…
- Едем! – заявил под конец ее тирады Фаркаш. – Я со своими воинами быстро выведу на чистую воду этих двух проходимцев!..
Сказано – сделано. Сразу же после завтрака, проведя небольшое расследование, Фаркаш узнал, что комедианты уехали с бала порознь. Извозчик, который увез нищеброда Ракоци, клялся всеми святыми, что высадил этого господина прямо на дороге в чистом поле, где тот собирался дождаться свою даму.
Поразмыслив, Фаркаш разделил своих воинов: трое из них поехали прямо – в сторону ближайшего города, а остальные пятеро помчались по заснеженной дороге, ведущей в родовые земли Бетлен. Карета с достойными супругами следовала за ними в некотором отдалении. Фаркаш всю дорогу ругал чертово отродье – комедиантов, а его супруга молча молилась, прося Господа отвести от неё удар судьбы.
- Именем короля!.. – зычно закричал один из воинов, первым подъехавший к замку. – Открывайте, канальи, ворота поверенному короля, немедленно!..
Слуги замка, не возражая, торопливо опустили подъемный мост и отворили ворота. Вооруженные всадники хорошо организованным отрядом быстро въехали внутрь и оглядели двор: ничего подозрительного здесь не было. Поэтому прибывшая карета с Фаркашем въехала во двор без задержки.
Фаркаш вышел первый и подал руку супруге. Та ступила на землю и осмотрелась. Когда-то детьми они с сестрой весело играли здесь, а затем служанка звала их, и они мчались переодеваться к обеду, как того требовала строгая матушка Мэрит… А сейчас здесь царила неуловимая атмосфера запустения…
К ним торопливо подходил не знакомый ей хромой слуга.
- Приветствуем вас, благородные господа, в замке рода Бетлен… - поклонившись, начал он приветственную речь.
- Кто таков?.. – резко рявкнув, прервал его Фаркаш.
- Дворецкий Бартоломей к вашим услугам, благородный господин.
- Хозяева где?..
- Так нет их сейчас никого, только мы – слуги…
- А где моя матушка, госпожа Мэрит? – подала голос Каталина, жена Фаркаша.
Её голос предательски дрогнул. Что, если Мэрит сейчас заявит, что никакая она не Каталина, а Сусанна?.. Поди докажи ей, что это не так, что когда-то ее родственница Эмма, кормилица девочек, поменяла их местами?..
- Ваша матушка?.. – удивленно взвел брови Бартоломей, но тут же смиренно опустил взгляд, справедливо полагая, что не дело слуги – разбираться в родстве хозяев. – Отправилась к праотцам ваша матушка, благородная госпожа, десять лет уж как схоронили… Могилку её вам покажу, коль прикажете…
Каталина подавила вздох облегчения.
Фаркаш хлестнул управляющего кнутом.
- Ну-ка, признавайся, хромой черт, кто здесь вздумал хозяйничать вместо законной наследницы – госпожи Каталины, моей супруги?.. Да не вздумай лгать, иначе мои гвардейцы выпорют тебя прямо здесь!..
- Святые угодники, да за что?.. – запричитал тот. – Управляет хозяйством здесь молодая родственница покойной госпожи Мэрит, Сусанна… - тут он бросил быстрый взгляд на Каталину и понял, что речь его правильна.
- Ну, и где же она? – нетерпеливо перебил его Фаркаш.
- Так нет её!.. Может, у мужа своего в замке?.. Они очень редко приезжают сюда…
- У мужа в замке!.. Ха-ха-ха!.. Ты слышала, дорогая?.. Ха-ха-ха! – загоготал Фаркаш, а затем, прервав смех, рявкнул своим воинам. – Немедленно обыскать здесь все!..
Те тут же бросились выполнять его приказ.
- Кто есть здесь из прежних слуг? – по-хозяйски строго спросила Каталина дворецкого.
Ей вовсе не хотелось, чтобы кто-то из слуг назвал ее ненавистным прежним именем – Сусанна…
- Никого, госпожа… - угодливо ответил тот. - Да и нас-то, слуг, всего четверо: я, мой помощник да ещё кухарка с белошвейкой…
Фаркаш с женой проследовали в гостиную, Бартоломей торопливо хромал сзади.
В середине замка ощущение запустения усилилось: здесь было сыро, холодно и неуютно. Портьеры и гобелены обветшали и пахли плесенью, везде была пыль.
- Ф-фу, ну и вонища… - крутнул носом Фаркаш, направляясь в гостиную.
В гостиной была та же картина. Супруги направились к камину.
- Эй ты, немедленно разведи огонь! – приказал гость дворецкому.
Тот тут же исчез. Спустя несколько мгновений в гостиную зашёл стройный молодой человек с охапкой дров, приблизился к камину и стал молча и умело разводить огонь. Каталина не отводила взгляда от его мускулистого тела. Что и говорить, её вечно пьяный муж обрюзг, был неопрятным, да и вообще предпочитал супружеским обязанностям попойки в трактирах.
- Поставь кресла ближе к камину! – рявкнул Фаркаш молодому слуге, но тот и ухом не повел.
- Тодор нем, благородный господин! – поспешил объяснить Бартоломей.
Он сам помог устроиться господам возле огня.
- Интересно… Откуда у нищих комедиантов…
Вопрос Фаркаша остался незаконченным, поскольку в этот момент в гостиную ввалились трое его воинов. Один из них тащил за руку испуганную молоденькую девушку в великолепном убранстве, второй потрясал звенящим мешочком, третий втолкнул впереди себя неказистую женщину средних лет с рябым лицом. Та прижимала к себе ворох платьев. Воин грубо толкнул её, и она упала прямо к ногам благородных господ.
Куча платьев при этом с тихим шелестом рассыпалась перед ними, поблескивая драгоценностями. Каталина воскликнула:
- Боже, какая красота… - и было непонятно, к чему это относится: к красивой темноволосой девушке с ослепительно-белой кожей, или к нарядам.
Второй слуга отдал мешочек Фаркашу.
- Вот, господин!.. Нашел!.. Там, в гардеробной!..
Фаркаш взвесил мешочек на руке и брови его уважительно поднялись.
Рябая женщина испуганно таращилась на всех, затем встала на колени перед Каталиной.
- Госпожа!.. Смилуйтесь!.. Я ни в чем не виновата!.. Я только шила из того, что мне приносили господа!.. Я просто шила…
- Заткнись! – высокомерно оборвал ее Фаркаш, а затем, окинув похотливым взглядом девушку, обратился к ней. - Ты кто?..
- Это дочь кухарки! – выкрикнул Бартоломей, упреждая ответ женщин, и те закивали, соглашаясь: раз Бартоломей говорит это, значит, так и надо.
- Ха-ха-ха!... – загоготал Фаркаш. – Нет, ты только послушай, дорогая!.. У этих плутов-комедиантов и слуги такие же плуты!.. Ха-ха-ха!.. Ты только посмотри!.. Дочь кухарки в одежде принцессы!..
- Нет, нет, благородный господин, – тут же нашлась белошвейка, – это платье для госпожи! Девушка надела его по моей просьбе! Мне нужно было посмотреть, как будет сидеть новое платье!
- Это – твои работы? – спросила Каталина, кивнув на ворох платьев. Девчонку она принципиально не удостоила взглядом.
- Да, да!.. Прошу вас, госпожа, смилуйтесь…
- Мой дорогой, - повернулась Каталина к супругу, - позвольте мне взять с собой эту белошвейку – она большая искусница.
Фаркаш, поигрывая мешочком с деньгами, некоторое время испытующе смотрел на жену, затем загоготал:
- Скажи уж, что тебе ещё нужен вон тот молодой жеребец! Я же видел, как ты на него смотрела!
Его супруга строго выпрямилась и холодно взглянула на мужа. Язвительный ответ вертелся у нее на языке, но Каталина промолчала. Не будет же она унижаться до оскорблений в присутствии слуг.
Фаркаш оборвал смех.
- Ладно, бери кого хочешь!
У него было отличное настроение. Надо же какой улов! Он принялся шагать по комнате, рассуждая вслух.
- Откуда у нищих комедиантов столько денег?.. Не иначе – промышляют злодейством!.. Фаркаш повернулся к своим воинам.
- Эй! Пороть этого слугу, пока не скажет, откуда деньги!.. И вон того тоже!..
- Тодор нем, господин! Он ничего не сможет рассказать!..
Бартоломей, понимая что обречен, пытался сохранить жизнь молодому помощнику. Сам он вполне мог сейчас превратиться в волка и сбежать, пользуясь испугом и замешательством. Но Бартоломей понимал, что, выдав себя, он убьет этим и свою хозяйку. Да и этой ее родственнице достанется…
Каталину передернуло от предстоящей жестокости.
- Позволь нам уйти, дорогой?..
- Идите!
Каталина, а с ней белошвейка с охапкой нарядов, заторопились прочь.
- А что делать с девкой?.. – глаза воина, державшего добычу, блестели от нетерпения.
Каталина остановилась. Аппетиты мужа к женщинам ей были известны.
- Девку оставь здесь! – распорядился Фаркаш. - Да, и найди её мамашу кухарку.
- А в замке больше никого нет! Мы обыскали все!
- Черт с ней, с мамашей…
- Дорогой, - сладко улыбнулась его супруга, – позволь мне взять с собой и девчонку, мне как раз нужна горничная.
Фаркаш был великодушен – у него сегодня неплохой улов! Девчонка, кстати, тоже часть этого улова, и никуда не денется… Он кивнул и, потеряв к ним интерес, повернулся к пленникам.
Женщины вышли.
ВАЛЕНТИНО
Я упал в благословенную траву. Я зарылся в нее носом и вдыхал, вдыхал ароматы разнотравья, в которые вплетались запахи сырой земли. Родной земли… Я готов был целовать каждую её пядь! Только сейчас мне пришло понимание этих слов… По щекам моим катились слезы, я вытирал их об траву, и мне хотелось завыть, но теперь – от счастья! Я дома!...
Стоп. А дома ли?.. Вдруг эти чертовы Врата открыли мне опять что-то чуждое?..
Я поднялся и осмотрелся. Сзади виднелся полуразрушенный дот. Вокруг – сосновый лес, поросший подлеском и зарослями вереска. Я же стоял на небольшой зеленой поляне…
- Чего крутишься, как вошь на гребешке? – раздался сиплый мужской голос за моей спиной.
Я обернулся. Ко мне подходил тощий мужичок небольшого росточка, с корзинкой, доверху наполненной грибами.
- А разоделся-то как, во, придурок…Ты бы ещё корону российской империи напялил!
Я быстро взглянул на свою средневековую одежду. Н-да, неподходящий костюмчик…
- Что, сбежал от хозяина, прямо в этом? – деловито спросил мужичок, поставив корзинку на землю и достав пачку дешевой Примы.
- От какого хозяина?.. – удивился я.
Мужичок прикурил, ещё раз оглядел меня с ног до головы и обдал вонючим дымом.
- Ты мне баки не заливай, я бродяг за версту вижу, отличить могу сразу. – Он глубоко затянулся. – Ксива-то у тебя есть, артист?
- Н-н… - неопределенно промямлил я, только сейчас осознав, что я пока никто и звать меня никак.
- Ясно. – Он протянул мне грязную руку и представился. – Рыжий.
- Рыжий? - изумился я, глядя на его блеклые редкие волосы под мятой кепкой.
- Ну да, Рыжий, такое мое погоняло. А ты кто таков будешь?
- Валентин… - представился я в ответ и крепко пожал его руку, не называя фамилии.
- Валек так Валек. По какой чалился?..
- Не чалился я. Просто очень далеко был… - Тут я замялся: не объяснять же мне необъяснимое!..
- Да ладно, не хочешь – не говори, - с безразличием передернул плечами Рыжий. - Ксивы нет, шмоток нет, бабла, думаю, тоже нет.
Я кивнул. Мне бы до дому добраться, в мою родную коммуналку на Петроградке…
- Ладно, слышь, не ссы, помогу я тебе. Идем со мной. Только ты вот эту дурацкую куртку сними, - он дернул меня за рукав котты, - чтобы не замели. Идем…
Сбросив котту, я швырнул ее в траву. Мужичок снял с себя мятый пиджак и подал мне, сам же остался в футболке неопределенного цвета. Пиджак был мне маловат, и я просто накинул его на плечи – прямо на голое тело. И мы пошли вместе. Сейчас мне нужна была хоть какая-то помощь.
По дороге Рыжий рассказал мне, что он и ещё двое его друзей-бродяг живут у одной бабки на хуторе, за сотым километром от Петербурга…
- Ленинграда?.. – вопросом подправил я его речь.
Тот хмыкнул.
- Ты че, проспал в своей зоне сто лет? Ленинграда уже десять лет как нету…
Далее он рассказал, что они помогают бабуле по хозяйству, а она за это их кормит и даже иногда платит копеечку.
- А нам больше и не надо. Хивара есть, хавка тоже, на курево хватает, а выпивку – ни-ни, Захаровна сразу выгонит. Так, чифирим иногда. Был с нами ещё один бродяга, тому этого было мало, он пошёл на дело да и попался сразу же, посадили снова. К нам тогда менты приезжали, трясли всех, да Захаровна отстояла, не троньте, говорит, ироды, моих помощников. Дурак и есть дурак, променял свободу на зону…
Из его болтовни я вывел несколько нужных для себя моментов. Прежде чем выдвинуться в Ленинград, то бишь, Санкт-Петербург, по-новому, нужно привести себя в божеский вид, да и на дорогу деньги нужны. Хотя новый знакомый и предлагал ссудить меня деньгами, я решил, что свои кровные лучше. Попрошусь на подсобную работу у доброй бабули, а там видно будет…
К утру снег растаял. Стражники открыли ворота, и Каталина и Карел вслед за крестьянами въехали в город.
Городок был небольшой и сонный. Единственно значимым местом там был базар, где торговали и торговались, кроме обычных крестьян, разные подозрительные личности. Карел быстро продал за полцены двух лошадей, купил на эти деньги простое платье для Каталины, и принес ей прямо в карету.
- Без вожака мы не уйдем! Непременно нужно найти Валентино!.. Он здесь, в этом городе!.. Я найду его, я вцеплюсь в глотку его любовнице!..
Как не старался Карел отговорить её от очередной авантюры, все было напрасно. Каталина жаждала мести!.. Единственное, в чем Карелу удалось ее убедить – это продать карету и купить незаметное платье. На том и порешили, после чего они вместе уселись в карету и задремали.
ГЛАВА 6
Бал продолжался чуть ли не до рассвета. Дамы, то одна, то другая, подходили в Каталине и, окидывая взглядом её незамысловатый туалет, бросали словно невзначай:
- Ах, милочка, только подумайте: эта наглая самозванка посмела назваться вашим именем!..
- Не иначе, она присвоила себе ваши наряды, оставив взамен свои…
- Да она просто дьяволица, эта нищенка!.. Она заслуживает сожжения на костре!..
Каталина мило улыбалась в ответ и кивала, словно соглашаясь со всеми. Хотя недоумение не покидало ее. Действительно, откуда у сестрицы взялись роскошные туалеты и драгоценности?.. Откуда такое непомерное достоинство, граничащее с высокомерием? Она же всегда была тихой овечкой, такой себе волчицей в овечьей шкуре… Волчица, оборотень… О Господи, только бы никто не узнал об этом!.. Ведь и мне тогда несдобровать!..
Наконец бал закончился, и гости принялись разъезжаться. Фаркашу с супругой же, как самым высоким гостям, хозяевами усадьбы были предложены лучшие покои, где те и заночевали. Фаркаш по обыкновению был пьян и невменяем, и уснул он сразу же, как только слуги уложили его в постель. А вот его супруга Каталина не сомкнула глаз до рассвета, уповая на Господа, чтобы тайная сущность её сестры-оборотня таковой и осталась!..
- Ну че ты такая серая как мышь, а?.. - бормотал во сне Фаркаш, - Вон твоя сестрица – огонь, глаз не отвести…
Сердце его жены сжималось от обиды. Она с таким трудом завоевала себе место в обществе, надлежащее ей по праву рождения!.. Да, она не красавица, это вот ее сестрицу судьба наделила красотой, видимо, взамен прочих благ… Может, те дамы на балу были правы – может, сам дьявол тут постарался?..
Утром Фаркаш приступил к допросу жены, но не добился от неё ничего вразумительного.
Почему молчала о сестре?
Так ведь Сусанна не то, чтобы сестра, так, очень дальняя бедная родственница, из милости жившая в замке. Разве благородного господина интересуют простолюдины?..
Где та взяла драгоценности?..
Откуда же мне знать?.. Я ведь столько лет всегда нахожусь рядом с вами, мой господин! Я – преданная вам супруга и мать вашего наследника Сигизмунда… Мы же с вами, мой господин, уехали по велению короля в другие земли и столько лет не бывали здесь…
- Едем! – заявил под конец ее тирады Фаркаш. – Я со своими воинами быстро выведу на чистую воду этих двух проходимцев!..
Сказано – сделано. Сразу же после завтрака, проведя небольшое расследование, Фаркаш узнал, что комедианты уехали с бала порознь. Извозчик, который увез нищеброда Ракоци, клялся всеми святыми, что высадил этого господина прямо на дороге в чистом поле, где тот собирался дождаться свою даму.
Поразмыслив, Фаркаш разделил своих воинов: трое из них поехали прямо – в сторону ближайшего города, а остальные пятеро помчались по заснеженной дороге, ведущей в родовые земли Бетлен. Карета с достойными супругами следовала за ними в некотором отдалении. Фаркаш всю дорогу ругал чертово отродье – комедиантов, а его супруга молча молилась, прося Господа отвести от неё удар судьбы.
- Именем короля!.. – зычно закричал один из воинов, первым подъехавший к замку. – Открывайте, канальи, ворота поверенному короля, немедленно!..
Слуги замка, не возражая, торопливо опустили подъемный мост и отворили ворота. Вооруженные всадники хорошо организованным отрядом быстро въехали внутрь и оглядели двор: ничего подозрительного здесь не было. Поэтому прибывшая карета с Фаркашем въехала во двор без задержки.
Фаркаш вышел первый и подал руку супруге. Та ступила на землю и осмотрелась. Когда-то детьми они с сестрой весело играли здесь, а затем служанка звала их, и они мчались переодеваться к обеду, как того требовала строгая матушка Мэрит… А сейчас здесь царила неуловимая атмосфера запустения…
К ним торопливо подходил не знакомый ей хромой слуга.
- Приветствуем вас, благородные господа, в замке рода Бетлен… - поклонившись, начал он приветственную речь.
- Кто таков?.. – резко рявкнув, прервал его Фаркаш.
- Дворецкий Бартоломей к вашим услугам, благородный господин.
- Хозяева где?..
- Так нет их сейчас никого, только мы – слуги…
- А где моя матушка, госпожа Мэрит? – подала голос Каталина, жена Фаркаша.
Её голос предательски дрогнул. Что, если Мэрит сейчас заявит, что никакая она не Каталина, а Сусанна?.. Поди докажи ей, что это не так, что когда-то ее родственница Эмма, кормилица девочек, поменяла их местами?..
- Ваша матушка?.. – удивленно взвел брови Бартоломей, но тут же смиренно опустил взгляд, справедливо полагая, что не дело слуги – разбираться в родстве хозяев. – Отправилась к праотцам ваша матушка, благородная госпожа, десять лет уж как схоронили… Могилку её вам покажу, коль прикажете…
Каталина подавила вздох облегчения.
Фаркаш хлестнул управляющего кнутом.
- Ну-ка, признавайся, хромой черт, кто здесь вздумал хозяйничать вместо законной наследницы – госпожи Каталины, моей супруги?.. Да не вздумай лгать, иначе мои гвардейцы выпорют тебя прямо здесь!..
- Святые угодники, да за что?.. – запричитал тот. – Управляет хозяйством здесь молодая родственница покойной госпожи Мэрит, Сусанна… - тут он бросил быстрый взгляд на Каталину и понял, что речь его правильна.
- Ну, и где же она? – нетерпеливо перебил его Фаркаш.
- Так нет её!.. Может, у мужа своего в замке?.. Они очень редко приезжают сюда…
- У мужа в замке!.. Ха-ха-ха!.. Ты слышала, дорогая?.. Ха-ха-ха! – загоготал Фаркаш, а затем, прервав смех, рявкнул своим воинам. – Немедленно обыскать здесь все!..
Те тут же бросились выполнять его приказ.
- Кто есть здесь из прежних слуг? – по-хозяйски строго спросила Каталина дворецкого.
Ей вовсе не хотелось, чтобы кто-то из слуг назвал ее ненавистным прежним именем – Сусанна…
- Никого, госпожа… - угодливо ответил тот. - Да и нас-то, слуг, всего четверо: я, мой помощник да ещё кухарка с белошвейкой…
Фаркаш с женой проследовали в гостиную, Бартоломей торопливо хромал сзади.
В середине замка ощущение запустения усилилось: здесь было сыро, холодно и неуютно. Портьеры и гобелены обветшали и пахли плесенью, везде была пыль.
- Ф-фу, ну и вонища… - крутнул носом Фаркаш, направляясь в гостиную.
В гостиной была та же картина. Супруги направились к камину.
- Эй ты, немедленно разведи огонь! – приказал гость дворецкому.
Тот тут же исчез. Спустя несколько мгновений в гостиную зашёл стройный молодой человек с охапкой дров, приблизился к камину и стал молча и умело разводить огонь. Каталина не отводила взгляда от его мускулистого тела. Что и говорить, её вечно пьяный муж обрюзг, был неопрятным, да и вообще предпочитал супружеским обязанностям попойки в трактирах.
- Поставь кресла ближе к камину! – рявкнул Фаркаш молодому слуге, но тот и ухом не повел.
- Тодор нем, благородный господин! – поспешил объяснить Бартоломей.
Он сам помог устроиться господам возле огня.
- Интересно… Откуда у нищих комедиантов…
Вопрос Фаркаша остался незаконченным, поскольку в этот момент в гостиную ввалились трое его воинов. Один из них тащил за руку испуганную молоденькую девушку в великолепном убранстве, второй потрясал звенящим мешочком, третий втолкнул впереди себя неказистую женщину средних лет с рябым лицом. Та прижимала к себе ворох платьев. Воин грубо толкнул её, и она упала прямо к ногам благородных господ.
Куча платьев при этом с тихим шелестом рассыпалась перед ними, поблескивая драгоценностями. Каталина воскликнула:
- Боже, какая красота… - и было непонятно, к чему это относится: к красивой темноволосой девушке с ослепительно-белой кожей, или к нарядам.
Второй слуга отдал мешочек Фаркашу.
- Вот, господин!.. Нашел!.. Там, в гардеробной!..
Фаркаш взвесил мешочек на руке и брови его уважительно поднялись.
Рябая женщина испуганно таращилась на всех, затем встала на колени перед Каталиной.
- Госпожа!.. Смилуйтесь!.. Я ни в чем не виновата!.. Я только шила из того, что мне приносили господа!.. Я просто шила…
- Заткнись! – высокомерно оборвал ее Фаркаш, а затем, окинув похотливым взглядом девушку, обратился к ней. - Ты кто?..
- Это дочь кухарки! – выкрикнул Бартоломей, упреждая ответ женщин, и те закивали, соглашаясь: раз Бартоломей говорит это, значит, так и надо.
- Ха-ха-ха!... – загоготал Фаркаш. – Нет, ты только послушай, дорогая!.. У этих плутов-комедиантов и слуги такие же плуты!.. Ха-ха-ха!.. Ты только посмотри!.. Дочь кухарки в одежде принцессы!..
- Нет, нет, благородный господин, – тут же нашлась белошвейка, – это платье для госпожи! Девушка надела его по моей просьбе! Мне нужно было посмотреть, как будет сидеть новое платье!
- Это – твои работы? – спросила Каталина, кивнув на ворох платьев. Девчонку она принципиально не удостоила взглядом.
- Да, да!.. Прошу вас, госпожа, смилуйтесь…
- Мой дорогой, - повернулась Каталина к супругу, - позвольте мне взять с собой эту белошвейку – она большая искусница.
Фаркаш, поигрывая мешочком с деньгами, некоторое время испытующе смотрел на жену, затем загоготал:
- Скажи уж, что тебе ещё нужен вон тот молодой жеребец! Я же видел, как ты на него смотрела!
Его супруга строго выпрямилась и холодно взглянула на мужа. Язвительный ответ вертелся у нее на языке, но Каталина промолчала. Не будет же она унижаться до оскорблений в присутствии слуг.
Фаркаш оборвал смех.
- Ладно, бери кого хочешь!
У него было отличное настроение. Надо же какой улов! Он принялся шагать по комнате, рассуждая вслух.
- Откуда у нищих комедиантов столько денег?.. Не иначе – промышляют злодейством!.. Фаркаш повернулся к своим воинам.
- Эй! Пороть этого слугу, пока не скажет, откуда деньги!.. И вон того тоже!..
- Тодор нем, господин! Он ничего не сможет рассказать!..
Бартоломей, понимая что обречен, пытался сохранить жизнь молодому помощнику. Сам он вполне мог сейчас превратиться в волка и сбежать, пользуясь испугом и замешательством. Но Бартоломей понимал, что, выдав себя, он убьет этим и свою хозяйку. Да и этой ее родственнице достанется…
Каталину передернуло от предстоящей жестокости.
- Позволь нам уйти, дорогой?..
- Идите!
Каталина, а с ней белошвейка с охапкой нарядов, заторопились прочь.
- А что делать с девкой?.. – глаза воина, державшего добычу, блестели от нетерпения.
Каталина остановилась. Аппетиты мужа к женщинам ей были известны.
- Девку оставь здесь! – распорядился Фаркаш. - Да, и найди её мамашу кухарку.
- А в замке больше никого нет! Мы обыскали все!
- Черт с ней, с мамашей…
- Дорогой, - сладко улыбнулась его супруга, – позволь мне взять с собой и девчонку, мне как раз нужна горничная.
Фаркаш был великодушен – у него сегодня неплохой улов! Девчонка, кстати, тоже часть этого улова, и никуда не денется… Он кивнул и, потеряв к ним интерес, повернулся к пленникам.
Женщины вышли.
ГЛАВА 7
ВАЛЕНТИНО
Я упал в благословенную траву. Я зарылся в нее носом и вдыхал, вдыхал ароматы разнотравья, в которые вплетались запахи сырой земли. Родной земли… Я готов был целовать каждую её пядь! Только сейчас мне пришло понимание этих слов… По щекам моим катились слезы, я вытирал их об траву, и мне хотелось завыть, но теперь – от счастья! Я дома!...
Стоп. А дома ли?.. Вдруг эти чертовы Врата открыли мне опять что-то чуждое?..
Я поднялся и осмотрелся. Сзади виднелся полуразрушенный дот. Вокруг – сосновый лес, поросший подлеском и зарослями вереска. Я же стоял на небольшой зеленой поляне…
- Чего крутишься, как вошь на гребешке? – раздался сиплый мужской голос за моей спиной.
Я обернулся. Ко мне подходил тощий мужичок небольшого росточка, с корзинкой, доверху наполненной грибами.
- А разоделся-то как, во, придурок…Ты бы ещё корону российской империи напялил!
Я быстро взглянул на свою средневековую одежду. Н-да, неподходящий костюмчик…
- Что, сбежал от хозяина, прямо в этом? – деловито спросил мужичок, поставив корзинку на землю и достав пачку дешевой Примы.
- От какого хозяина?.. – удивился я.
Мужичок прикурил, ещё раз оглядел меня с ног до головы и обдал вонючим дымом.
- Ты мне баки не заливай, я бродяг за версту вижу, отличить могу сразу. – Он глубоко затянулся. – Ксива-то у тебя есть, артист?
- Н-н… - неопределенно промямлил я, только сейчас осознав, что я пока никто и звать меня никак.
- Ясно. – Он протянул мне грязную руку и представился. – Рыжий.
- Рыжий? - изумился я, глядя на его блеклые редкие волосы под мятой кепкой.
- Ну да, Рыжий, такое мое погоняло. А ты кто таков будешь?
- Валентин… - представился я в ответ и крепко пожал его руку, не называя фамилии.
- Валек так Валек. По какой чалился?..
- Не чалился я. Просто очень далеко был… - Тут я замялся: не объяснять же мне необъяснимое!..
- Да ладно, не хочешь – не говори, - с безразличием передернул плечами Рыжий. - Ксивы нет, шмоток нет, бабла, думаю, тоже нет.
Я кивнул. Мне бы до дому добраться, в мою родную коммуналку на Петроградке…
- Ладно, слышь, не ссы, помогу я тебе. Идем со мной. Только ты вот эту дурацкую куртку сними, - он дернул меня за рукав котты, - чтобы не замели. Идем…
Сбросив котту, я швырнул ее в траву. Мужичок снял с себя мятый пиджак и подал мне, сам же остался в футболке неопределенного цвета. Пиджак был мне маловат, и я просто накинул его на плечи – прямо на голое тело. И мы пошли вместе. Сейчас мне нужна была хоть какая-то помощь.
По дороге Рыжий рассказал мне, что он и ещё двое его друзей-бродяг живут у одной бабки на хуторе, за сотым километром от Петербурга…
- Ленинграда?.. – вопросом подправил я его речь.
Тот хмыкнул.
- Ты че, проспал в своей зоне сто лет? Ленинграда уже десять лет как нету…
Далее он рассказал, что они помогают бабуле по хозяйству, а она за это их кормит и даже иногда платит копеечку.
- А нам больше и не надо. Хивара есть, хавка тоже, на курево хватает, а выпивку – ни-ни, Захаровна сразу выгонит. Так, чифирим иногда. Был с нами ещё один бродяга, тому этого было мало, он пошёл на дело да и попался сразу же, посадили снова. К нам тогда менты приезжали, трясли всех, да Захаровна отстояла, не троньте, говорит, ироды, моих помощников. Дурак и есть дурак, променял свободу на зону…
Из его болтовни я вывел несколько нужных для себя моментов. Прежде чем выдвинуться в Ленинград, то бишь, Санкт-Петербург, по-новому, нужно привести себя в божеский вид, да и на дорогу деньги нужны. Хотя новый знакомый и предлагал ссудить меня деньгами, я решил, что свои кровные лучше. Попрошусь на подсобную работу у доброй бабули, а там видно будет…
ГЛАВА 8
К утру снег растаял. Стражники открыли ворота, и Каталина и Карел вслед за крестьянами въехали в город.
Городок был небольшой и сонный. Единственно значимым местом там был базар, где торговали и торговались, кроме обычных крестьян, разные подозрительные личности. Карел быстро продал за полцены двух лошадей, купил на эти деньги простое платье для Каталины, и принес ей прямо в карету.
