– Н-ничего, - запинаясь, ответила я. Мне с улыбкой протянули руку, помогая подняться. Я заметила чуть великоватые клыки, но до вампирских или оборотничих они явно не дотягивали, поэтому я не стала выдёргивать свою ладонь из его руки.
– Лорд Шейн Северрир Бараак Вальдимир Орманд Аодхфин Двэйн Тайернак – адепт школы Искусства Смерти, – представился парень.
– Ээээ, – протянула я, сбившись где-то на четвёртом имени.
– Можешь называть меня Шон.
– Дэгни Киган – адептка Академии проклятий.
– Очень рад. А ты чего тут? – Шон обвёл взглядом недоустановленную палатку.
– Делаю навес над сундуком.
– Зачем?
– Он тяжёлый. На лестницу его не затащить, и оставлять нельзя – в нём вещи и продукты, жалко, если промокнут.
– Помочь?
– Если не трудно.
Шон откинул в сторону палатку, обхватил сундук поперёк и понёс вверх по лестнице. Я засеменила рядом.
– Он же тяжёлый, – заметила я, косясь на Шона.
– Угу, – согласился он, а сам тащит сундук так, будто тот пуховая подушка. Даже не запыхался.
– Мой прапра… – Шон на мгновение задумался, после чего добавил, – прадедушка был чистокровным орком. Видно, от него силушку и унаследовал.
– А ещё у тебя глаза в темноте красные, – между прочим добавила я.
– Это от моей прапрабабушки–вампирши. Она была из клана Приходящих во сне, – улыбнулся Шон.
– Ей разве не полуорчихой полагалось быть? – уточнила я, чувствуя, что либо надо мной смеются, либо обманывают.
– Нет, полуорчихой была бабушка моей бабушки по папиной линии, а вампирша – бабушка моего дедушки по маминой.
– Понятно, – буркнула я, поправляя на шее плащ и туже стягивая завязки. Знать, что рядом с тобой пусть не чистокровный, но всё-таки вампир, было немного страшно.
– Не бойся, – заметив мои манипуляции с воротником, поспешил успокоить Шон. – Приходящие во сне кровь не пьют, они питаются человеческими эмоциями. И так как я вампир всего лишь на одну шестнадцатую, то просто являюсь неплохим эмпатом.
– То есть ты знаешь, что я сейчас чувствую?
– Угу.
– И что же?
Шон склонился и внимательно посмотрел на меня:
– Что тебе срочно нужно согреться.
– Для этого и эмпатом не надо быть, – шмыгнула я простуженным носом. Сомнений больше не было, меня точно обманывали.
– Прошу, – передо мной галантно распахнули дверь в замок, и я очутилась в просторном зале, пол которого покрывал толстый слой пыли. То там, то здесь попадались островки палой листвы или сухие ветки. Сквозь грязные витражные окна едва пробивался тусклый дневной свет. Может оно было и к лучшему, по крайней мере не были видны лохмотья пыли и паутины, свисавшие с балок высокого сводчатого потолка. Но я всё-таки сумела разглядеть спускавшегося вниз на тонкой ниточке жирного чёрного паука. Он видимо решил взглянуть, кто это осмелился нарушить его покой. Но больше всего поражала тишина замка, она оглушала, подавляла, от неё начинало звенеть в ушах.
– Идём, – позвал Шон, показывая дорогу. Звук наших шагов гулким эхом прокатился по залам замка и ещё долго гудел в отдалённых комнатах.
Шон привёл меня в просторную и, если сравнивать с остальным замком, чистую кухню, в печи которой ярко полыхал огонь. Поставив сундук у входа, Шон огляделся:
– Так и быть, уступлю тебе своё королевское ложе, – он указал на служивший прежде кладовкой небольшой закуток, из открытого дверного проёма которого виднелся край узкой походной койки.
– А сам где ляжешь?
– Где-нибудь здесь устроюсь, не впервой, – махнул Шон на остальное пространство кухни. – Ладно. Переодевайся.
Он ушёл, закрыв за собой дверь.
Я быстро сменила рубашку и брюки на сухие, после чего повесила промокшую одежду на спинку стула сушиться. В животе протяжно заурчало, недвусмысленно намекая, что время обеда уже давно миновало и было бы неплохо подкрепиться. Замотав влажные волосы полотенцем, я принялась инспектировать имеющиеся у меня запасы провианта. К моей радости, ничто из продуктов не испортилось. Оставив крупы на потом, ещё же не известно сколько дней мне понадобится для выполнения практических заданий, я достала из сундука лучок, капусту, морковку, парочку помидоров, перец красный и жёлтый, головку чеснока и пучок петрушки. Нож, разделочная доска и котелок обнаружились рядом с печью. Закатав рукава, я принялась нарезать кружочками морковь. В дверь постучали.
– Входи, – крикнула я, хлюпая носом.
– Ты чего? – удивился Шон, складывая дрова на пол возле печи.
– Лук, – пояснила я.
– А, – Шон подошёл к шкафу и распахнул дверцы, – вот, не стесняйся, бери что нужно.
– Ого, – я осмотрела имеющиеся у Шона запасы, подумала и взяла масло, соль и приправы.
– Что готовишь? – Шон сел за стол и, подперев подбородок кулаком, с интересом наблюдал за мной.
– Овощную похлёбку.
Я налила в котелок масла, затем положила в него нарезанную морковку, лучок, перцы, помидоры, головку чеснока, а после повесила котелок над огнём. Тонко нашинковав капусту, также отправила её в котелок, залила всё водой, посолила, приправила и накрыла крышкой. А пока похлёбка готовилась, я села на табурет, развязала полотенце и принялась расчёсывать свои длинные, ниже пояса, непослушные, кудрявые, рыжие волосы. Ни один десяток расчёсок обломал о них свои зубья. Я сидела спиной к огню, так что от падающего на них света они сияли точно янтарь.
– Красиво, – завороженно выдохнул Шон. – Ты вся точно светишься.
Он поймал мой локон, накрутил его на палец и потянул вниз, отпуская. Выпрямившись на миг, локон вновь скрутился в упругую спиральку. А я смутилась настолько, что тут же принялась заплетать волосы обратно в косу.
– Знаешь, а я ведь совсем не против, – заметил Шон.
– Не против чего?
– Чтобы ты в меня влюбилась.
– Пф, – презрительно фыркнула я, отбрасывая косу за спину, – и почему это я должна в тебя влюбиться?
– Так все влюбляются. Природный магнетизм вампира ещё никто не отменял. К тому же, – Шон понизил голос до заговорщицкого шёпота, – я ещё и немножко инкуб.
– Опять какой-нибудь деверь троюродной бабки? – поддела его я.
– Двоюродной, – поправил Шон.
– И как это я не догадалась? Давай лучше есть.
Я поставила две тарелки с ароматно пахнущей похлёбкой на стол. Шон сразу же принялся за еду. Но только я зачерпнула золотистый бульон и поднесла ложку к губам, как Шон спросил:
– Так почему ты сюда приехала?
– Как и ты – на практику, – пояснила я и снова подняла ложку.
– А что ты вообще знаешь про это замок? – прозвучал новый вопрос, при этом Шон выловил из похлёбки перчик и с удовольствием съел.
Я с сожалением отложила ложку в сторону и начала подробно, точно на допросе, рассказывать о том, что мне удалось выяснить:
– Замок был построен примерно пятьсот лет назад лордом Талмеем Матэмхэйном. После смерти лорда его наследники начали загадочным образом умирать. Однажды, на какое-то время смерти прекратились, и в замке, кажется, кто-то жил. Но потом всё началось по новой. Считалось, что проклятье лежит на всём роде Матэмхэйн, но потом пришли к выводу, что проклят именно замок. Ведь за его пределами представители рода доживали до глубокой старости. Несчастья же начинали происходить только когда кто-нибудь поселялся в замке. Несмотря на тщательные исследования, природу проклятья пока определить не удалось.
– Значит, будешь пытаться определить природу проклятья? – уточнил Шон, отодвигая в сторону уже пустую тарелку.
– Угу.
– И как именно?
Я с грустью посмотрела на остывающий бульон:
– Во–первых, паутина и плесень являются явными признаками проклятья.
– Замок заброшен, здесь кругом паутина и плесень, – логично заметил Шон.
– А во–вторых, изучу воду. В ней могут сохраниться кристаллы проклятья.
– Вся вода замка в твоём распоряжении, – милостиво разрешил мой сотрапезник.
– Благодарю, – произнесла я и наконец–то попробовала бульон. Жидкий огонь прошёл по моему горлу и упал в желудок, из глаз брызнули слёзы.
– Кажется, – прохрипела я, хватая ртом воздух, – я переборщила с перцем.
– И солью, а также чесноком и приправами, – Шон налил воды в кружку и дал мне. Я с жадностью выпила всё до последней капли.
– Лучше? – спросил он, сочувственно поглаживая меня по спине.
Я кивнула:
– И как ты только это ел?
– Чего я только в своей жизни не ел, – усмехнулся Шон. – Хуже всего было в пустыне Хаоса, там же ничего нет, кроме разных ползучих гадов.
– И ты их?..
– Угу, правда даже они были съедобнее твоей похлёбки.
Понимала же, что Шон просто надо мной подтрунивает и не без основания, но всё равно обидно. Всё–таки мой дедушка сам Хэйс Киган, а я какую-то овощную похлёбку сварить не могу. Молча поднялась, взяла тарелку и вылила её содержимое обратно в котелок. Было ещё желание выплеснуть и содержимое котелка, просто не знала, куда это сделать, чтобы не нанести непоправимый ущерб природе.
– Не расстраивайся, в следующий раз получится лучше. Идём, я тебе кое-что покажу.
– Звучит многообещающе, – буркнула я.
Меня взяли за руку и отвели к входным дверям в замок.
– Смотри, – Шон достал из кармана похожий на цветок лотоса кристалл, поставил его на пол и, дотронувшись до одного из лепестков, отошёл в сторону. Пол рядом с кристаллом замерцал, и я порадовалась, что моя овощная похлёбка оказалась несъедобной.
– Бездна, – выдохнула я, схватившись в ужасе за горло. Передо мной лежал призрачный труп гнома с разодранной шеей. С рваных краёв призрачной раны капала призрачная кровь. – Кто он?
– Господин Роко – один из сотрудников «ЗлатоГор» банка, – пояснил Шон. – Недавно у замка снова появился владелец, кто-то из побочной ветви рода Матэмхэйн. Наследник, что неудивительно, захотел избавиться от свалившегося на него имущества и выставил замок на продажу. Но, что удивительно, на замок довольно быстро нашёлся покупатель. Он то и попросил господина Злато проверить состояние покупаемого имущества. А господин Злато в свою очередь попросил господина Роко. В банке забили тревогу, когда господин Роко не вернулся к положенному сроку.
– Он сюда один приехал? – спросила я, склоняясь над телом гнома.
– Нет, нанял для охраны трёх гоблинов. Их разорванные тела нашли возле ворот. Очевидно, пока они защищались, господин Роко в поисках укрытия побежал в замок.
– Но не успел, – печально подытожила я.
– Да нет, успел.
– Как это? – уставилась я на Шона.
– Когда Ночная стража прибыла в замок, двери были заперты изнутри, – пояснил тот. – Получается, Роко добежал до замка, закрыл за собой двери, но тот, кто гнался за ним, всё равно попал внутрь. Причём он вошёл с той стороны. – Шон ткнул в высокие, в три человеческих роста, дубовые двери.
– Возможно, двери запер тот, кто напал на господина Роко, а после ушёл другим путём?
– Возможно. Но мы этого уже не узнаем.
– Почему?
– Замок надёжно хранит секреты своих мертвецов, так что ни один некромант ничего не может от них добиться. Тебя отправили сюда, ничего этого не рассказав? – Шон пристально посмотрел на меня.
– Нет, – тихо прошептала я, обхватывая руками плечи. От услышанного меня начала бить крупная дрожь. Я сделала шаг, отступая от призрачного тела гнома, и случайно задела стоящий на полу кристалл. Тот мигнул, затухая, а в следующий миг разгорелся ярче, выкидывая сонмы разлетевшихся по залу искр. Я поражённо застыла. На середине ведущей на второй этаж мраморной лестницы появилось распластавшееся точно сломанная кукла призрачное тело мужчины, у входа в подсобные помещения и кухню лежали два тролля, вцепившиеся друг другу в глотки. Но самым жутким было тело огромного орка, пришпиленного, точно бабочка, копьём к одной из колонн.
– Тёмные боги, – прошептала я побелевшими губами.
– Да, замок убивает не только наследников, но и тех, кто в него попадает. Но об этом ты тоже ничего не знала?
Перед глазами заплясали тёмные точки, а ноги подкосились.
– Тебе плохо? – Шон поддержал меня за талию.
– Сейчас пройдёт, – пролепетала я, пытаясь прийти в себя.
– А руки какие холодные, – констатировал Шон, сжимая мои ладони. Хотя его были ненамного теплее. – Замёрзла. Ещё и не ела ничего. Идём, у меня есть вяленое мясо, сыр, хлеб и невероятно вкусный кекс к чаю. А на счёт этого, – Шон подобрал с пола кристалл, и в тот же миг пугающие меня наглядные пособия исчезли, – не волнуйся. Замок не трогает студентов.
– П-почему?
– Из чувства самосохранения, видимо, – хмыкнул Шон. – Выдела бы ты нашего магистра Эллохара. Если с его подопечным что-нибудь случится, он от этого места камня на камне не оставит. Слышал, что ваш ректор такой же.
Я согласно закивала, надеясь, что замок или тот, кто в нём обитает, действительно окажется достаточно разумным, чтобы не связываться с приехавшими практикантами. Потому как обещание, что, если со мной что-то случится, замок разрушат, успокаивало мало. Хотелось бы покинуть это место в том же здравии, в каком я сюда приехала.
Ночью я долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок на узкой койке. Пугала темнота. Ещё больше тревожило ощущение чужого присутствия, точно у стен замка были глаза, которые неотрывно следили за мной. Стоило сомкнуть веки, как чей-то липкий, изучающий взгляд скользил по моему лицу. Я чувствовала его кожей и тут же распахивала глаза, но вокруг была только темнота и гнетущая, удушливая тишина.
– Шон, – тихо позвала я, прислушиваясь к звукам с кухни.
Тишина.
– Шоон.
Тишина.
– Шон, ты спишь?! – уже настойчивее и громче.
– Огонёк, как я могу спать, если ты только что меня разбудила? – донеслось до меня сонное бормотание из-за стенки.
– Дэгни, – поправила я.
– Что?
– Не называй меня огоньком, я – Дэгни.
– Ты ради этого меня разбудила?
– Нет.
– А зачем?
Я замолкла. Сознаваться, что просто испугалась, не хотелось. Я же не маленькая девочка, чтобы бояться темноты.
– Можно я возьму твой кристалл? – выкрутилась я.
– Зачем?
– Хочу побродить по замку, осмотреться.
– Бери, конечно, – разрешил Шон. – Только я утром ухожу на охоту. Можешь подождать меня, побродим вместе.
– Я подумаю.
– Подумай. Но если вдруг что-то случится – кричи, я услышу. У меня великолепный слух, – похвастался Шон.
– Что, тоже достался от кого-то из предков? – поддела я его.
– От прапрабабушки. Она у меня чистокровная драконица. У прапра родилась моя прабабушка, у той – бабушка. А у бабушки моя мама. Ты же знаешь, что драконья кровь в женских особях почти всегда остаётся чистой? Так что я на половину дракон и являюсь обладателем невероятного драконьего слуха. Ты сейчас улыбаешься?
– Нет, – я прикусила нижнюю губу, как если бы Шон и правда мог увидеть мою улыбку.
– Врунишка.
– С чего ты взял?
– Потому что я ещё и немножечко дроу и могу чувствовать правду.
– Невероятно, – выдохнула я. – В Тёмной империи вообще осталась хоть одна раса, с которой не успело породниться твоё семейство. Слушай, а может, у вас и тролли в роду имеются?
– Да.
– Что да?
– Да, у нас есть тролли. Дядя Эбби – муж моей троюродной тётки. Отличный мужик, кстати. И да, есть одна раса, с которой мы не успели породниться, но я собираюсь исправить эту оплошность в ближайшее время.
– Ох и повезёт же кому-то.
– Угу, – согласился Шон, предпочитая не замечать мой сарказм. – Спокойной ночи, Дэгни–Огонёк.
– Спокойной ночи, – пожелала я и почти сразу же уснула.
Проснулась я поздно. Не так поздно, чтобы солнце успело перевалить за полдень, но позже ушедшего на охоту Шона.
– Лорд Шейн Северрир Бараак Вальдимир Орманд Аодхфин Двэйн Тайернак – адепт школы Искусства Смерти, – представился парень.
– Ээээ, – протянула я, сбившись где-то на четвёртом имени.
– Можешь называть меня Шон.
– Дэгни Киган – адептка Академии проклятий.
– Очень рад. А ты чего тут? – Шон обвёл взглядом недоустановленную палатку.
– Делаю навес над сундуком.
– Зачем?
– Он тяжёлый. На лестницу его не затащить, и оставлять нельзя – в нём вещи и продукты, жалко, если промокнут.
– Помочь?
– Если не трудно.
Шон откинул в сторону палатку, обхватил сундук поперёк и понёс вверх по лестнице. Я засеменила рядом.
– Он же тяжёлый, – заметила я, косясь на Шона.
– Угу, – согласился он, а сам тащит сундук так, будто тот пуховая подушка. Даже не запыхался.
– Мой прапра… – Шон на мгновение задумался, после чего добавил, – прадедушка был чистокровным орком. Видно, от него силушку и унаследовал.
– А ещё у тебя глаза в темноте красные, – между прочим добавила я.
– Это от моей прапрабабушки–вампирши. Она была из клана Приходящих во сне, – улыбнулся Шон.
– Ей разве не полуорчихой полагалось быть? – уточнила я, чувствуя, что либо надо мной смеются, либо обманывают.
– Нет, полуорчихой была бабушка моей бабушки по папиной линии, а вампирша – бабушка моего дедушки по маминой.
– Понятно, – буркнула я, поправляя на шее плащ и туже стягивая завязки. Знать, что рядом с тобой пусть не чистокровный, но всё-таки вампир, было немного страшно.
– Не бойся, – заметив мои манипуляции с воротником, поспешил успокоить Шон. – Приходящие во сне кровь не пьют, они питаются человеческими эмоциями. И так как я вампир всего лишь на одну шестнадцатую, то просто являюсь неплохим эмпатом.
– То есть ты знаешь, что я сейчас чувствую?
– Угу.
– И что же?
Шон склонился и внимательно посмотрел на меня:
– Что тебе срочно нужно согреться.
– Для этого и эмпатом не надо быть, – шмыгнула я простуженным носом. Сомнений больше не было, меня точно обманывали.
– Прошу, – передо мной галантно распахнули дверь в замок, и я очутилась в просторном зале, пол которого покрывал толстый слой пыли. То там, то здесь попадались островки палой листвы или сухие ветки. Сквозь грязные витражные окна едва пробивался тусклый дневной свет. Может оно было и к лучшему, по крайней мере не были видны лохмотья пыли и паутины, свисавшие с балок высокого сводчатого потолка. Но я всё-таки сумела разглядеть спускавшегося вниз на тонкой ниточке жирного чёрного паука. Он видимо решил взглянуть, кто это осмелился нарушить его покой. Но больше всего поражала тишина замка, она оглушала, подавляла, от неё начинало звенеть в ушах.
– Идём, – позвал Шон, показывая дорогу. Звук наших шагов гулким эхом прокатился по залам замка и ещё долго гудел в отдалённых комнатах.
Шон привёл меня в просторную и, если сравнивать с остальным замком, чистую кухню, в печи которой ярко полыхал огонь. Поставив сундук у входа, Шон огляделся:
– Так и быть, уступлю тебе своё королевское ложе, – он указал на служивший прежде кладовкой небольшой закуток, из открытого дверного проёма которого виднелся край узкой походной койки.
– А сам где ляжешь?
– Где-нибудь здесь устроюсь, не впервой, – махнул Шон на остальное пространство кухни. – Ладно. Переодевайся.
Он ушёл, закрыв за собой дверь.
Я быстро сменила рубашку и брюки на сухие, после чего повесила промокшую одежду на спинку стула сушиться. В животе протяжно заурчало, недвусмысленно намекая, что время обеда уже давно миновало и было бы неплохо подкрепиться. Замотав влажные волосы полотенцем, я принялась инспектировать имеющиеся у меня запасы провианта. К моей радости, ничто из продуктов не испортилось. Оставив крупы на потом, ещё же не известно сколько дней мне понадобится для выполнения практических заданий, я достала из сундука лучок, капусту, морковку, парочку помидоров, перец красный и жёлтый, головку чеснока и пучок петрушки. Нож, разделочная доска и котелок обнаружились рядом с печью. Закатав рукава, я принялась нарезать кружочками морковь. В дверь постучали.
– Входи, – крикнула я, хлюпая носом.
– Ты чего? – удивился Шон, складывая дрова на пол возле печи.
– Лук, – пояснила я.
– А, – Шон подошёл к шкафу и распахнул дверцы, – вот, не стесняйся, бери что нужно.
– Ого, – я осмотрела имеющиеся у Шона запасы, подумала и взяла масло, соль и приправы.
– Что готовишь? – Шон сел за стол и, подперев подбородок кулаком, с интересом наблюдал за мной.
– Овощную похлёбку.
Я налила в котелок масла, затем положила в него нарезанную морковку, лучок, перцы, помидоры, головку чеснока, а после повесила котелок над огнём. Тонко нашинковав капусту, также отправила её в котелок, залила всё водой, посолила, приправила и накрыла крышкой. А пока похлёбка готовилась, я села на табурет, развязала полотенце и принялась расчёсывать свои длинные, ниже пояса, непослушные, кудрявые, рыжие волосы. Ни один десяток расчёсок обломал о них свои зубья. Я сидела спиной к огню, так что от падающего на них света они сияли точно янтарь.
– Красиво, – завороженно выдохнул Шон. – Ты вся точно светишься.
Он поймал мой локон, накрутил его на палец и потянул вниз, отпуская. Выпрямившись на миг, локон вновь скрутился в упругую спиральку. А я смутилась настолько, что тут же принялась заплетать волосы обратно в косу.
– Знаешь, а я ведь совсем не против, – заметил Шон.
– Не против чего?
– Чтобы ты в меня влюбилась.
– Пф, – презрительно фыркнула я, отбрасывая косу за спину, – и почему это я должна в тебя влюбиться?
– Так все влюбляются. Природный магнетизм вампира ещё никто не отменял. К тому же, – Шон понизил голос до заговорщицкого шёпота, – я ещё и немножко инкуб.
– Опять какой-нибудь деверь троюродной бабки? – поддела его я.
– Двоюродной, – поправил Шон.
– И как это я не догадалась? Давай лучше есть.
Я поставила две тарелки с ароматно пахнущей похлёбкой на стол. Шон сразу же принялся за еду. Но только я зачерпнула золотистый бульон и поднесла ложку к губам, как Шон спросил:
– Так почему ты сюда приехала?
– Как и ты – на практику, – пояснила я и снова подняла ложку.
– А что ты вообще знаешь про это замок? – прозвучал новый вопрос, при этом Шон выловил из похлёбки перчик и с удовольствием съел.
Я с сожалением отложила ложку в сторону и начала подробно, точно на допросе, рассказывать о том, что мне удалось выяснить:
– Замок был построен примерно пятьсот лет назад лордом Талмеем Матэмхэйном. После смерти лорда его наследники начали загадочным образом умирать. Однажды, на какое-то время смерти прекратились, и в замке, кажется, кто-то жил. Но потом всё началось по новой. Считалось, что проклятье лежит на всём роде Матэмхэйн, но потом пришли к выводу, что проклят именно замок. Ведь за его пределами представители рода доживали до глубокой старости. Несчастья же начинали происходить только когда кто-нибудь поселялся в замке. Несмотря на тщательные исследования, природу проклятья пока определить не удалось.
– Значит, будешь пытаться определить природу проклятья? – уточнил Шон, отодвигая в сторону уже пустую тарелку.
– Угу.
– И как именно?
Я с грустью посмотрела на остывающий бульон:
– Во–первых, паутина и плесень являются явными признаками проклятья.
– Замок заброшен, здесь кругом паутина и плесень, – логично заметил Шон.
– А во–вторых, изучу воду. В ней могут сохраниться кристаллы проклятья.
– Вся вода замка в твоём распоряжении, – милостиво разрешил мой сотрапезник.
– Благодарю, – произнесла я и наконец–то попробовала бульон. Жидкий огонь прошёл по моему горлу и упал в желудок, из глаз брызнули слёзы.
– Кажется, – прохрипела я, хватая ртом воздух, – я переборщила с перцем.
– И солью, а также чесноком и приправами, – Шон налил воды в кружку и дал мне. Я с жадностью выпила всё до последней капли.
– Лучше? – спросил он, сочувственно поглаживая меня по спине.
Я кивнула:
– И как ты только это ел?
– Чего я только в своей жизни не ел, – усмехнулся Шон. – Хуже всего было в пустыне Хаоса, там же ничего нет, кроме разных ползучих гадов.
– И ты их?..
– Угу, правда даже они были съедобнее твоей похлёбки.
Понимала же, что Шон просто надо мной подтрунивает и не без основания, но всё равно обидно. Всё–таки мой дедушка сам Хэйс Киган, а я какую-то овощную похлёбку сварить не могу. Молча поднялась, взяла тарелку и вылила её содержимое обратно в котелок. Было ещё желание выплеснуть и содержимое котелка, просто не знала, куда это сделать, чтобы не нанести непоправимый ущерб природе.
– Не расстраивайся, в следующий раз получится лучше. Идём, я тебе кое-что покажу.
– Звучит многообещающе, – буркнула я.
Меня взяли за руку и отвели к входным дверям в замок.
– Смотри, – Шон достал из кармана похожий на цветок лотоса кристалл, поставил его на пол и, дотронувшись до одного из лепестков, отошёл в сторону. Пол рядом с кристаллом замерцал, и я порадовалась, что моя овощная похлёбка оказалась несъедобной.
– Бездна, – выдохнула я, схватившись в ужасе за горло. Передо мной лежал призрачный труп гнома с разодранной шеей. С рваных краёв призрачной раны капала призрачная кровь. – Кто он?
– Господин Роко – один из сотрудников «ЗлатоГор» банка, – пояснил Шон. – Недавно у замка снова появился владелец, кто-то из побочной ветви рода Матэмхэйн. Наследник, что неудивительно, захотел избавиться от свалившегося на него имущества и выставил замок на продажу. Но, что удивительно, на замок довольно быстро нашёлся покупатель. Он то и попросил господина Злато проверить состояние покупаемого имущества. А господин Злато в свою очередь попросил господина Роко. В банке забили тревогу, когда господин Роко не вернулся к положенному сроку.
– Он сюда один приехал? – спросила я, склоняясь над телом гнома.
– Нет, нанял для охраны трёх гоблинов. Их разорванные тела нашли возле ворот. Очевидно, пока они защищались, господин Роко в поисках укрытия побежал в замок.
– Но не успел, – печально подытожила я.
– Да нет, успел.
– Как это? – уставилась я на Шона.
– Когда Ночная стража прибыла в замок, двери были заперты изнутри, – пояснил тот. – Получается, Роко добежал до замка, закрыл за собой двери, но тот, кто гнался за ним, всё равно попал внутрь. Причём он вошёл с той стороны. – Шон ткнул в высокие, в три человеческих роста, дубовые двери.
– Возможно, двери запер тот, кто напал на господина Роко, а после ушёл другим путём?
– Возможно. Но мы этого уже не узнаем.
– Почему?
– Замок надёжно хранит секреты своих мертвецов, так что ни один некромант ничего не может от них добиться. Тебя отправили сюда, ничего этого не рассказав? – Шон пристально посмотрел на меня.
– Нет, – тихо прошептала я, обхватывая руками плечи. От услышанного меня начала бить крупная дрожь. Я сделала шаг, отступая от призрачного тела гнома, и случайно задела стоящий на полу кристалл. Тот мигнул, затухая, а в следующий миг разгорелся ярче, выкидывая сонмы разлетевшихся по залу искр. Я поражённо застыла. На середине ведущей на второй этаж мраморной лестницы появилось распластавшееся точно сломанная кукла призрачное тело мужчины, у входа в подсобные помещения и кухню лежали два тролля, вцепившиеся друг другу в глотки. Но самым жутким было тело огромного орка, пришпиленного, точно бабочка, копьём к одной из колонн.
– Тёмные боги, – прошептала я побелевшими губами.
– Да, замок убивает не только наследников, но и тех, кто в него попадает. Но об этом ты тоже ничего не знала?
Перед глазами заплясали тёмные точки, а ноги подкосились.
– Тебе плохо? – Шон поддержал меня за талию.
– Сейчас пройдёт, – пролепетала я, пытаясь прийти в себя.
– А руки какие холодные, – констатировал Шон, сжимая мои ладони. Хотя его были ненамного теплее. – Замёрзла. Ещё и не ела ничего. Идём, у меня есть вяленое мясо, сыр, хлеб и невероятно вкусный кекс к чаю. А на счёт этого, – Шон подобрал с пола кристалл, и в тот же миг пугающие меня наглядные пособия исчезли, – не волнуйся. Замок не трогает студентов.
– П-почему?
– Из чувства самосохранения, видимо, – хмыкнул Шон. – Выдела бы ты нашего магистра Эллохара. Если с его подопечным что-нибудь случится, он от этого места камня на камне не оставит. Слышал, что ваш ректор такой же.
Я согласно закивала, надеясь, что замок или тот, кто в нём обитает, действительно окажется достаточно разумным, чтобы не связываться с приехавшими практикантами. Потому как обещание, что, если со мной что-то случится, замок разрушат, успокаивало мало. Хотелось бы покинуть это место в том же здравии, в каком я сюда приехала.
Ночью я долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок на узкой койке. Пугала темнота. Ещё больше тревожило ощущение чужого присутствия, точно у стен замка были глаза, которые неотрывно следили за мной. Стоило сомкнуть веки, как чей-то липкий, изучающий взгляд скользил по моему лицу. Я чувствовала его кожей и тут же распахивала глаза, но вокруг была только темнота и гнетущая, удушливая тишина.
– Шон, – тихо позвала я, прислушиваясь к звукам с кухни.
Тишина.
– Шоон.
Тишина.
– Шон, ты спишь?! – уже настойчивее и громче.
– Огонёк, как я могу спать, если ты только что меня разбудила? – донеслось до меня сонное бормотание из-за стенки.
– Дэгни, – поправила я.
– Что?
– Не называй меня огоньком, я – Дэгни.
– Ты ради этого меня разбудила?
– Нет.
– А зачем?
Я замолкла. Сознаваться, что просто испугалась, не хотелось. Я же не маленькая девочка, чтобы бояться темноты.
– Можно я возьму твой кристалл? – выкрутилась я.
– Зачем?
– Хочу побродить по замку, осмотреться.
– Бери, конечно, – разрешил Шон. – Только я утром ухожу на охоту. Можешь подождать меня, побродим вместе.
– Я подумаю.
– Подумай. Но если вдруг что-то случится – кричи, я услышу. У меня великолепный слух, – похвастался Шон.
– Что, тоже достался от кого-то из предков? – поддела я его.
– От прапрабабушки. Она у меня чистокровная драконица. У прапра родилась моя прабабушка, у той – бабушка. А у бабушки моя мама. Ты же знаешь, что драконья кровь в женских особях почти всегда остаётся чистой? Так что я на половину дракон и являюсь обладателем невероятного драконьего слуха. Ты сейчас улыбаешься?
– Нет, – я прикусила нижнюю губу, как если бы Шон и правда мог увидеть мою улыбку.
– Врунишка.
– С чего ты взял?
– Потому что я ещё и немножечко дроу и могу чувствовать правду.
– Невероятно, – выдохнула я. – В Тёмной империи вообще осталась хоть одна раса, с которой не успело породниться твоё семейство. Слушай, а может, у вас и тролли в роду имеются?
– Да.
– Что да?
– Да, у нас есть тролли. Дядя Эбби – муж моей троюродной тётки. Отличный мужик, кстати. И да, есть одна раса, с которой мы не успели породниться, но я собираюсь исправить эту оплошность в ближайшее время.
– Ох и повезёт же кому-то.
– Угу, – согласился Шон, предпочитая не замечать мой сарказм. – Спокойной ночи, Дэгни–Огонёк.
– Спокойной ночи, – пожелала я и почти сразу же уснула.
Проснулась я поздно. Не так поздно, чтобы солнце успело перевалить за полдень, но позже ушедшего на охоту Шона.
