- В чем дело? – хмурится подошедшая Сильва. – Почему развалилась фигура?
- Она повернула налево, – тут же сдает меня рыжий.
- Повернула, - даже не думаю отрицать, я же честная.
- Мне надоело твое пренебрежительное отношение к моему предмету, - начинает выговаривать мне Сильва, поджав губы в тонкую линию, - шесть часов отработки, три дополнительных вопроса по теории и занесение предупреждения в личное дело. На конопатом лице рыжего расцветает довольная улыбка. Занесение в личное дело- это серьезно. Я хоть и не собираюсь работать на госслужбе, но… обидно!
- Но профессор, за что? – изумленно смотрю на женщину. – Я думала, мы следуем шестому трактату Арно «О бальных танцах», где точно сказано, что после двух повторов по 16 тактов поворачивают налево. Вам следовало уточнить, что мы танцуем по правилам пятого трактата.
Сильва хмурится, пытаясь припомнить правила шестого трактата, и поймать меня на вранье. Не выйдет! Все потому, что не было у вас в детстве мадмуазель Жув с ее тростью, а еще нужно сразу все уточнять, чтобы я даже «подумать» не могла. Ситуация для Сильвы, прямо скажем, патовая. Отменить наказание, а вдруг я вру. А если не отменит, так я и в библиотеку могу сходить за доказательством своей правоты. С меня станется. И женщина это прекрасно понимает. Но кто этот рыжий, таракан его задери, что она так старается? Рыжий. Рыжий…Хмм.
От позора преподавательницу спасает стук в дверь и секретарша ректора, сообщившая, что той следует немедленно сдать учебный план на этот год. Женщина уходит. Следом за ней класс покидает старушка-аккомпаниатор, правильно рассудив, что до конца занятия осталось всего десять минут, и ее помощь больше не понадобится.
Я успеваю занять свое место в углу и даже прочесть несколько строчек романа, когда надо мной нависает взбешенный Рыжик.
- Извиниться не хочешь? – шипит он.
- За что?
- А то ты не знаешь?
- Возможно, я хочу услышать твою версию событий, – пожимаю плечами, переворачивая страницу.
- Ты топталась по моим ногам, а в конце и вовсе выставила меня на посмешище, – озвучил свои претензии парень. Вокруг нас собрались обе группы и внимательно слушают.
- Вот даже не старалась тебя кем бы то ни было выставить, – правда не старалась, я просто мстила, надеясь, что в конце он все таки не устоит и больно плюхнется на свой благородный зад.
На лице парня заиграли желваки.
- Если бы ты была мужчиной, я бы вызвал тебя на дуэль, – цедит он сквозь зубы, сжимая кулаки.
- Но вы можете вызвать, по уставу. – И кто это у нас тут голос подал- Кассия. Вот не может она не сунуть свой хорошенький нос в чужие дела. И ведь права. Хоть в Академии и появились гражданские дисциплины, она все еще считается военной со всеми вытекающими последствиями, как то: уроки физической подготовки и фехтования и строгий распорядок дня, чтобы будущие «винтики» в машине государственного аппарата сразу привыкали к порядку. И в уставе черным по белому написано, что разрешается дуэль, между лицами владеющими одним из видов оружия.
И я вижу, как загораются глаза у Рыжего. Только не произноси, только не…
- Я - герцог Артур Самюэль Вудхаус вызываю тебя…
- Розмарин Рок – шепот из толпы.
- … Розмарин Рок, на дуэль. Оружие можешь выбрать сама, – милостиво разрешает он, но я замечаю в его глазах растерянность от того, что не видит на моем лице испуга от громкого титула и брошенного вызова.
- Думаю, она выберет борьбу, - подтрунивает кто-то с военного факультета.
- Ага, на простынях, – бросает сальную шуточку второй, и присутствующие взрываются хохотом.
Я же молча изучаю стоящего передо мной молодого человека. Высокий, широкоплечий, военный все-таки, симпатичный. Тонкие губы, знаменитый Вудхаусовский профиль с легкой горбинкой нос. Даже редкие веснушки на щеках его ни капли не портят. И вот чего ему не хватает.
- Чего молчишь? – прерывает затянувшуюся паузу Артур.
- Пытаюсь понять. То есть ты, вернее ВЫ – специально выделяю это слово, - герцог Артур Самюэль Вудхаус адепт с военной кафедры, вызываете меня, Розмарин Рок - адептку с факультета культуры и просвещения, на дуэль за то, что пару раз наступила ВАМ на ноги? – в рядах вояк послышались смешки, от чего парень пошел красными пятнами. Странно, до этого он как-то равномерно краснел.
- Возможно, какой-нибудь лекарь-мозгоправ сумеет отыскать в этом хоть какой-то смысл. Я же его не вижу. И от вызова отказываюсь. Хотите извинений, извольте, - поднимаюсь и, открыто глядя в янтарные глаза, чеканю каждое слово. – Я, Розмарин Рок, прошу прощение у Вашей Светлости за то, что не соответствую Вашему уровню, чем и нанесла Вам оскорбление. Надеюсь на Ваше снисхождение и милосердие, – делаю книксен, склоняя голову.
В зале повисла мертвая тишина. Стоящий напротив меня Артур словно кол проглотил, молчит и смотрит с каким-то странным выражением лица.
Ну и пусть таращится. Возвращаюсь на свое место и беру книжку.
- Вы не против, если я почитаю. А то знаете ли, такой интересный момент. Ромуальдо уже переплыл ров с пираньями, убежал от саблезубых собак, а сейчас карабкается в окно любимой по отвесной стене с розой в зубах. Как думаете, ему шипы не мешают?
- Что?- словно отмер Артур. – Я…
Но тут его прервала слегка запыхавшаяся Сильва.
- Вы еще здесь? Адептка Рок, наказание отменяется. Но в следующий раз помните, что мы используем пятый, более распространенный трактат.
Ага, значит все-таки сбегала в библиотеку.
- Спасибо, профессор Сильва, - закидываю сумку на плечо и выхожу из зала.
- Она сумасшедшая? – доносится до меня чей-то шепот, заставляя усмехнуться. «Вот и продолжайте так дальше думать».
Время ужина подходило к концу. В столовой пусто, лишь несколько припозднившихся адептов. Специально выбрала это время. Слишком суетным оказался день, хотелось поесть спокойно без косых взглядов.
- Привет, - сел напротив меня Брайан Стаффорд и бесцеремонно стащил у меня с тарелки ломтик запеченного картофеля. Сын известного дипломата Лукаса Стаффорда, который больше двадцати лет служит послом в Лар- Ние и даже умудрился жениться на дочери одного из пашей, это при том, что до ни один посол там больше месяца не задерживался, Брайан так же мечтал о карьере дипломата и учился на факультете иностранных дел. И да, это ему я оттаптывала ноги на занятиях профессора Сильвы. С тех пор и дружим.
- Говорят, ты опять что-то устроила в танцевальном классе, даже кого-то на дуэль вызвала, - заговорщицки прошептал парень.
- Тебе, Брай, как будущему дипломату, стоит знать, что не все слухи правдивы.
- Я, как будущий дипломат, должен учитывать все полученные мной сведения. Чем и занимаюсь. При чем спешу узнать подробности из первых рук, - улыбнулся мне парень. И я не смогла не улыбнуться в ответ.
- И как тебе удается быть таким наглым и обаятельным одновременно.
- Это фамильная черта Стаффордов, – подмигивает мне парень, и мы оба рассмеялись. Вместо того, чтобы родится голубоглазым блондином, как десять поколений Стаффордов до него, Брайан пошел в мать. Однако, темноволосый, кареглазый со смуглым цветом кожи и высокими скулами, он ни капли не стеснялся своей внешности, хоть и был белой вороной среди чопорной имперской знати. Может поэтому мы с ним и сошлись. Двум белым воронам легче понять друг друга. А вместе мы вроде как стая.
- Что, тяжелый был день? – парень забирает себе тарелку с ужином, к которому я так и не притронулась, придвигая ближе ко мне кусок яблочного пирога.
- Тяжелый, не то слово.
- Неужели правда вызвала кого-то на дуэль?
- Не кого-то, а Его светлость Артура Самюэля Вудхауса. И это не я, а он меня вызвал.
- Надеюсь, ты отказалась?
- Я что, похожа на сумасшедшую? – возмутилась я, но только наткнулась на скептический взгляд парня. – Конечно, отказалась и даже извинения принесла.
- Ты извинилась? – присвистнул парень.
- И чего так удивляться. Спокойно учится это все, чего я хочу.
- Спокойно, да вся академия гудит как улей, обсуждая тебя и Вудхауса.
- Думаешь, он будет мстить? – поинтересовалась я, ковыряя вилкой пирог.
- Конечно. Нет, нашла с кем связываться - с племянником императора.
- На нем не написано, чей он племянник, или теперь всех рыжих за версту обходить? - огрызнулась я. – Зато понятно, чего перед ним Сильва распиналась. Все-таки один из претендентов на трон.
- Все будет хорошо, - потрепал меня по голове Брайан.
- Эй, прическу испортишь, - наигранно возмутилась я.
- Так это прическа?
- Доиграешься, и действительно сделаю тебя ластоногим! – угрожающе наставила на него вилку.
- Сдаюсь! И ухожу, все равно есть больше нечего, – поднимается из-за стола Брайан, отодвинув от себя уже пустую тарелку.
- Вот, объел девушку и радуешься. В следующий раз подсыплю слабительное, что б не повадно было.
- Неужели отравишь единственного друга? – смеется парень и, вмиг став серьезным, добавляет, - Мар, ты ведь знаешь, что всегда можешь обратится ко мне?
- Знаю. Спасибо. – благодарно улыбаюсь ему. – Но от порции слабительного это тебя не спасет.
- Стоило попытаться, – хохочет парень и уходит.
Наконец-то, родная комната студенческого общежития. В Академии все должны жить в общежитии, даже если могут позволить себе жилье за ее пределами. Очередной пережиток военного прошлого. Но я не жалуюсь, особенно если учесть, что одна занимаю комнату рассчитанную на двоих. Почему-то соседки у меня не приживаются. И вот чего им не хватает? Я тихая, спокойная, кровавые ритуалы не провожу, чучела мертвых животных по углам не развешиваю, лишь один раз стол подожгла, так и то случайно. Администрацию общежития в лице мисс Бри, сухонькой вредной старушки, которая и после своей смерти будет ходить по коридорам, позвякивая связкой ключей, такой порядок вещей не устраивает, и она упорно продолжала подселять ко мне девушек. Самая стойкая продержалась неделю, но все равно сбежала после того самого случая со столом.
Я уже предвкушала, как останусь одна в тишине. Сниму туфли, приму душ и, переодевшись в пижаму, завалюсь на кровать с книжкой про злоключения мазохиста Ромуальдо. Но меня снова ждал сюрприз: просунутый под дверь конверт. На дорогой бумаге красивым подчерком с вензелями было выведено одно слово «Завтра». Неужели отец изъявил желание встретится со своей нерадивой дочуркой?
На следующее утро, сразу после завтрака, я зашла к нашему куратору и попросила пропуск на выход в город.
Оставив позади ворота Академии, я накинула на голову капюшон и, убедившись, что за мной никто не следит, поспешила на встречу с отцом.
Ресторан, в котором мы должны были встретиться, находился на узкой безлюдной улочке и зарабатывал тем, что предоставлял отдельные кабинеты своим посетителям. Молчаливый официант без лишних вопросов проводил меня за заказанный на имя Смита столик. Обычно отец приходил первым, но в этот раз в кабинете было пусто. Не появился он ни через пятнадцать минут, ни через пол часа. С каждой секундой внутри росло беспокойство. Мой родитель был крайне дисциплинированным человеком и никогда не опаздывал. Возможно, где-то в империи случился потоп, землетрясение или ураган, потому что только события такого масштаба способны нарушить его планы.
Подождав еще пару минут, я расплатилась по счету и вышла на улицу. Но не успела и пары шагов сделать, как меня схватили за шкирку и силой затолкали в проезжающую мимо карету.
- Тихо! – приказывает властный голос, и я тут же замираю.
- Отец?
- А ты думаешь, что еще кому-то нужна? – усмехнулся сидящий рядом со мной мужчина, чем развеял последние сомнения. И так, разрешите представить, герцог Родерик Этельберг Роквульд глава пятого отделения1 и личный советник императора. А еще, если верить записи в дворянской книге, он является отцом Этель Эмилии Розмарин Роквульд, то есть меня. Но это только в книге, в настоящей жизни он меня стыдится и даже презирает, и все из-за моего «изъяна».
Герцог Роквульд так старался его скрыть, что наложил на всех слуг страшное проклятье. Стоило им только произнести или написать мое имя, как у них начинал распухать язык. Пугающее зрелище. Особенно если тебе шесть, а твоя няня валяется на полу, судорожно хватая воздух посиневшими губами и до крови царапая горло. Несчастную удалось спасти, но с тех пор слуги звали меня не иначе как ОНА, и вообще старались лишний раз обо мне не заговаривать. Неплохое средство от сплетен, правда.
А еще мне иногда кажется, что отец тоже попал под действие этого проклятья. Как иначе объяснить, что каждая наша встреча начиналась с фразы «А, это ты». Но даже проклятье не помешало ему полностью контролировать мою жизнь. С самого детства я жила по составленному им расписанию. Я изучала предметы, которые должно знать юной леди, а еще те, которые помогали скрыть мой маленький недостаток. В пятнадцать лет меня сослали в пансионат мадам Грир, перед этим сократив имя до Розмарин Рок и зачем-то вручив серые линзы (слишком уж голубые у меня глаза).
На целых три года пансионат стал моей тюрьмой. Единственным свидетельством того, что обо мне помнят, что Этель Эмилия Розмарин Роквульд все еще существует, были открытки ко Дню рождения, началу учебного года и празднику нового года. Я ожидала, что и в них отец напишет свое изумленно- пренебрежительное «А, это ты». Но нет, на белоснежной бумаге красивым подчерком со множеством завитушек было выведено «Поздравляю». Я чуть не прослезилась, когда представила, как герцог Родерик Этельберг Роквульд личный советник императора и глава пятого отделения, сидя в своем кабинете, ночью при свете настольной лампы выводит эти самые завитушки с высунутым от усердия языком. И до сих пор храню его послания у себя в комоде, обвязанные розовой шелковой ленточкой, все девять штук. Так что хорошие у нас с отцом отношения, душевные.
- К чему этот спектакль? – интересуюсь у отца, усаживаясь удобнее.
- Решил подвезти тебя до академии. Как там дела?
- Нормально.
- Что, никто не догадался о твоем маленьком изъяне? – этот вопрос задается во время каждой нашей встречи и именно в такой формулировке. Я уже подумываю включить его в один список с «А это ты», «Поздравляю» и «Завтра».
- Нет.
- И даже про дар никто не знает? – правая бровь отца слегка приподнимается. Кажется, мне удалось удивить старика. Хотя, какой он старик? Крепкий, полный сил мужчина с резкими чертами лица и колючими, цепкими голубыми глазами. Разве что поседел раньше времени. Но даже седина у него была благородного серебристого оттенка. Что и говорить, отец был аристократом до мозга костей.
- Нет, не знает.
- Либо в академии преподают одни идиоты, а значит казна в пустую тратит средства на ее содержание, либо ты не так глупа, как кажешься?
- Полагаю, в следующем году академия не досчитается нескольких нулей в своем бюджете, – язвительно замечаю, заслужив кривую усмешку.
- Вот, держи.
Мне на колени падает небольшой сверток.
- Что это?
- Открой- узнаешь.
Я неторопливо разворачиваю оберточную бумагу. В то, что отец расщедрился и решил сделать мне подарок, верится с трудом. Скорее стоит ожидать какого-нибудь подвоха. И как всегда родитель не обманул моих ожиданий.
- Поварская книга! Считаете, что мне стоит научиться готовить?
- Просто подержи ее у себя некоторое время, в надежном месте, разумеется.
- Она повернула налево, – тут же сдает меня рыжий.
- Повернула, - даже не думаю отрицать, я же честная.
- Мне надоело твое пренебрежительное отношение к моему предмету, - начинает выговаривать мне Сильва, поджав губы в тонкую линию, - шесть часов отработки, три дополнительных вопроса по теории и занесение предупреждения в личное дело. На конопатом лице рыжего расцветает довольная улыбка. Занесение в личное дело- это серьезно. Я хоть и не собираюсь работать на госслужбе, но… обидно!
- Но профессор, за что? – изумленно смотрю на женщину. – Я думала, мы следуем шестому трактату Арно «О бальных танцах», где точно сказано, что после двух повторов по 16 тактов поворачивают налево. Вам следовало уточнить, что мы танцуем по правилам пятого трактата.
Сильва хмурится, пытаясь припомнить правила шестого трактата, и поймать меня на вранье. Не выйдет! Все потому, что не было у вас в детстве мадмуазель Жув с ее тростью, а еще нужно сразу все уточнять, чтобы я даже «подумать» не могла. Ситуация для Сильвы, прямо скажем, патовая. Отменить наказание, а вдруг я вру. А если не отменит, так я и в библиотеку могу сходить за доказательством своей правоты. С меня станется. И женщина это прекрасно понимает. Но кто этот рыжий, таракан его задери, что она так старается? Рыжий. Рыжий…Хмм.
От позора преподавательницу спасает стук в дверь и секретарша ректора, сообщившая, что той следует немедленно сдать учебный план на этот год. Женщина уходит. Следом за ней класс покидает старушка-аккомпаниатор, правильно рассудив, что до конца занятия осталось всего десять минут, и ее помощь больше не понадобится.
Я успеваю занять свое место в углу и даже прочесть несколько строчек романа, когда надо мной нависает взбешенный Рыжик.
- Извиниться не хочешь? – шипит он.
- За что?
- А то ты не знаешь?
- Возможно, я хочу услышать твою версию событий, – пожимаю плечами, переворачивая страницу.
- Ты топталась по моим ногам, а в конце и вовсе выставила меня на посмешище, – озвучил свои претензии парень. Вокруг нас собрались обе группы и внимательно слушают.
- Вот даже не старалась тебя кем бы то ни было выставить, – правда не старалась, я просто мстила, надеясь, что в конце он все таки не устоит и больно плюхнется на свой благородный зад.
На лице парня заиграли желваки.
- Если бы ты была мужчиной, я бы вызвал тебя на дуэль, – цедит он сквозь зубы, сжимая кулаки.
- Но вы можете вызвать, по уставу. – И кто это у нас тут голос подал- Кассия. Вот не может она не сунуть свой хорошенький нос в чужие дела. И ведь права. Хоть в Академии и появились гражданские дисциплины, она все еще считается военной со всеми вытекающими последствиями, как то: уроки физической подготовки и фехтования и строгий распорядок дня, чтобы будущие «винтики» в машине государственного аппарата сразу привыкали к порядку. И в уставе черным по белому написано, что разрешается дуэль, между лицами владеющими одним из видов оружия.
И я вижу, как загораются глаза у Рыжего. Только не произноси, только не…
- Я - герцог Артур Самюэль Вудхаус вызываю тебя…
- Розмарин Рок – шепот из толпы.
- … Розмарин Рок, на дуэль. Оружие можешь выбрать сама, – милостиво разрешает он, но я замечаю в его глазах растерянность от того, что не видит на моем лице испуга от громкого титула и брошенного вызова.
- Думаю, она выберет борьбу, - подтрунивает кто-то с военного факультета.
- Ага, на простынях, – бросает сальную шуточку второй, и присутствующие взрываются хохотом.
Я же молча изучаю стоящего передо мной молодого человека. Высокий, широкоплечий, военный все-таки, симпатичный. Тонкие губы, знаменитый Вудхаусовский профиль с легкой горбинкой нос. Даже редкие веснушки на щеках его ни капли не портят. И вот чего ему не хватает.
- Чего молчишь? – прерывает затянувшуюся паузу Артур.
- Пытаюсь понять. То есть ты, вернее ВЫ – специально выделяю это слово, - герцог Артур Самюэль Вудхаус адепт с военной кафедры, вызываете меня, Розмарин Рок - адептку с факультета культуры и просвещения, на дуэль за то, что пару раз наступила ВАМ на ноги? – в рядах вояк послышались смешки, от чего парень пошел красными пятнами. Странно, до этого он как-то равномерно краснел.
- Возможно, какой-нибудь лекарь-мозгоправ сумеет отыскать в этом хоть какой-то смысл. Я же его не вижу. И от вызова отказываюсь. Хотите извинений, извольте, - поднимаюсь и, открыто глядя в янтарные глаза, чеканю каждое слово. – Я, Розмарин Рок, прошу прощение у Вашей Светлости за то, что не соответствую Вашему уровню, чем и нанесла Вам оскорбление. Надеюсь на Ваше снисхождение и милосердие, – делаю книксен, склоняя голову.
В зале повисла мертвая тишина. Стоящий напротив меня Артур словно кол проглотил, молчит и смотрит с каким-то странным выражением лица.
Ну и пусть таращится. Возвращаюсь на свое место и беру книжку.
- Вы не против, если я почитаю. А то знаете ли, такой интересный момент. Ромуальдо уже переплыл ров с пираньями, убежал от саблезубых собак, а сейчас карабкается в окно любимой по отвесной стене с розой в зубах. Как думаете, ему шипы не мешают?
- Что?- словно отмер Артур. – Я…
Но тут его прервала слегка запыхавшаяся Сильва.
- Вы еще здесь? Адептка Рок, наказание отменяется. Но в следующий раз помните, что мы используем пятый, более распространенный трактат.
Ага, значит все-таки сбегала в библиотеку.
- Спасибо, профессор Сильва, - закидываю сумку на плечо и выхожу из зала.
- Она сумасшедшая? – доносится до меня чей-то шепот, заставляя усмехнуться. «Вот и продолжайте так дальше думать».
Время ужина подходило к концу. В столовой пусто, лишь несколько припозднившихся адептов. Специально выбрала это время. Слишком суетным оказался день, хотелось поесть спокойно без косых взглядов.
- Привет, - сел напротив меня Брайан Стаффорд и бесцеремонно стащил у меня с тарелки ломтик запеченного картофеля. Сын известного дипломата Лукаса Стаффорда, который больше двадцати лет служит послом в Лар- Ние и даже умудрился жениться на дочери одного из пашей, это при том, что до ни один посол там больше месяца не задерживался, Брайан так же мечтал о карьере дипломата и учился на факультете иностранных дел. И да, это ему я оттаптывала ноги на занятиях профессора Сильвы. С тех пор и дружим.
- Говорят, ты опять что-то устроила в танцевальном классе, даже кого-то на дуэль вызвала, - заговорщицки прошептал парень.
- Тебе, Брай, как будущему дипломату, стоит знать, что не все слухи правдивы.
- Я, как будущий дипломат, должен учитывать все полученные мной сведения. Чем и занимаюсь. При чем спешу узнать подробности из первых рук, - улыбнулся мне парень. И я не смогла не улыбнуться в ответ.
- И как тебе удается быть таким наглым и обаятельным одновременно.
- Это фамильная черта Стаффордов, – подмигивает мне парень, и мы оба рассмеялись. Вместо того, чтобы родится голубоглазым блондином, как десять поколений Стаффордов до него, Брайан пошел в мать. Однако, темноволосый, кареглазый со смуглым цветом кожи и высокими скулами, он ни капли не стеснялся своей внешности, хоть и был белой вороной среди чопорной имперской знати. Может поэтому мы с ним и сошлись. Двум белым воронам легче понять друг друга. А вместе мы вроде как стая.
- Что, тяжелый был день? – парень забирает себе тарелку с ужином, к которому я так и не притронулась, придвигая ближе ко мне кусок яблочного пирога.
- Тяжелый, не то слово.
- Неужели правда вызвала кого-то на дуэль?
- Не кого-то, а Его светлость Артура Самюэля Вудхауса. И это не я, а он меня вызвал.
- Надеюсь, ты отказалась?
- Я что, похожа на сумасшедшую? – возмутилась я, но только наткнулась на скептический взгляд парня. – Конечно, отказалась и даже извинения принесла.
- Ты извинилась? – присвистнул парень.
- И чего так удивляться. Спокойно учится это все, чего я хочу.
- Спокойно, да вся академия гудит как улей, обсуждая тебя и Вудхауса.
- Думаешь, он будет мстить? – поинтересовалась я, ковыряя вилкой пирог.
- Конечно. Нет, нашла с кем связываться - с племянником императора.
- На нем не написано, чей он племянник, или теперь всех рыжих за версту обходить? - огрызнулась я. – Зато понятно, чего перед ним Сильва распиналась. Все-таки один из претендентов на трон.
- Все будет хорошо, - потрепал меня по голове Брайан.
- Эй, прическу испортишь, - наигранно возмутилась я.
- Так это прическа?
- Доиграешься, и действительно сделаю тебя ластоногим! – угрожающе наставила на него вилку.
- Сдаюсь! И ухожу, все равно есть больше нечего, – поднимается из-за стола Брайан, отодвинув от себя уже пустую тарелку.
- Вот, объел девушку и радуешься. В следующий раз подсыплю слабительное, что б не повадно было.
- Неужели отравишь единственного друга? – смеется парень и, вмиг став серьезным, добавляет, - Мар, ты ведь знаешь, что всегда можешь обратится ко мне?
- Знаю. Спасибо. – благодарно улыбаюсь ему. – Но от порции слабительного это тебя не спасет.
- Стоило попытаться, – хохочет парень и уходит.
Наконец-то, родная комната студенческого общежития. В Академии все должны жить в общежитии, даже если могут позволить себе жилье за ее пределами. Очередной пережиток военного прошлого. Но я не жалуюсь, особенно если учесть, что одна занимаю комнату рассчитанную на двоих. Почему-то соседки у меня не приживаются. И вот чего им не хватает? Я тихая, спокойная, кровавые ритуалы не провожу, чучела мертвых животных по углам не развешиваю, лишь один раз стол подожгла, так и то случайно. Администрацию общежития в лице мисс Бри, сухонькой вредной старушки, которая и после своей смерти будет ходить по коридорам, позвякивая связкой ключей, такой порядок вещей не устраивает, и она упорно продолжала подселять ко мне девушек. Самая стойкая продержалась неделю, но все равно сбежала после того самого случая со столом.
Я уже предвкушала, как останусь одна в тишине. Сниму туфли, приму душ и, переодевшись в пижаму, завалюсь на кровать с книжкой про злоключения мазохиста Ромуальдо. Но меня снова ждал сюрприз: просунутый под дверь конверт. На дорогой бумаге красивым подчерком с вензелями было выведено одно слово «Завтра». Неужели отец изъявил желание встретится со своей нерадивой дочуркой?
Глава 2
На следующее утро, сразу после завтрака, я зашла к нашему куратору и попросила пропуск на выход в город.
Оставив позади ворота Академии, я накинула на голову капюшон и, убедившись, что за мной никто не следит, поспешила на встречу с отцом.
Ресторан, в котором мы должны были встретиться, находился на узкой безлюдной улочке и зарабатывал тем, что предоставлял отдельные кабинеты своим посетителям. Молчаливый официант без лишних вопросов проводил меня за заказанный на имя Смита столик. Обычно отец приходил первым, но в этот раз в кабинете было пусто. Не появился он ни через пятнадцать минут, ни через пол часа. С каждой секундой внутри росло беспокойство. Мой родитель был крайне дисциплинированным человеком и никогда не опаздывал. Возможно, где-то в империи случился потоп, землетрясение или ураган, потому что только события такого масштаба способны нарушить его планы.
Подождав еще пару минут, я расплатилась по счету и вышла на улицу. Но не успела и пары шагов сделать, как меня схватили за шкирку и силой затолкали в проезжающую мимо карету.
- Тихо! – приказывает властный голос, и я тут же замираю.
- Отец?
- А ты думаешь, что еще кому-то нужна? – усмехнулся сидящий рядом со мной мужчина, чем развеял последние сомнения. И так, разрешите представить, герцог Родерик Этельберг Роквульд глава пятого отделения1 и личный советник императора. А еще, если верить записи в дворянской книге, он является отцом Этель Эмилии Розмарин Роквульд, то есть меня. Но это только в книге, в настоящей жизни он меня стыдится и даже презирает, и все из-за моего «изъяна».
Герцог Роквульд так старался его скрыть, что наложил на всех слуг страшное проклятье. Стоило им только произнести или написать мое имя, как у них начинал распухать язык. Пугающее зрелище. Особенно если тебе шесть, а твоя няня валяется на полу, судорожно хватая воздух посиневшими губами и до крови царапая горло. Несчастную удалось спасти, но с тех пор слуги звали меня не иначе как ОНА, и вообще старались лишний раз обо мне не заговаривать. Неплохое средство от сплетен, правда.
А еще мне иногда кажется, что отец тоже попал под действие этого проклятья. Как иначе объяснить, что каждая наша встреча начиналась с фразы «А, это ты». Но даже проклятье не помешало ему полностью контролировать мою жизнь. С самого детства я жила по составленному им расписанию. Я изучала предметы, которые должно знать юной леди, а еще те, которые помогали скрыть мой маленький недостаток. В пятнадцать лет меня сослали в пансионат мадам Грир, перед этим сократив имя до Розмарин Рок и зачем-то вручив серые линзы (слишком уж голубые у меня глаза).
На целых три года пансионат стал моей тюрьмой. Единственным свидетельством того, что обо мне помнят, что Этель Эмилия Розмарин Роквульд все еще существует, были открытки ко Дню рождения, началу учебного года и празднику нового года. Я ожидала, что и в них отец напишет свое изумленно- пренебрежительное «А, это ты». Но нет, на белоснежной бумаге красивым подчерком со множеством завитушек было выведено «Поздравляю». Я чуть не прослезилась, когда представила, как герцог Родерик Этельберг Роквульд личный советник императора и глава пятого отделения, сидя в своем кабинете, ночью при свете настольной лампы выводит эти самые завитушки с высунутым от усердия языком. И до сих пор храню его послания у себя в комоде, обвязанные розовой шелковой ленточкой, все девять штук. Так что хорошие у нас с отцом отношения, душевные.
- К чему этот спектакль? – интересуюсь у отца, усаживаясь удобнее.
- Решил подвезти тебя до академии. Как там дела?
- Нормально.
- Что, никто не догадался о твоем маленьком изъяне? – этот вопрос задается во время каждой нашей встречи и именно в такой формулировке. Я уже подумываю включить его в один список с «А это ты», «Поздравляю» и «Завтра».
- Нет.
- И даже про дар никто не знает? – правая бровь отца слегка приподнимается. Кажется, мне удалось удивить старика. Хотя, какой он старик? Крепкий, полный сил мужчина с резкими чертами лица и колючими, цепкими голубыми глазами. Разве что поседел раньше времени. Но даже седина у него была благородного серебристого оттенка. Что и говорить, отец был аристократом до мозга костей.
- Нет, не знает.
- Либо в академии преподают одни идиоты, а значит казна в пустую тратит средства на ее содержание, либо ты не так глупа, как кажешься?
- Полагаю, в следующем году академия не досчитается нескольких нулей в своем бюджете, – язвительно замечаю, заслужив кривую усмешку.
- Вот, держи.
Мне на колени падает небольшой сверток.
- Что это?
- Открой- узнаешь.
Я неторопливо разворачиваю оберточную бумагу. В то, что отец расщедрился и решил сделать мне подарок, верится с трудом. Скорее стоит ожидать какого-нибудь подвоха. И как всегда родитель не обманул моих ожиданий.
- Поварская книга! Считаете, что мне стоит научиться готовить?
- Просто подержи ее у себя некоторое время, в надежном месте, разумеется.
