ГЛАВА — Иван-царевич и Серый Волк
Давным-давно, хотя, может и не так уж давно, если разобраться, жил-был великий князь Василий, и было у него два сына - Иван и Юрий. Но беда пришла, откуда не ждали. Умер князь, умерла княгиня. Юные наследники остались одни во всем белом свете. Власть перешла к боярам, а от бояр добра не жди. Изведали братья “добра” от своих “радетелей”. Однако ж княжич Иван и сам был не лыком шит. Вырос и показал зубы. Пришлось боярам поумерить аппетиты.
В ту пору было великому князю пятнадцать лет. И начал он совершать поездки по землям своим. Дошел и до северных владений. Суровые густые леса понравились молодому князю. А пуще того увлекла Ивана охота. С утра до ночи пропадал он в погоне за диким зверем.
И случилось так, что однажды, увлекшись преследованием раненого сохатого, Иван оторвался от своих спутников. Сердито шумели старые сосны, по небу ползли тяжелые тучи. В ногах у великого князя лежал убитый лось. Вот только солнце отказывалось показать направление, и не слышно было окликов ловчих и лая собак. Стоял Иван, оглядывался и не мог понять, куда ему идти и как быть. Пришлось бросить добычу и направить коня, куда глаза глядели. А лес становился все темней. Сосны сменились елями. Долго ли, коротко ли ехал юный князь, но вот прямо перед его конем откуда ни возьмись появился огромный серый волк. Сверкнул волк глазами и взвыл да так страшно, что сбросил конь седока и умчал, не разбирая дороги. Упал Иван, ударился об землю и лишился чувств. Опомнился, видит - стоит перед ним добрый молодец с седой прядью в серых волосах и смотрит эдак неприветливо.
— Кто ты и как смел ты охотиться в лесу моего отца, не спросив на то дозволения? – сердито спросил молодец у князя.
— Как смеешь ты говорить со мной столь дерзко? Эти леса и все земли вокруг принадлежат мне по праву наследному! А кто твой отец – про то я и ведать не ведаю, – вспылил Иван.
— Отец мой – царь этих лесов, - ему отвечает молодец. - А я – наследник его – Иван-лесной царевич.
— А я - великий князь и земель окрестных владелец!
— Так вот кто изволил посетить наши леса, - лесной царевич испуганным не выглядел. – Великая честь. Что ж, не буду мешать, погуляй, поблуждай, государь, вежества не знающий.
Оборотился лесной царевич волком огромным и исчез в чаще.
Ходил, бродил князь Иван по лесу. Нескончаемой была дремучая чаща. Проголодался – ни ягодки, ни грибочка, ни зверя, ни птицы. Воду пил из луж и болотин. Устал. Взмолился:
— Дух лесной, прости меня за мою неприветливость, не дай сгинуть в твоих владениях. Коли выведешь из чащоб дремучих, братом тебе стану названным. А покуда жив я, не узнают земли твои невзгод или бедствий.
Услышал его лесной царевич, сжалился. Вывел непутевого князя на дорогу проезжую, вернул и коня его златогривого. Смешали они кровь по обычаю древнему, став навеки побратимами.
Но недолго дружба длилась. Частенько заезживал князь к собрату лесному. А и побратим его, оборотившись человеком, хаживал в палаты белокаменные. Случилось так, что однажды встретил лесной царевич девушку красоты невиданной. Звали ее Анастасия. Была она дочерью царского окольничего. Воспылало любовью к ней сердце царевича. Долго он не решался подойти к девушке, все ходил вокруг да около, но судьба сама все за них порешила.
О ту пору князь Иван жениться надумал. Велел свезти к нему самых красивых девушек со всего государства. Выбрали и Настеньку. А пока везли ее в стольный град, напали на обоз разбойники.
Словно вихрь налетел на лиходеев лесной царевич. Кого сразу убил, кого в лес прогнал с тем, чтоб звери их разорвали. А после поклонился боярской дочери, поклонился и ее матушке.
Зарделась Настенька, будто цветочек аленький - больно молодец ей по сердцу пришелся. Смотрит она на лесного царевича и взгляд отвести не может. Предложил молодец сопроводить их к граду столичному. Скрепя сердце согласилась боярыня - уж больно не понравилось ей, как спаситель глядел на ее дочь-кровиночку. И права она была, как в воду глядела. Полюбился Настеньке лесной царевич, а и она ему еще глубже в сердце запала. Но любовь между духами и людьми редко к добру приводит. Век человеческий короток, а лесной царевич и в несколько сотен лет молодым считается.
Последний день остался им вместе. Метался Серый Волк Иван-царевич, места найти не мог. Оставить Настеньку - что лапу себе отгрызть, попавши в капкан. Просвататься к ней - затосковать на долгие века после ее неминуемой смерти.
Но девице невдомек, что за молодец ей приглянулся, зато ведомо ей, что княжеские смотрины вскоре будут, а оттуда можно и не воротиться. Улучила Настенька минутку, когда матушка отошла, взяла Ивана-царевича за руку и высказала все, что на сердце у нее лежало. Открылся ей тогда и лесной царевич. Все как на духу выложил. Думал, отшатнется от него девица прекрасная, побоится связать с ним судьбу свою. Но не испугалась Настенька, попросила:
— … Возьми меня с собой, назови своею, коль по нраву я тебе…
— Настя... Настенька, - то ли сказал, то ли застонал Иван-царевич, беря ее за белую руку.
Смотрел лесной царевич в глаза девице и боролся между желанием обнять ее и страхом потерять спустя время недолгое.
— Будь я человеком, я бы уже сегодня был у твоей матушки и просил ее благословения. Но ты же знаешь... Ты же все знаешь...
— Человек ли, зверь ли, дух ли лесной - я люблю тебя, кем бы ты ни был. Если нужно, я сбегу. От матушки, от сестры, от людей. Только позови, - звенел от волнения голос девичий, слезы на глаза наворачивались.
Решился царевич, взял любушку за руки белые, привлек к себе, хотел поцеловать, но только с березы неподалеку громко каркнул ворон-горевестник. Птица вещая. Зашелестели, предупреждая о беде, ветви деревьев.
- Нет, - сказал тогда Иван, отстраняясь. - Никогда нам не бывать вместе. В давние времена все могло быть иначе, но не сейчас. Твой путь - путь человека, а мой... Прости, Настенька. Прости... и будь счастлива!
Лесной царевич, не оглядываясь, скрылся в чаще лесной, а Настенька осталась на поляне наедине со своей бедою.
Так случилось, что на смотринах глянулась Настенька князю Ивану, побратиму лесного царевича. Сыграли свадебку. Стала Настенька княгиней. А после венчался Иван на царство, стал царем, а жена его - царицею.
Но горела любовь в сердце Серого Волка. Не выдержал он разлуки с любимою, стал приходить под окна царского терема, стал выглядывать, не покажется ли Настенька. Долго ль, коротко ли, встретились они в саду зеленом. Упал в ноги любимой Иван-царевич, покаялся. Горек был ответ Анастасии-царицы:
— Поздно, Иван-царевич, раскаиваться. Что было - то прошло. Ты сам судьбу себе выбрал горькую. Что ж теперь слезы лить напрасные? Теперь я царица, женщина мужняя, несвободная. Уходи, царевич подобру, поздорову, покуда муж мой, царь Иван не пожаловал…
Только молвила царица слова свои жестокие, как, глянь, из-за терема вышел сам царь. Гневом пылают очи гордые. Смотрит царь на побратима своего и молвит такие речи:
— Спас ты мне жизнь, а потому долг тебе возвращаю я. Ступай, пока цел и молись, чтоб не пересеклись отныне пути наши. Не брат ты мне боле, не друг, но враг заклятый.
С тех пор не было мира между миром людей и миром лесов заповедных.
Прошло несколько лет, занедужила и умерла царица Анастасия. Тяжела для нее была жизнь в палатах царских. Душно и страшно было в светлом тереме. Рвалась душа на свободу белой птицею. И вырвалась…
Отказался лесной царевич от счастья земного, недолговечного. Но тоска нож вонзила в сердце его горемычное. С тех пор не знал он ни покоя, ни счастья, ни радости. Сжалился над сыном лесной царь, разбил душу его на три части. Малую часть - тень нерожденного будущего - заключил он в камень самоцветный. Другую часть - тень прошедшего - заключил в тело мальчика. Не знают мальчишки тоски и горя, не ведома им и любовь запретная. А сам Иван-царевич остался как был - влачить свои дни в тиши и покое под сенью лесов родимых. Без тоски, без любви, без печали.
Говорят люди старые, говорят люди мудрые: “Пройдет время, вернется на землю птица поднебесная. Вернется на землю девица красная. Сама явится под сень лесов древних. Сама приветит сына царя лесного”. Вот только что дальше будет - про то и старейшим из них неведомо. Видно не решили о том и сами боги. Настанет день пройти испытание царевичу. А там как сам царевич рассудит и выбор сделает.
ГЛАВА — Сказка о замерзшем огне и растаявшем сердце
Когда на земли Айриады опускается зима, и тяжелые тучи затягивают небо, кажется, что конца и края не будет вечному холоду. Люди прячутся в теплых домах, зажигают огни и остерегаются выходить на улицу. Духи ледяной стужи, неслышимые и невидимые, спускаются с небес по хрустальным снежинкам. Обжигающе холодные, ослепительно белые. Их смех, подобный звенящим колокольцам, сковывает землю и воду, сплетается с мелодией вьюги. Попадется на дороге заплутавший путник - закружат ему голову, собьют с пути. Сколько таких по весне находят вдоль трактов. Застывших. Превращенных в вечные статуи самим себе. Они не добрые и не злые - духи ледяной стужи. Они холодные. Не чувствуя ни боли, ни страха, ни любви, ни злости, они не ведают и жалости. Вечно сущие со времен сотворения мира, они не ведают смерти и не ценят жизнь смертных. Так было всегда. Так будет и впредь.
Но в самом начале зимы, в канун Халька - дня, когда духи стужи на долгие три месяца воцаряются на земле, - старики рассказывают сказку о том, как однажды растаяло ледяное сердце...
Это случилось давно. Когда деды наших прадедов бегали по двору в детских рубашонках. Первый год, когда среди теплого лета на день воцарилась зима. Первый раз, когда духи ледяной стужи пробудились не к сроку. Никто не знает, почему так вышло. Мудрецы говаривают - заветы предков не соблюдали, вот боги и выдумали наказание непослушным смертным.
В тот погожий летний день небесную лазурь скрыли темные облака. Предвидя ненастье, попрятались лесные звери. Травы поникли к земле. Люди прервали работу в полях и вернулись в дома. Духи земли и жизни насторожились, чуя угрозу. Быстро темнело. Облака превратились в угрюмые тучи и спустились к земле, почти касаясь макушек деревьев. Не удержалась, сорвалась одна снежинка, а вслед за ней началась настоящая пурга. В завываниях метели был слышен смех духов ледяной стужи. Хлопья снега облепляли хрупкие листья растений. Замерзали нежные цветы. Слепые духи кореньев устремились в свое убежище. Туда, где горит огонь самой Гайи - богини земли.
Лишь один из хранителей остался на поверхности. Лун - дух пшеничных полей. Он знал, что без урожая люди, младшие любимые дети Гайи, погибнут.
Ступая хрустальными туфельками, по снежной лестнице вниз спустилась Нея, дочь вьюги. Так ее звали. Хотя откуда людям знать имена духов? Белоснежное платье Неи переливалось всеми оттенками северных сияний, кристаллы льда алмазами сверкали в ее сережках и ожерелье, а голубые глаза казались отражением морозного неба. Крошечные снежинки тихо звенели под ее ногами.
Нея ступила на землю и засмеялась, увидев перед собой странного уродливого духа. Таких она видела впервые. Ноги его были как корни, тело чем-то напоминало людское, но выступающие жилы на плечах и руках казались переплетениями стеблей пшеницы. Черные неухоженные волосы, полные земли и кореньев, крупными завитками падали на плечи и лоб, отчасти скрывая глаза... Слепые глаза без зрачков и радужки. Белые, как сама зима.
Нея не испугалась. Духи стужи не умеют бояться. Холодный смех серебряными колокольчиками повис в воздухе, осыпался льдинками на замерзающую землю. Лун не видел ее - духи кореньев слепы. Им не нужны глаза в вечной темноте. Но он слышал смех. Хрустальный смех. Чистый, звенящий, будто вода в горном ручье. За всю свою жизнь он не слышал ничего прекрасней этого смеха. Духи кореньев спят всю зиму. Откуда было знать Луну о том, что смех духов стужи не приносит добра?
— Какой забавный… - донесся до него звенящий голос. - Что ты такое?
В лицо духу пшеничных полей пахнуло холодом.
— Меня зовут Лун, - ответил он, пугаясь и стыдясь своего хриплого глухого баса. - Я дух кореньев и пшеничных полей.
— Зачем ты здесь? - Нея оглядывала странное существо, ходила кругами, а земля под ее хрустальными туфельками покрывалась коркой льда.
— Чтобы защитить пшеничные поля от духов стужи.
— А как ты это сделаешь? - до слуха Луна вновь донесся мелодичный смех.
— Встану у них на пути.
Ответ позабавил Нею. Чудовище было очень наивным.
— Допустим, ты встал у них на пути и что же дальше?
— Я не позволю убить пшеницу.
— Зачем тебе это? - спросила Нея. - Люди сделали тебя таким… страшным и некрасивым. Они не ценят добро. Погляди на меня, я прекрасна… - она осеклась, вспомнив, что ее собеседник слеп.
— Я хотел бы. Только не могу, - покачал головой Лун. - Но я слышу твой голос. Он отдается теплом в моем сердце.
— Что может отдаваться в сердце, полном кореньев и земли? Как может лед отдаваться теплом? - засмеялась Нея.
— В моем сердце нет земли и кореньев. В нем часть огня Гайи, - промолвил Лун, все еще не понимая, с кем он говорит.
— Но как ты собираешься остановить духов стужи?
— Люди - любимые младшие дети Гайи. Без пшеницы они не смогут выжить. Я не позволю духам стужи пройти. В моем сердце древний огонь. Его немного, но хватит, чтобы спасти от холода хотя бы часть посевов.
— Ты и меня не пропустишь? - хрупкая девичья рука с белоснежной кожей и длинными пальцами дотронулась до щеки Луна и тотчас отдернулась. - Горячо… - удивленно сказала Нея.
— Как холодно, - эхом отозвался Лун. - Ты замерзла?
— Я?! - засмеялась Нея. Слепой дух был жалок, глуп и смешон. С ним было забавно играть. - Замерзла?! Хотя… пожалуй, замерзла. Но что можно сделать в день, когда на землю спустились духи стужи?
— Дай мне свои руки, - Лун протянул ладони туда, откуда доносился голос Неи.
Дочь вьюги помедлила. Она помнила, что кожа духа пшеничных полей была горяча как летний день. Но духи стужи не знают страха. Вокруг Неи сгустился морозный воздух. Обжигающий лед притронулся к подземному огню. От этого прикосновения густой туман накрыл земли Айриады. Люди смотрели в окна и молили богов о спасении, глядя на непроглядное марево за окном.
С удивлением смотрела дочь вьюги на свою нежную кожу. Та утратила ослепительную белизну и начала розоветь, будто впитывая в себя летнее тепло. Зато темные руки стража пшеничных полей покрылись инеем и побелели. Но он не разжимал ладони, щедро делясь жаром Гайи. Нея не выдержала первой. Случилось что-то странное и страшное - в груди раздался стук, будто там поселилось живое существо. Впервые она испугалась. Вырвав свои ладони из рук Луна, Нея отбежала от него на несколько шагов. Теперь этот дух не казался ей забавным. Он был опасен. Очень опасен.
— Куда ты ушла? - раздался низкий хриплый голос Луна. Уродливый слепец смотрел прямо на Нею, но увидеть, конечно же, не мог. - Я не успел тебя согреть.
— Я дух стужи, ты не сможешь меня согреть.
Слова эти повисли в морозном воздухе, рассыпались на миллионы крошечных ледяных искр.
— Я знаю, - ответил Лун. Его уродливое лицо не дрогнуло. - Но я слышал стук твоего сердца.
— У меня нет сердца, - почти крикнула испуганная Нея.
