Герои книги вымышлены, совпадения с реальными лицами случайны. Надеюсь, те, которые «вымышленные» и которые «случайные» меня простят, ведь в правду все одно никто не верит, а потому можно ее и рассказать, раз уж все равно это выдумка. Прим. автора
Этот день ничем не отличался от тысяч других. Иван-царевич проверил лес около Дальнего наволока. Обернувшись волком, распугал лесорубов-любителей, которые хотели повалить деревья на продажу. Убрал с десяток капканов. Расчистил кусочек старой вырубки.
Дом встретил его извечным молчанием, которое нарушало лишь пение птиц за окном и возня белок на крыше. В лесном тереме всегда было пусто, темно и как-то по-особому сиротливо — не важно, находились ли дома отец или Ванька. Иван-царевич привык к этому ощущению пустоты. Смирился с ним, сжился. Спасибо отцу. Лучше пустота, чем бесконечная тоска о том, что ушло без возврата. Интересно, испытывал ли что-то подобное Ваня? Иван-царевич никогда не говорил с ним об этом. Как ни странно, но отношения между “почти братьями” оставляли желать лучшего.
Лесной царь всегда был занят своими делами — с каждым днем работы прибывало. Люди слишком злоупотребляли рубкой леса, не убирали за собой, стреляли зверье почем зря. Тут не до отдыха, который для лесных духов навроде баловства. Сны посмотреть иной раз хорошо, но вовсе не обязательно.
Шалопай Ванька в последние годы редко появлялся дома. Добро б еще делами занимался, а так больше ерундой страдал. Ждал “друзей”. Так это у него называлось. И не то чтобы в окрестностях детей не было — были, хотя и не так много. Просто у Ваньки, по его словам, "к ним душа не лежала”. Он искал “особенных”, чтобы “сердце чистое и душа крылатая”. Придумал тоже. Однако находились и такие. Появлялись они иногда в вотчине лесного царя. Но все реже. А в последний раз уже приехали издалека на лето погостить. Выросли и пропали. Ни слуха, ни духа. И младший царевич затосковал.
Вот уже больше двух десятков лет он, с небольшими перерывами, гостил у своей бабки Ярины Горынишны на окраине села Олешь. Удумал. Терем ему не мил, а изба в человеческом поселении — в самый раз. Вроде и не простой смертный, а тянуло его к людям со страшной силой. Несладко, наверное, быть вечным ребенком. Но жизнь в древнем лесу уже давно сладкой не была. Многие сотни лет…
— Лиска, вставай, Рассолово! Скоро приедем, смотри-смотри! — Димка нещадно теребил сестру, взобравшись на ступеньку между спальными полками. Он и не думал реагировать на вялые попытки Василисы лягнуть его ногой. — Да смотри же ты, соня — озеро проезжаем!
Лиса открыла один глаз и хмуро уставилась на непоседливого мальчишку:
— Сколько времени? — спросила она.
— Пять утра! — с гордостью ответил Димка и, отвернувшись от сестры, уставился в окно. С затаенным восторгом он смотрел на большое озеро, мимо которого они проезжали. Спать не хотелось абсолютно. Еще бы, в первый раз они с сестрой едут в легендарное Емелево, о котором так много всего рассказывали папа и бабушка. Говорят, будто там до сих пор есть разбойники, зарывающие свои сокровища под развесистыми деревьями.
Димка тут же проверил, на месте ли подаренный ему отцом древний кусок кожи, на котором указано одно такое место. Подарок, разумеется, был в кармане. Мальчик развернул его и еще раз внимательно рассмотрел. Так… Огромный валун. Сосна с тремя могучими ветвями. Перекрестье дорог. Скелет рядом с деревом. Конечно же, первым делом он найдет зарытые рядом со скелетом сокровища. А Лиска может дрыхнуть сколько угодно.
Василиса, между тем, уже проснулась — ей тоже было любопытно и интересно, только в пять утра вставать… тяжко это. Впрочем, после того, как она свесилась с честно отвоеванной у брата верхней полки и выглянула в окно, спать расхотелось — за мелькающими у самой железнодорожной колеи полями цветущего иван-чая величественно проплывали темные еловые леса, влажно блестели небольшие придорожные пруды… От всей этой совершенно невозможной красоты Василисе даже плакать захотелось. Она шустро спрыгнула со своей полки и подсела к брату. А тут уже и родители вернулись с чаем.
Димка и Василиса, непоседливые двойняшки, страстно любили поезда и путешествия. Летом они обычно ездили на море, но в этом году взрослые приняли решение купить дом в деревне, где родилась бабушка. Дети с восторгом восприняли эту идею — они еще никогда до этого не бывали в сельской местности, а рассказы отца создали в их воображении идиллическую картину сказочного мира. Густые леса, полные неведомых чудищ, дикие звери, по ночам подходящие к людскому жилью… В чем-то, наверное, двойняшки были очень наивны для своего возраста. Это и понятно — любимые домашние дети, которые привыкли общаться в основном друг с другом, выросшие в мире отцовских рассказов и сказок.
Василиса была круглой отличницей, училась игре на фортепьяно, взахлеб читала книги. Димка учебу не любил. Читать терпеть не мог, зато обожал слушать. И при всей своей склонности к озорству и розыгрышам, был очень доверчивым. Василисе ничего не стоило заставить его поверить в любую ее выдумку.
Вот так и жили они в своем маленьком замкнутом мирке, полном чудес и загадок. Потому так и обрадовались, когда появилась возможность вынести этот мирок за пределы своей квартиры и побывать в настоящих лесах, о которых раньше только мечтали.
Выпив чай, дети помогли родителям собрать вещи. Лиса спрятала в своей дорожной сумке книжку, которую читала перед сном. На белой обложке красовался мальчик, летящий на драконе, и красными буквами значилось: Урсула ле Гуин «Волшебник Земноморья». Необыкновенная история про мальчика-чародея. Василисе купили книгу вчера на вокзале, и она еще не успела ее дочитать, а потому на впечатления от новых мест накладывались мысли — а что же там будет дальше. Но они ее тревожили очень недолго, потому что поезд уже начал тормозить перед небольшим деревянным вокзалом. Двойняшки так и прильнули к двери вагона, пока еще преграждающей путь к новому чудесному миру. Скоро, уже скоро дверь откроется, и в лицо подует ветер приключений…
Поезд остановился, сцепки вагонов в последний раз скрипнули, проводница отодвинула детей, мешающих ей открыть дверь… И долгожданный миг настал. В легкие ворвался прохладный, свежий, утренний воздух, пахнущий хвоей, полевым разнотравьем и, одновременно, железной дорогой.
— Идем на вокзал, нам нужно будет подождать автобус, — сказал отец, надевая на плечи рюкзак. Василиса забрала у него свою сумку с одеждой, то же сделал и Димка. Мать шла налегке.
До вокзала дойти было всего ничего. Перейти пути, подняться по небольшой лестнице и пройти несколько метров по дорожке. Ветхая дощатая дверь отворилась, и путешественники вошли в святая-святых, вокзал города Галича. Здесь пахло старой древесиной, ранним утром и лесом. От растворенного в воздухе кислорода кружилась голова и, одновременно, хотелось бежать, бежать, бежать, куда глаза глядят. А за спиной словно выросли крылья — туда, вперед, там ждут тайны и загадки, там ждет сказочная страна и иначе быть попросту не может.
Зал ожидания — ряды кресел. Кассы сбоку. Одно окошко открыто, но желающих купить билет нет — это касса дальнего следования. Люди спят, положив под голову вещи.
— Теперь вы можете погулять, или же немного поспать, — предложила мама.
— Погулять! Погулять! — запрыгал Димка.
— Конечно, погулять! — подхватила Василиса.
— Хорошо, идите, — разрешил им отец и, порывшись в карманах, достал купюру. — Скоро откроется киоск с мороженым — очень рекомендую.
— Спасибо! — сказала Лиса и, взяв у отца деньги, спрятала в маленькую дорожную сумочку, висевшую у нее на плече.
Киоск с мороженым еще не работал, зато открылся соседний с ним газетный киоск. Поднявшись на цыпочки, Лиса увидела марки с лесными животными. Таких в коллекции еще не было.
— Димка, смотри! Новые марки! — позвала она брата. Тот не заставил себя долго ждать и, отстранив сестру, рассмотрел новинку.
— Давай купим! — предложил он.
— Давай! — поддержала его Василиса.
Купив пополнение к коллекции, дети присели на лавочку в скверике перед вокзалом.
— Ой, Лиска, смотри, вылитая ты, — засмеялся Димка, показывая пальцем на марку с изображением лисы.
— Я темнее, — фыркнула Василиса и встряхнула своими длинными, до пояса, золотисто-каштановыми волосами. Солнце, увидев новую игрушку, не упустило свой шанс и щедро рассыпало свои лучи по волосам девочки, словно в насмешку сделав их огненно-рыжими.
— Зато все остальное — точь-в-точь! — не отставал брат.
— На себя посмотри! — ответила Лиска и взъерошила Димкины волосы, чуть более темные, чем ее собственные, но все с тем же золотистым отблеском. Солнце в это утро решило оставаться справедливым и, слегка мазнув по коротким взъерошенным вихрам мальчика, раскрасило их все в тот же лисий цвет.
Дети рассмеялись. Димка дернул сестру за косу, она отмахнулась от него, и еще некоторое время дети гонялись друг за другом по скверику. Они так увлеклись, что даже не заметили, как открылся киоск с мороженым. И только окончательно выдохнувшись, они увидели человека, в руках у которого был вафельный стаканчик. Сообразив, что киоск открыт, дети рванули вверх по лестнице. Мороженое действительно оказалось очень-очень вкусным.
И если так чудесно выглядело преддверие сказки, то что же будет дальше?
Когда двойняшки вернулись, родители уже стояли в очереди за билетами на таинственный автобус, называющийся Галич-Муравьище.
— А почему Муравьище? — тут же поинтересовалась любопытная Василиса. Отец только пожал плечами.
— Не знаю, село старое очень. Хотя, думается мне, что его могли назвать так из-за того, что в лесах вокруг него было много муравейников. Чем не гипотеза? — предположил он.
Очередь подошла, билеты купили, а вскоре подошел и автобус — старенький, но все еще крепкий ПАЗик. В него начали погружаться люди — старушки с корзинками, толстые, и не очень тетки, краснолицые дядьки… Василиса даже смутилась — слишком уж мало все они напоминали жителей сказочной страны. По всей вероятности, ее брат подумал то же самое, потому что обвел всех собравшихся людей долгим взглядом и многозначительно приподнял брови. Немного потолкавшись в дверях автобуса, все же удалось занять три сидения — два рядом, одно позади. Димка с Лисой ухитрились разместиться на единственном ближайшем к окну сидении, и тут же чуть не поссорились, выясняя, как будут делить отвоеванное окно. В итоге отец предложил Димке просто взять сестру на колени. Тот хоть и поворчал, что Василиска тяжелая и много ест, но согласился, что это единственный устраивающий всех выход. Наконец, все споры и ссоры были преодолены. Багаж погрузили в ноги. Отец занял освободившееся место, а ПАЗик тронулся, оглушительно гремя и дребезжа на ухабах. Дети прильнули к окну.
— Смотрите, справа — Шемякина гора! Говорят, будто когда-то князь Галича Дмитрий Шемяка зарыл здесь свой клад, — сказал отец, показывая рукой направление.
Гора была крутая и высокая. Казалось, что тропинки, ведущие от ее подножья к вершине, располагаются чуть ли не вертикально.
— А что, там, правда, зарыт клад? — не выдержал Димка.
— Про то, наверное, один Шемяка и знает, — улыбнулся отец. — Но легенды ходят, что правда, то правда. А еще говорят, будто в озере на дне лежат корабли, груженые несметными сокровищами. Клад, разумеется, охраняет заклятие. Страшное, как водится. Чтоб добыть сокровища, нужно закопать в землю своего сына-первенца. Тогда корабли, груженные драгоценностями, поднимутся со дна озера… По одной легенде Шемяка был охоч до сокровищ и хотел добыть клад такой ценой. Говорят, будто бы корабли даже показались наполовину из воды, но только жена Шемяки прибежала и вытащила сына из ямы. Разумеется, корабли тут же и пропали.
— Обидно, — шмыгнул носом Димка. — Зато никто не пострадал, — добавил он.
Между тем автобус выехал из города и покатился по пыльной дороге, все еще окутанной остатками утренней туманной дымки. По обочинам сначала появился густой кустарник, вдалеке показался темный лес. Дети с восторгом смотрели, как мимо них проносятся поля, холмы и маленькие, словно вышедшие из сказок, деревеньки. Покосившиеся домики, сараи, полуразрушенные церквушки, пасущиеся козы и овцы… А на заднем фоне неизменно маячила темная громада леса. Казалось, будто мановением волшебной палочки их автобус перенесся в те времена, когда не было ни телевизоров, ни компьютеров. Даже машин, и тех тоже не существовало. Разве что только вот этот, старый, словно весь этот мир, ПАЗик, всегда колесил по пыльным дорогам, соединяя в единое кольцо прошлое, настоящее и будущее.
Ваня сидел на поваленном стволе и играл на дудочке. Ему нравилось играть. Казалось, будто тоска, гнездящаяся в его душе, уходит вместе с веселыми звуками музыки. И становилось легче. Старший царевич… Иван... он многого не понимал. В его душе всегда царили сумрак и спокойствие.
А Ваня нуждался в друзьях. Сердце, привыкшее любить и дружить, тосковало, когда не было тех, кого можно радовать лесными приключениями, вместе с кем можно стремглав бежать к реке купаться, с кем можно печь картошку по ночам и рассказывать страшные истории. Весна, лето — пора веселья. И когда не с кем его разделить… Это страшно. И больно. И тоскливо. А самому что делать? — Вот только на дудочке играть, обучая птиц новым песням.
Эта весна опять принесла смятение. Ваня чувствовал, что скоро приедут новые друзья. И несколько лет они проведут вместе с ним. И снова будут веселые дни и ночи. И снова будут те, кому Ваня станет рассказывать старые сказки древнего леса. Друзья царевича вырастут, слушая эти сказки, вдыхая растворенное в воздухе волшебство. И их живые души уже никогда не поглотит пустота. Они всегда будут немножечко иными. Пусть взрослыми, но теми, у кого в душе всегда царит детство.
Проехав по городу, автобус свернул со старого шоссе на проселочную дорогу, и лес, до того казавшийся далеким, обступил трассу со всех сторон. Высокие сосны, темные, раскидистые ели странным образом перемежались с белыми клиньями березовых рощ. Порой лес немного отступал от дороги, оставляя место болотинам. Но даже там, в воде, росли деревья — пусть чахлые и не такие высокие.
Пассажиры автобуса говорили громко и почти скороговоркой, при этом все время окая. Их произношение показалось детям очень странным и оригинальным. Василиса и Димка тут же решили, что, наверное, так и должны говорить все сказочные жители.
Иногда ПАЗик останавливался, высаживая людей. Не всегда было понятно, куда они направляются — остановка из четырех бетонных плит, лес и тропинка, ведущая куда-то вдаль. Ни домика, ни сарая — ничего. Зачем же люди здесь выходят?
Василиса задала этот вопрос отцу. Тот улыбнулся и рассказал, что деревни могут находиться в нескольких километрах от остановок, и пассажиры, выйдя из автобуса, еще долго идут пешком.
Там, где в итоге вышли путешественники, даже остановки не оказалось — только маленькая лавочка, на которой можно сидеть в ожидании своего автобуса.
Чуть поодаль виднелись два старых дома. Один, ближайший — был очень большим и горбатым, словно от старости у него болела спина.
— Вот и наш дом, — сказал отец, указывая на горбатое строение.
ГЛАВА — Пролог
Этот день ничем не отличался от тысяч других. Иван-царевич проверил лес около Дальнего наволока. Обернувшись волком, распугал лесорубов-любителей, которые хотели повалить деревья на продажу. Убрал с десяток капканов. Расчистил кусочек старой вырубки.
Дом встретил его извечным молчанием, которое нарушало лишь пение птиц за окном и возня белок на крыше. В лесном тереме всегда было пусто, темно и как-то по-особому сиротливо — не важно, находились ли дома отец или Ванька. Иван-царевич привык к этому ощущению пустоты. Смирился с ним, сжился. Спасибо отцу. Лучше пустота, чем бесконечная тоска о том, что ушло без возврата. Интересно, испытывал ли что-то подобное Ваня? Иван-царевич никогда не говорил с ним об этом. Как ни странно, но отношения между “почти братьями” оставляли желать лучшего.
Лесной царь всегда был занят своими делами — с каждым днем работы прибывало. Люди слишком злоупотребляли рубкой леса, не убирали за собой, стреляли зверье почем зря. Тут не до отдыха, который для лесных духов навроде баловства. Сны посмотреть иной раз хорошо, но вовсе не обязательно.
Шалопай Ванька в последние годы редко появлялся дома. Добро б еще делами занимался, а так больше ерундой страдал. Ждал “друзей”. Так это у него называлось. И не то чтобы в окрестностях детей не было — были, хотя и не так много. Просто у Ваньки, по его словам, "к ним душа не лежала”. Он искал “особенных”, чтобы “сердце чистое и душа крылатая”. Придумал тоже. Однако находились и такие. Появлялись они иногда в вотчине лесного царя. Но все реже. А в последний раз уже приехали издалека на лето погостить. Выросли и пропали. Ни слуха, ни духа. И младший царевич затосковал.
Вот уже больше двух десятков лет он, с небольшими перерывами, гостил у своей бабки Ярины Горынишны на окраине села Олешь. Удумал. Терем ему не мил, а изба в человеческом поселении — в самый раз. Вроде и не простой смертный, а тянуло его к людям со страшной силой. Несладко, наверное, быть вечным ребенком. Но жизнь в древнем лесу уже давно сладкой не была. Многие сотни лет…
ГЛАВА 1 — По дороге в сказку
— Лиска, вставай, Рассолово! Скоро приедем, смотри-смотри! — Димка нещадно теребил сестру, взобравшись на ступеньку между спальными полками. Он и не думал реагировать на вялые попытки Василисы лягнуть его ногой. — Да смотри же ты, соня — озеро проезжаем!
Лиса открыла один глаз и хмуро уставилась на непоседливого мальчишку:
— Сколько времени? — спросила она.
— Пять утра! — с гордостью ответил Димка и, отвернувшись от сестры, уставился в окно. С затаенным восторгом он смотрел на большое озеро, мимо которого они проезжали. Спать не хотелось абсолютно. Еще бы, в первый раз они с сестрой едут в легендарное Емелево, о котором так много всего рассказывали папа и бабушка. Говорят, будто там до сих пор есть разбойники, зарывающие свои сокровища под развесистыми деревьями.
Димка тут же проверил, на месте ли подаренный ему отцом древний кусок кожи, на котором указано одно такое место. Подарок, разумеется, был в кармане. Мальчик развернул его и еще раз внимательно рассмотрел. Так… Огромный валун. Сосна с тремя могучими ветвями. Перекрестье дорог. Скелет рядом с деревом. Конечно же, первым делом он найдет зарытые рядом со скелетом сокровища. А Лиска может дрыхнуть сколько угодно.
Василиса, между тем, уже проснулась — ей тоже было любопытно и интересно, только в пять утра вставать… тяжко это. Впрочем, после того, как она свесилась с честно отвоеванной у брата верхней полки и выглянула в окно, спать расхотелось — за мелькающими у самой железнодорожной колеи полями цветущего иван-чая величественно проплывали темные еловые леса, влажно блестели небольшие придорожные пруды… От всей этой совершенно невозможной красоты Василисе даже плакать захотелось. Она шустро спрыгнула со своей полки и подсела к брату. А тут уже и родители вернулись с чаем.
Димка и Василиса, непоседливые двойняшки, страстно любили поезда и путешествия. Летом они обычно ездили на море, но в этом году взрослые приняли решение купить дом в деревне, где родилась бабушка. Дети с восторгом восприняли эту идею — они еще никогда до этого не бывали в сельской местности, а рассказы отца создали в их воображении идиллическую картину сказочного мира. Густые леса, полные неведомых чудищ, дикие звери, по ночам подходящие к людскому жилью… В чем-то, наверное, двойняшки были очень наивны для своего возраста. Это и понятно — любимые домашние дети, которые привыкли общаться в основном друг с другом, выросшие в мире отцовских рассказов и сказок.
Василиса была круглой отличницей, училась игре на фортепьяно, взахлеб читала книги. Димка учебу не любил. Читать терпеть не мог, зато обожал слушать. И при всей своей склонности к озорству и розыгрышам, был очень доверчивым. Василисе ничего не стоило заставить его поверить в любую ее выдумку.
Вот так и жили они в своем маленьком замкнутом мирке, полном чудес и загадок. Потому так и обрадовались, когда появилась возможность вынести этот мирок за пределы своей квартиры и побывать в настоящих лесах, о которых раньше только мечтали.
Выпив чай, дети помогли родителям собрать вещи. Лиса спрятала в своей дорожной сумке книжку, которую читала перед сном. На белой обложке красовался мальчик, летящий на драконе, и красными буквами значилось: Урсула ле Гуин «Волшебник Земноморья». Необыкновенная история про мальчика-чародея. Василисе купили книгу вчера на вокзале, и она еще не успела ее дочитать, а потому на впечатления от новых мест накладывались мысли — а что же там будет дальше. Но они ее тревожили очень недолго, потому что поезд уже начал тормозить перед небольшим деревянным вокзалом. Двойняшки так и прильнули к двери вагона, пока еще преграждающей путь к новому чудесному миру. Скоро, уже скоро дверь откроется, и в лицо подует ветер приключений…
Поезд остановился, сцепки вагонов в последний раз скрипнули, проводница отодвинула детей, мешающих ей открыть дверь… И долгожданный миг настал. В легкие ворвался прохладный, свежий, утренний воздух, пахнущий хвоей, полевым разнотравьем и, одновременно, железной дорогой.
— Идем на вокзал, нам нужно будет подождать автобус, — сказал отец, надевая на плечи рюкзак. Василиса забрала у него свою сумку с одеждой, то же сделал и Димка. Мать шла налегке.
До вокзала дойти было всего ничего. Перейти пути, подняться по небольшой лестнице и пройти несколько метров по дорожке. Ветхая дощатая дверь отворилась, и путешественники вошли в святая-святых, вокзал города Галича. Здесь пахло старой древесиной, ранним утром и лесом. От растворенного в воздухе кислорода кружилась голова и, одновременно, хотелось бежать, бежать, бежать, куда глаза глядят. А за спиной словно выросли крылья — туда, вперед, там ждут тайны и загадки, там ждет сказочная страна и иначе быть попросту не может.
Зал ожидания — ряды кресел. Кассы сбоку. Одно окошко открыто, но желающих купить билет нет — это касса дальнего следования. Люди спят, положив под голову вещи.
— Теперь вы можете погулять, или же немного поспать, — предложила мама.
— Погулять! Погулять! — запрыгал Димка.
— Конечно, погулять! — подхватила Василиса.
— Хорошо, идите, — разрешил им отец и, порывшись в карманах, достал купюру. — Скоро откроется киоск с мороженым — очень рекомендую.
— Спасибо! — сказала Лиса и, взяв у отца деньги, спрятала в маленькую дорожную сумочку, висевшую у нее на плече.
Киоск с мороженым еще не работал, зато открылся соседний с ним газетный киоск. Поднявшись на цыпочки, Лиса увидела марки с лесными животными. Таких в коллекции еще не было.
— Димка, смотри! Новые марки! — позвала она брата. Тот не заставил себя долго ждать и, отстранив сестру, рассмотрел новинку.
— Давай купим! — предложил он.
— Давай! — поддержала его Василиса.
Купив пополнение к коллекции, дети присели на лавочку в скверике перед вокзалом.
— Ой, Лиска, смотри, вылитая ты, — засмеялся Димка, показывая пальцем на марку с изображением лисы.
— Я темнее, — фыркнула Василиса и встряхнула своими длинными, до пояса, золотисто-каштановыми волосами. Солнце, увидев новую игрушку, не упустило свой шанс и щедро рассыпало свои лучи по волосам девочки, словно в насмешку сделав их огненно-рыжими.
— Зато все остальное — точь-в-точь! — не отставал брат.
— На себя посмотри! — ответила Лиска и взъерошила Димкины волосы, чуть более темные, чем ее собственные, но все с тем же золотистым отблеском. Солнце в это утро решило оставаться справедливым и, слегка мазнув по коротким взъерошенным вихрам мальчика, раскрасило их все в тот же лисий цвет.
Дети рассмеялись. Димка дернул сестру за косу, она отмахнулась от него, и еще некоторое время дети гонялись друг за другом по скверику. Они так увлеклись, что даже не заметили, как открылся киоск с мороженым. И только окончательно выдохнувшись, они увидели человека, в руках у которого был вафельный стаканчик. Сообразив, что киоск открыт, дети рванули вверх по лестнице. Мороженое действительно оказалось очень-очень вкусным.
И если так чудесно выглядело преддверие сказки, то что же будет дальше?
Когда двойняшки вернулись, родители уже стояли в очереди за билетами на таинственный автобус, называющийся Галич-Муравьище.
— А почему Муравьище? — тут же поинтересовалась любопытная Василиса. Отец только пожал плечами.
— Не знаю, село старое очень. Хотя, думается мне, что его могли назвать так из-за того, что в лесах вокруг него было много муравейников. Чем не гипотеза? — предположил он.
Очередь подошла, билеты купили, а вскоре подошел и автобус — старенький, но все еще крепкий ПАЗик. В него начали погружаться люди — старушки с корзинками, толстые, и не очень тетки, краснолицые дядьки… Василиса даже смутилась — слишком уж мало все они напоминали жителей сказочной страны. По всей вероятности, ее брат подумал то же самое, потому что обвел всех собравшихся людей долгим взглядом и многозначительно приподнял брови. Немного потолкавшись в дверях автобуса, все же удалось занять три сидения — два рядом, одно позади. Димка с Лисой ухитрились разместиться на единственном ближайшем к окну сидении, и тут же чуть не поссорились, выясняя, как будут делить отвоеванное окно. В итоге отец предложил Димке просто взять сестру на колени. Тот хоть и поворчал, что Василиска тяжелая и много ест, но согласился, что это единственный устраивающий всех выход. Наконец, все споры и ссоры были преодолены. Багаж погрузили в ноги. Отец занял освободившееся место, а ПАЗик тронулся, оглушительно гремя и дребезжа на ухабах. Дети прильнули к окну.
— Смотрите, справа — Шемякина гора! Говорят, будто когда-то князь Галича Дмитрий Шемяка зарыл здесь свой клад, — сказал отец, показывая рукой направление.
Гора была крутая и высокая. Казалось, что тропинки, ведущие от ее подножья к вершине, располагаются чуть ли не вертикально.
— А что, там, правда, зарыт клад? — не выдержал Димка.
— Про то, наверное, один Шемяка и знает, — улыбнулся отец. — Но легенды ходят, что правда, то правда. А еще говорят, будто в озере на дне лежат корабли, груженые несметными сокровищами. Клад, разумеется, охраняет заклятие. Страшное, как водится. Чтоб добыть сокровища, нужно закопать в землю своего сына-первенца. Тогда корабли, груженные драгоценностями, поднимутся со дна озера… По одной легенде Шемяка был охоч до сокровищ и хотел добыть клад такой ценой. Говорят, будто бы корабли даже показались наполовину из воды, но только жена Шемяки прибежала и вытащила сына из ямы. Разумеется, корабли тут же и пропали.
— Обидно, — шмыгнул носом Димка. — Зато никто не пострадал, — добавил он.
Между тем автобус выехал из города и покатился по пыльной дороге, все еще окутанной остатками утренней туманной дымки. По обочинам сначала появился густой кустарник, вдалеке показался темный лес. Дети с восторгом смотрели, как мимо них проносятся поля, холмы и маленькие, словно вышедшие из сказок, деревеньки. Покосившиеся домики, сараи, полуразрушенные церквушки, пасущиеся козы и овцы… А на заднем фоне неизменно маячила темная громада леса. Казалось, будто мановением волшебной палочки их автобус перенесся в те времена, когда не было ни телевизоров, ни компьютеров. Даже машин, и тех тоже не существовало. Разве что только вот этот, старый, словно весь этот мир, ПАЗик, всегда колесил по пыльным дорогам, соединяя в единое кольцо прошлое, настоящее и будущее.
***
Ваня сидел на поваленном стволе и играл на дудочке. Ему нравилось играть. Казалось, будто тоска, гнездящаяся в его душе, уходит вместе с веселыми звуками музыки. И становилось легче. Старший царевич… Иван... он многого не понимал. В его душе всегда царили сумрак и спокойствие.
А Ваня нуждался в друзьях. Сердце, привыкшее любить и дружить, тосковало, когда не было тех, кого можно радовать лесными приключениями, вместе с кем можно стремглав бежать к реке купаться, с кем можно печь картошку по ночам и рассказывать страшные истории. Весна, лето — пора веселья. И когда не с кем его разделить… Это страшно. И больно. И тоскливо. А самому что делать? — Вот только на дудочке играть, обучая птиц новым песням.
Эта весна опять принесла смятение. Ваня чувствовал, что скоро приедут новые друзья. И несколько лет они проведут вместе с ним. И снова будут веселые дни и ночи. И снова будут те, кому Ваня станет рассказывать старые сказки древнего леса. Друзья царевича вырастут, слушая эти сказки, вдыхая растворенное в воздухе волшебство. И их живые души уже никогда не поглотит пустота. Они всегда будут немножечко иными. Пусть взрослыми, но теми, у кого в душе всегда царит детство.
ГЛАВА 2 — Когда приходишь в гости — здоровайся!
Проехав по городу, автобус свернул со старого шоссе на проселочную дорогу, и лес, до того казавшийся далеким, обступил трассу со всех сторон. Высокие сосны, темные, раскидистые ели странным образом перемежались с белыми клиньями березовых рощ. Порой лес немного отступал от дороги, оставляя место болотинам. Но даже там, в воде, росли деревья — пусть чахлые и не такие высокие.
Пассажиры автобуса говорили громко и почти скороговоркой, при этом все время окая. Их произношение показалось детям очень странным и оригинальным. Василиса и Димка тут же решили, что, наверное, так и должны говорить все сказочные жители.
Иногда ПАЗик останавливался, высаживая людей. Не всегда было понятно, куда они направляются — остановка из четырех бетонных плит, лес и тропинка, ведущая куда-то вдаль. Ни домика, ни сарая — ничего. Зачем же люди здесь выходят?
Василиса задала этот вопрос отцу. Тот улыбнулся и рассказал, что деревни могут находиться в нескольких километрах от остановок, и пассажиры, выйдя из автобуса, еще долго идут пешком.
Там, где в итоге вышли путешественники, даже остановки не оказалось — только маленькая лавочка, на которой можно сидеть в ожидании своего автобуса.
Чуть поодаль виднелись два старых дома. Один, ближайший — был очень большим и горбатым, словно от старости у него болела спина.
— Вот и наш дом, — сказал отец, указывая на горбатое строение.
