ПРОЛОГ
Дал-Риад. Особняк леди Бриджерс
Парик, плащ, баночки с гримом… В зеркале мелькнуло перепуганное лицо яркой брюнетки, совсем непохожей на Келли Грин.
Пудра упала на пол, выскользнув из дрожащих рук. Белое облачко взметнулось в воздух.
Узнают… Келли бросилась убирать следы, но услышала голоса и замерла с бешено колотящимся сердцем.
Быстрее! Нужно уходить. Девушка осторожно выглянула в коридор. Никого.
Стараясь ступать бесшумно, поспешила к черному ходу мимо спальни леди Бриджерс, которая… которую… Как же так?!
Но времени оплакивать благодетельницу, заменившую ей и подругу, и мать, уже не осталось. Вернуться и найти убийцу можно позже. А пока — бежать. Иначе тюрьма и виселица. Никто не поверит в невиновность Келли Грин.
Голоса приближались. Заглянуть бы к себе хоть на несколько секунд, чтобы забрать деньги и украшения… Нет, не успеть.
Бежать. Бежать немедленно в Ландерин и затеряться в его бесконечных кварталах. Там, откуда Келли когда-то начала свой непростой путь наверх… А теперь возвращалась к прежней нищете.
В голове мелькнула шальная мысль — может, попросить помощи у Алана, ведь он… Келли решительно одернула себя. Нет. Она должна справиться сама. Алан Баннистер теперь известный маэстро и вряд ли захочет укрывать беглую преступницу. Да и нечестно это — ставить его перед таким выбором.
***
Альберт-холл. Мастерская плотника
— Чертов концерт уже через месяц, — пробурчал старый Смолл, делая глоток дрянного виски из своей затертой фляги. — Скажусь больным и останусь дома.
— Что, уже поверил в собственные сказки? — буркнул Брик, поглядывая на своего нового помощника — тощего подростка по имени Рик Миллер. Паренек казался немощным, но даже такой лучше, чем никакого. А Смолл как назло притащился без приглашения и решил попугать новичка байками про Концерт Теней. Спать бы ему, перед ночным дежурством, а не тут виски хлестать.
— Ты это Джейкобу скажи, — не унимался старик-сторож. — Говорят, он так в себя и не пришел — в приют умалишенных отправился. Тот, что в Колней-Хэтч. Аккурат в канун Дня всех святых и спятил, потому что остался на ночь здесь и увидел… их.
— Кого — их? — спросил Миллер, не удержавшись.
— Призраков, для которых играет наш оркестр, — Смолл явно обрадовался возможности посвятить новичка в тайны Альберт-холла. — Говорят, очень им пришлась по вкусу «Дьявольская соната» маэстро Баннистера. Мертвые слушают ее из зрительного зала. Даже сам Его покойное высочество…
— Смолл, хватит городить чушь! — рявкнул Брик и распорядился. — Миллер, сбегай на склад, принеси гвоздей…
— Каких? — радостно спросил Рик.
— Обивочных.
Когда парень убежал, Брик набросился на Смолла:
— Не отваживай новичков, старый черт! И так никто не задерживается у нас, сколько ни плати.
— Но предупредить-то надо. Сам знаешь — не сказки это. А у мальчишек вечно ветер в голове. Все самим надо узнать. Вот Джейкоб и узнал… Я на другой день куртку его нашел в той каморке, где он прятался во время концерта. И запах там был… недобрый. Кладбищем пахло, — Смолл и не думал останавливаться, хотя его байки уже весь Альберт-холл знал, — увядшие цветы, гниль всякая и… миндаль. Точно говорю! Миндалем пахло! Я этот запах часто в костюмерной чую.
— Отраву для моли раскладывают. Вот и чуешь. Еще скажи, что Джейкоба отравили. Нет, Смолл, от той отравы не сходят с ума, а помирают, притом быстро. Так что не придумывай, — Брик решительно поднялся, не желая и дальше слушать эти бредни. — Джейкоб, поди, куртку свою в костюмерной забыл, вот она и пропахла миндалем.
— А цветы и гниль?
Брик только глаза воздел к потолку:
— Не пил бы ты свою дрянь, не мерещились бы запахи. Это от тебя перегаром за три мили разит. Смотри, выгонят отсюда, где ты еще такое жалование сыщешь?
Смолл не ответил. Только еще раз приложился к фляге. Он не боялся — сыскать ночного сторожа для Альберт-холла тоже было делом непростым.
ГЛАВА 1 — Возвращение в Ландерин
Две недели спустя
Капли холодного дождя разбивались о старую мостовую. Вода потоками стекала с черепичных крыш. Ботинки Келли Грин хлюпали и натирали ноги, платье вымокло, подол был весь в грязи. Хорошо хоть надежный грим держался на лице — его обычной водой не смоешь.
Девушка пряталась в подворотне под каменной аркой, раздумывая, куда идти и что делать дальше — в Ландерине у нее никого не было, о рекомендациях не стоило даже говорить, а в кармане осталось всего три фенинга. Но, с другой стороны, это все равно лучше, чем угодить в тюрьму или на каторгу.
Разбрызгивая во все стороны грязь, по улице проехал кэб. Келли спряталась в тень, утешая себя мыслями, что полиция Ландерина не станет ее искать так же усердно, как полиция Дал-Риада.
— Ты чего здесь забыла, милочка? — раздался откуда-то сзади хриплый женский голос. — Это мое место!
Келли вздрогнула и обернулась. Уперев руки в боки, на нее смотрела потрепанная женщина неопределенного возраста, но очень даже определенной профессии. Ей равно можно было дать и тридцать, и все шестьдесят — такие быстро стареют.
— Простите, я здесь всего лишь прячусь от дождя, но, если мешаю, могу уйти — Келли напустила на себя самый наивный вид и, поежившись, закуталась в дырявую шаль, показывая, что замерзла.
— Да стой уж, чего там, — тут же смилостивилась женщина. — Все равно, еще слишком рано. А тебе чего дома не сидится в такую погоду? Ты ведь из этих, — она показала пальцем куда-то вверх, а потом уточнила: — Не из простых. Вона как разговариваешь. Чего здесь-то забыла?
— Я служанкой работала, — пояснила Келли. — У хозяйки пропала дорогая брошь…
— А обвинили тебя, — тут же продолжила за нее собеседница, а когда Келли кивнула, тотчас спросила деловито: — Попусту обвинили или не знаешь, кому продать?
— Попусту, — вздохнула девушка.
— Плохи дела, — пожалела ее женщина и представилась: — Меня здесь знают как Бет.
Келли представилась, решив не изменять свое имя — оно было слишком распространенным, чтобы помочь полиции выйти на след.
— Голодная, поди? — с жалостью оглядела ее Бет.
— Да, — вздохнула Келли.
— И денег нет…
— Да.
Бет помолчала немного, раздумывая, а потом вдруг спросила:
— Сегодня вторник, вроде?
— Да.
— А раз так, то я знаю, чем помочь! — Бет снисходительно посмотрела на Келли. — Приходи-ка ты сегодня вечером на Сент-Джон-стрит. Знаешь где это?
— Знаю.
— Так вот, там сегодня Энди будет. Он часто по вторникам играет напротив магазина Смита, — Бет оглянулась назад, словно вспомнила, что ей нужно идти.
— Энди? Кто это?
— Скрипач. Так вот, он добрый малый, но странный. Никогда не знаешь, что учудит. Говорят, сразу чует, где бездельник, а кому действительно помощь нужна. Если повезет — денег тебе даст или хоть еды купит. Но только если предложит куда-нибудь с ним пойти — откажись.
— Почему? — поинтересовалась Келли, хотя у нее и в мыслях не было идти куда-то с незнакомым мужчиной — леди Бриджерс просветила воспитанницу, какие последствия может повлечь подобная беспечность.
— Он несколько раз уводил с улицы девочек и девушек. И все!
— Как это — все? — насторожилась Келли.
— Больше их никто уже не видел. Пропадали бесследно, — страшным голосом сообщила ей Бет.
— А полиция как же? Неужто не вмешалась?
— А чего им вмешиваться? Энди знает, кого уводить — с улицы забирает только сирот или тех, кого родня не хватится. Слыхала про Джека из Уайттемпла?
— Конечно. О нем все слышали, — кивнула Келли. — Но, вроде, он куда-то сгинул. Последнее убийство случилось несколько лет назад, и с тех пор все тихо.
— Поговаривают, что не сгинул Джек, а просто затаился. Как знать, уж не связан ли с ним Энди? Может, потому и пропадают бедняжки.
— А их тела нашли?
— Ни одного!
— Значит, это не Джек. Иначе бы нашли, — сказала Келли, не испытывая особой уверенности.
— Джек или нет, но я тебя предупредила! — не стала спорить Бет. — Денег даст — бери. Еду купит — не отказывайся. А ежели с собой позовет — спасайся! Только сама не проси его ни о чем. Просто стой и слушай, как он играет. Если захочет помочь — предложит. А нет — просить без толку. Ну все, милочка, заболталась я с тобой. Пойду, пожалуй. Делов у меня еще много! А ежели чего, тут меня по вечерам завсегда можно найти. Совсем тяжко станет — заглядывай, сведу тебя в одно местечко. Раньше там работала, пока была молода и хороша собой.
— Спасибо, — поблагодарила ее Келли, от души надеясь, что настолько тяжко ей не станет.
Меж тем дождь затих. Выждав, когда на улице появятся люди, Келли вышла из своего укрытия. С трудом припоминая дорогу, она направилась к Сент-Джон-стрит, где давным-давно торговала цветами из ткани.
С толпой смешаться не составило никакого труда. Лавируя между прохожими, Келли вскоре начала узнавать знакомые с детства места. Вот лавка мясника мистера Худа… Теперь здесь открыли кофейню. Вот дом, где прежде играл старый скрипач Джо Вуд, а дальше — магазин Смита, рядом с которым много лет назад Алан Хикс чистил обувь прохожим.
Келли грустно улыбнулась, а потом посмотрела на толстую тумбу с афишей, где значилось:
«В память о маэстро Эмброузе Баннистере
Благотворительный мемориальный концерт в пользу Фонда юных музыкантов его имени.
«Оркестр Его Высочества принца Альберта»
Дирижер: маэстро Генри Локхард.
Солист: маэстро Алан Баннистер»
«Когда-нибудь, когда ты станешь великим музыкантом, я вернусь в Ландерин, и ты пригласишь меня на свой концерт», — так сказала Келли, уезжая в Дал-Риад.
Она вернулась, только все наивные обещания и клятвы остались в далеком детстве.
Порыв ветра заставил Келли задрожать и плотнее закутаться в грязную тряпку, которая некогда была красивой шалью. От холода у девушки уже зуб на зуб не попадал. Надо было срочно согреться. Пусть даже придется отдать последние деньги за чай и кусок хлеба с маслом. Ничего, не в первый раз. Справлялась раньше, справится и сейчас. Главное — до вечера дотянуть. Надежда на какого-то там Энди была, конечно, очень зыбкой, но другие варианты выглядели намного хуже. Уж лучше рискнуть.
Келли окинула взглядом дверь кофейни. Заведение не выглядело слишком дорогим, а идти в Восточный Ландерин за дешевой едой было страшно. Келли хорошо помнила нравы обитателей Уайттемпла и прочих нищих районов Ландерина. Ей совсем не улыбалось нажить дополнительных проблем на грязных улицах своего детства.
Приняв решение, Келли быстро перешла дорогу и потянула дверь на себя. В нос ударил запах табачного дыма и сдобы. Убедившись, что посетителей немного, девушка шагнула в кофейню и направилась к прилавку, за которым лениво протирал пустую чашку упитанный мужчина.
— Мне, пожалуйста, чаю и хлеба с маслом, — попросила она.
— Три фенинга.
Отдав последние монеты, Келли вскоре уже сидела за шатким столиком, грея руки об чашку с горячим чаем. Заветренный кусок хлеба с тонким слоем масла закончился слишком быстро. Девушка съела его, даже не ощутив вкуса, и теперь изо всех сил пыталась растянуть чай на подольше и согреться, чтобы не заболеть. Еще не хватало умереть на улице от простуды.
К ее счастью, тучи уже разошлись, в просветы проглянуло солнце. Настало время уходить.
Суетливая столичная жизнь вновь бурлила. Уличные торговцы на все лады нахваливали товары. Рядом с магазином Смита появился чистильщик обуви — долговязый белобрысый мальчишка, нисколько не похожий на Алана Хикса.
Газетчики вспомнили о вечерних новостях. «Маэстро Бауэр найден убитым в ночь после концерта. Новая жертва “Дьявольской сонаты”». «Ее Величество посетит выступление маэстро Баннистера в Альберт-Холле. Достоверный источник сообщает: «“Дьявольскую сонату” исполнит ее создатель», — кричали они. — Билеты раскуплены за месяц до концерта!»
Но вовсе не убийства и не концерт привлекли внимание Келли Грин — рядом с одним из домов появился уличный музыкант. Среднего роста, стройный, со слишком уж хорошей осанкой, но растрепанной рыжей шевелюрой и неопрятной всклокоченной бородой. Он шел, держа в руках старый чехол со скрипкой, а потом остановился на углу, где когда-то играл старый Джо Вуд. Поморщился, услышав крики газетчика про анонс «Дьявольской сонаты» на вечере памяти Эмброуза Баннистера, потом помрачнел, но ненадолго.
Тряхнув головой, словно отгоняя дурные мысли, музыкант достал скрипку, легко положил ее на плечо, на мгновение замер, а потом заиграл веселую мелодию, от которой захотелось танцевать даже уставшей донельзя Келли.
Гадать не приходилось — это тот самый Энди, о котором говорила Бет.
Тонкие и длинные пальцы ловко порхали по грифу, сплетая невесомое кружево музыки. Прохожие останавливались, чтобы послушать, кидали монеты в раскрытый чехол. Кто-то шел дальше, а кто-то, забыв про дела, пускался в пляс. И вот уже несколько пар кружились в зажигательном простонародном танце, а собравшаяся толпа, хлопая в ладоши, отбивала ритм.
Когда мелодия закончилась, люди принялись громко аплодировать. Монеты посыпались в открытый футляр. Поклонившись, скрипач вновь заиграл, но на сей раз его музыка была печальной. В ней слышалась скорбь утраты и вместе с тем — надежда на счастливое будущее. Скрипка плакала и грустила, и на глазах у некоторых прохожих показались слезы. Келли замерла — на мгновение ей показалось, будто на месте музыканта стоит Алан Хикс, но, конечно же, этого никак не могло случиться.
— Сегодня я играю в память о старике Джо Вуде! Многие из вас знали его и слушали его игру, — произнес скрипач, доиграв мелодию. — Он был моим учителем и умер в этот день ровно год тому назад. Все, что я соберу за сегодняшнее выступление, нынешним же вечером будет потрачено на выпивку и угощения в память о нем. Приходите в паб «Белый кот». Буду рад каждому из вас!
Учитель? Джо Вуд — его учитель? Келли во все глаза уставилась на музыканта. Она знала лишь одного ученика Джо Вуда. И это был именно Алан Хикс. Конечно, за то время, что ее не было в Ландерине, старик мог взять себе другого ученика, тем более, что Алан прошел прослушивание у самого маэстро Эмброуза Баннистера, но…
Девушка подобралась поближе, желая рассмотреть музыканта. В глаза бросались только рыжая шевелюра и борода. Они скрывали большую часть лица, да и поношенное кепи вносило свою лепту. Каким сейчас стал Алан? Судя по афишам, он строен, темноволос и гладко бреется — вот и все, что можно сказать. Сама Келли помнила еще, что у него теплые карие глаза. Пришлось подойти еще на пару шагов. Музыкант закончил играть веселую плясовую. В чехол вновь посыпались мелкие монеты.
Вскинув голову, скрипач встретился взглядом с Келли, и девушка ахнула — его карие глаза были в точности такие, как глаза Алана… И нос, довольно длинный и тонкий, слишком породистый для простолюдина, тоже похож. Неужели великий маэстро, надев парик и приклеив бороду, развлекает публику на грязной улице?! Впрочем, это хорошо объясняло все странности, о которых говорила Бет. У Алана было доброе сердце. Судя по всему, за прошедшие годы ничего не изменилось.
Подойти к нему и напомнить о себе? Келли сразу отмела эту идею. Во-первых, Алан здесь инкогнито, раскрывать которое точно не следует. Во-вторых, наивно думать, что маэстро обрадует появление давней знакомой, о которой он наверняка уже забыл. В-третьих, мисс Грин разыскивает полиция, а потому не следует ставить Алана перед выбором — сдать преступницу в руки правосудия или укрывать ее, рискуя собственной репутацией.
