Памяти Ярослава. Лети.
Предупреждение от авторов. Для общего удобства считаем, что место действия — альтернативный мир. Очень похожий на наш, но все же не наш. Все совпадения случайны etc.
Наш мир и любые другие — есть система и ее законы. Работа системы подвержена влиянию случайностей, которые порождают ошибки и приближают саму систему к состоянию хаоса. Там, где люди, случайностей бывает куда больше, чем где бы то ни было еще. Мир людей — непрерывное поле битвы порядка и хаоса. Так кто или что не дает хаосу поглотить его окончательно? Кто или что стоит на страже порядка, не позволяя опасным случайностям подтолкнуть систему к гибели?
Кто те загадочные существа, которые, порой, возникают из ниоткуда, спасают людей, совершают чудеса, возвращая кого-то к жизни, и сразу же исчезают в неизвестном направлении, не позволяя даже поблагодарить себя? — Наверное, вы назовете их ангелами. Мы вряд ли ошибемся, если предположим, что таинственных людей, которые появляются лишь для того, чтобы разрушить чью-то жизнь и бесследно пропасть, вы назовете демонами. Пожалуй, можно назвать их и так, но это было бы слишком просто, а мир устроен сложнее. Не существует абсолютного добра, как не бывает и абсолютного зла. Но вода и огонь — есть. Вода сохраняет и дарит жизнь, а огонь сжигает и разрушает. И то, и другое бывает необходимо для поддержания системы в порядке. Добро и зло, так, как их упрощенно понимаем мы — всего лишь части одной и той же медали.
Так они и живут, эти две части медали, серокрылые и чернокрылые ангелы. В физических телах. Среди людей. Почти не выделяясь из толпы. Со своими правилами, законами и ограничениями. Они всегда оказываются там, где должны быть. Там, куда ведет их Зов.
«Все это чистой воды вымысел!» — скажете вы. Что ж, пожалуй, пусть это будет вымыслом. С самого начала и до самого конца.
А нам, авторам, остается только хитро улыбнуться и сказать спасибо тем, кого не существует, а еще попросить их не слишком сильно ругать нас за романтику и излишний полет фантазии. Как бы то ни было, но мы это делаем от чистого сердца.
7 Мая 2016 года. Сирия
В этой чертовой пустыне все было пропитано песком. Желтая пыль проникала в шатры, запорошивала постельное белье, лезла в нос. И по возвращению с заданий первым делом все бежали в душ, хотя смысла в этом большого не было, разве только освежиться. Небольшая пробежка до столовой и ты опять весь в песке.
Взвод лейтенанта Котомина вернулся на базу — хороший повод для радости. А еще больший — скоро на гражданку. Через неделю или около того за ними должны были прислать транспорт.
Быстро ополоснувшись, Дункан метнулся в шатер для отдыха, пока остальные приводили себя в порядок и шли обедать. У него был свой интерес, а поесть можно и позже. Покопавшись в вещах Чуда, вытащил его смартфон. Включил и тут же посыпались смски.
Ухмыльнувшись, Дункан взъерошил высохшие волосы, плюхнулся на койку, поводил немного пальцами по экрану, подбирая нужную фигуру для разблокировки, а после с дурацким смешком начал читать все подряд.
— «Пусь, как ты? Я соскучилась. Вчера обнимала нашего Мурзю и думала о тебе», — продекламировал он. — Меня ща стошнит. Пууууусенька, — фальцет у младшего лейтенанта Павла Горского получился исключительно мерзопакостный.
Полистал смски, хохотнул, поерзал на кровати:
— «Кисик, от тебя уже неделю ничего нет. Я волнуюсь. Напиши, как появишься на базе. Твоя бабушка связала новые шерстяные носки. С трудом отговорила ее посылать их тебе. Ведь у вас жарко, да?» — Дункан громко расхохотался, представив сослуживца в теплых шерстяных носках, желательно в полосочку. — Во баба дает! Нет, у нас тут холодно. Пятьдесят в тени. В аду намного жарче, чесслово! Уж я-то точно знаю. Так… Какая же скука! А это что у нас?
Дункан нахмурился, потом просиял и громко возвестил непонятно кому:
— «Пусь, у нас вчера засорилась ванная. Пришлось вызывать мастера на час. Как жалко, что тебя нет. Эти мастера такие странные. Оставил мне свой телефон и сказал, чтоб звонила, если что. Больше вызывать не буду. Мало ли. Возвращайся быстрее», — Дункан накрыл голову одной ладонью, другой козырнул и громко сообщил. — Младший лейтенант сантехнической службы Славик Чудодеев по вашему приказанию прибыл. Dummkopf*! (*Болван или дурак в переводе с немецкого. Прим. авт.)
Таким манером он прочитал еще несколько смсок похожего содержания. Пробурчав под нос: «Спасибо тебе, Котик, за то, что я не Пусик», — хихикнул, а потом округлил глаза, просмотрев очередное сообщение: «Пусь, сегодня видела тебя во сне. Помнишь, когда мы были с тобой на лестнице между девятым этажом и чердаком? Прямо как школьники. Я никогда этого не забуду. Вернешься, повторим?» — Ого, — поднял брови Дункан. — А третьим пригласите? Я за!
Выключив смартфон, он вернул его на место, с явной неохотой поднялся с койки, вышел из шатра и побрел по утоптанной дорожке в столовую. Солнце нещадно палило, выжигая и обесцвечивая все цвета до желтого и его оттенков. Даже безвольно повисший флаг и тот казался желтоватым.
— Крестоносцы, мать твою, — ругнулся Дункан, с тоской посмотрев на занесенную песком скалу за лагерем.
В столовой было чуть прохладней. Парни уже сидели за столом и с аппетитом ели. Дункан покрутил носом и взял себе картофельный суп с курицой, котлету по-киевски, макароны. Курица стояла уже поперек горла, но свинину сюда почти не доставляли, а говядина была далеко не мраморная. Приходилось есть, что дают. Оглядел знакомый стол. Его место никто не занял. Прихватив по пути стакан с апельсиновым соком, уселся и печально уставился в тарелку. От жары есть не очень-то и хотелось.
Славка-Чуд сидел напротив. Довольный и радостный. Ни дать ни взять выиграл миллион в лотерею. Пуся, блин. На девятом этаже.
Дункан нахмурился, поковырялся ложкой в супе. Посмотрел на сослуживцев. Все были какие-то расслабленные. Еще бы. Боевая задача выполнена, вернулись живыми. Вот только Дункана не особенно волновали люди, их жизни и задачи. Все это его раздражало. Люди… Бабочки-однодневки. И подпесок этот узкоглазый — Лис — тоже бесил, постоянно мешаясь под ногами. Как его вообще в десантные войска взяли? Неформат. Дункан сверкнул глазами на тонкокостного азиата, сидящего рядом со Славкой.
Но больше всех раздражал Кот — серокрылый подопечный Микаэля, сидящий во главе стола. И необходимость видеть его физиономию чуть ли не каждый день. И то, что приходится ему подчиняться. И то, что уже черт знает сколько лет они как два попугая-неразлучника. Где один, там и второй. Да ладно бы если так — это как раз в порядке вещей. Однако у начальства явно имелись личные претензии к Дункану, поэтому опальному чернокрылому в напарники назначили не просто серокрылого, а самого скучного из них. Скучнее не бывает. Еще и с узкоглазым довеском в комплекте. Тот еще довесок оказался.
Сначала Лис не особенно раздражал, но со временем он превратился в серьезную проблему. Тандем чернокрылого и серокрылого в боевом подразделении — это почти всегда напарники. Никогда не знаешь, чье вмешательство понадобится, зато всегда точно известно, на кого можно положиться. Лис самим фактом своего присутствия исключал возможность создания команды «черный-серый». Для Влада напарником был узкоглазый. И так все годы. А Дункан оставался сам по себе.
Смертные нервировали. Серокрылый держал максимальную дистанцию, изображая «батяню комбата». Лис вел свою никому непонятную игру. Не то чтобы чернокрылому было плохо одному, но все происходящее воспринималось как заноза в пальце — вроде и не больно, а раздражает. И все время приходилось балансировать как над пропастью.
Дункан скосил глаза на Кота. Тот с абсолютно отрешенным видом ел свою котлету, ловко орудуя ножом и вилкой.
Лейтенант Владислав Котомин — военный до кончиков ногтей. Правильный до тошноты. Принципиальный до полного занудства. Абсолютно одинаковый и как ангел, и как командир взвода. Невозмутимый как стена. Скука смертная — иметь с таким дело. Со временем, конечно, ко всему привыкаешь. Чернокрылый тоже привык. Но все равно сделать серокрылому какую-нибудь пакость было верхом удовольствия. Пожалуй, единственным доступным Дункану развлечением в очередной долгосрочной командировке.
Чернокрылый каждый раз терпеливо ждал своего часа и, похоже, совсем недавно судьба смилостивилась: он ощутил Зов. Сеть еле слышно вибрировала, предупреждая, что в ход событий вкралась ошибка, исправлять которую должен именно чернокрылый. Пусть ему и запрещено трогать лейтенанта Котомина с неоригинальным позывным «Кот», но зато сейчас Зов указал на его любимчика. Конкретно — Славика, которому Влад постоянно подыгрывал и на гражданке тоже. В последний раз так подыграл, что Дункан еще нескоро забудет. Инну, с которой теперь встречался Чуд, первым разглядел именно он, Дункан. И познакомился с ней первый. И ухаживать начал, имея планы неплохо разнообразить свою жизнь. Но все сорвалось исключительно из-за Влада, который потрафил смертному, смешав планы чернокрылого. Кто знает, не было ли это способом отыграться на Дункане. Однако такое бы означало, что Кот способен испытывать хоть какие-то чувства, что ни на грош не соответствовало реальности.
Дункан повозил в тарелке ложкой. Есть он точно не хотел, а вот сорвать злость, напротив, почти мечтал. К тому ж в этом еще и резон был — на пару дней ему нужно было загреметь на губу* (*Губа или гауптвахта — помещение для содержания под арестом военнослужащих. Прим. авт.). Просто жизненно необходимо.
Эту цепь событий он готовил уже более месяца, тщательно просматривая все неслучайные случайности. Повинуясь Зову, даже намалевал слово «Инна» белой краской на одном из разрушенных домов неподалеку от базы. Почти полмесяца гадал, зачем это нужно. Ведь пришлось изрядно повозиться, чтобы буквы были крупные и читались издалека. И только недавно стало ясно, что до свадьбы Чуд не доживет. Протеже Кота осталось жить не больше дня. Дункану требовалось только оказаться в этот момент абсолютно не у дел. По велению Зова его личное участие в этой истории полностью исключалось. Кот, конечно, все поймет — он умный, но… Серокрылому не надо объяснять, что означает Зов. Смирится и забудет.
— Эй, Пусик, — Дункан с вызовом посмотрел на Славу, потом скосил глаза на Кота. — Моя любовь живет на… каком этаже? Секс-марафон устроим на гражданке? Пригласим Инну, заберемся втроем на девятый этаж. Девочка она… ух, — чернокрылый щелкнул пальцами в воздухе. — Незабываемо будет.
Чуд не успел вскочить, а в лицо Дункану уже полетела тарелка с костями от курицы. Узкие глаза азиата сделались еще уже, а улыбка обнажила острые мелкие зубы. Чернокрылый подставил ладонь, тарелка упала на стол.
— И тебя, Лис, тоже приглашаю, Чудик сам не догадается это сделать, но ведь ты любишь трахать всех подряд.
— Дункан, встать! — лицо Кота не выражало никаких чувств, только глаза потемнели. — Лис, Чуд, отставить!
— Да у меня и так уже все стоит. Весь горю прямо. Там такие словечки... но я их уже знаю, мне она сама рассказывала… Кисик, — Дункан проигнорировал приказ взводного и смотрел только на Чуда.
Тот медленно наливался краской, было видно как сжимаются кулаки и багровеют маленькие уши на коротко стриженной голове.
— Дункан, тебя контузило? Двое суток на губе. Выполняй, — голос серокрылого звучал бесстрастно, а в глазах появилось понимание. Чернокрылый остановился — незачем было продолжать. Кот понял, что это Зов, а продолжение комедии могло вынудить его пойти на более серьезные меры. Просто потому что дисциплина и правила. Сидеть же на губе без конца и края не слишком хотелось. Двух дней было более чем достаточно. Да и понизить в звании могли. А это деньги, которые Дункан любил, ценил и хорошо умел считать. Ему, как и всем ангелам, приходилось держаться «ближе к народу», не поднимаясь в звании выше лейтенанта, но до сержанта опускаться тоже, знаете ли… И так-то все псевдосверстники, с которыми в очередной раз приходилось начинать службу, уже либо майоры и полковники, либо ушли на гражданку… А он все лейтеха и лейтеха вместе с серокрылым и его ручной собачонкой.
Влад кивнул Лису, и Славик бессильно опустился на скамейку. Тимофей или, как его звали сослуживцы, Лис, аккуратно разжал пальцы, отпуская руку Чуда.
— Спокойно. Посиди, чайку выпей, — перед Славой как по волшебству появился стакан с чаем.
Азиат поднял глаза на Дункана и улыбнулся.
— Предложение, конечно, интересное, но я сам выбираю, кого трахать… и куда — тоже. Могу и тебя потешить. Ты же нарываешься, — улыбка стала понимающей.
— Лис, заткнись, — поморщился Кот. — Дункан, пошел на губу. Хоть пару суток проведем в тишине.
Чернокрылый развернулся на пятках и почти строевым шагом вышел из столовой. Никто из обычных сослуживцев не увидел торжествующей улыбки на его губах.
В пустыне ему, пожалуй, нравилось. Особенно на закате. За пределами базы был обрыв, с которого открывался особенно красивый вид. Кот иногда уходил сюда, чтобы посидеть в тишине. В случае чего Лис знал, где его найти. В каком-то смысле самоволка, но серокрылый мог себе это позволить. Это и многое другое. Его судьба была определена на сотни лет вперед. Ничто не могло сбить его с дороги. Он мог многое себе позволить, но не хотел вообще ничего. Разве что иногда испытывал необходимость посидеть в одиночестве, вглядываясь в небесную высь.
Небо звало его. Тихо, почти незаметно. Он привык не обращать внимания на этот еле слышный зов. Но иногда хотелось остановиться и позволить себе ощутить причастность к чему-то намного большему, чем все то, что окружало его здесь.
Микаэль говорил, что когда-нибудь ему, Владу, будет позволено уйти туда. Вверх. В переливающиеся алыми, желтыми, серыми, зелеными и голубыми красками небеса. Прекрасные до комка в горле. До остановки дыхания. До дрожи в руках…
Но пока он был здесь. Потому что так нужно. Потому что в этом заключался его долг.
Микаэль был доволен Владом. Кот отлично слышал Зов так, как наделенный абсолютным слухом музыкант различает мельчайшие нюансы композиции. Мало кто из серокрылых мог похвастаться подобным чутьем. Влада почти никогда не терзали сомнения в том, что должно сделать. И он ни разу за все эти годы не ошибся. Даже в самом начале. Образцовый серокрылый. Если бы не одно «но». Как говорил Микаэль: «Такое чувство, что ты слышишь Зов ушами, а не душой. В тебе есть пустота, которая не дает пойти выше». Влад понимал и не понимал эти слова. Он сам знал, что чего-то не хватает. Но не мог понять, чего именно.
Стемнело, как всегда, быстро. Но Кот по-прежнему сидел и смотрел в теперь уже темно-фиолетовое бархатное небо с маленькими сверкающими крупинками звезд, желая запомнить его надолго.
Вскоре им предстояло вернуться на гражданку. Сослуживцев ждал заслуженный отдых. А Кота — смена условий работы и непрекращающееся ощущение «дня сурка». Не то чтобы это было неприятно, ведь это счастье, когда ты своими действиями создаешь нечто хорошее или помогаешь хорошему задержаться в мире подольше. И все же… Все же иногда накатывала тоска. Черная хмарь, застилающая солнце. Ничем не объяснимая.
— Хандришь? — Лис как всегда подошел неслышно. Сел на скалу рядом с командиром.
Предупреждение от авторов. Для общего удобства считаем, что место действия — альтернативный мир. Очень похожий на наш, но все же не наш. Все совпадения случайны etc.
ПРОЛОГ
Наш мир и любые другие — есть система и ее законы. Работа системы подвержена влиянию случайностей, которые порождают ошибки и приближают саму систему к состоянию хаоса. Там, где люди, случайностей бывает куда больше, чем где бы то ни было еще. Мир людей — непрерывное поле битвы порядка и хаоса. Так кто или что не дает хаосу поглотить его окончательно? Кто или что стоит на страже порядка, не позволяя опасным случайностям подтолкнуть систему к гибели?
Кто те загадочные существа, которые, порой, возникают из ниоткуда, спасают людей, совершают чудеса, возвращая кого-то к жизни, и сразу же исчезают в неизвестном направлении, не позволяя даже поблагодарить себя? — Наверное, вы назовете их ангелами. Мы вряд ли ошибемся, если предположим, что таинственных людей, которые появляются лишь для того, чтобы разрушить чью-то жизнь и бесследно пропасть, вы назовете демонами. Пожалуй, можно назвать их и так, но это было бы слишком просто, а мир устроен сложнее. Не существует абсолютного добра, как не бывает и абсолютного зла. Но вода и огонь — есть. Вода сохраняет и дарит жизнь, а огонь сжигает и разрушает. И то, и другое бывает необходимо для поддержания системы в порядке. Добро и зло, так, как их упрощенно понимаем мы — всего лишь части одной и той же медали.
Так они и живут, эти две части медали, серокрылые и чернокрылые ангелы. В физических телах. Среди людей. Почти не выделяясь из толпы. Со своими правилами, законами и ограничениями. Они всегда оказываются там, где должны быть. Там, куда ведет их Зов.
«Все это чистой воды вымысел!» — скажете вы. Что ж, пожалуй, пусть это будет вымыслом. С самого начала и до самого конца.
А нам, авторам, остается только хитро улыбнуться и сказать спасибо тем, кого не существует, а еще попросить их не слишком сильно ругать нас за романтику и излишний полет фантазии. Как бы то ни было, но мы это делаем от чистого сердца.
ГЛАВА 1 — Серокрылый
7 Мая 2016 года. Сирия
В этой чертовой пустыне все было пропитано песком. Желтая пыль проникала в шатры, запорошивала постельное белье, лезла в нос. И по возвращению с заданий первым делом все бежали в душ, хотя смысла в этом большого не было, разве только освежиться. Небольшая пробежка до столовой и ты опять весь в песке.
Взвод лейтенанта Котомина вернулся на базу — хороший повод для радости. А еще больший — скоро на гражданку. Через неделю или около того за ними должны были прислать транспорт.
Быстро ополоснувшись, Дункан метнулся в шатер для отдыха, пока остальные приводили себя в порядок и шли обедать. У него был свой интерес, а поесть можно и позже. Покопавшись в вещах Чуда, вытащил его смартфон. Включил и тут же посыпались смски.
Ухмыльнувшись, Дункан взъерошил высохшие волосы, плюхнулся на койку, поводил немного пальцами по экрану, подбирая нужную фигуру для разблокировки, а после с дурацким смешком начал читать все подряд.
— «Пусь, как ты? Я соскучилась. Вчера обнимала нашего Мурзю и думала о тебе», — продекламировал он. — Меня ща стошнит. Пууууусенька, — фальцет у младшего лейтенанта Павла Горского получился исключительно мерзопакостный.
Полистал смски, хохотнул, поерзал на кровати:
— «Кисик, от тебя уже неделю ничего нет. Я волнуюсь. Напиши, как появишься на базе. Твоя бабушка связала новые шерстяные носки. С трудом отговорила ее посылать их тебе. Ведь у вас жарко, да?» — Дункан громко расхохотался, представив сослуживца в теплых шерстяных носках, желательно в полосочку. — Во баба дает! Нет, у нас тут холодно. Пятьдесят в тени. В аду намного жарче, чесслово! Уж я-то точно знаю. Так… Какая же скука! А это что у нас?
Дункан нахмурился, потом просиял и громко возвестил непонятно кому:
— «Пусь, у нас вчера засорилась ванная. Пришлось вызывать мастера на час. Как жалко, что тебя нет. Эти мастера такие странные. Оставил мне свой телефон и сказал, чтоб звонила, если что. Больше вызывать не буду. Мало ли. Возвращайся быстрее», — Дункан накрыл голову одной ладонью, другой козырнул и громко сообщил. — Младший лейтенант сантехнической службы Славик Чудодеев по вашему приказанию прибыл. Dummkopf*! (*Болван или дурак в переводе с немецкого. Прим. авт.)
Таким манером он прочитал еще несколько смсок похожего содержания. Пробурчав под нос: «Спасибо тебе, Котик, за то, что я не Пусик», — хихикнул, а потом округлил глаза, просмотрев очередное сообщение: «Пусь, сегодня видела тебя во сне. Помнишь, когда мы были с тобой на лестнице между девятым этажом и чердаком? Прямо как школьники. Я никогда этого не забуду. Вернешься, повторим?» — Ого, — поднял брови Дункан. — А третьим пригласите? Я за!
Выключив смартфон, он вернул его на место, с явной неохотой поднялся с койки, вышел из шатра и побрел по утоптанной дорожке в столовую. Солнце нещадно палило, выжигая и обесцвечивая все цвета до желтого и его оттенков. Даже безвольно повисший флаг и тот казался желтоватым.
— Крестоносцы, мать твою, — ругнулся Дункан, с тоской посмотрев на занесенную песком скалу за лагерем.
В столовой было чуть прохладней. Парни уже сидели за столом и с аппетитом ели. Дункан покрутил носом и взял себе картофельный суп с курицой, котлету по-киевски, макароны. Курица стояла уже поперек горла, но свинину сюда почти не доставляли, а говядина была далеко не мраморная. Приходилось есть, что дают. Оглядел знакомый стол. Его место никто не занял. Прихватив по пути стакан с апельсиновым соком, уселся и печально уставился в тарелку. От жары есть не очень-то и хотелось.
Славка-Чуд сидел напротив. Довольный и радостный. Ни дать ни взять выиграл миллион в лотерею. Пуся, блин. На девятом этаже.
Дункан нахмурился, поковырялся ложкой в супе. Посмотрел на сослуживцев. Все были какие-то расслабленные. Еще бы. Боевая задача выполнена, вернулись живыми. Вот только Дункана не особенно волновали люди, их жизни и задачи. Все это его раздражало. Люди… Бабочки-однодневки. И подпесок этот узкоглазый — Лис — тоже бесил, постоянно мешаясь под ногами. Как его вообще в десантные войска взяли? Неформат. Дункан сверкнул глазами на тонкокостного азиата, сидящего рядом со Славкой.
Но больше всех раздражал Кот — серокрылый подопечный Микаэля, сидящий во главе стола. И необходимость видеть его физиономию чуть ли не каждый день. И то, что приходится ему подчиняться. И то, что уже черт знает сколько лет они как два попугая-неразлучника. Где один, там и второй. Да ладно бы если так — это как раз в порядке вещей. Однако у начальства явно имелись личные претензии к Дункану, поэтому опальному чернокрылому в напарники назначили не просто серокрылого, а самого скучного из них. Скучнее не бывает. Еще и с узкоглазым довеском в комплекте. Тот еще довесок оказался.
Сначала Лис не особенно раздражал, но со временем он превратился в серьезную проблему. Тандем чернокрылого и серокрылого в боевом подразделении — это почти всегда напарники. Никогда не знаешь, чье вмешательство понадобится, зато всегда точно известно, на кого можно положиться. Лис самим фактом своего присутствия исключал возможность создания команды «черный-серый». Для Влада напарником был узкоглазый. И так все годы. А Дункан оставался сам по себе.
Смертные нервировали. Серокрылый держал максимальную дистанцию, изображая «батяню комбата». Лис вел свою никому непонятную игру. Не то чтобы чернокрылому было плохо одному, но все происходящее воспринималось как заноза в пальце — вроде и не больно, а раздражает. И все время приходилось балансировать как над пропастью.
Дункан скосил глаза на Кота. Тот с абсолютно отрешенным видом ел свою котлету, ловко орудуя ножом и вилкой.
Лейтенант Владислав Котомин — военный до кончиков ногтей. Правильный до тошноты. Принципиальный до полного занудства. Абсолютно одинаковый и как ангел, и как командир взвода. Невозмутимый как стена. Скука смертная — иметь с таким дело. Со временем, конечно, ко всему привыкаешь. Чернокрылый тоже привык. Но все равно сделать серокрылому какую-нибудь пакость было верхом удовольствия. Пожалуй, единственным доступным Дункану развлечением в очередной долгосрочной командировке.
Чернокрылый каждый раз терпеливо ждал своего часа и, похоже, совсем недавно судьба смилостивилась: он ощутил Зов. Сеть еле слышно вибрировала, предупреждая, что в ход событий вкралась ошибка, исправлять которую должен именно чернокрылый. Пусть ему и запрещено трогать лейтенанта Котомина с неоригинальным позывным «Кот», но зато сейчас Зов указал на его любимчика. Конкретно — Славика, которому Влад постоянно подыгрывал и на гражданке тоже. В последний раз так подыграл, что Дункан еще нескоро забудет. Инну, с которой теперь встречался Чуд, первым разглядел именно он, Дункан. И познакомился с ней первый. И ухаживать начал, имея планы неплохо разнообразить свою жизнь. Но все сорвалось исключительно из-за Влада, который потрафил смертному, смешав планы чернокрылого. Кто знает, не было ли это способом отыграться на Дункане. Однако такое бы означало, что Кот способен испытывать хоть какие-то чувства, что ни на грош не соответствовало реальности.
Дункан повозил в тарелке ложкой. Есть он точно не хотел, а вот сорвать злость, напротив, почти мечтал. К тому ж в этом еще и резон был — на пару дней ему нужно было загреметь на губу* (*Губа или гауптвахта — помещение для содержания под арестом военнослужащих. Прим. авт.). Просто жизненно необходимо.
Эту цепь событий он готовил уже более месяца, тщательно просматривая все неслучайные случайности. Повинуясь Зову, даже намалевал слово «Инна» белой краской на одном из разрушенных домов неподалеку от базы. Почти полмесяца гадал, зачем это нужно. Ведь пришлось изрядно повозиться, чтобы буквы были крупные и читались издалека. И только недавно стало ясно, что до свадьбы Чуд не доживет. Протеже Кота осталось жить не больше дня. Дункану требовалось только оказаться в этот момент абсолютно не у дел. По велению Зова его личное участие в этой истории полностью исключалось. Кот, конечно, все поймет — он умный, но… Серокрылому не надо объяснять, что означает Зов. Смирится и забудет.
— Эй, Пусик, — Дункан с вызовом посмотрел на Славу, потом скосил глаза на Кота. — Моя любовь живет на… каком этаже? Секс-марафон устроим на гражданке? Пригласим Инну, заберемся втроем на девятый этаж. Девочка она… ух, — чернокрылый щелкнул пальцами в воздухе. — Незабываемо будет.
Чуд не успел вскочить, а в лицо Дункану уже полетела тарелка с костями от курицы. Узкие глаза азиата сделались еще уже, а улыбка обнажила острые мелкие зубы. Чернокрылый подставил ладонь, тарелка упала на стол.
— И тебя, Лис, тоже приглашаю, Чудик сам не догадается это сделать, но ведь ты любишь трахать всех подряд.
— Дункан, встать! — лицо Кота не выражало никаких чувств, только глаза потемнели. — Лис, Чуд, отставить!
— Да у меня и так уже все стоит. Весь горю прямо. Там такие словечки... но я их уже знаю, мне она сама рассказывала… Кисик, — Дункан проигнорировал приказ взводного и смотрел только на Чуда.
Тот медленно наливался краской, было видно как сжимаются кулаки и багровеют маленькие уши на коротко стриженной голове.
— Дункан, тебя контузило? Двое суток на губе. Выполняй, — голос серокрылого звучал бесстрастно, а в глазах появилось понимание. Чернокрылый остановился — незачем было продолжать. Кот понял, что это Зов, а продолжение комедии могло вынудить его пойти на более серьезные меры. Просто потому что дисциплина и правила. Сидеть же на губе без конца и края не слишком хотелось. Двух дней было более чем достаточно. Да и понизить в звании могли. А это деньги, которые Дункан любил, ценил и хорошо умел считать. Ему, как и всем ангелам, приходилось держаться «ближе к народу», не поднимаясь в звании выше лейтенанта, но до сержанта опускаться тоже, знаете ли… И так-то все псевдосверстники, с которыми в очередной раз приходилось начинать службу, уже либо майоры и полковники, либо ушли на гражданку… А он все лейтеха и лейтеха вместе с серокрылым и его ручной собачонкой.
Влад кивнул Лису, и Славик бессильно опустился на скамейку. Тимофей или, как его звали сослуживцы, Лис, аккуратно разжал пальцы, отпуская руку Чуда.
— Спокойно. Посиди, чайку выпей, — перед Славой как по волшебству появился стакан с чаем.
Азиат поднял глаза на Дункана и улыбнулся.
— Предложение, конечно, интересное, но я сам выбираю, кого трахать… и куда — тоже. Могу и тебя потешить. Ты же нарываешься, — улыбка стала понимающей.
— Лис, заткнись, — поморщился Кот. — Дункан, пошел на губу. Хоть пару суток проведем в тишине.
Чернокрылый развернулся на пятках и почти строевым шагом вышел из столовой. Никто из обычных сослуживцев не увидел торжествующей улыбки на его губах.
В пустыне ему, пожалуй, нравилось. Особенно на закате. За пределами базы был обрыв, с которого открывался особенно красивый вид. Кот иногда уходил сюда, чтобы посидеть в тишине. В случае чего Лис знал, где его найти. В каком-то смысле самоволка, но серокрылый мог себе это позволить. Это и многое другое. Его судьба была определена на сотни лет вперед. Ничто не могло сбить его с дороги. Он мог многое себе позволить, но не хотел вообще ничего. Разве что иногда испытывал необходимость посидеть в одиночестве, вглядываясь в небесную высь.
Небо звало его. Тихо, почти незаметно. Он привык не обращать внимания на этот еле слышный зов. Но иногда хотелось остановиться и позволить себе ощутить причастность к чему-то намного большему, чем все то, что окружало его здесь.
Микаэль говорил, что когда-нибудь ему, Владу, будет позволено уйти туда. Вверх. В переливающиеся алыми, желтыми, серыми, зелеными и голубыми красками небеса. Прекрасные до комка в горле. До остановки дыхания. До дрожи в руках…
Но пока он был здесь. Потому что так нужно. Потому что в этом заключался его долг.
Микаэль был доволен Владом. Кот отлично слышал Зов так, как наделенный абсолютным слухом музыкант различает мельчайшие нюансы композиции. Мало кто из серокрылых мог похвастаться подобным чутьем. Влада почти никогда не терзали сомнения в том, что должно сделать. И он ни разу за все эти годы не ошибся. Даже в самом начале. Образцовый серокрылый. Если бы не одно «но». Как говорил Микаэль: «Такое чувство, что ты слышишь Зов ушами, а не душой. В тебе есть пустота, которая не дает пойти выше». Влад понимал и не понимал эти слова. Он сам знал, что чего-то не хватает. Но не мог понять, чего именно.
Стемнело, как всегда, быстро. Но Кот по-прежнему сидел и смотрел в теперь уже темно-фиолетовое бархатное небо с маленькими сверкающими крупинками звезд, желая запомнить его надолго.
Вскоре им предстояло вернуться на гражданку. Сослуживцев ждал заслуженный отдых. А Кота — смена условий работы и непрекращающееся ощущение «дня сурка». Не то чтобы это было неприятно, ведь это счастье, когда ты своими действиями создаешь нечто хорошее или помогаешь хорошему задержаться в мире подольше. И все же… Все же иногда накатывала тоска. Черная хмарь, застилающая солнце. Ничем не объяснимая.
— Хандришь? — Лис как всегда подошел неслышно. Сел на скалу рядом с командиром.
