Парень рассмеялся:
- А ты, значит, от такого везения отказываешься?
Я только улыбнулась, ничего не отвечая. И верно, пока не решила, оставить его себе или отпустить на волю.
Остановились на ночевку мы у небольшого необитаемого островка с оборудованным местом для отдыха. Откуда Димка их только находит? На стоянку мы стали сразу после обеда. На островке был чистый пляж и место для костра. Я отправилась изучать островок, а блондин занялся готовкой. Вытащил припасы, запалил дрова, потом расстелил на песке покрывало. Я, оставив все заботы на парне, направилась купаться, и вскоре он ко мне присоединился. Гибкий блондин вознамерился учить меня нырять, заявив, что я не умею это делать правильно. Я возмутилась. В итоге все закончилось догонялками и попытками с моей стороны утопить наглого блондина. Время летело незаметно. Мне было легко с Димкой. Этого не отметить я не могла.
К вечеру, уже при свете звезд мы насладились вкуснейшим шашлыком. Удивительно, но блондин был необычно молчалив. Наевшись, улеглись рядом на покрывале и стали наблюдать за небосводом и слушать таинственные звуки ночи, легко разносящиеся по воде. Вскоре мы уже самозабвенно целовались.
Спать я ушла примерно часа в два. Мой спутник остался приводить в порядок наш временный лагерь. Пока я отсыпалась в маленькой уютной каюте, Димка успел наловить речной рыбы и запечь ее на углях. Утром, прежде чем отвезти домой, меня накормили вкусной рыбой. Сытая и довольная, я умудрилась заснуть, сидя на мостике, и проспала всю дорогу.
Около часа дня я медленно поднималась по лестнице к квартире с легкой улыбкой на губах. Отдых удался, во всяком случае, у меня. Уже подходя к двери, почувствовала что-то неладное. Сердце в нехорошем предчувствии болезненно сжалось. Я толкнула незапертую дверь и медленно шагнула в коридор.
Квартира встретила меня непроглядной темнотой и мертвой тишиной, словно я шагнула в склеп. Странно, ведь еще день на дворе. От неприятного ощущения, что за мной кто-то наблюдает из темноты, по телу пробежали ледяные мурашки. Я протянула руку к стене и зашарила по ней в поисках выключателя. Глухо прозвучал щелчок, но свет не зажегся. Я напрягла глаза и попыталась рассмотреть что-нибудь в темноте. Ничего не вижу. Осторожно шагаю в едва угадываемый проем двери, и сверху на меня падает странная сеть, напоминающая паучью паутину. Краем глаза замечаю движение и рефлекторно отшатываюсь, но полностью избежать касания не успеваю. В руку вцепляется что-то липкое, отвратительное и начинает обвивать. От омерзения я вздрагиваю, мое тело мгновенно преображается и в коридоре средь бела дня встает чёрная лесавка.
Я поднимаю руку, увитую угольным узором, и рассматриваю на ней грязно-серые липкие нити. Они словно живые, движутся по руке, обвивая ее и поднимаясь все выше и выше, приближаясь по плечу к горлу. Страх, заставляющий цепенеть тело и сжиматься сердце, уходит. В душе загорается ярость и злость. В голове бьется только одна мысль - «Кто посмел?». Сила Мораны пробуждается сама и начинает впитывать темную энергию из обвивающей руку нити. Грязно-серая липкая субстанция ярится и сопротивляется, обдает могильным холодом и пытается тянуть мои жизненные силы. Но не способна даже самая черная ведьма перебороть мощь богини смерти.
Я тяну и тяну тьму. Постепенно нити теряют упругость и рассыпаются трухой. Натягивается, звенит и лопается струна чужого смертельного заклятия, а где-то очень далеко я скорее улавливаю, чем слышу тонкий, испуганный и болезненный женский вскрик.
Гибкая обнаженная девичья фигурка с длинными черными волосами и светящимися глазами медленно вплывает в комнату. На полу неподвижно застыл маленький домовой. Его тело сжалось, укрывая собой крошечного котенка. Степан не дышал, сердце не билось, но я почувствовала, что искра жизни еще не погасла окончательно в нем, еле-еле тлела из последних сил. Я бросилась к Митричу, подхватила легкое тело на руки. В Степана мертвой хваткой вцепился котенок. Я не стала его трогать, открыла путь на заветную, лесную поляну Добрана и шагнула. Леший, словно что-то почувствовав, уже ждал меня. Увидев почти мертвого домовика у меня на руках, старичок горестно охнул и тут же засуетился:
- Аленка, быстрее неси его к источнику. Клади на траву и опускай его ладонь в воду. Дай боги, оклемается. Напали на тебя, лесавка, на дом твой. Видать, отомстить решили за дела твои. Ведьму черную нашли. Чувствую я темную волшбу. Вот он и выложился весь, родимый, дом защищая. Раньше сдюжил бы, а сейчас.
Леший помолчал, сокрушенно покачал головой, потом с горечью продолжил:
- Долго Митрич жил без имени, силу потерял, вот и.
Леший махнул рукой, потом отвернулся от меня, пряча скупые слезы. Я осторожно уложила маленькое тело домового у источника, мозолистую ладошку опустила в воду. На грудь ему тут же прыгнул маленький котенок и раздулся угрожающе, словно меховой шарик. Блеснул яркими бусинами глаз и злобно на нас зашипел.
- Ишь, ты! Ну-ка не балуй, баламошка мохнатый! – погрозил узловатым пальцем леший. Котик поутих, но внимательных, настороженных глазок с нас не спускал.
Дедушка Добран, став в момент сгорбленным и древним, глухо проговорил уже мне:
- Иди, Аленка. Ничего мы боле сделать не сможем. Авось источник силы ему вернет. Да вот защитник мелкий теплом поделится. Глядишь, все и сладится. Иди, девонька. Негоже тебе средь ясного дня оборачиваться и ходить лесавкой. Другой раз обернешься и навеки потеряешь облик человеческий.
И уже совсем тихо под нос:
-Эх, горе-горе.
Я сморгнула незамеченные ранее слезы, кивнула согласно и молча шагнула назад, в квартиру. Яростным огнем в моей душе разгоралась жажда мести. Я очень внимательно осмотрелась вокруг. Должно что-то остаться от чужого присутствия в доме. Глаза выхватывали следы борьбы. Вот на боку лежит кошачий домик, валяются упавшие с полки статуэтки. Вот осколки от разбившейся вазы, что стояла на журнальном столике. В беспорядке рассыпаны газеты и журналы вперемешку с мелкими игрушками котенка. Степан сражался, а меня не было рядом. От осознания стало стыдно и горько. Если бы я была дома, с домовиком ничего бы не случилось. Моя вина. Приходили за мной, правильно леший сказал, а пострадал невиновный. От бессилия сжались кулаки, ногти больно впились в ладони.
И тут я заметила на полу блеск. Наклонилась и рассмотрела крупную черную бусину. Губы сами собой растянулись в хищной улыбке, глаза злобно сощурились. Я с силой сжала бусину в ладони. Тело лесавки взлетело в воздух, черные пряди ожили, словно змеи, забились вокруг головы. Я закрыла глаза и всей своей сутью потянулась к окружающему меня пространству, пытаясь нащупать чужеродную силу. Я упорно искала и, наконец, нашла.
Тонкая, еле уловимая связующая нить тянулась от бусины к ее хозяйке. Я осторожно пошла по нити, боясь спугнуть того, кто находится с другой стороны. Ведьма была опытная и моё приближение почувствовала, стала быстро закрываться, окутывать себя тьмой. Я холодно улыбнулась и выпустила силу Мораны, не сдерживая. Человеческая ведьма ничего не могла противопоставить смерти изначальной. Лицо красивой молодой женщины исказилось от страха и злобы. Стало видно, что ей уже много лет. Ведьма отчаянно сопротивлялась. Когда последняя ее защита слетела, и растаяла как дым, я взглянула в пылающие лютой ненавистью и ужасом глаза ведьмы. Подняла руку с зажатой в кулаке бусиной, и с силой впечатала её в грудь женщины, со злостью прошипев:
- Пусть жизнь той, кто моей семье вредит – злым огнем горит. Пусть всех, кто зло направил, ждет откат во сто крат.
Ведьма забилась под моей ладонью и закричала. Вспыхнув жарким факелом, она утробно завыла, заживо сгорая. Крик дикой боли взлетел ввысь, а где-то в городе в собственных домах в страшных корчах сейчас умирали четыре человека, пожелавшие жестоко отомстить.
Я открыла глаза, разрывая контакт с мертвой уже ведьмой и обессиленно опускаясь на пол уже человеком. Прошло много времени, прежде чем я, с трудом поднявшись и бросив печальный взгляд на осиротевший кошачий домик, валяющийся на полу, побрела в ванную, шаркая ногами, словно древняя старуха. Месть забрала все мои душевные и физические силы.
Набрала в ванную горячей воды и, бросив ароматной соли, улеглась в нее. Постепенно тело расслабилось, но боль не отпускала душу. Не предполагала я, что творимое мной ударит по дорогим существам. Я винила себя в состоянии Митрича, отдавшего все силы на защиту моего дома, и теперь находящегося на грани между жизнью и смертью. Я забылась тревожным сном и неожиданно провалилась в навь.
У озера было сумрачно, как и у меня на сердце. Я села на землю и уставилась на темную, беспокойную сейчас воду. Захлопали крылья. Рядом сел ворон. Потоптавшись, Голован скрипуче произнес:
- Аленка! Ты можешь дарованный тебе шанс «единожды спастись от смерти» отдать близкому существу.
Я вопросительно посмотрела на ворона. Он моргнул темным глазом и сказал:
- Ты можешь пожелать, чтобы Варуна оживил домового. Это в твоих силах. Но выслушай мой совет - не спеши тратить бесценный дар. Потратишь сейчас, и настанет час, когда локти искусаешь, волком взвоешь, но поделать уже ничего не сможешь. Тяжко идти по праведному пути, поэтому выбирай с умом, лесавка.
Ворон взмахнул крыльями и растаял в сумраке нави. Я вновь уставилась в воду. Значит, я могу отдать обещанную помощь Варуны Степану Митричу. Родных и любимых людей у меня было трое – мама, папа и бабушка. Готова ли я отдать возможность воскресить любого из них Митричу? Мысли путались, на душе было тошно. Принимать какое-либо решение было тяжело. Сжавшись и спрятав лицо в коленях, я разревелась. Меня никто больше не беспокоил, а время здесь текло иначе. Поэтому понять, сколько просидела на берегу лесного озера в нави, я не могла. Выплакав все слезы, я постепенно успокоилась. Нужно было принять решение. Заставив себя сосредоточиться на мысли о застывшем на грани между жизнью и смертью Митриче, о родных людях, я поняла. Я не готова отдать шанс домовику, лишая его родных и себя. Теперь уже слезы горечи и стыда брызнули из глаз. Видимо праведный путь не для меня. Не слишком хороший и благодарный я человек.
- Прости, Степан – прошептала я.
Слезы кончились. Осознание и принятие собственного несовершенства постепенно накрыло холодным смирением. Мысли и чувства покинули меня, я сидела и бездумно смотрела на водную темную гладь, в которой кое-где отражались огоньки светлячков. Легла, устало закрыла глаза и вскоре заснула. Заснула в нави. Не будь я наполовину духом, уже никогда не очнулась бы.
Разбудил меня громкий звонок. Я сразу не поняла, в чем странность. Звонил телефон и одновременно с ним трезвонил звонок на входной двери. Я потянулась за телефоном и глянула на экран, на дисплее прочитала «Дима». С трудом поднялась из давно остывшей воды и, завернувшись в полотенце, пошла к двери. Открыла её, и в коридор шагнул встрепанный блондин с встревоженными серыми глазами. Парень сжал меня в крепких объятиях:
- Ленка, ты почему не отвечала? Я испугался за тебя. Звоню, не отвечаешь. Приехал, а ты дверь не открываешь, и звонок телефона из-за двери раздается. Я пока стоял, чего только не передумал. Что случилось, беда моя синеглазая?
Я молча обняла парня и расплакалась. Он стал гладить меня по голове, спине, приговаривая:
- Ну, маленькая, успокойся. Всё хорошо, я рядом.
Потом подхватил на руки и унес в комнату. Уложил в постель и стал нежно, едва прикасаясь целовать глаза, губы, волосы. А я цеплялась за него, вжимаясь всем телом. Я вся заледенела в нави, промерзла до самого сердца. Мне так нужно было сейчас человеческое тепло, стук живого сердца рядом. Димка словно чувствовал это. Он крепко сжимал меня в объятьях, его руки гладили мое тело, успокаивая и одновременно согревая. Под его теплыми и ласковыми руками я постепенно оттаивала. Успокаиваясь, я стала проваливаться в сон, в нормальный сон без сновидений и провалов в навь, пока окончательно не заснула.
Блондин лежал рядом с уснувшей девушкой, чутко прислушиваясь к ее легкому дыханию. Он крепко держал ее в руках, боясь отпустить, и внимательно рассматривал заплаканное и такое несчастное сейчас личико девушки. Прошелся взглядом по ее руке, судорожно вцепившейся в его рубашку. Что же с ней произошло? Этот вопрос продолжал мучать парня. Он его задаст, но позже, много позже, когда Лена окончательно придет в себя и сможет спокойно говорить о произошедшем с ней. Постепенно его руки расслабились. Он удобнее устроился рядом со спящей девушкой и закрыл глаза. Уходить он никуда не собирался.
- А ты, значит, от такого везения отказываешься?
Я только улыбнулась, ничего не отвечая. И верно, пока не решила, оставить его себе или отпустить на волю.
Остановились на ночевку мы у небольшого необитаемого островка с оборудованным местом для отдыха. Откуда Димка их только находит? На стоянку мы стали сразу после обеда. На островке был чистый пляж и место для костра. Я отправилась изучать островок, а блондин занялся готовкой. Вытащил припасы, запалил дрова, потом расстелил на песке покрывало. Я, оставив все заботы на парне, направилась купаться, и вскоре он ко мне присоединился. Гибкий блондин вознамерился учить меня нырять, заявив, что я не умею это делать правильно. Я возмутилась. В итоге все закончилось догонялками и попытками с моей стороны утопить наглого блондина. Время летело незаметно. Мне было легко с Димкой. Этого не отметить я не могла.
К вечеру, уже при свете звезд мы насладились вкуснейшим шашлыком. Удивительно, но блондин был необычно молчалив. Наевшись, улеглись рядом на покрывале и стали наблюдать за небосводом и слушать таинственные звуки ночи, легко разносящиеся по воде. Вскоре мы уже самозабвенно целовались.
Спать я ушла примерно часа в два. Мой спутник остался приводить в порядок наш временный лагерь. Пока я отсыпалась в маленькой уютной каюте, Димка успел наловить речной рыбы и запечь ее на углях. Утром, прежде чем отвезти домой, меня накормили вкусной рыбой. Сытая и довольная, я умудрилась заснуть, сидя на мостике, и проспала всю дорогу.
Около часа дня я медленно поднималась по лестнице к квартире с легкой улыбкой на губах. Отдых удался, во всяком случае, у меня. Уже подходя к двери, почувствовала что-то неладное. Сердце в нехорошем предчувствии болезненно сжалось. Я толкнула незапертую дверь и медленно шагнула в коридор.
Квартира встретила меня непроглядной темнотой и мертвой тишиной, словно я шагнула в склеп. Странно, ведь еще день на дворе. От неприятного ощущения, что за мной кто-то наблюдает из темноты, по телу пробежали ледяные мурашки. Я протянула руку к стене и зашарила по ней в поисках выключателя. Глухо прозвучал щелчок, но свет не зажегся. Я напрягла глаза и попыталась рассмотреть что-нибудь в темноте. Ничего не вижу. Осторожно шагаю в едва угадываемый проем двери, и сверху на меня падает странная сеть, напоминающая паучью паутину. Краем глаза замечаю движение и рефлекторно отшатываюсь, но полностью избежать касания не успеваю. В руку вцепляется что-то липкое, отвратительное и начинает обвивать. От омерзения я вздрагиваю, мое тело мгновенно преображается и в коридоре средь бела дня встает чёрная лесавка.
Я поднимаю руку, увитую угольным узором, и рассматриваю на ней грязно-серые липкие нити. Они словно живые, движутся по руке, обвивая ее и поднимаясь все выше и выше, приближаясь по плечу к горлу. Страх, заставляющий цепенеть тело и сжиматься сердце, уходит. В душе загорается ярость и злость. В голове бьется только одна мысль - «Кто посмел?». Сила Мораны пробуждается сама и начинает впитывать темную энергию из обвивающей руку нити. Грязно-серая липкая субстанция ярится и сопротивляется, обдает могильным холодом и пытается тянуть мои жизненные силы. Но не способна даже самая черная ведьма перебороть мощь богини смерти.
Я тяну и тяну тьму. Постепенно нити теряют упругость и рассыпаются трухой. Натягивается, звенит и лопается струна чужого смертельного заклятия, а где-то очень далеко я скорее улавливаю, чем слышу тонкий, испуганный и болезненный женский вскрик.
Гибкая обнаженная девичья фигурка с длинными черными волосами и светящимися глазами медленно вплывает в комнату. На полу неподвижно застыл маленький домовой. Его тело сжалось, укрывая собой крошечного котенка. Степан не дышал, сердце не билось, но я почувствовала, что искра жизни еще не погасла окончательно в нем, еле-еле тлела из последних сил. Я бросилась к Митричу, подхватила легкое тело на руки. В Степана мертвой хваткой вцепился котенок. Я не стала его трогать, открыла путь на заветную, лесную поляну Добрана и шагнула. Леший, словно что-то почувствовав, уже ждал меня. Увидев почти мертвого домовика у меня на руках, старичок горестно охнул и тут же засуетился:
- Аленка, быстрее неси его к источнику. Клади на траву и опускай его ладонь в воду. Дай боги, оклемается. Напали на тебя, лесавка, на дом твой. Видать, отомстить решили за дела твои. Ведьму черную нашли. Чувствую я темную волшбу. Вот он и выложился весь, родимый, дом защищая. Раньше сдюжил бы, а сейчас.
Леший помолчал, сокрушенно покачал головой, потом с горечью продолжил:
- Долго Митрич жил без имени, силу потерял, вот и.
Леший махнул рукой, потом отвернулся от меня, пряча скупые слезы. Я осторожно уложила маленькое тело домового у источника, мозолистую ладошку опустила в воду. На грудь ему тут же прыгнул маленький котенок и раздулся угрожающе, словно меховой шарик. Блеснул яркими бусинами глаз и злобно на нас зашипел.
- Ишь, ты! Ну-ка не балуй, баламошка мохнатый! – погрозил узловатым пальцем леший. Котик поутих, но внимательных, настороженных глазок с нас не спускал.
Дедушка Добран, став в момент сгорбленным и древним, глухо проговорил уже мне:
- Иди, Аленка. Ничего мы боле сделать не сможем. Авось источник силы ему вернет. Да вот защитник мелкий теплом поделится. Глядишь, все и сладится. Иди, девонька. Негоже тебе средь ясного дня оборачиваться и ходить лесавкой. Другой раз обернешься и навеки потеряешь облик человеческий.
И уже совсем тихо под нос:
-Эх, горе-горе.
Я сморгнула незамеченные ранее слезы, кивнула согласно и молча шагнула назад, в квартиру. Яростным огнем в моей душе разгоралась жажда мести. Я очень внимательно осмотрелась вокруг. Должно что-то остаться от чужого присутствия в доме. Глаза выхватывали следы борьбы. Вот на боку лежит кошачий домик, валяются упавшие с полки статуэтки. Вот осколки от разбившейся вазы, что стояла на журнальном столике. В беспорядке рассыпаны газеты и журналы вперемешку с мелкими игрушками котенка. Степан сражался, а меня не было рядом. От осознания стало стыдно и горько. Если бы я была дома, с домовиком ничего бы не случилось. Моя вина. Приходили за мной, правильно леший сказал, а пострадал невиновный. От бессилия сжались кулаки, ногти больно впились в ладони.
И тут я заметила на полу блеск. Наклонилась и рассмотрела крупную черную бусину. Губы сами собой растянулись в хищной улыбке, глаза злобно сощурились. Я с силой сжала бусину в ладони. Тело лесавки взлетело в воздух, черные пряди ожили, словно змеи, забились вокруг головы. Я закрыла глаза и всей своей сутью потянулась к окружающему меня пространству, пытаясь нащупать чужеродную силу. Я упорно искала и, наконец, нашла.
Тонкая, еле уловимая связующая нить тянулась от бусины к ее хозяйке. Я осторожно пошла по нити, боясь спугнуть того, кто находится с другой стороны. Ведьма была опытная и моё приближение почувствовала, стала быстро закрываться, окутывать себя тьмой. Я холодно улыбнулась и выпустила силу Мораны, не сдерживая. Человеческая ведьма ничего не могла противопоставить смерти изначальной. Лицо красивой молодой женщины исказилось от страха и злобы. Стало видно, что ей уже много лет. Ведьма отчаянно сопротивлялась. Когда последняя ее защита слетела, и растаяла как дым, я взглянула в пылающие лютой ненавистью и ужасом глаза ведьмы. Подняла руку с зажатой в кулаке бусиной, и с силой впечатала её в грудь женщины, со злостью прошипев:
- Пусть жизнь той, кто моей семье вредит – злым огнем горит. Пусть всех, кто зло направил, ждет откат во сто крат.
Ведьма забилась под моей ладонью и закричала. Вспыхнув жарким факелом, она утробно завыла, заживо сгорая. Крик дикой боли взлетел ввысь, а где-то в городе в собственных домах в страшных корчах сейчас умирали четыре человека, пожелавшие жестоко отомстить.
Я открыла глаза, разрывая контакт с мертвой уже ведьмой и обессиленно опускаясь на пол уже человеком. Прошло много времени, прежде чем я, с трудом поднявшись и бросив печальный взгляд на осиротевший кошачий домик, валяющийся на полу, побрела в ванную, шаркая ногами, словно древняя старуха. Месть забрала все мои душевные и физические силы.
Набрала в ванную горячей воды и, бросив ароматной соли, улеглась в нее. Постепенно тело расслабилось, но боль не отпускала душу. Не предполагала я, что творимое мной ударит по дорогим существам. Я винила себя в состоянии Митрича, отдавшего все силы на защиту моего дома, и теперь находящегося на грани между жизнью и смертью. Я забылась тревожным сном и неожиданно провалилась в навь.
У озера было сумрачно, как и у меня на сердце. Я села на землю и уставилась на темную, беспокойную сейчас воду. Захлопали крылья. Рядом сел ворон. Потоптавшись, Голован скрипуче произнес:
- Аленка! Ты можешь дарованный тебе шанс «единожды спастись от смерти» отдать близкому существу.
Я вопросительно посмотрела на ворона. Он моргнул темным глазом и сказал:
- Ты можешь пожелать, чтобы Варуна оживил домового. Это в твоих силах. Но выслушай мой совет - не спеши тратить бесценный дар. Потратишь сейчас, и настанет час, когда локти искусаешь, волком взвоешь, но поделать уже ничего не сможешь. Тяжко идти по праведному пути, поэтому выбирай с умом, лесавка.
Ворон взмахнул крыльями и растаял в сумраке нави. Я вновь уставилась в воду. Значит, я могу отдать обещанную помощь Варуны Степану Митричу. Родных и любимых людей у меня было трое – мама, папа и бабушка. Готова ли я отдать возможность воскресить любого из них Митричу? Мысли путались, на душе было тошно. Принимать какое-либо решение было тяжело. Сжавшись и спрятав лицо в коленях, я разревелась. Меня никто больше не беспокоил, а время здесь текло иначе. Поэтому понять, сколько просидела на берегу лесного озера в нави, я не могла. Выплакав все слезы, я постепенно успокоилась. Нужно было принять решение. Заставив себя сосредоточиться на мысли о застывшем на грани между жизнью и смертью Митриче, о родных людях, я поняла. Я не готова отдать шанс домовику, лишая его родных и себя. Теперь уже слезы горечи и стыда брызнули из глаз. Видимо праведный путь не для меня. Не слишком хороший и благодарный я человек.
- Прости, Степан – прошептала я.
Слезы кончились. Осознание и принятие собственного несовершенства постепенно накрыло холодным смирением. Мысли и чувства покинули меня, я сидела и бездумно смотрела на водную темную гладь, в которой кое-где отражались огоньки светлячков. Легла, устало закрыла глаза и вскоре заснула. Заснула в нави. Не будь я наполовину духом, уже никогда не очнулась бы.
Разбудил меня громкий звонок. Я сразу не поняла, в чем странность. Звонил телефон и одновременно с ним трезвонил звонок на входной двери. Я потянулась за телефоном и глянула на экран, на дисплее прочитала «Дима». С трудом поднялась из давно остывшей воды и, завернувшись в полотенце, пошла к двери. Открыла её, и в коридор шагнул встрепанный блондин с встревоженными серыми глазами. Парень сжал меня в крепких объятиях:
- Ленка, ты почему не отвечала? Я испугался за тебя. Звоню, не отвечаешь. Приехал, а ты дверь не открываешь, и звонок телефона из-за двери раздается. Я пока стоял, чего только не передумал. Что случилось, беда моя синеглазая?
Я молча обняла парня и расплакалась. Он стал гладить меня по голове, спине, приговаривая:
- Ну, маленькая, успокойся. Всё хорошо, я рядом.
Потом подхватил на руки и унес в комнату. Уложил в постель и стал нежно, едва прикасаясь целовать глаза, губы, волосы. А я цеплялась за него, вжимаясь всем телом. Я вся заледенела в нави, промерзла до самого сердца. Мне так нужно было сейчас человеческое тепло, стук живого сердца рядом. Димка словно чувствовал это. Он крепко сжимал меня в объятьях, его руки гладили мое тело, успокаивая и одновременно согревая. Под его теплыми и ласковыми руками я постепенно оттаивала. Успокаиваясь, я стала проваливаться в сон, в нормальный сон без сновидений и провалов в навь, пока окончательно не заснула.
Блондин лежал рядом с уснувшей девушкой, чутко прислушиваясь к ее легкому дыханию. Он крепко держал ее в руках, боясь отпустить, и внимательно рассматривал заплаканное и такое несчастное сейчас личико девушки. Прошелся взглядом по ее руке, судорожно вцепившейся в его рубашку. Что же с ней произошло? Этот вопрос продолжал мучать парня. Он его задаст, но позже, много позже, когда Лена окончательно придет в себя и сможет спокойно говорить о произошедшем с ней. Постепенно его руки расслабились. Он удобнее устроился рядом со спящей девушкой и закрыл глаза. Уходить он никуда не собирался.
