-Чем обязана вниманию, Ваша Светлость?
"Светлость", в свою очередь, притормозил и, нацепив на лицо бесстрастную маску, известил:
- Я хотел бы представить тебя своим гостям. Но сначала желаю всё-таки услышать, как тебя зовут,- закончил он со сталью в голосе.
Я благоразумно решила не нарываться:
- Свиридова Анна Александровна.
- Аннушка, значит,- оттаял "граф".
- Анна Александровна,- заявила бескомпромиссно.
- Анюта, Аня, Анечка, - настаивал он вкрадчивым голосом, подходя ко мне.
Отступать было некуда: позади-окно, сбоку-кровать, поэтому я настойчиво попросила:
-Познакомьте меня со своими гостями.
Он усмехнулся, разгадав мою хитрость, но с поклоном сделал приглашающий жест в сторону двери:
- Прошу.
- Спасибо,- старалась не поддаваться панике, проходя мимо.
И только, переведя дыхание, взялась за ручку, как большие ладони легли по обе стороны от моего лица, а к спине прижалась скрытая под бархатом пиджака мощная грудь.
Уткнувшись в мои волосы, "граф" хрипло сказал:
- Наедине можешь называть меня Алексей,- и, не спеша отстранившись, распахнул передо мной дверь.
Дальше была уютная комната с камином, в той же цветовой гамме, что и спальня.
По длинному коридору со множеством дверей, мы вышли на галерею с портретами в массивных рамах на стенах и, пройдя её насквозь, оказались возле широкой мраморной лестницы.
У меня голова шла кругом от впечатлений и я безропотно шла под руку с хозяином, даже не пытаясь отстраниться, пришибленная окружающей роскошью.
Спустившись в огромный холл, мы повернули налево, а впереди уже слышались голоса и смех на фоне негромкой, какой-то непривычной музыки.
Я кинула неуверенный взгляд на сопровождающего и получила в ответ ободряющую улыбку, а потом он увлёк меня в распашные двери зала, как и всё в этом огромном доме, выполненного в стиле барокко.
На фоне нежно-жёлтых стен висели картины, чередуясь с канделябрами на подставках с зажжёнными свечами. По периметру мраморного пола, вокруг небольших столиков стояли изящные стулья, пару уютных диванчиков, обтянутые тканью с контрастным рисунком; большие вазы с цветами придавали завершённость интерьеру. А в дальнем конце зала красовался огромный камин.
Выведя меня на середину зала, хозяин обвёл присутствующих пристальным взглядом, дожидаясь, когда все взгляды устремятся на нас.
- Господа, а вот и наша прекрасная находка - Анна Александровна. Прошу любить и жаловать.
Я моментально оказалась в кольце не скрывающих заинтересованности мужчин, которые начали незамедлительно представляться, склоняясь над моей рукой.
Я даже не пыталась запомнить имена, которые шли вместе с титулами, настолько была ошеломлена разнообразием исторических костюмов.
Взять хотя бы того улыбчивого брюнетка, с восхищением взиравшего на меня. Его наряд поверг меня в культурный шок: светло-коричневые узкие брюки скрывались в высоких чёрных сапогах и соседствовали с приталенным старинным сюртуком горчичного цвета, из-под которого выглядывал оливковый жилет, расшитый золотом. На шее красовалось белое пенное кружево, с приколотой к нему брошью изумрудного цвета.
И тут подтянулись девушки в шикарных платьях и блеске драгоценностей, вызвав сравнение с экзотическими бабочками разнообразием цветов.
С любопытством переводя глаза с одного наряда на другой, я замечала недружелюбные взгляды, но лишь у одной девушки увидела неприкрытую неприязнь во взоре, которая заметив моё внимание, трансформировала ее в равнодушную маску.
После представления женской части компании, мужчины с энтузиазмом принялись забрасывать вопросами, желая узнать хоть что-нибудь обо мне, предлагали бокалы явно чего-то алкогольного. Я не успевала реагировать на сыпавшиеся комплименты, предложения потанцевать, сыграть партию в карты.
Ситуацию, как ни странно, спас хозяин, заявив:
- Прошу прошения господа ,но первый танец - мой,- и , не дожидаясь моей реакции, увлёк вглубь зала. Я только сейчас заметила у дальней стены, сияющий в пламени свечей, какой-то необычный чёрный рояль, а за ним расположившихся музыкантов.
- Вальс, пожалуйста,- прозвучало приказом и по залу полились красивые звуки незнакомой мелодии.
Гостеприимный хозяин слишком близко прижал меня к себе и, завладев левой рукой, закружил в вальсе. К нам присоединились ещё две пары.
Я, конечно, сталкивалась с этим танцем пару раз, даже на выпускном в школе танцевала, но сейчас это было похоже на стихийное бедствие. Меня будто подхватил ураган и закружил в сумасшедшем вихре. Лишь крепкие объятия не давали оступиться и свалиться на пол.
С каждым новым поворотом уверенного скольжения, я чувствовала усиливающееся головокружение, поэтому попросила :
- Алексей, остановитесь, пожалуйста. Голова сильно кружиться.
Он так резко замер, что юбка моего платья закрутилась вокруг его ног, а я, по инерции, начала заваливаться на бок. Он тот час же подхватил меня на руки, не встретив с моей стороны сопротивления, потому что перед глазами у меня всё плыло, и я не сразу заметила, что уже лежу на диване, а чьи-то заботливые руки подносят к губам бокал. Послушно отпила, отметив, что это было шампанское.
"Граф" сидел на краешке дивана, с беспокойством всматриваясь в моё лицо, а к нам уже спешили взволнованные гости.
- Прости, я несколько погорячился,- проговорил глухо.
Смущаясь под пристальным вниманием окружающих, сказала:
- Всё в порядке, просто голова закружилась,- и, помолчав, добавила:
- Это самый незабываемый вальс в моей жизни.
Все сразу разулыбались. Стали звучать предложения о замене столь незадачливого партнёра или дать тому пару уроков танцев.
Под эти шутливые подковырки я незаметно перевела дыхание, радуясь, что удалось разрядить обстановку.
Рано расслабилась.
- Милочка, шли бы вы отдыхать. Такому болезненному ребёнку самое место в детской, а не среди взрослых, - пытаясь задеть, на меня, с превосходством, смотрела блондинистая стервочка.
Все взгляды скрестились на моей скромной персоне.
Нет, я, конечно, понимаю, что выгляжу слишком молодо и не обладаю пышными формами. В клубах постоянно паспорт спрашивают и смотрят при этом так подозрительно.. А недавно какая-то тётечка из ТСЖ с порога заявила: "Девочка, позови взрослых". К такому я, обычно, относилась со снисходительной улыбкой. Но стерпеть этот пренебрежительный тон было выше моих сил. Поэтому я манерно поднялась с дивана, сложила руки на груди и, скопировав её выражение лица, заявила:
- Вообще-то, милочка, мне 21 и я уже вполне взрослая, чего не скажешь по вам,- и, смерив её скептическим взглядом, добавила:
- Вы, явно, не доучились хорошим манерам,- и уже окружающим , сказав, "Простите", пошла на выход.
Послышались смешки. Кто-то прокомментировал:
- А барышня-то с характером.
- Натали, дорогая, осторожней. Не у вас одной есть коготки.
А я, удаляясь от развеселившейся компании, спиной чувствовала ненавидящий взгляд.
Хозяин не дал далеко уйти, схватив чуть выше локтя и нависая подобно грозовой туче, понизив голос, процедил:
- Куда же ты, мой храбрый кролик ? Неужели хочешь показать, что боишься её? Нет уж, доигрывай партию до конца,- и потащил меня обратно.
С трудом вывернулась из стального захвата и разъярённо прошипела :
- Я не собираюсь никому ничего доказывать и позволять зарвавшимся выскочкам самоутверждаться за свой счёт ! Вижу, что мне тут, мягко говоря, не рады, поэтому не намерена и дальше портить себе нервы,- и, повысив голос, закончила,- Играйте сами в свои игры, господа ! - со злости, утрируя, присела в небрежном реверансе и, задрав подбородок, походкой от бедра вышла из зала.
Извинившись перед гостями, за мной тенью скользнул заигравшийся "граф", впрочем, не предпринимая попыток остановить. Плюнув на всё, я подошла к парадной двери и, с с трудом распахнув её, стала спускаться по широкой лестнице, по обеим сторонам которой замерли каменные львы.
Невольно залюбовалась вечерней лужайкой и красиво оформленными, разбегающимися в стороны дорожками, подсвеченными множеством фонарей. Услышав журчание воды, пошла на звук. Превосходная иллюминация позволила издалека разглядеть большой фонтан со скульптурами страстной парочки в центре парковой композиции.
Помня о попутчике сзади, обошла сооружение по периметру и присела на противоположный бортик так, чтобы видеть замершую напротив фигуру. Опустила руку в воду, не удержавшись, забралась с ногами на бортик. Обхватила колени, положив на них голову, в надежде привести мысли и чувства в относительный порядок.
Вода журчала успокаивающе, капли таинственно мерцали в свете фонарей, прохладный вечерний ветерок остужал щёки: напряжение уходило, накатывало умиротворение, а затем сонливость..
Но вдруг, словно обманчиво ласковые лапы, спрятавшего когти хищника, мне на плечи легли слишком горячие ладони. Я напряглась и вскинула голову, чтобы встретиться с пристальным взглядом.
Но "граф" просто стоял, не предпринимая никаких попыток к действию и я, осмелев, глядя прямо в глаза, сказала:
- Послушайте, не надо на меня смотреть так, будто я вам что-то должна. Я не игрушка, я живой человек и мне здесь очень неуютно,- не выдержав его взгляда, отвела глаза и продолжила:
- Я понятия не имею, как оказалась там, в лесу, но мне очень нужно домой. И вы усугубляете моё и без того нервное состояние, втягивая в свои игры. А ещё ваши..настойчивые знаки внимания.. Простите, но мне это не нужно, у меня жених есть..,- и замерла от развивающегося в воздухе напряжения, которое вылилось в одну единственную фразу:
- Я официально попрошу разрешения твоего отца ухаживать за тобой.
- Зачем ?- проговорила в замешательстве.
Последовал сногсшибательно логичный ответ:
- Жених - ещё не муж. Партию вполне можно переиграть.
С нескрываемой паникой в голосе, выпалила:
- Что это значит ? - боясь подтверждения своим выводам.
Но невозможный "граф" лишь загадочно улыбнулся, взял за руку и настойчиво повёл к дому, заметив:
- Тебе отдыхать пора. Я провожу, вдруг заблудишься,- нахально усмехнулся.
Поскольку освободить руку было не легче, чем выдрать её из застывшего бетона, я покорно шла следом.
* * *
Вскоре мы оказались перед знакомой дверью. Я поспешно пожелала "графу" спокойной ночи, мечтая оказаться по ту сторону резного полотна. Ну да, мечтать не вредно.
Перехватив за руку, упёртый хозяин заставил остановиться, а затем, медленно, начал стягивать с меня перчатку.
- Н-не надо,- к панике присоединилась нервная дрожь.
- Ш-ш-ш,- перчатка полетела на пол, а горячие губы припали к ладони, наигравшись с которой, он настойчиво прижал мою руку к своей груди и потянулся к губам.
- Нет,- я замотала головой в попытке избежать поцелуя, вжимаясь в дверь за спиной. Под нашей тяжестью она стала открываться и, не почувствовав преграды, я начала падать назад. Но сильные руки, в очередной раз, не дали встретиться с полом, и, приподняв, припечатали к широкой груди. Затем одна рука, пропутешествовав вверх по спине, сжала в кулаке косу, не давая ни шанса уклониться, а настойчивые губы обрушились на мои сомкнутые.
Потом он с неудовольствием отстранился и выдохнул в висок:
- Не сопротивлялся, я сильнее тебя, но не хочу делать больно.
На это я с яростью прошипела:
- Укуш-ш-шу.
Ответом была многообещающая улыбка:
- Вредная жадная девчонка.
- Сам ты..,- но он не дал договорить, сминая мои губы в очередной попытке поцеловать и резко дёргая за косу. Крик негодования и боли потонул в натиске его языка, ворвавшегося в рот и, по хозяйски исследовавшего мой язык. Помня о своей угрозе, я попыталась укусить, но он вовремя среагировал и отстранился, поэтому я со злостью вцепилась в его верхнюю губу.
Охнув, он не остался в долгу, и впился в мою нижнюю губу так, что у меня брызнули слёзы из глаз. Поскуливая, я разжала зубы. Боль оглушила, лишив сил сопротивляться, чем и воспользовались его теперь нежные губы и утешающий язык и руки, наконец-то, ослабили свою хватку, выпустив на свободу многострадальные волосы.
Немного придя в себя и горя жаждой мести, я решила не упускать шанса. Резко оттолкнув, отвесила хлёсткую пощёчину по самоуверенной физиономии. В бешенстве размахнулась второй раз, движимая одним желанием : причинить боль, уничтожить.
Инстинкт самосохранения благополучно испарился. А в затуманенном ненавистью сознании билась единственная мысль : " Как посмел..,не имеет права.., никто никогда даже пальцем не трогал без моего позволения!"
Рука была перехвачена на подлёте, а меня, сжав поперёк талии, швырнули на кровать. И не успела я даже пикнуть, как была придавлена мощным телом, утонув в перине и лишившись воздуха. В тщетной попытке глотнуть кислорода, я отчаянно забилась, силясь скинуть с себя неподъёмную тушу.
С глухим угрожающим рычанием этот маньяк сжал мою шею, другой лапищей задирая пышные юбки.
Перед глазами уже мелькали тёмные пятна, когда он приподнялся, и живительный воздух хлынул в лёгкие. Пока я пыталась отдышаться, рука хозяйничала под юбками. Неторопливо пройдясь по ноге вверх, сжала бедро, перетекла на живот и накрыла чувствительную плоть, скрытую кружевным бельем.
- Нет, нет, нет,- хрипела я, как заведённая, но длинные пальцы на горле пресекали все попытки к сопротивлению, удерживая довольно бережно, но надёжно.
Я невольно вскрикнула, когда низ живота прошила жаркая волна желания, откликаясь на нетерпеливые касания умелых пальцев, которые нестерпимо хотелось оторвать вместе с ощутимым проявлением желания, упирающимся мне в бедро.
Я изо всех сил пыталась не застонать, кусая губы, от разгорающегося пламени внутри. А этот, с лишними конечностями, продолжал надавливать, сжимать, гладить, пожирая меня горящим взглядом.
Уже плохо соображая, я вцепилась в покрывало, выгибаясь. Даже не заметила, как исчезла рука с шеи и оказалась на спине, сражаясь со шнуровой платья, а губы, больше не встретив сопротивления, заглушали мои несдержанные стоны.
Пульсация внутри стала нестерпимой, а между ног очень мокро и я, извиваясь всем телом, мечтала погасить полыхающий пожар. С последним протяжным стоном меня выгнуло дугой, дробя сознание на тысячи осколков, а потом отпустило, подарив невесомую лёгкость и приглушая окружающие звуки.
Подрагивающие пальцы, перестав терзать, успокаивающе поглаживали припухший бугорок, а из прижавшегося к шее рта, вырывалось хриплое дыхание.
Со стыдом и ужасом пришло понимание, что моя чувственность, разбуженная Димой, сыграла со мной злую шутку.
Не дав мне опомниться, этот озабоченный хрипло заговорил:
- Никогда не провоцируй мужчину, особенно если он - хозяин положения. Ещё раз поднимешь на меня руку, и я отвечу, а потом доведу начатое до конца, не заботясь о твоём удовлетворении,- прикусил кожу на плече, будто ставя метку и, резко отстранившись, он поднялся с кровати.
А я лежала с задранными юбками, морально раздавленная, зажмурившись и едва дыша, боясь лишний раз пошевелиться. Раздавшийся уже от двери голос, полоснул по натянутым нервам:
- Жарких снов, сладкая,- пожелание заставило вспыхнуть лицо и судорожно вздохнуть. А потом я осталась одна, наедине со жгучим стыдом и беспощадно терзающим чувством вины.
"Светлость", в свою очередь, притормозил и, нацепив на лицо бесстрастную маску, известил:
- Я хотел бы представить тебя своим гостям. Но сначала желаю всё-таки услышать, как тебя зовут,- закончил он со сталью в голосе.
Я благоразумно решила не нарываться:
- Свиридова Анна Александровна.
- Аннушка, значит,- оттаял "граф".
- Анна Александровна,- заявила бескомпромиссно.
- Анюта, Аня, Анечка, - настаивал он вкрадчивым голосом, подходя ко мне.
Отступать было некуда: позади-окно, сбоку-кровать, поэтому я настойчиво попросила:
-Познакомьте меня со своими гостями.
Он усмехнулся, разгадав мою хитрость, но с поклоном сделал приглашающий жест в сторону двери:
- Прошу.
- Спасибо,- старалась не поддаваться панике, проходя мимо.
И только, переведя дыхание, взялась за ручку, как большие ладони легли по обе стороны от моего лица, а к спине прижалась скрытая под бархатом пиджака мощная грудь.
Уткнувшись в мои волосы, "граф" хрипло сказал:
- Наедине можешь называть меня Алексей,- и, не спеша отстранившись, распахнул передо мной дверь.
Дальше была уютная комната с камином, в той же цветовой гамме, что и спальня.
По длинному коридору со множеством дверей, мы вышли на галерею с портретами в массивных рамах на стенах и, пройдя её насквозь, оказались возле широкой мраморной лестницы.
У меня голова шла кругом от впечатлений и я безропотно шла под руку с хозяином, даже не пытаясь отстраниться, пришибленная окружающей роскошью.
Спустившись в огромный холл, мы повернули налево, а впереди уже слышались голоса и смех на фоне негромкой, какой-то непривычной музыки.
Я кинула неуверенный взгляд на сопровождающего и получила в ответ ободряющую улыбку, а потом он увлёк меня в распашные двери зала, как и всё в этом огромном доме, выполненного в стиле барокко.
На фоне нежно-жёлтых стен висели картины, чередуясь с канделябрами на подставках с зажжёнными свечами. По периметру мраморного пола, вокруг небольших столиков стояли изящные стулья, пару уютных диванчиков, обтянутые тканью с контрастным рисунком; большие вазы с цветами придавали завершённость интерьеру. А в дальнем конце зала красовался огромный камин.
Выведя меня на середину зала, хозяин обвёл присутствующих пристальным взглядом, дожидаясь, когда все взгляды устремятся на нас.
- Господа, а вот и наша прекрасная находка - Анна Александровна. Прошу любить и жаловать.
Я моментально оказалась в кольце не скрывающих заинтересованности мужчин, которые начали незамедлительно представляться, склоняясь над моей рукой.
Я даже не пыталась запомнить имена, которые шли вместе с титулами, настолько была ошеломлена разнообразием исторических костюмов.
Взять хотя бы того улыбчивого брюнетка, с восхищением взиравшего на меня. Его наряд поверг меня в культурный шок: светло-коричневые узкие брюки скрывались в высоких чёрных сапогах и соседствовали с приталенным старинным сюртуком горчичного цвета, из-под которого выглядывал оливковый жилет, расшитый золотом. На шее красовалось белое пенное кружево, с приколотой к нему брошью изумрудного цвета.
И тут подтянулись девушки в шикарных платьях и блеске драгоценностей, вызвав сравнение с экзотическими бабочками разнообразием цветов.
С любопытством переводя глаза с одного наряда на другой, я замечала недружелюбные взгляды, но лишь у одной девушки увидела неприкрытую неприязнь во взоре, которая заметив моё внимание, трансформировала ее в равнодушную маску.
После представления женской части компании, мужчины с энтузиазмом принялись забрасывать вопросами, желая узнать хоть что-нибудь обо мне, предлагали бокалы явно чего-то алкогольного. Я не успевала реагировать на сыпавшиеся комплименты, предложения потанцевать, сыграть партию в карты.
Ситуацию, как ни странно, спас хозяин, заявив:
- Прошу прошения господа ,но первый танец - мой,- и , не дожидаясь моей реакции, увлёк вглубь зала. Я только сейчас заметила у дальней стены, сияющий в пламени свечей, какой-то необычный чёрный рояль, а за ним расположившихся музыкантов.
- Вальс, пожалуйста,- прозвучало приказом и по залу полились красивые звуки незнакомой мелодии.
Гостеприимный хозяин слишком близко прижал меня к себе и, завладев левой рукой, закружил в вальсе. К нам присоединились ещё две пары.
Я, конечно, сталкивалась с этим танцем пару раз, даже на выпускном в школе танцевала, но сейчас это было похоже на стихийное бедствие. Меня будто подхватил ураган и закружил в сумасшедшем вихре. Лишь крепкие объятия не давали оступиться и свалиться на пол.
С каждым новым поворотом уверенного скольжения, я чувствовала усиливающееся головокружение, поэтому попросила :
- Алексей, остановитесь, пожалуйста. Голова сильно кружиться.
Он так резко замер, что юбка моего платья закрутилась вокруг его ног, а я, по инерции, начала заваливаться на бок. Он тот час же подхватил меня на руки, не встретив с моей стороны сопротивления, потому что перед глазами у меня всё плыло, и я не сразу заметила, что уже лежу на диване, а чьи-то заботливые руки подносят к губам бокал. Послушно отпила, отметив, что это было шампанское.
"Граф" сидел на краешке дивана, с беспокойством всматриваясь в моё лицо, а к нам уже спешили взволнованные гости.
- Прости, я несколько погорячился,- проговорил глухо.
Смущаясь под пристальным вниманием окружающих, сказала:
- Всё в порядке, просто голова закружилась,- и, помолчав, добавила:
- Это самый незабываемый вальс в моей жизни.
Все сразу разулыбались. Стали звучать предложения о замене столь незадачливого партнёра или дать тому пару уроков танцев.
Под эти шутливые подковырки я незаметно перевела дыхание, радуясь, что удалось разрядить обстановку.
Рано расслабилась.
- Милочка, шли бы вы отдыхать. Такому болезненному ребёнку самое место в детской, а не среди взрослых, - пытаясь задеть, на меня, с превосходством, смотрела блондинистая стервочка.
Все взгляды скрестились на моей скромной персоне.
Нет, я, конечно, понимаю, что выгляжу слишком молодо и не обладаю пышными формами. В клубах постоянно паспорт спрашивают и смотрят при этом так подозрительно.. А недавно какая-то тётечка из ТСЖ с порога заявила: "Девочка, позови взрослых". К такому я, обычно, относилась со снисходительной улыбкой. Но стерпеть этот пренебрежительный тон было выше моих сил. Поэтому я манерно поднялась с дивана, сложила руки на груди и, скопировав её выражение лица, заявила:
- Вообще-то, милочка, мне 21 и я уже вполне взрослая, чего не скажешь по вам,- и, смерив её скептическим взглядом, добавила:
- Вы, явно, не доучились хорошим манерам,- и уже окружающим , сказав, "Простите", пошла на выход.
Послышались смешки. Кто-то прокомментировал:
- А барышня-то с характером.
- Натали, дорогая, осторожней. Не у вас одной есть коготки.
А я, удаляясь от развеселившейся компании, спиной чувствовала ненавидящий взгляд.
Хозяин не дал далеко уйти, схватив чуть выше локтя и нависая подобно грозовой туче, понизив голос, процедил:
- Куда же ты, мой храбрый кролик ? Неужели хочешь показать, что боишься её? Нет уж, доигрывай партию до конца,- и потащил меня обратно.
С трудом вывернулась из стального захвата и разъярённо прошипела :
- Я не собираюсь никому ничего доказывать и позволять зарвавшимся выскочкам самоутверждаться за свой счёт ! Вижу, что мне тут, мягко говоря, не рады, поэтому не намерена и дальше портить себе нервы,- и, повысив голос, закончила,- Играйте сами в свои игры, господа ! - со злости, утрируя, присела в небрежном реверансе и, задрав подбородок, походкой от бедра вышла из зала.
Извинившись перед гостями, за мной тенью скользнул заигравшийся "граф", впрочем, не предпринимая попыток остановить. Плюнув на всё, я подошла к парадной двери и, с с трудом распахнув её, стала спускаться по широкой лестнице, по обеим сторонам которой замерли каменные львы.
Невольно залюбовалась вечерней лужайкой и красиво оформленными, разбегающимися в стороны дорожками, подсвеченными множеством фонарей. Услышав журчание воды, пошла на звук. Превосходная иллюминация позволила издалека разглядеть большой фонтан со скульптурами страстной парочки в центре парковой композиции.
Помня о попутчике сзади, обошла сооружение по периметру и присела на противоположный бортик так, чтобы видеть замершую напротив фигуру. Опустила руку в воду, не удержавшись, забралась с ногами на бортик. Обхватила колени, положив на них голову, в надежде привести мысли и чувства в относительный порядок.
Вода журчала успокаивающе, капли таинственно мерцали в свете фонарей, прохладный вечерний ветерок остужал щёки: напряжение уходило, накатывало умиротворение, а затем сонливость..
Но вдруг, словно обманчиво ласковые лапы, спрятавшего когти хищника, мне на плечи легли слишком горячие ладони. Я напряглась и вскинула голову, чтобы встретиться с пристальным взглядом.
Но "граф" просто стоял, не предпринимая никаких попыток к действию и я, осмелев, глядя прямо в глаза, сказала:
- Послушайте, не надо на меня смотреть так, будто я вам что-то должна. Я не игрушка, я живой человек и мне здесь очень неуютно,- не выдержав его взгляда, отвела глаза и продолжила:
- Я понятия не имею, как оказалась там, в лесу, но мне очень нужно домой. И вы усугубляете моё и без того нервное состояние, втягивая в свои игры. А ещё ваши..настойчивые знаки внимания.. Простите, но мне это не нужно, у меня жених есть..,- и замерла от развивающегося в воздухе напряжения, которое вылилось в одну единственную фразу:
- Я официально попрошу разрешения твоего отца ухаживать за тобой.
- Зачем ?- проговорила в замешательстве.
Последовал сногсшибательно логичный ответ:
- Жених - ещё не муж. Партию вполне можно переиграть.
С нескрываемой паникой в голосе, выпалила:
- Что это значит ? - боясь подтверждения своим выводам.
Но невозможный "граф" лишь загадочно улыбнулся, взял за руку и настойчиво повёл к дому, заметив:
- Тебе отдыхать пора. Я провожу, вдруг заблудишься,- нахально усмехнулся.
Поскольку освободить руку было не легче, чем выдрать её из застывшего бетона, я покорно шла следом.
* * *
Вскоре мы оказались перед знакомой дверью. Я поспешно пожелала "графу" спокойной ночи, мечтая оказаться по ту сторону резного полотна. Ну да, мечтать не вредно.
Перехватив за руку, упёртый хозяин заставил остановиться, а затем, медленно, начал стягивать с меня перчатку.
- Н-не надо,- к панике присоединилась нервная дрожь.
- Ш-ш-ш,- перчатка полетела на пол, а горячие губы припали к ладони, наигравшись с которой, он настойчиво прижал мою руку к своей груди и потянулся к губам.
- Нет,- я замотала головой в попытке избежать поцелуя, вжимаясь в дверь за спиной. Под нашей тяжестью она стала открываться и, не почувствовав преграды, я начала падать назад. Но сильные руки, в очередной раз, не дали встретиться с полом, и, приподняв, припечатали к широкой груди. Затем одна рука, пропутешествовав вверх по спине, сжала в кулаке косу, не давая ни шанса уклониться, а настойчивые губы обрушились на мои сомкнутые.
Потом он с неудовольствием отстранился и выдохнул в висок:
- Не сопротивлялся, я сильнее тебя, но не хочу делать больно.
На это я с яростью прошипела:
- Укуш-ш-шу.
Ответом была многообещающая улыбка:
- Вредная жадная девчонка.
- Сам ты..,- но он не дал договорить, сминая мои губы в очередной попытке поцеловать и резко дёргая за косу. Крик негодования и боли потонул в натиске его языка, ворвавшегося в рот и, по хозяйски исследовавшего мой язык. Помня о своей угрозе, я попыталась укусить, но он вовремя среагировал и отстранился, поэтому я со злостью вцепилась в его верхнюю губу.
Охнув, он не остался в долгу, и впился в мою нижнюю губу так, что у меня брызнули слёзы из глаз. Поскуливая, я разжала зубы. Боль оглушила, лишив сил сопротивляться, чем и воспользовались его теперь нежные губы и утешающий язык и руки, наконец-то, ослабили свою хватку, выпустив на свободу многострадальные волосы.
Немного придя в себя и горя жаждой мести, я решила не упускать шанса. Резко оттолкнув, отвесила хлёсткую пощёчину по самоуверенной физиономии. В бешенстве размахнулась второй раз, движимая одним желанием : причинить боль, уничтожить.
Инстинкт самосохранения благополучно испарился. А в затуманенном ненавистью сознании билась единственная мысль : " Как посмел..,не имеет права.., никто никогда даже пальцем не трогал без моего позволения!"
Рука была перехвачена на подлёте, а меня, сжав поперёк талии, швырнули на кровать. И не успела я даже пикнуть, как была придавлена мощным телом, утонув в перине и лишившись воздуха. В тщетной попытке глотнуть кислорода, я отчаянно забилась, силясь скинуть с себя неподъёмную тушу.
С глухим угрожающим рычанием этот маньяк сжал мою шею, другой лапищей задирая пышные юбки.
Перед глазами уже мелькали тёмные пятна, когда он приподнялся, и живительный воздух хлынул в лёгкие. Пока я пыталась отдышаться, рука хозяйничала под юбками. Неторопливо пройдясь по ноге вверх, сжала бедро, перетекла на живот и накрыла чувствительную плоть, скрытую кружевным бельем.
- Нет, нет, нет,- хрипела я, как заведённая, но длинные пальцы на горле пресекали все попытки к сопротивлению, удерживая довольно бережно, но надёжно.
Я невольно вскрикнула, когда низ живота прошила жаркая волна желания, откликаясь на нетерпеливые касания умелых пальцев, которые нестерпимо хотелось оторвать вместе с ощутимым проявлением желания, упирающимся мне в бедро.
Я изо всех сил пыталась не застонать, кусая губы, от разгорающегося пламени внутри. А этот, с лишними конечностями, продолжал надавливать, сжимать, гладить, пожирая меня горящим взглядом.
Уже плохо соображая, я вцепилась в покрывало, выгибаясь. Даже не заметила, как исчезла рука с шеи и оказалась на спине, сражаясь со шнуровой платья, а губы, больше не встретив сопротивления, заглушали мои несдержанные стоны.
Пульсация внутри стала нестерпимой, а между ног очень мокро и я, извиваясь всем телом, мечтала погасить полыхающий пожар. С последним протяжным стоном меня выгнуло дугой, дробя сознание на тысячи осколков, а потом отпустило, подарив невесомую лёгкость и приглушая окружающие звуки.
Подрагивающие пальцы, перестав терзать, успокаивающе поглаживали припухший бугорок, а из прижавшегося к шее рта, вырывалось хриплое дыхание.
Со стыдом и ужасом пришло понимание, что моя чувственность, разбуженная Димой, сыграла со мной злую шутку.
Не дав мне опомниться, этот озабоченный хрипло заговорил:
- Никогда не провоцируй мужчину, особенно если он - хозяин положения. Ещё раз поднимешь на меня руку, и я отвечу, а потом доведу начатое до конца, не заботясь о твоём удовлетворении,- прикусил кожу на плече, будто ставя метку и, резко отстранившись, он поднялся с кровати.
А я лежала с задранными юбками, морально раздавленная, зажмурившись и едва дыша, боясь лишний раз пошевелиться. Раздавшийся уже от двери голос, полоснул по натянутым нервам:
- Жарких снов, сладкая,- пожелание заставило вспыхнуть лицо и судорожно вздохнуть. А потом я осталась одна, наедине со жгучим стыдом и беспощадно терзающим чувством вины.
