Наблюдать её возвышавшуюся точно штандарт фигурку мне быстро надоело и я потратил немного магии на то, чтобы отодвинуть для «леди невозмутимость» стул. Интересно, с чего она решила, что за столом ей будут прислуживать? У них там в Лесу что, каждый день званные обеды устраивают?
Во все время моего монолога Лори не сводила с меня напряженного взгляда, не забывая впрочем откусывать от пирожков, количество которых на блюде стремительно уменьшалось.
Я замолчал, в ожидании вопросов или возражений, то ни того, ни другого так и не последовало.
— Если возражений нет, то заканчивай завтрак и пойдем оформлять документы, — произнес я, поднимаясь из-за стола.
Уже покидая столовую я все не мог понять, почему разочарован молчанием перерожденной. Вполне логично, что она согласилась с моими планами относительно её дальнейшего будущего, потому как именно такие планы были в создавшейся ситуации наиболее разумны. Ведь нам друг от друга никуда не деться. Тревожило меня молчание Злючки тем, что отсутствие возражений, в её случае, вовсе не означало согласия. И меня в самое ближайшее время могут ожидать неприятные сюрпризы.
Вполне возможно, что Лори просто не стала терять время на высказывание возражений, а решила действовать только так, как будет удобно ей. И эта мысль меня изрядно встревожила. Надо ей рассказать об ограничениях её свободы, связанных с проведенным ритуалом. А то как бы девушка не надумала сбежать от меня куда подальше.
Мысленно пожав плечами и удивившись собственной подозрительности, я вошел в свой кабинет. В любом случае, после оформления бумаг нам предстоит ещё один серьезный разговор. Мне ещё нужно убедить подопечную в том, что учиться как можно старательнее — в её, и только в её интересах.
Я решил придерживаться тактики "кнута и пряника", правда с наказанием за неусидчивость определиться у меня пока не получалось. А вот с поощрением - вполне. Зная как Злючка любит всевозможные приятные запахи, накуплю ей всяческих ароматизированных средств для душа. Но сейчас об этом думать было ещё рано. С гувернанткой нужно решить вопрос в самое ближайшее время, но для начала закончить дело с оформлением опекунства. А для этого ещё отыскать собственные документы. В кабинете конечно убираются, но в такие моменты я весьма жалею от отсутствии толкового секретаря.
Сабрина
После пирожков внутри меня наступило умиротворение, которое не в силах было испортить даже сознание того, что нам с феей предстоит заново изучать чтение и письмо.
Ну, допустим, воспоминаниями об изученных предметах я с ней поделюсь. А вот с навыками чтения и письма все равно придется помучиться уже нам обеим. Тело то досталось нам уже взрослое — одни рефлексы, да все не те. Тут без практики не удастся обойтись. И чувствую, я ещё намучаюсь.
Лори, похоже, не придала словам мага особого значения. Я же задумалась над тем, что любая гувернантка крайне предвзято отнесется к великовозрастной неумехе, да ещё и столь привлекательной внешне. А мужчину не наймет уже сам Иркен — вон как посматривает на нас с Лори, если думает, что мы не видим. Я конечно девушка юная, но не настолько, чтобы не понимать значения этих взглядов, пусть и бросаемых украдкой.
Для оформления бумаг, Иркен провел нас с Лори через большую часть верхнего города. Мы с феей оглядывались по сторонам с одинаковым любопытством.
Я довольно смутно помнила верхний город с его памятниками архитектуры и кварталами зажиточных ремесленников. Да и мудрено мне было помнить место, которое я и видела лишь мельком, перед самым поступлением в академию.
Моя семья большую часть времени жила в собственном поместье, лишь изредка показываясь при дворе. Мои родственники предпочитали сами располагать собственным временем, а не подстраиваться под расписание жизни королевского двора.
Ну а после поступления мне тоже было не до любования архитектурными излишествами города. Расписание занятий было таким плотным, что я всего пару раз выбиралась за пределы территории академии.
Иркен все время нашей прогулки крепко держал нас за руку, явно опасаясь, что мы потеряемся. Мне было приятно сознавать, что чародей волнуется о том, чтобы нас не потерять.
Эмоции Лори были не столь однозначны, но прикосновения чародея не вызывали неудовольствия даже у неё.
Мне же Иркен по прежнему нравился, хотя и был косвенной причиной моей смерти. Даже годы в тумане безвременья не ослабили силу испытываемых мною эмоций.
Мне одновременно хотелось ловить на себе его весьма заинтересованные взгляды, и делать вид, что я не понимаю того, что эти взгляды подразумевают. Я понимала, что Иркен желает вовсе не меня — избалованную вниманием мужчин чародейку — аристократку, а ту совершенно не приспособленную к человеческому обществу умопомрачительную красотку, в которую превратилась Лори.
По этой причине, я не горела желанием брать управление телом на себя, прекрасно понимая, что в данном случае, «иммунитет», который имелся у Лори к прикосновениям мага для нас предпочтительнее, чем мои неуместные эмоции из прошлого.
Но какова ирония судьбы — для того, чтобы заинтересовавший меня мужчина захотел быть рядом, мне нужно было умереть и вселиться в тело чародейки преобразованного существа. Вот и убеждай после этого простых граждан, что чародеи не извращенцы.
Эта мысль вызвала во мне такой приступ неконтролируемого веселья, что на нашем с Лори лице проступила лукавая улыбка.
Правда, когда мы вошли в ужасного вида здание для оформления документов на опекунство, хорошее настроение пропало совершенно.
Следующие два часа длилась довольно утомительная процедура регистрации нас с Лори как гражданки с ограниченными правами. Как преобразованное существо, мы, теперь уже официально, оказались на попечении чародея Иркена.
Формально он не только отвечал за все наши действия по местным законам, а так же был обязан нас содержать. Но, в качестве компенсации за все неудобства, Иркен имел право ограничивать нашу свободу перемещения, применять к нам разного рода воспитательные меры и вообще определять наше существование.
По сути, мы становились его собственностью на весь срок нашей с Лори человеческой жизни, поскольку не смогли бы существовать вдали от Иркена дольше месяца. Жизненная энергия, обеспечивающая наше с Лори физическое существование, пополнялась из резерва преобразовавшего нас мага, а не естественным путем, как это происходило у большинства людей.
Впрочем, необходимость сна и еды, характерных для остальных людей, это обстоятельство не отменяло.
Осознавать это было дико нам обеим. Фея никогда не знала ограничений подобного рода, а меня охраняли от такого рода зависимостей моё аристократическое положение и статус ученицы академии. Вот после замужества я бы вполне могла оказаться в похожем положении, но для чародейки замужество было вовсе не обязательным. Приказывать мне могли только преподаватели, да и то, лишь в рамках выполнения учебных заданий. Все же остальное время я могла распоряжаться собой по собственному усмотрению. И «на распоряжалась!»
Эх! Да что там говорить, ничего оскорбительного в данной ситуации не было — тысячи женщин находились в гораздо более стесненном положении, чем оказались мы с Лори.
К тому же нам с ней радоваться надо, что в качестве нашего опекуна выступил такой как Иркен, а не какой-нибудь старый маг из тех, что обычно проводили ритуалы преобразования.
После того как наш опекун получил на руки официальные бумаги, я уже было решила, что пытка закончилась и мы возвращаемся домой.
Но, как оказалось, Иркен придерживался на этот счет иного мнения и все также крепко сжимаю нашу с Лори ладошку, потащил нас в направлении богатого купеческого особняка, расположенного неподалеку от лавки.
Так нам выпало "счастье" познакомиться с родственниками нашего мага — семьей его брата.
Там же нам предстояло обзавестись самой необходимой одеждой и прочими мелочами, нужными каждой человеческой девушке.
Лори
Сразу после того как я насытилась изумительно вкусными пирожками и выслушала планы чародея относительно моего дальнейшего будущего, этот человек потащил меня пешком через весь город, крепко держа за руку. Искра предпочла самоустраниться, просто наблюдая за происходящим. Судя по отголоскам её эмоций, она слишком уж наслаждалась происходящим.Меня же происходящее изрядно бесило.
Можно подумать, я столь глупа, чтобы пытаться от него сбежать посреди человеческого города. Без денег, без крыши над головой и главное без его магической подпитки я долго тут не протяну. Не дождётся! Раз уж своим колдовством превратил меня в человечку, так пусть теперь и заботится.
Хотя город меня заинтересовал. Никогда прежде мне не приходилось бывать в месте, где одновременно живет такое большое количество людей. И ещё запахи. Они были просто убийственно сильными даже для моего человеческого обоняния. Люди же невозмутимо следовали по своим делам, словно навсегда смирившись с тем, что воздух внутри города настолько противен на вкус.
У эльфов в лесу совсем другие поселения. Они и живут не в домах, а внутри специально выращенных для этого деревьев, соединенных живыми мостиками и террасами . Еда ими тоже выращивается. И только одежда, оружие и предметы искусства проходят дополнительную обработку у эльфийских магов и ремесленников.
Люди же почти все делают при помощи рук, а уже потом используют магию для изменения свойства вещей.
Да и столько эльфов одновременно в одном месте никогда не собирается, даже на ритуальных праздниках, что уж говорить об обычных днях.
В Лесу же вообще все выглядело иначе. А такая скученность фей встречалась разве что во в время миграций или «цветочного безумия».
В отличии от моих, воспоминания Сабрины хранили в себе виды ещё более величественных человеческих поселений, наполненных гораздо большим числом людей, животных и разного рода самодвижущихся повозок, почему-то называемых экипажами*(общее название пассажирских повозок как магического, так и тяглового происхождения, за исключением гужевого транспорта, используемого для перевозки крупных грузов).
У нашего чародея ни самодвижущегося, ни тяглового экипажа, похоже, нет. Потому он и потащил нас пешком почти через весь город. Ну мы то не возражали – поглазеть было на что, а вот с другими девушками у него такой номер бы явно не прошел. Или прошел, но аукнулся бы после изощренной местью. Ведь, суда по воспоминаниям Сабрины, передвижение в экипаже было доказательством высокого статуса и благосостояния. В то время как пешие прогулки обычно предпочитали люди низкого и довольно среднего достатка. Аристократы например вообще не считали возможным передвигаться по городу пешком далее чем на десяток метров. Я же подумала о том, что связано это было не столько с высоким положением и происхождением, сколько с плохой физической формой последних.
И все равно, я оглядывалась по сторонам как фея, только что вылупившаяся из кокона. Ладно хоть Сабрина не пыталась взять управление телом на себя. А то сейчас бы краснела и заикалась, просто семеня рядом со своим обожаемым магом просто потому, что он крепко держал нас за руку. И что она в нём нашла кроме внешности? Характер так себе – нетерпелив, самоуверен и склонен к риску. Одним словом – одиночка или мужик не прирученный. Кому то достанется в мужья подарочек. Хотя последнее лучше бы попозже. Ладно одного чародея терпеть, раз мы все равно ритуалом связаны, но его жену? Какая в этом случае у нас жизнь начнется догадаться не трудно. Так что будем белыми и пушистыми, станем ему необходимыми как дыхание, авось минует нас эта чаша. Чародеям ведь не обязательно семью заводить. Ну а детишек мы по нянчить вовсе не против. Особенно своих.
При последней мысли я получила такой мощный эмоциональный отклик от своей соседки по телу, что невольно задумалась о способах ускорить желательное для нас развитие событий.
Ну да, я просмотрела воспоминания периода её неудачного романа. А, судя по доносящимся до меня отголоскам девичьих эмоций, ничего в этом направлении так и не изменилось.
Просто прелестно! И это на фоне моей собственной неуверенности в том, что я обязана была возненавидеть человека, пленившего столько созданий леса и обрекшего меня саму на существование в смертном человеческом теле, без малейшей возможности вернуться домой.
Но вместо ненависти я почему-то испытывала к чародею легкую симпатию, замешанную на раздражении и внутреннем недовольстве самой собой.
Такой вот нехарактерный для меня коктейль чувств. Между тем я знала совершенно только лишь одно — такие как я не умеют любить. Принимать знаки внимания, флиртовать, изображать идеал — сколько угодно. Но не любить.
Этой способностью Лес очень давно наделил лишь Старших. Цветочные же феи были созданы много позднее и Лес счел эксперименты с любовью слишком опасными для столь хрупких как мы созданий.
То чувство, что охватывало нас в период цветения лунных лилий, не являлось любовью в том смысле, что вкладывали в это понятие люди. Это было безумие, эйфория, волшебство. Но ключевым во всем этом оставалось стремление к обновлению вида. Ничего личного. Конечно, мы, как и люди были способны испытывать к таким же, как мы, созданиям Леса определенную привязанность. Но это чувство не являлось любовью или влюбленностью.
За всеми этими рассуждениями я совершенно выпустила из виду тот факт, что теперь я уже не являлась феей. И что, несмотря на удлиненные уши и нечеловеческие глаза, тело моё жило по законам человеческого мира. И уже начало исподволь менять моё восприятие действительности. Как, впрочем, и противоречивые эмоции Сабрины.
В здании, где нам оформляли документы, я спасалась от скуки тем, что строила глазки то молоденькому писарю, что-то усиленно строчившему на листе пергамента, то стражнику у дверей. А затем наблюдала реакцию Иркена на эту мою самодеятельность.Писарь и стражник менялись в лице. И если писарь краснел и ставил на листе кляксы, то стражник, после моей «стрельбы глазами», приосанился и накрепко прилип ко мне взглядом, время от времени медленно подкручивая свои роскошные рыжие усы. А вот Иркен реагировал совсем не так, как я рассчитывала, заметив его интерес ко мне. Он лишь с усмешкой смотрел то на меня, то на «жертв» моего «убийственного обаяния». И не капли тревоги или ревности. Ну да, я ведь ритуалом привязана, о какой ревности вообще может идти речь? Глупости это все. Но зато время вынужденного пребывания в этом жутковатом здании прошло чуть быстрее.
Я надеялась, что получив бумаги, мы пойдем за одеждой для меня, а затем вернемся в дом чародея, но все оказалось не так просто.
На деле выяснилось, что Иркен решил объединить покупку одежды с визитом к своему брату — торговцу. Брат чародея и его жена жили в добротном доме расположенном в непосредственной близости от их же торговой лавки.
Дом торговца показался мне довольно внушительным и гораздо более защищенным, чем тот, в котором жил наш чародей. Легкая нервозность, связанная с неизвестностью отступила, когда одна из служанок, открывшая дверь на наш стук, проводила нас в просторную гостиную.
Во все время моего монолога Лори не сводила с меня напряженного взгляда, не забывая впрочем откусывать от пирожков, количество которых на блюде стремительно уменьшалось.
Я замолчал, в ожидании вопросов или возражений, то ни того, ни другого так и не последовало.
— Если возражений нет, то заканчивай завтрак и пойдем оформлять документы, — произнес я, поднимаясь из-за стола.
Уже покидая столовую я все не мог понять, почему разочарован молчанием перерожденной. Вполне логично, что она согласилась с моими планами относительно её дальнейшего будущего, потому как именно такие планы были в создавшейся ситуации наиболее разумны. Ведь нам друг от друга никуда не деться. Тревожило меня молчание Злючки тем, что отсутствие возражений, в её случае, вовсе не означало согласия. И меня в самое ближайшее время могут ожидать неприятные сюрпризы.
Вполне возможно, что Лори просто не стала терять время на высказывание возражений, а решила действовать только так, как будет удобно ей. И эта мысль меня изрядно встревожила. Надо ей рассказать об ограничениях её свободы, связанных с проведенным ритуалом. А то как бы девушка не надумала сбежать от меня куда подальше.
Мысленно пожав плечами и удивившись собственной подозрительности, я вошел в свой кабинет. В любом случае, после оформления бумаг нам предстоит ещё один серьезный разговор. Мне ещё нужно убедить подопечную в том, что учиться как можно старательнее — в её, и только в её интересах.
Я решил придерживаться тактики "кнута и пряника", правда с наказанием за неусидчивость определиться у меня пока не получалось. А вот с поощрением - вполне. Зная как Злючка любит всевозможные приятные запахи, накуплю ей всяческих ароматизированных средств для душа. Но сейчас об этом думать было ещё рано. С гувернанткой нужно решить вопрос в самое ближайшее время, но для начала закончить дело с оформлением опекунства. А для этого ещё отыскать собственные документы. В кабинете конечно убираются, но в такие моменты я весьма жалею от отсутствии толкового секретаря.
Глава 11. В которой чародейка Сабрина вспоминает об утраченном и раздумывает о грядущем
Сабрина
После пирожков внутри меня наступило умиротворение, которое не в силах было испортить даже сознание того, что нам с феей предстоит заново изучать чтение и письмо.
Ну, допустим, воспоминаниями об изученных предметах я с ней поделюсь. А вот с навыками чтения и письма все равно придется помучиться уже нам обеим. Тело то досталось нам уже взрослое — одни рефлексы, да все не те. Тут без практики не удастся обойтись. И чувствую, я ещё намучаюсь.
Лори, похоже, не придала словам мага особого значения. Я же задумалась над тем, что любая гувернантка крайне предвзято отнесется к великовозрастной неумехе, да ещё и столь привлекательной внешне. А мужчину не наймет уже сам Иркен — вон как посматривает на нас с Лори, если думает, что мы не видим. Я конечно девушка юная, но не настолько, чтобы не понимать значения этих взглядов, пусть и бросаемых украдкой.
Для оформления бумаг, Иркен провел нас с Лори через большую часть верхнего города. Мы с феей оглядывались по сторонам с одинаковым любопытством.
Я довольно смутно помнила верхний город с его памятниками архитектуры и кварталами зажиточных ремесленников. Да и мудрено мне было помнить место, которое я и видела лишь мельком, перед самым поступлением в академию.
Моя семья большую часть времени жила в собственном поместье, лишь изредка показываясь при дворе. Мои родственники предпочитали сами располагать собственным временем, а не подстраиваться под расписание жизни королевского двора.
Ну а после поступления мне тоже было не до любования архитектурными излишествами города. Расписание занятий было таким плотным, что я всего пару раз выбиралась за пределы территории академии.
Иркен все время нашей прогулки крепко держал нас за руку, явно опасаясь, что мы потеряемся. Мне было приятно сознавать, что чародей волнуется о том, чтобы нас не потерять.
Эмоции Лори были не столь однозначны, но прикосновения чародея не вызывали неудовольствия даже у неё.
Мне же Иркен по прежнему нравился, хотя и был косвенной причиной моей смерти. Даже годы в тумане безвременья не ослабили силу испытываемых мною эмоций.
Мне одновременно хотелось ловить на себе его весьма заинтересованные взгляды, и делать вид, что я не понимаю того, что эти взгляды подразумевают. Я понимала, что Иркен желает вовсе не меня — избалованную вниманием мужчин чародейку — аристократку, а ту совершенно не приспособленную к человеческому обществу умопомрачительную красотку, в которую превратилась Лори.
По этой причине, я не горела желанием брать управление телом на себя, прекрасно понимая, что в данном случае, «иммунитет», который имелся у Лори к прикосновениям мага для нас предпочтительнее, чем мои неуместные эмоции из прошлого.
Но какова ирония судьбы — для того, чтобы заинтересовавший меня мужчина захотел быть рядом, мне нужно было умереть и вселиться в тело чародейки преобразованного существа. Вот и убеждай после этого простых граждан, что чародеи не извращенцы.
Эта мысль вызвала во мне такой приступ неконтролируемого веселья, что на нашем с Лори лице проступила лукавая улыбка.
Правда, когда мы вошли в ужасного вида здание для оформления документов на опекунство, хорошее настроение пропало совершенно.
Следующие два часа длилась довольно утомительная процедура регистрации нас с Лори как гражданки с ограниченными правами. Как преобразованное существо, мы, теперь уже официально, оказались на попечении чародея Иркена.
Формально он не только отвечал за все наши действия по местным законам, а так же был обязан нас содержать. Но, в качестве компенсации за все неудобства, Иркен имел право ограничивать нашу свободу перемещения, применять к нам разного рода воспитательные меры и вообще определять наше существование.
По сути, мы становились его собственностью на весь срок нашей с Лори человеческой жизни, поскольку не смогли бы существовать вдали от Иркена дольше месяца. Жизненная энергия, обеспечивающая наше с Лори физическое существование, пополнялась из резерва преобразовавшего нас мага, а не естественным путем, как это происходило у большинства людей.
Впрочем, необходимость сна и еды, характерных для остальных людей, это обстоятельство не отменяло.
Осознавать это было дико нам обеим. Фея никогда не знала ограничений подобного рода, а меня охраняли от такого рода зависимостей моё аристократическое положение и статус ученицы академии. Вот после замужества я бы вполне могла оказаться в похожем положении, но для чародейки замужество было вовсе не обязательным. Приказывать мне могли только преподаватели, да и то, лишь в рамках выполнения учебных заданий. Все же остальное время я могла распоряжаться собой по собственному усмотрению. И «на распоряжалась!»
Эх! Да что там говорить, ничего оскорбительного в данной ситуации не было — тысячи женщин находились в гораздо более стесненном положении, чем оказались мы с Лори.
К тому же нам с ней радоваться надо, что в качестве нашего опекуна выступил такой как Иркен, а не какой-нибудь старый маг из тех, что обычно проводили ритуалы преобразования.
После того как наш опекун получил на руки официальные бумаги, я уже было решила, что пытка закончилась и мы возвращаемся домой.
Но, как оказалось, Иркен придерживался на этот счет иного мнения и все также крепко сжимаю нашу с Лори ладошку, потащил нас в направлении богатого купеческого особняка, расположенного неподалеку от лавки.
Так нам выпало "счастье" познакомиться с родственниками нашего мага — семьей его брата.
Там же нам предстояло обзавестись самой необходимой одеждой и прочими мелочами, нужными каждой человеческой девушке.
Глава 12. В которой Лори ностальгирует о прошлом и переживает о будущем
Лори
Сразу после того как я насытилась изумительно вкусными пирожками и выслушала планы чародея относительно моего дальнейшего будущего, этот человек потащил меня пешком через весь город, крепко держа за руку. Искра предпочла самоустраниться, просто наблюдая за происходящим. Судя по отголоскам её эмоций, она слишком уж наслаждалась происходящим.Меня же происходящее изрядно бесило.
Можно подумать, я столь глупа, чтобы пытаться от него сбежать посреди человеческого города. Без денег, без крыши над головой и главное без его магической подпитки я долго тут не протяну. Не дождётся! Раз уж своим колдовством превратил меня в человечку, так пусть теперь и заботится.
Хотя город меня заинтересовал. Никогда прежде мне не приходилось бывать в месте, где одновременно живет такое большое количество людей. И ещё запахи. Они были просто убийственно сильными даже для моего человеческого обоняния. Люди же невозмутимо следовали по своим делам, словно навсегда смирившись с тем, что воздух внутри города настолько противен на вкус.
У эльфов в лесу совсем другие поселения. Они и живут не в домах, а внутри специально выращенных для этого деревьев, соединенных живыми мостиками и террасами . Еда ими тоже выращивается. И только одежда, оружие и предметы искусства проходят дополнительную обработку у эльфийских магов и ремесленников.
Люди же почти все делают при помощи рук, а уже потом используют магию для изменения свойства вещей.
Да и столько эльфов одновременно в одном месте никогда не собирается, даже на ритуальных праздниках, что уж говорить об обычных днях.
В Лесу же вообще все выглядело иначе. А такая скученность фей встречалась разве что во в время миграций или «цветочного безумия».
В отличии от моих, воспоминания Сабрины хранили в себе виды ещё более величественных человеческих поселений, наполненных гораздо большим числом людей, животных и разного рода самодвижущихся повозок, почему-то называемых экипажами*(общее название пассажирских повозок как магического, так и тяглового происхождения, за исключением гужевого транспорта, используемого для перевозки крупных грузов).
У нашего чародея ни самодвижущегося, ни тяглового экипажа, похоже, нет. Потому он и потащил нас пешком почти через весь город. Ну мы то не возражали – поглазеть было на что, а вот с другими девушками у него такой номер бы явно не прошел. Или прошел, но аукнулся бы после изощренной местью. Ведь, суда по воспоминаниям Сабрины, передвижение в экипаже было доказательством высокого статуса и благосостояния. В то время как пешие прогулки обычно предпочитали люди низкого и довольно среднего достатка. Аристократы например вообще не считали возможным передвигаться по городу пешком далее чем на десяток метров. Я же подумала о том, что связано это было не столько с высоким положением и происхождением, сколько с плохой физической формой последних.
И все равно, я оглядывалась по сторонам как фея, только что вылупившаяся из кокона. Ладно хоть Сабрина не пыталась взять управление телом на себя. А то сейчас бы краснела и заикалась, просто семеня рядом со своим обожаемым магом просто потому, что он крепко держал нас за руку. И что она в нём нашла кроме внешности? Характер так себе – нетерпелив, самоуверен и склонен к риску. Одним словом – одиночка или мужик не прирученный. Кому то достанется в мужья подарочек. Хотя последнее лучше бы попозже. Ладно одного чародея терпеть, раз мы все равно ритуалом связаны, но его жену? Какая в этом случае у нас жизнь начнется догадаться не трудно. Так что будем белыми и пушистыми, станем ему необходимыми как дыхание, авось минует нас эта чаша. Чародеям ведь не обязательно семью заводить. Ну а детишек мы по нянчить вовсе не против. Особенно своих.
При последней мысли я получила такой мощный эмоциональный отклик от своей соседки по телу, что невольно задумалась о способах ускорить желательное для нас развитие событий.
Ну да, я просмотрела воспоминания периода её неудачного романа. А, судя по доносящимся до меня отголоскам девичьих эмоций, ничего в этом направлении так и не изменилось.
Просто прелестно! И это на фоне моей собственной неуверенности в том, что я обязана была возненавидеть человека, пленившего столько созданий леса и обрекшего меня саму на существование в смертном человеческом теле, без малейшей возможности вернуться домой.
Но вместо ненависти я почему-то испытывала к чародею легкую симпатию, замешанную на раздражении и внутреннем недовольстве самой собой.
Такой вот нехарактерный для меня коктейль чувств. Между тем я знала совершенно только лишь одно — такие как я не умеют любить. Принимать знаки внимания, флиртовать, изображать идеал — сколько угодно. Но не любить.
Этой способностью Лес очень давно наделил лишь Старших. Цветочные же феи были созданы много позднее и Лес счел эксперименты с любовью слишком опасными для столь хрупких как мы созданий.
То чувство, что охватывало нас в период цветения лунных лилий, не являлось любовью в том смысле, что вкладывали в это понятие люди. Это было безумие, эйфория, волшебство. Но ключевым во всем этом оставалось стремление к обновлению вида. Ничего личного. Конечно, мы, как и люди были способны испытывать к таким же, как мы, созданиям Леса определенную привязанность. Но это чувство не являлось любовью или влюбленностью.
За всеми этими рассуждениями я совершенно выпустила из виду тот факт, что теперь я уже не являлась феей. И что, несмотря на удлиненные уши и нечеловеческие глаза, тело моё жило по законам человеческого мира. И уже начало исподволь менять моё восприятие действительности. Как, впрочем, и противоречивые эмоции Сабрины.
В здании, где нам оформляли документы, я спасалась от скуки тем, что строила глазки то молоденькому писарю, что-то усиленно строчившему на листе пергамента, то стражнику у дверей. А затем наблюдала реакцию Иркена на эту мою самодеятельность.Писарь и стражник менялись в лице. И если писарь краснел и ставил на листе кляксы, то стражник, после моей «стрельбы глазами», приосанился и накрепко прилип ко мне взглядом, время от времени медленно подкручивая свои роскошные рыжие усы. А вот Иркен реагировал совсем не так, как я рассчитывала, заметив его интерес ко мне. Он лишь с усмешкой смотрел то на меня, то на «жертв» моего «убийственного обаяния». И не капли тревоги или ревности. Ну да, я ведь ритуалом привязана, о какой ревности вообще может идти речь? Глупости это все. Но зато время вынужденного пребывания в этом жутковатом здании прошло чуть быстрее.
Я надеялась, что получив бумаги, мы пойдем за одеждой для меня, а затем вернемся в дом чародея, но все оказалось не так просто.
На деле выяснилось, что Иркен решил объединить покупку одежды с визитом к своему брату — торговцу. Брат чародея и его жена жили в добротном доме расположенном в непосредственной близости от их же торговой лавки.
Дом торговца показался мне довольно внушительным и гораздо более защищенным, чем тот, в котором жил наш чародей. Легкая нервозность, связанная с неизвестностью отступила, когда одна из служанок, открывшая дверь на наш стук, проводила нас в просторную гостиную.
