Хотелось провалиться сквозь землю, в холодные объятия земли-матушки — чтоб утаила, защитила, скрыла от его глаз. Как это выдержать?
Сердце частит как сумасшедшее, разве бывает такой пульс у каменников?
Прошёл мимо, мазнул взглядом, на миг замер, точно и сам не ожидал увидеть её здесь, и быстро продолжил путь, будто они и не знакомы вовсе.
Она не ожидала, что безразличие ранит больнее колких слов и презрения…
Сказаться больной? Сбежать, как только представится возможность?
Стихийница усилием воли попыталась унять сердцебиение и сцепила дрожащие пальцы.
—?Обсидиана! Слышишь? — младшая сестра крепко ухватила за локоть и зловещим шёпотом принялась пересказывать свежие слухи. — Я говорю, дознание теперь будет вести какой-то там… этот… по особым делам. Ещё бы, ведь кража на самом высоком уровне!
—?Это воистину потрясающая новость, Аметиста, — попыталась улыбнуться Обсидиана, но губы никак не хотели слушаться.
—?Так вот, он, говорят, из туманников! — торжественно объявила сплетница и замолчала в ожидании оваций и вопросов.
—?Кто? — внезапно севшим голосом только и смогла вымолвить старшая сестра.
—?Ну этот, который по особым делам. Он мастер мозги промывать, разносить по капельке самообладание, убивать радость и ¬вымывать счастье.
—?Что за чушь?
—?Почему чушь? Вот примется за нас всех и выведет на чистую воду! Мы же подозреваемые! — с наигранной радостью припугнула сестра. И сама испугалась: — Да на тебе совсем лица нет! Я же ¬пошутила! Принести воды? Ох, прости! Я не хотела…
Тем временем предмет их пылкого обсуждения в сопровождении начальника стражи стремительно покинул зал.
Сердце замерло и, кажется, совсем перестало стучать.
Он. Без малейших сомнений. Та же статная фигура, широкие плечи, те же синие глаза и светлые волосы. Разве что взгляд стал жёстче да стрижка короче. Князь Златник представил его как рекомендованного Княжеским Кругом дознавателя по особым ¬делам, а из того, что он говорил после, Обсидиана не разобрала ни единого слова — только кровь стучала в ушах.
Бессмысленное присутствие на этом приёме, «непринуждённые» знакомства, ненавистные потенциальные женихи, необходимость делать выбор, на который рассчитывает отец… Родители уговорили уважить главу Жгучего края и принять приглашение на торжество по случаю окончания Осенней ярмарки — для них это последняя надежда удачно выдать замуж старшую дочь, непозволительно долго засидевшуюся в девках. Будь этот треклятый праздник неладен!
И он здесь, сию секунду, минуту, час. Что за насмешка судьбы?
—?Сестра, ну что с тобой? Ты снова меня не слушаешь? Разве ты не находишь происходящее возмутительным? — тон Аметисты из саркастично-весёлого стал обеспокоенным.
—?Прости… Да, конечно, нахожу, — рассеянно кивнула Обсидиана. — Как считаешь, если мы прямо сейчас уедем из усадьбы, князь Златник не сочтёт это оскорблением? Боюсь, головная боль не позволит мне задержаться на празднике…
—?Дорогая, никто не может отсюда уехать без специального на то разрешения, пока идёт дознание. Разве ты не слышала? Об этом только что объявил господин дознаватель, — медленно, с расстановкой напомнила Аметиста, внимательно рассматривая лицо сестры.
—?Странно, что его так быстро привлекли к разбирательству, — взяла в себя в руки Обсидиана.
—?Как раз это объяснимо. Разве ты не видела утром за завтраком господина Гранитника? Или забыла, что он директор пансиона для одарённых юных стихийников Жгучего края? Ты же сама там училась! Ну вот, когда обнаружилась пропажа, он послал за лучшим выпускником, ныне дознавателем. Об этом самом Мороке сейчас всё здешнее благородное общество гудит, как рой каменных ос. ¬Загадочный тип — весьма молод, а уже таких карьерных высот ¬достиг, да ещё и почётную должность заслужил.
Как же сложно слышать о нём! И нужно ответить, но слова застревают в горле… Обсидиана только и смогла, что нервно улыбнуться. А Аметиста, не замечая её состояния, раздражённо пробормотала:
—?Представь, как разозлится папа…
Она принялась кого-то высматривать среди гостей, бросила краткое: «Побудь здесь, Обсидиана, я мигом» — и с неподобающей благовоспитанной барышне прытью бросилась к стоящим у выхода на балкон девицам, судя по нарядам, из рода Медниц.
Скоро в зале стало невыносимо: духота, гул возмущённых голосов, нарастающий с каждой минутой, недюжинное нервное напряжение… Придуманная головная боль стала реальной. Девушка прижала пальцы к вискам и опустилась на софу возле открытого окна, тихонько погладила кулон — небольшую янтарную капельку в резной деревянной оправе, подарок директора пансиона. Сейчас хотелось только одного — уединения. Собраться с мыслями, принять успокоительных капель. А лучше — обратиться в стихию и вообще ни о чём не думать.
—?Ох, Обсидиана, мне так не терпится всё рассказать!.. Пойдём же скорее! — оглушил голос сестры, а в руку вцепились её пальцы, вынуждая подняться.
Уже в комнате, предоставленной гостьям на время приёма, тотчас, как закрылась дверь, Аметиста дала волю эмоциям.
—?Представляешь, пропал княжеский питомец — каменный бражник! — с горящим взором начала она, усаживаясь в кресло. — У него жёлтые крылышки с чёрными прожилками, а размером он с ладонь… Так мне его описала Медяна. Он летал в саду, последний раз его видели возле его любимой клумбы с медоносами. Мы вчера там с тобой гуляли. Обратила внимание, какая огромная?.. Мне только непонятно, зачем оставлять любимца без присмотра, если он так важен для князя и когда полон дом гостей? Ведь питомец — дар Праматери, о котором хозяину должно заботиться.
—?Бражник? Это мотылёк такой? — Обсидиана, меланхолически обозревающая окрестности из окна, повернулась к сестре.
—?Смешное название, правда? Но неспроста его дали. Когда напьётся нектара, становится тяжёленьким и летает, будто захмелел, — рассмеялась Аметиста.
—?Кажется, у нас они не водятся, — припомнила Обсидиана.
—?Ну да. Его князю Златнику подарил Аквамарин — князь Самоцветного края. — Младшая сестра загадочно понизила голос и подбросила очередную сплетню: — Слышала, у предков Златника всегда были сложности с питомцами.
—?Какие сложности?
—?С живыми существами нашего края стихийная связь у княжеской семьи никогда не возникает. Всегда только с чужеземными. И то только с подаренными.
—?Видимо, поэтому в приглашении на торжество было условие оставить питомцев дома, — задумчиво пробормотала Обсидиана. — Чтобы они не навредили бражнику.
—?Полагаю, да. Надеюсь, любимец князя найдётся, и мы наконец покинем усадьбу. Без женихов! — с сожалением вздохнула Аметиста. — Отец больше не отпустит нас никуда под присмотром тётушки Агаты: она совершенно не справляется с ролью свахи. Берегись, обязательно наябедничает, что ты опять наряжалась слишком мрачно.
—?Неправда. Чёрный — цвет моей стихийной сути, что в этом плохого? И образ я оживила цветами в причёске. — Обсидиана поправила непослушный локон.
—?Ага, фиалки — символ скорби. С тётушкой чуть удар не случился.
—?А ещё покорности и добродетели.
—?Обсидиана, дорогая, ты совсем не бережёшь её нервы. К тому же убиваешь на подлёте нежные чувства молодых кавалеров. Мы все привыкли к твоей молчаливой мрачности, а они пугаются.
—?Пугливость — не самое достойное качество для жениха.
—?С этим трудно поспорить. Однако один из кавалеров оказался не робкого десятка. Тот, что приглашал тебя на танец.
—?Карат… — поморщилась Обсидиана. — Зубы сводит от его слащавых комплиментов. Ничего, я придумаю, как и на него нагнать страху.
—?Можешь напророчить ему несчастливое будущее рядом с собой, — зловещим шёпотом подсказала сестра и хихикнула: — Но не слишком усердствуй с устрашениями, а то ещё развоплотится с перепугу. Всё-таки он княжеский племянник и к тому же сим-патичный…
—?Поглядим. Я всё же не теряю надежды, что тётушка Агата оставит меня в покое и примется за устройство твоего брака. И кто придумал, что младшей нельзя замуж раньше старшей?! К слову сказать, ты обещала убедить тётушку нарушить традицию…
—?Ох, Обсидиана, может, зря ты так? Остаться в старых девах — такая скука!
—?Отчего же? Для тебя сплошные плюсы: будешь ездить по балам, а я буду нянчить племянников и обучать их игре на арфе.
—?Не ври, ты не умеешь играть на арфе. Не учили тебя в пан¬сионе такому.
—?Никогда не поздно начать, — невозмутимо пожала плечами Обсидиана.
—?Сестрица, — проникновенно начала Аметиста, поднялась с кресла и подошла к окну. Заглянула в большие карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, — так похожие на её собственные, словно она смотрелась в зеркало. Приложила ладони к щекам, очерчивая контур сердечком, и укорила: — Не стоило переводить тему. Думаешь, я от безделья собирала сплетни? Разве тебе не хочется опробовать свой дар на деле и увидеть на месте случившегося то, что недоступно остальным? Ведь ты так мечтала быть полезной по возвращении из пансиона! Ну да, отец запретил тебе собственную практику. Но сейчас его здесь нет, а вернуться домой нам всё равно не позволят… Уверена, Праматерь пошлёт тебе подсказку.
Обсидиана закусила губу. Заманчиво! Да ещё как…
—?Дамы, какая приятная встреча!.. — раздалось за спинами ¬сестёр, когда те склонились над клумбой с оранжево-красными бархатцами в поисках следов.
Девушки тотчас испуганно отпрыгнули и развернулись, едва не выронив фонарь, в стеклянной колбе которого вились светлячки. Сумерки сгущались, но стихийник стремительно приближался, шурша опавшими листьями, и вскоре оказался в кругу света.
Высокий, элегантно одетый в зауженные брюки и расшитый ¬золотыми позументами камзол. Кудрявый, темноволосый — как и все каменники, с щегольскими усиками над тонкими губами — очень похожий на своего дядюшку Златника в молодости, даром что племянник, а не сын.
—?Обсидиана, Аметиста… Вы необычайно очаровательны, даже в такой неподобающей для приличных барышень позе…
—?С каких это пор любование цветами считается неподобающим? — наконец оправилась от испуга и мигом нашлась с возражениями Аметиста.
—?Любование? А мне показалось, что вы что-то обронили.
—?Вам показалось. И вообще, почему вас так волнует наше времяпрепровождение? Идём, Обсидиана, — безапелляционно заявила Аметиста и подхватила под руку всё ещё пребывающую в замешательстве сестру.
—?Как же так? Вас привлекли эти цветы, но неужели вам неинтересно, для кого их вырастили? Вы даже не спросите меня о бражнике? — с наигранной обидой в голосе поинтересовался Карат.
Приглашение к расспросам было страсть как заманчивым, и Обсидиана не выдержала.
—?Так необычно: у каменников — и летающий питомец, — осторожно начала она издалека.
—?Так летает же он в животной ипостаси. А стихийная суть его — каменная, в виде друзы жёлтых топазов, так похожих на расплавленное золото. И любимые цветы у него тоже как золото. В Самоцветном крае они довольно редки, почвы там совсем неплодородные. Зато у нас бархатцы растут хорошо, пусть и зацветают только к осени.
—?Золото превыше всего? — провокационно уточнила Аметиста.
—?Ну да, оно — прекрасный идеал, признак чистоты души, символ светила. И листья легендарного Древа Праматери были золотыми.
—?Вот оно что. Идеал. Себя тоже, наверное, считаете идеальным? — уже откровенно насмешливо хмыкнула Аметиста.
—?Никто не идеален, но каждый должен стремиться хоть чуточку стать лучше. Непростая задача, если не сказать тяжело достижимая, — с улыбкой и безо всякой заносчивости отозвался Карат.
—?Да-да. Аурум — тяжёлый металл. И банкиры жалуются, что слитки неподъёмные, — съязвила Обсидиана, а Аметиста тихо прыснула в кулачок. Обе они ожидали, что княжеский племянник обидится, но тот оценил остро?ту.
—?Браво, ваши познания выше всяких похвал.
Хотел было продолжить пикировку, но передумал, увидев идущего к ним по дорожке стихийника. Девушки тоже умолкли, дожидаясь, пока тот пройдёт мимо. Вот только по мере его приближения стало очевидно, что это не простой гость, а дознаватель по особым делам собственной персоной. Обсидиана словно окаменела: их присутствие на месте преступления может вызвать подозрения. Ведь как знала, что не стоит ввязываться в эту авантюру!
—?Дамы… Господин Карат, если я не ошибаюсь, — холодно поприветствовал мужчина, едва поравнялся с любителями поздних прогулок. — Извольте объясниться, что вы все здесь делаете.
Он обвёл присутствующих таким взглядом, словно утопил в самом глубоком озере. Тёмно-синие глаза остановились на лице Обсидианы, и девушка не выдержала, потупилась и принялась рассматривать носки туфель, выглядывающие из-под юбки в пол.
Дознаватель Морок… Она знала его, когда тот был ещё только подающим большие надежды учеником пансиона. Благодаря острому уму, наблюдательности и логике мог расписать по минутам случившееся, выудить из пустячной беседы мотивы и тайные намерения окружающих, с лёгкостью раскрыть самое запутанное дело. Способности эти несколько пугали обывателей, что со временем породило множество странных слухов. Мол, туманник же, способен стихией просочиться в любую щель. Да и разум любого существа для него не преграда, захочет — прочтёт мысли кого угодно, как книгу. И только огневики перед его страшной силой будто бы неуязвимы — враждебная стихия, ясное дело.
—?Мы всего лишь прогуливались, ведь для этого и устроен парк, — обворожительно улыбнулась Аметиста, однако это не возымело должного эффекта.
—?Парк большой, а вы оказались именно здесь, — равнодушно обвинил он.
—?Вы правы, — испугалась и торопливо призналась Аметиста. — Понимаете, Обсидиана ведь тоже училась в пансионе, как и вы, и довольно успешно, но обстоятельства сложились так, что получение диплома…
—?Мне известно и об образовании вашей сестры, и об упомянутых обстоятельствах. В подробностях, — скупо бросил Морок, и Обсидиана закаменела от воспоминаний.
Страшно консервативный отец, будь его воля, вообще не отпустил бы дочь в пансион, если бы не необходимость обуздать дар. Редкий, странный, пугающий. При каждом обороте в стихию ¬девушка проваливалась в моменты прошлого, настоящего, грядущего. Своего или чужого. Это было непереносимо: круговорот мыслей, эмоций, событий... В сознании всё спутывалось, сплеталось в жуткий клубок непонятных до конца видений. Обсидиана боя¬лась потерять себя и сойти с ума.
Не зная, как помочь дочери, взволнованный отец поделился бедой с князем Златником, а тот посоветовал обратиться к директору пансиона, Гранитнику. Мол, у него такой же дар, знает, как с ним совладать. Вот только договориться насчёт обучения на дому не удалось и пришлось дать добро на переезд в учебное заведение.
Время шло, и Обсидиана училась принимать стихию, себя, свои умения. А вскоре перестала считать себя ненормальной. Судя по историческим хроникам, подобные видения Праматерь посылала древним ведунам, и уж они-то сумасшедшими точно не были. И пусть сейчас многое из того, что знали хранителей Древ, утрачено, да и сами Древа погибли, всё равно рождаются стихийники, которым под силу общаться с Изначальной. Тогда она поняла, что справится, сможет с этим жить.
В пансионе ведунья отвлеклась от невзгод, нашла друзей, понимание, заботу. А затем — когда и вовсе не ждала — любовь. Вот только отец не позволил доучиться, как только стало известно о романтической привязанности к Мороку… И зачем только рассказала?.. Думала, что семья за неё порадуется. Ошиблась — разразился грандиозный скандал.
Сердце частит как сумасшедшее, разве бывает такой пульс у каменников?
Прошёл мимо, мазнул взглядом, на миг замер, точно и сам не ожидал увидеть её здесь, и быстро продолжил путь, будто они и не знакомы вовсе.
Она не ожидала, что безразличие ранит больнее колких слов и презрения…
Сказаться больной? Сбежать, как только представится возможность?
Стихийница усилием воли попыталась унять сердцебиение и сцепила дрожащие пальцы.
—?Обсидиана! Слышишь? — младшая сестра крепко ухватила за локоть и зловещим шёпотом принялась пересказывать свежие слухи. — Я говорю, дознание теперь будет вести какой-то там… этот… по особым делам. Ещё бы, ведь кража на самом высоком уровне!
—?Это воистину потрясающая новость, Аметиста, — попыталась улыбнуться Обсидиана, но губы никак не хотели слушаться.
—?Так вот, он, говорят, из туманников! — торжественно объявила сплетница и замолчала в ожидании оваций и вопросов.
—?Кто? — внезапно севшим голосом только и смогла вымолвить старшая сестра.
—?Ну этот, который по особым делам. Он мастер мозги промывать, разносить по капельке самообладание, убивать радость и ¬вымывать счастье.
—?Что за чушь?
—?Почему чушь? Вот примется за нас всех и выведет на чистую воду! Мы же подозреваемые! — с наигранной радостью припугнула сестра. И сама испугалась: — Да на тебе совсем лица нет! Я же ¬пошутила! Принести воды? Ох, прости! Я не хотела…
Тем временем предмет их пылкого обсуждения в сопровождении начальника стражи стремительно покинул зал.
Сердце замерло и, кажется, совсем перестало стучать.
Он. Без малейших сомнений. Та же статная фигура, широкие плечи, те же синие глаза и светлые волосы. Разве что взгляд стал жёстче да стрижка короче. Князь Златник представил его как рекомендованного Княжеским Кругом дознавателя по особым ¬делам, а из того, что он говорил после, Обсидиана не разобрала ни единого слова — только кровь стучала в ушах.
Бессмысленное присутствие на этом приёме, «непринуждённые» знакомства, ненавистные потенциальные женихи, необходимость делать выбор, на который рассчитывает отец… Родители уговорили уважить главу Жгучего края и принять приглашение на торжество по случаю окончания Осенней ярмарки — для них это последняя надежда удачно выдать замуж старшую дочь, непозволительно долго засидевшуюся в девках. Будь этот треклятый праздник неладен!
И он здесь, сию секунду, минуту, час. Что за насмешка судьбы?
—?Сестра, ну что с тобой? Ты снова меня не слушаешь? Разве ты не находишь происходящее возмутительным? — тон Аметисты из саркастично-весёлого стал обеспокоенным.
—?Прости… Да, конечно, нахожу, — рассеянно кивнула Обсидиана. — Как считаешь, если мы прямо сейчас уедем из усадьбы, князь Златник не сочтёт это оскорблением? Боюсь, головная боль не позволит мне задержаться на празднике…
—?Дорогая, никто не может отсюда уехать без специального на то разрешения, пока идёт дознание. Разве ты не слышала? Об этом только что объявил господин дознаватель, — медленно, с расстановкой напомнила Аметиста, внимательно рассматривая лицо сестры.
—?Странно, что его так быстро привлекли к разбирательству, — взяла в себя в руки Обсидиана.
—?Как раз это объяснимо. Разве ты не видела утром за завтраком господина Гранитника? Или забыла, что он директор пансиона для одарённых юных стихийников Жгучего края? Ты же сама там училась! Ну вот, когда обнаружилась пропажа, он послал за лучшим выпускником, ныне дознавателем. Об этом самом Мороке сейчас всё здешнее благородное общество гудит, как рой каменных ос. ¬Загадочный тип — весьма молод, а уже таких карьерных высот ¬достиг, да ещё и почётную должность заслужил.
Как же сложно слышать о нём! И нужно ответить, но слова застревают в горле… Обсидиана только и смогла, что нервно улыбнуться. А Аметиста, не замечая её состояния, раздражённо пробормотала:
—?Представь, как разозлится папа…
Она принялась кого-то высматривать среди гостей, бросила краткое: «Побудь здесь, Обсидиана, я мигом» — и с неподобающей благовоспитанной барышне прытью бросилась к стоящим у выхода на балкон девицам, судя по нарядам, из рода Медниц.
Скоро в зале стало невыносимо: духота, гул возмущённых голосов, нарастающий с каждой минутой, недюжинное нервное напряжение… Придуманная головная боль стала реальной. Девушка прижала пальцы к вискам и опустилась на софу возле открытого окна, тихонько погладила кулон — небольшую янтарную капельку в резной деревянной оправе, подарок директора пансиона. Сейчас хотелось только одного — уединения. Собраться с мыслями, принять успокоительных капель. А лучше — обратиться в стихию и вообще ни о чём не думать.
—?Ох, Обсидиана, мне так не терпится всё рассказать!.. Пойдём же скорее! — оглушил голос сестры, а в руку вцепились её пальцы, вынуждая подняться.
Уже в комнате, предоставленной гостьям на время приёма, тотчас, как закрылась дверь, Аметиста дала волю эмоциям.
—?Представляешь, пропал княжеский питомец — каменный бражник! — с горящим взором начала она, усаживаясь в кресло. — У него жёлтые крылышки с чёрными прожилками, а размером он с ладонь… Так мне его описала Медяна. Он летал в саду, последний раз его видели возле его любимой клумбы с медоносами. Мы вчера там с тобой гуляли. Обратила внимание, какая огромная?.. Мне только непонятно, зачем оставлять любимца без присмотра, если он так важен для князя и когда полон дом гостей? Ведь питомец — дар Праматери, о котором хозяину должно заботиться.
—?Бражник? Это мотылёк такой? — Обсидиана, меланхолически обозревающая окрестности из окна, повернулась к сестре.
—?Смешное название, правда? Но неспроста его дали. Когда напьётся нектара, становится тяжёленьким и летает, будто захмелел, — рассмеялась Аметиста.
—?Кажется, у нас они не водятся, — припомнила Обсидиана.
—?Ну да. Его князю Златнику подарил Аквамарин — князь Самоцветного края. — Младшая сестра загадочно понизила голос и подбросила очередную сплетню: — Слышала, у предков Златника всегда были сложности с питомцами.
—?Какие сложности?
—?С живыми существами нашего края стихийная связь у княжеской семьи никогда не возникает. Всегда только с чужеземными. И то только с подаренными.
—?Видимо, поэтому в приглашении на торжество было условие оставить питомцев дома, — задумчиво пробормотала Обсидиана. — Чтобы они не навредили бражнику.
—?Полагаю, да. Надеюсь, любимец князя найдётся, и мы наконец покинем усадьбу. Без женихов! — с сожалением вздохнула Аметиста. — Отец больше не отпустит нас никуда под присмотром тётушки Агаты: она совершенно не справляется с ролью свахи. Берегись, обязательно наябедничает, что ты опять наряжалась слишком мрачно.
—?Неправда. Чёрный — цвет моей стихийной сути, что в этом плохого? И образ я оживила цветами в причёске. — Обсидиана поправила непослушный локон.
—?Ага, фиалки — символ скорби. С тётушкой чуть удар не случился.
—?А ещё покорности и добродетели.
—?Обсидиана, дорогая, ты совсем не бережёшь её нервы. К тому же убиваешь на подлёте нежные чувства молодых кавалеров. Мы все привыкли к твоей молчаливой мрачности, а они пугаются.
—?Пугливость — не самое достойное качество для жениха.
—?С этим трудно поспорить. Однако один из кавалеров оказался не робкого десятка. Тот, что приглашал тебя на танец.
—?Карат… — поморщилась Обсидиана. — Зубы сводит от его слащавых комплиментов. Ничего, я придумаю, как и на него нагнать страху.
—?Можешь напророчить ему несчастливое будущее рядом с собой, — зловещим шёпотом подсказала сестра и хихикнула: — Но не слишком усердствуй с устрашениями, а то ещё развоплотится с перепугу. Всё-таки он княжеский племянник и к тому же сим-патичный…
—?Поглядим. Я всё же не теряю надежды, что тётушка Агата оставит меня в покое и примется за устройство твоего брака. И кто придумал, что младшей нельзя замуж раньше старшей?! К слову сказать, ты обещала убедить тётушку нарушить традицию…
—?Ох, Обсидиана, может, зря ты так? Остаться в старых девах — такая скука!
—?Отчего же? Для тебя сплошные плюсы: будешь ездить по балам, а я буду нянчить племянников и обучать их игре на арфе.
—?Не ври, ты не умеешь играть на арфе. Не учили тебя в пан¬сионе такому.
—?Никогда не поздно начать, — невозмутимо пожала плечами Обсидиана.
—?Сестрица, — проникновенно начала Аметиста, поднялась с кресла и подошла к окну. Заглянула в большие карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, — так похожие на её собственные, словно она смотрелась в зеркало. Приложила ладони к щекам, очерчивая контур сердечком, и укорила: — Не стоило переводить тему. Думаешь, я от безделья собирала сплетни? Разве тебе не хочется опробовать свой дар на деле и увидеть на месте случившегося то, что недоступно остальным? Ведь ты так мечтала быть полезной по возвращении из пансиона! Ну да, отец запретил тебе собственную практику. Но сейчас его здесь нет, а вернуться домой нам всё равно не позволят… Уверена, Праматерь пошлёт тебе подсказку.
Обсидиана закусила губу. Заманчиво! Да ещё как…
***
—?Дамы, какая приятная встреча!.. — раздалось за спинами ¬сестёр, когда те склонились над клумбой с оранжево-красными бархатцами в поисках следов.
Девушки тотчас испуганно отпрыгнули и развернулись, едва не выронив фонарь, в стеклянной колбе которого вились светлячки. Сумерки сгущались, но стихийник стремительно приближался, шурша опавшими листьями, и вскоре оказался в кругу света.
Высокий, элегантно одетый в зауженные брюки и расшитый ¬золотыми позументами камзол. Кудрявый, темноволосый — как и все каменники, с щегольскими усиками над тонкими губами — очень похожий на своего дядюшку Златника в молодости, даром что племянник, а не сын.
—?Обсидиана, Аметиста… Вы необычайно очаровательны, даже в такой неподобающей для приличных барышень позе…
—?С каких это пор любование цветами считается неподобающим? — наконец оправилась от испуга и мигом нашлась с возражениями Аметиста.
—?Любование? А мне показалось, что вы что-то обронили.
—?Вам показалось. И вообще, почему вас так волнует наше времяпрепровождение? Идём, Обсидиана, — безапелляционно заявила Аметиста и подхватила под руку всё ещё пребывающую в замешательстве сестру.
—?Как же так? Вас привлекли эти цветы, но неужели вам неинтересно, для кого их вырастили? Вы даже не спросите меня о бражнике? — с наигранной обидой в голосе поинтересовался Карат.
Приглашение к расспросам было страсть как заманчивым, и Обсидиана не выдержала.
—?Так необычно: у каменников — и летающий питомец, — осторожно начала она издалека.
—?Так летает же он в животной ипостаси. А стихийная суть его — каменная, в виде друзы жёлтых топазов, так похожих на расплавленное золото. И любимые цветы у него тоже как золото. В Самоцветном крае они довольно редки, почвы там совсем неплодородные. Зато у нас бархатцы растут хорошо, пусть и зацветают только к осени.
—?Золото превыше всего? — провокационно уточнила Аметиста.
—?Ну да, оно — прекрасный идеал, признак чистоты души, символ светила. И листья легендарного Древа Праматери были золотыми.
—?Вот оно что. Идеал. Себя тоже, наверное, считаете идеальным? — уже откровенно насмешливо хмыкнула Аметиста.
—?Никто не идеален, но каждый должен стремиться хоть чуточку стать лучше. Непростая задача, если не сказать тяжело достижимая, — с улыбкой и безо всякой заносчивости отозвался Карат.
—?Да-да. Аурум — тяжёлый металл. И банкиры жалуются, что слитки неподъёмные, — съязвила Обсидиана, а Аметиста тихо прыснула в кулачок. Обе они ожидали, что княжеский племянник обидится, но тот оценил остро?ту.
—?Браво, ваши познания выше всяких похвал.
Хотел было продолжить пикировку, но передумал, увидев идущего к ним по дорожке стихийника. Девушки тоже умолкли, дожидаясь, пока тот пройдёт мимо. Вот только по мере его приближения стало очевидно, что это не простой гость, а дознаватель по особым делам собственной персоной. Обсидиана словно окаменела: их присутствие на месте преступления может вызвать подозрения. Ведь как знала, что не стоит ввязываться в эту авантюру!
—?Дамы… Господин Карат, если я не ошибаюсь, — холодно поприветствовал мужчина, едва поравнялся с любителями поздних прогулок. — Извольте объясниться, что вы все здесь делаете.
Он обвёл присутствующих таким взглядом, словно утопил в самом глубоком озере. Тёмно-синие глаза остановились на лице Обсидианы, и девушка не выдержала, потупилась и принялась рассматривать носки туфель, выглядывающие из-под юбки в пол.
Дознаватель Морок… Она знала его, когда тот был ещё только подающим большие надежды учеником пансиона. Благодаря острому уму, наблюдательности и логике мог расписать по минутам случившееся, выудить из пустячной беседы мотивы и тайные намерения окружающих, с лёгкостью раскрыть самое запутанное дело. Способности эти несколько пугали обывателей, что со временем породило множество странных слухов. Мол, туманник же, способен стихией просочиться в любую щель. Да и разум любого существа для него не преграда, захочет — прочтёт мысли кого угодно, как книгу. И только огневики перед его страшной силой будто бы неуязвимы — враждебная стихия, ясное дело.
—?Мы всего лишь прогуливались, ведь для этого и устроен парк, — обворожительно улыбнулась Аметиста, однако это не возымело должного эффекта.
—?Парк большой, а вы оказались именно здесь, — равнодушно обвинил он.
—?Вы правы, — испугалась и торопливо призналась Аметиста. — Понимаете, Обсидиана ведь тоже училась в пансионе, как и вы, и довольно успешно, но обстоятельства сложились так, что получение диплома…
—?Мне известно и об образовании вашей сестры, и об упомянутых обстоятельствах. В подробностях, — скупо бросил Морок, и Обсидиана закаменела от воспоминаний.
Страшно консервативный отец, будь его воля, вообще не отпустил бы дочь в пансион, если бы не необходимость обуздать дар. Редкий, странный, пугающий. При каждом обороте в стихию ¬девушка проваливалась в моменты прошлого, настоящего, грядущего. Своего или чужого. Это было непереносимо: круговорот мыслей, эмоций, событий... В сознании всё спутывалось, сплеталось в жуткий клубок непонятных до конца видений. Обсидиана боя¬лась потерять себя и сойти с ума.
Не зная, как помочь дочери, взволнованный отец поделился бедой с князем Златником, а тот посоветовал обратиться к директору пансиона, Гранитнику. Мол, у него такой же дар, знает, как с ним совладать. Вот только договориться насчёт обучения на дому не удалось и пришлось дать добро на переезд в учебное заведение.
Время шло, и Обсидиана училась принимать стихию, себя, свои умения. А вскоре перестала считать себя ненормальной. Судя по историческим хроникам, подобные видения Праматерь посылала древним ведунам, и уж они-то сумасшедшими точно не были. И пусть сейчас многое из того, что знали хранителей Древ, утрачено, да и сами Древа погибли, всё равно рождаются стихийники, которым под силу общаться с Изначальной. Тогда она поняла, что справится, сможет с этим жить.
В пансионе ведунья отвлеклась от невзгод, нашла друзей, понимание, заботу. А затем — когда и вовсе не ждала — любовь. Вот только отец не позволил доучиться, как только стало известно о романтической привязанности к Мороку… И зачем только рассказала?.. Думала, что семья за неё порадуется. Ошиблась — разразился грандиозный скандал.
