— Потом он сказал, что должен кое в чём признаться. Ты же знаешь меня. Я не дослушала, разоралась, с эффектами и салютами. Типа если он женат, то нечего было мне мозги пудрить, подпольные интрижки — отвратительно. Он в осадок выпал, конечно… Но тут же принёс паспорт и показал — пусто. Короче, такой дурой я себя ещё никогда не чувствовала. А потом спросил, много ли одарённых я знаю, и слышала ли я когда-нибудь о волках.
— И сказал, что он сам — волк.
— Да. Сказал, что мне нечего его бояться — он полностью контролирует своего зверя и разума не теряет, когда оборачивается.
— Я бы тебя с ним не оставила, будь по-другому.
— Я так и подумала. Будь он опасен, ты бы в день нашего с ними знакомства меня бы за шкирку оттуда утащила.
— Само собой, утащила бы. Кроме того, Ян мне слово дал, приедешь в целости и сохранности, а они повёрнуты на словах чести и прочих подобных делах.
— Так вот. Сначала я хотела уехать. Подумать, как быть, как жить. Он пытался меня остановить и так смотрел на меня при этом... В любом случае, он ведь ничего плохого мне не сделал, и я решила — вряд ли он бы раскрылся передо мной, если б на уме у него было что-то плохое.
— Почему ты не позвонила? Я если б знала, что он в этот же день бросится к тебе с признаниями…
— Я хотела. Сначала. Потом немного погодя я поняла, что чего-то такого ожидала. Он такой необычный. Иногда разговаривает так, будто... не отсюда родом. Когда мы познакомились, у меня были подозрения, что он из ваших, но тогда ты бы мне сказала... Так я подумала.
— Я бы сразу сказала, — согласилась я.
— Я не спала всю ночь после его откровений, выставила его из комнаты и думала, думала... Что мне делать дальше. А когда утром вышла, оказалось, что он ночевал у меня под дверью. У меня даже слёзы навернулись, он такой потерянный был, несчастный.
— Боялся, что сбежишь?
— Ждал, вдруг позову. Так он мне объяснил. А я не звала. И тогда я поняла, что не смогу уйти от него. Он ведь совсем не похож на обычных мужчин, и так любит меня! — она мечтательно закатила глаза, я тоже закатила глаза, но не мечтательно. — Вы ведь с Федей тоже не совсем люди, так что у меня уже есть опыт общения с нелюдями. Привыкну, — она озорно улыбнулась мне.
— Но-но, повежливее, — шутливо толкнув её в бок, проворчала я. Какая всё-таки у Жанны подвижная психика, мне бы такую!
— Майка, а ведь ты всё знала с самого начала... Ай-яй-яй, как нехорошо, — она погрозила мне пальцем. — Каратисты, блин! Надо же выдумать!
— Ну не могла же я прямо там тебе всё объяснять. Каратисты — это первое, что пришло мне в голову! Потом я много думала, с Федькой советовалась, сказать тебе или нет. А когда стало понятно, что у вас все серьёзно, я пыталась отговорить, сказать все напрямую — у меня язык не поворачивался. Потом мы поссорились, и вот в тот момент, положа руку на сердце, ты бы мне поверила? Вчера я Фила подкараулила с разговором, чтобы он признался тебе. А он сказал, что любит тебя и боится потерять. Во как!
— Что, так и сказал? Боюсь, мол, потерять? — расцвела подруга.
Я покровительственно кивнула.
— А он хоть перекинулся для демонстрации? — сама я никогда не видела их в волчьей шкуре.
— Ага, — Жанка таинственно улыбнулась, — я его попросила показать себя. Он долго отнекивался. Зачем, мол, полукровка, ничего не решает, обязательств пред кланами не имеет — не стоит, в общем, такого внимания его оборотная сторона. Живёт человеческой жизнью, так, зверя выгуливает на охоту, и всё. В отличие от Яна.
— А что, Ян всё решает и состоит во всех кланах? — язвительно поинтересовалась я.
— Я точно не знаю, но Фил сказал, что Ян глава какого-то там важного клана.
Теперь понятно, что источники информации для него, определенно, не проблема.
— Мне вообще до него нет никакого дела.
— Конечно-конечно…
— Жанна!
— Молчу.
— И чего, даже не страшно было? — решила вернуть разговор в прежнее русло я.
— Ты про что?
— Про зверя Фила.
— Было.
— Кроме шуток?
— Да. Но он же Фил. И меня не обидит. И я, вроде как, успокоилась. Он такой классный волк!
— И чего, волк, как волк?
— Крупнее. Размером с сенбернара, — весело уточнила она.
— Ого.
— Май, а оборотни часто с людьми живут? Ну, в смысле как муж и жена?
— Не знаю, Жан. Федька сказал, что это не редкость. А так вымрут ведь.
— Теперь давай ты, выкладывай всё!
— Я мало, что могу рассказать. Встречала нескольких оборотней раньше, даже парой фраз обменивались, но не более того, знакомы мы не были. Двое, кстати, в нашем универе на мехмате, по-моему, учатся. Но я никогда особо не интересовалась подробностями о них. Информацией обладаю в основном от Федьки. Точно знаю, что у них абсолютное табу на причинение вреда людям. А вот между нашими расами довольно прохладные отношения.
— Так вот почему тогда ты себя так странно вела!
— Да, я напряглась, и не знала, чего от них ждать. А Ян, он что-то там себе напридумывал, меня подозревал в какой-то ерунде и наехал сразу. Правда, потом извинился.
— Так, а на дне рождения что между вами произошло? Ты намеренно не понимаешь шуток?
— Если бы. К ведьмам у него специфическое отношение. О чём он не устаёт мне напоминать. А потом удивляется, что меня это задевает. Короче, лучше не спрашивай!
— А, по-моему, он очень расстроился тогда. Сначала такой жизнерадостный был, а теперь ходит мрачнее тучи. Ты разбила ему сердце, — кокетливо улыбнулась подруга.
— Жанна, пожалуйста, не надо, — простонала я, — не хочу об этом говорить.
— А чего с Федькой-то? Из-за чего они с Яном подрались? Тут как можно подробнее и в лицах.
— В лицах не могу. Когда я приехала, они уже закончили. А Федя этот, партизан пришибленный, не говорит мне ничего. Смысл в том, что на дне рождения Ян сказал мне кое-что о моём роде. У меня были другие представления об этом, но, как выяснилось, он был прав. Фёдор же хочет выяснить, нафига оборотню знать обо мне. Как минимум. В остальное я не посвящена.
— Ладно, попробую выведать у Фила.
— Твой Фил — просто бесценный источник информации, — ехидно заметила я.
— А ты с Федькой помирись, — подкол она проигнорировала. — Вон он уже восемь раз позвонил, — ткнула она в экран моего телефона, — в ногах валяться будет, чтобы ты его простила!
— Обойдётся. Ещё ведь чучелом меня обозвал, паршивец.
— Ну, это он, конечно, зря. Надеюсь, ты из него душу вытрясешь? — демонически захохотала подруга.
— Даже не сомневайся, — мстительно пообещала я.
Тут снова зазвонил телефон. Опять Фёдор. Ну ладно, пусть извиняется. Я нажала кнопку приема звонка.
— Заяц! Почему трубку не берёшь, я чуть с ума не сошёл, ехать к тебе собрался!
— Не надо сходить с ума. Больше я как чучело не выгляжу. У тебя всё? — сухо осведомилась я.
— Прости, это я от злости на твоего оборотня сказал, — принялся оправдываться Фёдор.
— Он не мой! — тут же взорвалась я. — Ты что, ещё хочешь поругаться?
— Нет-нет, уже вполне достаточно, моя Констанция!
Ну всё, достал!
— Знаешь, что, Феденька, иди ты... в пень! — я бросила трубку. — Это он так в ногах валяется? — показала я пальцем на телефон, лежащий на столе. — Тоже мне, Фёдор Петросянович, блин! — мне уже самой стало смешно. А Жанка юмора не поняла и удивленно на меня взирала. — Шутки шутит, — пояснила я и махнула рукой, — рассказывать долго.
На следующий день я встретила Федьку в коридоре одного из корпусов универа. Он дебильно улыбался, глядя меня, и открыв дверь в аудиторию, галантно пропустил меня вперёд. Я, вскинув подбородок и чопорно поджав губы, зашла, а он при этом нарочито почтительно поклонился. Я отвесила ему шутливый подзатыльник.
— Ну и гад же ты, оказывается, Федя Закревский!
— Это все от чувств-с! — продолжал ломать комедию друг.
— Милый Д'Артаньян, мне со вчерашнего дня не даёт покоя мысль о вашей кляче. Как там Росинант, не издох давеча часом? — поддержала игру я. — Пока ещё не поздно, предлагаю эвтаназию. Будьте милосердны! — я смахнула с щеки воображаемую слезу.
— Ну что вы, прекрасная Констанция, он в отличной форме! Там, на парковке бьёт копытом. И кстати, его зовут не Росинант, — расшаркался в любезностях этот долбанутый мушкетер.
— Я же не виновата, что у вас не хватило фантазии выдумать имя для своего скакуна, поэтому пришлось обратиться к другому классику. И это вовсе не повод обвинять меня в дремучести!
— Почему же не хватило? Просто история об этом умалчивает.
Мне всё это внезапно надоело. Все вокруг пялились на нас, как на артистов заезжего шапито.
— Хватит. Мне уже не смешно, — я потянула его за парту. — Я тебя внимательно слушаю, — требовательно к нему повернулась я, когда мы уселись.
Федя изобразил на своем лице удивление.
— В смысле?
— Не прикидывайся дураком, — начала свирепеть я.
— Я и не прикидываюсь.
В смысле, дурак и есть. Так можно продолжать до бесконечности.
— Хорошо, версия для особо талантливых: о чем вы разговаривали с Яном?
— Я отвечу, если ты скажешь, какого рожна ты с ним обнималась, — он нахально развалился на стуле.
Я скрипнула зубами. Совсем обнаглел.
— Не понимаю, какое тебе дело до того, с кем я обнимаюсь? Тем более что с ним я не обнималась! Я же не спрашиваю тебя, с кем ты обнимаешься или чего ещё там делаешь!
— Неправильный ответ! — он снисходительно мне улыбнулся.
Ни черта он мне скажет.
Прозвенел звонок. Я достала из сумки тетрадь и ручку, обрушила это все на парту и отвернулась от Фёдора. Он пододвинул стул ко мне поближе и потянул меня за рукав. Я раздражённо оглянулась на него.
— Ну не обижайся, — выпятив нижнюю губу, Федька тихонечко толкнул меня плечом.
Вот идиот! Ещё с этим фингалом. Я досадливо цыкнула, но сдержать улыбку не смогла.
Когда мы шли к парковке, чтобы поехать домой, я сообщила Федьке:
— Я собираюсь позвонить Ярославу. Ну, тому блондину, помнишь?
— Когда? — его игривую веселость как ветром сдуло.
— Сегодня.
— На встречу пойдем вместе.
Какая самонадеянность.
— А тебе не кажется, что после происшествия с Яном, я вряд ли захочу идти вместе с тобой? — раздражение встрепенулось и начало расти в геометрической прогрессии.
— Меня это не останавливает.
— А я думаю, ты много на себя берёшь. Я большая девочка и...
— Это не обсуждается, — резко оборвал меня он.
Я даже опешила от такой наглости.
— С каких пор ты стал распоряжаться моей жизнью? — своей злости я уже не скрывала. — Сначала ты что-то обсуждаешь с Яном, мне отказываешься что-либо говорить, устраиваешь с ним дуэль — он же мог тебе башку оторвать!
Федя поморщился.
— Не драматизируй. Он бы не стал перекидываться на людях. И потом, так мы всё выяснили, по крайней мере.
— Мы?! Что выяснили? Зачем тебе вообще понадобилось с ним что-то обсуждать?
— Май, как ты не понимаешь? Он знает, что ты Навич, и даже больше! Прошерстил твою подноготную от рождения до настоящего времени. Вплоть до того, чего не знал даже я. И эта информация не должна идти дальше нас и него. Для твоей же безопасности.
Я остановилась и потрясённо уставилась на него.
— От рождения? Зачем ему это понадобилось? — мой голос дрогнул.
— Тебе видней. Ты ведь с ним обнимаешься и смотришь на него влюбленной овцой, не я.
Я вспыхнула. Заполыхали не только щёки, но и уши, и даже шея. Блин, неужели это так заметно?.. И ему тоже? Вот засада!
— Никакой влюбленной овцой я на него не смотрю! — попыталась отбрыкаться я, но голос сорвался на фальцет, сдав меня с потрохами.
— Май, извини, но он тебе не пара, — сказал тихо Федька.
— Сама знаю, — шмыгнула носом я. — Не хочу, чтобы он знал, что я… Федь, в общем, не давай мне на него так смотреть, ладно? Если вдруг я его ещё увижу…
— Значит, убивать тебя сразу не надо?
— Не надо.
— Ладно, дам знать, если что.
— Но я всё-таки не понимаю, ты говоришь… Когда он успел обо мне всё выяснить?
— Откуда я знаю? Но он в курсе всей твоей биографии.
— Что такого он выяснил, чего не знаешь ты?
— Что Ярослав Лютич — твой отец.
Я застыла изваянием: на сегодня явно перебор с потрясениями.
— И кто он такой? Подожди, Ярослав... Это... О! — внезапно осенило меня.
Но этого не может быть. Он выглядит слишком молодо для возраста моего отца, которому должно быть не меньше сорока-сорока пяти лет. Но для сильного одарённого выглядеть хорошо — не проблема. Господи, я не знаю, что и думать! Я уже устала удивляться и тупо смотрела на Федьку. Мысли в моей голове прыгали в какой-то бешеной пляске и, едва коснувшись сознания, исчезали в общем круговороте.
— Почему он появился именно сейчас? Что ему от меня нужно? — жалобно спросила я.
— Хороший вопрос. Вот и выяснишь, когда мы встретимся с ним.
— Я позвоню ему прямо сейчас. — Я достала телефон и, бестолково тыча в него пальцами, пыталась отыскать нужный номер — от волнения руки не слушались.
Ярослав сразу же снял трубку.
— Здравствуйте, это Майя. Я хотела бы встретиться, — без предисловий начала я.
— Я очень рад, что ты позвонила, Майя. Когда?
— Сегодня вечером. Вам удобно? — я постаралась скрыть дрожь в голосе.
— Вполне. А где?
— В кофейне, где мы уже виделись, подойдет? В семь.
— Хорошо.
— Ну, значит — договорились. Всего доброго, — с облегчением выдохнула я.
— До встречи, Майя, — мое имя он произнес так мягко и ласково, что мне стало немного не по себе.
Я положила трубку и посмотрела на Фёдора. Он накрыл своей ладонью мою руку и пожал её. Меня потрясывало.
— Успокойся, всё будет хорошо.
Я кивнула.
— Мне нужно домой съездить, давай встретимся в кофейне пораньше.
— Я лучше за тобой заеду, а то опоздаем, — улыбнулся Федя.
Я пожала плечами и направилась к своей машине, а Федька — к своей. Уже сев за руль, я заметила, как он прищёлкнул пальцами и его Тойота, радостно пискнув и моргнув, открылась. Я улыбнулась: выпендрёжник.
Я сидела за столиком в кофейне и нервно теребила в руках салфетку. Совсем рядом слышались смех и разговоры веселившихся в вечерний час людей, грохот шаров для боулинга, перекрываемые музыкой и голосом вокалиста группы «А-НА», который с чувством «плакал под дождём».
— Твой кофе, — Федя поставил две чашки на стол и уселся рядом со мной, — ты точно ничего съесть не хочешь?
Я медленно покачала головой. Мне не давала покоя мысль о том, что же на самом деле произошло между моей мамой и Ярославом. Он бросил её или она его? Он не появлялся в моей жизни по своей воле, или мама и бабушка прятали меня от него? Если последнее верно, то на это у них должны были быть веские причины. Может ли он представлять для меня угрозу? В теории — да. Как всё запутано! Почему мне бабушка о нём ничего не рассказывала? Чего мне от него ждать? Стоило хотя бы намекнуть!
— Как думаешь, стоит его спросить о маме… в плане Навичей? Не прямо, конечно, — осторожным шёпотом спросила Федьку я.
— Нет. Спросишь о ней по ходу дела. Но давай нулевую основу. Пусть сам рассказывает. Я сяду за другой столик и буду оттуда наблюдать, — Федя обеспокоенно на меня поглядел. — Ты как?
Я пожала плечами. Ещё немного в нерешительности потоптавшись на месте, он ушёл. Я сидела, перебирая в уме варианты вопросов, которые хотела бы задать Ярославу. Кофе безнадежно остыл, пить его совершенно не хотелось, и я задумчиво болтала ложкой в чашке, размешивая отсутствовавший там сахар. Кончики пальцев начало покалывать — вот-вот произойдет историческая встреча, воссоединение семьи или не знаю что ещё.
— И сказал, что он сам — волк.
— Да. Сказал, что мне нечего его бояться — он полностью контролирует своего зверя и разума не теряет, когда оборачивается.
— Я бы тебя с ним не оставила, будь по-другому.
— Я так и подумала. Будь он опасен, ты бы в день нашего с ними знакомства меня бы за шкирку оттуда утащила.
— Само собой, утащила бы. Кроме того, Ян мне слово дал, приедешь в целости и сохранности, а они повёрнуты на словах чести и прочих подобных делах.
— Так вот. Сначала я хотела уехать. Подумать, как быть, как жить. Он пытался меня остановить и так смотрел на меня при этом... В любом случае, он ведь ничего плохого мне не сделал, и я решила — вряд ли он бы раскрылся передо мной, если б на уме у него было что-то плохое.
— Почему ты не позвонила? Я если б знала, что он в этот же день бросится к тебе с признаниями…
— Я хотела. Сначала. Потом немного погодя я поняла, что чего-то такого ожидала. Он такой необычный. Иногда разговаривает так, будто... не отсюда родом. Когда мы познакомились, у меня были подозрения, что он из ваших, но тогда ты бы мне сказала... Так я подумала.
— Я бы сразу сказала, — согласилась я.
— Я не спала всю ночь после его откровений, выставила его из комнаты и думала, думала... Что мне делать дальше. А когда утром вышла, оказалось, что он ночевал у меня под дверью. У меня даже слёзы навернулись, он такой потерянный был, несчастный.
— Боялся, что сбежишь?
— Ждал, вдруг позову. Так он мне объяснил. А я не звала. И тогда я поняла, что не смогу уйти от него. Он ведь совсем не похож на обычных мужчин, и так любит меня! — она мечтательно закатила глаза, я тоже закатила глаза, но не мечтательно. — Вы ведь с Федей тоже не совсем люди, так что у меня уже есть опыт общения с нелюдями. Привыкну, — она озорно улыбнулась мне.
— Но-но, повежливее, — шутливо толкнув её в бок, проворчала я. Какая всё-таки у Жанны подвижная психика, мне бы такую!
— Майка, а ведь ты всё знала с самого начала... Ай-яй-яй, как нехорошо, — она погрозила мне пальцем. — Каратисты, блин! Надо же выдумать!
— Ну не могла же я прямо там тебе всё объяснять. Каратисты — это первое, что пришло мне в голову! Потом я много думала, с Федькой советовалась, сказать тебе или нет. А когда стало понятно, что у вас все серьёзно, я пыталась отговорить, сказать все напрямую — у меня язык не поворачивался. Потом мы поссорились, и вот в тот момент, положа руку на сердце, ты бы мне поверила? Вчера я Фила подкараулила с разговором, чтобы он признался тебе. А он сказал, что любит тебя и боится потерять. Во как!
— Что, так и сказал? Боюсь, мол, потерять? — расцвела подруга.
Я покровительственно кивнула.
— А он хоть перекинулся для демонстрации? — сама я никогда не видела их в волчьей шкуре.
— Ага, — Жанка таинственно улыбнулась, — я его попросила показать себя. Он долго отнекивался. Зачем, мол, полукровка, ничего не решает, обязательств пред кланами не имеет — не стоит, в общем, такого внимания его оборотная сторона. Живёт человеческой жизнью, так, зверя выгуливает на охоту, и всё. В отличие от Яна.
— А что, Ян всё решает и состоит во всех кланах? — язвительно поинтересовалась я.
— Я точно не знаю, но Фил сказал, что Ян глава какого-то там важного клана.
Теперь понятно, что источники информации для него, определенно, не проблема.
— Мне вообще до него нет никакого дела.
— Конечно-конечно…
— Жанна!
— Молчу.
— И чего, даже не страшно было? — решила вернуть разговор в прежнее русло я.
— Ты про что?
— Про зверя Фила.
— Было.
— Кроме шуток?
— Да. Но он же Фил. И меня не обидит. И я, вроде как, успокоилась. Он такой классный волк!
— И чего, волк, как волк?
— Крупнее. Размером с сенбернара, — весело уточнила она.
— Ого.
— Май, а оборотни часто с людьми живут? Ну, в смысле как муж и жена?
— Не знаю, Жан. Федька сказал, что это не редкость. А так вымрут ведь.
— Теперь давай ты, выкладывай всё!
— Я мало, что могу рассказать. Встречала нескольких оборотней раньше, даже парой фраз обменивались, но не более того, знакомы мы не были. Двое, кстати, в нашем универе на мехмате, по-моему, учатся. Но я никогда особо не интересовалась подробностями о них. Информацией обладаю в основном от Федьки. Точно знаю, что у них абсолютное табу на причинение вреда людям. А вот между нашими расами довольно прохладные отношения.
— Так вот почему тогда ты себя так странно вела!
— Да, я напряглась, и не знала, чего от них ждать. А Ян, он что-то там себе напридумывал, меня подозревал в какой-то ерунде и наехал сразу. Правда, потом извинился.
— Так, а на дне рождения что между вами произошло? Ты намеренно не понимаешь шуток?
— Если бы. К ведьмам у него специфическое отношение. О чём он не устаёт мне напоминать. А потом удивляется, что меня это задевает. Короче, лучше не спрашивай!
— А, по-моему, он очень расстроился тогда. Сначала такой жизнерадостный был, а теперь ходит мрачнее тучи. Ты разбила ему сердце, — кокетливо улыбнулась подруга.
— Жанна, пожалуйста, не надо, — простонала я, — не хочу об этом говорить.
— А чего с Федькой-то? Из-за чего они с Яном подрались? Тут как можно подробнее и в лицах.
— В лицах не могу. Когда я приехала, они уже закончили. А Федя этот, партизан пришибленный, не говорит мне ничего. Смысл в том, что на дне рождения Ян сказал мне кое-что о моём роде. У меня были другие представления об этом, но, как выяснилось, он был прав. Фёдор же хочет выяснить, нафига оборотню знать обо мне. Как минимум. В остальное я не посвящена.
— Ладно, попробую выведать у Фила.
— Твой Фил — просто бесценный источник информации, — ехидно заметила я.
— А ты с Федькой помирись, — подкол она проигнорировала. — Вон он уже восемь раз позвонил, — ткнула она в экран моего телефона, — в ногах валяться будет, чтобы ты его простила!
— Обойдётся. Ещё ведь чучелом меня обозвал, паршивец.
— Ну, это он, конечно, зря. Надеюсь, ты из него душу вытрясешь? — демонически захохотала подруга.
— Даже не сомневайся, — мстительно пообещала я.
Тут снова зазвонил телефон. Опять Фёдор. Ну ладно, пусть извиняется. Я нажала кнопку приема звонка.
— Заяц! Почему трубку не берёшь, я чуть с ума не сошёл, ехать к тебе собрался!
— Не надо сходить с ума. Больше я как чучело не выгляжу. У тебя всё? — сухо осведомилась я.
— Прости, это я от злости на твоего оборотня сказал, — принялся оправдываться Фёдор.
— Он не мой! — тут же взорвалась я. — Ты что, ещё хочешь поругаться?
— Нет-нет, уже вполне достаточно, моя Констанция!
Ну всё, достал!
— Знаешь, что, Феденька, иди ты... в пень! — я бросила трубку. — Это он так в ногах валяется? — показала я пальцем на телефон, лежащий на столе. — Тоже мне, Фёдор Петросянович, блин! — мне уже самой стало смешно. А Жанка юмора не поняла и удивленно на меня взирала. — Шутки шутит, — пояснила я и махнула рукой, — рассказывать долго.
***
На следующий день я встретила Федьку в коридоре одного из корпусов универа. Он дебильно улыбался, глядя меня, и открыв дверь в аудиторию, галантно пропустил меня вперёд. Я, вскинув подбородок и чопорно поджав губы, зашла, а он при этом нарочито почтительно поклонился. Я отвесила ему шутливый подзатыльник.
— Ну и гад же ты, оказывается, Федя Закревский!
— Это все от чувств-с! — продолжал ломать комедию друг.
— Милый Д'Артаньян, мне со вчерашнего дня не даёт покоя мысль о вашей кляче. Как там Росинант, не издох давеча часом? — поддержала игру я. — Пока ещё не поздно, предлагаю эвтаназию. Будьте милосердны! — я смахнула с щеки воображаемую слезу.
— Ну что вы, прекрасная Констанция, он в отличной форме! Там, на парковке бьёт копытом. И кстати, его зовут не Росинант, — расшаркался в любезностях этот долбанутый мушкетер.
— Я же не виновата, что у вас не хватило фантазии выдумать имя для своего скакуна, поэтому пришлось обратиться к другому классику. И это вовсе не повод обвинять меня в дремучести!
— Почему же не хватило? Просто история об этом умалчивает.
Мне всё это внезапно надоело. Все вокруг пялились на нас, как на артистов заезжего шапито.
— Хватит. Мне уже не смешно, — я потянула его за парту. — Я тебя внимательно слушаю, — требовательно к нему повернулась я, когда мы уселись.
Федя изобразил на своем лице удивление.
— В смысле?
— Не прикидывайся дураком, — начала свирепеть я.
— Я и не прикидываюсь.
В смысле, дурак и есть. Так можно продолжать до бесконечности.
— Хорошо, версия для особо талантливых: о чем вы разговаривали с Яном?
— Я отвечу, если ты скажешь, какого рожна ты с ним обнималась, — он нахально развалился на стуле.
Я скрипнула зубами. Совсем обнаглел.
— Не понимаю, какое тебе дело до того, с кем я обнимаюсь? Тем более что с ним я не обнималась! Я же не спрашиваю тебя, с кем ты обнимаешься или чего ещё там делаешь!
— Неправильный ответ! — он снисходительно мне улыбнулся.
Ни черта он мне скажет.
Прозвенел звонок. Я достала из сумки тетрадь и ручку, обрушила это все на парту и отвернулась от Фёдора. Он пододвинул стул ко мне поближе и потянул меня за рукав. Я раздражённо оглянулась на него.
— Ну не обижайся, — выпятив нижнюю губу, Федька тихонечко толкнул меня плечом.
Вот идиот! Ещё с этим фингалом. Я досадливо цыкнула, но сдержать улыбку не смогла.
Прода от 25.06.2024, 19:07
Когда мы шли к парковке, чтобы поехать домой, я сообщила Федьке:
— Я собираюсь позвонить Ярославу. Ну, тому блондину, помнишь?
— Когда? — его игривую веселость как ветром сдуло.
— Сегодня.
— На встречу пойдем вместе.
Какая самонадеянность.
— А тебе не кажется, что после происшествия с Яном, я вряд ли захочу идти вместе с тобой? — раздражение встрепенулось и начало расти в геометрической прогрессии.
— Меня это не останавливает.
— А я думаю, ты много на себя берёшь. Я большая девочка и...
— Это не обсуждается, — резко оборвал меня он.
Я даже опешила от такой наглости.
— С каких пор ты стал распоряжаться моей жизнью? — своей злости я уже не скрывала. — Сначала ты что-то обсуждаешь с Яном, мне отказываешься что-либо говорить, устраиваешь с ним дуэль — он же мог тебе башку оторвать!
Федя поморщился.
— Не драматизируй. Он бы не стал перекидываться на людях. И потом, так мы всё выяснили, по крайней мере.
— Мы?! Что выяснили? Зачем тебе вообще понадобилось с ним что-то обсуждать?
— Май, как ты не понимаешь? Он знает, что ты Навич, и даже больше! Прошерстил твою подноготную от рождения до настоящего времени. Вплоть до того, чего не знал даже я. И эта информация не должна идти дальше нас и него. Для твоей же безопасности.
Я остановилась и потрясённо уставилась на него.
— От рождения? Зачем ему это понадобилось? — мой голос дрогнул.
— Тебе видней. Ты ведь с ним обнимаешься и смотришь на него влюбленной овцой, не я.
Я вспыхнула. Заполыхали не только щёки, но и уши, и даже шея. Блин, неужели это так заметно?.. И ему тоже? Вот засада!
— Никакой влюбленной овцой я на него не смотрю! — попыталась отбрыкаться я, но голос сорвался на фальцет, сдав меня с потрохами.
— Май, извини, но он тебе не пара, — сказал тихо Федька.
— Сама знаю, — шмыгнула носом я. — Не хочу, чтобы он знал, что я… Федь, в общем, не давай мне на него так смотреть, ладно? Если вдруг я его ещё увижу…
— Значит, убивать тебя сразу не надо?
— Не надо.
— Ладно, дам знать, если что.
— Но я всё-таки не понимаю, ты говоришь… Когда он успел обо мне всё выяснить?
— Откуда я знаю? Но он в курсе всей твоей биографии.
— Что такого он выяснил, чего не знаешь ты?
— Что Ярослав Лютич — твой отец.
Я застыла изваянием: на сегодня явно перебор с потрясениями.
— И кто он такой? Подожди, Ярослав... Это... О! — внезапно осенило меня.
Но этого не может быть. Он выглядит слишком молодо для возраста моего отца, которому должно быть не меньше сорока-сорока пяти лет. Но для сильного одарённого выглядеть хорошо — не проблема. Господи, я не знаю, что и думать! Я уже устала удивляться и тупо смотрела на Федьку. Мысли в моей голове прыгали в какой-то бешеной пляске и, едва коснувшись сознания, исчезали в общем круговороте.
— Почему он появился именно сейчас? Что ему от меня нужно? — жалобно спросила я.
— Хороший вопрос. Вот и выяснишь, когда мы встретимся с ним.
— Я позвоню ему прямо сейчас. — Я достала телефон и, бестолково тыча в него пальцами, пыталась отыскать нужный номер — от волнения руки не слушались.
Ярослав сразу же снял трубку.
— Здравствуйте, это Майя. Я хотела бы встретиться, — без предисловий начала я.
— Я очень рад, что ты позвонила, Майя. Когда?
— Сегодня вечером. Вам удобно? — я постаралась скрыть дрожь в голосе.
— Вполне. А где?
— В кофейне, где мы уже виделись, подойдет? В семь.
— Хорошо.
— Ну, значит — договорились. Всего доброго, — с облегчением выдохнула я.
— До встречи, Майя, — мое имя он произнес так мягко и ласково, что мне стало немного не по себе.
Я положила трубку и посмотрела на Фёдора. Он накрыл своей ладонью мою руку и пожал её. Меня потрясывало.
— Успокойся, всё будет хорошо.
Я кивнула.
— Мне нужно домой съездить, давай встретимся в кофейне пораньше.
— Я лучше за тобой заеду, а то опоздаем, — улыбнулся Федя.
Я пожала плечами и направилась к своей машине, а Федька — к своей. Уже сев за руль, я заметила, как он прищёлкнул пальцами и его Тойота, радостно пискнув и моргнув, открылась. Я улыбнулась: выпендрёжник.
***
Я сидела за столиком в кофейне и нервно теребила в руках салфетку. Совсем рядом слышались смех и разговоры веселившихся в вечерний час людей, грохот шаров для боулинга, перекрываемые музыкой и голосом вокалиста группы «А-НА», который с чувством «плакал под дождём».
— Твой кофе, — Федя поставил две чашки на стол и уселся рядом со мной, — ты точно ничего съесть не хочешь?
Я медленно покачала головой. Мне не давала покоя мысль о том, что же на самом деле произошло между моей мамой и Ярославом. Он бросил её или она его? Он не появлялся в моей жизни по своей воле, или мама и бабушка прятали меня от него? Если последнее верно, то на это у них должны были быть веские причины. Может ли он представлять для меня угрозу? В теории — да. Как всё запутано! Почему мне бабушка о нём ничего не рассказывала? Чего мне от него ждать? Стоило хотя бы намекнуть!
— Как думаешь, стоит его спросить о маме… в плане Навичей? Не прямо, конечно, — осторожным шёпотом спросила Федьку я.
— Нет. Спросишь о ней по ходу дела. Но давай нулевую основу. Пусть сам рассказывает. Я сяду за другой столик и буду оттуда наблюдать, — Федя обеспокоенно на меня поглядел. — Ты как?
Я пожала плечами. Ещё немного в нерешительности потоптавшись на месте, он ушёл. Я сидела, перебирая в уме варианты вопросов, которые хотела бы задать Ярославу. Кофе безнадежно остыл, пить его совершенно не хотелось, и я задумчиво болтала ложкой в чашке, размешивая отсутствовавший там сахар. Кончики пальцев начало покалывать — вот-вот произойдет историческая встреча, воссоединение семьи или не знаю что ещё.
