Я вставила ключ в замочную скважину и всей душой пожелала найти за дверью Фёдора. Чёрная дымка завертелась между пальцев, окутала руку; я повернула ключ и поняла — сработало.
Когда я повернулась к Яну и Алексею, от неожиданности немного вздрогнула, поскольку здесь, в Яви, сумрак отмечал их своими, и душками они не выглядели: оттенённые тьмой черты лица, жёлтые глаза и непохожая на человеческую аура. Оборотни оба с нетерпением ждали моего комментария, как всё прошло. Я только кивнула и без сил, но счастливая с улыбкой на лице, стекла по стене на пол.
Ян бросился ко мне и стиснул за плечи, вглядываясь в лицо.
— Тебе плохо?
— Нет, нормально. Устала просто очень.
— Алексей, зови остальных. Майя, тебя Денис домой отвезёт, жди нас с Фёдором там, — распорядился Ян, усаживая меня в кресло.
Алексей кивнул и вышел за дверь.
— Нет, пожалуйста, только не домой! — вцепилась я Яну в запястья. — Можно я подожду вас у Феди? Тут совсем рядом. На перекрестке с Монастыркой. Просто я боюсь оставаться у себя одна. Ярослав знает, где я живу.
Ян присел напротив меня, ласково гладя по плечам.
— Думаешь, он не знает адреса Фёдора? И потом, ты не останешься одна, Денис присмотрит, — успокоил меня он. — На расстоянии, — уточнил Ян, заметив, как я нахмурилась. — Ладно, пусть у Фёдора. Если тебе так спокойнее.
В кабинет зашли пятеро мужчин в одеяниях, точно, как у оборотней из сна.
— Майя, когда мы войдем, закрой дверь на ключ, поняла? — Ян глядел мне прямо в глаза и держал за плечи.
— Но как же вы вернётесь?... Это безопасно для вас?
— Мы вернемся другим путём. Пожалуйста, сделай, как я сказал. Это очень важно.
— Хорошо, — кивнула я.
Ян ободряюще улыбнулся мне и поднялся.
— Денис, отвезёшь Майю на Монастырскую. Головой отвечаешь, — обратился он к парню с серьгой в ухе, одетому в обычные джинсы и толстовку. Тот коротко кивнул.
— Пошли, — скомандовал он своему отряду.
— Ян, подожди! — я вскочила с кресла, бросилась к оборотню, с тревогой глядя ему в глаза. Кто там что подумает, мне было все равно. — Пожалуйста, будь осторожен.
Он обнял меня за плечи, затем прижался губами к моему виску и шепнул:
— Всё будет хорошо. Обещаю.
Затем резко отстранился, развернулся, шагнул к двери, взялся за ручку и махнул ребятам рукой:
— За мной по одному.
И открыл дверь.
Чем бы занять себя, чтобы не сойти с ума? После того, как за Яном и его маленьким отрядом закрылась дверь, я ни о чём, кроме как о них и Федьке, думать не могла. Все дальнейшие события прошли мимо меня как в тумане. Конечно, я повернула ключ в замке, не сопротивлялась Денису, отконвоировавшему меня в квартиру на Монастырской, позволила усадить себя на диван и напоить чаем... Но вот заставить себя думать о хорошем не получалось.
Когда Денис ушёл, включила телевизор, чтобы вообще никакие мысли не задерживались в голове. На канале «Пятница» ведущие «Орла и решки» наперебой рассказывали о прелестях Милана. Я тупо смотрела сквозь экран, и от картин, представавших в моем воображении, мурашки шли по телу и тряслись руки. На душе скребли и гадили кошки: ведь сколько народу рискует сейчас жизнью по моей милости. Да по большей части глупости. А насколько опасен Ярослав до меня начало доходить только сейчас: это можно оценить по тому, с каким мастерством он реализует свои планы, заметает следы и оборудовал своё логово.
Всё. Надо выпить чего-то успокоительного. Зомбоящик абсолютно не справлялся с поставленной задачей.
Из успокоительного в Федькиной «аптечке» нашелся только коньяк. Похоже, остается только напиться и забыться. Я налила полчашки коньяку и залпом выпила все это дело. Спиртное обожгло мне горло, и я бестолково заметалась по кухне в поисках «огнетушителя». Облилась остатками сока из коробки, который в рот мне так и не попал, разбила чашку, в конце концов потушить «пожар» мне удалось найденной в холодильнике одинокой мандаринкой. Переодевшись в Федькины трикотажные штаны и футболку, которые были мне велики размера на четыре, я устроилась на диване, чтобы качественно предаться страданиям. Но мне не удалось: позвонила Светка Городецкая.
— Русакова, что за хрень происходит?! Скажи своему церберу пропустить меня!
— Алло, Майя, девушка очень настойчивая, но...
— Пропусти её, Денис, пожалуйста, иначе она не отстанет...
Городецкая влетела в квартиру и фурией пронеслась по периметру. Я молча вернулась на диван.
— Не вернулся... Завтра с самого утра идут снимать метки. Серебров, скотина, до последнего упирался... — процедила Светка. — У тебя что? Ты к оборотням ходила? И как?
— Жду...
Светка бухнулась рядом со мной.
— Значит, и я жду. Майка, ты это... извини меня за шквал. Жёстко вышло.
Я промолчала.
От противного писка домофона мы со Светой хором подорвались в коридор. Даже не спрашивая, кто пришёл, я ткнула пальцем в кнопку, открыла входную дверь нараспашку и осталась стоять на входе. Двери лифта открылись, и на пороге появились весь в синяках и ссадинах потрепанный Федька в куртке на голое тело и чуть помятый Ян. У меня от радости и облегчения на глазах выступили слёзы.
Светка молча стояла в дверях комнаты и беззвучно ревела.
Всхлипнув, я бросилась Федьке на шею.
— Федечка, слава богу, живой! Я едва умом не тронулась! Прости, это всё из-за меня...
— Ну-ну, всё уже закончилось, — он одной рукой меня обнимал, а другой — успокаивающе гладил о голове.
Оглушающе хлопнула дверь — и я сразу отлипла от Федьки и принялась суматошно крутить замок.
— Ян! — я бросилась за ним в подъезд. — Ян, подожди! — крикнула я, прислушиваясь к звуку спускающегося лифта. Может, успею нагнать его внизу? Я метнулась вниз по лестнице. Выбежав на улицу, я заметила отъезжающий Янов Рэйндж Ровер. Буксанув колесами и взрычав, он умчался. Я бессильно опустила руки. Почему он ушёл? Я даже не успела «спасибо» ему сказать. Босые ноги замерзли от бессмысленного стояния на крыльце, и мне ничего не оставалось, как уныло тащиться обратно.
Как только я вошла в квартиру, обнаружила страстно целующихся Федьку и Светку.
Шикарно! Этот идиот снова с энтузиазмом принялся скакать на старых любимых граблях.
Я прошла мимо них на кухню и достала из шкафа бутылку коньяку.
— Ну что, настигла своего Отелло? — раздалось мне вдогонку.
— Нет... И он — не Отелло.
— Ладно, просто психованный ревнивец.
— Что за чушь? — вернулась в комнату я.
— Да это невооруженным взглядом видно! Он, наверное, уже пожалел, что меня вытащил! — Федька, кряхтя, развалился на диване, утянув за собой Светку, сияющую, как альфа Центавра, с глупейшей счастливой улыбкой на лице. — И ещё всю дорогу допытывался, что у нас с тобой, в самом деле дружба или более тесные отношения...
— Ну, а ты что? — напряглась я, с Федьки станется наболтать ерунды в свете «этот оборотень тебе не пара»!
— Что-что... Сказал, что мы на соседних горшках сидели и...
— Опять ты про горшки! — в ужасе взвыла я.
— А что надо было сказать? — удивился Федька, выхватил из моих рук бутылку и сделал глоток.
— По-человечески не мог объяснить, что мы друзья и всё?! И что ты как придурок иногда себя ведёшь и лезешь целоваться, когда тебя не просят!
Светка подозрительно покосилась на меня, а я прикусила язык.
— Так я и... Да все нормально, не психуй. Зря ты только обниматься полезла... Дурында, надо было его сначала обнимать.
— Я даже его поблагодарить не успела, — тоскливо плюхнулась на диван рядом с Федькой и я.
Чувствовала я себя ужасно. Завтра позвоню ему в офис. Или приду и лично всё скажу, не по телефону. — Ладно, хватит об этом. Расскажи, что произошло у Лютичей. Федька выразительно показал глазами на умиротворенную Светку, я едва заметно махнула рукой.
— Когда я тебя выставил, Ярослав уже очнулся, примчался и в праведном гневе чуть не прибил меня. Но сдержался. Они меня скрутили и заперли. Видимо, он ждал, что ты вернёшься. Почему ты, кстати, не попросила помощи у моих?
— Я просила, но Леонид, чтоб ему провалиться, постарался максимально прикрыть себе зад при минимуме действий, — негодовала я. — А потом я подумала о Яне.
— Выходит — мне повезло, что он к тебе неровно дышит, — заключил Федька. Я не стала комментировать его высказывание.
— Так что же дальше было?
— А дальше, твой волчий рыцарь со своими друзьями ворвались в дом и едва не порвали твоего папочку на тысячу маленьких Ярославчиков.
— О сбежал, да? — опять проигнорировала я «моего волчьего рыцаря».
— Да, выскользнул в последний момент. Но Ян его знатно потрепал.
Я поёжилась. Мне стало не по себе от осознания, что теперь Ярослав может с полным правом считать меня предателем Рода и его лично, и бог знает, каким способом отомстит.
— Не бойся, зная о твоём мохнатом покровителе, он сейчас поостережётся к тебе соваться. Сидит, наверное, в укромном уголке зализывает раны, — словно прочитав мои мысли, успокоил Федька.
Я с беспокойством посмотрела на друга.
— Ты сам-то как? Может тебя в больницу отвезти?
— Я отвезу! — встрепенулась Светка.
— Ничего, оклемаюсь, — он принял нарочито бодрый вид.
— А Ян?.. Он... С ним всё в порядке, как думаешь? — от смущения мои щёки залила краска.
— С ним-то всё хорошо, даже если он ранен, то быстро восстановится. Уж точно раньше меня, — он внимательно следил за моей реакцией — после его слов я заметно с облегчением выдохнула. — А вот ты, похоже, больна. Увы, не мной!
— Почему это увы?! — тут же взвилась Городецкая.
— О, боже, только не начинайте свой мексиканский цирк! — резво вскочила с дивана я и раздражённо утопала на кухню.
Сразу, как только проснулась, я нашла телефон Янова офиса и принялась туда звонить Федькиного домашнего.
— Доброе утро, компания «Константа групп».
— Здравствуйте, могу я поговорить с Яном Александровичем?
— Представьтесь, пожалуйста, — потребовал женский голос.
— Майя Русакова, — моё сердце учащенно забилось в волнении.
— Яна Александровича нет на месте, как только он появится, я ему передам, что вы звонили.
— Спасибо.
Я угрюмо положила трубку.
Светка с Федькой после бурной ночи уже успели разругаться в пух и прах по причине (естественно) моего навязчивого присутствия (зримого и незримого) в Фединой никчёмной жизни (везде и всюду, само собой). Поэтому утро проходило за чашкой мерзкого растворимого кофе, но тихо и мирно, ровно потому что Городецкая только что феерично и с помпой свалила в рассвет.
Мы решили, что я пока останусь у Федьки — бережёного бог бережёт. Да и помогу ему чем-нибудь… Хотя бы вот синяки да ссадины вонючими бабушкиными мазями обрабатывать. Пока он не придёт в себя после безумного приключения у Лютичей.
Целый день я провела в ожидании звонка. Ходила как зомби, что-то делала, говорила, даже не помню что. Федька с беспокойством на меня смотрел, время от времени спрашивал, что со мной происходит, но получал неизменный ответ: «всё хорошо» в совокупности с механической улыбкой. И по его лицу было видно, что ни фига он мне не верит. А мне было всё равно — главное, глубже не копает и ладно — объяснять ему я ничего не хотела.
Почему Ян мне не звонит? Может быть, что-то случилось? Или просто злится на меня? Я так накрутила себя этими бессмысленными терзаниями, что к вечеру чувствовала себя как разбитое корыто из сказки Пушкина.
Он мне так и не позвонил. Только ближе к ночи меня осенило, что Ян не знает моего номера. Да и телефона у меня нет — я его потеряла, а новый ещё не купила. Куда же ему звонить-то? Завтра же исправлю эту досадную оплошность! Воодушевившись этим, счастливая, я уснула.
Ночью мне приснился очень странный сон. Я видела дверь, ничем особенно не примечательную: старая, деревянная, потёртая, наличники украшены резьбой с какими-то символами. Один из них напоминал знак триединства, как мне показалось. Ручка у двери была массивная, кованая, в виде головы хищной птицы, а под ней виднелась прорезь замка, тоже на вид старинного. Ключ к нему должен быть довольно большим. Я подергала за ручку. Заперта.
Однако я прекрасно знала, какой ключ к ней точно подойдет. Знала, что он у меня есть, точнее, отчетливо ощущала его тяжесть в кармане. Того самого, что дал мне Джаред. Чем больше я разглядывала узоры на панелях, патину на ручке, тем больше мне хотелось к ней прикоснуться снова. Дверь будто дразнила, приглашала, звала. Не открыть, так подглядеть в замочную скважину… Рука чесалась скользнуть в карман.
Пробовать ключ, совать свой нос, куда не следует, наживать себе новые проблемы — совершенно не хотелось. И не следовало. С этими мыслями я проснулась.
Вот и всё.
Сон меня озадачил, но думала я об этом совсем недолго. Слишком много дел было запланировано на день.
Утром, вооружившись новым телефоном с восстановленной сим-картой, я радостно побежала в офис Яновой компании. Но там меня ждало разочарование: Яна нет, и сегодня не будет. Я едва не расплакалась от обиды. Сначала хотела спросить номер его телефона у Федьки, но передумала — он с новой силой начнёт надо мной стебаться. Но потом вспомнила, что сегодня должны вернуться Жанна и Фил и, пообщавшись с подругой, я отвлекусь от мрачных мыслей. И под каким-нибудь соусом выведаю у неё нужную информацию.
Я списалась с Жанной — они, действительно, сегодня прилетели. Договорились встретиться у нас дома. Как между делом узнать бы у неё номер Яна, не посвящая её в перипетии своих запутанных отношений с ним? Я так устала от неё что-то скрывать, и было это настолько непривычно, что казалось, будто вся моя жизнь изменилась с того самого момента, как я вдохновенно врала Жанне про каратистов: друг другу мы всегда рассказывали всё. Я жутко тосковала по нашим совместным вечерам, когда можно объесться мороженым, посмеяться и поплакать или просто поболтать о всякой ерунде. Но как я вывалю на неё проблемы с Ярославом?
Жанна после перелетов и акклиматизации не очень хорошо себя чувствовала, но это не портило её настроения. Она увлеченно рассказывала о впечатлениях от отдыха, о романтических ужинах под луной и прочих счастливых моментах с Филом. Случайно она обмолвилась, что Фил и Ян с друзьями идут сегодня в «Бальтазар», с ними она не пойдет — хочет отоспаться.
Итак, решено. Я тоже пойду в клуб и, поймав Яна, поговорю с ним. Надо только приодеться и привести себя в порядок. Федьке ничего не буду говорить, а то увяжется за мной. А мне его компания только помешает.
К выбору наряда я подошла ответственно. Перелопатила кучу барахла, и пришла к выводу, что мне пора лечиться: большая часть содержимого моего шкафа лежала мёртвым грузом — зачем покупать вещи, которые не носишь? А самое главное: что всё-таки надеть?! Без Жанны мне не справиться: только она сможет мне помочь выглядеть так, как нужно. И я не выдержала.
— Ну это уже лучше, — заключила подруга, придирчиво разглядывая меня, стоящую на журнальном столике и прижимающую к груди платье и клатч.
— Блин, но у меня колготок нет! Может брюки?
— Какие к чёртовой матери колготки? Чулки! Только чулки! Там в моём шкафу возьми. А про брюки вообще забудь.
— Зачем чулки?
— А вдруг? Ты хочешь, чтобы у вас дошло до самого интересного?
— М-м… да, то есть… может быть, он уже не хочет. И я тут такая. В чулках.
Когда я повернулась к Яну и Алексею, от неожиданности немного вздрогнула, поскольку здесь, в Яви, сумрак отмечал их своими, и душками они не выглядели: оттенённые тьмой черты лица, жёлтые глаза и непохожая на человеческую аура. Оборотни оба с нетерпением ждали моего комментария, как всё прошло. Я только кивнула и без сил, но счастливая с улыбкой на лице, стекла по стене на пол.
Ян бросился ко мне и стиснул за плечи, вглядываясь в лицо.
— Тебе плохо?
— Нет, нормально. Устала просто очень.
— Алексей, зови остальных. Майя, тебя Денис домой отвезёт, жди нас с Фёдором там, — распорядился Ян, усаживая меня в кресло.
Алексей кивнул и вышел за дверь.
— Нет, пожалуйста, только не домой! — вцепилась я Яну в запястья. — Можно я подожду вас у Феди? Тут совсем рядом. На перекрестке с Монастыркой. Просто я боюсь оставаться у себя одна. Ярослав знает, где я живу.
Ян присел напротив меня, ласково гладя по плечам.
— Думаешь, он не знает адреса Фёдора? И потом, ты не останешься одна, Денис присмотрит, — успокоил меня он. — На расстоянии, — уточнил Ян, заметив, как я нахмурилась. — Ладно, пусть у Фёдора. Если тебе так спокойнее.
В кабинет зашли пятеро мужчин в одеяниях, точно, как у оборотней из сна.
— Майя, когда мы войдем, закрой дверь на ключ, поняла? — Ян глядел мне прямо в глаза и держал за плечи.
— Но как же вы вернётесь?... Это безопасно для вас?
— Мы вернемся другим путём. Пожалуйста, сделай, как я сказал. Это очень важно.
— Хорошо, — кивнула я.
Ян ободряюще улыбнулся мне и поднялся.
— Денис, отвезёшь Майю на Монастырскую. Головой отвечаешь, — обратился он к парню с серьгой в ухе, одетому в обычные джинсы и толстовку. Тот коротко кивнул.
— Пошли, — скомандовал он своему отряду.
— Ян, подожди! — я вскочила с кресла, бросилась к оборотню, с тревогой глядя ему в глаза. Кто там что подумает, мне было все равно. — Пожалуйста, будь осторожен.
Он обнял меня за плечи, затем прижался губами к моему виску и шепнул:
— Всё будет хорошо. Обещаю.
Затем резко отстранился, развернулся, шагнул к двери, взялся за ручку и махнул ребятам рукой:
— За мной по одному.
И открыл дверь.
***
Чем бы занять себя, чтобы не сойти с ума? После того, как за Яном и его маленьким отрядом закрылась дверь, я ни о чём, кроме как о них и Федьке, думать не могла. Все дальнейшие события прошли мимо меня как в тумане. Конечно, я повернула ключ в замке, не сопротивлялась Денису, отконвоировавшему меня в квартиру на Монастырской, позволила усадить себя на диван и напоить чаем... Но вот заставить себя думать о хорошем не получалось.
Когда Денис ушёл, включила телевизор, чтобы вообще никакие мысли не задерживались в голове. На канале «Пятница» ведущие «Орла и решки» наперебой рассказывали о прелестях Милана. Я тупо смотрела сквозь экран, и от картин, представавших в моем воображении, мурашки шли по телу и тряслись руки. На душе скребли и гадили кошки: ведь сколько народу рискует сейчас жизнью по моей милости. Да по большей части глупости. А насколько опасен Ярослав до меня начало доходить только сейчас: это можно оценить по тому, с каким мастерством он реализует свои планы, заметает следы и оборудовал своё логово.
Всё. Надо выпить чего-то успокоительного. Зомбоящик абсолютно не справлялся с поставленной задачей.
Из успокоительного в Федькиной «аптечке» нашелся только коньяк. Похоже, остается только напиться и забыться. Я налила полчашки коньяку и залпом выпила все это дело. Спиртное обожгло мне горло, и я бестолково заметалась по кухне в поисках «огнетушителя». Облилась остатками сока из коробки, который в рот мне так и не попал, разбила чашку, в конце концов потушить «пожар» мне удалось найденной в холодильнике одинокой мандаринкой. Переодевшись в Федькины трикотажные штаны и футболку, которые были мне велики размера на четыре, я устроилась на диване, чтобы качественно предаться страданиям. Но мне не удалось: позвонила Светка Городецкая.
— Русакова, что за хрень происходит?! Скажи своему церберу пропустить меня!
— Алло, Майя, девушка очень настойчивая, но...
— Пропусти её, Денис, пожалуйста, иначе она не отстанет...
Городецкая влетела в квартиру и фурией пронеслась по периметру. Я молча вернулась на диван.
— Не вернулся... Завтра с самого утра идут снимать метки. Серебров, скотина, до последнего упирался... — процедила Светка. — У тебя что? Ты к оборотням ходила? И как?
— Жду...
Светка бухнулась рядом со мной.
— Значит, и я жду. Майка, ты это... извини меня за шквал. Жёстко вышло.
Я промолчала.
От противного писка домофона мы со Светой хором подорвались в коридор. Даже не спрашивая, кто пришёл, я ткнула пальцем в кнопку, открыла входную дверь нараспашку и осталась стоять на входе. Двери лифта открылись, и на пороге появились весь в синяках и ссадинах потрепанный Федька в куртке на голое тело и чуть помятый Ян. У меня от радости и облегчения на глазах выступили слёзы.
Светка молча стояла в дверях комнаты и беззвучно ревела.
Всхлипнув, я бросилась Федьке на шею.
— Федечка, слава богу, живой! Я едва умом не тронулась! Прости, это всё из-за меня...
— Ну-ну, всё уже закончилось, — он одной рукой меня обнимал, а другой — успокаивающе гладил о голове.
Оглушающе хлопнула дверь — и я сразу отлипла от Федьки и принялась суматошно крутить замок.
— Ян! — я бросилась за ним в подъезд. — Ян, подожди! — крикнула я, прислушиваясь к звуку спускающегося лифта. Может, успею нагнать его внизу? Я метнулась вниз по лестнице. Выбежав на улицу, я заметила отъезжающий Янов Рэйндж Ровер. Буксанув колесами и взрычав, он умчался. Я бессильно опустила руки. Почему он ушёл? Я даже не успела «спасибо» ему сказать. Босые ноги замерзли от бессмысленного стояния на крыльце, и мне ничего не оставалось, как уныло тащиться обратно.
Как только я вошла в квартиру, обнаружила страстно целующихся Федьку и Светку.
Шикарно! Этот идиот снова с энтузиазмом принялся скакать на старых любимых граблях.
Я прошла мимо них на кухню и достала из шкафа бутылку коньяку.
— Ну что, настигла своего Отелло? — раздалось мне вдогонку.
— Нет... И он — не Отелло.
— Ладно, просто психованный ревнивец.
— Что за чушь? — вернулась в комнату я.
— Да это невооруженным взглядом видно! Он, наверное, уже пожалел, что меня вытащил! — Федька, кряхтя, развалился на диване, утянув за собой Светку, сияющую, как альфа Центавра, с глупейшей счастливой улыбкой на лице. — И ещё всю дорогу допытывался, что у нас с тобой, в самом деле дружба или более тесные отношения...
— Ну, а ты что? — напряглась я, с Федьки станется наболтать ерунды в свете «этот оборотень тебе не пара»!
— Что-что... Сказал, что мы на соседних горшках сидели и...
— Опять ты про горшки! — в ужасе взвыла я.
— А что надо было сказать? — удивился Федька, выхватил из моих рук бутылку и сделал глоток.
— По-человечески не мог объяснить, что мы друзья и всё?! И что ты как придурок иногда себя ведёшь и лезешь целоваться, когда тебя не просят!
Светка подозрительно покосилась на меня, а я прикусила язык.
— Так я и... Да все нормально, не психуй. Зря ты только обниматься полезла... Дурында, надо было его сначала обнимать.
— Я даже его поблагодарить не успела, — тоскливо плюхнулась на диван рядом с Федькой и я.
Чувствовала я себя ужасно. Завтра позвоню ему в офис. Или приду и лично всё скажу, не по телефону. — Ладно, хватит об этом. Расскажи, что произошло у Лютичей. Федька выразительно показал глазами на умиротворенную Светку, я едва заметно махнула рукой.
— Когда я тебя выставил, Ярослав уже очнулся, примчался и в праведном гневе чуть не прибил меня. Но сдержался. Они меня скрутили и заперли. Видимо, он ждал, что ты вернёшься. Почему ты, кстати, не попросила помощи у моих?
— Я просила, но Леонид, чтоб ему провалиться, постарался максимально прикрыть себе зад при минимуме действий, — негодовала я. — А потом я подумала о Яне.
— Выходит — мне повезло, что он к тебе неровно дышит, — заключил Федька. Я не стала комментировать его высказывание.
— Так что же дальше было?
— А дальше, твой волчий рыцарь со своими друзьями ворвались в дом и едва не порвали твоего папочку на тысячу маленьких Ярославчиков.
— О сбежал, да? — опять проигнорировала я «моего волчьего рыцаря».
— Да, выскользнул в последний момент. Но Ян его знатно потрепал.
Я поёжилась. Мне стало не по себе от осознания, что теперь Ярослав может с полным правом считать меня предателем Рода и его лично, и бог знает, каким способом отомстит.
— Не бойся, зная о твоём мохнатом покровителе, он сейчас поостережётся к тебе соваться. Сидит, наверное, в укромном уголке зализывает раны, — словно прочитав мои мысли, успокоил Федька.
Я с беспокойством посмотрела на друга.
— Ты сам-то как? Может тебя в больницу отвезти?
— Я отвезу! — встрепенулась Светка.
— Ничего, оклемаюсь, — он принял нарочито бодрый вид.
— А Ян?.. Он... С ним всё в порядке, как думаешь? — от смущения мои щёки залила краска.
— С ним-то всё хорошо, даже если он ранен, то быстро восстановится. Уж точно раньше меня, — он внимательно следил за моей реакцией — после его слов я заметно с облегчением выдохнула. — А вот ты, похоже, больна. Увы, не мной!
— Почему это увы?! — тут же взвилась Городецкая.
— О, боже, только не начинайте свой мексиканский цирк! — резво вскочила с дивана я и раздражённо утопала на кухню.
Прода от 11.07.2024, 09:53
Глава двадцать первая. Муки совести, чулки и «Молот ведьм»
Сразу, как только проснулась, я нашла телефон Янова офиса и принялась туда звонить Федькиного домашнего.
— Доброе утро, компания «Константа групп».
— Здравствуйте, могу я поговорить с Яном Александровичем?
— Представьтесь, пожалуйста, — потребовал женский голос.
— Майя Русакова, — моё сердце учащенно забилось в волнении.
— Яна Александровича нет на месте, как только он появится, я ему передам, что вы звонили.
— Спасибо.
Я угрюмо положила трубку.
Светка с Федькой после бурной ночи уже успели разругаться в пух и прах по причине (естественно) моего навязчивого присутствия (зримого и незримого) в Фединой никчёмной жизни (везде и всюду, само собой). Поэтому утро проходило за чашкой мерзкого растворимого кофе, но тихо и мирно, ровно потому что Городецкая только что феерично и с помпой свалила в рассвет.
Мы решили, что я пока останусь у Федьки — бережёного бог бережёт. Да и помогу ему чем-нибудь… Хотя бы вот синяки да ссадины вонючими бабушкиными мазями обрабатывать. Пока он не придёт в себя после безумного приключения у Лютичей.
Целый день я провела в ожидании звонка. Ходила как зомби, что-то делала, говорила, даже не помню что. Федька с беспокойством на меня смотрел, время от времени спрашивал, что со мной происходит, но получал неизменный ответ: «всё хорошо» в совокупности с механической улыбкой. И по его лицу было видно, что ни фига он мне не верит. А мне было всё равно — главное, глубже не копает и ладно — объяснять ему я ничего не хотела.
Почему Ян мне не звонит? Может быть, что-то случилось? Или просто злится на меня? Я так накрутила себя этими бессмысленными терзаниями, что к вечеру чувствовала себя как разбитое корыто из сказки Пушкина.
Он мне так и не позвонил. Только ближе к ночи меня осенило, что Ян не знает моего номера. Да и телефона у меня нет — я его потеряла, а новый ещё не купила. Куда же ему звонить-то? Завтра же исправлю эту досадную оплошность! Воодушевившись этим, счастливая, я уснула.
Ночью мне приснился очень странный сон. Я видела дверь, ничем особенно не примечательную: старая, деревянная, потёртая, наличники украшены резьбой с какими-то символами. Один из них напоминал знак триединства, как мне показалось. Ручка у двери была массивная, кованая, в виде головы хищной птицы, а под ней виднелась прорезь замка, тоже на вид старинного. Ключ к нему должен быть довольно большим. Я подергала за ручку. Заперта.
Однако я прекрасно знала, какой ключ к ней точно подойдет. Знала, что он у меня есть, точнее, отчетливо ощущала его тяжесть в кармане. Того самого, что дал мне Джаред. Чем больше я разглядывала узоры на панелях, патину на ручке, тем больше мне хотелось к ней прикоснуться снова. Дверь будто дразнила, приглашала, звала. Не открыть, так подглядеть в замочную скважину… Рука чесалась скользнуть в карман.
Пробовать ключ, совать свой нос, куда не следует, наживать себе новые проблемы — совершенно не хотелось. И не следовало. С этими мыслями я проснулась.
Вот и всё.
Сон меня озадачил, но думала я об этом совсем недолго. Слишком много дел было запланировано на день.
Утром, вооружившись новым телефоном с восстановленной сим-картой, я радостно побежала в офис Яновой компании. Но там меня ждало разочарование: Яна нет, и сегодня не будет. Я едва не расплакалась от обиды. Сначала хотела спросить номер его телефона у Федьки, но передумала — он с новой силой начнёт надо мной стебаться. Но потом вспомнила, что сегодня должны вернуться Жанна и Фил и, пообщавшись с подругой, я отвлекусь от мрачных мыслей. И под каким-нибудь соусом выведаю у неё нужную информацию.
Я списалась с Жанной — они, действительно, сегодня прилетели. Договорились встретиться у нас дома. Как между делом узнать бы у неё номер Яна, не посвящая её в перипетии своих запутанных отношений с ним? Я так устала от неё что-то скрывать, и было это настолько непривычно, что казалось, будто вся моя жизнь изменилась с того самого момента, как я вдохновенно врала Жанне про каратистов: друг другу мы всегда рассказывали всё. Я жутко тосковала по нашим совместным вечерам, когда можно объесться мороженым, посмеяться и поплакать или просто поболтать о всякой ерунде. Но как я вывалю на неё проблемы с Ярославом?
Жанна после перелетов и акклиматизации не очень хорошо себя чувствовала, но это не портило её настроения. Она увлеченно рассказывала о впечатлениях от отдыха, о романтических ужинах под луной и прочих счастливых моментах с Филом. Случайно она обмолвилась, что Фил и Ян с друзьями идут сегодня в «Бальтазар», с ними она не пойдет — хочет отоспаться.
Итак, решено. Я тоже пойду в клуб и, поймав Яна, поговорю с ним. Надо только приодеться и привести себя в порядок. Федьке ничего не буду говорить, а то увяжется за мной. А мне его компания только помешает.
К выбору наряда я подошла ответственно. Перелопатила кучу барахла, и пришла к выводу, что мне пора лечиться: большая часть содержимого моего шкафа лежала мёртвым грузом — зачем покупать вещи, которые не носишь? А самое главное: что всё-таки надеть?! Без Жанны мне не справиться: только она сможет мне помочь выглядеть так, как нужно. И я не выдержала.
***
— Ну это уже лучше, — заключила подруга, придирчиво разглядывая меня, стоящую на журнальном столике и прижимающую к груди платье и клатч.
— Блин, но у меня колготок нет! Может брюки?
— Какие к чёртовой матери колготки? Чулки! Только чулки! Там в моём шкафу возьми. А про брюки вообще забудь.
— Зачем чулки?
— А вдруг? Ты хочешь, чтобы у вас дошло до самого интересного?
— М-м… да, то есть… может быть, он уже не хочет. И я тут такая. В чулках.
